Текст книги "Поиск Бесценного (СИ)"
Автор книги: Shayndel
Жанр:
Фанфик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
========== 1 ==========
И они сидели тихо.
– Передай мне вон ту штуку с крючком на конце. Да-да, эту, – голос приятный. Даже Грейнджер бы доверилась. Он стоит спиной, лица не увидеть. Иногда Рон сопит слишком громко, и Гермионе приходится его пинать. Легонько. А Гарри будто не дышит. Тут тесно и совсем мало места. Кажется, ноги уже затекли, и, даже если представится возможность вырваться и сбежать, ничего не получится. Иногда лампа вздрагивает от силы заклятий – и тогда их колени попадают в круг света. Но он смотрит в другую сторону. Гермиона не прекращает молиться. «Все будет хорошо. Нужно лишь подождать. Это когда-нибудь закончится».
– А разве он еще не мертв? – Долю секунды кажется, что говорит Малфой, но нет, в комнате кто-то другой. Рассмотреть получается только светлую чёлку и испачканную в крови мантию: его плохо видно.
– Нет, – со вздохом звучит все тот же приятный голос. Со вздохом и некоторым сожалением.
– А как ты узнал?
– Не докучай мне, – а сейчас явно слышится раздражение. Кажется, он возится со своей задачей дольше предполагаемого.
Светловолосый еще ниже опускает голову, демонстрируя повиновение. Слышится скрежет пилы. Рука мужчины энергично работает, а тело перед ним ритмично дергается. Рон сопит сильнее. Гарри шумно сглатывает, и Гермиона сжимает ладони обоих.
– Черт подери, он, что, из железа? – пилу отбрасывают в сторону, и человек отходит от тела. Разворачивается лицом. Внешность оказывается довольно приятной, но глаза… Глаза холодны и надменны. Рукавом стирает кровь.
– Заканчивай.
– Что? – не понимает светловолосый.
Тот не отвечает, лишь отпинывает пилу ближе к нему.
– Н-нет, я не стану…
– Станешь.
Наступает молчание. Гермиона задирает повыше голову и смотрит на тело. Оно изуродовано. Лица нет, живот разрезан – его будто разбирают по частям. Почти вся кожа срезана и валяется бесформенной кучей у ног этого маньяка. На какое-то мгновение Гермионе кажется, что они встретились взглядами. Она не дышит, а он чуть прищуривается, затем отводит взгляд.
– Надо заканчивать, – изрекает маньяк и еще раз пинает пилу. – Работай. А я пока понаблюдаю.
Светловолосый нехотя тянется к пиле.
– Понаблюдаешь за чем?
– Неважно. Работай.
Какое-то время слышится лишь скрежет пилы. В нос ударяет отвратительный запах распиленной кости. С каждым вздохом подкатывает тошнота. Плечо становится мокрым – у Рона слезятся глаза. Или, может быть, он плачет. Пила затихает.
– Готово, босс, – светловолосый отходит от тела, и в поле видимости Гермионы вновь появляется маньяк. Он жадно осматривает отпиленную ногу. Его рот кривится в недовольной гримасе. Ногу отбрасывает в сторону, и та со стуком бьется о покосившийся шкаф, в котором они спрятались, – а дверцы закрыты неплотно. Гермиона хватает ртом воздух – внезапно стало нечем дышать. Гарри умоляюще на нее смотрит. Она знает, о чем он просит: «Молчи».
– И здесь ничего, – задумчиво произносит маньяк. – Продолжай, – говорит он тоном, не терпящим возражений, и светловолосый вновь берется за пилу. Слой за слоем труп распиливают, словно торт. И каждый кусок маньяк рассматривает от силы секунд тридцать, и с каждым разом в глазах загорается и потухает надежда. Отрезанные части шлепаются на пол рядом со шкафом. И лишь когда очередь доходит до грудной клетки, маньяк останавливает своего напарника.
– Дальше я сам. А ты проверь шкаф.
