Текст книги "Сказка-быль: Пролог (СИ)"
Автор книги: Shmeckpeck
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)
– Работа? – не понял меня заметно повеселевший мужик, припрятывая полученную горсть монеток куда-то за пояс. – Наёмником заделаться хошь?
Я мотнул головой.
– Не, мне этого... – я чуть повел плечом, на которое была заброшена котомка с кучей хлама, который пришлось туда перегружать после ужатия системного инвентаря. – Ночлежку просто, чтобы меня там, знаешь, не ограбили сходу и ноги не переломали за косой взгляд.
Мужичок усмехнулся, потешаясь над моими яркими примерами. Перекинув черенок алебарды из одной руки в другую, освободившейся дланью он показательно рубанул воздух перед собой – указывал прямо в том же направлении, куда была устремлена мощеная булыжником широкая дорога под нашими сапогами.
– Идешь, значит, вот прямо так, понял, да? – руку он не убирал, указывая все туда же. – Че зыришь, понял, спрашиваю?
– Ну, и че?
Заметив мой кивок, он продолжил.
– Ну и всё, идешь и направо смотришь. Сразу как увидишь на уровне второго этажа самую тупую вывеску с намалеванной там грудастой свиноматкой – тебе прямо туда. – тут он поспешил добавить следующее. – Ты только там скажи, что от Азшира припёрся, ладно?
Незамедлительно изменился системный статус у мужика – стоило только прозвучать тому имени.
« Азшир »
Уровень: [ 6 ]
Здоровье: [ 55/55 ]
Гуманоид.
Прикольно.
– И чё тогда будет?
– Тебе вот ничё. – оскалился, полагаю, Азшир. – А мне прибыток, понял, да?
– Так точно. – покивал ему я, делая себе соответствующую зарубку в памяти.
Сделать ерундовую милость подсобившему мне аборигену, пускай и подсобившему за взятку, мне вовсе не впадлу. Тот был вполне добродушен ко мне и даже изо у рта у того не воняло. Как и у меня, между прочим. Фэнтэзийная, сука, реальность, да-а – зубики тут всех чистенькие, белоснежные, и ни у кого не смердит из пасти на версту, дивное здесь общество. Осталось только проинспектировать все, что у здешних девочек под, зачастую, весьма короткими юбками скрывается – для полноты научного познания.
– Бывай. – махнул мне стражник, возвращаясь к своему недавнему товарищу, вместе с которым они, похоже, по методичке потрошили и разводили на взятки мирняк одной из четырех очередей. И наверняка меж собой делят прибыток, такие делишки всегда строго обговариваются внутри коллектива. Мне только интересна причина подобных досмотров, не думаю, что оно так каждодневно у них происходит, это же ни разу не круто даже для анимешной экономики. Ищут, небось, чего-то запрещенное или даже кого-то конкретного, но оно уже и не важно...
Вот я, наконец, и продрался в первое крупное поселение этого мира. Поначалу как-то не думал о подобном, но теперь любопытно, как же здесь все устроено и как люди живут. Кто они там и насколько реальны, что меня ранее волновало – наплевать, честное слово, мною сейчас движет чисто научный интерес. Например, хотелось разузнать, где горожане воду чистую берут – припоминаю рассредоточенные по улицам фонтаны, но не из них же мещане в кастрюли черпают попить, серьезно.
Еще мне любопытно, где и вообще как живут отдельные светлые расы, которые не люди – альвы, не знаю, те же гномики, и особенно зверолюды, девчонки из которых меня особенно привлекают. Поэтому не вижу ничего плохого в том, чтобы задержаться в Хашарре на пару дней и побездельничать, прогуливаясь – золотая с лишним монетка в моем инвентаре обеспечит мне, при желании, несколько месяцев сытой и довольной жизни, если на глазок прикинуть здешние расценки...
