Текст книги "Притчи мидрашей. Сборник сказаний, притч, изречений"

Автор книги: Сборник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

XVII. Ной

Рав Гуно со слов раби Иосэ учил:

– В продолжение ста двадцати лет до потопа Господь предостерегал род человеческий и, не видя ни в ком раскаяния, повелел Ною приступить к сооружению ковчега.

Стал Ной сажать кедровые деревья.

– Для чего тебе эти деревья? – спрашивали его люди.

Ной отвечал:

– Господь решил послать потоп на землю и повелел мне построить ковчег, чтобы спастись от потопа мне и семье моей.

Смеялись над Ноем люди, издевались над ним. Смеялись и шутили люди, видя, как усердно он поливает свои кедры, заботясь об успешном росте их; не переставали смеяться и тогда, когда он, срубив деревья, принялся распиливать их на доски. Все предупреждения были напрасны – и настал потоп.

Видя неизбежную гибель свою, озлобленные, обезумевшие люди пытались опрокинуть ковчег, но ковчег, по мановению перста Господня, оказался окруженным львами.

(Танх.)

Из всех исполинов от потопа спасся один только Ог, царь Васанский. Он был взят Ноем в ковчег, после того как поклялся быть вечным слугою Ною и потомкам его. Ной и прокармливал его, просовывая пищу в особое отверстие, проделанное им для этого в ковчеге.

(П. д. Ел.)

Выпущенный Ноем голубь вернулся со свежим масличным листом в клюве. И взмолился голубь к Господу, говоря:

– Господи! Лучше корм горький как лист масличный – от Твоей руки, нежели сладкий как мед – от рук человеческих.

(Санг., 108)

Двенадцать месяцев пробыл Ной в ковчеге и за все это время не знал покоя ни днем, ни ночью. Один прокорм разнороднейших обитателей ковчега требовал неимоверного труда и терпения. Одни животные принимают корм в час дня, другие – в два часа, третьи – в три и четыре; эти – в первую ночную смену, те – в полночь, еще другие – на рассвете. Верблюду давалась солома, Слону – древесная листва, оленю – трава и мох, а прожорливому страусу – всякая всячина.

Были и такие животные, которых Ной и вовсе не знал чем кормить. С хамелеоном был такой случай. Однажды Ной разрезывал гранатовое яблоко; оно оказалось червивым. Находившийся близко хамелеон стал жадно подбирать выпавших из яблока червячков. С тех пор ему начали давать овощи с червоточиной.

Из всех обитателей ковчега только феникс лежал, скромно прикорнув в уголке, и на вопрос Ноя: «Отчего ты не требуешь себе пищи?» – отвечал: «Я видел, как много у тебя хлопот с другими, и не решился беспокоить тебя».

Тронутый этими словами, Ной сказал: «Ты пожалел моего труда, соболезнуя моим огорчениям. Да пошлет тебе Всевышний жизнь вечную».

(Там же)

Притча р. Леви:

Узнав о повелении Ною ввести в ковчег и представителей «всякой плоти», пришла и Ложь, стараясь прокрасться туда же. Но Ной заметил ее и сказал:

– В ковчег принимается и всякая нечистая тварь, но только «по паре». Иди же, сперва найди себе своего суженого.

Пошла Ложь искать себе суженого, а навстречу – Проклятие.

– Откуда, – спрашивает, – идешь ты?

– Ходила я, – отвечает Ложь, – к Ною, а он говорит: «Найди себе сперва пару». Не согласишься ли ты сочетаться со мною?

– Чем же ты меня вознаградишь за это?

– А вот чем. Составим договор, чтобы все приобретаемое мною, принадлежало тебе.

На том и покончили. И с той поры все, что приобретается Ложью, становится достоянием Проклятия и гибели.

(Шох-Т., 7)

Когда Ной пошел насадить виноградник, предстал пред ним некий дух по имени Самдон[7]7
  По-видимому, символ пьянства.


[Закрыть]) и предложил вступить с ним в компанию на равных началах.

– Но только, – сказал Самдон, – помни, что если ты станешь затрагивать мою долю, ты горько поплатишься за это.

