Текст книги "Почетная Киска (СИ)"

Автор книги: Shpora

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Да, милая, Гарри права, – выдавила Гермиона, применяя Очищающее заклинание и набрасывая шелковый халат. – «Ты просто грязное животное» – наивысшая похвала для порноактриссы.

– Девочки, я принесла обед, – прервала их ассистентка и заглянула в первый пакет. – Так, здесь томатный суп.

– Это для Лавлейс, она скоро придет, – сказала Гарри.

– Овощной салат без заправки…

– Иди ко мне, кладезь витаминов, – протянула руки Гарри.

– Дени, тебе, конечно же, ничего, у тебя сейчас съемка.

– Да, я знаю, – расстроенно отозвалась блондиночка.

– Роял чизбургер, банановый милкшейк и шоколадный торт? – перечислила ассистентка.

Голодающие красотки замерли в стойке бойцовских сук, почуявших кровь.

– Мое, – поспешила за пакетом Грейнджер.

– Мать, это что за энергетическая бомба? Тебя же разорвет, – первой отмерла Гарри.

– Сегодня можно, – с предвкушением ответила Гермиона.

Интересный факт об оборотном зелье – во время его действия можно обожраться как свинья на убой, но на реальном теле не отложится ни единого грамма жира. И потому требования к обеду Грейнджер особо подчеркнула в своей папке.

Не обращая внимание на прощание Дени и ассистентки, Гермиона начала распаковывать свои сокровища. Шуршание бумажной упаковки напомнило ей радостное утро Рождества – не столько звуком, сколько предвкушением чего-то замечательного. Освободив чизбургер от плена невесомой полупрозрачной обертки, Гермиона мгновенно вонзилась в него зубами. Горячий, жирнючий, соленый. Под божественно звонкий хруст огурчиков ее язык мягко окутывал Чеддер. Вкусовые сосочки бились в экстазе от сочности хорошо прожаренного мяса. Она чувствовала, как от жара котлеты сыр тает и тянется, образуя тонкие длинные нити, которые она с удовольствием подхватывала проворным языком. Пальцы жадно впивались в податливую мягкость свежей булочки, нетерпеливо сминали ее, отчего соус стекал по пальцам, и Грейнджер торопливо проводила по ним языком, чтобы не упустить ни капли.

Не закончив с чизбургером, она ощутила жажду и схватила огромный стакан с молочным коктейлем. Гермиона нетерпеливо припала губами к трубочке и сильно втянула щеки. Она ощутила, как вязкая струя ворвалась в ее рот и тягуче проскользнула в горло, оставляя на языке банановую сладость. Она втягивала щеки вновь и вновь, не в силах оторвать плотно сомкнутые губы от пластиковой трубочки.

Но ее обоняние уже дразнил запах бисквита. С легким сожалением оторвавшись от молочного гиганта, она плотоядно посмотрела на шоколадного красавца, скромно ожидавшего ее внимания. Она медленно провела по нему пальцем, собирая на подушечке блестящую глазурь и чувствуя под ней мягкость истекающего соками бисквита. Она не торопилась отправить его в рот, пристально рассматривая со всех сторон, приятно и мучительно оттягивая момент их единения. Закрыв глаза, она поднесла к губам собранную глазурь и вдохнула дразнящий запах, шептавший о сладкой горечи. Более не в силах себя сдерживать, Гермиона вложила палец глубоко в рот, туго сомкнув губы у основания. Она толкала палец вперед-назад и ловко орудовала язычком, начисто вылизывая свою собственную кожу.

Она чередовала молочного гиганта и шоколадного мачо, постигая все грани такого редкого для нее удовольствия. Впервые за долгое время она ощущала невероятную наполненность. Это было так охренительно прекрасно, что даже министр магии собственной персоной не смог бы заставить ее остановиться. Каждый кусочек, каждый глоток толкали ее все ближе к краю сахарной комы. Казалось, это продолжалось вечность. Сладкую, пленительную вечность. Когда она подумала, что больше не может, банановый гигант с громким хлюпающим звуком оповестил весь вагончик, что они кончили.

Закрыв глаза и откинувшись на спинку стула, Гермиона окунулась в волны сытого блаженства.