Оцепенение и страх. Волны накатывают одна за другой, но в какой-то момент чувства достигают предела, и становится все равно. Гермиона забывает обо всем на свете, и, пока светловолосый возится перед шкафом, она вытаскивает волшебную палочку и произносит заклинание. Какое именно? Она не помнит. Все ее движения получаются рефлекторно. Ее руки зажимают рот Рону. Гарри все понял – ему объяснять не пришлось. Свет бьет в глаза – шкаф открыт.
– Тут никого, сэр.
Маньяк ведет бровью.
– Тогда убери туда весь мусор.
– Беспорядок?
Маньяк не отвечает, а напарник спустя минуту догадывается. Но «мусор» в виде отрезанных частей ложится неровно. А если точнее – висит в воздухе, словно опираясь на что-то невидимое.
– Сэр, вы правы… тут что-то есть, но я не пойму, как это устроено…
Их находят. Маньяк всех связывает. Напарник лишает голоса с помощью магии, но глаза им не завязывают. Их сажают прямо напротив «операционного стола», и теперь им видна каждая капля крови. Сложно воспринимать лежащее изуродованное существо как бывшего волшебника. Гермиона снова молится. Рон плачет навзрыд, а Гарри, отвернувшись, молча сопит.
– Я знаю, вы тут случайно. Надеюсь, я не слишком туго вас связал. Я уже почти закончил, так что вам осталось смотреть недолго, и, пожалуй, самое интересное только начинается.
И он улыбается. Ровные зубы. Он красивый. Гермиону тошнит.
Напарник вновь использует магию – быстро приводит Гермиону в порядок и все очищает. Он знает – как только с телом будет покончено, босс велит стереть им память.
– Я уже очень долго работаю, – с ноткой досады в голосе продолжает маньяк, – эксперимент за экспериментом… и каждый раз неудачи. Возможно, сегодня мне повезет? Не хочется ударить в грязь лицом перед столь юными зрителями, – и он вырывает сердце. Точнее, аккуратно его вырезает. Крови уже почти нет, и оно беспомощно лежит в его ладони. На запястье Гермиона замечает татуировку в виде расправленных крыльев.
– Считается, что рядом с сердцем находится самое сокровенное. Будь то предпочтения в еде, или же выбор спутника жизни… любовь, тайны и секреты… но где же магия?
– Сэр, будете препарировать? – встревает в монолог светловолосый, решив при гостях обращаться к боссу без фамильярностей.
– В этом нет необходимости. Ее в нем нет, – и он отбрасывает сердце в сторону. – Прибери.
Тот кивает и подчиняется.
– Но я раз за разом пытаюсь найти ее. Эту неуловимую субстанцию. А мне не везет. Потраченные усилия, еще один черный мешок с использованным материалом… – он закусывает губу и молча изучает школьников. Им не больше тринадцати. И в них точно есть то, что он ищет. Но не в его правилах трогать детей. И он раздосадовано вздыхает. Что ж, осталась еще половина тела для изучения. Можно продолжать. Его голос звучит как мелодия. «Это ужасное сравнение. Какое ужасное сравнение!», – мысль бьется в голове Гермионы, словно предупреждение остановиться, но она продолжает слушать.
– Сколько неосознанных действий мы совершаем, не представляя, какое множество клеток и импульсов участвует в этом! Тоже своего рода магия, – в его руках человеческий мозг. Гермиона его видит впервые, мозг уродлив, но он его держит будто сокровище. – Я уверен, без этих взаимодействий не обходится и в настоящей магии. Мне, возможно, не хватает знаний. А может, везения…
Гермиона ловит себя на том, что хочет ответить, и ругает себя за это. Это все ужасный и страшный сон! И стоит зажмуриться, как Гарри, и ничего не видеть или напевать себе под нос гимн Пушек Педдл, как Рон, – лишь бы не слушать. Но она слушает:
– Сердце… мозг… неудачные попытки – ее там нет. Никаких отличий от… Как вы нас называете?
