Текст книги "Одинокий папочка (СИ)"

Автор книги: Shedu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Этим вечером Тео заглянул в дом соседей лишь на секунду, чтобы пригласить Мункрафтов на свой скромный день рождения.

– День рождения? – удивленно обернулся Адам, крепко сжимая в руках чайник. – Конечно придем. Когда?

– Послезавтра. Как раз и с родителями познакомишься, – улыбнулся юноша, поудобнее перехватывая Энжила. Малыш всегда проявлял не абы какой интерес к его волосам, и парню все время приходилось уклоняться от мощных захватов цепких ручек. Альфа никогда не возражал и не препятствовал близости сына с Эддингтоном, а лишь улыбался, рассматривая их.

– Что тебе купить в качестве подарка? – в лоб спросил Адам, присаживаясь на стул и ставя на стол две чашки чая. – У меня плохо с воображением, Патрику никогда не нравилось то, что я ему дарил, поэтому и привык спрашивать.

Услышав это имя, Тео моментально поник и ткнулся носом в шейку малыша, скрывая опечаленный взгляд. Его всегда цепляло упоминание бывшего мужа, поначалу он даже плакал по вечерам, думая, что омега из прошлого Адама никогда не уйдет в тень и не позволит ему сблизиться с мужчиной.

– Главное сами придите, а подарок – это уже мелочи, – натянуто улыбнулся юноша, зажмурив один глаз, когда Энжил все же потянул его за волосы. – Мы накроем стол где-то к пяти вечера, кроме вас из гостей больше никого не будет. Хочется, чтобы в этом году было все тихо и по-домашнему.

– С нами уж точно тихо не будет, – встал Адам и подхватил разбаловавшегося сына на руки. – Мы обязательно придем и постараемся не опаздывать.

***

Подготовка ко дню рождения прошла в полной суматохе. Тео неустанно вымывал квартиру до сияющего блеска по нескольку раз в день. Если ему не нравилось то, что он приготовил – порция летела в мусорное ведро и переделывалась, что, естественно, не скрылось от взглядов уже давно догадавшихся обо всем родителей.

Льюис лишь снисходительно улыбался, наблюдая за увлеченным готовкой сыном, и подавал мужу беззвучные сигналы, чтобы тот не вмешивался. Несмотря на весь интерес родителей к Адаму, Карл, как и любой отец неопытного омеги, ревностно относился к каждому претенденту на своего сына. Но осмеливался высказывать свое мнение лишь беременному супругу, который, похоже, и вовсе не воспринимал все всерьез.

В ночь, накануне знаменательного дня юноша и вовсе не смог сомкнуть глаз, все время думая о том, как все должно пройти, как он накроет на стол, как встретит Адама и его маленького сына. Как они все проведут этот вечер, и, главное, как на него отреагируют родители. Лишь к утру Эддингтон-младший задремал, но проспал недолго.

На рассвете покой квартиры над детским магазином нарушил пронзительный крик Льюиса. Когда Тео вбежал в родительскую комнату, беременный мужчина сидел на полу, широко разведя ноги и положив руки на живот.

– Неужели началось? – ошарашенно спросил он, падая на колени и поглаживая отца по щеке.

– Присмотри за ним, я подгоню машину. Нужно отвезти его в больницу, – взволнованно прохрипел сонный Карл, пытаясь впрыгнуть в брюки.

День начался совсем не так, как думал Тео, сидя на переднем сидении вполоборота и пытался утешить взволнованного Льюиса. Боль отступила, стоило им выйти на улицу, но малыш внутри продолжал активно пинаться.

– Может еще не пора, Карл? – всхлипывал он, поглаживая живот. – Назначили ведь на начало сентября.

– Будто дети не рождаются раньше, – прорычал альфа, напряженно следя за дорогой и лишь изредка поглядывая на мужа через зеркало заднего вида. – В любом случае нам нужно в больницу, возможно, у тебя не получится просидеть дома до последнего.

Часть 3

***

Тео широко зевнул в ладонь, прислоняясь лбом к оконному стеклу. Автобус спокойно покачивался, убаюкивая и без того уставшего юношу, заставляя забыть о спешке и окружающем мире. Льюиса оставили в больнице до самых родов под наблюдением, уверив, что все должно быть хорошо, но Карл наотрез отказывался от него отходить, решив остаться с омегой хотя бы до следующего утра. Тео, валящегося с ног из-за бессонной ночи, отправили домой, лишь наспех поздравив с днем рождения.