– Кто-нибудь, вызовите экзорциста, – донесся настороженный голос Гарри. – Кажется, в Киску вселился дух моего братца.

Грейнджер не стала огрызаться, а лишь вальяжно открыла глаза и, глядя в зеркало, довольно облизнулась. Как мало иногда нужно для хорошего настроения. Она всего лишь вкусно поела, и вот уже пропала напряженная морщинка между бровей, вечно поджатые губы стали полнее, а глаза лучились мягким спокойствием. Вся она выглядела расслабленнее, нежнее. Давление поднялось и окрасило щеки легким румянцем, халат сполз с одного плеча. Гермионе нравилось это отражение, в нем она видела себя, даже под чужой личиной. И она скучала по такой себе.

Трели птиц вывели ее из режима созерцания – пора принять Оборотное. После столь прелестного обеда, вкус зелья показался особенно мерзким.

В вагончик вплыла роскошная платиновая блондинка, похожая на диву эпохи Золотого Голливуда. Ее белое вечернее платье с меховой горжеткой элегантно подчеркивало крутые изгибы тела. В руках у нее был жесткий стек и игривое страусиное перо.

– Селена, отлично выглядишь! – восхищено поприветствовала Гермиона.

– Привет Лавлейс, ты точно со съемок? – Гарри окинула вошедшую скептическим взглядом. – Прическа не растрепалась, помада на месте. И вообще, ты разве не должна быть в латексе и коже?

– Мадам Белла предпочитает более элегантные наряды. К тому же латекс приманивает влагалищных пущиц, которые своей щекоткой деликатных мест доставляют массу дискомфорта на съемках, – мелодичным голосом отозвалась начинающая госпожа. – Это мой суп? – спросила она, указывая на стол.

– Да, – сказала Гарри и захихикала, – ты такое зрелище пропустила…

Гермиона запустила в брюнетку более ненужным баллончиком.

– Эй, это вообще-то посягательство на свободу слова, – продолжала хихикать Гарри. – Лавлейс, спасай. Расскажи, зачем ты подписалась на целый сериал с этой безумной милфой?

– Мадам невероятно хороша в пытках и дрессировке, и мне повезло стать ее помощницей. Ей даже сценарий не нужен, и только ей Темный Лорд разрешает импровизировать.

– И что же было в этой серии? – спросила Гермиона, роясь в косметичке.

– А ты не в курсе? – усмехнулась Гарри. – Просто вершина фантазии деда – тройничок с брюнеткой, блондинкой и рыжим. Кстати, Лавлейс, как тебе мой братец в роли сопливой сучки?

– МакДак большой молодец. Сначала он вел себя как плохиш, но затем Мадам провела сессию по изгнанию мозгошмыгов из его яичек. После порки он стал очень послушным щеночком и мило подмахивал хвостиком, чтобы заслужить очередной шлепок.

– Надеюсь, в сценарии была сцена со страпоном, – почти нейтрально произнесла Гермиона, нанося макияж.

Гарри и Лавлейс замолчали, и Гермиона видела в отражении, как актрисы переглядываются. Это ее позабавило, и она решила сама задать новое направление сюжета.

– Лавлейс, ты сказала, что Мадам непревзойденный мастер дрессировки. Каким же командам она обучила МакДака? «Сидеть», «Лизать», «Умри»?

– Мадам сказала, что он получит вкусняшку, если я кончу на его языке, – неуверенно начала блондинка. – Он так резво нырял в мою пещерку, что это был самый быстрый оргазм в моей жизни.

– Ммм, так вот какое поощрение для него самое эффективное. Что еще Мадам делала с его мужским достоинством?

Лавлейс умоляюще посмотрела на Гарри.

– Эээ, Нора, вы же расстались с ним еще год назад, – ненавязчиво встряла Гарри.

«Даже это знают… Подготовленные», – отстраненно подумала Гермиона.

– Все прошло тихо, и я не думала, что ты обижена на него.

– С чего ты взяла, что я обижена? Просто пытаюсь понять, как он за одну сессию мастерски исполняет то, чего я не могла добиться от него годами. Видимо, его хвастливая подружка не врет, и он каким-то волшебным образом стал половым гигантом. Еще и карьера пошла в гору, раз Мадам пригласила его на съемки.