– Магглы, – подсказывает светловолосый.
– Ах да, магглы… Ничего отличительного. Вся анатомия идентична. Кровь… я перешел к ней, – он смеется, – я даже пробовал ее на вкус. В его глазах играет свет от лампы, и, на одно лишь мгновение, Гермиона верит, что это самое безумное из того, что он делал. А затем ее взгляд снова падает на остатки трупа. Но голос вновь возвращает ее к раздумьям:
– Кисти. Я препарировал их. Вы держите ими волшебные палочки, но связи между ними нет. Я бы давно прекратил, если бы не знал точно, что магия существует. Но каждый раз меня покоряет увиденное волшебство – эта жажда обладать подобной… свободой. И я продолжаю снова, – он мягко улыбается и тянется за скальпелем. Гермиона не отводит от него взгляда. Ей интересно. Сошла ли она с ума? Жажда знания играет с ней в злую шутку. Она жадно ловит каждый его жест, каждое движение скальпелем, и внутри разгорается нетерпение. Найдет ли он то, что так долго ищет, именно сейчас? Где же действительно в них магия? И возможно ли ее найти в теле, или она существует как душа, где-то рядом, но так же невидима? В голове зарождаются теории, которые хочется обсудить. Рона рвет, Гермиона удивляется.
– Неудача на моей стороне и в этот раз, – он досадливо пожимает плечами, но не прекращает срезать мышцы с плеча. Лоскут за лоскутом, аккуратно и бережно. Но осмотрев их вблизи, испытывает лишь очередное разочарование. Спустя некоторое время он откладывает скальпель в сторону и облокачивается о стол. Черные пряди закрывают лицо. Так он стоит долго, пока к нему не подходит напарник.
– Мне стереть им память? – тихо интересуется он, посчитав, что работа на сегодня окончена.
– Нет, – маньяк поднимает голову. В его взгляде печаль и усмешка одновременно. Он смотрит на Гермиону, но взгляд проходит дальше – в глубину его собственных раскрывшихся, словно книга мыслей. Нет, ему нисколько не жаль тех бедолаг, приведенных обманом и распиленных по частям. Его миссия провалена. И жить с этим осознанием невыносимо. Он как измученный жаждой пленник, который слышит рядом журчание воды. Даже не вода – водопад. Да, именно так. Магия – это водопад его свободы. Он качает головой, кажется, в уголках глаз скопились слезы.
– Сотри мою память – неожиданно велит он. – Мне никогда ее не найти, – он грустно усмехается и проводит обеими руками по волосам, измазывая их кровью.
– Но вы же еще не…
– Не спорь со мной. Тебе не понять… Я все испробовал, но дело не в материи. Мне ее не достать. Не вытащить из сердца, будто жемчужину из раковины. Все гораздо сложнее. – Он хмыкает и тянется к карману брюк. Достает какой-то значок и подходит к Гермионе. Рон и Гарри угрожающе мычат. Но он лишь улыбается:
– У тебя хорошие друзья. Это тебе на память.
*
Очень сыро и промозгло, и Рон все никак не угомонится:
– Никак не пойму – как мы забрели в этот жуткий переулок? Мне отец запрещает сюда даже смотреть. Наверняка, это была твоя идея, Гермиона.
Голова гудит. Уже глубокая ночь, а они неведомым путем оказались в Лютном переулке. Гермиона точно помнит – это не ее затея. Они еще долго вспоминают. Это утро длится вечно. Им достается почти ото всех профессоров, когда они добираются до Хогвартса: угрозы исключения, крики и отработки. Еще немного, и все дружно возненавидят школу. Но вновь близится ночь, и наконец, щека касается подушки. Но и тут подвох – что-то больно колет в грудь. Гермиона резко встает и тянется к источнику боли. Это значок, и он раскрылся – белая птица с расправленными вверх крыльями.