Правда, тратить валюту на кутеж и просто унылое житье-бытье я не собирался. Пара дней наблюдений, посещение дома наемников, пардон, авантюристов, затем закупка расходников – и все, топаю обратно на тот курган со скелетами. Сначала, думаю, я пробегусь по лавкам – посмотрю, чего тут у кузнецов и бронников в их ремесленных кварталах развешано по стенам и разложено по прилавкам; посещу травников и варщиков зелий, заодно поспрашиваю, какие тут травки в цене. Может, если система мне их начнет подсвечивать среди прочей мусорной растительности, то получится поднять на сборе алхимических ингредиентов сколько-то бабла.
До нужного мне, вероятно, постоялого двора на фэнтэзийный манер я добрался минут за десять быстрого шага – Хашарра оказалась достаточно крупным, густозаселенным городом для такого-то захолустья. Повсеместный гигантизм архитектуры некогда вымышленного волшебного мира нередко сбивал меня с толку. Да и прочие бытовые мелочи меня, нередко, смущали – черт с ними, со стеклянными окнами, но чистые и ухоженные лица и тела горожан, неплохая одежда и общее качество строений и дорог, не залитых помоями и ссаниной, радовали глаз. Это определенно не было темным фэнтэзи, я удачно вляпался в образцовую сказку-быль, относительно добрую и светлую. Пускай и немного изгаженную моим присутствием, но я постараюсь сильно не буянить, мне ведь тут еще жить. Ну-у, я на это надеюсь...
– Очуметь. – пролепетал я одними только губами, останавливаясь как вкопанный и концентрируя свое внимание на той самой, похоже, вывеске, про которую мне Азшир и рассказывал. И правда – уродливая, сисястая свиноматка, держите меня семеро, сейчас буду шутить на поросячьи темы. Свинка, кстати, стояла на двух копытах, и в двух других держала пивные кружки, нанизав те, собственно, на копытца без пальцев. И две сиськи при ней. Вообще, всего две – почему-то, хотя это и свинья, хм-м...
– Чё ты встал, мля...? – вполголоса ругнулся кто-то позади, звучно зашаркав обувью по булыжникам, чтобы избежать столкновения с моей невовремя остановившейся посреди дороги спиной.
Вышвырнув из башки залезшие туда лишние философствования о свиньях, я шмыгнул за массивную деревянную дверь, ведущую в крупное трехэтажное строение постоялого двора. Или таверны, такое словцо больше подходит – это я сразу понял, стоило мне просочиться в светлое, хорошо освещенное помещение обеденной. Гомон тут стоял несусветный, и без явного разврата с непотребствами – лавируя промеж круглых столиков на своем пути к подобию барной стойки, я выцеплял взглядом отдельные детали происходящего. Низкорослые девочки-волшебницы, каноничные священнослужители обоих полов в рясах и с наемничьими жетонами, укрытые в балахоны и капюшоны мрачные фигуры в углу, пара здоровенных варваров-мечников посреди зала ужирается не то элем, не то пивом, и парочка альвиек-лучниц близ входа. Я практически ничего не знаю про вселенную тех культовых настолок по вселенной DnD, но весь антураж, что я сейчас вижу – явно устроен именно по ее лекалам. И я даже половины всех вот этих бытовых подробностей не припоминаю в игре, все больше и больше различий с несхождениями...
«Опять никого выше двенадцатого, как и на улицах...» – между делом подметил я, просматривая статусы большинства здесь присутствующих. Для полноты статистики осталось только заценить статусы королевских гвардейцев, высших представителей столичной церкви и некоторых известных мне поименно, из игрового сюжета, оперативников из числа тайников. Это, типа, секретная служба короля – суровые чекисты с весьма широкими полномочиями и не менее длинными руками, во главе которых стоит или скоро встанет один особо опасный и опытный дознаватель. И если эти ребята хотя бы вполовину так опасны и ловки, каковыми они мне запомнились по событиям игры – следует хотя бы первое время, пока я еще откровенно слаб и жалок, оставаться настороже и сильно в публичном поле не отсвечивать. Они, может, и не чета безопасникам из солидных русских контор, но тоже кое-чего умеют...
