Текст книги "Оставляю себе (СИ)"

Автор книги: Sco

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

       Влажный тёплый воздух окутывает моё тело осязаемым облаком. В комнате нет ни одного прохладного предмета. Даже белые простыни приятно тёплые. Я обожаю этот климат. Тропики. Рай. Если прислушаться, можно уловить мерный шум прибоя. Закатное красное солнце тащит по потолку тени от разлапистых пальм за окном. Маленькие яркие птички возмущённо вскрикивают, гоняясь друг за другом сквозь зеленые ветки с крупными листьями. Деревянные стены, деревянный пол. На полу белые песчинки с дикого пляжа, который начинается сразу от крыльца бунгало. Чёрный блестящий жук деловито ползёт по дощатому полу, обходя крохотные кусочки коры, принесённые в дом на голых ногах. Слышу шаги на крыльце и поворачиваюсь к двери. Занавеска отодвигается, и я вижу то, что давно уже жду – мне привели мою оплату. Аккуратно ведя за изящную тонкую руку, Джо подталкивает мою оплату ко мне, сам оставаясь на пороге. Мальчик поднимает на меня свои миндалевидные глаза. О-о, какое точёное лицо. Раньше мне не приводили таких. С восторгом оглядываю его, предвкушая. Киваю Джо, и тот удаляется.

       Обхожу вокруг моей добычи, пока только смотрю. Длинные ноги, узкие бёдра, плоский живот. Боже, с этой идеальной задницы можно лепить скульптуру, я вижу эту обалденную форму даже под материей коротких шорт. Изящные плечики, тонкие выдающиеся ключицы. А эта шейка, м-м. Он крутит головой, следит за мной своими чёрными глазищами. Полные, чересчур полные губы на этом кукольном треугольном личике приоткрываются и подрагивают. Прямые блестящие чёрные пряди падают на скулы и на маленькие ушные раковины. Природа никогда не перестанет меня удивлять своими созданиями. Неужели это мне? Протягиваю руку, и он отскакивает от меня, пятясь к стене. Боже, да он просто бриллиант! Если бы он по-деловому начал меня обслуживать, дело обошлось бы минетом. Но не сейчас – сейчас, когда я вижу его трепет, его невинность, я знаю, что это надолго, о-очень надолго. Иду к нему, заглядывая в его бездонные глаза, как у лани. Он не убежит, не начнёт сопротивляться, он знает, зачем его привели сюда. Родители отдали его на ночь в счёт оплаты за всё, что я делаю для их богом забытого города. Сейчас, глядя на это совершенство, я думаю, что сделал недостаточно, чтобы заслужить такое.

       Ему некуда больше отступать, он упирается спиной в стену. Он выставляет вперед руки с тонкими запястьями и длинными пальчиками, как у индийского божества на разворотах древних книг. Я нежно касаюсь его раскрытых ладоней пальцами, невесомо провожу по подушечкам и холмикам. Он дышит загнанной птичкой, поднимает плечи, словно сжимаясь. Мягко обхватываю его запястья и притягиваю к своим губам его ладонь. Жмурюсь от близости к такому прекрасному телу, ощупываю его кожу своими губами, проталкиваю язык между пальцами. Он боится отдёрнуть руку и стоит, не шевелясь. Только сверлит меня своими прекрасными очами. Протягиваю к нему вторую руку и едва касаюсь его плеча. Вижу, как он дёрнулся и по гладкой персиковой коже пошли мелкие мурашки. Продолжая ласкать его пальчики губами, провожу рукой вниз по его ключице и груди, замирая около тонкой коричневой кожицы соска. Вижу, как она мгновенно сморщилась, становясь твёрже. Член в моих свободных шортах рвётся к вожделенному телу, но я умею держать своего зверя в узде. Мои губы двигаются выше по его узкой руке. Дойдя до сгиба локтя, я вылизываю тонкую кожу с синей жилкой с внутренней стороны. Чувствую благоуханное тепло в нежной складочке, а он хмыкает – щекотно ему. Иду дальше, не пропуская губами ни одного сантиметра, дохожу до округлого плечика. Его лицо уже так близко, а его волосы касаются моего лба. Он упирается мне ладошкой в грудь, но не с силой, а скорее рефлекторно. Сколько ему лет? Они до сорока выглядят на шестнадцать. Хотя ему вряд ли больше восемнадцати.