(Бер.-Р., 36)

Посадил Ной первую виноградную лозу. А Сатана пришел и спрашивает:

– Что будет из этой посадки?

– Виноградник, – ответил Ной.

– Не желаешь ли взять меня в компаньоны?

Ной согласился. Что же сделал Сатана? Привел к винограднику овцу, льва, обезьяну и свинью и, заколов их, поочередно полил виноградник их кровью.

Человек, пьющий вино, обнаруживает поочередно же природные свойства всех названных тварей: вначале он кроток как овечка, потом становится отважным как лев, по мере опьянения начинает кривляться как обезьяна, и, наконец, валяется в грязи подобно свинье.

Все это произошло и с праведным Ноем.

(Танх.)

XVIII. Нимрод и столпотворение

Кожаные одежды, которые сделаны были Всевышним для Адама и Евы, перешли через Ноя к Нимроду. Одежды эти обладали свойством – одним видом своим укрощать самых лютых зверей. И когда облаченный в эти одежды Нимрод выходил на ловлю, птицы, животные и звери покорно склонялись перед ним. Отсюда пошла слава его, как замечательного зверолова, и этой славе он обязан избранием его на Царство.

(П. д. Ел.)

«И сказали они: построим себе город и башню, высотою до небес». Держали совет приближенные Нимрода – Футь, Мицраим, Хуш, Ханаан и другие родоначальники того поколения.

– Город, – говорили они, – с грозной крепостной башней небывалой доныне высоты – это даст нам возможность сосредоточить свои силы в одном месте, прославит нас по всей земле и даст нам господство и власть над всеми нашими недругами.

В народе говорили:

– Через каждые тысячу шестьсот пятьдесят шесть лет[8]8
  Период от сотворения мира до потопа исчисляется в 1.656 лет, и столько же от потопа до воцарения Нимрода. Потоп считался явлением периодическим, и именно через каждые 1.656 лут.


[Закрыть]) устои небесные расшатываются. Сделаем небу подпоры со всех четырех сторон света.

И еще про Бога говорили:

– По какому праву Он избрал для себя небесные высоты, а для нас юдоль земную оставил? Пойдем, построим башню и на вершине ее поставим идола, грозящего простертым к небу мечом и как бы вызывающкго Бога на бой.

С каждым днем башня росла все выше и выше и наконец достигла такой высоты, что добраться до верха для доставки строительного материала, требовалось не менее года времени.

Семь подъемов было у башни с восточной стороны и семь сходен с западной. Если падал человек и убивался насмерть, никто на это не обращал внимания, а потеря одного кирпича вызывала вопли отчаяния:

– Горе нам! Сколько придется ждать изготовления другой плитки, когда каждая минута дорога!

Смешал Господь язык их так, что один не понимал речи другого. Один скажет другому: «Принеси воды», а тот несет песку; «Подай топор» – подает лопату. Рассвирепеет тот и раскроит ему череп.

(Бер.-Р., 38; П. д. Ел.; Сеф. Гаиаш.)

Праотцы

I. Авраам

От Ноя до Авраама десять поколений, и за все эти долгие годы Господь не говорил ни с кем из смертных, кроме Авраама.

Притча раби Нехемии:

У царя во время путешествия выпала из короны жемчужина. Велел царь принести сито и просеять песок на том месте. Просеяли раз – не нашли, другой раз – не нашли, на третий раз нашлась жемчужина. И со вздохом облегчения пронеслось кругом: – Царь отыскал свою жемчужину!

Так и Господь говорил об Аврааме:

– Какая надобность была бы перечислять родословную всех этих Сима, Арпахсада, Селаха, Евера, Фалека, Рэу, Серуга, Нахора, Фераха, если не ради тебя, Авраам?»

(Бер.-Р. 39)

В тот час, когда родился Авраам, на восточном склоне небес появилась звезда, поглотившая свет четырех звезд на четырех сторонах небосвода. Видя это, звездочеты сказали Нимроду:

– Сейчас у Фераха родился сын, будущий родоначальник племени, которому предопределено унаследовать и земной мир, и загробный. Прикажи весь дом Фераха засыпать серебром и золотом, только бы он дал умертвить новорожденного.