– Чего изволим? – с задорными интонациями и подстать озорной улыбкой обратился ко мне пузан-трактирщик. Или бармэн, не важно. Лысый такой, прямо веселый молочник, ни дать, ни взять. Что тут ни персонаж, так какой-то собирательный образ из сказки, и не хватает лишь принцессы, но все еще впереди...
«Может, мне вообще гарем по турецким, или, скорее, по японским методикам себе укомплектовать?» – промелькнула в голове мыслишка, когда я в очередной раз пробежался глазами по собравшимся тут, в обеденной, людям и нелюдям.
Ответил я веселому молочнику не сразу, на мгновение залипнув умаслившимся взглядом на безмерно аппетитную фигурку одной златовласой женщины – она по правую руку от меня сейчас стоит, опершись на стойку, и хлебает че-то там из кружки в гордом одиночестве. И нет, это не зверолюдка – варварша двухметровая какая-то с секирой здоровой, но с все таким же дефицитом одежды и мощными мускулами, что ничуть не умаляют ее женственной красоты и общей сексуальности. У меня от таких картин скоро чердак протечет, женщины мое слабое место – во всех смыслах. Я и похотливая кобелина, и одновременно с этим воинствующий джентльмен, который совершенно не переносит насилия над не заслуживающими того девушками и женщинами.
– Ну не так пристально же, юноша. – продолжал улыбаться мне, по всей видимости, хозяин этого замечательного заведения. – Так можно и покалечиться ненароком. Понимаешь же, да?
Оскалившись в ухмылке, я отлип взглядом от нижних полушарий дикарки – северянша, наверное. Такие, м-м, ролевые архетипы только там водятся, это я помню.
– Получить по голове от такой, э-э, – заметив боковым зрением, что та мышцастая дама на меня с прищуром косится, я несколько изменил свою будущую речь, – красавицы не так уж и плохо. Неужели я в чем-то неправ?
– Ну-у, кабы я знал. Мне бы от жены лишний раз по голове не получать за каждое обслуживание альвийской красотки, мое дело малое... – увильнул от прямого ответа мужчина, залязгав чем-то невидимым мне, стеклянным, под стойкой. Наклонившись туда на мгновение, он вернулся обратно ко мне с опечатанным глиняным кувшином. – Вина, или, может, пивка?
– Для рывка? – хмыкнул я, к своему удивлению улавливая в уголках глаз трактирщика понимающую усмешку. Тысяча чертей, неужели всемогущая система даже подобное, чисто русскоязычное рифмоплетство умудряется должным образом передавать на здешний язык со всем сопутствующим смыслом? – Ну давай. Вино давай, то есть...
Решив не отказываться, я перемахнул через высокую скамью перед стойкой, кое-как пропихнув длиннющие, пускай и весьма худые ноги между ней и лавочкой скамьи. И продолжил изображать беззаботную неприкаянность – все еще чувствовал все тот же пронзительный взгляд северянки справа от меня, которая, блядь, пялится и пялится, донимает меня. Не знаю, чё она так вылупилась, но из приятного сердцу женского внимания к моей персоне это начало перетекать в излишний, малость тревожащий меня интерес. Вот вообще, физически не терплю подобные взгляды откуда-то сбоку или вообще из-за спины...
Отвлёкшись от лишних размышлений, я поспешил дополнить свой заказ, пока пузан ловко вскрывал кувшинчик с вином, опечатанный какой-то зелененькой восковой блямбой-крышкой:
– И постель, если есть свободная. – я звякнул десятком серебряных монет, заранее вытянув те из инвентаря. Теперь у меня в виртуальном кошельке покоится аккурат одна золотая и восемьдесят пять серебряных. Магия размена прямиком в инвентаре, удобно и, наверное, открывает простор для множества махинаций. – Я сильно издалека, чего тут по расценкам, подскажешь?
Тот кивнул.
– Простые и благие комнаты. – сразу перешел он к делу, пока наливал мне в деревянную кружку кроваво-красное вино. Никогда не пил его, кстати, самое время исправить эту ошибку, попробую здешнюю кислятину. – Простые посуточно в семнадцать медяшек будут, благие уже в восемь десятков выйдут. Благие комнаты с бадьями, воду на помыв натопят за пару медных, но со своими рыльно-мыльными, еще...