       Он понимает, что я слишком близко, что его ладонь уже практически зажата между нашими телами. Я чувствую своей грудью, как бьётся его сердечко, и намеренно не прижимаюсь к нему бёдрами. Есть только мои губы и язык, которые не устанут ласкать это сокровище сегодня ночью, не обойдут вниманием ни одно его чувствительное местечко. Я начинаю опускаться на колени, облизывая его грудь, засасывая коричневые соски и целуя его поджарый живот. Он не знает, куда ему деть руки, положить их мне на плечи он не решается. Я завожусь от его запаха и тихого дыхания, которое я слышу сквозь недалёкий прибой и щебетание птиц за распахнутым окном. Мелкие песчинки впиваются мне в колени, когда я зубами цепляю резинку его шорт и тяну их вниз. Я смотрю ему в лицо и в моих глазах просьба: разреши мне. Его губы приоткрываются, будто он хочет что-то сказать, но не решается. Я продолжаю тянуть, не давая ему время подумать. Я вижу тёмные волосы на лобке и коричневую кожу на его члене. Тихий всхлип – первый, но далеко не последний сегодня ночью. Он опять испугался, опять зажался, стесняясь своей наготы. Я беззастенчиво оглядываю его всего, вытаскивая его стройные ноги из штанин. Он порывается прикрыться ладонями, но я удерживаю его руки, целуя его бёдра. С внутренней стороны кожа нежнее и горячее. Он не вырывает рук и не уворачивается, но я чувствую, как его тело подрагивает. Я поднимаюсь на ноги и веду его за руку к разобранной кровати. Он ступает по деревянному полу, и я засматриваюсь на его щиколотки. Я хочу облизать его острые косточки, поцеловать каждый пальчик. Встав рядом с кроватью, он осматривает её, будто место своей казни. Я хочу сказать ему, что если он и умрёт сегодня, то только от смертельной дозы удовольствия, но я не уверен, что он говорит на моём языке.

       Я беру его на руки, подхватывая под коленями, и он испуганно вцепляется мне в плечи. Словно паук в свитую паутину, я кладу его в центр кровати. Он сжимает кулачки, словно птичка лапки, и подтягивает колени к животу. Я смотрю на него сверху вниз, захлёбываясь от восторга и нежности. Сколько удовольствия сулит мне это невесомое тело. Взяв его за щиколотку, я поднимаю его ногу и целую в коленку. Его нога непроизвольно дёргается, и я случайно прикусываю его за кожу. Ещё один всхлип. Пока что он меня не балует стонами, но ночь ещё молода, как говорят у меня на родине. Сумерки ещё не прокрались в комнату и я могу любоваться на мою добычу, доставшуюся мне по капризу моей горемычной судьбы.

       Я присасываюсь к его шее, бережно прижимая его к себе – привыкай ко мне, отдайся мне. Он сжимает моё плечо, будто готовый оттолкнуть меня в любую минуту. Но я знаю, что мой птенчик не решится на это. Я вижу, что его глаза подёрнулись поволокой, а на гладких щеках разлился румянец – я вижу это в последних лучах закатного солнца и клянусь, нет в мире прекрасней картины. Я всё смелее вожу ладонями по его телу, оглаживая каждый участок кожи, целомудренно обходя маленькие округлые ягодицы и аккуратный член. Сначала там побывают мои губы и язык. Раздвигая его бёдра, я облизываюсь от предвкушения ощущения тёплой нежной кожицы под моими губами. Он весь гладкий – прозорливые родители подготовили его перед жертвоприношением. Округлые яички подёргиваются под коричневой кожицей, когда я провожу по ним языком. Я нежно засасываю сначала один сладкий шарик, а затем другой и снова слышу, слышу такой желанный полувздох-полустон. Вылизываю поджимающуюся мошонку, заставляя его дрожать и напрягаться всем телом. Его аккуратный член наливается кровью, я вижу, как он покачивается. Я не трогаю его, жду, когда он сам начнёт подаваться бёдрами ко мне от желания ласки. Перекатываю во рту яички, зажмуриваясь от удовольствия. Мой член распирает от желания, головка болезненно трётся о грубую ткань льняных шорт. Но я не могу сейчас раздеться, ещё нет. Он сам попросит меня об этом.

