Текст книги "Жить с тобой (СИ)"

Автор книги: SecretAuteur

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Алекс ненадолго отстранился от своей жены и посмотрел ей в глаза, всё ещё опасно нависая над её губами, которые она, чуть приподнявшись, пыталась поцеловать. Она определённо была самой прекрасной девушкой из всех, что он когда-либо встречал: игривые зелёные глазки с особенным лисьим прищуром и пышными ресничками, мягкие раскрасневшиеся щёчки, счастливая улыбка сладкими пухлыми губками и непоседливые рыжие кудряшки, мягкими волнами спадающие на её плечи.

– Ты больше не обижаешься на меня, моя кошечка? – прошептал ей в губы Александр и подарил супруге почти невесомый поцелуй в нос.

– Это… всё? – проскулила Агата, когда он отстранился и невозмутимо подошёл обратно к вещам.

– Нам ещё вещи собирать, – прищурился он. – Или ты уже не хочешь отметить наш медовый месяц?

– Мне не важно, где и как, лишь бы с тобой, – честно призналась она, поворачиваясь на бок.

– Значит, мы отметим его в Париже, как и планировали. Наш отель с огромным Президент-Люкс и завтраком в постель долго ждать не будет, каттен.

Агата душераздирающе простонала и закатила глаза, снова откидываясь на спину и раскидывая руки, словно морская звезда. Над ней незамедлительно нависло перевёрнутое и ухмыляющееся лицо возлюбленного.

– Ну что ещё? – нахмурилась Нильсен-Харрис.

– Я люблю тебя, моя неугомонная мисс Харрис, – тихо произнёс Александр, дотрагиваясь до её губ в нежном поцелуе.

– Я тоже люблю тебя, – она улыбнулась уголками губ – возлюбленный явно не мог оставить её равнодушной.

За то время, пока они жили вместе, мужчина сравнительно чаще стал говорить своей жене приятные слова и отвешивать комплименты, особенно, когда их настигали недопонимания. Пусть они и ссорились, но всегда давали понять, что всё равно и не смотря ни на что до безумия друг друга любят и в любой момент готовы извиниться и помириться вновь.

Агата всё-таки сползла с кровати, уже не надеясь на продолжение ласк, и они вдвоём быстро сложили чемоданы, чтобы наутро встретить облюбованную всеми молодожёнами столицу любви – Париж.

***

Париж встретил влюблённых своей неповторимой атмосферой, разнообразными запахами сваренного кофе и свежей выпечки почти в каждом переулке среди старинных домов с невероятно красивыми барельефами, карнизами и балками. На небе не было ни одного облачка, которое бы смогло испортить супругам удивительный медовый месяц, на который было запланировано столько всего…

– В каком смысле, нет брони?! – раздался в холле громогласный голос Александра, каким он говорил только с подчинёнными. – Посмотрите ещё раз, там должна была быть бронь на фамилию Нильсен!

– Месье, простите, но компьютер ничего не показывает, может быть, вы бронировали номер в другом отеле… – дрожащим голосом оправдывалась девушка-администратор.

Мужчина с размаху ударил кулаком по стойке администрации и нахмурился, оборачиваясь на жену, которая демонстративно листала журнальчик, сидя на небольшом диванчике и иногда поглядывала на мужа. Его взгляд голубых глаз будто бы говорил «Не волнуйся, котёнок, я всё исправлю».

Ей было жаль Александра, он всегда раздражался, если что-то шло не по его плану, тогда он приходил домой в паршивом настроении и отказывался даже от любимых фрикаделек под брусничным соусом, которые однажды она приготовила специально на десять дней их брачной жизни. Часто Агата после напряжённых дней ласково гладила его по обнажённой спине, делая массаж, чтобы расслабить натруженные мышцы.

– Всё хорошо? – мягко спросила девушка, дотрагиваясь ладонью до его щеки.

– Нет, – рявкнул Нильсен, взъерошивая идеальную причёску, но тут же поспешил успокоиться, чтобы не срываться на супруге. – Фан… Боюсь, наш уикенд пройдёт не так, как мы планировали.

