Текст книги "Задетый Тьмой (СИ)"
Автор книги: Шэтэл-Соркен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)
И тут, кстати, начали появляться успехи.
Как я понял уже давно, печати, в первую очередь, нужны для того, чтобы психологически заключить в одну печать то или иное действие чакры, чтобы после этого не требовалось делать это сознательно, тратя время и внимание. С одной стороны, это хорошо, потому что позволяет добиваться результатов в разы быстрее, но с другой стороны это плохо, потому что в академии этого не объясняют, этого нигде не написано. До этого каждый доходит сам, а таких мало. И те, кто до этого не доходит навсегда остаются заложниками этих двенадцати печатей. Но те, кто доходит, порой осваивает что-то совершенно новое. Так, как мне кажется, Тобирама, второй Хокаге, создал технику теневых клонов, используя для такого сложного, по сути, чакроконструкта всего одну печать. Обычно об этом не задумываются, работает и работает. Но если все же задуматься… это ведь с одной только медицинской стороны невероятная работа! И все делается при более-менее хорошей сноровке или при таланте одной печатью, а после и вовсе без оных! Иначе говоря, если постараться, то можно легко, относительно, создать новую печать, которая облегчит мне мои тренировки с управлением кровью и созданием техник на основе этой субстанции. Хочу заметить, что не на основе жидкости в крови, а именно на основе самой крови. Как было замечено клонами полторы недели назад, при достаточной концентрации и тренировке, кровь уже не начинает восприниматься, как просто жидкость, кровь становится словно отдельной стихией, элементом управления, что отделен от воды, хоть и близок. И я уже перешел эту грань. Это одновременно и облегчило, и усложнило контроль. Сложность заключалась в том, что это именно отдельный элемент, с которым у меня не такое уж большое сродство на данный момент. Проще же стало в том плане, что ранее я управлял кровью как водой, жидкостью. Это не сильно отличалось от обычного суйтона, просто контролировать сложнее в разы. Но теперь это был отдельный элемент и я, грубо говоря, убрал посредника и перешел к прямой работе с кровью. И со всем её функционалом.
И я создал новую печать. Пять клонов едва ли не круглые сутки медитировали со сложенной придуманной мной распальцовкой и запечатывали в образ этой печати определенный функционал. Неделю потребовалось клонам проводить в медитации, пока печать не стала минимально рабочей. Печать выглядела и просто, и забавно одновременно. Все пальцы перекрещивались между собой в районе сгибов между последней и предпоследней фалангой, кроме больших пальцев, которые соприкасались подушечкой. Получался эдакий знак сердечка, который рисуют влюбленные. Я посчитал это забавным и в то же время символичным, так как именно сердце играет в жизни шиноби немалую роль, как узел преобразования чакры в любую другую в системе кейракукей, так и орган, обеспечивающий кровообращение в организме.
И вот именно на основе этой ручной печати была создана первая печатная техника крови, которая значительно облегчила тренировки и позволила прекратить бегать каждые несколько часов за новой порцией крови.
–Кетсуеки дзюцу: Муген Денруй.
Клоны использовали эту технику на всем имеющемся объеме крови постоянно, улучшая работу техники и отрабатывая её до беспечатного состояния. Нет, я могу использовать её на голом контроле, но это очень сложно, так как это тебе не просто дать команду на то, чтобы кровь вышла во вне, это, по сути, блокировка одной из базовых функций крови – сворачивание и остановка кровотечения. Данная техника просто отключает эту функцию и, получив даже малейшую царапину, что человек, что шиноби, могут просто истечь кровью. Разница только в том, сколько они продержатся, и от самой раны зависит скорость смерти от кровотечения. При этом наличие и объемы чакры тут никак не помогут, только хороший, очень хороший медик или что-то на подобии этого смогут спасти подобного пациента. Почему? Потому что техника не препятствует созданию тромбы, не препятствует сворачиванию. Техника просто отключает эту функцию крови и всё. И хоть ты генин, хоть обычный человек, хоть джонин, разницы нет! Объемы чакры ускоряют естественное заживление, но что делать, если эта естественная функция попросту отключена? Либо выжить неведомым образом до того момента, пока вложенная в эту технику чакра не иссякнет, что означает долгий период, ибо дело это не требует больших затрат, а я на чакру не скуплюсь, либо вернуть этот функционал искусственно, преодолев технику, что может сделать, как мне кажется, только меднин А-ранга или очень талантливый В-ранг. Да и то, точно не в бою, и требует это некого времени. Потому от этой техники не спасет ни объем твоей чакры, ни слабенькие навыки медика, ни пилюли, которые ускоряют регенерацию, ни естественные способности к регенерации. Эта техника просто убирает такую функцию организма, как регенерация. А если нет регенерации, то и ускорять нечего!
