Текст книги "Ненависть (СИ)"
Автор книги: Shinikamy_L
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)
Я не знал, что искал на могиле родителей. Мне долгое время хотелось придти сюда, и вот я здесь – легче не стало. Наоборот. Дрожащими руками я вытащил мантию и закутался в нее, потом свернулся калачиком и провалился в сон без сновидений прямо на земле.
Когда я проснулся, было темно. Я не мог понять, сколько так проспал, но тело ощутимо затекло и продрогло. Медленно встал, разминаясь. Не став снимать мантию, я последний раз провел рукой по белому камню и пошел обратно в деревню по узкой кладбищенской дорожке. Нигде не горел свет, люди спали, даже паб на центральной площади был закрыт. Я завернул на темную улочку. Я хотел его найти, хотел вживую посмотреть. Темная бесформенная масса в самом конце ряда домов притягивала взгляд. Я медленно подошел.
Изгородь успела здорово зарасти за шестнадцать лет. Большая часть коттеджа устояла, хотя и была оплетена плющом, правую часть второго этажа снесло начисто. Я стоял у калитки, смотрел на то, что осталось от моего дома. От моей жизни. Я вытянул руку из-под мантии и прикоснулся к ржавой решетке, чтобы просто прикоснуться. Видимо, я задействовал какие-то чары, над калиткой возникла вывеска, золотые буквы на деревянной доске гласили: «Здесь в ночь на 31 октября 1981 года были убиты Лили и Джеймс Поттер. Их сын Гарри стал единственным волшебником в мире, пережившим убивающее заклятие. Этот дом, невидимый для магглов, был оставлен в неприкосновенности, как памятник Поттерам и в напоминание о злой силе, разрушившей их семью.»
Вокруг аккуратно выведенных строчек доска была сплошь исписана. «Удачи тебе, Гарри, где бы ты ни был!», «Если ты читаешь это, Гарри, мы с тобой!», «Да здравствует Гарри Поттер!», были еще инициалы, большие послания, но смысл был один – все поддерживали Гарри Поттера, мальчика – который – выжил.
Я прикоснулся кончиками пальцев к доске, сердце наполнилось горечью. Все в меня верили, возлагали надежды. Но надежды нет. Ничего нет. И разрушенный дом передо мной – тому доказательство.
Я почувствовал, как кто-то приближался. В сумерках прямо ко мне ковылял сгорбленный силуэт, тяжело шаркая ногами. По виду это была женщина, но судить было сложно. Я подумал, что какой-то старушке не спится ночью, и она решила прогуляться. Старушка остановилась в нескольких шагах и уставилась. Не на дом или улицу, а прямо на меня. Но я был под мантией, и она никак не могла меня видеть. Но я был уверен, что она знала, где я.
Старуха подняла руку и поманила. Я покачал головой. Кто эта старуха – неизвестно, и куда она меня зовет – тоже неизвестно. Вдруг это ловушка Пожирателей смерти? Хотя, будь это ловушкой, меня бы давно уже убили или вырубили.
– Вы Батильда? – тихо спросил я.
Старуха закивала и снова поманила. Я неуверенно сделал шаг, и она тут же заковыляла прочь. Миновав несколько домов, свернула в калитку. Я еще секунду постоял и пошел за ней.
Я прошел через заросший сад, повозившись с ключом, старуха открыла дверь и отступила, пропуская меня вперед. От нее воняло, а, может, это от дома. Я сморщил нос и протиснулся в узкий коридор, стягивая мантию-невидимку. Старуха захлопнула дверь и уставилась на меня. Глаза у нее были затянуты бельмами, прятались в складках полупрозрачной кожи, лицо было все в красных прожилках сосудов и старческих пигментных пятнах.
– Батильда? – снова спросил я.
Она кивнула и прошла мимо, волоча за собой ногу, скрылась в комнате. Возможно, она что-то хочет отдать, ведь она знала Дамблдора, он мог ей что-нибудь оставить.
– Иди сюда, – позвала Батильда из-за двери.
