Текст книги "Звездный лорд 4 (СИ)"

Автор книги: Setroi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 30 страниц)

Лишь лично ручками можно было проникнуть под броню челнока. Всего в челноке было четыре стабилизатора пространства. Формально внутренняя свертка пространства могла работать всего с двумя.

Но это был критический режим работы и все время работало три стабилизатора распределяя нагрузку равномерно по трем стабилизаторам. Четвертый подключался лишь тогда когда возможностей трех уже не хватало.

Так что если челнок не трогать, то он спокойно может некоторое время поработать на трех стабилизаторах. Главное не перегружать челнок это время, а то его может вывернуть наизнанку.

Работа над челноком затянулась почти на сутки. Еще два часа ушло на печать копии стабилизатора и еще сутки ушли на монтаж стабилизатора обратно в челнок. А вот копия стабилизатора была разобрана нанитами скафандра джоре, проанализирована и внесена в структуру скафандра.

Теперь я мог на пару секунд стабилизировать вокруг себя пространство. Причём судя по мощности стабилизатора это могли быть весьма серьезные искажения. Всё-таки синверсы разрабатывали их с большим запасом.

Но Сорона была права, долго работать стабилизатор не будет если я конечно не хочу чтобы он сдетонировал. Так что придется учитывать это ограничения при работе стабилизатора.

А вот излучатель для арахнов в теории может работать бесконечно долго. Вот только его эффективность под большим вопросом. Оставалось надеяться, что королева мертва или слаба и не сможет ничего сделать против меня.

Аналогичные улучшения скафандра я сделал и для Ули. Она ведь идет вместе со мной и ей дополнительная защита тоже не помешает. Наконец к концу третьего дня полета мы оказались в целевой системе.

Как обычно с системами о которых мы мало что знаем вышли из гипера за ее пределами и направились внутрь уже на субсветовых двигателях. В системе действительно были следы боев.

На месте двух из пяти планет находились астероидные поля, в некоторых местах в системе фиксировались пространственные аномалии в результате выворачивания кораблей меклан наизнанку.

Были и останки кораблей арахнов. Но в целом система была довольно чистой если сравнивать с системой шилимов в которой находился парк развлечений. Там был просто пиздец.

Но и уровень технологий у противоборствующих сторон там и тут разный. Выпустив разведывательные зонды для полного картографирования системы сами мы отправились к местной звезде.

Гарт конечно просил без них не лезть на корабль. Но так как я собирался немного помародерить то лучше это сделать сейчас. Планетарные щиты очень нужная для нас вещь и сомневаюсь, что Гарт если узнает о них захочет поделиться с нами.

Мы конечно сможем забрать силой, но стоит ли портить отношения на ровном месте? Правильно не стоит, именно поэтому мы и направились к линкору сразу после того как убедились, что в этой системе безопасно для нас.

Вообще спуск в фотосферу звезды не является обычным делом для космического корабля. Большая часть кораблей Содружества может это сделать, но не надолго.

В целом одномоментная нагрузка на щиты будет гораздо меньше нагрузки возникающей в момент отражения атаки. Но есть одно но, во время атаки щиты принимают как раз таки одномоментную атаку.

А тут нагрузка будет хоть и значительно меньше, но постоянной. Легкий крейсер пятого поколения сможет провести в фотосфере звезды около суток. Десятого поколения уже около месяца без особого вреда для корабля.

Для нас же нагрузка на щиты была незначительной и мы могли тут находится бесконечно долгое время. Как и корабли арахнов и меклан. Поиски кораблей в фотосфере слегка затруднялись излучением самой звезды.

Но уже через полтора часа после нашего погружения в фотосферу звезды сенсоры зафиксировали оба корабля. Вот к ним мы и направились сразу. К сожалению проникнуть при помощи телепорта на корабль не получится так как защита от телепортаций продолжала работать на борту корабля.

