Автор книги: Шеол
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Иногда это случается раз в год, и тогда Белиар замечает неладное только под самый пик, если вообще замечает. А иногда Искариот находится в этой бездне месяцами и выбирается лишь на какие-то пару недель, прежде, чем соскользнуть опять.
Все остальное время он искренне шутит над Белиаровой рассеянностью, лечит его адовое похмелье, заваривает обоим чай с ромашкой и ждёт. Ждёт, когда боль подступиться снова, могильным холодом по коже позвоночника, запахом затхлости и пыли – в лёгкие, в душу, и дальше по венам – насквозь. Ну, и от этого никак не избавиться, сколько не пытайся.
Иуда слишком долго молчит о том, что он вообще на самом деле очень устал.
В этот раз Бел и спрашивает-то вроде что-то совсем обыденное и безобидное, мол, куда ты квартальный отчёт дел? И совещание сегодня когда?
Но когда спрашивает, хватает подопечного за руку, чтобы он не успел далеко уйти, прежде, чем ответит. А тот вдруг шипит от боли, заставляя наставника осечься на полуслове. Тогда бедное совещание так и остаётся неловко висеть в воздухе, не произнесённое до конца.
Мир резко меняется. Взгляд Белиара меняется тоже, становясь тяжёлым, душным и давящим. Он не колет, не режет, не прожигает дыру, он именно давит. Давит на советь и вообще. По правде говоря, делает только хуже. Искариот мягко высвобождает руку, и торопливым шагом возвращается к делам и к жизни.
Подальше от тяжёлого взгляда.
Исчезнуть из-под него теперь нельзя, а вот игнорировать очень даже можно.
– Ваш квартальный отчёт там, куда вы сами его положили, если точнее, на третьей полке слева. А совещание сегодня в два, – отчитывается он с отстранённой полуулыбкой, перекладывая бумажки ловкими, дрожащими теперь пальцами. А бумажки эти, может, и вовсе не нужно никуда перекладывать. – Я, кстати, недавно столкнулся с Лекс в коридоре, она очень по вам скучает. Как вы вообще можете быть столь жестоки к этой святой женщине, не понимаю.
Он ещё что-то говорит и говорит, без умолку, пока Бел наконец не перебивает и не останавливает его.
– Что, думаешь, я не замечаю? – у него в голосе столько злобы, что ей Миху в бетон закатать можно, а подопечного не проймёшь.
– Что же это вы там такое замечаете? – Искариот слишком искренне вздёргивает брови и застывает в пол оборота.
– Не придуривайся, за уши оттаскаю.
– А могли хотя бы притвориться. Я ведь стараюсь, – Нечистый устало вздыхает, опирается бедром о стол и улыбается так тепло и спокойно, что Белиару в этот момент действительно хочется разбить ему нос. За эту вот улыбку и за это вот всё.
– Ты совсем умом двинулся? – наставник подаётся вперёд, кажется, всерьёз ожидая услышать на это самый развёрнутый ответ.
Он жутко быстро закипает, и это очень заметно, поэтому Нечистый уже начинает косится на дверь.
Уйти и долго не возвращаться.
Уйти и...
– Ну какая тебе разница? Ну занимайся ты своими делами, – он даже не раздражается, как обычно, просто просит, наверное, даже тише, чем нужно , но у демонов очень чуткие уши, и поэтому наставник точно слышит, и даже отзывается.
– Я уже устал повторять, что мне очень большая разница, – это выходит буднично, и Искариот в ответ неопределённо пожимает плечами.
Дыхание у Белиара перехватывает какой-то секундой раньше, чем подопечный все-таки успевает это сказать.
– Я хочу умереть, – Иуда не смотрит на наставника, он вообще смотрит куда-то сквозь и перед собой, и снова улыбается так, что буквально кровь в жилах стынет.
И почти сразу вздрагивает: со стороны рабочего стола раздаётся ужасный грохот, потому что когда Белиар вскочил, он опрокинул кресло и пару папок, но чёрт бы их побрал, все эти папки.
Он первое время вообще не находит слов, целует просто ошалевшего ученика, куда придётся. Скулы, волосы, губы, запотевшие стёкла очков. Да и потом ещё долго выходит одно бессвязное бормотание.
– Тебе... нужно... Мне нужно... Ты мне нужен, – наконец тяжело выдыхает Бел и прислоняется своим лбом к чужому.
– Именно поэтому вы меня задушить собрались? Выпустите, это даже больно.
И демон, сдуру не рассчитавший крепость объятий, отступает назад, но мгновенно притягивает подопечного обратно. Куда более мягко, но порывисто все ещё.
– Полно лобызаний, – Искариот уворачивается от поцелуя и упирается наставнику в грудь, раздраженно напоминает. – Совещание в два, – на Бела уговоры не действуют, и ворчливый тон, и вообще ничего. Он щекой прижимается к чужому затылку и вдыхает запах волос. – Да что ж такое-то, – вздыхает Нечистый, заводя глаза к потолку.
И обнимает в ответ.