Я прошел мимо лестницы, уловил запах тухлого мяса и поспешил в комнату. В гостиной горело несколько огарков свечей, но света от них было мало. Было очень грязно и все покрывал толстый слой пыли. Старуха стояла посреди комнаты и ждала, когда я подойду. Я медленно приблизился. Тогда старуха закрыла глаза, и произошло несколько вещей одновременно. Шрам кольнуло болью, темная душная комната на мгновение растаяла, я ощутил вспышку дикой радости и высоким холодным голосом проговорил: «Взять его!».
Я пошатнулся и не мог понять, что случилось.
– Там, – старуха указала куда-то в угол.
Я поднял волшебную палочку и увидел захламленную тумбочку. Повернулся и почти сделал шаг, что бы посмотреть, как краем глаза уловил какое-то движение. Резко обернулся и застыл в ужасе: дряхлое тело осело на пол, как платье, из которого в одно мгновение исчез человек, а из вороха одежды выползала огромная змея. Ее от меня отделяла всего пара шагов.
Змея ударила меня по ногам в ту же секунду, когда я взмахнул волшебной палочкой. Я упал, и тогда она ужалила меня в бедро, разрывая штаны, кровь брызнула из раны. Я зарычал от боли, извернувшись, послал в змею заклинание. Та отлетела на несколько метров, но тут же снова метнулась ко мне. Я попытался встать, но еще один удар хвоста отбросил меня на маленький столик посреди комнаты. Тот с треском разломался под спиной. И тут еще один укус настиг меня – змея ужалила в левое плечо. Голова Нагайны была так близко, я практически дышал на нее. Превозмогая боль, я направил палочку прямо ей в лоб.
– Сектумсемпра.
Глубокий порез за секунду рассек змею от головы до середины туловища. Но не отрезал ей голову, как я рассчитывал. Однако этого хватило, чтобы змея разжала пасть. Тут я почувствовал взрывную боль в шраме. Я был Волан-де-Мортом, я шел через заросший сад, я открывал дверь…
Я из последних сил аппарировал.
====== Перелом ======
Перелом
Если бы меня спросили, почему именно к нему я аппарировал, я бы не смог ответить. Хотя было несколько причин…
Но, с успехом рухнув к ногам Снейпа, я думал об этом в последнюю очередь, захлебываясь в крике боли. Потому что Волан-де-Морт вспоминал, как убил моих родителей. Я видел, как он появился в деревне в канун Дня всех святых. Как шел по маленькой улочке, словно был частью маскарада. Как медленно вошел в дом, сначала убив безоружного отца. Как поднялся на второй этаж, взрывом открыв забаррикадированную дверь. Он вошел в детскую, где моя мама стояла, заслонив меня своим телом. Она умоляла его не трогать меня, пощадить её мальчика, взять её жизнь. Но Волан-де-Морт убил её, словно отмахнулся от надоедливой мухи, перешагнул через тело и встал напротив кроватки. Еще одна зеленая вспышка, и мир снова взорвался болью.
– Все хорошо, все хорошо, – терпеливо повторял голос, – очнись же, наконец!
И я с трудом открыл глаза. Надо мной склонился Снейп, бледный и злой.
– Очнулся?
– Да, – тихо прошептал я. Даже кивнуть головой оказалось непосильной задачей.
Снейп сжал губы, я подумал, что он явно сдерживается, чтобы не начать орать.
– Ты аппарировал в мою гостиную, весь в крови. Как я потом понял, тебя укусила змея, и ее яд распространялся по всему телу. Еще несколько минут и тебе бы ничего не помогло.
– Ммм, – я просто промычал в ответ.
Интересно, Снейп даже на смертном одре меня будет отчитывать? Вдруг что-то мокрое заскользило по лицу, я удивленно открыл глаза – Снейп осторожно обтирал мое лицо влажным полотенцем. Я понял, что весь в поту, даже простыни и одеяло промокли, и еще я дрожал всем телом.
Он вытащил палочку и высушил постель. Теплее не стало. Снейп поднес к губам чашку, я сделал пару глотков горячего бульона.
– Отдыхай, – он осторожно встал, вышел из комнаты, прикрыв дверь.
Первые часы были самыми тяжелыми… Поттер просто рухнул к его ногам весь в крови и пыли, но самое страшное – он громко кричал, а из глаз, не переставая, лились слезы. Стерев кровь с ноги, он увидел, что раны от змеиных укусов, а значит, в крови яд. Времени практически не оставалось, счет шел на секунды. Никогда Снейп не был так рад тому, что он зельевар и к тому же темный маг. Даже самому себе не признался бы, что в эти секунды ему было страшно, как никогда.