Поэтому зависнув на расстоянии пяти сотен километров от кораблей мы начали готовиться к выходу. Отправляться туда мы решили на борту челнока синверсов.

Он обладал гипердвигателем и мог нас вытянуть оттуда в случае какой-то опасности. Телепортировавшись в ангар я застал там Кару и Грею которые ждали меня возле челнока. Надеялся ускользнуть без этого разговора. Мы вчера весьма серьезно поругались на тему того, что я веду себя не правильно.

 – Решили провести меня? – спросил я у своих жен на руках которых были мои дети.

 – Я просто решила напомнить тебе, что у тебя есть они. И если на нас тебе плевать то помни о своих детях. Им нужен отец. Прошу не лезь куда не стоит. – произнесла Грея.

 – Я всё прекрасно помню, не волнуйтесь все будет хорошо, – произнёс я и поцеловал своих жен и детей, – Мне пора. – произнёс я и поднялся на борт челнока где уже сидела Уля в скафандре. – Почему не предупредила, что они тут?

 – Это что-то изменило бы? – спросила Уля у меня и увидев на лице мой ответ продолжила, – Вот именно, ничего, давай выводи челнок. Вот в этом месте есть сорока метровая пробоина затянутая силовым щитом. Попробуем проникнуть через нее.

 – Далековато от нужного нам сектора корабля. – произнёс я.

 – Думаю пока не стоит лезть к кораблю арахнов. А через шлюз мы не пройдем. Корабль хоть и поврежден, но он явно все еще в боевом режиме и все проходы заблокированы. – произнесла Уля.

Поднявшись в воздух я направил челнок к силовому полю которое удерживало атмосферу и защищало от внешней среды ангар. Подстроив частоту колебаний щита челнока под такую же на силовом поле мы спокойно выскользнули из ангара.

Практически сразу все оптические датчики ослепило и дальнейшая навигация была возможна лишь по приборам. В оптическом спектре ничего кроме звездного света не было видно.

Пять сотен километров для космического корабля это ничто, меньше чем через полминуты мы уже летели на расстоянии десяти метров от поверхности линкора меклан и направлялись к дыре в корпусе через которую мы собирались проникнуть в корабль.

Судя по повреждениям тут попали в корпус корабля из какого-то кинетического орудия предварительно уничтожив щит. Сейчас вокруг корабля на пятиметровом расстоянии мерцал резервный щит, он по крепости был очень хорош, но он не был боевым, он был как раз на случай аварии.

Зависнув над проломом я начал подбирать частоту колебаний нашего щита и щита корабля. Наконец-то спустя две минуты частота была подобрана и мы смогли спокойно просочится сквозь щит.

И тут вновь пришлось подбирать частоту уже для того чтобы проникнуть через щит который затянул пробоину на корабле. Это заняло всего пару секунд и мы благополучно смогли проникнуть на корабль. Благодаря челноку мы не почувствовали момент сворачивания пространства, мы просто окзаались в большом помещении.

Тут судя по всему ранее находились корабельные мастерские. По другому объяснить большое количество обломков разросанных по всему помещению от малых кораблей меклан я не мог.

Помещение было более одного километра в длину и в высоту около трехсот метров. Но оно все было разрушенно и внизу можно было обнаружить дыру на более глубокие уровни корабля.

 – Ментальное давление уже на уровне десятой части Сороны, – пошутил я.

 – Только учти мы сейчас километров в двадцати от корабля арахнов. – произнесла Уля.

 – Помню, – произнёс я, – Сажу челнок вот к тому проходу. Там вроде бы мерцает терминал попробую взломать и получить карту корабля. – добавил я перед тем как посадить челнок возле прохода.

Посмотрим, что нас ждёт на этом корабле. Надеюсь, что хоть в этот раз удасться избежать неприятностей, а то уже начинаю считать себя проклятым, везде где я сунусь происходит какой-то пиздец.

Глава 6.

