Текст книги "Вишенка и одуванчик (СИ)"

Автор книги: shizandra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== Пролог ==========

Когти, уши и хвост. Очень пушистый хвост. Пирсинг-кольцо в ухе. Татуировка на плече. И… ну-ка, ну-ка… Хвоста аж три! Да ты мой хороший… У меня от восторга и возбуждения аж глаз задергался. Я приник к клетке, жадно разглядывая этот абсолютно роскошный экземпляр и кажется, даже подвывал от желания заполучить его себе. Смуглый, с яркими янтарными глазами, уголками стремящимися к вискам, яркими темно-красными, винного оттенка волосами – он смотрел на меня с откровенной насмешкой, но мне было все равно. Я хотел его себе.

– Па-а-ап, – с трудом заставив себя отойти от клетки, я тут же приник к отцу, умильно заглядывая в глаза. – Вот этот, я хочу вот этого.

– Хм? – тот только бровь вскинул, оглядывая мой выбор. Я в нем не сомневался, но отец на то и отец, чтобы думать той головой, что на плечах. В глазах родителя засияли вполне обоснованные сомнения, и я тут же бросился на защиту.

– Он самое то, па. Ты только глянь на него, это же ходячий тестостерон.

– А мне казалось, что тебе нужен омега, – отец усмехнулся, но я уже понял, что он со мной согласился. А это значит, что этот тип будет моим. – Он почти твой ровесник. Ты уверен?

– О, да-а-а-а, – выдохнул я горячо, не спуская с «ровесника» восхищенного взгляда. Нет, ну какой же роскошный экземпляр. И эти три хвоста его… И почему его еще до сих пор не купили, кстати?

Словно прочитав мои мысли, отец аккуратно прихватил меня за локоть и потащил за собой к продавцу на «пару вопросов». Тот причину сомнений понял сразу.

– Вы не сомневайтесь, он не порченный, – выходец с Зеты, приземистый, бородатый – торговец смотрел на нас с вполне понятной жадностью. Но врать не стал, я бы это почувствовал. – Просто родители молоденьких альф предпочитают кого-нибудь попроще для первого раза, боятся, что не справятся. А он с Шеола, кровь сильная.

Я только фыркнул. Можно было и не спрашивать. Что за родители пошли. Трясутся над своими чадами и не думают, что те потом им за собственную слабость спасибо не скажут. Сильным альфу может сделать только сильный омега. Хорошо, что любимый родитель это понимает.

Оставив отца договариваться о цене, я снова подошел к клетке. Шуганув грозным взглядом парочку любопытствующих мелких, которым до первого гона было еще как мне до балерины, я приник к прутьям. Встретил все такой же насмешливый взгляд и улыбнулся.

– Привет. Ты будешь моим, – заявил я. А что кота за яйца тянуть? Пусть сразу знает, что ему предстоит.

– А силенок-то хватит? – хрипловатым голосом с откровенной усмешкой поинтересовался будущий Первый, и моя улыбка стала ласковой. Как у земной акулы. Ну да, вид у меня весьма тщедушный. Волосы тонкие, светлые, одуванчиком вокруг головы торчат, очки корректировки на нос куда-то сползли, ключицы в вырезе рубашки светятся. Мальчик-одуванчик, какой из меня альфа. Но у нас в роду до первого гона все такими были, так что я даже не переживал никогда. Только мой омега об этом еще не знает. Хотя должен. Судя по весьма подранному виду. Старше меня ненамного, но опыта явно не занимать. Или первый раз с нашей расой столкнулся? Ну хоть слышать-то что-нибудь да должен был?

– Вот и посмотрим, – не стоит раньше времени все сюрпризы раскрывать. Странно, но опасений по поводу того, что я не справлюсь, не было. То ли самомнение раньше меня родилось, то ли просто знал, что все хорошо будет. Но он определенно мне нравился. – В первый раз здесь? – Почему он такой спокойный? Если я что-то в этой жизни понимаю, то он должен сейчас рычать на всех за попранную гордость и прочие заморочки «сильной личности в плену у злодеев». А он даже со мной разговаривает и не пытается зубы скалить. Насмешка не в счет. Может, с ним все-таки что-то не так?