Слушая речь хозяина «свиноматки», я старался в деталях ее запомнить, но все больше давило мне на мозги неотрывное внимание дикарки справа. Пялится, сука, смотрит прямо на меня – не скрываясь. У меня на висках, наверное, как в анимешке – жилки уже должны там пульсировать от злобы.
– У меня че-то на роже или у тебя проблемы? – поддался я спонтанному гневу, подогреваемому проклятием, и резко повернулся к женщине, прятавшей нижнюю половину лица за деревянной кружкой с пивом. Или, точнее, это была девушка. Какой бы боевой она на вид не была, но черты лица выдавали в ней достаточно молодую девушку, хотя и знатно упоровшуюся фэнтэзийными стероидами.
«???»
Уровень: [ 11 ]
Здоровье: [ 92/92 ]
Гуманоид.
Мощная, если по уровню сравнивать ее с большинством остальных авантюристов, стражников и прочего мирняка.
Перед тем, как она невозмутимо отвернулась, мы столкнулись взглядами – она при этом, кажется, прищурилась больше обычного, скользнув голубыми глазами мне по ожогу на левой стороне лица, но на этом и все. Похоже, это был простой праздный интерес с примесью, наверное, желания меня понервировать – просто так, без особой цели и нужды. Хотя, что дошло до меня вот только сейчас, смотрела она ведь не совсем на меня – дело было в ружье, именно на висевший у меня за плечом ружейный ствол она так пялилась, лишь изредка зыркая на мою симпатичную женоподобную мордашку. А ведь она как раз из этих северных ребят, которые около гномов тусуются в тех же самых гористых местностях – вполне может понимать, чем таким я вооружен...
– ...на сколько останешься? – будничным тоном поинтересовался пузан, все так же заразительно улыбаясь.
– Да хрен знает. – пожал я плечами, просто толкая ему десять серебряшек. – И еще, чего я сказать хотел, меня сюда к тебе Азшир направил, просил его упомянуть. А мне ты выдели, короче, простую комнату, будь добр. Буду у тебя наедаться, пока не кончатся денежки или пока город не покину. Если что лишнего останется – то тебе и останется, короче, чаевыми будет...
– На все воля молодого господина. – дурачась, кивнул мне мужик и упрятал монетки под стойку. Не то чтобы я такой щедрый, просто мне было впадлу напрягать мозги и считать. Я и сам по себе ленивый, невнимательный к деньгам дурак, так еще и аспидово проклятие существенно умаляет мое желание заморачиваться чем-то вроде мелкого счета. Но зато теперь я могу быть спокоен, спокойно погуляю по Хашарре, посмотрю на все, и начну прежде всего с городского рынка, где...
Мерный ход моих мыслей оказался прерван:
– Хочешь взять меня, стрелок?
Я споткнулся о собственные мысли, поворачивая голову к северянке. Голос совсем не подходил ее облику – слишком женский, слишком приятный на слух. Немного не стыкуется с этим вот воинственным образом. Но какие же у нее формы, о-о...
– Чё? – нахмурился я, всерьез усомнившись сейчас в том, верно ли все расслышал. Да и то последнее слово прозвучало уж как-то слишком, м-м, странно, будто оно было наполнено неким особым, непростым смыслом. Но помутившийся от похоти рассудок вполне мог и поменять местами желаемое и действительное...
– Хочешь? – уже медленнее произнесла она, резко отодвинув в сторону вылаканную только что до дна кружку. Мгновением ранее она звучно бухнула той по дереву стойки, отчего явно привыкший к подобному хозяин даже не вздрогнул, в отличии от меня. – Меня, м-м?
И вовсю заерзала по скамье своими сочнейшими булками, раскаченными по самое не хочу и плотно обтянутыми в какие-то темные, очень узкие шортики. И я даже отсюда, сверху вижу, как они у нее там натянуты на все прелести – и это пиздец, у меня сейчас полный отвал всех мозговых систем происходит. Можно голыми руками брать и обезвреживать, я никакого сопротивления не окажу – медовая, блин, ловушка.