 – Не могу пробиться через их псионический щит, – протелепатировал я Уле, спрятавшись за углом от группы арахнов. Каково было моё удивление, что арахны способны обходить щиты на скафандре джоре и воздействовать прямо на организм. Лишь псионический щит удерживал их атаки, а я им практически не умею пользоваться. Из-за этого уже трижды пришлось воспользоваться реверс-темпоральным браслетом.

 – Давай общую атаку. На счёт три. Три, два, один, – сказала Уля. – Давай! – В эту же секунду в общий псионический щит арахнов полетели разогнанные до десятка скоростей звука вольфрамовые болванки, а от меня в их сторону прошёлся мощный выстрел из гравидеструктора. – Есть пробивание, давай заливай всё дезинтегратором.

 – Есть, – ответил я телепатически и начал в затягивающуюся прореху стрелять из двух дезинтеграторов.

Практически сразу под его выстрелы попал десяток арахнов, и те превратились в пыль. В следующий момент общее псионическое поле арахнов распалось. Псионическое давление почти сразу исчезло, и я атаковал арахнов, временно дезориентированных, при помощи плазмомётов и дезинтегратора. Уля же занялась их уничтожением при помощи телекинеза.

Всего за три секунды с группой из пятидесяти арахнов было покончено. Проверив помещение, в котором мы нарвались на засаду, и не обнаружив признаков врагов, немного расслабились. Но прежде чем отдохнуть, заварили проходы, по которым мы добрались сюда. Не хотелось получить сюрпризы с тыла.

Как оказалось, помимо свёртки пространства, внутри был включён и темпоральный ускоритель. Коэффициент темпорального искажения был всего два, но даже так тут прошло уже больше четырёх тысяч лет. В целом для оборудования меклан это не было проблемой. Но вот арахны… Арахны за прошедшее время расплодились весьма сильно. Оказалось, что королева была весьма разумной особью и, осознав, что выбраться ей не светит, решила расширить свои владения на корабле меклан. Точных данных получить не удалось, но за несколько десятилетий она зачистила всех меклан на борту и приступила к обживанию. Все парки и оранжереи были засеяны модернизированными растениями для пропитания её армии арахнов, ну и самой королевы. Сколько арахнов сейчас на борту, выяснить мы не смогли, так как почти везде арахны уничтожили систему наблюдения, что, кстати, говорит об очень высокой разумности королевы.

После взлома терминала, на что мне потребовалось почти четыре часа из-за сложности архитектуры, мы смогли получить карту корабля и выяснить своё точное местонахождение. Мы были очень далеко от необходимого нам склада. По прямой – двадцать один километр. Но, естественно, по прямой было не добраться, как и не воспользоваться системой телепортов, которая была заблокирована, так как корабль до сих находился в боевом положении.

Маршрут, который мы смогли рассчитать, втрое больше. Можно было сделать на десяток километров короче, но тогда нам пришлось бы идти через зоны, отмеченные на карте как заражённые. Тогда мы не знали, что это означает. Но сейчас прекрасно понимали, что заражённые зоны заселены плотно арахнами. А тогда мы просто решили перестраховаться и отправиться более безопасным маршрутом.

 – Может вернёмся? – спросил я у Ули, после того как сел спиной к стене напротив боевой подруги.

 – Я не хочу вновь пробираться через ту оранжерею, – сказала Уля, передёрнувшись. Там нам пришлось столкнуться с двумя сотнями арахнов. Хорошо, что они также не были готовы к нашему появлению и представляли собой десяток групп. Но под конец боя сотня смогла объединиться, и нам едва тогда не наступил конец. Среди сотни оказалось четыре десятка псиоников, и они были явно сильнее обычных псиоников, которые, по данным Кириана, в одиночку были С-ранга. Эти твари были минимум В5 в одиночку. Арахны, твари создали пространственное искажение огромной мощности вокруг нас. Не будь у нас стабилизатора в скафандрах, мы сдохли бы. А так, вырвавшись из искажения, прибили дезинтеграционными гранатами десяток псиоников, не готовых к защите. И когда псионическая сеть распалась, добили остальных. Собственно такой, и была тактика боёв: уничтожить псиоников и потом добить дезориентированных арахнов после распадения псионической сети. – Так что, капитан, мы идём дальше, но надо немного отдохнуть.