– Да, не так я себе это представлял, – вздохнул парень, заходя домой и скидывая кеды. Дом все так же сиял чистотой, с кухни приятно пахло, а в небольшой гостиной уже стоял небольшой стол, но родителей не было. В квартире царила мертвая тишина, нарушаемая редким ревом моторов, проезжавших мимо дома машин.

Упав на диван, Тео устало прикрыл глаза и поджал к себе ноги. Мысли о дне рождения отошли на задний план, в любом случае это всего лишь обыкновенный день, ничем не отличающийся от других. Сейчас было важно состояние отца и его ребенка.

Привстав на локтях, парень взял с журнального столика телефон, приютившийся под небольшой лампой, украшенной бахромой. Пальцы пробежались по затертым кнопкам, и вскоре из трубки послышались первые гудки.

– Да? Мункрафт слушает.

– Адам... – тихо выдавил Тео и запнулся, сглатывая ком в горле.

– Тео? Что-то случилось? Что у тебя с голосом?

– Ничего, я просто очень устал... – тяжело вздохнув, юноша лег обратно на спину и посмотрел в потолок. – Ты прости, но мы не будем сегодня праздновать мой день рождения. Я зайду к тебе завтра, поделюсь тем, что приготовил...

– Что произошло? – перебил мужчина. С того конца провода послышалась какая-то возня и писк Энжила.

– Папу увезли в больницу. Но с ним все хорошо. Его положили на сохранение, и Карл остался с ним.

– Вот как, – тяжело вздохнул альфа. – Что ж, тогда отметим с выпиской твоего отца из больницы.

– Посмотрим. Что ж, я пойду вздремну, совсем вымотался. Еще раз прости, что так получилось.

– Глупости. Ложись, отдыхай.

Положив трубку, Тео долго смотрел в окно, закусив нижнюю губу. На глазах навернулись слезы, а горло больно сдавило обидой.

– Какой же я все-таки эгоист, – всхлипнул он, перевернувшись на живот и уткнувшись носом в диванную подушку.

Обида выжигала в груди болезненную дыру, не давая смириться с испорченным праздником. Теперь, когда он знал, что с отцом все должно быть в порядке, Эддингтон все сильнее корил себя за мысли, что именно этот случай сорвал день, которого он так ждал. Сколько он думал над тем, что же подарит ему Адам, как он бережно будет относиться к этому подарку, хранить его и любоваться им. Если бы это была книга, то вне зависимости от содержания она бы стояла на полке среди самых любимых. Если бы духи, он бы пользовался ими лишь в особых случаях, если бы кулон, он бы не снимал его даже в ванной. Сколько таких теорий хранилось у него в голове... И теперь это выскользнуло у него из пальцев.

– Разве я многого хотел? – спросил он у клубка с недовязанными пинетками, лежавшими на столике.

Постепенно успокаиваясь, юноша начинал впадать в апатию. Ранее, боясь засыпать на краю кровати или диване, теперь он спокойно лежал, свесив одну руку на пол. Его не настораживали посторонние звуки в квартире, а сладкий запах приготовленных вкусностей словно и не витал в воздухе.

– Смирись, Тео, ты – неудачник. И да, ты слишком многого хотел.

Лежа так на животе с закрытыми глазами, он даже не сразу понял, что кто-то настойчиво звонит в дверь. Тяжело вздохнув, он еле сполз с дивана и недовольно забурчал:

– Да хватит трезвонить, иду уже.

Недовольно распахнув дверь, он так и застыл, удивленно смотря на Адама.

В расстегнутой на груди рубашке и чуть помятых штанах альфа смотрел на него сверху вниз:

– Я тут подумал. Что ты будешь один здесь сидеть? Может, все же зайдешь к нам?

– А где Энжил? – ошарашенно выдал Тео первое, что пришло на ум.

– Он спит,– мужчина указал на радио-няню в руках. – Не знаю, ловит ли она на таком расстоянии. Решай скорее.