Трудно сказать, какого ранга эта техника, так как она очень простая для того, кто владеет элементом крови, но при этом до жути опасная в бою один на один, особенно если её владелец быстр и ловок.
На единственном полигоне я стал просто медитировать, что стало для меня немаловажным элементов в последние дни. Чтобы не сорваться прямо сейчас, мне приходится прикладывать большие усилия, и медитации помогают мне успокоиться. Так что каждый вечер я медитирую и исследую себя изнутри. Появившееся недавно чувство крови, которое работает, пока, только внутри меня, позволяет исследовать свой организм с огромной точностью, но больше всего меня интересовала моя система циркуляции чакры. А именно меня волновало то, что количество чакры девятихвостого во мне теперь растёт постоянно. Уже сейчас чакра биджу во мне составляет одну пятидесятую часть, а это немало! На постоянной-то основе!
Любые яркие всплески эмоций увеличивают содержание этой чакры во мне, создавая сильные всплески этой чакры, а как показывали эксперименты с предельным увеличением скорости циркуляции чакры, когда на пределе моих возможностей в меня начинает активно поступать чакра биджу, при достижении одной третей доли содержания во мне чакры биджу, мой организм начинает мутировать. У меня отрастают когти и клыки, меняется зрачок и много чего ещё. Но как оказывается, микромутации происходят при любом содержании этой чакры, просто от её доли зависит скорость изменения и то, как они далеко заходят. В какой-то мере эта чакра делает меня сильнее, быстрее, выносливее, живучее, одни плюсы, как не посмотри, ну, а то, что одним прикосновением я наношу любому существу страшные травы и ожоги, а могу и убить, так это мелочь, которой в большинстве случаев можно и пренебречь. Главное чакру не выпускать, и всё будет нормально. Но меня волнует то, что просто так ничего не происходит, и я не могу понять, чего добивается девятихвостый, постоянно отдавая мне всё больше своей чакры, своей силы, иначе говоря. И это меня сильно волнует. Как и то, что я совершенно не могу с ним никак связаться! Я уже неоднократно терял сознание в тренировках, когда бился головой, я спал, но ни разу с Того раза я не встречался с Лисом. Да и эмпатически я его не могу почувствовать, что, в общем-то, нормально – себя я тоже не могу ощутить эмпатически.
Закончив с медитацией, я отправился спать. Во сне же я и получал пакеты данных от развеявшихся клонов, чакру и опыт с навыками, которые они наработали.
Так проходили дни до самого экзамена, когда все мы встретились нашей командой у академии, в которой он и должен был проходить.
–Привет, Наруто. – С улыбкой кивнула мне Хината.
–Привет, Хината! – поздоровался я с ней. После чего рывком приблизился и схватил её, обнимая. Учитывая, что сегодня экзамен, возможно это последний или один из последних шансов вот так её обнять, и я не хотел его упускать.
–Наруто, прекрати! Это сильно… смущает! – снова Хината покраснела и обдала меня стеснением, что в ней мне так сильно нравится.