 – Я, честно говоря, от арахнов подобной координации действий не ожидал. Как-то в рассказах Кириана всё выглядело гораздо проще.

 – Тут что-то не то. Я очень тщательно изучила материалы по арахнам. Они слишком сильны, и тут слишком много псиоников.

 – Как мне кажется, королева тут будет поразумней тех, которые воевали с мекланами, – ответил я. Это был один из худших вариантов развития событий.

 – Я восстановилась, – сказала Уля, вставая. – Давай отправляться дальше. Хоть тут и идёт двойное ускорение времени, но мы уже тут торчим шесть часов. Как бы твои не полезли за нами.

 – Можешь не переживать, – усмехнулся я. – Я предусмотрел это, никто не сможет покинуть борт тут рядом с кораблём меклан.

 – Ты ведь понимаешь, что по возвращению получишь?

 – Понимаю, но я не могу позволить им рисковать своей жизнью. Идём дальше. Впереди, судя по карте, нам надо пройти через отсек рекуперации воды. Я бы на месте королевы там разместил приличные силы. Ей вода для жизни нужна не меньше, чем нам, а то и больше.

Разблокировав при помощи гравитационного манипулятора и телекинеза проход, мы выдвинулись в дальнейший путь. Как оказалось, я сильно недооценивал уровень технологий истинных меклан. Сенсоры джоре с трудом пробивались сквозь перегородки на корабле. Вообще, можно с уверенностью сказать, что меклане тогда в конце войны вышли на уровень технологий джоре, вот только такие прорывы были единичными, и обеспечить всех таким уровнем технологий меклане не смогли. Получалось, что джоре действительно избавились от конкурента в домашней галактике. Думаю, не будь войны с арахнами, к текущему моменту джоре и истинные меклане были бы на одном уровне развития. Может, не совсем, но на сравнимом. А сейчас… сейчас меклане многое потеряли. Думаю, большинство технологических новшеств в этом корабле они не смогут повторить в текущее время.

Первые несколько переходов мы смогли пройти без проблем. Самих арахнов не было вблизи, лишь какая-то пакость, пророщенная на потолке. Поверхностный анализ показал, что это нервная ткань с повышенной проводимостью псионической энергии. Мы на всякий случай уничтожали её при помощи обычной плазмы. Она не была защищена псионическим полем и горела весьма хорошо даже в бескислородном пространстве.

Но стоило нам через аварийную вентиляционную шахту пробраться на следующую палубу, как по нам открыли огонь. Это было так неожиданно, что пару мгновений я был в недоумении. Уля же сразу, прикрывшись мной, начала бой. Оказалось, что в этот раз нам противостояли не арахны, а дроиды меклан. Мощные дроиды, но к счастью, не способные пробить щиты скафандров джоре.

 – Ты понимаешь, почему они напали на нас? – спросил я у Ули, когда последний девятый дроид пал от деструктора пространства.

 – Эти дроиды странные, внутри чувствуется слабая ментальная активность, – сказала Уля.

 – Я тоже почувствовал эмоции, но они мне показались неживыми, такими, как у корабля шилимов, который мы захватили возле «Галактиона». Сначала подумал, что дроиды обзавелись чем-то подобным. Но сейчас смотрю и понимаю, что это не так. Заблокируй проходы, я хочу покопаться в останках.

 – Сделаю, но надолго нам нельзя оставаться, – сказала Уля и направилась заваривать проходы в этом коридоре.

 – Знаю, но я хочу понять, с чем мы столкнулись.

 – Используй сканер стабильности пространства. – подсказала Уля по мыслесвязи.