– Я… я не знаю… а если отец позвонит?

– У тебя разве мобильного нет? – вздохнул мужчина, оглядываясь на свой дом. – Негоже в день рождения дома спать.

– Тогда я прихвачу то, что приготовил, и приду. Иди скорее к сыну, – юноша кивнул и быстро закрыл дверь прямо у мужчины перед носом. Прислонившись к ней спиной, он несколько минут просто стоял, смотря перед собой широко раскрытыми глазами. Сердце бешено колотилось, а в горле пересохло, однако на глазах вновь навернулись слезы. Мотнув головой, юноша смахнул их и быстро побежал в душ, дабы смыть с себя запах больницы и усталость. С усталостью это мало помогло, но уже через полчаса он стоял в свежей одежде и с сумкой перед дверью в заветный дом. Тихо постучав в дверь, он взглянул на одно из окон гостиной, не решаясь нажать на звонок, чтобы не разбудить ребенка. Адам открыл практически сразу. За полчаса волосы мужчины успели растрепаться еще больше, а брюки были измазаны в чем-то сладком.

– Проходи и прости за бардак. Я не думал, что так получится, а когда пригласил тебя, опомнился, что тут не совсем прибрано.

Улыбнувшись, Эддингтон молча проскользнул в гостиную, заваленную игрушками и бумагами.

– Можешь брать на кухне все, что тебе нужно, я только переоденусь.

Альфа быстро умчался по ступенькам на второй этаж – этаж, на котором Тео никогда не бывал, а, возможно, никогда и не будет. Наспех собрав игрушки, он сбросил их в манеж и, подхватив сумку с прихваченной едой, отправился на кухню.

Хозяйничая на этой просторной кухне, на которой царил погром, а на столе и шкафчиках засохли подтеки от каши и пюре, юноша чувствовал, как его настроение постепенно поднимается. Он представлял себе, как Адам кормит сына, сидя за столом, как малыш пачкает ручки в каше и разбрызгивает ее по кухне, и с каким отчаяньем на все это смотрит его отец. Представлял, как по утрам Адам собирается на работу, пьет кофе, ходя босиком в одних штанах от пижамы, а может и вовсе без нее. При мысли о последнем Тео покраснел до кончиков ушей, но от фантазий так и не отмахнулся.

Доставая блюда и тарелки, он с улыбкой накладывал салаты и раскладывал закуски, мечтая о том, чтобы эта кухня стала и его, чтобы он по утрам готовил альфе завтрак и кормил Энжила. Чтобы чувствовал у себя на щеке мягкое прикосновение губ Адама, когда тот, спеша, убегает на работу. Здесь мечтать было легче всего, когда он мог прикоснуться к ножу, которым пользовался возлюбленный, когда накладывал еду на тарелку, с которой тот ел, когда искал стаканы, которых касались его губы.

– Ну, как успехи? – вырвал его из мечтаний их главный герой, проходя на кухню уже в чистом костюме.

– Уже все готово. Вот только я не взял ничего из выпивки.

– Ну, это уж точно не проблема, – с улыбкой отозвался мужчина, подхватывая блюда и уходя в гостиную.

Прихватив тарелки и столовые приборы, Тео послушно пошел за ним, замирая на самом пороге. Адам стоял у камина с огромной корзиной красных роз, но, держа ее в руках, тот явно чувствовал себя неловко.

– Не знаю, любишь ли ты цветы, но мне показалось, что тебе должно понравиться.

Поставив тарелки на журнальный столик, парень на негнущихся ногах подошел ближе, смотря то на альфу, то вновь переводя взгляд на цветы.

– Они замечательные, спасибо, – улыбнулся он, принимая корзину. – Но мне уже достаточно того, что ты решил провести со мной этот вечер.

– Разве мог я отказаться от домашней стряпни? Я практически не умею готовить, всегда ем в ресторанах, а тут домашняя кухня, – засмеялся он, падая на диван. Но стоило Тео опустить корзину на пол и взяться за тарелки, как мужчина вновь подскочил на ноги и куда-то убежал.

– Совсем забыл. У меня еще один подарок, – с этими словами он вручил парню три пачки бумаги для ксерокса, заставив того немного прогнуться над тяжестью.