– Нора, да ладно тебе, – Гарри излучала искреннее желание подбодрить. – Ты самая желанная женщина в нашей сфере, мужики пускают на тебя слюни и мечтают оказаться в твоей постели. Какая разница, о чем треплется тупоголовая тусовщица!

Но это было не совсем правдой. Она была не желанной, а скорее престижной, как дорогой трофей. И те «мужики», которые в отрытую пускали на нее слюни, были ей глубоко несимпатичны. А Браун как минимум хватает мозгов на ведение колонки светской хроники в «Ведьмополитене».

– Погоди, – вдруг ошарашено начала Гарри, – он что, из-за нее тебя бросил?

– С чего вдруг такие выводы? – искренне не поняла Гермиона.

– Ну, они замутили почти сразу после вашего расставания…

– Гарри, не придумывай. Просто их колдо в соцсетях настолько приторные, что возникает непреодолимое желание добавить напряжения хотя бы в работу МакДака.

Гарри посмотрела на нее недоверчиво, но от дальнейших вопросов воздержалась.

В вагончик ураганом залетела ассистентка и протараторить:

– Нора, планы изменились. Вудман уже ждет тебя. У тебя 10 минут на сборы. Вот порт-ключ. Он передал, что тебе нужно пройти в дальний конец зала.

Гермиона быстро оделась – тонкая водолазка, серый твидовый костюм с мини-юбкой и туфли на шпильке. Была бы юбка длиннее на пару ладоней, а силикона на пару размеров меньше, ее наряд вполне неплохо смотрелся бы в офисе. Но Гермиона дополнила образ высоким конским хвостом и влажным блеском для губ, и вуаля – в отражении она видела не скромный министерский планктон, а девушку облегченного поведения.

Гарри одобрительно присвистнула:

– Была бы я мужиком, я бы тебя трахнула.

Гермиона подмигнула ей и вышла из вагончика.

Порт-ключ перенес ее библиотеку. Нет, не так. В БИБЛИОТЕКУ! Огромное помещение было заполнено устремленными ввысь стеллажами из темного дерева. Полки занимали несколько этажей, соединенных винтовой лестницей, которая упирались в стеклянный потолок с причудливыми витражами. Заходящее солнце рассыпало цветные блики по книгам, дремлющим на восточной стороне библиотеки. Западная сторона была погружена в вечернюю тень.

Гермиона пошла в дальний конец библиотеки. Казалось, что центральный коридор был длиной в целую милю. Грейнджер жадно рассматривала корешки книг, резные перила, декор камина и рисунок на вазе с Летучим порохом. Стук ее шпилек о мраморные плиты был столь громогласным и неуместным, что она захотела разуться. Часть пути Гермиона преодолела, задрав голову и изучая композицию потолочного витража. Она сделала себе мысленную пометку узнать у Забини, что это за библиотека. Использовать этот потрясающий храм знаний как декорацию к тупым игрищам – настоящее святотатство.

Издали Грейнджер разглядела стол, заваленный бумагами, и пару деревянных стульев. Видимо, это было место кастинга. Однозначно лучше, чем номер с огромной кроватью в отеле.

Между затененных стеллажей показался мужчина. Он подошел к столу и стал перебирать бумаги, стоя спиной к Гермионе. Грейнджер не оценила широкий разворот его плеч и отличную задницу, подчеркнутую классическими брюками. Ее внимание привлекло сочетание зеленой рубашки и блондинистого затылка. Нехорошее предчувствие зашевелилось внутри.

Острый стук шпилек сопровождал ее приближение. Его невозможно было не слышать, но мужчина продолжал изучать поверхность стола. Гермиона резко остановилась в паре метров от режиссера. Шелест бумаг затих. Тишина затопила библиотеку. Мужчина не шевелился, всей своей позой демонстрируя, что хозяин положения здесь он.

Первый ход за ней.

– Мистер Вудман? – требовательно бросила она.

– Мисс Живоглот, как же я ждал нашей встречи, – ответил он, медленно оборачиваясь и делая пару шагов на встречу Гермионе.

Обворожительно улыбаясь, ей протягивал руку Драко Малфой.

Комментарий к 2. В джазе только девушки

Пушица влагалищная – это вообще-то реальное растение. А вы о чем подумали, маленькие негодники?