– И хорошо, – вдруг серьёзно заявила Агата. – Пошли, мы должны найти место для ночлега.

– Но я ещё должен разобраться с отелем, каттен, – мягко приостановил её Александр.

– Знаешь, я уже говорила, что мне не важно, где я буду проводить медовый месяц, лишь бы ты был рядом. И моё решение осталось неизменным. Но позволь мне хотя бы ненадолго вырваться из аристократических оков и почувствовать себя свободной. Я сомневаюсь, что хотя бы один раз в жизни смогу поесть пачку сырных чипсов в постели, чтобы потом не выплачивать штраф за порчу дорогущего белья. Так что бери свой чемодан, милый, этот месяц мы будем жить в хостеле неподалёку от Эйфелевой башни. Мы будем играть по моим правилам, а взамен я хочу тебе предложить себя так, как захочешь этого ты.

– Расплачиваешься натурой, золотко? – подмигнул Александр и тут же получил щелчок по носу, словно подросток, проигравший своему товарищу. – Хорошо-хорошо, моя госпожа.

Вечер медленно накрывал Францию, придавая ей особый шарм и изысканность, по улочкам зажигались фонари и вывески, а Агата с Александром самозабвенно гуляли по набережной реки Сены, иногда останавливаясь, чтобы сделать фотографию на память с изображением Эйфелевой башни. Хостел они всё-таки нашли, бросили там свои чемоданы, оплатив небольшую комнатку на двоих на месяц вперёд, и отправились на прогулку. Агата надела, кажется, самое вызывающее атласное платье в мире – совсем коротенькое и на тонких лямках, которые соблазнительно огибали её плечи, а ткань еле прикрывала пухлую грудь, чуть обтягивая её и приподнимая. К образу добавлялись ещё и босоножки на шпильке, который добавлял её образу сексуальности настолько, что ему хотелось нагнуть её прямо сейчас, тем более, если она разрешила с ней делать всё, что он пожелает, а это было большой редкостью – грубости они оставляли для особо острых ощущений.

И продолжался бы этот вечер восторженными вскриками миссис Нильсен-Харрис, однако им очень не повезло, что её глаза нашли какой-то ночной клуб, спрятавшийся между обшарпанными домами. Александр было начал отговаривать свою сумасшедшую каттен туда не соваться, но она настояла, напоминая, что на этот месяц они заключили достаточно честную сделку. Ему пришлось согласиться, хотя нутро явно давало понять: добром это уж точно не кончится.

Внутри громко била музыка, пахло спиртными напитками и само заведение оказалось не таким плохим, каким оно могло показаться на первый взгляд. Они незамедлительно заняли один из столиков, который находился совсем неподалёку от пилонов, в которых танцевали девушки, ритмично покачиваясь в такт музыке и вертясь на шесте так, словно бы они ничего не весили. Агата не волновалась за Алекса – ни одна особа, увлечённая своим делом, на него не смотрела, а вот на неё были обращены почти все мужские взгляды, хотя она плотно устроилась под рукой мужа, накрывающей её плечи.

Свет софитов почти ослеплял, в барабанных перепонках отбивался ритмичный бит, под который тело само пускалось в пляс, а от количества выпитого алкоголя практически сносило башню. Рыжеволосая потягивала коктейли, в которых явно было много спирта, а мужчина небольшими глотками растягивал стаканчик дорогого коньяка. Девичье тело уже не могло просто сидеть на месте, поэтому она бегло поцеловала супруга в щёку и двинулась покорять танцпол под усмешку мужчины. Она танцевала в середине толпы, но швед пристально смотрел на каждое её движение: взмах кудряшками, руки вверху, пара движений бёдрами, а затем поворот на носочке и несколько прыжков на месте, протянув ладошки к диско-шару, который отражал миллионы лучиков цветных прожекторов.

Но что это? Агата скрылась из наблюдений, её рук в толпе уже не было видно, а пухлое тельце не подмахивало бёдрами в такт музыке. Сердце почуяло неладное, нутро заныло с новой силой, а голубые глаза беспорядочно оглядели танцпол. У барной стойки стояли двое – его жена и какой-то неизвестный молодой человек, который поглаживал указательным пальцем ободок стакана с дешёвым янтарным виски, который бы Александр смог различить за километр. Воинственно собрав все свои силы, он раздражённо кинулся к ним, расталкивая танцующих людей.