– Первый. – Сама вежливость. У меня аж руки зачесались дотянуться до него и встряхнуть хорошенько. Я чувствовал, как бурлит в нем сила и природная злость, только снаружи этого было незаметно.

– Оно и видно, – пробурчал я. А ему хоть бы что. Сразу видно уроженца Шеола. Наоборот, подошел поближе, смотрит странно.

– Как зовут-то тебя, чудо? – наконец выдохнул он, а я не нашел ничего лучше, как вытаращиться на него в удивлении. Он что, вообще ничего не боится? Не, ну меня – понятно, я уважение внешним видом пока не внушаю, но у меня отец за спиной, а уж его-то даже бродяги из Девятого сектора стороной обходят. Или ему настолько все равно?

– Тэрон, – представился я. Разве что ножкой не шаркнул. Вот что значит вбитая папой вежливость. – А тебя?

– Че… Черри, – отозвался тот, а я чуть со смеху не покатился. Черри, вишенка. Прелесть какая. И, главное, как ему «подходит» с его-то внешностью. Теперь понятна эта пауза в самом начале.

В ответ на мое фырканье Черри наградил меня тяжелым взглядом, но почему-то промолчал. Лишь в глазах на мгновение полыхнуло. И ух как мне этот огонь понравился. Определенно, сегодня мой день.

– Ну, доволен? – отец подошел сзади и положил руку на плечо. Черри вскинул голову, оскалился, демонстрируя ряд великолепных зубов. Показалось или таки блеснули парочка клыков?

– Конечно, папочка, – я потерся затылком о грубую ткань отцовской одежды. До первого гона я имею право на все, что угодно. Даже на такие вот проявления. – Спасибо.

– Ну-ну, – отец властно отстранил меня в сторону, убирая с дороги, и сам встал перед клеткой, ожидая, пока торговец выправит документы и передаст ключ от ошейника. – Что делаешь ты здесь, полукровка?

Хм? Полукровка? Ведомый любопытством, я тут же сунулся вперед. Я понимаю, мужской разговор и все дела, но мне же интересно! Особенно, откуда отец взял, что Черри полукровка. Отец цыкнул на меня, но я только улыбнулся, хлопая ресничками. В конце концов, это мне с этим типом в постель ложиться.

– Отдыхаю? – Черри склонил голову к плечу, а я только застонал про себя. Нет, ну какой же шикарный тип!

Отец усмехнулся:

– Хорошее местечко выбрал.

– Ничем не хуже прочих, – Черри пожал плечами. Слишком безразлично, как на мой взгляд.

– Вряд ли ты знаешь, что тебя ждет.

– Откройте тайну.

– Ты станешь наложником моего сына.

Я замер, отец тоже. Только я от легкого шока, папа – ожидая какой-то реакции. И явно был очень разочарован, когда после недолгой паузы получил только кривую усмешку.

– Я так и понял.

Я аж опешил. Я бы на его месте топал ногами, орал про оскорбленную гордость и про то, что настоящие космические волки постельной грелкой не работают. А этот только усмехнулся. И на меня ноль внимания! И интересно, чему это отец так доволен? Он не улыбается, но я же вижу. Эти вот морщинки вокруг глаз.

– Ты позаботишься о нем?

А вот это вообще ни в какие ворота не лезет. Это я должен о своем Первом заботиться!

– А надо? – Черри сузил глаза, а я только и успел подавить желание обо что-нибудь головой побиться. Ибо знал, чувствовал, что идет между ними какой-то другой разговор, а я его не понимал!

Отец кинул на меня скользящий взгляд и вдруг пригладил мои вихры, улыбаясь.

– Надо. В обиде не оставлю.

Черри помолчал немного, а потом кивнул.

– Договорились. Только ошейников не люблю.

– А твоего слова хватит?

– Я, конечно, не эльф и не ангел, но еще никто не мог обвинить меня в том, что я нарушаю свои обещания, – Черри заметно расслабился, а папа вдруг рассмеялся.

– Договорились, – принял документы от торговца и, протянув мне ключ от замка клетки, кивнул.

– Давай, Тэрон.

И я дал. Вернее, отомкнул замок и повел свою Вишенку за собой, ловя завистливые, опасливые и заинтересованные взгляды других альф, хотя больше всего мне хотелось оказаться дома и наконец хорошенько рассмотреть того, кто будет греть мою постель совсем скоро.