– Бумага? – удивленно выдал Эддингтон, смотря на альфу снизу вверх.

– Ну, ты же студент, а значит много пишешь. В общем, она полезная… И я предупреждал, что не умею выбирать подарки, – обреченно вздохнул Адам, опять присаживаясь на диван.

В комнате повисла гнетущая тишина, тонко звеневшая в ушах, пока Тео не залился искренним смехом, прикрывая глаза.

– Адам, это так мило, – смеялся он, отложив пачки в сторону. – Ты первый, кто дарит мне подобное. Спасибо! – не раздумывая, омега склонился и поцеловал мужчину в щеку и опомнился лишь через несколько минут, когда уже накладывал тому на тарелку очередное блюдо. Он едва не выронил все на пол, осознав, что минутой раньше коснулся губами щеки того, в которого был влюблен уже месяц. От этого сердце заколотилось так быстро, что кроме его стука юноша не слышал больше ничего и опасался, что и сам Адам его услышит.

Однако альфа был спокоен, словно ничего не произошло, он с аппетитом уплетал свою порцию, изредка поглядывая на застывшего над своей тарелкой Тео.

– Что-то не так? – не выдержал он, заставив парня резко вздрогнуть.

– Нет, все замечательно, я рад, что ты меня позвал,– улыбнулся юноша, приступая к еде.

Этот вечер они провели вдвоем, Энжил просыпался лишь раз, но вскоре вновь уснул, словно понимая, как этот вечер важен для Эддингтона-младшего. Когда на улице стемнело – они открыли бутылку вина, но Адам к нему так и не притронулся, наслаждаясь виски. Все это привело к тому, что, изрядно выпив, мужчина уснул прямо в кресле, откинув голову на мягкую спинку. Тео долго наблюдал за ним, улыбаясь. Ему было интересно рассмотреть каждую морщинку, каждую черту его лица. Увидеть, каким Мункрафт бывает во сне. Он и сам не понял, как пересел на подлокотник кресла и коснулся светлых волос. Те были жесткими и не такими, как он представлял, но касаться их было невероятно приятно. Перебирая пряди между пальцев, он не боялся, что опьяневший альфа проснется, но Адам совершенно не откликался на его прикосновения, спокойно дыша. Забрав стакан из его рук, Тео осторожно коснулся губами края стакана, где его касались губы Адама. Стыд румянцем обжег щеки, но отставить стакан он не мог, допивая последние капли обжигающей влаги. Еще раз взглянув на альфу, юноша коснулся кончиками пальцев его ресниц и медленно склонился к его губам, чувствуя у себя на коже его дыхание. Однако на поцелуй так и не решился, быстро отстраняясь и принимаясь за уборку. Часы показывали за полночь, и спать хотелось все больше. Стоило ли ему вернуться домой или остаться здесь? Адам вряд ли отреагировал бы на плач проснувшегося сына. Тяжело вздохнув, парень отставил в сторону очередную вымытую тарелку. В бедро тут же отдало вибрацией. Кто мог звонить так поздно? Вытерев руки, он быстро достал телефон из кармана, и, не глядя на экран, принял вызов.

– Где ты шляешься так поздно ночью? – раздался из трубки разъяренный голос отца. – Я уже полчаса звоню на домашний телефон.

– Все нормально, пап. Почему ты звонишь? Что-то случилось?

– Я спросил, где ты шляешься?! – настаивал на своем Карл.

– Я у Адама, решил поделиться с ним тем, что приготовил, все равно ведь пропадет.

– У Адама? Ты вообще стыд потерял? Что ты делаешь ночью в доме свободного альфы? Стоило мне только отвернуться...

– Отец! О чем ты говоришь? Мы просто друзья, – ошарашенно промолвил Тео, сжимая трубку. Он отлично понимал, что в альфе играют гормоны, ведь его омеге скоро рожать, а старший сын уже месяц глупым дурачком бегает к незнакомому альфе, но это обвинение больно ранило, вызвав слезы обиды.

– Быстро домой! Собери для нас сменную одежду и привези в больницу.

– Сейчас?! Но автобусы уже не ходят, отец...

– Возьми такси, я выйду встречу тебя и оплачу.

– Но отец!