– Какого чёрта здесь происходит? – воскликнул он, скрывая возлюбленную у себя за спиной.

Незнакомец лишь оскалился в хмельной улыбке:

– Я и эта прекрасная мисс решили поболтать подальше от сумасшедшего ритма танцпола. Законом не запрещено.

– Вообще-то, она не мисс, а миссис, – оскалился Александр в ответ.

– А тебе-то откуда знать, чудила? Неужто…

– Да, я её законный муж.

– Алекс, мы… – попыталась оправдаться Агата.

– Молчи, каттен, – ядовито процедил он.

– Итак, слушай, «муж», – усмехнулся незнакомец, – брысь отсюда, а я продолжу разговор с этой леди, возможно, она поймёт, какую ошибку совершила, однажды не встретив меня, уж я бы точно одевал её в меха и бриллианты и вообще нормально трахал, а то она у тебя уже с чужими мужиками разговаривает. Что, детка, член у него маленький, ха?

Агата зажмурилась, как от удара. Всё. Её новому знакомому явно не жить, неизвестно, что сможет учудить Нильсен, когда по его эгоизму, самолюбию и тщеславию нагло проехались, словно бы катком. Лицо Александра покраснело, как от жары, глаза налились кровью, а твёрдый, как бетон, кулак размахнулся и попал ровно по челюсти незнакомцу так, что тот упал, утягивая за собой хрустальный стакан и опрокидывая на себя своё дешёвое пойло. Ошарашенно незнакомец смотрел на постепенно остывающего шведа, схватившись за щеку. Музыка стихла и теперь все взгляды были направлены на маленькую сцену ревности, развернувшуюся на глазах тусовщиков, танцовщиц, барменов и ди-джея.

***

– Мы можем поговорить? – раздался в комнате дрожащий девичий голос.

Александр хмуро и задумчиво глядел в окно, разглядывая прохожих, которые всё спешили по своим делам. После случая в клубе молодожёны несколько часов не разговаривали, всё тая в себе какую-то непонятную обиду. И пусть девушка хотела оправдаться, Александр грубо прерывал все её попытки заговорить с ним. Любой разговор сейчас стал бы источником невыносимой боли, которую он испытал, когда увидел свою жену рядом с другим.

– Я женился на тебе, потому что доверял, Агата, – раздался тихий, глубокий голос, выдавая всё его грусть и разочарование. – Неужели я ошибся?

– Но ты даже не даёшь мне спокойно объясниться! – вспыхнула она, обнимая себя руками, словно бы от холода, но на самом деле её обуял невероятный стыд перед своим супругом.

– Мне не нужны оправдания, каттен, – вздохнул он. – Мне не нужны «Я могу всё объяснить», «Я была пьяна», «Я люблю только тебя»…

– А что тебе нужно, скажи?! – всхлипнула девушка, но тут же вытерла подступающие слёзы.

– Извинения. Мне нужны только лишь извинения.

– Прости меня, – слёзы иррационально потекли из глаз, а рыжеволосая так и не спешила вытирать их. – Я не должна была уходить.

– Ты знаешь, насколько сильно я люблю тебя, моя маленькая кошечка? – вздохнул Алекс, заглядывая в глаза своей жене со всей своей болью и нежностью к ней одновременно.

– Знаю.

– Знаешь, насколько я готов пожертвовать своей жизнью ради тебя, лилла каттен? – он поднялся и медленно подошёл к своей жене.

– Я знаю.

– И я не могу злиться на тебя, как бы сильно этого не хотел, – мужчина запустил руку ей в волосы и оттянул её голову, открывая себе доступ к шее, в которую так нетерпелось впиться.

– Я люблю тебя, – прошептала Агата, трепеща в предвкушении, когда почувствовала его зубы, оттягивающие нежную кожу, а затем нежные губы, заботливо целующие оставленные покраснения.