========== Часть 1 ==========

Одуванчик

Справедливости ради должен сказать, что в душ я отправил его прежде, чем накинуться с вопросами и не только. Правда, одежду не дал, а в полотенце можно было разве что уши спрятать, так что из ванной он вышел именно таким, каким я и хотел его видеть. Ну, почти. Потому что если с обнаженным телом все пошло по плану, то смущения или возмущения на его морде лица я так и не разглядел. Вишенка прикрыться не пытался, смотрел на меня насмешливо и, встретив мой жадный изучающий взгляд, только бровь вскинул. Но я же упрямый. Поэтому после долгого молчания он отвернулся, явив мне свою спину и хвосты в количестве трех штук. Мокрые после душа, они смотрелись забавно и даже мило, но их синхронное покачивание меня чуть в транс не ввело. Хорошо, что желудок о себе напомнил, буркнув что-то явно недовольное в сторону нехорошего меня. И я тут же вспомнил, что Вишенку нужно не только разглядывать, но и кормить. Ну и себя заодно.

– Ты, надеюсь, не вегетарианец? – отдав короткое распоряжение, я тут же вернулся на свое место.

– А что, похож? – совсем невежливо фыркнул Черри, кидая на меня взгляд из-за плеча.

– Да кто вас знает, – пожал я плечами, сглатывая. – Так ты правда полукровка?

– Правда. Одежду мне в этом славном доме дадут или не полагается?

Я почесал нос, тяжело вздыхая. Моя бы воля – ходила бы моя Вишенка в чем мать родила, но я же жадный, делиться своим сокровищем ни с кем не собирался. Да и папа ругаться будет. А он у меня, когда злой – грозный. Его в такие моменты даже отец побаивается, даром что альфа. Хотя они у меня оба старой закалки, так что ничего удивительного.

– Будет тебе одежда, – наконец выдохнул я и, подвинувшись, похлопал по месту рядом с собой. – Иди сюда. Кис-кис-кис?

Черри только глаза закатил, устраиваясь рядом.

– Не боишься, что царапаться начну? – И ухом повел. Торчащим на макушке красным с черными подпалинами ухом. Появившимся словно из небытия вместе с другим таким же с другой стороны. Я сморгнул, но руки уже сами потянулись потрепать. Черри страдальчески вздохнул, но не родился еще тот, кто сможет отказать моим большим умоляющим глазкам. Поэтому уже через секунду я поглаживал кромку теплых на ощупь ушек и тихо млел, отстраненно пытаясь понять, кто он вообще такой. Шеол населяли с три черта разновидностей разных тварей, но все они были похожи друг на друга и были страшны, как жизнь одинокого альфы. Черри же…

– Кто ты? Откуда взялся? – отпустив его несчастные уши, я отодвинулся подальше во избежание. В конце концов, насладиться этим телом я еще успею, но этого мне мало. Тем более он должен быть моим первым.

Черри колебался долго и по-настоящему. Закусив губу, он поджал под себя ноги, прикрыв бедра пародией на полотенце и одним из хвостов.

– Ты что-нибудь слышал о руско?

Я нахмурился, пытаясь призвать на помощь память.

– Лисы-оборотни? Я читал, что их осталось совсем немного. И еще что у них есть какое-то четкое разделение на виды. Лисы… Подожди, так ты лис?

Черри выразительно покосился на лежащий на бедрах хвост и снова дернул ухом. Я фыркнул и довольно рассмеялся. Лис. Прелесть какая. Черри только вздохнул в ответ на мой восторг и буркнул что-то по поводу детского сада. Я повел плечами и подался вперед.

– Расскажи еще. Почему у тебя уши не сразу были?

– Потому что я на одну четверть Призрачный лис, – усмешка Черри была не очень веселой. – Возможность разматериализации досталась от деда.