В итоге, после семи часов, Поттер жив и даже очнулся. А он валился с ног, но единственная кровать – занята. Его кровать, в его доме. И он очень хотел узнать, как Поттер нашел его и попал в дом через заклинание Доверия. Радует одно – прошло полдня и они еще живы, следовательно, Темный Лорд ничего не знает.
Мне было плохо, все тело болело. Я с трудом повернулся на бок к окну, тусклый свет слабо пробивался через темные шторы. Перед глазами стояла сцена убийства родителей. Тошнило. С трудом встав с кровати, я понял, что полностью обнажен, кроме бинтов на бедре и многострадальном плече. Посетовав на Снейпа и его манию постоянно раздевать меня, я, ковыляя, дошел до старого шкафа.
В шкафу висела пара черных рубашек, старое женское пальто, черные брюки, белая сорочка, которую, кажется, носили в веке эдак восемнадцатом, и все. Я выбрал черную рубашку. Очень было любопытно узнать, где я? Это явно не Роуз Хилл. Этот дом был старый, не сказать, что грязный, но чувствовалось запустение. Я открыл дверь: узкий коридор, лестница и еще одна дверь. Я пошел вниз, лестница была крутая, волоча за собой ногу, я, пыхтя, спустился. На первом этаже увидел кухню, дверь была открыта. В кухне было чисто, даже слишком, тетя Петунья оценила бы.
Я невесело усмехнулся. Пить хотелось невыносимо, наполнив кружку прямо из-под крана, я жадно проглотил сырую воду. Выпив все, я открыл глаза и увидел, как из дверного проёма на меня смотрел Снейп. На нем были одни пижамные штаны, серые от долгой носки.
– Проснулся? – спросил профессор, проходя в маленькую – три на три шага – кухню.
Я кивнул.
– Ты проспал почти сутки, – Снейп подошел к холодильнику и вытащил пару яиц.
Я бочком подвинулся к маленькому кухонному столику возле окна, сел на стул. Снейп разбил яйца в сковородку. Я пялился на его голую спину со шрамами. Не сказать, что он был худой, скорее жилистый – при каждом движении под кожей напрягались мышцы. Я сглотнул вязкую слюну, посмотрел на себя. Чёрная рубашка, конечно, прикрывала самое необходимое, но если поднять руки, то все будет видно.
Какая хрень в голову лезет! Меня чуть не убили, я видел гибель своих родителей, и сейчас, мать его, я думал о спине Снейпа и о том, как я смотрелся в черной рубашке!
– Ешь, – на стол передо мной поставили тарелку с яичницей, – тебе нужны силы.
– Где мы? – спросил я, пережевывая первый кусок.
– У меня дома.
Я поднял бровь.
– Мне тоже очень интересно, как ты меня нашел?
– Я просто аппарировал, Он почти схватил меня.
Есть тут же расхотелось, я отложил вилку.
– Видимо, это очень интересная история, – пробурчал Снейп, вставая из-за стола.
Он достал из шкафчика флакон с зельем, протянул мне:
– Тебе необходимо поесть, это зелье избавит тебя от тошноты. – Покрутив зелье в руке, я выпил, – потом ты мне все расскажешь.
После зелья стало легче, желудок перестал судорожно сжиматься, и я дожевал яичницу. Профессор забрал тарелку, налил чай, я тут же обхватил кружку руками.
– Я весь во внимании.
– Что ты хочешь услышать?
Меня раздражал такой Снейп, властный и в тоже время такой домашний, человечный. Очень сбивало с толку, когда он вот так сидел на стуле напротив, в одних пижамных штанах и пил чай. А на руке чернел знак мрака. Впору усомниться в своем психическом состоянии.
– Поттер, – кажется, он начал злится, – не заговаривай мне зубы. Рассказывай все как было.
– Я аппарировал в Годрикову впадину и встретил там Волди, – съехидничал я.
В кухне отчетливо было слышно, как скрипнули зубы.
– Я спасал твою жизнь бесчисленное количество раз, мелкий ты гаденыш, – Снейп медленно встал и подошел, навис надо мной. – И я хочу услышать нормальный ответ на заданный вопрос.