–Здравствуй, Хината. – Кивнул ей Саске, еле заметно улыбаясь, смотря на нас, хотя в эмоциях у него печаль. Благо, не из-за моих отношений с Хинатой, это я проверил в первую очередь, а из-за чего-то другого. Девушку бы ему найти, что ли? Только подальше от этого гадюшника, что Конохой именуется.
В молчании мы проследовали ко входу в академию, где была огромная толпа народу, через которую пробираться не было никакого желания.
–Идём ребят. – Сказал я, беря Хинату за руку и уводя в сторону от всего этого, а Саске и сам следовал за нами.
Вспоминая, какой кабинет нам нужен, я соотносил местоположение кабинетов с окнами, ведущими в коридор. Найдя нужный коридор с улицы, мы все трое без проблем забрались по стене наверх и пробрались через ближайшее открытое окно. А таких было много – на улице жара, нужно продувать помещения. После этого мы без толкотни прошли в нужный кабинет, даже отсюда слыша шум и гам, который шел с этажа ниже. И чего они там столпились, интересно? Нужная же аудитория здесь.
Открыв дверь, мы вошли внутрь, где сели на незанятое место и стали ждать. Ждать пришлось не сильно долго, но за это время успело подойти немало команд. В том числе и команда Ветра со своим джинчурики. Осмотревшись, он заметил меня, после чего застыл на мгновение, а потом улыбнулся, в то время, как его очаг эмоций снова начало накрывать эмоциями биджу, что подавляло его волю, но процесс только запустился, так что до точки кипения ещё далеко. Надеюсь, по крайней мере, на это.
Когда, наконец, пришло время экзамена, всем раздали по листку с вопросами и объяснили простые правила. У нас есть десять баллов, за каждый неправильный вопрос снимается один бал, за то, что нас увидят списывающими, он покидает экзамен, если у кого-то останется ноль баллов, он покидает аудиторию. Все просто.
Вот только вопросов оказалось девять. Ответив на несколько из них, в которых я полностью уверен, я дописал ответы на остальные, подсмотрев у Хинаты, а та подглядывала беспалевно бьякуганом. У всех вокруг.
Написав все ответы, мы стали ждать. В течении двадцати минут кого-то выгоняли за списывание, кто-то также, как и мы, заканчивали с написанием. Проще всего, помимо нас, было Шино с его мелкими жучками, которых он использовал на манер видеокамеры. Пусть восприятие там другое, но и его хватило, чтобы списать ответы.
Когда время письменного экзамена подошло к концу, все окружающие могли почувствовать неслабую жажду крови, которая испускалась экзаменатором. Разве что я, Саске, джинчурики однохвостого и ещё несколько ребят остались спокойны. Я – потому что в моменты ярости и злобы, как это было на мосту в стране Волн, испытываю такую жажду крови и убийства, что и джинчурики однохвостого подавится, Саске часто испытывал на себе мое Яки, потому тут даже не почесался, с джинчурики Ветра то же, что и со мной, ну, а у всех остальных свои причины.
Тут мне стала ясна цель этого экзамена. Это экзамен не на ум, а на решительность. По крайней мере, именно так я решил, когда нам предложили уйти с экзамена в обмен на попытку в следующем экзамене, или же остаться, но в случае провала навсегда лишиться возможности стать чунином.
Судя по эмоциям Хинаты, у нее появлялась мысль уйти, но я взял ее за руку, и это возымело эффект. Она осталась, о чем не пожалела, ведь все, кто остался, прошли на следующий этап. Второй этап. То, чего я и ждал.
По окончании экзамена внезапно разбилось окно и туда влетела брюнетка с длинными волосами, плащом, что закрывал большую часть тела и футболкой из проволоки, что выплавляется из чакропроводящего металла.