Я аж присвистнул, сразу оценив возможности такой «маскировки». Черри наградил меня сердитым взглядом, и я мило улыбнулся, мило похлопав ресничками, надеясь, что тот продолжит. Приказывать своему будущему омеге не хотелось совершенно. Но тут принесли одежду, и Черри слетел с кровати почти мгновенно, явно обрадованный тем, что может официально закончить разговор, но я так просто оставлять это не собирался. Слишком странным был Вишенка. И что-то таилось в нем еще такое… Не будь я Тэроном Форберри, я бы этого даже не заметил, но фамильная интуиция орала благим матом, а я всегда был послушным мальчиком и к «голосам в голове» прислушивался.

Но стоило признать, что даже эта самая фамильная интуиция не могла не признать, что любые возможные проблемы стоят того, чтобы заполучить этого типа себе на веки вечные. Будь я инициированной альфой, у меня бы уже стояло так, что аж звенело, но, к счастью Вишенки, все, что я пока мог – это иметь его взглядом, да иногда тянуть к нему свои шаловливые ручки. Но мешать одеваться я не хотел, а вот обласкать глазами подтянутое тело, снова ставшие пушистыми хвосты и самую красивую и накачанную задницу, которую я когда-либо видел – вполне себе. О, боги, да это самый охрененный тип, которого я знал, не считая отца, но это не считается. И почему это, интересно, в одежде он смотрится ничуть не хуже, чем без нее? Нет в этой жизни справедливости.

Пока я сокрушался по этому поводу, «охрененный тип» натянул на себя брюки и рубашку, собрал волосы в небрежный хвост и выдохнул с явным облегчением. Похоже, разгуливать нагишом перед мелкими альфами для него непривычно. Ничего, пусть привыкает. Ему через десять минут еще с папой знакомиться.

***

Семейные ужины в честь событий в нашей семье – традиция. Слава всем богам, собираемся полным семейным составом мы нечасто, предпочитая есть где угодно, только не в большой и пафосной столовой. Не то, чтобы нам не нравилось общество друг друга, просто глазеющие со стен с укоризной и тоской во взгляде чучела убиенных далекими предками монстров не способствуют аппетиту и веселым разговорам. Но я-то привык, а на реакцию Вишенки интересно посмотреть. Впрочем, к чучелам Черри проявил скорее профессиональный интерес. Что-то его абсолютно не впечатлило, а вот перед не самой большой головой в коллекции он надолго застыл. Мне уже и самому интересно стало, а тут и родители пожаловали, так что отвлечь его пришлось:

– Приходилось встречаться?

Черри неопределенно хмыкнул:

– Доводилось. Серьезный парень. Несмотря на свой размер, самый опасный из всех, что здесь есть.

Я вскинул бровь, но тут в разговор вступил папа, и мне пришлось заткнуться. Тем более что и отец мне сделал знак молчать.

– Он не выглядит опасным. Хотя дедушка гордился этим трофеем.

Черри повернулся на голос, сморгнул, окинув быстрым взглядом родителей, и недоуменно нахмурился. Я только ухмыльнулся про себя. Плюс один. И почему, интересно, все инопланетники так реагируют на папу? Ну да, он почти на голову выше отца и шире в плечах. Ну так и отца, пока он мелким был, к малышам отнести было нельзя. Зато сейчас – любо-дорого посмотреть.

– Это салан, – Черри, тем временем, отмер и снова повернулся к чучелу. Осторожно погладил выступающие надбровные дуги, черные пластины на лбу. – Он почти разумен, убивает для удовольствия, умеет создавать ловушки. В которые незнающие его попадают с радостью. Размером он не вышел, но ему и не нужно.

– Дедушка этого не рассказывал, – папа с отцом переглянулись, а я с уважением покосился на чучело. Поймал насмешливый взгляд Черри, но расшифровать его не успел: Вишенка отвел глаза. Поставив мысленную заметку, я подошел к нему и, вцепившись в руку, подвел к папе.

– Па, это Черри, мой первый.

Папа сузил глаза, протянул Черри руку, тот ее аккуратно взял и тут же охнул от железной хватки. Знаю, на себе чувствовал. Пальчики у папы – те еще клещи, хрен шкурку вывернешь. Но Черри быстро взял себя в руки. Перехватил пальцы, мило улыбнулся, а папа только бровь вскинул, награждая моего будущего заинтересованным и одобрительным взглядом.

– Добро пожаловать в наш дом, Черри, – мурлыкнул он, усиливая хватку. И тряхнул рукой для полного эффекта.