Укусы, поцелуи, укусы, вновь поцелуи… Порочный круг, из которого она не могла выбраться с тех самых пор, как их жизни пересеклись. Руки Александра блуждали по телу девушки, требовательно сжимали каждую округлость, оставляя красные следы и синяки. Горячий язык скользил по тонкой шее, иногда зализывая засосы, заявляющие, что Агата занята.

Внезапно он столкнул её на кровать и посмотрел, словно бы хищный зверь, стремящийся наконец-то съесть свою жертву, которую после долгой охоты загнал в угол. Агата судорожно сглотнула.

– Ты была плохой девочкой, – строго сказал он, продолжая надвигаться, заставляя её мокнуть от играющих внутри эмоций.

– Теперь меня накажешь? – выпалила она.

– Обязательно, – он присел на кровать и незамедлительно похлопал по своим бёдрам. – А теперь ложись к папочке на коленки.

Слегка подрагивая из-за нахлынувших эндорфинов, девушка решила подчиниться и расположилась животом на его бёдрах, слегка выгибаясь в спине и подставляя ягодицы под его твёрдую ладонь. Она затаила дыхание, внимательно наблюдая за действиями супруга: сначала он лишь разминал их, что-то очень сексуально рыча на шведском, а затем приподнял кисть руки и хлёсткий удар прилетел на мягкое место, заставляя его моментально покраснеть от приливавшей крови. С губ сорвался вскрик, а затем и тихий стон от эйфории, что разлилась по телу. С размаху на выставленную попку опустилось ещё несколько шлепков подряд, разогревая.

Агата стонала, выкрикивала его имя, ёрзала, стараясь получить максимум удовольствия от своего наказания. От грубых прикосновений сносило крышу, а тонкая ткань кружевных трусиков давно промокла, давая Александру понять, что его жена полностью готова для него. Настойчивые пальцы несколько раз провели по кромке белья, а затем, отодвинув её, вторглись в сосредоточение желания, заставив девушку громко простонать. Он слишком хорошо знал все её слабые места, слишком правильно двигался, доводя Агату до исступления, до непреодолимого желания и удовольствия. Она выгибалась в спине, словно кошка, подставляясь под его тёплую ладонь, насаживаясь на аристократически длинные пальцы, достающие до всех самых важных точек. Тонкие ладони девушки хватались за его бёдра.

– Ты больше не будешь так делать, Агата? – промурлыкал Александр, поглаживая изящную спину своей жены.

– Нет, папочка, – сладко пропела она, стараясь получить как можно больше ласки.

– И ты будешь моей хорошей девочкой?

– Да, папочка, я буду хорошей девочкой.

– Умница, – прошептал он, пуская по коже стаю мурашек. – А теперь ляг на спинку и раздвинь ножки.

Недолго думая, она выполнила приказ и удобно расположилась на широкой кровати, слегка отводя глаза на большое окно, в котором открывался вид на ночной Париж. Горячий язык коснулся её лона, собирая скользкие капельки смазки, а с пухлых губ Агаты сорвался судорожный всхлип, и она сжала простынь в своих ладонях, совершенно не заботясь о том, что потом её придётся расправлять. Он двигался слишком умело, слишком хорошо, чтобы быть правдой, унося её в мир удовольствия. Мягкие губы коснулись горошины клитора, пуская по всему телу электрические разряды, проходившие в нервных окончаниях, а затем взрывавшиеся в миллионы фейерверков. Не кричать было невозможно, сейчас не волновало ничего: ни соседи, ни администратор хостела, ни то, что завтра у них явно будут проблемы.

– Сладкая, – прошептал Алекс и легонько подул ей в промежность, создавая непередаваемые ощущения, от которых её мышцы начали судорожно сжиматься, как при оргазме.

И стоило только девушке почувствовать приближение огромной волны удовольствия, как Александр бессердечно отстранился, тихо усмехаясь наивности супруги. Но тут же снова прильнул к ней всем телом, как только освободился из одежды. Не теряя времени, мужчина вытащил из брюк ремень и перевязал ей предплечья, крепко стягивая их между собой. Уложив девушку набок, он прижался к её спине грудью и невесомо погладил по бедру, пока она пыталась оглянуться и потереться ягодицами о стоявшее колом достоинство.