Предлагаю выбрать королеву драмы:

1. Бейлиз Гамбини – гений мести с бесконечным запасом краски и унизительно-ласковых обращений

2. Мадам Белла – садистка с тонким вкусом и аллергией “на этот ваш плебейский латекс”

3. Гарри, она же миссис Салли – мастер продемонстрировать себя во всей красе еще до начала сцены

4. Актер, режиссер и просто человек-оркестр под кодовым именем “Драко Малфой” – боженька интриги и долгих пауз

========== 3. Гордость и предубеждение ==========

Блондин стоял с протянутой рукой. Едва сдерживая бешенство, Гермиона оглядела его с ног до головы и сказала:

– Морщерогая хвосторога.

Мужчина, не переставая ухмыляться, убрал руку в карман и присел на край стола.

– Мы только начали, а Вы уже недовольны. Что Вас так категорически не устраивает, мисс Грейнджер?

– Меня не устраиваете Вы.

– Недостаточно симпатичный или не слишком токсичный?

– Недостаточно джентльмен.

– Сказала борец с предрассудками.

– Я не собираюсь вступать с Вами в полемику. Я – клиент, мне не нравится, и я ухожу. Можете передать режиссеру постановки, что подбор актеров – это фиаско, – она развернулась и решительно направилась в сторону камина, яростно стуча каблуками по мрамору.

– Он Вас услышал, – сказал мужчина ей вдогонку, не вставая со стола. – Но как Вы можете быть уверенны, что к внешности прилагается тот самый характер?

Гермиона в нерешительности остановилась. Главной причиной ее отказа продолжать игру были именно неприятные воспоминания о потоках оскорблений в школе. Не хочешь быть облитой помоями – не связывайся с держащим ведро. Но все эти воспоминания связаны с бледным нескладным подростком. Сейчас она разговаривала с мужчиной. И Гермиона даже не была уверенна, Малфой ли это или же кто-то под Оборотным.

Паркинсон она раскусила по голосу. С мужчиной сделать однозначный вывод не получалось. Его голос был одновременно похож и не похож на Малфоя-школьника. Тембр ожидаемо ниже. Аристократический выговор проявлялся лишь в некоторых словах. Интонация не была задиристой, и все же в ней слышался вызов.

Гермиона пришла к неутешительному выводу – определить его истинную личность можно только в беседе. Вот только стоит ли эта маленькая загадка ее потенциально испорченного настроения?

Она развернулась, не торопясь приблизилась и замерла в паре метров от блондина. Идеальная позиция, чтобы видеть его в полный рост. Гермиона принялась придирчиво ощупывать его взглядом. Она должна оценить этого жеребца, прежде чем делать на него ставку.

Поза расслабленная, осанка уверенная. Одежда лаконичная, подчеркивает его атлетическую фигуру. Часы на левом запястье придают статусности. Ухмылка холодная, но обаятельная. Взгляд внимательный, без тени смущения.

Отрицать бессмысленно – внешне он ее типаж. Что ж, она хотела потешить свое либидо, но почему бы заодно не размять мозги?

– Проверка качества пройдена? – поинтересовался «Малфой».

Гермиона посмотрела ему прямо в глаза и четко озвучила условия их игры:

– У Вас нет права на ошибку. Я не делаю предупреждений. Просто ухожу без объяснений.

А затем шагнула ему на встречу, с милой улыбой протягивая руку:

– Мистер Вудман, рада знакомству.

Мужчина усмехнулся, оторвался от стола и пожал ее ладонь.

– Взаимно, мисс Живоглот. Присаживайтесь, – указал он на стул, расположенный в паре шагов перед столом. Сам же направился к «директорскому» месту с другой стороны стола.

Гермиона принялась изображала соискательницу на собеседовании в престижной компании – спина прямая, ноги сведены, руки аккуратно сложены на бедрах.

– Расскажите о себе, – сказал режиссер, подхватив какую-то невероятно интересную бумагу и внимательно ее разглядывая.

– Нора Живоглот, снялась более чем в 100 фильмах, имею несколько наград порноакадемии. Неконфликтная, следую указаниям режиссера. Резюме, извините, не захватила.