– О, спасибо, – на лице Черри ни один мускул не дрогнул. Отец за спиной хмыкнул, и папа наконец отпустил несчастную конечность Вишенки и повернулся ко мне, довольно улыбаясь.

– Хороший выбор, малыш.

Я аж заалел от удовольствия. А что, имею право. Все мои братья давно нашли себе первых, один я капризничал. Ну как капризничал… Мне нужен был кто-то совсем особенный, а не такая рохля, какая досталась Мо. Нет, его первый красивый, конечно, как картинка, и вообще у них великая любовь, но альфа же из Мо получилась никакая! Он даже не изменился почти! А мне нужен был такой… такой… Чтоб волоски на загривке дыбом вставали. Как Вишенка. Так что страдал и капризничал я не зря.

А в столовой, тем временем, народа прибавилось. Братья со своими омегами, даже папин брат снизошел, хотя все эти семейные посиделки терпеть не мог.

Внезапно представив себе, каково инопланетнику в этом рассаднике тестостерона, я придвинулся к Черри поближе. В конце концов, он мой будущий омега и холить и лелеять его – моя обязанность, даже если сейчас я ему макушкой по подбородок. Вежливо поулыбавшись в ответ на приветствия и поздравления с удачно завершившимся Поиском, я только выдохнул, когда все наконец разошлись по своим местам. Да и от Вишенки напряжением веяло, и хвосты ходуном ходили. Чувствуя то и дело их прикосновение, я вздрагивал и радовался про себя, что за ужином у нас разговаривать не принято, а то кусок бы в горло не полез. Так что трапезничали мы в полном молчании, но когда приборы были убраны и в столовую внесли высокую чашу на подносе, любимого дядюшку прорвало. Родители тут же присоединились к беседе, а меня оставили наедине с чашей, Вишенкой и необходимостью. Толкать пафосную речь я не стал, просто взял чашу с подноса, отпил глоток и протянул ее Черри, нагло проигнорировав обычай становиться на колено перед “избранником”, тем более о добровольности речь не шла. Вместо слов я проникновенно заглянул Черри в глаза, подивившись их янтарному оттенку, похлопал ресничками и улыбнулся. Черри с подозрением покосился на чашу, оглядел внимательным взглядом присутствующих, покосился на окно, явно мечтая о побеге, а потом принял подношение, тяжело вздохнув. Понюхал содержимое, вскинул бровь и опрокинул чашу, выпивая залпом. Несколько секунд прислушивался к себе и вдруг рухнул со стула, как подкошенный. Я вскинулся, но отец был уже рядом:

– Все в порядке, просто перестарались с дозой. Взяли максимальную из-за того, что у нас никогда не было никого с Шеола.

Я вздохнул и вернул на поднос чашу. Погладил хвост Черри, оказавшийся ближе всех ко мне, и встал.

– С ним же все будет в порядке?

– Конечно, милый, – это уже папа. – Он проспит до завтрашнего утра, но с ним все будет в порядке. – Он отстранился сам и отодвинул меня, чтобы слуги забрали Черри. – Но ты уверен?

Я только носом шмыгнул. На их месте я бы тоже опасался за любимое чадо. При таком-то первом. Но я же упрямый. Поэтому только сдвинул брови и вздернул нос.

– Уверен. Все равно никого другого не хочу. И лучше не найду.

Папа усмехнулся, разжал пальцы, отпуская меня, и я опрометью кинулся вслед за Черри, забыв даже попрощаться. Папа мне, конечно, потом целую лекцию прочитает о вежливости, но мне в кои-то веки было все равно. У меня наконец-то появился первый!!! И мне не терпелось дать волю своим шаловливым ручкам.