Наверное, у него в роду были горгоны, по крайней мере, он шипел не хуже тысячи разъяренных змей.
– Верни мне палочку, и ты меня больше не увидишь, – я отхлебнул из кружки.
– Как только, так сразу, Поттер, – процедил он, буравя взглядом мой затылок.
Я упрямо молчал. Презрительно фыркнув, Снейп вышел из кухни.
Меньше всего я хотел, кому бы то ни было, рассказывать о своей глупости. Тем более ему. С меня хватило воспоминаний. Кажется, эта сцена будет преследовать меня всю жизнь, она будто отпечаталась в подкорке мозга. Было страшно, чудовищно страшно. Я стиснул кружку в надежде сломать ее голыми руками, но не получилось. Тогда я просто швырнул ее в стену, с глухим звоном фарфор разлетелся на большие и мелкие осколки по всей кухне, остатки чая залили плитку, кухонный стол, часть брызг попала на пол. Я смотрел, как по розовым в цветочек обоям медленно стекает темное пятно. Боль и злость, страх и ненависть бушевали в душе. Хотелось кричать.
В кухню медленно зашел Снейп.
– Верни мне палочку, – тихо и с угрозой сказал я.
– А то что?
– А то я тебя убью, – я все еще сидел за столом, Снейп стоял в дверном проеме.
– Попробуй, любопытно на это посмотреть, – он говорил скучающе, его поза была расслабленной.
Я медленно встал и с ненавистью посмотрел на него.
Почему именно этот человек бесит меня неимоверно? Одно его присутствие рядом вызывает у меня нервную дрожь, так хочется вцепиться в волосы, врезать, увидеть кровь на этом лице. Почему один вид грязного сального ублюдка вызывает дикую ярость и удивительную неконтролируемую ненависть?
Я сделал шаг и протянул руку.
– Верни-мои-вещи.
Снейп усмехнулся, а потом неуловимо сделал выпад вперед, отбрасывая меня как куклу назад, прямо в стену. От удара весь воздух выбило из легких, он сдавил горло и навалился всем телом.
– Поттер, – почти промурлыкал зельевар, – видно, ты совсем последние мозги растерял, раз решил, что можешь мне указывать.
Он шептал прямо в ухо, обдавая горячим дыханием. Я брыкался, но он практически вдавил меня в стену, его нога была между моих ног. Рубашка задралась, и я голой кожей ощущал шероховатость пижамных штанов. Я попытался отодвинуть Снейпа за плечи, но тот так прижимался, что между нами даже игла бы не прошла.
– Поттер, – продолжал он, – я ведь и по-плохому могу все узнать, и тогда тебе придется очень несладко.
Я чувствовал, как его трясло всем телом. А тело его было будто из стали, и в голову полезли совсем не те мысли…
Снейп отодвинулся от меня, заглянул в глаза и нырнул в мое сознание, не встречая никаких щитов.
– Тише, дыши, дыши, Гарри, – нежно шепчет Демиэн.
Я стою в колено-локтевой на ярких простынях, а Демиэн растягивает меня, это больно и немного стыдно. Рука Демиэна скользит по члену, отвлекая от ненужных мыслей… Он берет меня за бедра и тянет на себя, член входит туго, мне все равно больно, но это даже хорошо… Я лежу на спине, между раздвинутых ног скользит голова Демиэна, вверх-вниз, я запускаю пальцы в белые волосы, они мягкие и гладкие на ощупь…
Черные глаза напротив удивленно распахнулись, я не сразу сообразил, что Снейп только что залез мне в башку и все увидел. И самое неприятное, что у меня встал.
– Отвали, – переходя на парселтанг, прошипел я.
Какого черта Снейп себе позволяет?
Но он, кажется, просто окаменел. Я попытался снова его отодвинуть, но все тщетно.
– Ты… – начал он и замолчал.
Он во все глаза смотрел мне в лицо. Было стыдно от ситуации в целом, от того, что он все увидел, от того, что рубашка задралась, и я почти голыми ягодицами еложу по холодной стене и горячей, обжигающей через ткань, ноге. Это возбуждало.