– Я знаю о Ваших достижениях на профессиональном поприще. Расскажите мне о себе, – сказал мужчина, продолжая перебирать бумаги.

– Какое это имеет отношение к кастингу? – недоуменно спросила она.

– Я должен понимать, с кем имею дело, – потянулся он к ящику стола за пером.

Когда Гермиона придумывала Нору, она конечно же не озаботилась настолько глубокой проработкой персонажа. Вот честно, кому какая разница, что порноактриса предпочитает на завтрак и какое у нее хобби.

– Расскажите мне о себе, – настаивал Вудман-«Малфой».

Что ж, о себе – так о себе.

– Интроверт. Кажусь общительной, но быстро устаю от людей. Люблю музеи и прогулки в парке. Есть кот. – И после небольшой паузы добавила с ядовитой улыбочкой, – иногда вышиваю крестиком. Достаточно подробно?

Не отрываясь от листа, в котором он делал какие-то пометки, режиссер продолжил допрос:

– Парень, муж? Быть может, девушка?

– Нет.

– Почему закончились последние отношения? – наконец взглянул на нее «Малфой».

– Мистер Вудман, у меня только одно объяснение Ваших довольно бестактных вопросов – сценарий не готов, Вы сочиняете его на ходу. Я не против импровизации, но не готова подчиняться человеку, который сам не знает, что делает.

– Не торопитесь с выводами, мисс Живоглот. Я лишь проверяю, насколько вы откровенны со своим режиссером. Вы правы, безоговорочное доверие – предмет сопливых мелодрам, а не крепких рабочих отношений. Поэтому я готов ответить на любые ваши вопросы, если вы будете отвечать на мои.

Азарт. Вот что она почувствовала после его слов. Гермиона свысока относилась к психологии, но по непонятной ей самой причине обожала копаться в чужих мозгах, слушать объяснения, что человек думал, как действовал в тех или иных ситуациях. Неуверенность, будет ли он отвечать правдиво или сочинять в рамках персонажа лишь разжигали стремление поймать его на несостыковках.

– Пьер Вудман – псевдоним?

– Да, – ответил он кратко, косвенно подтверждая, что дальше будет говорить от своего имени, а не как персонаж «Режиссер». – Вы не ответили на мой вопрос, мисс Живоглот. Почему закончились последние отношения? – напомнил Вудман.

– Они изжили себя. Мы повзрослели и поняли, что не подходим друг другу. Почему Вы выбрали свою профессию?

– Чтобы управлять людьми. Своеобразная гиперкомпенсация.

Стоп. Актеры не управляют людьми. Вызывают широкий спектр эмоций и мыслей – да. Но не управляют, потому что сами подчиняются другому человеку. Он что, настоящий режиссер всего этого цирка?!

– Вы так глубоко окунулись в мир секса, будто пытаетесь кому-то доказать, что Вы желанна. В отношениях была другая женщина? – не спускал с нее глаз «Малфой».

«Мерлин, он что, не слушал разговор с Гарриет? Далась им всем эта Браун…», – досадливо подумала Геримона и вступилась за честь бывшего:

– Нет, не было. Допускаю, что Вам сложно представить, но некоторые мужчины имеют особую популярность у девушек, поэтому недолго остаются в одиночестве.

– Да-да, слабохарактерные подкаблучники.

– Милые и заботливые, – отчеканила Гермиона.

– А, понятно. Мадам решила стать дамой с мужскими гениталиями именно из-за милоты рыжего щеночка, – понимающе закивал блондин, имея ввиду явно не госпожу Беллу со страпоном.

– Вы рассматриваете вопрос не под тем углом. Решения мадам ничего не говорят о «щеночке», так как являются следствием исключительно ее глупой обидчивости в ситуации, где нет виноватых.

И не давая ему возможности вставить следующую реплику, Гермиона сразу спросила:

– Почему о Вас известно так мало? – она ничего не знала ни о режиссере в агентстве Забини, ни о жизни Малфоя.

– Не люблю привлекать к себе внимание. Слишком бурная юность.

– Так купили бы домик в сельской глуши, а не занимались скандальными постановками.

– Спасибо, у меня уже есть, – откинулся он на спинку стула. – Чего Вы хотите здесь добиться, Нора?