А ведь я ранее считал себя опытным, уже всем искушенным выходцем с планеты Земля, безвозвратно развращенной порно и вообще – интернетом. Думал, что для меня все здешние самые отвратительные чудовища и сами концепции ужасов этого мира – попросту детский лепет по сравнению с известными мне видами лавкрафтианских хтонических кошмаров, фигурирующих в некоторых земных сюжетах. С последним, возможно, так оно и было, судя по весьма скупым впечатлениям от встречи с гобблами, скелетиками и непосредственно Аспидом. Но вот перед женщинами я оказался совершенно беззащитен, да-а...
Поэтому послушно, и как тупой подросток засмотревшись прямо туда – под барную стойку и промеж широко разведенных именно для меня стальных бедер северянки, я пропустил этот момент, когда она одним плавным движением проскользила ко мне по гладкой скамье и прильнула к правому боку – от неожиданности я аж чуть вино не расплескал. За какую-то секунду она успела умело и мокро, до бабочек в моем животе, облобызать мне шею и щеки, пробежаться пальцами одной руки по моему хребту под рваной майкой, и уже другой – забраться ко мне под кольчужный напашник и в штаны, основательно там все прощупав и промяв. Вся эта последовательность движений окончательно сорвала мне башню – девчонка хорошо понимает, что делает с моим разумом и телом, даже будучи пьяной.
Оставалось только нокаутировать до следующего утра мое взбунтовавшееся неверие в подобное мужское счастье и ворчавшую на все вподряд паранойю. Это раньше при малейшем признаке флирта в реальности или в интернет-сообщении от малознакомой женщины любой адекватный половозрелый мужик, и в том числе я, подозревал вражескую шпионскую операцию, инопланетное вторжение, или еще какую-то хитрую разводку и просто попытку наебать. Здесь же, наверное, стоит поубавить подозрения, попробую таки довериться сказке...
Одним словом – аниме.
– Удачно же я зашел. – не сдержал я довольный, предвкушающий халяву оскал. – Да?
Варварша мне не ответила, продолжая как-то по-звериному копошиться носом и губами у меня в волосах, иногда спускаясь ниже, чтобы лизнуть шею или даже присосаться к ней. Наклюкалась уже в хлам, я смотрю – такое несколько не по мне, но да и ладно. Лишь бы все было чинно, да взаимно, и без мордобоя по пробуждению – когда, будучи протрезвевшей, она обнаружит себя в одной постели со мной.
– А комната уже готова, молодой господин. – как бы между прочим напомнил мне трактирщик, почему-то продолжая называть меня господином. – На втором этаже. Любая распахнутая дверь на выбор вам и вашей даме сердца. Подать с собой выпивку с закусками? – хитро улыбнулся он.
– А давай! – сдался я.
И с чуть слышной руганью начал выбираться из-за тесной стойки вместе с повисшей на мне двухметровой красоткой, на фоне которой сам я, наверное, смотрелся несколько бледно. Кто-то сзади, в обеденной, даже явственно засмеялся, послышались и понимающие посвистывания с последовавшим за ними громогласным хохотом. Прогулка по городским достопримечательностям откладывается – сильно, очень сильно откладывается. Возможно, что вплоть до самого завтрашнего дня – это если на любовных фронтах у нас с моей новой знакомой, имя которой мне пока неизвестно, все пройдет совсем хорошо.
Глава 16.
Глава 16.
***
До момента, когда город окончательно должен был ожить, оставалось совсем немного, уже давно рассвело. Эти крайние минуты ожидания я прохлаждался на обширном земляном пустыре, который нашелся в западной части Хашарры. Тут располагался постоянно функционирующий городской рынок – догадаться было нетрудно, пустые прилавки и кое-какой мусор вроде ломаных ящиков и передавленных овощей однозначно все это утверждал.