Представившись, как следующий инструктор по имени Анко, она направила всех к Лесу Смерти. Это название такое у полигона, который был в свое время создан первым Хокаге – Хаширамой Сенджу. По рассказам – жуткое место, в котором, под воздействием чакры леса мутировало все животное население, менее чем за век став монстрами, некоторые из которых и джонинами может закусывать. Благо таких там мало, и они являются кем-то вроде единичных альфа-хищников. Ещё лес смерти обладал крайне неприятным для хьюг качеством – он излучал/распылял повсюду свою чакру, отчего пространство забито ей, и сенсоры просто не могут нормально в ней работать. Так что эффективность Хинаты в Лесу, как сенсора, снизится до уровня, возможно, когда моя эмпатия, расширенная мной на максимум, будет эффективнее её бьякугана.
Нас всех собрали перед высоким забором, за которым было прекрасно видно просто гигантские деревья, которые, казалось, доставали до самого неба. И тьма, которая скрывалась между этими деревьями, вызывала жуткие ассоциации. Мне, например, вспомнился тот сон, где произошла встреча меня, Акселя и девятихвостого демона-лиса. Что у остальных не знаю, но, судя по всему, почти у всех нашлись какие-то не самые приятные ассоциации с этой тьмой в лесу.
Перед тем, как запустить нас и вообще начать второй этап экзамена, с каждого участника взяли подпись на документе, который говорит о том, что мы отказываемся от претензий к Конохе, её администрации и вообще берем всю ответственность только на себя в случае нашей смерти или при получении травм, которые не совместимы с дальнейшей карьерой шиноби.
Никто, из прошедших до этого этапа не отказался и подписался в документе, после чего каждой команде выдали по свитку из парного набора «Земля-Небо». Цель – отобрать парный свиток у другой команды. Те, кто лишится члена команды или потеряет свиток, не будут допущены к следующему этапу. Вот такие правила.
Вскоре все разошлись к своим входам на этот гигантский полигон, в центре которого находилась огромная башня, куда мы и должны добраться с обоими свитками. Так мы и направились в Лес Смерти. Когда наступил вечер, мы собрались отдохнуть на ветке одного большого дерева. Пока Хината сидела и отдыхала после всего дня, мы с Саске отошли в сторону и забрались немного повыше, где и начали этот разговор.
–У Хинаты могут начаться большие проблемы в клане из-за того, что она была в близких отношениях с тобой. Насколько я знаю, слишком далеко вы не заходили, но все равно она полюбила тебя, ты любишь её… как не посмотри, но это знание не очень хорошо скажется на отношении к ней. Даже её родная сестра может начать относиться к ней плохо от этого знания… – продолжил Саске разговор, но я его перебил.
–Биджу тебя подери, Саске, думаешь, я этого не знаю?! Я обдумывал это и прокручивал у себя в голове не один десяток и не одну сотню раз! Я понимаю, как к ней станут относиться, но ещё я понимаю, как к ней станут относиться, если я однажды сорвусь и не сдержусь, бросившись разрывать всех этих мразей, что нас окружают. Когда меня поймают, и все об этом узнают. Ты об этом не думал? Как тогда о ней будут думать? А о тебе?! О Шино?! Это буден в разы хуже, чем если я просто буду клеймен предателем и сбегу. Так вы практически не пострадаете. А я… надеюсь успеть вернуться до того, как произойдет нечто непоправимое. Так что хватит сыпать мне соль на раны! Чего ты этими словами добиваешься? Чтобы я передумал и остался в деревне? Ты ведь и сам понимаешь, что это не просто не произойдёт, это невозможно!
–Прости. Не хотел поднимать эту тему, особенно сейчас… – я прислушался к эмпатии, проверяя округу, но не почувствовал ни одного незнакомого мне источника чувств. Зато почувствовав неловкость от Саске.
–Да ладно. Сейчас у нас есть едва ли не последний на ближайшее биджу знает сколько времени шанс высказать друг другу всё, что угодно, потому что потом я, вполне возможно сдохну, хотя это маловероятно, всё же убийство джинчурики означает автоматическое высвобождение его биджу. Так что, скорее всего, я стану военнопленным, дезертиром, предателем, и ты уже не сможешь ничего мне высказать вот так, когда есть возможность высказать любые претензии, не опасаясь, что это услышат другие.