Вернувшись к себе и тщательно заперев дверь, я опустился на кровать рядом с тихо дышащим Черри, и откровенно залюбовался. Какой же он у меня красивый. Именно такой красотой, от которой мне мозг выносило всегда и очень быстро. Яркий, острый, почти вызывающий. Раздевая его, я прослеживал ладонями все его изгибы и рельефы. Гармоничное сильное тело, вязь татуировки, даже с когтями его поиграл. Жаль, что лисьих ушек сейчас не было, зато было целых три хвоста. Пушистых, разной степени мягкости и интенсивности окраса. Я как представил их, на своих бедрах лежащих, так меня в жар кинуло. А стоило пальцами в волосы зарыться – так вообще в глазах потемнело. Пришлось отстраниться, ибо Черри только выпил из чаши, и преждевременный гон был совсем ни к чему. Да и не готов я к нему был. В том, что справлюсь, я был уверен, но о метаморфозе стоило позаботиться заранее. Почему бы не начать прямо сейчас? До пробуждения Черри еще сутки, а мне еще нужно вспомнить кое-какие боевые навыки. А то вместо тщательно лелеемой мечты выйдет не пойми что. Я накрыл Вишенку одеялом и со вздохом сполз с кровати. Хотелось остаться рядом, но работы предстояло много.

========== Часть 2.1 ==========

Черри

Пробуждение было странным. С одной стороны – голова у меня была ясной, да и вообще было ощущение, что я наконец-то выспался за всю предыдущую жизнь и про запас. С другой… Словно это и не я глаза открыл. На всякий случай я провел короткую инвентаризацию всех доступных конечностей, лишних не нашел, впрочем как и исчезнувших. Порезов, ран и ссадин не обнаружил тоже, но ощущение все равно было странным. Подобного томления внизу живота я, например, со своих шестнадцати не испытывал. И то – я тогда просто что-то не то съел. Сейчас же я чувствовал себя здоровым и полным сил. Разве что такого утреннего стояка со мной давненько не случалось.

Воспользовавшись тем, что в комнате меня оставили в гордом одиночестве, я перевернулся на живот и сладко зевнул, виляя хвостами. Не самое плохое пробуждение в моей жизни. Определенно. Перспективы рисуются, конечно, странные, но где наша не пропадала. За пределами планеты меня ждут Загонщики, а здесь все не так плохо. Кормят, одежда вон на стуле лежит, ошейник не надели, да и Одуванчик на монстра совсем не похож.

Кстати, об Одуванчиках… Где это чудо носит и зачем я ему вообще понадобился? Как-то слабо верится, что я ему в качестве наложника нужен. Отец его явно с головой дружит, а какой нормальный родитель позволит такому, как я, коснуться своего ребенка? Тем более такого, как Одуванчик. В памяти тут же всплыли чистые наивные глаза, и я, не удержавшись, фыркнул. Хотя я был бы с ним осторожным. И даже, наверное, нежным. Если б он меня попросил.

Но что-то странное в них всех здесь есть определенно. Для начала – почему последнее, что я помню это семейный ужин? Для серединки – у моего Одуванчика два отца, а мать где? Ну и на сладкое – почему мне хочется, чтобы меня кто-нибудь за ушком почесал?

Пофыркав немного на себя любимого за лень, я таки скатился с кровати и с удовольствием потянулся. Мышцы словно пели, собственная гибкость почти настораживала, но испортить мне настроение это не могло. А вот покопаться в Сети на предмет информации о планете и расе, к которой меня занесло – стоит. И даже можно пропустить душ.

Взломать местный терминал я даже не попытался. Он сам загорелся от моего касания. Полыхнул светом и успокоился, явив поисковую строку. Сдержав порыв проверить запросы Одуванчика, я загрузил систему заданием по поиску всей доступной информации. А когда пробежался взглядом по данным, полученным по первой же ссылке, впал в ступор. Ох ты ж бля… Не, зато понятно теперь, почему у Одуванчика два отца и нет матери. Такое понятие, как «женский род» у них вообще отсутствует. В принципе. Зато есть омеги и альфы. Правда, чем они отличаются друг от друга, я сразу и не понял. Судя по картинкам, такой девайс, как мужской член был, что у тех, что у других, и тема сисек не раскрыта. Да и особой женственности в омегах незаметно, хотя вроде как именно им отводится «почетная обязанность» заботиться о продолжении рода.