Как она угадала с тем, что поможет нам разобраться, я не знаю, как и она сама. По её словам, ей просто в голову пришла мысль использовать этот сканер. Но именно он помог при тщательном сканировании выявить свёртку пространства.

В грудном блоке дроида в самом защищённом месте находилась полость, увеличенная в несколько раз, и в этой полости находился мозг. Да, именно мозг, просто мозг. Сканирование при помощи медицинского сканера позволило выяснить, что мозг принадлежит мекланину, и он находится в угнетённом состоянии.

Взлом управляющего блока дроида позволил обнаружить ещё интересные данные. Операционной системой служит эмуляция копии сознания. И по некоторым признакам можно с уверенностью сказать, что копия принадлежит сознанию, которое находится в угнетённом состоянии в мозгу.

 – Эти дроиды – меклане, – произнёс я через пятнадцать минут после начала обследования. Много времени на исследование у меня не было, придётся довольствоваться тем, что получилось узнать за это время.

 – Я не могу нащупать их сознание. Такое ощущение, что оно уснуло и начало расщепляться, – сказала Уля. Она как более опытная в ментальных делах занялась именно ментальным сканированием.

 – Значит, вернуть их к жизни не получится?

 – Я не смогу. Может, Сорона что-то и сможет сделать, но я не буду тащить их с собой.

 – Ты права, – согласился я с ней. – Кстати, копия, служащая в виде операционной системы, искажена. Я насчитал больше восьмидесяти тысяч отклонений. Видимо, копирование шло с ошибками, да и потом со временем их количество увеличилось. Рассчитывать на адекватность копии сознания я не стал бы. Радует, что мощное вооружение на дроидах вышло из строя, судя по логам, ещё три тысячи лет назад. Осталось лишь лёгкое.

 – Ничего себе лёгкое, – присвистнула Уля, посмотрев на дыру в метр в диаметре в стене из сплава, который плазма не брала совершенно.

 – Лёгкое, лёгкое, – подтвердил я. – Судя по данным из дроида, их главный калибр был рассчитан на уничтожение истребителей арахнов на расстоянии до тысячи километров целиком.

 – Твою же мать, – ругнулась моим любимым ругательством Уля. – Нам очень повезло. Что дальше? Выяснится, что джоре слабаки и на подсосе у меклан?

 – Ну не до такой степени, – рассмеялся я. – Нам пора идти дальше, – произнёс я и зачистил остатки дроидов при помощи дезинтегратора. По сути, я добил меклан, но у них разума не осталось, а копии были сильно искажены временем и ошибками, лучше не оставлять их позади.

Мы решили немного изменить маршрут и отправиться через научный комплекс на борту корабля. Он растянулся на двести сороковой палубе на восемь километров и заканчивался всего в десяти километрах от нужного нам склада. Научный комплекс, по тем данным, которые у нас были, пуст. Туда просто не успели завезти оборудование. Но вот защиту на нём уже поставили. И была надежда, что арахны не проникли внутрь научного комплекса.

Так как мы находились на шестьдесят третьей палубе, нам надо было быстро подняться на сто семьдесят семь палуб. И для этого мы решили воспользоваться шахтой центрального турболифта. Всего было десять турболифтов, проходящих от нижней палубы до верхней. Во время боя их шахты перекрывались броневыми створками. И по идее, эти створки до сих пор должны быть перекрыты. Но последние данные в системе корабля утверждали, что три тысячи четыреста два года назад створки были открыты. Больше данных о центральной шахте турболифта не было.

Мы надеялись, что с того времени ничего не изменилось, и шахта будет свободна для нашего подъёма на двести сороковую палубу. До самой шахты нам пришлось прорваться через две засады арахнов. Но мы уже более-менее разработали тактику борьбы с ними. Уля разгоняет до 10-кратной скорости звука вольфрамовые болванки, которые мы прихватили с собой, а дальше я стреляю одновременно из всего мощного оружия в псионическое поле. После пробивания поля зачищаю псиоников дезинтегратором, и когда объединение падает, зачищаем остальных арахнов. Эта тактика оказалась весьма эффективной, и в последнем столкновении я даже не получил травм, а то обычно были повреждения органов от псионических атак арахнов.