– Ничего. Абсолютно ничего. Я здесь, чтобы расслабиться и получать удовольствие.

Гермиона ответила абсолютно честно. Ей надоело «добиваться», она хочет плыть по течению и неторопливо наслаждатся видами, что ее окружают. А вот зачем он появился в этой сцене лично, что ему от нее нужно?

– О чем Ваш фильм, мистер Вудман?

– О постельных приключениях сильной, независимой и эмоционально уязвимой. Что ж, мисс Живоглот, у меня больше нет вопросов. Мой ассистент свяжется с Вами, – сказал он, демонстрируя всем видом, что разговор окончен.

– А как же пробы? – недоуменно спросила она.

– Они не нужны. Вы не подходите на эту роль.

Ее пальцы сжались, ногти впились в ладони, застывшая вежливая улыбка больше напоминала оскал.

– Можно узнать почему?

– Это порно с сюжетом, а Вы…

– Дерьмовая актриса?

– Везде играете себя. Вы красивы, умны, уверены в себе. Но так привыкли к всеобщему поклонению, что разучились соблазнять окружающих.

Она сильно сжала челюсти, ноздри начали гневно раздуваться. Этот индюк смеет говорить, что она высокомерна? Не совсем в духе Малфоя – тот обычно над другими вещами насмехался – но результат несомненно малфоевский – она в бешенстве.

– Мистер Вудман, я невероятно заинтересована в этом проекте. Думаю, что смогу вас удивить, если вы уделите мне 10 минут вашего времени. Как я поняла, ваши опасения касаются не порнографической, а эротической части.

– Думаете, вам хватит 10 минут, чтобы соблазнить меня?

Она может быть успешной в любой сфере. Цель есть, дедлайн озвучен.

– Опишите мизансцену.

Секунду поразмыслив, режиссер огляделся и озвучил вводные:

– Библиотека. Поздний вечер. Скромный Дарси готовится к тесту. Элизабет Беннет пытается его соблазнить. Роль Ваша, если герой сам снимет с героини трусики.

«Надо же, кто-то не брезгует классикой магловской литературы», – язвительно подумала Гермиона, но произнесла лишь:

– И это все?

– Да, мисс Беннет, импровизируйте.

– В таком случае, я буду мисс Дарси, – не терпящим возращений тоном начала Гермиона.

– Как интересно, – протянул Вудман-Малфой, – и в чем же смысл такой замены?

– Во-первых, хочу побыть заносчивой наследницей огромного состояния. Во-вторых, именно Вашему персонажу больше подойдет фамилия неприступной милашки.

– Хорошо, тогда приступим, «Дарси» – согласился блондин, оставаясь сидеть за письменным столом.

Гермиона отошла к книжным полкам. Она предчувствовала вкус победы, ведь эта импровизация не требовала от нее особых актерских навыков. Нужно всего лишь быть уверенной, раскованной и слегка напористой, то есть собой – взрослой и состоявшейся. А вот кому придется проявить таланты, так это «Малфою» – пусть насладится амплуа заикающегося школьника с потными ладошками.

Чтобы хоть как-то усложнить себе задачу, Гермиона трансфигурировала свой проститутский твидовый костюм. Она вышла из-за полок в наглухо застегнутой рубашке, которая трещала на ее внушительном бюсте, и широкой школьной юбке до колена.

– Беннет! Сколько можно занимать эту книгу? Ты не один готовишься к тесту.

– Ничем не могу помочь, я не виноват, что других нет, – с нарочито наигранной интонацией ответил Вудман.

– Она. Мне. Нужна. Предлагаю обмен – ты мне книгу, а я сделаю за тебя домашку по нумерологии.

– Я не тупой, могу сделать сам, – не отрывая глаз от книги, произнес блондин.

– А я не про твой уровень интеллекта. Всего лишь про дополнительное свободное время, которое ты сможешь уделить своему драгоценному квиддичу.

– Заманчивое предложение, но нет, – категорично отрезал он.

– Неделю, – повысила ставки Гермиона, – я буду делать твою домашку неделю. Просто представь, – продолжила она вкрадчивым голосом, медленно наклоняясь над столом и пристально глядя в его глаза, – красотка Дарси, самая горячая девчонка школы, твоя домашняя рабыня на целую неделю.