И я уже вижу, как по своим строго определенным местам начинали разбредаться местные торгаши – самыми ранними пташками здесь, на пустыре, оказалось целое семейство каких-то, кажется, глиняных дел мастеров. Что малые дети, что старшие поколения, все они там были невысокими и чернявыми, очень смуглыми, и с сильно вьющимися кудрями – типичные, короче, хашиды, они же степняки. Но конкретно это семейство явно было из городского «течения», лояльного монаршей власти. Это либо счастливчики, чудом сбежавшие из шести хашидских ханств – лишь бы куда подальше от своих радикальных сородичей, поехавших на почве поклонения своему жадному до крови богу-демону, – либо просто потомки таких же оседлых беглецов. Вон, расставляют сейчас на своем просторном прилавке с ярко-желтым навесом всякую ими же изготовленную посудку из глины – миски, кружки, кувшинчики, чашечки, да тарелочки разных форм и оттенков...
– Хм-м... – промычал я, с интересом посматривая на хашидскую семейку.
Ранее, еще в симуляции игры, степняки были исключительно враждебными и не вызывающими сочувствия у игроков дикарями, которые массово вырезались ради опыта и фракционной репутации, и там даже близко никакого погружения в культуру ханств не происходило. Ее даже прописано, думаю, не было, просто немытые коневоды и все тут. Воинственные обезьяны, в образе которых китайские разработчики, полагаю, не без презрения отразили кого-то из исторически исконных врагов своей древней Поднебесной. Но вот уже здесь, в новой для меня реальности, хашиды – которые изначально, напомню, темная и нечестивая раса, массово поклоняющаяся демоническому богу, – тоже нашли себе место среди благородных светлых рас. По крайней мере некоторые из их представителей...
Свои косточки я, кстати, еще прошедшей ночью скинул на одну из каменных скамей близ вышеупомянутого рыночного пустыря – почти сразу же, как покинул измятую постель с оставшейся там же варваршей, крепко задрыхшей. За сохранность множества оставленных в таверне вещичек я не волновался, поэтому девушку не выпроваживал. Просто тихонько свалил в ночную Хашарру, так до самого утра и просидев здесь. И не без удовольствия, конечно – отпугиваю, конечно, обывателей своей угрюмой рожей, но мне вообще по барабану, мне хорошо...
Напротив меня – вон, ты только руку протяни – и намочишь пальцы, – непрестанным водяным потоком журчал и бурлил фонтан. Увенчанный какой-то скульптурой, изображающей статную альвийскую красотку в подобии римской тоги, он был двухуровневым – типа, мощная вертикальная струя вырывалась из трубы в подножии скульптуры и опадала сначала во второй этаж-резервуар, и затем ниспадала уже в нижний, который на уровне земли. И уже оттуда не один и не два горожанина при мне черпали воду – либо складывая ладони лодочкой, чтобы на месте напиться, либо черпали жидкость кружками, ведрами или даже лейками. За гигиеничность ничего не скажу, не знаток волшебных миров, но никто тут не свинячил. Да и вообще, несмотря на общую, грубо говоря, отсталость и простоту – чувствуется здесь какой-то положительный, такой особенный, как говорят в русских деревнях, вайб.
«Может и не совсем дикари...» – поморщился я, отмечая весьма высокий уровень культуры и образованности населения.
Но пора бы и мне куда-то выдвигаться, отсидел уже я тут всю жопу на прохладном камне. И первая из моих сегодняшних гештальт-целей была сформирована спонтанно, когда я случайно унюхал чего-то сладкое. Нюхом никогда не мог похвастаться, и после перерождения это не изменилось, но просто источник запаха оказался совсем рядом – еще даже не вставши с каменной скамьи я обернулся через плечо и наткнулся взглядом на распахнутый проем одной из городских лавок. Буквально через дорогу от меня, в десятке шагов – тут, кроме чисто ярмарочных прилавков на пустыре, были и такие вот мини-магазинчики в домах, которые были рассредоточены по границам этой своеобразной торговой площади. И почти каждый такой домик мог покрасоваться соответствующей вывеской.