–Любые претензии говоришь? Хм… Наруто, ты долбанный шулер! У тебя огромные запасы чакры, такие объемы ненормальны для любого человека! Для любого шиноби! В твоём-то возрасте!
–А ты, глазастик, имеешь самые крутые глаза в мире шиноби! Ты – биджев гений, который, не смотря на все мои старания, не то что не отстаёт от меня, с моими-то запасами чакры, но ещё и постоянно стремится обогнать меня, в чём имеет немалые успехи! Так что, если убрать тот фактор, что я джинчурики, то ты в разы круче! Если бы не биджу во мне, хрен бы я был таким, какой есть! Был бы слабаком каким-нибудь, который только стремится догнать тебя, великого Саске Учиху!
–Хм… хе-хе… – тихо засмеялся Саске, отчего я так же начал смеяться. – Не такой уж я и гений. У тебя есть свои учителя, у меня так же нашёлся учитель. Так что чему-то и он меня учил, а не всё я постигал исключительно сам.
–Опа! А чего раньше не рассказывал? – спросил я у Саске, ибо и вправду даже не подозревал о наличии у Саске учителя.
–Он… не самый приятный человек, несмотря на то, что учит качественно, как личность он, на самом деле, ужасен. Но я терплю. Обещал скоро начать полноценное обучение всему, что должен знать профессиональный шиноби, ранее-то он меня только в тай подтягивал всё время.
–А что же раньше не начал? – спросил я.
–Он… сказал, что мне нужно будет выполнить задание. Индивидуальное. Как проверку моих качеств. И только после этого он сможет признать во мне полноценного ученика.
–А что за задание он не сказал? Сказал, но говорил никому не говорить – секретная информация. Но тебе я скажу – он приказал мне в скором времени кое-кого убить. Не в бою, а скрытно, так, чтобы тот не смог сопротивляться. Сказал, что он будет следить за исполнением задания и по итогу решит принимать меня в ученики или же не стоит. – Пока он говорил это, его эмоции обкатывали округу чувствами страдания, нерешительности, нежелания выполнять задание. Наверное, я мог бы его понять, если бы испытывал хоть что-то во время убийства. Но меня такое совершенно не трогает, но, насколько я знаю психологию, для остальных это действие довольно сложное, а уж подросткам с этим ещё сложнее. Их психика более мягкая, что делает её, хоть и более податливой, но при этом намного более просто деформирующейся. Вполне естественно, что Саске не хочет этого делать. На мосту он никого не убил. Тогда я всех забрал себе, да даже если бы и убил, то это был бы бой, когда-либо ты, либо тебя. Тут же ему предлагают убить тихо, когда о нем даже не подозревают. С одной стороны, это хорошо, так как сможет приготовить Саске к намного более кровавым и жестоким вещам, с другой, это может сильно деформировать его личность, и кто знает, как повлияет на стабильность его психики. Тот, кто дал ему это задание определённо хорошо разбирается в психологии.
–Вот как. Знаешь, учитель – это дело редкое, но очень полезное. Если он действительно хорошо учит, то… ты ведь шиноби. Не в будущем, а уже сейчас, так что ты должен уметь не только сражаться и убивать врагов в бою, но и наносить удары из тени, из-за спины. Таково бытие шиноби. Все когда-нибудь умрут. Так что не сомневайся, когда дело дойдёт до исполнения. Бей, а всё остальное оставь на потом. На время после того, как твоя та миссия закончится. Эй, ты слышишь меня? – я повернулся к Саске. Тот видимо от моих слов внутренне совсем раскис. Внешне этого не заметить, но я чувствовал по эмоциям, что он едва ли не убит предстоящей ему миссией, да ещё и сразу после того, как закончится этот экзамен, а ведь своим побегом я обеспечу Саске много проблем, как бы он не пострадал из-за меня.