       Мой мальчик глубоко дышит, я вижу, как вздымается и опадает его живот. Я, не останавливаясь ни на секунду, вылизываю его, как кошка своего котёнка. Его член топорщится вовсю, а тонкие пальчики начали несмело касаться моих плеч и волос. Я поднимаю глаза на его идеальное лицо и вижу, как он приоткрыл рот и облизывает губы розовым влажным языком. Боже, за такие губы и глаза я пойду на костёр! Я боюсь, что могу кончить, даже не прикасаясь к себе, просто глядя на них. Первый раз в жизни.

       Он не может больше терпеть и начинает едва заметно приподнимать бёдра к моему рту. Я улыбаюсь, не переставая работать языком над его напряжёнными яичками. Подтягиваюсь выше и пропускаю его твёрдый член сквозь мои сжатые губы и получаю свою награду – он протяжно стонет, сжимая пальцами волосы на моём затылке. Да, мой хороший, вот так! Я трусь об его член своими губами, и волны удовольствия проходят от моего рта по всему моему телу. Такой вкусный, такой горячий. Он несмело двигает бёдрами, задавая темп, и я пропускаю его на всю длину, получая какой-то нездоровый кайф от удушья, когда моя гортань начинает сжиматься оттого, что он так глубоко. Мой птенчик совсем осмелел и уже тянется ко мне руками, чтобы погладить меня. В глазах уже нет страха, там только желание и немного любопытства. Я проталкиваю руки под его поясницей и крепко обнимаю, прижимая его пах к моему рту. Он вонзается своими пальчиками мне в предплечья, сладко постанывая, совсем не стесняясь. На языке растекается солоноватая смазка и я начинаю посасывать её из маленькой дырочки, как восхитительный нектар. Не сразу понимаю, что он тянет меня вверх, к своему лицу. Поднимаю глаза и зависаю на его губах, которые двигаются, будто он что-то говорит. Приближаю своё лицо к его губам, разглядывая каждую складочку, каждую морщинку. Он перестал шевелить губами, распахнул свои угольно-чёрные глаза. Я могу смотреть на его лицо вечно…

       Я целую его, будто никогда до этого не целовался. Он отвечает мне нежно, ненавязчиво. Его губы словно нежные влажные лепестки прекрасного цветка, мягко сжимаются вокруг моих губ. Я смакую его дыхание и его вкус, не сдерживая стонов. Он пропускает меня внутрь, где я хозяйничаю языком, захватывая его рот целиком. Его тонкие руки обвивают мою шею, и его тело прижимается ко мне со сводящим с ума доверием. Мои ладони скользят по его бёдрам, подбираясь к заветным вратам рая. Я чувствую, как он потирается об меня своим горячим членом и вижу, как он сводит свои брови, будто вот-вот заплачет. Его нежный стон вибрирует у меня где-то в солнечном сплетении. Мой член уже грозится обернуться деревяшкой и отвалиться к чертям. Я должен сделать этого мальчика своим и как можно скорее. Я вытягиваю тюбик с гелем из-под подушки.

       Он не пугается, когда я медленно переворачиваю его на живот. Он не сопротивляется, когда я тяну вверх его бёдра, ставя его на колени. Уложив свою красивую голову на скуластую щёчку, он поглядывает на меня через округлое плечо. Дрожащими пальцами, я раздвигаю крепкие маленькие ягодицы и не сдерживаю стона, пожирая глазами нежную тёмно-розовую дырочку. Порывисто приблизив своё лицо к горячей ложбинке, я смыкаю губы над мягкой кожицей входа. Он прогибается, бесстыдно подставляя мне своё самое интимное местечко. Я нежно вылизываю горьковатую дырочку, дразню её напряжённым кончиком языка, проталкивая его немного внутрь. Мальчик стонет и вскрикивает, и я не могу больше ждать. Я щедро выливаю смазку на ладонь и проталкиваю в него сразу два пальца. Он стонет что-то непонятное, видимо на своём языке, и подаётся назад, прося ещё. Всё его тело становится горячим, я слышу, как он глубоко дышит, а его член с блестящей ниткой смазки прижимается к животу. Больше нет ни моря, ни птиц, ни чёрта, ни бога – есть только я и он в самом центре урагана, закручивающего нас в водоворот безумия.