«Туда нам надо...» – сразу сориентировался я, задрав голову повыше и всматриваясь в предельно понятную мазню на вывеске заинтересовавшей меня лавки, из которой доносился гомон нескольких голосов. На деревянном щите конкретно этого средневекового магазинчика был начертан разломанный надвое пирожок с чем-то темно-красным внутри. Оно, конечно, не мои любимые химозные мармеладки, смертоносно сладкие энергетики – они же топливо войны, – и сникерсы, но тем не менее...
Хлебобулочная это была, короче.
И периодически из ее раскрытой настежь двери выбегала совсем еще нескладная и мелкая, лет тринадцати, девчонка и, иногда, женщина постарше – ее мать, полагаю, очень уж они похожи. Они таскали туда-сюда из лавки явно свежеиспеченные пироги, батоны хлеба, какие-то загогулины крендельков и прочую сдобу, сплошь заставляя ею один из ближайших к булочной прилавков. И так раз за разом, при этом активно переговариваясь со всеми прохожими и между собой, наполняя ранее безжизненный пустырь торговой площади жизнью.
Меня начало помалу накрывать кое-какими, не самыми счастливыми ассоциациями с прошлой жизнью. Тут же короткой вспышкой боли напомнило о себе аспидово проклятье, улавливая очередной потенциальный момент для провокации, для выведения меня из себя. У нее не получилось – я был готов, но все равно было как-то не по себе и тоскливо. Меня итак периодически из огня, да в полымя корежит и шатает по эмоциям, как школьницу, так еще и это вот, блин...
– Ма-а, сейча-ас...! – так знакомо, и совсем по-детски, моляще растягивая гласные, прокричала девчонка, на короткое мгновение высунувшись из окна булочной. Это она отвечала чему-то недовольной матери, которая все никак не могла ее из дому дозваться, где малявка надолго застряла, перестав помогать с перетаскиванием товара. Даже бросила все перекладывать, и пошла, вон, за нерадивым ребенком, да еще с таким суровым видом шагает, что девочке, очевидно, достанется...
Я откровенно залип, наблюдая за всем этим.
Проводил кое-какие ностальгические параллели со своим собственным детством в относительно захолустном Таганроге. Вспомнился, кстати, и куда более поздний период жизни – уже из последних годов накануне гибели, когда я постоянно наблюдал останки некогда мирных городов, раздолбанных в труху, лом и щебень тяжелой поступью войны. Не то чтобы меня эти картины в свое время трогали или расстраивали – там я как раз таки злорадствовал, но именно сейчас накатывает странное смешение чувств.
Прямо сейчас я, наверное, неосознанно интегрировал свое «я» в здешнее общество, отождествляя себя в аборигенами и все более, типа, очеловечивал их для своего же восприятия. Чтобы я ранее о них при этом не думал. Они – такие же люди с такими же бытовыми и не очень проблемами, они не глупее и не умнее, не добрее и не злее. Не хуже и не лучше, это просто люди, причем – живые. И ни разу не виртуальные болванчики, которых можно не сомневаясь вскрыть от уха от уха.
Не можно.
Как-то разом у меня попортилось настроение, пропал прежний мой дурашливый настрой по отношению вообще ко всему, кое-как сглаживавший дерьмовые обстоятельства. Перед глазами у меня как-то спонтанно замелькали картинки разрушения всей этой мирной жизни, которую я сейчас наблюдал – теоретически, все это может произойти в самые кратчайшие сроки, если ситуация с Аспидом, герцогским мятежом и накатами степняков выйдет из под контроля. Но кто тогда будет виноват в массовых смертях и страданиях, неужто здешний лорд? Или, может, монаршая власть, проморгавшая ритуал возрождения сквернодракона, козни оппозиции и повышение активности кочевья на южных границах королевства?
Или же повинен буду лично я, отказавшийся от своего возможного предназначения?
– Хм-м... – я по привычке прикоснулся к цепочке у себя на шее. Продолжаю метаться от одного к другому. Порываюсь и положить болт на все, что меня окружает, и вроде как на мне лежит определенная ответственность. И я уж не знаю, почему так так сильно бесоёбит – из-за окончательно поехавшего чердака или же так сказываются последствия, до чего же тупоумная формулировка, пережитой недавно смерти. Или это на меня так, все же, проклятие воздействует...