Солнце садилось и вскоре совсем зашло за горизонт, отчего осталась лишь полоска света, что едва освещала небо. Хотя сквозь деревья этого уже заметно не было, и тут была кромешная тьма.
Мы спустились к Хинате. Она сидела, уткнувшись лицом в колени, так что могло бы показаться, что она спит, но я почувствовал, что она не спит. Она плачет.
Рывком, непроизвольно ускорив чакру в несколько раз, я оказался рядом с ней и тут же обнял её, на всю ширь растягивая эмпатию, силясь обнаружить хоть чьи-то новые очаги, кроме Хинаты и Саске. Но я никого не обнаружил, потому вернулся к Хинате всем своим вниманием, погладил её по голове, чтобы она немного успокоилась, и начал транслировать при прикосновении свои самые позитивные и лучшие чувства, которые были направлены ей.
–Эй, Хината, что случилось, никого же нет, всё хорошо, успокойся. – Я тихо говорил, стараясь успокоить и уравновесить её эмоции, чтобы у неё не началась ни с того ни с сего истерика.
–Не уходи… – прошептала Хината, отчего я и Саске застыли, как громом поражённые.
Она знает? Откуда? Саске ей не говорил, он так же сильно удивлён и обескуражен, как и я, потому он исключается, а больше рассказать никто не мог.
–Как?.. – начал задавать вопрос я, но она ответила раньше, чем я спросил.
–Я научилась читать по губам… – сказала она, и это дало полный ответ. Бьякуган, плюс чтение по губам позволяют получить нужную информацию.
–Прости… – убито сказал я, так как иначе сказать я просто не мог. Что мне было ещё ответить?!
–Просто не уходи, умоляю! – уже почти крича сказала она мне, посмотрев на меня.
Я чувствовал все её эмоции, направленные на меня.
–Хината, я не могу остаться в Конохе! Если я останусь, то в конце концов не выдержу и пойду убивать всех подряд на улицах конохи до тех пор, пока меня самого не убьют более сильные шиноби. А ты, Саске, Шино, вы после этого получите такую репутацию, что хуже некуда! Я не хочу для вас такого! Слышишь меня? Я не хочу, чтобы из-за меня ты пострадала в Конохе. А потом, если ты будешь ждать, я обещаю, став сильнее, я вернусь. Вернусь за тобой, Саске, Шино, а также отомщу всем тем предателям, что живут в Конохе. Только прошу тебя, просто жди, хорошо? Я обязательно вернусь! Но прошу тебя, пойми меня – я не хочу тебе зла, не хочу причинять боль или что-то плохое! Тебе я как никому другому желаю только всего хорошего!
У Хинаты снова начиналась истерика, но я стабилизировал её чувства всеми силами, активно проецируя моё к ней отношение.
–Хината, прости меня, я правда не хотел тебя расстраивать, но я не мог остаться. Не сейчас.
–Почему? – из белесых глаз Хинаты текли слёзы, она смотрела на меня в надежде, что я передумаю и останусь, но… прости, Хината…
–Просто пойми… я ведь тебе уже рассказывал. Не всё, но эта часть основная. Я люблю тебя, Хината. Прости. – Быстро приблизившись, я поцеловал Хинату и после этого развернулся к Саске.
–Умоляю, позаботься о Хинате и не дай её в обиду, как и Шино.
–Клянусь. – Кивнул Саске, а боль душевная в нем стала только сильнее.
Не став больше ничего говорить, я прыгнул на соседнюю ветку, потом снова и снова, ускоряя чакру до максимума, до того момента, пока не оказался на границе двойственности. На максимальной скорости я передвигался по верхним путям к границе Леса Смерти.
Три километра всё шло хорошо, но после этого я почувствовал три очага чакры. Это были сформировавшиеся и полностью устоявшиеся очаги, более того, сильно подавленные, что говорит о том, что это точно не участники. Это такие же шиноби, как и мои наблюдатели, с такими же приглушёнными эмоциями.