– Алекс… – прошептала Агата, тихо хныкая. – Я больше не могу…

– Тс-с-с, каттен, – ответил ей супруг, слегка прикусив мочку её ушка. – Давай же, скажи, что хочет моя девочка.

– Я хочу, чтобы папочка меня поимел.

– Насколько сильно?

– Так, чтобы я не смогла сидеть, – сглотнула она, преданно глядя ему в глаза, чему он не мог нарадоваться – так сильно она его любит, что говорит такие грязные вещички, не стесняясь.

Агата взвизгнула, когда на её попку приземлилось несколько увесистых шлепков, а затем твёрдая рука властным движением подняла её бедро, а затем налившаяся кровью головка дразняще прошлась по липким складочкам, срывая с губ сладкий всхлип предвкушения. Одним резким толчком он оказался внутри, погружаясь в горячее лоно до самого основания. Чувство наполненности захлестнуло влюблённых с головой. Зелёные глаза девушки закатились и она забилась, словно осиновый лист, но Алекс крепко прижал её к себе и несколько раз толкнулся глубже, приглушённо застонав.

– Чёрт, ты такая узенькая, – прошептал он и начал двигаться, доводя обоих до пика.

Это было каким-то безумием. Агата кричала, извиваясь в его руках, рычала, пытаясь освободиться, и наслаждалась своим положением. Каждый его толчок отзывался внутри жгучей волной, расстилавшейся по всему телу. Слегка сжимая нежные стеночки, она слегка хулиганила, задерживая его в себе, усмехаясь, за что получала шлепки по покрасневшим бёдрам, полыхающими приятным пожаром. Пальцы скользнули на горошину клитора, сжимая его и покручивая.

– Кончай, – прошептал Александр и с ещё большей силой надавил на комочек нервов, не переставая погружаться эрекцией до основания.

Девушка забилась в конвульсиях, чувствуя, как с каждым его уверенным движем волна наслаждений подкатывает всё ближе и ближе, а затем взрывается, словно бы воздушный шарик, рассыпая по телу тепло и приятную усталость. Стенки лона с силой сокращались вокруг его эрекции, и в этот же момент внутрь брызнула струя вязкого белого семени, умножая наслаждение.

– Бо-о-оже, – простонала Агата, не прекращая тяжело дышать.

Он высвободил девушку из пут и она тут же устроилась на его широком плече, пряча нос в изгибе его шеи. Тела покрыла нежная пелена и сил осталось только на тихий шёпот, еле донёсшийся до её ушка:

– Я счастлив быть женатым на тебе, Агата.

Live with you

Jealousy in Paris

Комментарий к Ревность в Париже

Я просто не могла не вставить цитату писателя, которым я в Соционике с гордостью себя называю. Тем более, если она так идеально подошла к сюжету.

Дэдди-кинк и только он, мои хорошие. Надеюсь, вы не против такой маленькой шалости

Эстетику, а также спойлеры к фанфикам вы можете увидеть у меня в инстаграме: https://Instagram.com/secret.auteur🍛

========== Наше чудо ==========

Комментарий к Наше чудо

Внимание, если вы не любитель приторно-сладких фанфиков, то вполне можете его пропустить

Правильно говорят, когда перестаешь пытаться, то получается.

©Шарлотта Йорк. «Секс в большом городе»

С того самого медового месяца в Париже, бесконечной любви и каждодневного жаркого секса прошло около нескольких месяцев, которые они снова проводили в своём небольшом поместье Мортлейк-Мэнсон, расположенном рядом с небольшим озером.

Но на некоторое время их выходные и отдых уступили место развивающемуся бизнесу, который они с таким трудом снова поднимали после целого месяца передышек. Александр снова занимался построением яхт на заказ, а Агата развивала бизнес тётушки, не забывая справляться о верфях в различных странах и регулярно получая небольшой доход с них. И всё шло своим чередом, обычные семейные конфликты, сменяющиеся шутками и подколами. Несколько раз приезжала Оливия, желая проведать любимых сына и невестку, а потом снова уезжала, ведь покидать бизнес надолго было нельзя.