А потом он, сжав горло сильнее, накрыл мои губы. Поцелуй был странным. Теперь пришла моя очередь онеметь от удивления. Это какая-то уловка? Но поцелуй был слишком нежный и чувственный и длился всего несколько секунд. Снейп отпустил губы, чуть отодвинулся и снова заглянул в лицо.
Я ничего не понял, только открыл рот, чтобы спросить, как он резко отпустил меня и вышел из кухни, почти выбегая. Я рухнул на пол.
Другой бы тут же побежал к себе в комнату и заперся. Другой бы никогда не заговорил со старым мерзким профессором зельеварения, после того что случилось.
Другой… но не Гарри Поттер.
====== Продолжение ======
Продолжение
Я решительно зашел в комнату рядом с кухней. Вдоль стен тянулись шкафы с книгами, в камина тускло горел огонь. Снейп стоял спиной ко мне, спина напряжена, голова опущена. Он всматриваясь в рыжее пламя, обхватив плечи руками.
– Эй! – я не знал, что сказать, эмоции требовали выхода. – Что это…
Но Снейп не дал мне даже договорить. Сорвавшись с места, он просто набросился на меня, прижал к письменному столу, затыкая рот агрессивным поцелуем. В первые секунды я растерялся, а потом с жаром ответил на поцелуй, закидывая руки на шею.
В голове не было ни одной мысли. Даже если вдруг кто-то спросил бы меня в эту минуту, как меня зовут, я точно не вспомнил бы своего собственного имени. Ловко подхватив под задницу, Снейп посадил меня на письменный стол. Черная рубашка повисла на сгибах локтей. Он присосался к коже на шее, у меня мурашки не то, что побежали, они поскакали как слоны. С ним все было не так, как с Демиэном. Я чувствовал свое тело как оголенный нерв, одно прикосновение, и я выгибался – настолько чувствительна кожа. Я больше не был бесчувственным куском мяса…
Снейп вдруг скользнул вниз… И осталось только вцепиться в его черные длинные волосы, что бы не упасть, что бы удержать себя, потому что профессор взял в рот мой член. Скользнув языком от основания до головки, всосал полностью. Я не мог вынести этой картины и через несколько движений излился ему в рот, едва сдерживая стоны.
Он поднялся с колен. Ослабевшие руки отпустили многострадальные волосы профессора, будь они не такими крепкими, я бы точно вырвал пару клок. Он встал между раздвинутых ног, обнял меня, успокаивающе скользя руками по спине, уткнулся носом в висок, потом повел вдоль уха, обдавая горячим дыхание и остановился на истерично бьющейся жилке на шеи.
Я с трудом поднял руки, провел пальцами по голой безволосой груди, по кубикам пресса, вниз, туда, где вздыбилась ткань пижамных штанов.
– Оставь, – тихий хрип, – не стоит, если не хочешь.
– Я хочу.
Я несмело оттянул резинку штанов и выпустил наружу налитый член. Должно быть, возбуждение было уже болезненным. Я провел большим пальцем по тугой вене на члене, потом охватил, прицениваясь к весу. Снейп молчал, мышцы пресса так напряглись, что, кажется, вибрировали. Было даже жаль вот так это оставлять.
– Трахни меня.
Он судорожно выдохнул, я поднял голову и взглянул ему в лицо. Я был уверен, что он все правильно расслышал, и решение теперь за ним. И Снейп решил. Он нежно поцеловал мои губы, я обнял его за талию, притягивая к себе. А потом он поднял меня и перенес к камину, опустил на жесткий коврик и, прикоснувшись ладонью, превратил его в мягкое одеяло. Я с удовольствием растянулся, однако, у профессора были другие планы. Он перевернул меня на живот, потянул, ставя на колени, наконец, сдернул черную рубашку. Нога болела, как и плечо… А потом он пристроил свой член у входа. Я испугался, без растяжки?
– Расслабься и прими меня, – посоветовал он.
Легко сказать. Но Снейп уже надавливал на колечко мускулов, и мне пришлось послушаться его совета, иначе чья-то задница пострадала бы очень сильно. Было больно, головка члена с трудом прошла внутрь. Я всхлипнул, тонкие струйки слез потекли из глаз. Снейп медленно продвигался в меня, натягивая на себя. А потом он резко потянул за волосы, заставляя выпрямиться и сесть ему прямо на бедра. Я громко вскрикнул от боли, когда его член вошел на всю длину.