Я попытался уйти в сторону, но совсем скоро встречающие повернули за мной. Прошло пол минуты бега, и я вполне успешно отрывался, что говорит о моем превосходстве в скорости, но я почувствовал новые очаги эмоций. Ещё одна тройка. Снова смена курса. И вскоре я понял, что меня окружают. Шесть троек. Все взрослые шиноби. Я остановился и достал из-за спины свой Кубикирибочо, приготовившись атаковать и разогнав чакру на максимум, не переходя границу двойственности.
Из листвы в меня полетел кунай. Первый, второй, третий. Я отпрыгнул в сторону, тут же посылая в ту сторону десяток водяных сюрикенов. Восемнадцать шиноби выпрыгнуло из листвы. Кто-то остался на ветвях дерева, а четверо приземлилось на поляну рядом со мной.
К черту слова.
Создаю рядом с сбой двадцатку клонов, которые тут же распределяют противников, и каждый посылает рой водяных сюрикенов в противника, а мы активно перемешиваемся, чтобы они потеряли меня, оригинал, среди клонов, после чего нападаем на них. Я рывком приблизился, но не ударил мечом, а пригнулся и проскочил под клинком шиноби в маске. В это же время мой клон нанёс удар. По идее это должно было создать эффект того, что я клон, а клон, это оригинал. По крайней мере именно так и должно казаться моему оппоненту. И, видимо, так ему и показалось, так что, когда он сильно напитанным чакрой ударом смог отбить удар клинка клона, а потом пробить лезвием самого клона, который подставился и дал мне дополнительную секунду, в то время как я развернулся на пятке и со всего маха рубанул своим тесаком, что был напитан мной ветром, в районе поясницы. Клинок даже не заметил плоти противника и перерубил того на две части, верхнюю часть же добил другой клон брошенным водяным сюрикеном. В это же время ещё трое пришедших умерли неестественной смертью, ценой восьми клонов. Но я не собирался останавливаться на этом и, на мгновение остановившись, воткнул меч в землю, сложив печать концентрации для полной силы, использовал технику Великого огненного дыхания, пустив огонь во все стороны, поджигая все окружающие деревья.
Пока всё вокруг заливает яркое пламя, складываю другую печать – печать клонирования и создаю полторы сотни клонов, после чего каждый из нас, образовав плотный круг, создаёт технику Великого огненного дыхания и выпускает в своём направлении. Таким образом создав мощное и очень горячее кольцо огня, я выиграл ещё больше времени и использовал технику, которую отрабатывали клоны, что занимались стихией земли – подземное перемещение. Две печати, и я погружаюсь под землю, после чего начинаю уходить в старом направлении, в то время как клоны стали активно применять техники, доставая шиноби в масках, которых стало намного больше, в то время как уже первую партию из двенадцати шиноби они залпом своим зажарили. Таким подземным путём я двигался полкилометра, в то время как количество моих клонов сократилось уже на половину за счёт прибывших масочников. Это не Анбу, насколько я знаю от Саске, те набираются в основном из клановых, но подготовка этих шиноби показывает, что это точно не клановые, да и объёмы чакры на это как бы намекают. Скорее всего это тот самый Корень, о котором упоминал Саске. Но и я не остался в долгу и убил почти сорок шиноби. Ещё через пять минут был уничтожен последний клон, а я почувствовал внезапную опасность, и на инстинктах выпрыгнул из-под земли. В тот же момент по земле прошлись электрические разряды, от которых я отпрыгнул и приклеился к дереву.
Передо мной стояли трое шиноби. Двое из них были в масках. Одного из этих масочников я узнал сразу – мой учитель тайдзюцу. Второго я не знал, и именно он пустил электрический разряд в землю. Третий же шиноби был самым странным. Старик с перекрещенным шрамом на подбородке, широкой повязкой, что закрывает часть лица и один его глаз, короткие волосы, публичное кимоно, трость в одной руке и перевязанная вторая рука. Тем не менее, что-то мне подсказывало, что именно он являлся самым опасным.