– Я понял, что оставлять тебя без присмотра было слишком глупо. Не заставляй меня повторять дважды, я жду тебя через час.

Карл повесил трубку, не дав больше сказать и слова. Тео лишь плотно сжал губы, сдерживая всхлипы, но перезванивать не стал. Укрыв Адама пледом, лежавшим на краю дивана, он оставил записку и ушел, плотно прикрывая за собой дверь.

***

Следующие несколько дней Карл не выпускал сына из дома даже в магазин, предпочитая работать в одиночестве. Альфу совершенно не волновали обиженные взгляды в его сторону, а то, что сын наотрез отказывался с ним разговаривать, лишь усугубляло дело. Он не обращал внимания на взволнованные крики Льюиса, звонившего сразу после разговора с опечаленным сыном, а стоило по квартире разнестись сладковатому запаху приближающейся течки – альфа и вовсе обезумел. Для Тео она была первой, что было странно для омеги его возраста, но с каждым днем он понимал, почему ее так боятся. Он видел, что происходило с Льюисом в такие дни уже в сознательном возрасте, маленьким его всегда отправляли к дедушкам в пригород, чтобы он не стал свидетелем чего-то неподобающего. Теперь же он имел шанс испытать все на себе.

Мобильный у него отобрали, а вскоре перестали выпускать даже из комнаты, позволяя выйти в туалет, только когда отец возвращался домой. Сидя у окна, он не раз ловил на себе заинтересованные взгляды мужчин. Некоторые останавливались и приглашали прогуляться, но недремлющий Карл моментально выбегал наружу, замечая их из магазина, и тут же прогонял.

А еще, звонил Адам...

Тео в шоке сполз по двери комнаты, когда услышал, что отец наплел про него, лишь бы отвадить мужчину, но сделать с этим ничего не мог. Льюис все так же оставался в больнице, и по большей части происходящее безумие для него было за завесой тайны.

Тео отказался от еды, постоянно плакал и не вставал с кровати. Тарелки с едой, которые ему приносил отец, он и вовсе демонстративно выворачивал на пол, за что парочку раз был оглушен неудачным ударом по уху.

Течка началась ночью. Юноша широко открыл глаза, чувствуя, как под ним мокнут простыни. Тело пылало и ломило, хотелось вывернуться или наоборот свернуться в клубок, чтобы это прекратилось, но с каждой минутой становилось все хуже. Хотелось пить, но еще больше хотелось секса.

Часто дыша, он и сам не понял, как начал себя ласкать. Перевернувшись на живот, он встал на колени и, уткнувшись лицом в подушку, ввел в себя сразу два пальца. Вторая рука быстро скользила по члену, но разрядка не приходила. Свалившись в кровати, он медленно подполз к письменному столу, стаскивая с него текстовыделитель. Вскоре он был небрежно отброшен в сторону, испачканный смазкой, а в дело пошло все, что лежало на столе. Отец вошел в комнату, когда юноша схватился за степлер. Отобрав его у обезумевшего сына, Карл тяжело дышал, сдерживая себя из последних сил. Как же ему сейчас не хватало Льюиса, именно он должен был быть рядом в этот первый раз. Подхватив Тео на руки, альфа быстро отнес парня в душ и засунул под холодную воду, а сам вышел, облокачиваясь на дверь. Руки были в сладкой смазке, хотелось провести по пальцам языком, но мужчина лишь крепче стиснул зубы, метнувшись на кухню, чтобы смыть все с себя.

Душ немного помог. Наконец, кончив от неумелых ласк, парень долго сидел в душевой кабинке под прохладной водой, изредка приоткрывая рот, чтобы глотнуть немного. Сейчас это место казалось ему лучшим, но вскоре вернулся отец и отнес его обратно в комнату, запирая на ключ. Карл слышал, кого звал сын, но сделать ничего не мог. Только сейчас он понял, как глупо себя вел во время гормональных скачков, но исправить ничего не мог…