«Скорбная Память»
Реликвия.
Мана: [ +5% ]
Восстановление Маны: [ +20% ]
Сопротивление Скверне: [ +40% ]
Сопротивление Проклятиям: [ + 18 % ]
Сопротивление Подчинению: [ + 4 % ]
Повышенная устойчивость перед ментальным истощением.
Но каким же будет единственно правильное, верное решение...?
Дальше развивать эту тему у себя в башке я не пожелал, поэтому резко поднялся со скамьи и, обойдя ту, двинулся к булочной – не хочу дожидаться у прилавка, лучше сразу там, на пороге или внутри, выражу намерение закупиться выпечкой по полной программе. Заранее, кстати, освободил себе и котомку, и инвентарь, прошлой ночью вытрусив почти все их содержимое в номере таверны, и даже ружье с лопаткой решил оставить, проникшись здешними уютом и безопасностью. И не буду даже скрывать сейчас свою возможность заталкивать все покупки в неведомый пространственный карман – скажу, типа, я ученик какого-то дохрена крутого волшебника или обладаю каким-то артефактом. Лень заморачиваться, короче, все равно скоро свалю отсюда, не позднее чем завтра...
«Мясной пирожок»
Обычный расходник.
– Хм.
Это я решил на всякий случай полюбопытствовать, проходя мимо еще горячей, пышущей жаром готовой продукции на прилавке. Как я окончательно убедился еще вчера – почти вся жратва и напитки в этом мире корректно учитываются системой. Что-то я выяснил еще в обеденном зале, пока двигался к стойке, что-то определил экспериментальными методами в комнате после продолжительных любовных утех с северяншей – которая явно приняла меня за кого-то не того, судя по безумной страсти в ее глазах и действиях.
Короче.
Самыми интересными и странными оказались нюансы взаимодействия системных яств с несистемной тарой – налитое из кувшина со своим личным, системным уведомлением в уже несистемную кружку винишко поначалу переходило для игрового интерфейса в стелс-режим «я в домике», и никак не определялось. Но вот уже когда кружка наполнялась вином минимум до трех четвертей от своей емкости – и вино, и кружка получали единое уведомление, позволяющее запихнуть в инвентарь эту самую полную вина кружку. Эту истину я постиг вскоре после затянувшихся до самой темноты кувырканий с северяншей, и все там же, в снятой комнате таверны – сидел там не менее часа, переливая под светом факела туда-сюда жидкости и сравнивая результаты.
И при этом, блядь, что самое дурное, пока ты эту «заразившуюся» системным уведомлением кружку вина не опустошишь полностью, до самого донышка – своего уведомления она не потеряет, оставаясь чисто системным предметом, пока внутри остается хоть капля жидкости. Чуть башку себе прошедшей ночью не поломал, пытаясь разложить по полочкам логику мироздания...
Перейдя, тем временем, дорогу и заскочив на высокий порог булочной, я несколько раз звучно отстучал костяшками кулака по косяку. Внутрь, думаю, лучше не соваться – одним своим видом итак нервирую местное население. Поначалу я, кстати, планировал спустить всю оставшуюся валюту – почти два золотых, – на алхимические снадобья, чтобы купировать новый дебафф, но от одного лишь аромата и аппетитного вида тех пирожков все мои задумки претерпели серьезные перестановки.
Один раз ведь живем, да?
***
Прошло все хотя и успешно, но со скрипом. И не без сопутствующего риска для моей жизни, однако. Непростое это дело – за хлебом выходить. Поначалу все нормально было, прилично, наладил я контакт с женщиной, только-только закончившей устраивать выволочку дочери – договорились мы, мол, нужно мне это и это, вот монетки. Но идиллию прервало появление главы семейства, который несколько неверно расценил мое присутствие в его лавке, сходу начав бычить. И опять я был назван дикарём, да и не только – не знаю, откуда такая реакция, может, не положено здесь с чужими женщинами разговоры заводить...