 – Шахта вся покрыта это гадостью, – произнёс я, подойдя к краю шахты турболифта.

 – Псионическая активность отсутствует, кроме характерной для нервной ткани арахнов, – сказала Уля.

 – Я сейчас скину вниз пару плазменных мин. Пусть зачистят снизу эту дрянь, – произнёс я и скинул десяток мин в режиме постепенного выплеска плазмы. Каждая такая мина была способна зачистить от гадости около двадцати метров, и этого хватило как раз, чтобы избавиться от неё до самого низа.

 – А что делать с той частью, которая выше? – спросила Уля, попробовав оторвать часть нервной ткани телекинезом, и это ей, к её же удивлению, удалось, да как. Дёрнув за кусок длиной в десяток метров, она, оторвав его от шахты турболифта, потянула за ним ещё несколько десятков метров. Несколько тонн нервной ткани арахнов полетели вниз, а нам пришлось отпрыгнуть в сторону, чтобы нас не зацепило. – Карлез зим, – ругнулась на родном языке Уля. Насколько я знал, это было одно из самых обидных ругательств применительно к себе.

 – Будем срывать? Это надолго затянется.

 – Сколько у тебя ещё осталось мин?

 – Готовых десятка три. Ещё около сотни я смогу синтезировать из нанитов скафандра. Но тогда останется лишь неприкосновенный запас нанитов, – произнёс я, проверив свои запасы.

 – А пополнить запасы?

 – Надо попробовать, материал корпуса весьма неплох, – сказал я, сев на палубу. – Для скафандра не пойдёт, но вот на мины должен пойти, – добавил я, приложив руки к полу и активировав поглощения материи при помощи нанитов. – Минут тридцать надо.

 – Тогда летим вверх и держим телекинезом над собой активные мины и выжигаем эту гадость. А пока можно и отдохнуть немного. Слушай, ты не знаешь, почему Гильшак избегает меня в последнее время?

 – Уля, эти вопросы не ко мне. Но, как мне кажется, он боится тебя потерять, как и своих предыдущих жён. Разумом он понимает, что тебе не грозит лишиться бессмертия, но чувства потери у него ещё сильны, – предположил я.

 – Не думала об этом. Вернёмся – я с ним серьёзно поговорю. А то что это за дело? Укар со своей уже ребёнка ждёт, а ведь она получила тело совсем недавно, – возмутилась Уля.

 – А вот таких подробностей я не знал. Надо будет поздравить его с отцовством.

 – Скрывает он это. По традициям, лишь самые близкие имеют право знать о беременности. Но я слишком много видела беременных и могу их отличить сходу.

 – Готово, – произнёс я, оторвав руки от палубы под собой. В тех местах теперь дыры около полуметра в диаметре. – Ещё минут пять на синтез мин – и можно отправляться.

Активировав антигравитационный пояс, я первым прыгнул в шахту и, направив гравитационный манипулятор, начал медленно подниматься вверх, удерживая на расстоянии двадцати метров над собой мину. Едва мина поднялась на пять метров выше очищенной Улей зоны, я активировал мину и продолжил подъём. Как мы и рассчитывали, мина в замедленном выпуске плазмы без проблем её уничтожала. Следом за первой миной пошла вторая, за второй – третья. И так больше полутора километров, которые нам пришлось подниматься вверх. Благо, что никто не пытался в этот момент нас уничтожить, и мы могли без проблем подниматься вверх. А то воевать в таком положении было бы, мягко говоря, очень неудобно.

На двухсот сороковой палубе бронестворка оказалась на месте, что придало нам немного оптимизма. Это могло означать, что арахны всё-таки не проникли в научный комплекс.