Часть 4

***

В доме Мункрафтов царила полутьма и суматоха. Энжил плакал не переставая, не находя поддержки отца, который метался с первого этажа на второй, словно сумасшедший. Несколько раз он порывался выйти из дома, но дрожащая рука так и замирала на дверной ручке. Адаму казалось, этот сладкий запах слышен даже здесь, более того, он был абсолютно уверен – у Тео началась течка. Еще ни разу он не ощущал такого сногсшибательного запаха, даже от Патрика, но нет, в доме на самом деле совершенно не пахло омегой. Мужчина тихо взвыл и сполз по двери на пол. Тео был для него чем-то солнечным, чем-то хрупким и неприкосновенным. Он бы никогда не осмелился сделать с омегой то, что сейчас требовало его тело и рисовала фантазия. Но стоило представить Тео такого беспомощного и открытого для ласк на влажной от долгого томления простыне, и дыхание вновь сбивалось. С каждой секундой в штанах становилось все теснее, и он был готов кончить только от одного образа этого милого мальчика.

Поднявшись в детскую, Адам крепко прижал плачущего сына к груди и уткнулся носом в пахнущие детским шампунем волосы. Прикрыв глаза, он старался сфокусироваться на ребенке, укачивая его, а с этим и сам успокаиваясь. Но стоило вернуть Энжила в кроватку, как вновь вернулись тревожные мысли.

– Нет, я ни за что с ним этого не сделаю, – прорычал он сам себе, спускаясь по ступенькам.

Метнувшись на кухню, он быстро порылся в ящике с лекарствами, под самой стенкой найдя помятую пачку сигарет. Сколько раз он уже пытался бросить, старался перебороть себя ради сына, но теперь, когда не было рядом ни Патрика, ни родителей, готовых помочь, только это помогало хоть как-то обуздать свою природу. Выйдя на улицу, он тихо прикрыл за собой дверь и сел прямо на ступеньки, не спуская глаз с окон над магазинчиком.

Закурив, Адам зажал сигарету губами и, положив на колени обе руки, уперся в них подбородком. Табачный дым немного перебивал мерещащийся запах, но, даже когда он выкурил первую сигарету, серые глаза все так же пристально смотрели на одно из окон. Он там... и ему плохо.

Затушив бычок, Адам вернулся в дом и, выкинув его в мусорное ведро, наспех умылся холодной водой. Нужно уехать, он не выдержит эту неделю, находясь так близко.

Собрав все необходимое для Энжила и немного личных вещей для себя, Адам забрал сына и глубокой ночью покинул свой дом, собираясь снять номер в отеле.

***

– Адааааам! Папа! Позови Адама! – юноша завывал, сидя под дверью уже битый час.

Слезы высохли, зато под ним растеклась уже добрая лужица смазки, неприятно хлюпающая, стоило парню хоть немного поерзать.

Карл сидел на кухне с чашкой крепкого кофе и немигающим взглядом смотрел перед собой. Его волосы растрепались, пижама измялась и намокла, когда он доставал сына из душа. И этот запах... Он был везде.

– Льюис, как ты мог оставить нас сейчас?

– Отец, умоляю... позови его... я больше не могу, – из-за двери вновь послышались режущие сердце всхлипы, альфа едва сдерживался, чтобы не швырнуть чашку о стену. Подойдя к спальне сына, Карл присел на корточки и зашептал:

– Сынок, потерпи. Ты просто не понимаешь, что сейчас для тебя подойдет любой.

– Не любой! Я хочу Адама! – юноша со всей силой и отчаяньем ударил кулаком по двери, зарычав. – Выпусти меня немедленно! Я уже взрослый и могу делать, что хочу!

Тяжело вздохнув, Карл вновь отошел от двери, не обращая внимания на беснующегося сына и, отыскав свой мобильный, набрал Льюиса. Телефон оставили при муже лишь потому, что альфа наотрез отказался от него отходить, он и сам не знал, что тот понадобится ему по такой причине.

Сонный голос омеги раздался уже тогда, когда мужчина собирался вешать трубку:

– Льюис, прости, я знаю, что разбудил тебя, – затараторил мужчина, сжимая растрепавшиеся волосы, словно готовый вырвать из себя целый клок. – Тео... у него началась течка. Я не знаю, что мне делать... душ не помогает, он сейчас вынесет дверь и постоянно зовет этого чертового Адама!

По ту сторону провода долго молчали, словно прислушиваясь к шуму на заднем плане.

– Я сейчас приеду.