И даже описать ничего нельзя об их семейной жизни. Они жили вполне себе обычно, не считая того, что были аристократами. В их жизни было всё, о чём только могли мечтать семьянины, но…

Всё возвращалось к вопросу о беременности, к которой они думали начать готовиться. И эта идея сквозь обыденность стала для них лучиком света, захватив разум. Будто бы в какой-то момент у них включился родительский инстинкт, вытесняющий абсолютно все мысли из голов. По наитию девушка даже выкинула недавно купленную коробку противозачаточных таблеток из ванной, а их место заняли витамины для будущих мам, а затем и специальные диеты, о которых прожужжала все уши своему супругу. В библиотеке появилось множество новых книг о планировании этого знаменательного события, а история браузера пополнялась всё новыми и новыми сайтами с занимательной информацией.

Но всё не окончилось на миссис Нильсен-Харрис. Алекс не переставал умиляться энтузиазму своей жены – так сильно она хочет подарить ему маленькое чудо, комочек счастья, состоящий из тёплых и нежных чувств и крышесносящей любви друг к другу. В поместье рядом со спальней находилась пустая комнатка с прекрасным видом на озеро и сад, в окно которой всегда светило яркое солнце. И эту комнату единогласно было решено переделать под детскую, хотя они только подготавливались к зачатию, ещё не зная, смогут ли они вообще иметь детей…

Но день за днём становились всё длиннее, а атмосфера в их маленькой семье всё накалялась, появились проблемы с результатами медицинских анализов, которые очень напрягали их обоих. Агата сильно накручивала себя, поэтому появлялись её сомнения о том, что она вообще сможет выносить здорового малыша. Только вот её муж пытался отговорить её от этого. Ссоры стали частыми.

Они пытались обращаться к хорошим докторам. Но, несмотря на это, однажды девушка получила ошибочный результат, где было написано, что она и вовсе бесплодна. Пусть потом выяснилось, что заключение принадлежало другой несчастной, но бывшая Харрис ещё долго не могла отойти от шока, поэтому ей пришлось принимать успокоительные.

Александр, будучи очень собранным и рациональным человеком, не мог смотреть на то, как любимая жена стремится начать скандал буквально по любому поводу из-за расшатанных нервов, только раздражая его ещё больше. Он терпел, старался не реагировать и беспрекословно исправлял свои косяки, но внутри всё закипала ненависть ко всему живому и вскоре они не выдержали. Поругались. Да так, что, кажется, всё селение слышало их крики и звон битой посуды. Мужчина, схватив куртку, завёл машину и уехал восвояси, а Агата ещё долго не могла успокоиться, оставаясь в полном одиночестве и гнетущей тишине огромного дома. Минуты размеренно шли друг за другом, часы за часами, но вернулся мужчина домой только под полночь, всё это время пробыв у Рэйчел, которая негласно стала их личным семейным психологом. Надавав ему по голове, она отправила его обратно извиняться, потому что сейчас нервничать девушке было нельзя от слова совсем. Приехав домой, он застал возлюбленную спящей на диване в обнимку с маленьким плюшевым медвежонком, которого он ей когда-то подарил.

– Котёнок, – прошептал он, тихо присев на корточки так, чтобы его лицо было напротив лица его любимой жёнушки. – котёнок, прости меня, – сказал он, всматриваясь в её закрытые глаза, пока она всё ещё мирно сопела.

Разводы теней и туши заставили его почувствовать себя просто отвратно. Внутри всё разъедала совесть, проходящая по нутру. Внезапно он почувствовал себя таким придурком, каким не был ещё никогда. Как бы сильно его не раздражала Агата, он всё равно любил её больше всех на свете со всеми её заскоками и тараканами. Не сдержавшись, он взял её тёплую ладонь в свою и мягко поцеловал в макушку, не переставая шептать слова извинений.