Пролистав подробные анатомические описания различий между строением тела омеги и альфы, я окончательно запутался и закрыл страницу от греха. Задумчиво поскреб подбородок, отстраненно удивляясь отсутствию на нем щетины, и пошел по следующей ссылке. Здесь было все проще и занятней. Оказывается, альфы от природы рождались довольно слабыми и до своего первого «гона» альфами, собственно, и не считались. Это потом, после гормональной перестройки, они раздавались в плечах, прибавляли в росте и силе, и получали все гражданские права вкупе с ответственностью. Мда, странное местечко. Но теперь хоть стало немного понятней. Получается, что Одуванчик мой – еще «недозревший» альфа. Я тут же напряг память, пытаясь вспомнить, а называл ли он себя альфой или я ошибаюсь, и это чудо – все-таки омега. Про последних информации почти не было, и все мои знания заканчивались тем, что в постели именно эти несчастные оказывались снизу и именно им же предстояло потом вынашивать ребенка. Перед глазами тут же всплыли родители Одуванчика и понятие «несчастные» несколько поблекло в моем понимании. Обладатель стальных пальцев и недюжинной силы на бедного забитого омегу не тянул никак. И что-то тут все-таки не так.

Растрепав свои и без того спутанные после сна волосы, я пошлепал в душ. Прикинуть бы планы на будущее, но я по опыту знаю, что дело это неблагодарное, ибо в моем конкретном случае всем верховодит случай и закон подлости. Разве только осмотреться на предмет скрытых камер, охраны и прочих подобных вещей на случай, если придется бежать.

Хотя вот бежать почему-то не хотелось. То ли общая расслабляющая атмосфера дома так действовала, то ли извечное фамильное любопытство, то ли наивные глазищи моего Одуванчика. Хотя наивности в нем на самом деле, скорее всего, кот наплакал. При таких-то родителях… Но хотя бы себе можно признаться – парнишка мне понравился. И даже очень. Легкий он какой-то, воздушно-солнечный. И улыбается красиво.

Закончив с душем, я выбрался из кабинки, отжал хвосты и волосы, потряс ушами для убыстрения сушки и, замотавшись на этот раз вполне приличных размеров полотенцем, вскинул на себя взгляд в зеркало. Несколько секунд пялился на свою физиономию, пытаясь понять, что с ней не так, даже отодвинулся, но понимание так и не пришло. Может, из-за отсутствия щетины так кажется? По утрам я привык лицезреть совсем другой вид. А тут ни мешков под глазами, ни привычной поросли, и даже волосы – и те какие-то уж больно послушные. Слава всем богам и создателям, иных несоответствий больше не нашлось. Вздохнув, я отстранился от зеркала и, ероша волосы, вышел в комнату, гадая, вернулся ли Одуванчик или стоит отправиться на его поиски. Ну, или еды.

Одуванчик был на месте. Еда тоже присутствовала. Последнее меня порадовало гораздо больше, ибо столовая мне их не понравилась. Кивнув с самым любезным видом, я устроился за небольшим столиком и потянулся к стакану с чем-то, напоминающим сок. Одуванчик коротко хмыкнул и после недолгих раздумий присоединился ко мне. Пару минут мы сосредоточено жевали, а потом у парня закончилось терпение.

– Салан в столовой. Ты ведь не все моему родителю рассказал? – выдал он и ресничками хлопнул. Но я и без того удивился, ибо вопрос ждал совсем другой. Пришлось напрячь память, потребовав у нее ответа. Та сдалась быстро, и я чуть не захихикал, как мелкая лисичка.

– Этот монстр был очень стар, когда смерть его настигла, – ухмыльнулся я. – Если он и не сам помер, то сопротивления точно не оказал.

Одуванчик так и застыл с открытым ртом. Мгновение смотрел на меня, а потом отразил мою усмешку.

– Молодец, дед. А остальные экспонаты тоже того… от старости? – он махнул рукой и я еле успел поймать выскользнувший из его пальцев фрукт.

– Не присматривался особо. Да и не всех я настолько хорошо знаю, – я откинулся на спинку стула и сузил глаза. Почувствовал, как от сосредоточенности материализуются лисьи уши, но отстраниться не успел, и Одуванчик уже стиснул их в своих цепких и нежных лапках. Возмутиться бы, но, глядя на его счастливую мордочку, я только вздохнул. Все равно, что у ребенка игрушку отобрать. Так что придется потерпеть. Ну и прикрыться хвостами заодно, ибо чувствительных точек на ушах было хоть отбавляй, у меня давно никого не было, а Одуванчик был восхитительно невинным, гибким, теплым и потрясающе пах.