– С ума сошел? Я не для этого звонил тебе! – заволновался альфа. – Просто скажи мне, что делать.

– Тогда позови Адама...

– Льюис! Думай, о чем ты говоришь! Я не собираюсь звать этого неудачника, он...

– Карл, закрой рот, – зарычал омега, настолько ошарашив мужа, что тот едва не выронил телефон. – Омеги не способны выбирать альф во время течки, такова уж наша природа, но он зовет только Адама, разве это не значит, что мальчик уже выбрал своего альфу? Мне надоело выслушивать твои недовольные бурчания по поводу этого мужчины, ведь ты даже не знаком с ним.

– Ты хочешь, чтобы я ТАК с ним познакомился?

– Тогда сиди и молча слушай, как мучается наш сын.

Со стороны спальни раздался очередной болезненный стон и глухой стук, словно что-то упало.

– Хорошо, я разберусь, – вздохнул Карл. – Но обещай мне, что не приедешь. Тебе нужно беречь малыша.

– Я буду ждать твоего звонка. Позаботься о нем... пожалуйста.

– Позабочусь, все же он и мой сын тоже. Спокойной ночи.

***

Карл еще долго не спал, вслушиваясь в каждый звук, издаваемый сыном. Тот словно сумасшедший повторял одно и то же имя, сводя альфу с ума и заставляя злиться еще больше. Как он мог отдать своего драгоценного сына неудачнику, не сумевшему сохранить семью? Не для такого человека он растил свое сокровище, которое принесло в его жизнь больше радости и смысла, чем что-либо другое. А теперь он плачет и умоляет его, тихо скребясь в дверь.

Альфа помнил, как впервые взял Тео на руки, как тот расплакался, заставив его растеряться. Он помнил, как укладывал его по ночам спать, как снимал на камеру, как видел его первые шаги. Он сам учил его кататься на велосипеде, даже пытался научить драться. Он повзрослел так неожиданно. Теперь Тео не поместится у него на руках, как раньше, теперь он не покатает его на плечах, как делал это, казалось бы, только вчера.

Потерев лицо ладонями, Карл в отчаянии смахнул чашку со стола и метнулся в спальню за одеждой. Уже через пять минут он стоял у дома Адама, звоня ему в дверь. Но Мункрафт так и не отозвался. Мужчина долго колотил кулаком в дверь, пока рука не засаднила, но в доме по-прежнему царила тишина.

Чертыхаясь, альфа спустился с веранды и обошел дом, заглядывая в окошко гаража. Машины не было, неужели он уехал?

– Черт! – ударив кулаком по кирпичной стене, он даже не обратил внимания на боль. Он опоздал...

***

Жар и боль стали неотъемлемой частью свернувшегося на влажной постели юноши. Рядом с кроватью на небольшой прикроватной тумбочке с потертой наклейкой-смайликом стоял практически опустошенный графин с водой. Он тянулся к нему через каждые пять минут, рискуя разбить, если не удержит в ослабших пальцах. Карл спал у сына под дверью, прислонившись к ней спиной до самого утра, эту неделю магазин будет закрыт, и обоих ждали нешуточные испытания. Когда Тео засыпал – Эддингтон-старший подолгу сидел у окна, не сводя глаз с дома напротив. Теперь он молился о том, чтобы этот непутевый альфа вернулся домой, но шли дни, а тот так и не появлялся.

Сезон дождей оказался как никогда кстати. Теперь альфы не останавливались у их дома, не стесняясь, вдыхая запах живущего в нем омеги. Дождь смывал все, приносил свои запахи, а с ними и облегчение.

Тео успокоился лишь на третий день, когда гормональные скачки постепенно прекращались и возвращали юноше здравый рассудок. Льюис звонил несколько раз в день, но в ответ получал лишь сладкую ложь о том, что Адам сейчас в доме, а с их сыном все в порядке.

– Я хочу навестить отца, – тихо промолвил Тео, рассматривая не самый привлекательный завтрак у себя на тарелке. Карл никогда не умел готовить, и по большей части приготовленная им еда походила на что-то инопланетное.

Этим утром юноша проснулся, словно ничего и не было. Боль в теле отступила, штаны и простыни были сухими, а с пересохших губ не слетало одно и то же имя.