Он начал медленно раскачиваться. Я закинул руки назад, обнимая его за голову и притягивая для поцелуя. Нужно было отвлечься. Поцелуй был соленый от слез, но очень нежный. Руки зельевара, не переставая, гладили мое тело. Через некоторое время я полностью привык. Я срывался на крики, комкал руками несчастное одеяло и бесконечно поддавался навстречу резким рваным движениям. Снейп терзал не только мое тело, но и душу. Я захлебывался от переполнявших меня чувств и боли.
Я громко вскрикнул и кончил, не дотрагиваясь до члена. Он развернул меня на спину, я судорожно дышал, его лицо расплывалось от слез. Он наклонился и начал сцеловывать мокрые дорожки на щеках, вся задница пылала как на сковородке.
Но этого оказалось ему мало, он закинул мои ноги себе на плечи и снова вошел, но в этот раз медленно и плавно. Мы смотрели друг другу в глаза, почти не моргая. Горячее дыхание сушило губы, и я влажно облизывал их. Я смотрел на сильное и красивое тело, мышцы пресса напряжены, на руках вздулись вены. Это завораживало и возбуждало. Были люди, которые в одежде смотрелись красивее, чем без нее, и были люди, которые без одежды были совершеннее, чем в ней. Снейп определенно относился ко второй категории. Кто бы мог подумать, что под черной рясой скрывается такое тело.
Я потянулся к нему, сцепил руки в замок на шее и потянул вниз на себя. Он подчинился и лег на меня, было приятно чувствовать вес его тела. Мы снова целовались, я, не сдерживаясь, кусал его губы и никак не мог насытиться этим человеком. Мне было мало. Целовать Снейпа было одно удовольствие, он не сопротивлялся и позволял мне все. На особо глубоких толчках я стонал прямо в рот профессору…
А потом, он перевернулся на спину, и я оказался сверху. От резкого движения судорога удовольствия пронзила меня, я выгнулся, откидываясь назад. Медленно перевел дух. Я сидел прямо на его члене, даже с Демиэном я не принимал таких поз, а тут Снейп позволяет мне вести?
Я оперся руками о каменный пресс и устроил бешенную скачку. Волосы зельевара разметались на одеяле. От удовольствия он закусил губу, чтобы сдержать стоны, но я видел, каких усилий это стоит ему... Я смотрел в глаза, которые, кажется, пылали черным огнем. Снейп пожирал меня, прожигал и трахал. Это был пик, я больше не мог сдерживаться, глубоко и резко насадившись, я кончил с громким криком и упал прямо на ему грудь. Он сжал меня в удушающих объятиях, поцеловал, ловя судороги удовольствия, и тоже кончил.
====== Утро ======
Утро
Очнулся я в кровати, по крайней мере, под головой чувствовалась подушка. Глаза было лень открывать, тело болело так, словно по нему попал бладжер, минимум тысячу раз. Но я помнил все. Глупая улыбка расползлась по лицу, это было здорово. Справа кто-то пошевелился, я резко открыл глаза и встретился с черными глазами. Снейп полулежал рядом, оперевшись на спинку кровати. Я был свято уверен, что проснусь один, но он был рядом и, похоже, никуда не спешил.
– Ты здесь? – все-таки спросил я. Мало ли, вдруг я еще сплю или это галлюцинация такая.
– Да, и ты в моей кровати, считай, мне надоело спать в гостиной на неудобном диване, – Снейп говорил тихо.
– Да нууу, – протянул я хитро, повыше устраиваясь на подушке, – еще скажи, что из окон сквозит.
– Да, и камин не греет, – кивнул он, лицо его было очень серьезным.
– Действительно, – я тоже кивнул, – и вообще, там некого поставить раком.
Профессор промолчал. Глупая ситуация… Так хочется спросить: как теперь нам быть? Потому что я не хочу об этом сожалеть, тем более мне понравилось. Моя душа настолько задеревенела, что находится в одно постели с бывшим ненавистным профессором, было само собой. Как низко я падаю… то лондонские шлюхи, то бывшие профессора… А я просто не хочу ничего чувствовать.