Душераздирающе вздохнув, я только пригнул голову пониже, чтобы ему было удобнее, а потом на меня накатило… это. Тело вдруг продрал озноб, и сразу следом кинуло в жар. Ладони повлажнели, от испуга и странного щекочущего ощущения внутри сорвалось дыхание. Я дернулся, шарахнулся назад, и замер, почувствовав, как касаются меня руки Одуванчика. Сильно, властно, на удивление нежно. Почти так же, как разливающийся в воздухе запах. Сморгнув от недоумения, я потянул носом и облизнулся. Хвосты сами собой замели пол, торчащие уши заломило на миг, но сильнее всего удивили начавшие вдруг зудеть губы и соски. Закусив первые, я инстинктивно потянулся ко вторым и невольно вскрикнул от острой вспышки боли и удовольствия, чуть не сверзившись со стула от неожиданности.

– Тише-тише-тише, – забормотал Одуванчик, ловя меня и возвращая на место. Накрыл мой лоб ладонью, с тревогой и любопытством заглядывая в глаза, и я потянулся за этим касанием – таким желанным оно вдруг показалось, хотя рассудок и вопил благим матом по поводу странного поведения, ощущения и вообще всего, что вокруг. И в памяти вдруг всплыла та чаша, из которой я выпил после ужина. Одуванчик хоть и сам из нее пил, ну так и он местный. Возмутиться бы, но тело снова словно пылать начало.

Одуванчик нахмурился, встал и потянул меня за собой. Толкнул на кровать, и я даже не успел поймать полотенце, как оказался вдруг лежащим навзничь. От соприкосновения кожи с прохладной постелью я аж застонал и тут же раскинулся звездой, наплевав на стыд и собственный непотребный вид. Сознание медленно, но верно затапливал туман, но все еще продолжало фиксировать ощущения и пытаться найти объяснение. Только Одуванчик отвлекал. Одним своим присутствием. Его близость ощущалась так сильно и ярко, что впору было испугаться, но все, чего хотелось – это потянуться навстречу и подставиться под ласкающую руку. Понимание странности собственного поведения не навалилось как-то вдруг, а подступало медленно, пока не заполнило меня всего. Это не я, не мое. Что-то происходило со мной, что-то страшное.

– Какого… дьявола? – выдохнул я, усилием воли пытаясь взять под контроль сошедшее с ума тело. Рванулся, перекатился на живот, зашипев от боли в напряженном члене. Краем сознания отметил, как прогибается матрас под тяжестью чужого тела, и застыл, чувствуя, как Одуванчик гладит меня по спине. Приступ яростного возбуждения накатил и схлынул, оставив после себя странное ощущение. Я все еще тяжело дышал, но уже не хотелось выть на луну и тереться всем телом о кровать. Но слабость разливалась в теле стремительно.

– Что со мной происходит? – прохрипел я, пряча пылающее лицо в подушке. Но хоть отпускало, давая возможность снова стать самим собой.

– Ты меняешься, – Одуванчик забрался уже с ногами, подвинувшись ближе, и я еле подавил порыв податься навстречу его теплу. Да какого хрена?! И что значит…

– Как это меняюсь?

– Ты другой расы. Я не могу быть с тобой, пока не пройдет перестройка, – Одуванчик ловко оседлал мою задницу и принялся за массаж спины. Я тут же поплыл, ибо подобным удовольствием был не разбалован. – Осталось немного, – он склонился ниже, носом провел вдоль позвоночника вниз, словно принюхиваясь. – Ты потрясающе пахнешь.

Я только недоверчиво хмыкнул. А то я не знаю, как на самом деле все обстоит. Я хоть и из душа фактически десять минут назад, но звериную сущность никто не отменял. Как и хвосты вкупе с мягкой рыжей шерсткой на копчике. А Одуванчик уже добрался до нижней части. Сполз на бедра, осторожно коснулся основания хвостов, и я взбрыкнул. Ужом вывернулся, выскользнул и, подтянувшись, уселся на кровати, прикрыв хвостами свое непотребство. Поймал обиженный взгляд упавшего на постель от моих действий Одуванчика и пожал плечами.