Послал Нимрод сказать, по совету звездочетов, Фераху: дай умертвить родившегося у тебя младенца, и царь наполнит твой дом серебром и золотом.

На это Ферах ответил притчей:

Одному коню сказали: «Дай отрежем тебе голову, а в награду за это дадим тебе полный амбар овса». «Глупцы, – отвечал конь, – если отрежете мне голову, кто же есть будет овес?» Отвечу и я: если вы умертвите моего сына, кто же унаследует серебро и золото?

– Впрочем, – прибавил Ферах, – у меня действительно родился сын, но он умер.

Пришлось Фераху прятать сына от Нимрода, и он укрыл его в пещере, где Авраам оставался три года. Для питания его Бог сделал в стенах пещеры два отверстия, из которых текли мед и елей.

Трех лет от рождения вышел Авраам из пещеры и, увидя мир Божий, стал размышлять о том, кем созданы земля и небо, и он сам. Очарованный величественным видом солнца, его светом и теплом, он весь день возносил молитвенную хвалу солнцу. Когда солнце зашло, а на небе появилась луна, окруженная мириадами звезд, Авраам подумал: «Вот это светило, очевидно, и есть божество, а маленькие светильники, его окружающие, это его вельможи, воины и слуги». Всю ночь он пел гимны луне. Но вот наступило утро; луна зашла на западе, а на востоке снова появилось солнце.

– Нет, – сказал Авраам, – есть Некто, который и над солнцем властен, и над луною. К Нему стану я возносить моления мои.

(М. – Авр., Бетъ-гам.)

Ферах занимался изготовлением идолов, которыми торговал на базаре. Однажды он поручил продажу своего товара Аврааму. Подходит на базаре человек к Аврааму и спрашивает:

– Не найдется ли для меня подходящего бога?

– А тебе какого надо? – спрашивает Авраам.

– Видишь ли, – отвечает тот, – я богатырь и хотел бы приобрести себе бога-богатыря.

Авраам снял истукана, помещавшегося выше остальных, и говорит:

– Вот этот самый для тебя подходящий.

– Но разве он богатырь?

– Глупец! – отвечает Авраам. – Уж таков искони порядок среди идолов: который поставлен выше остальных, тот богатырем и слывет.

Когда этот человек собирался уходить со своей покупкой, Авраам остановил его вопросом:

– Скажи, сколько тебе лет?

– Семьдесят.

– И тебе, прожившему на свете семьдесят лет, не стыдно воздавать божеские почести идолу, сделанному день назад.

Покупатель с презрением бросает идола, берет обратно деньги и уходит.

Подошла женщина и передала Аврааму, в дар идолам, полную миску тонкопросеянной муки. Взял Авраам палку, разбил всех идолов, кроме одного, самого крупного, которому и вложил в руки палку.

Приходит отец и спрашивает:

– Как это произошло? Кто это сделал?

– Расскажу, – отвечает Авраам, – ничего от тебя не скрывая. Дело было так: принесла женщина миску с мукою и просит принести в жертву идолам. Стал я совершать, как следует, жертвоприношение, а идолы и завели спор между собою. Один кричит: «Я хочу поесть раньше», а другой: «Нет, я раньше!» Но тут встал самый крупный идол и – видишь – разбил все.

– Но ты издеваешься надо мною, – закричал отец, – разве способны эти…

– Да? Так вдумайся же сам, отец, в слова свои…

Повел Ферах сына на суд к Нимроду.

– Это ты и есть Авраам, сын Фераха? – проговорил знаменитый зверолов, вперив в юношу грозный взор. – Отвечай же мне: разве неизвестно тебе, что я господин над всем творением, и солнце, и луна, и звезды, и планеты, и люди – все движется волей моей. Как же ты дерзнул священные изображения уничтожить?

В эту минуту озарил Господь ум Авраама мудростью, и так отвечал он Нимроду:

– Позволь мне слово сказать не в укор, но в хвалу тебе.