Запитав бронестворку от скафандра, я начал взлом системы безопасности. Благо, что остальная часть системы безопасности не работала, а потому уже спустя пять минут мы смогли проникнуть внутрь.

Закрыв за собой обратно бронестворку, осмотрелись. Везде была полная тьма, но это не было препятствием для нас: нейросеть, получая данные с сенсоров скафандра, достраивала изображение всего находящегося вокруг.

 – Когда я прочитал, что комплекс пустой, подразумевал нечто иное, – произнёс я, осматривая полностью пустое помещение. Шириной оно было около двух километров, высотой около двадцати метров и длинной в восемь. Весь научный комплекс был одним огромным помещением, в котором не было ничего, кроме голых стен. Тут даже не была установлена система жизнеобеспечения, да что там жизнеобеспечение – тут не было даже системы освещения. Тут не было ничего, кроме голых стен, даже не покрытых защитной краской.

 – Нам же лучше. Идём, – сказала Уля и направилась к противоположному концу научного комплекса.

 – Я думал, корабль в целом был готов к эксплуатации. А ведь ты сама видела на карте, больше половины отсеков отображались как незаконченные. Думал, что, может, просто оборудования какого не завезли, но вот такой пустоты я не ожидал.

Восемь километров мы пробежали меньше чем за десять минут. Благо, хоть искусственная гравитация работала и не приходилось использовать для этого гравитационный манипулятор.

На другом конце бронестворка несла на себе следы повреждений, проникающих с другой стороны. Но, судя по всему, она удержала тех, кто пытался ворваться сюда. Странным было то, что она несла на себе следы термического воздействия, а нам было известно, что арахны стараются не пользоваться термическим оружием из-за своей уязвимости перед огнём. Да и вообще арахны согласно данным Кириана редко пользуются оружием, лишь у очень продвинутых королев.

Взлом этой створки занял больше времени, так как из-за попыток физического взлома системы бронестворки перешли в более параноидальный режим. Но минут десять спустя створка тронулась вверх, и через полминуты мы стояли уже снаружи под прицелом арахнов и дроидов меклан одновременно. Это смутило нас весьма сильно. Ведь получалось, что меклане объединились с арахнами или арахны подчинили дроидов. Что-то тут не то, да и то, что они не начали сходу атаковать нас, странно.

 – Почему они не атакуют нас? – спросил я у Ули.

 – Ты разве не чувствуешь? Нас пытаются подчинить, – скривившись, сказала Уля. – Но излучатель ослабляет их воздействие в два раза, да и наша ментальная защита очень хороша.

 – Как думаешь, это долго продолжаться будет? – спросил у неё подготавливая гравитационное оружие, пространственный деструктор и дезинтеграторы к одновременному выстрелу.

 – Не знаю, но псионическое поле арахнов усиливается с каждой секундой. Сейчас уже больше двух сотен объединены.

 – Накаркал, – ругнулся я, когда дроиды начали атаку, а следом и арахны, осознав, что не могут подчинить, атаковали нас. С трудом увернувшись от псионической атаки арахнов, я подставился под выстрелы дроидов, но с ними легко справились щиты скафандра.

 – Сейчас! – ментально крикнула Уля и по отработанному методу метнула в арахнов вольфрамовые болванки.

Я же выстрелил из всего оружия, которое у меня было. Из-за некоторого перегруза щиты скафандра на мгновение ослабли. Как назло, в этот момент я попал под выстрел атомарного разрушителя меклан. Щит не выдержал – и в следующий момент я лишился правой руки. Автоматически активировал реверс-темпоральный браслет и спустя миг вновь был целым и готовым к бою. Но прошедшего мгновения врагам хватило, чтобы заблокировать Улю, и мне пришлось срочно придумывать способ её освобождения.