– Уверен? Может, стоит еще немного посидеть дома? – присел напротив альфа, пододвигая к сыну чашку кофе с молоком.

– Я и так уже пропустил столько занятий, а после университета буду в магазине. Сейчас как раз подходящее время.

– Что ж, я думаю, Льюис обрадуется, увидев тебя, – натянуто улыбнулся Карл.

Он уже представлял, какой скандал устроит ему муж, когда узнает, что на самом деле Адам так и не пришел, а альфа кормил его ложью день ото дня, лишь бы отстрочить бурю.

– Тогда я пойду собираться. Нужно будет купить ему что-нибудь по дороге.

Выйдя на улицу, Тео невольно посмотрел на дом напротив. По словам отца, Адам куда-то уехал больше недели назад и до сих пор не вернулся.

Садясь в машину, юноша продолжал смотреть на входную дверь, надеясь увидеть, как на веранду выходит заспанный Адам с сыном на руках, но тот не появился и на следующий день, и позже. Все эти дни, сидя на лекциях, работая в магазине, Тео походил скорее на свою тень, чем на солнце, которым был ранее.

Когда-то веселая, наполненная домашним уютом квартира, затихла. Не включался даже телевизор. Льюис звонил исключительно сыну еще с того самого визита в больницу, когда ему открылась тайна мучительных для всей семьи дней, и парень понятия не имел, как помирить родителей.

Случай подвернулся сам.

Тео сидел на лекции, практически в самом конце аудитории и абсолютно не слушал преподавателя. Его рука сама вырисовывала небольшие спирали в общей тетради, в которой он вел как минимум восемь разных предметов. С исчезновением Адама он плюнул на учебу, все реже подменял отца в магазине, сидя у себя в комнате и с тоской глядя на дом с покосившимся почтовым ящиком.

Громкое эхо рингтона разнеслось по всей аудитории, привлекая к себе внимание. Омега даже не сразу понял, что звонит именно его телефон, и когда осознал, что все смотрят на него, быстро нырнул в сумку, выискивая радужный чехол. Дернув за множество брелоков, висящих на телефоне, он быстро принял вызов и наклонился под парту:

– Отец, я на паре, потом перезвоню...

– Собирайся! Льюис рожает!

***

Устало вздохнув, Тео в который раз поменял позу, не зная, как поудобнее устроиться. Тонкие пальцы перебирали звеневшие игрушки в виде человечков, колобков и звездочек, висящих на выключенном телефоне, а глаза следили за мечущимся по холлу отцом, не знающим, куда себя деть от волнения. Юноша оставил попытки усадить родителя в кресло уже полчаса назад. Присев на пару секунд, Карл вновь подрывался на ноги и начинал наматывать круги с удвоенной скоростью, от чего вскоре начала кружиться голова не только у Эддингтона-младшего, но и у проходящего мимо медперсонала.

– Почему они так долго? Неужели нельзя поторопиться? – рычал Карл, поглядывая на сына. – Что там можно делать столько времени?

Тео не стал отвечать, ему надоело повторять одно и то же через каждые пятнадцать минут, в любом случае отец не успокоится и не сядет на место, принимая участь смиренно ожидающего альфы.

– Я просто чувствую, что что-то не так, – пробормотал мужчина, опускаясь рядом с сыном. – Сбегай, посмотри, что они там делают.

– Отец, ей богу, ты меня что, за кофе посылаешь? – возмутился юноша. – Нам сказали ждать здесь. Не мешай им.

– Посмотрим, как ты будешь волноваться, когда придет время появиться твоему ребенку, – фыркнул в ответ Карл, не замечая иронического взгляда сына.

– Я думаю, мне будет не до волнений, – усмехнулся он.

С каждой минутой он все больше заражался от отца этой нетерпеливостью и беспочвенным волнением. Его глаза то и дело поднимались на настенные часы со скромным, ничем не примечательным циферблатом. За несколько часов ожидания он привык к терпкому запаху лекарств и слишком яркому свету энергосберегающих ламп, но к ожиданию привыкнуть не мог. Захотелось позвонить Адаму, но у него не было номера его мобильного, а дом Мункрафтов все так же пустовал вот уже две недели. Да и как бы отреагировал на это отец?