– Говори, – сказал Нимрод.

– Исконный порядок в природе таков: солнце всходит на востоке, а заходит на западе. Так вот, прикажи, чтобы завтра оно взошло на западе, а зашло на востоке, и тогда я признаю, что ты подлинно господин над всем творением. И еще вот что: для тебя не должно быть ничего сокровенного. Скажи мне сейчас: что у меня в мыслях и что я сделать намерен?

Нимрод задумался, важно поглаживая рукою свою бороду.

– Нет, – продолжал Авраам, – напрасно ты ищешь ответ. Не владыка Вселенной ты, а сын Хуша. И если бы ты действительно был Богом, то отчего ты не спас отца своего от смерти? И так же, как ты отца своего не спас от смерти, ты и сам не спасешься от нее.

Тут Нимрод обратился к Фераху, говоря:

– Не заслуживает ли жестокой кары сын твой, отрицающий божественное всемогущество мое? Он должен быть сожжен!

И, обращаясь к Аврааму, продолжал:

– Поклонись огню как божеству, и я пощажу тебя.

– Огню? – ответил Авраам. – Не правильнее ли поклоняться воде, которая тушит огонь?

– Хорошо, поклонись воде.

– Не поклониться ли лучше облаку, насыщенному водою?

– Я и на это согласен, – поклонись облаку.

– Но разве не сильнее ветер, разгоняющий облако?

– Поклонись же, наконец, ветру!

– Но разве человек не преодолевает и силу ветра?

– Довольно! – воскликнул Нимрод. – Я поклоняюсь огню и тебя заставлю ему поклоняться.

– Бросить его в огонь! – приказал он слугам. – И увидим, спасет ли его тот Бог, которому он поклоняется.

Повели Авраама к калильной печи, связали его, распростерли на каменном помосте, обложили дровами с четырех сторон, с каждой стороны на пять локтей в ширину и на пять локтей в вышину, и подожгли. Видя это, соседи Фераха и прочие сограждане его стали наступать на него с угрозами, говоря:

– Стыд и позор тебе! Не сам ли ты говорил, что сыну твоему суждено унаследовать и земной мир, и загробную жизнь, и ты же предал его Нимроду на казнь!

Но сам Всевышний сошел с неба и спас Авраама от смерти.

(Т. д. Ел; Бер.-Р., 38)

В ту минуту, когда Авраам был брошен в печь, воззвал архангел Гавриил к Господу:

– Владыка миров! Позволь мне сойти, остудить печь и спасти праведника.

– Нет, – ответил Господь, – Я Един в вышних, а он един на земле. Единому и подобает спасти единого. Но и тебя, Гавриил, ждет подвиг: ты в свое время спасешь троих из потомков его.[9]9
  Хананию, Мисаила и Азарию.


[Закрыть])

(Пес., 118)

И зазвучал Аврааму голос нагорный:

Я был с тобой, когда, во славу Божью,

Бесстрашно в лютый пламень ты сошел

И на земле к святыне веры чистой

Народам путь свободный указал.

Тебя избрал и возлюбил Я прежде,

Чем первую денницу Я зажег, —

И благодатна жизнь твоя для мира,

Как благодатны росы для полей.

(Бер.-Р., 39)

Авраам, оставаясь в Харране, подобен был сосуду, наполненному благовонным елеем, но закупоренному и лежащему без употребления, почему аромата его и не слышно. Откройте сосуд, дайте ему движение с места на место, – и тогда только обнаружится сила его благоухания. И Господь сказал:

– Авраам, много добрых дел, много подвигов веры и благочестия ты можешь совершить. Встань же, пойди из земли твоей, от родни твоей, из дома отца твоего, – и имя твое возвеличится в мире Моем.

(Бер.-Р., 39; Ш. – Гаш. Р., 1)

«И я произведу от тебя великий народ».

И отчеканена была монета с изображением: на одной стороне – старика и старухи, а на другой – юноши и девушки (символ непрерывного возрождения и обновления жизни).

(Бер.-Р., 39)

«И взял Авраам с собою Сарру, жену свою, и всех людей, которые были приобретены им в Харране».