Она разглядела в его глазах искру заинтересованности. Попался!

– Повторяю, Дарси, мне не интересно, – и блондин снова уткнулся в книгу.

– Знаешь, я на днях стала случайной свидетельницей дружеского разговора: парочка ботанов обсуждала предстоящий Зимний бал, – Гермиона с самым незаинтересованным видом взяла несколько бумаг и начала их просматривать. – Эти нежные цветочки с придыханием рассуждали, как далеко зайдет их афтерпати. Не помню всех подробностей, но один из них – кстати, очень похожий на тебя – переживал, что мисс Альцгеймер, за которой он бегал не первую неделю, будет разочарована его неконтролируемым семяизвержением от одного взгляда на ее голую грудь.

Блондин откинулся на стуле и злобно уставился на Гермиону.

– Если бы позволяли нормы приличия, я бы вмешалась в этот приватный разговор и посоветовала ему найти лектора, у которого имеются необходимые учебные материалы. Я бы даже сама вызвалась на эту роль и в рамках скромного обмена – например, на очень редкую книгу – согласилась бы продемонстрировать ему грудь. Настоящую, а не на колдографии.

– Не интересует, – пришипел Вудман-Малфой, очень натурально покрываясь красными пятнами. – Мне хватает того, что я уже вижу.

– Серьезно? – сказала она, расстегивая пару пуговиц и снова нависая над столом, чтобы он смог немного заглянуть в вырез. – И тебе совсем не интересно, как она выглядит без лифчика? Какого цвета и размера у меня соски. Есть ли там след от купальника или я загораю топлес.

Она дала ему пару секунд на размышление, а затем легко сказала:

– Как знаешь.

Гермиона отстранилась, не торопясь снова застегивая пуговки.

– Это такая важная книга, – задумчиво сказал он. – Ты же не просто будешь на нее смотреть. Для начала ты возьмешь ее в руки.

– Ладно, – сказала она с неохотой. – Я покажу тебе сиськи и дам их потрогать 15 секунд.

– Минуту.

– 30 секунд.

– По рукам, – быстро согласился блондин.

А теперь наступала самая важная часть их игры – нужно раздеться так, чтобы он захотел продолжения. Проблема в том, что Гермиона знала, как выгодно подать свое настоящее тело – как двигаться и в какой позе замереть, но была абсолютно не в курсе, что делать с этим вместилищем силикона.

Она неторопливо обошла стол, на секунду замерла возле не спускающего с нее глаз Малфоя, сдвинула разложенные бумаги и села на столешницу. Расположившись прямо напротив блондина, она медленно перекинула через него одну ногу. Теперь он сидел между ее разведенных бедер, скромно прикрытых юбкой. Диспозиция просто идеальная – его глаза были точно на уровне ее груди.

Она медленно сняла рубашку, затем лифчик.

– Запусти магический таймер, – безоговорочно сказала она.

– Зачем? – рассеяно спросил он, не отрывая глаз от ее обнаженной груди.

– Чтобы контролировать время, придурок.

В воздухе замерцало табло секундомера.

– Время пошло, – сказала она, слегка наклоняя ближе к нему.

Малфой положил ладони на обе ее груди и сильно сжал.

– Ай, – она со всей силы треснула его по плечу. – Я вообще-то не резиновая!

– Прости, – смущенно потер он ушибленное плечо.

– Хочешь лапать девушек – делай это правильно, ботан.

Грейнджер накрыла его ладони своими и аккуратно положила их обратно на свою грудь. Теперь она управляла процессом.

– Не будь варваром, начинай нежно, – поучала она блондина, слегка надавливая на его пальцы, обхватившие ее чувствительные полушария. – Следи за откликом партнерши. Например, если она начнет прогибаться в пояснице – излишне достоверно продемонстрировала Гермиона, – можешь переходить к более решительным действиям.

Она переместила свои пальцы на соски и начала перекатывать острые горошины, ощущая всполохи такого ненужного сейчас удовольствия. Гермиона переместила одну из его ладоней на левый сосок:

– Повторяй за мной, – сказала она, продолжая играть с правой.