Создав из кровопийцы усиленный гравитационный манипулятор, я активировал его в закритическом режиме. Браслет-кровопийца был не рассчитан на такие нагрузки и детонировал, убивая меня, но свою цель он выполнил и отбросил от Ули дроидов и арахнов, убив едва ли не половину при этом.

Сознание ко мне вернулось ещё в процессе падения, после того как браслет вернул меня к жизни. Уля к этому моменту тоже воскресла и вновь атаковала арахнов. Те после моей атаки смогли удержать единение разумов, но вот атака Ули была для них критичной, и единение разорвалось. Около пяти десятков арахнов сдохло просто в результате разрыва единения, ещё около семидесяти арахнов прикончил я, забросив в толпу дезориентированных насекомых пятёрку плазменных мин. И только после этого мы разобрались с дроидами усиленными выстрелами пространственных деструкторов. После уничтожения дроидов мы даже не поверили, что всё закончилось. Это был сегодня первый раз, когда мы оба умерли. Нам очень повезло, что у нас есть реверс-темпоральные браслеты. Без них моя жизнь тут уже закончилась бы. А так мы ещё поживём.

 – Это было уже слишком, – произнёс я, помогая Уле встать на ноги. – У нас осталось всего по десять зарядов на браслетах.

 – Надо экономить, – кивнула Уля. – Но блядь, что это только что было? Какого хуя эти блядские дроиды заодно с арахнами?

 – Нашла у кого спрашивать. – Меня и самого мучал этот вопрос. Ведь меклане должны воевать с арахнами, тут же они были заодно. – Вижу только один вариант – арахны подчинили биологическую составляющую этих дроидов. Но нам неважно, давай быстрее вперёд. Я не хочу вновь нарваться на такую же засаду.

Дальнейший путь к складу повышенной безопасности потребовал от нас выложиться на все 100%. Количество арахнов и дроидов, пытающихся нас остановить, с каждым разом становилось больше и больше.

В течение следующих трёх часов, которые потребовались на то, чтобы достигнуть необходимой нам палубы, я умер ещё три раза, и Уля – один раз. Как же я рад, что Сорона смогла наладить производство реверс-темпоральных браслетов у нас на планете. Без них мы бы были уже мертвы окончательно. А так у нас довольно неплохие шансы достигнуть нашей цели.

Постоянные бои вымотали нас весьма неслабо, отчего нам пришлось несколько раз применять стимуляторы. Было даже желание применить «последний шанс» – я бы в таком случае вышел на уровень А4, а Уля смогла бы прорваться через барьер А1 и стать на некоторое время внеранговым псионом. Но у нас с собой были лишь тридцатиминутные реверс-темпоральные браслеты, и мы не были уверены в том, что успели бы вернуться к нам на корабль, чтобы откатить нас на нормальное состояние. Умирать окончательно сильно не хотелось.

Возле ворот склада повышенной безопасности нас вновь встретили арахны, причём эта встреча была очень внезапной. Ещё мгновение назад мы не чувствовали сосредоточения арахнов – и в следующий момент нас словно в жидкий металл засунули. И это была даже не атака. Просто от арахнов во все стороны расходилось давление. В этот раз их было много, гораздо больше, чем мы могли бы уничтожить. И все они были объединены в псионическую сеть. И я, и Уля сразу поняли, что с такой толпой нам не справиться, как бы мы ни пытались. Их было очень много. Объединившись, они вышли явно на уровень внерангового псиона. Единственный шанс у нас был вырваться при помощи «последнего шанса». Но арахны почему-то тормозили: они явно нас видели, но ничего не предпринимали. Мы тоже решили пока подождать и посмотреть на то, что происходит.

Ментальное давление возле них было раз пять сильнее, чем когда Сорона переставала сдерживаться. Наши излучатели хоть и ослабляли ментальное давление в два раза, но нам всё равно было тяжело даже стоять на ногах. Правда, ментальное давление не мешало нам использовать скафандры, а потому мы просто переключились на управление скафандрами – теперь не тело управляло скафандром, а наоборот.