– Я ни о чем не жалею, – я перестал улыбаться, – и ни в чем тебя не обвиняю. Я этого хотел и ты тоже. Я, в конце концов, не твой ученик больше. Так что, расслабься, Снейп.
Еще совсем не хотелось обращаться к нему на вы, после того как мои ноги побывали на его плечах и прочее. А вот его фамилия легок сорвалась с языка. Не то, чтобы он послушался меня, но в комнате ощутимо спало напряжение.
– Что теперь? – спросил я.
– Теперь тебе нужно поправиться, ты сильно ранен.
– Сколько это займет?
– Пару дней, минимум, но я бы посоветовал отлежаться несколько недель.
– Посоветовал? – я не поверил своим ушам.
– Посоветовал, – усмехнулся Снейп и повернулся на бок лицом ко мне, теперь мы лежали почти нос к носу. – В прошлый раз, когда я не хотел тебя отпускать, ты все равно забрал свои вещи и аппарировал, а через сутки появился весь в крови на грани жизни и смерти. Поэтому в этот раз я не хочу силой удерживать тебя.
– Конечно, – протянул я, – на кухне ты сказал, что не вернешь мне палочку.
– Не верну, по крайней мере, не в ближайшую неделю.
– Ну вот, а говоришь, не удерживаешь, – я вздохнул. – Хорошо, я останусь на неделю, а дальше посмотрим.
Снейп кивнул.
– Но это только потому, что сейчас попадаться Ему на глаза будет крайне опрометчиво.
– Что случилось?
– Обещай, что не будешь орать? – не то, чтобы я хотел рассказывать…
– Поттер…
– Обещай, – настаивал я.
– Ладно, я не буду орать на тебя.
– Я был в Гордиковой впадине на могиле родителей, – я говорил и смотрел прямо в глаза Снейпу, – а потом пошел к дому и встретил там Батильду, которая не была Батильдой, а была Нагайной в ее теле. Я думал, что смогу узнать что-нибудь и пошел за ней, она ранила меня и позвала Его, Он почти успел. Он был уже в доме, мне чудом удалось аппарировать.
Я замолчал и посмотрел вопросительно. Снейп так сжал губы, что казалось, уже никогда их не раскроет. Но я запоздало понял, что надо было попросить его еще и не сверкать глазами, а то сейчас я прямо кожей чувствовал, как меня медленно сжигают заживо.
– Ты идиот, – сказал зельевар спокойно, даже без бешенства в голосе, что не скажешь о глазах, – можно было догадаться, что там будет ловушка, Поттер.
– Ты обещал не орать, – напомнил я.
Надо было вообще попросить ничего не говорить.
– Я не ору, я констатирую факт, – он глубоко вздохнул и перевернулся на спину. – Глупый ты ребенок, – тихо и обречено сказал он.
– Я не ребенок, – буркнул я обиженно в ответ и попытался с головой укрыться одеялом. – Я знаю, что поступил опрометчиво, но не надо меня в это тыкать.
Но Снейп не дал, вырвал одеяло, потащил меня на себя и, уложив на своей груди, зашептал мне в ухо:
– На кладбище тебя могли поймать Пожиратели или егеря. Нагайна могла разорвать тебе горло, и ты бы ничего не смог сделать, даже пошевелиться. Он мог придти секундой раньше…. – он сжал меня в стальных объятьях, – опять твое чертово везение.
Я молчал, собственная жизнь меня больше не интересовала. Было странно слышать такие слова. Я был таким мелким в его руках, а он таким теплым и живым. И пах иначе, чем Демиэн.
– Я не боюсь смерти, – тихо прошептал я в шею. – Я боюсь, что не смогу убить его. Это должен буду сделать только я и никто больше.
Снейп сжал еще сильнее, словно хотел задушить. Дальше мы просто лежали в тишине, иногда его руки скользили по моей спине, лаская кожу. Он обнимал меня, не позволяя даже уползти на край кровати. После нескольких тщетных попыток, я сдался и уснул на нем. Я не понимал его действий и мотивов. Зачем ему это? Зачем ему я? Но его сердце билось под моим ухом, и я просто расслабился. Это было не одиночество.
Из постели мы вылезли только часа через три. Обоих разбудило громкое урчание из моего желудка.
– Есть хочу, – сказал я в подтверждение.