Он начал осторожно, почти невесомо, но почти сразу усилил давление до идеальной степени, заставляя ее дышать глубже. Его сосредоточенный взгляд изучал ее лицо, а не грудь. Гермиона видела, как пару раз он гулко сглатывал, отчего его кадык резко перекатывался на шее.

– А теперь попробуй пощипать, – проинструктировала она, показывая, как лучше это сделать.

Он сразу же повторил, выполняя это простое движение даже лучше, чем она. Или дело просто в том, что подушечки его пальцев больше, чем ее, и немного грубее, что создает дополнительное трение?

– А теперь помассируй сосок большим пальцем, слегка сжимая грудь, – показала она, вкладывая в круговое скольжение пальца все больше желания.

Его рука четко следовала инструкциям, и все же не была зеркальным отражением ее собственной ладони. Все его движения, не смотря на деликатность, были более крепкими, более возбуждающими. Костерок между ног Гермионы разгорелся до такой степени, что дальше его было невозможно игнорировать. Гермиона осознала, что хочет продолжения. Не только из-за умелых рук режиссера. Позиция, которую она выбрала, теперь работала против ее самообладания.

Она, широко раскинув ноги, возвышалась над горячим парнем, который заворожённо наблюдал за ней и от предвкушения облизывал губы. Ее свободная рука медленно сжалась на бедре, комкая ткань юбки и обнажая левое колено. Его лицо с приоткрытым ртом по миллиметру приближалось к ее груди. Хриплым голосом он произнес с придыханием:

– А еще, говорят, что можно совмещать пальцы и язык.

В этот момент таймер противно запищал, возвращая Гермиону в игровую реальность. Она резко схватила его за подбородок.

– А это, мой спермотоксикозный друг, не входит в нашу договоренность, – излишне жестко сказала она.

Бесконечно долгую секунду они не отрываясь смотрели друг другу в глаза. Она – как шипящая кошка перед прыжком, он – как осторожный заклинатель змей.

– На этом все? – спросил Малфой, не отводя внимательного взгляда.

И Грейнджер поняла, что сама же завалила кастинг.

Блондин откинулся на спинку стула и улыбнулся как школьник. Вот только не как милый смущенный мальчик, а как мерзкий Драко Малфой, уверенный, что он лучше какой-то там грязнокровки.

Она заставит его умолять снять ее трусики. На ее условиях.

С нарочито горделивым и безразличным видом она потянулась за бюстгальтером.

– Да, – сказала она, надевая белье. – Ты готов к свершениям. Если доберешься до груди.

– То есть?

– Чтобы забрать трофей, нужно победить главного босса – застежку лифчика, – сказала она, заведя руки за спину и застегивая бюстгальтер. – Рекомендую вам с друзьями прикупить парочку и потренироваться друг на дружке.

– Что? Нет, постой, мне нужен еще один урок.

– Боюсь, ничем не могу помочь, не занимаюсь благотворительность, – пожала плечами Гермиона, забирая учебник и свою рубашку, но не двигаясь с места.

– Обмен, предлагаю обмен. Тренировка на тренировку. Научишь меня расстегивать лифчик, а я подтяну тебя в полетах на метле, – выпалил Малфой.

«У меня точно профдефорция, начинаю повсюду видеть намеки», – подумала Гермиона и с приторной улыбочкой произнесла:

– Ты бы знал, сколько метел я обломала. Уверен, что тебе это по зубам?

– Уверен.

– Что ж, тогда приступим.

Она отложила книгу и рубашку, соскользнула со стола на его колени и положила руки ему на плечи.

– Скорее всего, бороться с застежкой тебе придется во время поцелуя. Воспроизведем позу, – она прижалась к нему всем телом.

Он обнял ее, чтобы дотянуться до застежки.

– Что за дурацкая поза? Я ничего не вижу, – пробормотал он.

Гермиона поерзала, потираясь о его пах. Юбка задралась, обнажая стройные ноги.

– Отличная поза, – прошептала она, утыкаясь носом в его шею. – Не понимаю, чем ты недоволен, Малфой.

На мгновенье она ощутила, как напряглось его тело, но вот его руки уже заскользили по ее бокам снизу вверх. Малфой прочертил пальцами линию вдоль ее позвоночника. Ласково, интимно. Расслабляюще.