– Я такой придурок, сделал тебе больно, – горячие губы касались её руки. – Я исправлюсь, обещаю, каттен. Я знаю, как сильно ты волнуешься насчёт ребёнка и, обещаю, мы обязательно станем родителями, только не нервничай так. Я сделаю всё, чтобы мы смогли обнять наше маленькое чудо.

Агата не спала, слушала его, а на глазах вновь появлялись непрошенные слёзы. Она посмотрела на него и грустно улыбнулась, сжимая руку мужа так, что обручальные кольца соприкасались друг с другом, создавая какую-то особую привязанность. Он улыбнулся в ответ и прислонился своим лбом к её, задевая нос.

– Я люблю тебя, – прошептала она, преданно заглядывая ему в глаза.

– Я тоже люблю тебя, лилия, – в ответ сказал он и тут же приник к любимой жене с поцелуем.

Нежно, сладко. Так целуют только любимых, только людей, которые стали дороже, чем вся жизнь. Ласковой ладонью он зарылся в её волосах, вдыхая прекрасный аромат его женщины, подруги и любимой жены в одном лице. Она подвинулась поближе, ощущая, как сильно он прижал её к себе, будто бы не желая никуда отпускать, будто бы она могла исчезнуть, стоило бы ему хоть на секунду отпустить. Слёзы хлынули с новой силой, но заботливые руки тут же стирали непрошенную влагу с покрасневших щёк.

Диван прогнулся под весом мужского тела, он теперь нависал над ней, грудью прижимая к подушкам. Между телами не было ни единого миллиметра, они чувствовали друг друга полностью, как ни разу до этого. Он не кусал, не оставлял краснеющих меток на её нежной шейке, не сжимал бёдра до побеления, как делал бы, если бы это была разъедающая нутро похоть. Он мягко гладил её изгибы, прикасался к нежным рукам, сплетая пальцы, пока губы не размыкались ни на секунду, сминая друг друга. Хотелось не просто секса, не просто до одури вонзаться в податливое тело, слушая крики и умоляющие стоны, хотелось заняться любовью, показать каждую частичку своих чувств, перенести её на прикосновения, движения, поцелуи…

Чуткие губы переместились чуть ниже, опаляя горячим дыханием бархатную кожу супруги. Она выгнулась навстречу, расслабляясь, постепенно растворяясь в его руках, как кусочек сахара в стакане чая, который каждое утро приносил любимый муж. Диван прогнулся рядом с ней, принимая на себя вес второго человека, и он навис над ней, не переставая ласкать каждый сантиметр нежной кожи.

Она несдержанно постанывала от его настойчивых прикосновений и поцелуев, которые приносили массу удовольствия, хваталась за его плечи, дёргала воротник, будто бы от этого ткань рубашки могла быстрее покинуть его тело. Его настойчивые ладони медленно оглаживали бёдра и ягодицы, пуская мурашки, а горячие губы двинулись чуть ниже. Зубами он ухватил бретельку чёрной майки и слегка оттянул, спуская вниз, проводя носом по гладкому изгибу ключицы. На секунду он оторвался от неё и быстро расстегнул несколько пуговиц и спустил ненужную ткань по рельефу сильных рук. Агата невольно облизнулась.

Лёгким движением руки он спустил вторую бретельку и сделал так, что чёрная ткань теперь образовывала что-то похожее на пояс, собравшийся гармошкой на талии, открывая для него вид на тяжело вздымающуюся грудь. Хитро взглянув жене в глаза он опустился и провёл горячим языком по чувствительному розоватому ареолу, а затем и дразняще провёл по набухшей горошине, срывая с пухлых губ девушки судорожный всхлип. Ноготки впились в крепкие плечи, оставляя полукруглые следы, пока он вобрал её в рот и начал слегка посасывать, обильно смачивая. Левая ладонь мужчины легла на второе полушарие груди и несильно сжала, давая почувствовать, как же он её хочет. Молящие вздохи и вскрики были его личной мелодией.