Дом Авраама служил гостеприимным приютом для всякого, и люди находили там не только радушный прием, но также и наставление в истинной вере. А приведение хотя одной души «под сень крыльев Шехины» (духа Божия) равносильно созданию ее и утверждению в жизни вечной.

(Ш. Гаш. Р.)

Приближаясь вместе с Саррою к границам Египта и зная дурные нравы потомков Мицраима, Авраам спрятал Сарру в сундук. У заставы стали его допрашивать, что он везет в этом сундуке.

– Ячмень, – сказал Авраам.

– Не пшеницу ли? – спросили надсмотрщики.

– Возьмите пошлины как за пшеницу.

– Может быть – перец?

– Возьмите как за перец.

– А не находится ли в этом сундуке золото?

– Я готов заплатить как за золото.

– А вдруг там окажутся шелковые ткани?

– Считайте как за шелковые ткани.

– Но в сундуке может быть и жемчуг?

– Пусть по-вашему – заплачу как за жемчуг.

– Нет, – заявили они, – тут что-то неладное. В этом сундуке, должно быть, находится нечто необыкновенно ценное, и ты шагу не сделаешь, прежде чем сундук не будет открыт.

Пришлось подчиниться. И когда Сарра вышла из сундука, от красоты ее разлилось сияние по всему Египту.

(Б.-Р., 40; Танх.)

Желая, со свойственным ему радушием, достойно принять трех странников (ангелов), посетивших его у дуба Мамврийского, Авраам поспешил в шатер к Сарре заказать лепешек, масла и молока, а затем побежал к стаду «выбрать теленка нежного и хорошего». Но теленок побежал в сторону от шатра и скрылся в пещере Махпела. Проникнув в эту пещеру, Авраам невольно остановился, пораженный чудным видением: озаренные пламенем светильников, в гробнице покоились Адам и Ева, и благоухание исходило от останков первородной четы. Эту пещеру Авраам и избрал местом вечного успокоения для себя и для Сарры.

(П. д. Ел.)

II. Грехи Содома

Молясь о прощении грехов Содому и Гоморре, Авраам взывал к Всевышнему, говоря:

– Судья всей земли поступит ли неправосудно? Господи! Если Ты желаешь, чтобы мир устоял, отмени суд Свой, а исполнится суд Твой – миру не быть. Ты затягиваешь петлю с обоих концов; ослабь сколько-нибудь один ее конец – прости людям хотя часть их грехов, ибо иначе миру не устоять.

(Бер.-Р., 49)

Содом находился в цветущем состоянии, и это сделалось причиною гордыни и порочности жителей его.

– Мы, – говорили они, – живем в покое и изобилии, – хлеб идет из Содома, отсюда же вывозятся серебро, золото, драгоценные камни и жемчуг. Для чего нам пускать сюда странников, от которых один только убыток? Воспретим же посторонним вступать в пределы нашего города.

Четверо судей было в Содоме: Шакрой, Шакрурай, Зайфой и Мацлидин[10]10
  Шакрой и Шакрурай – от слова «шекер», т. е. ложь; Зайфой – от «зайфон»: подделыватель; Мацлидин – извращающий правосудие.


[Закрыть]). Этими судьями были установлены такие правила:

Кто имеет вола, обязан пасти общественное стадо один день, а кто никакого скота не имеет, – два дня.

Был там некий бедняк, сын вдовы; заставили его пасти стадо. Встал этот пастух и убил весь скот, а жителям заявил так: «Тот, у кого была скотина, получает кожу одного животного, а тот, кто скотины не имел, получает две кожи. Это будет вполне последовательно по вашим законам».

Далее:

Если кто отрежет ухо у чужого осла, животное поступает в полное его распоряжение до тех пор, пока не отрастет отрезанное ухо.

Если кто нанесет другому увечье, пострадавший вносит ему плату как за кровопускание.

Кто пройдет через мост, уплачивает четыре зуза[11]11
  Серебряная монета.


[Закрыть]), а кто переберется вброд, – восемь зуз.