       Я кое-как стягиваю с себя шорты, оставив их болтаться на одной ноге. Я чувствую каждый миллиметр его тела, когда медленно вхожу. Вот самый верх головки проскальзывает внутрь и его податливая дырочка тут же обхватывает его, принимая. Вот головка полностью в нём, сдавленная его тёплыми, мягкими стенками. Я продолжаю двигаться внутрь, и стенки начинают спазматически сжиматься, то прихватывая мой член, то отпуская. Я глажу его спину, прислушиваясь к его телу. Он полностью открыт, он стонет от удовольствия, нетерпеливо двигаясь мне навстречу. Я прижимаю его бёдра к себе так, чтобы мой член вошёл в него до последнего миллиметра. Я в раю. Я даже не представлял, что может быть так хорошо. Я вздрагиваю всем телом, будто от электрошокера, а ведь я даже не начал двигаться. Я слышу влажное шуршание и понимаю, что он ласкает себя. Я хочу видеть!

       Переворачиваю мою погибель и прижимаю его ноги к животу. Его антрацитовые глаза блуждают по мне, как в забытье, а губы снова шевелятся. Я смотрю во все глаза, как его точёная рука двигается на его ровном идеальном члене, и со стоном вхожу в него снова. Беру, беру, беру его и не могу остановиться. Он не жалеет меня, он стонет, он закусывает свои до одури красивые губы, и, как контрольный выстрел, он облизывает свой указательный палец и, вытягивая руку, проталкивает мне его в рот. Мне кажется, что из меня выдернули позвоночник, содрали кожу со спины, что меня разрывает на миллиарды клеток. Я полирую свой член об его скользкие шёлковые стенки, а в ушах – только его хриплый стон и во рту – только его вкус. Боже, я умру! Нет, я уже умер! Меня скручивает и выворачивает одновременно. Мой мальчик закидывает свои длинные ноги мне на плечи, сжимает острые коленки, придушивая меня за шею, а я всё смотрю на него и не могу наглядеться. Волна подбрасывает нас одновременно и швыряет вниз. Мы летим, хватаясь друг за друга скользкими пальцами, переплетая руки и ноги. Ещё волна и ещё. Я слышу его крик, вижу, как он выгибается, практически встав на мостик. На моё лицо, на губы брызгает тёплый солёный сок. Я подхватываю его и вжимаю в себя, глубоко вонзаясь в него в последних судорогах. Он бьётся в моих руках, что-то бормочет, обтирается об меня своей щекой, словно кот, который ставит метки. Моя добыча. Моя погибель.

       Он уснул на моей груди, а я перебираю его волосы и любуюсь как на них играет лунный свет. Кто создал его для меня – Дьявол или Бог? Разве может быть в жизни такое счастье? Разве от такой страсти не умирают? Я бережно прижимаю его к себе, понимая, что с этой ночи моя жизнь начинается заново.

       Я открываю глаза, услышав шаги на крыльце. Сжимаю руки, чтобы убедиться, что моя добыча при мне. Мальчик спит, откинув голову на подушку. Раннее жёлтое солнце уже поднимает голову, разбудив шумных птиц за открытым окном. Из-за занавески слышится тактичное покашливание Джо.

       – Джо, – тихо зову я помощника. – Иди к его родителям и договорись за любые деньги. Я оставляю его себе.

       Я слышу, как Джо ухмыляется.

       – Вряд ли они запросят за него много, патрон, – доносится из-за занавески. – Этот парень – глухонемой.

       Я поворачиваюсь к моему мальчику и смотрю на него, переосмысливая всё, что было этой ночью. Так он не говорил на своём языке, он вообще не говорил. Мой маленький, чистый ангел. Мой идеальный дар.

       – Я оставляю его себе, – твёрдо повторяю я.

       Жизнь мне больше ничего не должна.