Закончив с прелюдией, он снова отстранился, наблюдая за тем, как на место его ладони девушка положила свою и слегка сжала, доставляя себе удовольствие, но в то же время не переставала умоляюще смотреть ему в глаза. Быстрым движением он спустил домашние шортики вместе с влажными трусиками и оглядел то великолепие, что принадлежало ему целиком и полностью: широкие бёдра с упругими ягодицами, а между ними аккуратное лоно, которое напоминало бутон цветка с чуть выступающими лепестками. Он не сдержался и погладил нежную кожу, которая тут же увлажнилась ещё больше от той великолепной реакции её тела на его прикосновения. Мужской орган нетерпеливо дёрнулся в предвкушении.

Одним резким движением он стянул с себя ремень, а за ним последовали и брюки с боксерами. Он приник к ней с поцелуем и медленно, стараясь не доставить дискомфорта, вошёл, растягивая узкие стеночки. Обоюдный неровный вздох разрезал тишину вокруг. Погрузился на всю длину, прислушиваясь к ощущениям нарастающего удовольствия, от того, как внутри неё было влажно и жарко. Одно за другим медленные движения то вперёд, то снова назад заставляли её сжиматься вокруг него сминая пухлую грудь.

Их стоны сливались в одну благословенную мелодию безграничного удовольствия, которое накрывало их с головой. Невообразимая страсть, любовь и желание заполнили все возможные мысли, а донесение своих чувств через частые движения, прикосновения и звуки стало важнее всего на свете. Глубоким, диким поцелуем он впился в её губы, заглушая громкие постанывания и всхлипы, а затем слегка ускорился, двигая бёдрами всё быстрее, врезаясь так глубоко, как только можно. Пошлые звуки соития разносились по всему особняку, а пик приближался всё ближе.

– Моя девочка, – шептал он, мягко кусая оттопыренную губу девушки.

– А-а-алекс-а-андр, – всхлипнула она, на что он уставился в ожидании, на секунду замедлив свои движения. – Я… Давно хотела сказать тебе… Я мечтаю, стать матерью твоего ребёнка.

Внутри что-то щёлкнуло, перемкнуло, а душу наполнило такое нежное и светлое чувство нереальной радости, эйфории. Она сказала это, находясь с ним так близко, когда они чувствовали друг друга целиком и полностью. Он рыкнул и активнее задвигал бёдрами, удерживая её ягодицы побелевшими от напряжения пальцами, почти выбивая из неё сладостные стоны.

Пик настиг их обоих неожиданно. Девушка, прикрыв рот ладошкой, неосознанно затряслась и сжалась, будто бы не могла сдержать всё это удовольствие в пределах своего тела, а Александр только сильнее вжал её в себя, чувствуя, как внутрь неё попадали густые капли горячего семени, продлевая наступившее удовольствие. Смог отпустить только тогда, когда излился полностью.

***

Две или около того недели прошло с тех самых пор, как им наконец-то удалось найти компромисс и больше не ссориться так сильно. Родительский инстинкт немного поубавился, но молодожёны всё-таки не теряли надежды, что, возможно, случится какое-то несбыточное чудо, пусть и не так быстро, как того бы хотелось. Заключения врачей показали, что Агата вполне здорова и сможет выносить полноценного крепкого малыша или малышку. Никакого бесплодия, никаких болезней, лишь только долгожданное успокоение для обоих.

Только вот оно снова покинуло их обитель, когда миссис Нильсен-Харрис заметила, что у неё пошла задержка. Конечно же, обычно свой менструальный цикл она сравнивала со швейцарскими часами – самыми надёжными и точными во всём мире. Сколько она себя помнила, стоило только периоду овуляции пройти, как они тут же начинались вплоть до минуты. Но здесь она насторожилась и даже подумала, что это всё из-за того, что она долгое время принимала противозачаточные.

Затем начала болеть грудь, а в одну из ночей она с ужасом обнаружила, что та даже немного выросла. Александр отшучивался, что хорошей груди должно быть много, на что, собственно, получил пару подзатыльников. Ей и так было тяжело носить нечто, по весу и виду напоминающее небольшие круглые дыни, так теперь они стали больше и уже, не стесняясь, немного свисали. Видимо, придётся перейти на поддерживающие топики и постараться с этим смириться.