– Слышу, как ты хочешь, – пробурчал он, вставая. Я скатился с него и растянулся на постели. Одеяло сбилось в ноги, и я лежал практически обнаженный, не считая бинтов на бедре и плече. Снейп замер возле кровати, любуясь открытым зрелищем. Я усмехнулся, представляя, на кого я похож… Мне бы пополнить ряды инфери, что неплохо отдыхают на дне озера.
– Лежи, я принесу тебе поесть, – отворачиваясь, сказал он, но я уже поднялся с постели.
– Я пойду с тобой.
– Почему ты никогда меня не слушаешь? – спросил Снейп, поворачиваясь и складывая руки на груди.
– Потому что я хочу пойти с тобой, – я решительно встал и прошел мимо него, как есть голый. Я не хотел оставаться здесь один, с ним моя тьма, что шептала мне в душу, молчала.
Он только вздохнул.
– Стой, – крикнул он, когда я уже выходил в коридор.
Снейп достал из шкафа длинную белую ночнушку и протянул мне. Все-таки не миновала его эта злосчастная реликвия.
На кухне я сел за стол, а Снейп приступил к готовке. Я забрался на стул с ногами и положил голову на согнутые колени, наблюдая из-под ресниц за манипуляциями.
С Демиэном все было понятно, просто секс и никаких обязательств, я использовал его, чтобы спрятаться от Пожирателей. Поэтому никто никому ничего не должен, хотя я должен признать, что открыл Демиэну мир магии, как своего рода благодарность.
Но Снейп… С ним все было не так, он был моим преподавателем, причем самым ненавистным. Он – Пожирателем, двойной агент, убийца Альбуса Дамблдора. И он любил мою маму.
Я вздохнул.
Возможно, он помогает мне в память о ней. Тут впору рассмеяться, если то, что было прошлой ночью, было в память о маме, то Снейп точно псих-извращенец. Пожалуй, мысль о помощи в память о ком-либо можно вычеркнуть. Он был единственным человеком, которого я не мог понять и проанализировать. Я не мог холодно и бесстрастно смотреть на поступки профессора. Чтобы он ни делал, будь то несправедливо отобранные баллы или спасение моей жизни, когда взбесилась метла на первом курсе – я дико бесился и раздражался.
И сейчас, когда он вот так просто стоял ко мне спиной в одних штанах, у меня все внутри переворачивалось. Только непонятно от чего, от раздражения или похоти? Я тихо встал со стула и подошел к нему. Он, видно, что-то почувствовал, хотел повернуться, но я не дал, прижался к нему со спины.
– В чем дело? – спросил Снейп, замирая.
Я ничего не ответил. Волосы у него отросли и теперь доставали до лопаток, я собрал их и откинул за плечо, потерся носом о загривок, скользнул руками по бокам. Он наклонил голову, и шейные позвонки выступили из-под кожи, я провел по ним языком. Со Снейпом я не чувствовал дна, было такое ощущение, что он мог позволить мне все. Я не знал этого человека. Столько лет мы… я ненавидел его, но он оказывается совсем другой… Он умел готовить, а я свято верил, что он питается летучими мышами. Носил старые растянутые пижамные штаны, и его тело – совершенно. Все в моей жизни сейчас такой ад, а он тут со мной или я с ним. Я до сих пор схожу с ума?.. Я уперся лбом в крепкую спину, пока он продолжал что-то мешать на плите. Я вдруг представил, как это смотрится со стороны – я в длинной белой бабушкиной ночнушке пристаю к взрослому мужику. Я засмеялся, правда, не очень весело.
– М?
– Просто представил, как мы смотримся, – ответил я, водя носом по коже. – Я висну на тебе как влюбленная девка, у меня даже одежда подходящая.
– Поттер, не мели чушь, тебя-то кисейной барышней с трудом назовешь.
Я горько усмехнулся и отпустил его, отошел к столу, но не сел. Снейп выключил газ и повернулся. Мы молча смотрели друг на друга, я о многом хотел спросить, но не решался. Зельевар подошел ко мне и, подняв голову двумя руками, заглянул в глаза, а потом медленно наклонился и поцеловал в губы. Какой же он странный…
– Садись за стол, будем есть, – прошептал он.
Я послушно сел. Ели молча, жареная картошка с сосисками была очень вкусной.