Попал туда однажды человек, по ремеслу шерстобит. Потребовали с него четыре зуза мостовой платы.

– Но ведь я мост не переходил, – возражал он, – а перешел вброд.

– Тогда уплати восемь зуз.

Тот не согласился. Избили его. Пошел он с жалобой в суд; а там его присудили к уплате восьми зуз за переправу через брод, и отдельно за то, что ему кровь отворили.

Был случай с Елезаром, слугою Авраама. Его избили, а когда он пришел жаловаться, судья постановил взыскать с него за кровопускание. Поднял Елезар камень и, изувечив судью, заявил:

– Следуемое мне от тебя заплати моему истцу, а мои деньги при мне останутся.

Завернул в Содом на ночлег некий странник. На осле его навьючен был, перевязанный шнуром, дорогой, разноцветного узора ковер. Странника встретил один содомлянин и любезно пригласил его на ночлег. В продолжение двух дней не отпускал его гостеприимный хозяин. Когда же странник собрался наконец в дорогу и спросил у хозяина ковер со шнуром, тот прикинулся непонимающим, о чем ему говорят:

– Ковер? Какой ковер?.. Ага, понимаю: тебе приснился ковер… Разноцветный, говоришь ты? И еще шнур приснился тебе? Это, милый человек, сон хороший, к добру тебе: шнур, который ты видел во сне, предвещает тебе долгую жизнь, а ковер разноцветный означает, что ты приобретешь прекрасный сад со всевозможными плодовыми деревьями. Вот, друг мой, что означает сон твой.

– Какой там сон! – запротестовал странник. – Не во сне, а наяву я сдал тебе на хранение ковер со шнуром и требую, чтоб ты мне их возвратил.

Отправились к судье. А судья, выслушав обоих, заявил страннику:

– Сей почтенный гражданин, оказавший тебе столь радушный прием, издавна известен у нас как превосходный толкователь снов, и за то, что он так хорошо истолковал твой сон о ковре и шнуре, ты должен уплатить ему четыре серебреника, – это по таксе, и сверх того за все, что съедено и выпито тобою в эти два дня.

Стояла у них кровать, на которой укладывали спать странников. Если человек оказывался ростом длиннее кровати, ему обрубали ноги; если короче – у него вытягивали члены.[12]12
  Вариант предания о древнем легендарном разбойнике в Аттике, Прокрусте, которому приписывается изобретение т. н. «прокрустова ложа».


[Закрыть]

Если попадал туда нищий, хлеба ему не подавали, а каждый давал по монете, на которой надписывал свое имя, и бедняк в конце концов умирал голодной смертью. Тогда каждый брал свою монету обратно.

Была там одна девушка, которая принесла тайком, спрятанным в кувшине, кусок хлеба для нищего. Прошло три дня, а нищий был еще жив. Узнав о поступке девушки, содомляне вымазали тело ее медом и, поставив девушку на верху городской стены, выпустили на нее рой пчел. Девушка в страшных мучениях скончалась.

Был еще такой случай.

Встретились у колодца две девушки. Одна из них имела вид крайне изможденный и с трудом держалась на ногах. На вопрос подруги: что с нею, она рассказала, что в доме у них все припасы истощились, и семью ждет голодная смерть. Другая, желая помочь несчастным, сходила домой и, наполнив свой кувшин мукою, тайком поменялась с подругою кувшинами. Но это открылось, и «преступницу» предали сожжению.

И Господь сказал: «Теперь, если бы Я и хотел промолчать, голос этой мученицы властно требует от меня ответа».

(Санг., 108—109; Сеф. Гаиаш, Бер.-Р., 49)

Жена Лота стала соляным столбом.

Кара эта постигла ее за то, что в ту ночь, когда к ним в дом пришли три странника-ангелы, она пошла по соседям, говоря: «Одолжите соли, – у нас гости». А целью ее было накликать на странников содомлян. Господь и обратил ее в соляной столб. Ежедневно к тому месту приходили козы и слизывали столб до основания; на завтра же столб появлялся снова.

(Бер.-Р., 49; Сеф. Гаиаш.)