Меня стали окружать. Снова эти корневики. Судя по очагам, их было двадцать два, но чувство чакры говорило, что это самые сильные.
Приготовившись, я ощетинился оружием, ускорив чакру до состояния двойственности, и начав чувствовать сильную боль, я продолжал ускорять течение и увеличивать все свои параметры в разы. В одну руку я взял Кубикирибочо, во вторую один из нетронутых ранее кунаев. Я приготовился использовать всё, что есть в моём арсенале, все свои техники, всю свою чакру, которой у меня едва ли не больше, чем у всех собравшихся вместе взятых!
Прислушавшись к эмпатии, я начал считывать намерения присутствующих. Этот старик-калека не позволял считывать его намерения, тут та же хрень, что и с Хирузеном. Остальные же намеревались выполнить приказы этого старика. Безынициативные дурни.
Приготовившись сорваться, я внезапно ощутил быстро приближающийся источник эмоций. Знакомый источник.
–Что ты здесь делаешь? Что с Хинатой? – тихо спросил я сквозь зубы у появившегося рядом Саске.
–С ней все хорошо. А прибыл я сюда помочь.
–Помочь? Помочь – это хорошо, помощь мне точно не помешает. Больно их тут много, один могу и не справиться. Но все же зря ты пришел, можем сдохнуть тут оба. И оба теперь станем предателями. Не того я хотел, Саске.
Приготовившись атаковать, я прямым контролем взял влагу вокруг под контроль, собираясь использовать все.
–Наруто, помнишь я говорил про задание? Моим заданием был ты. – Услышал я от Саске, и на одних инстинктах да эмпатии я смог среагировать быстрее, чем мой разум смог понять сказанное им. Не помогло до конца и удалось лишь сместиться в сторону и вместо сердца, куда, кажется и целился Саске, он попал мне в право легкое, пробив его насквозь, после чего отпрыгнул на другую ветку подальше, оставив кунай во мне.
–Кац!
Все вокруг поглотил взрыв. Сильный удар головой – первое что я почувствовал после этого. Кажется, я упал на землю с дерева. Но выжил. Чакра сохраняла меня в живых и в сознании, восстанавливала повреждения, а части моего тела, неожиданно, как я заметил, ощущались мной все так же хорошо, как когда я изучал свое тело. Потянувшись к ним, я чувствовал, как они стали ближе ко мне. Особенно хорошо чувствовалась кровь, но и в плоти она была тоже. Почти бессознательно я тянулся к своим частям, а одновременно с этим чувствовал, как чакра биджу ударными темпами стала поступать в мою кейракукей, заставляя мой организм и систему циркуляции чакры восстанавливаться. Наверно можно было на глазах увидеть, как я регенерирую, восстанавливаю целостность и отращиваю новую плоть, испуская при этом огромное количество ядовитой чакры биджу. Доля чакры стала больше тридцати процентов, и мой организм вместе с регенерацией стал мутировать. Количество чакры биджу все росло, и вскоре я весь покрылся этой чакрой. Но тут я почувствовал, как меня пробили лезвием меча. Перевожу взгляд на источник боли и вижу лезвие катаны. Знакомое. Катана Саске. Перевожу взгляд повыше. Я прав – это Саске.
–И… ты тоже? – спросил я, хоть и больно мне даже дышать, не то, что говорить, у Саске, в то время, как несколько корневиков окружило меня и начало складывать печати, что-то делая.
–Прости, Наруто. Ты был не прав. Я такой же, как и мой брат. Он уничтожил клан, ради деревни. Я же… я убил своего друга, чтобы не допустить твоего предательства и побега. – Я видел Саске прямо перед собой, чувствовал знакомое чувство боли и страдания, сожаления и печали…
Мои глаза пораженно расширились…
–Так все это… кхах… время… ты…
