Текст книги "Святитель Ириней Лионский в богословской традиции Востока и Запада"

Автор книги: Сборник статей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

В докладе швейцарского патролога Франца Мали продолжается тема сравнения богословской мысли свт. Иринея Лионского и Тертуллиана на примере их представлений о важности человеческой плоти и о плоти Христа. Прежде всего автор показывает тесную связь между антропологией, христологией и сотериологией свт. Иринея: как человек состоит из трех частей – плоти, души и Духа, таким же образом и Бог Слово имел человеческое тело, человеческую душу и Божественный Дух, иначе Он не был бы истинным человеком и не мог бы спасти остальных людей. В связи с этим для свт. Иринея «познание спасения» тождественно познанию Сына Божия, а восприятие Им плоти одновременно означает принятие Им страданий, когда Бесстрастный по природе становится «страстным», то есть способным страдать ради спасения людей. Автор также отмечает важность для свт. Иринея не только идеи победы Христа над диаволом, но и восстановления общения между Богом и людьми, что могло быть достигнуто только Самим Богом, Который стал человеком для того, чтобы сообщить человеку нетление и бессмертие. Обращаясь к учению Тертуллиана, автор доклада отмечает, что его главным интересом также является спасение человека в его целостности, ставшее возможным благодаря Воскресению Христа. Однако внимание Тертуллиана к этому вопросу определяется в большей степени сотериологией, чем антропологией или протологией, поскольку, по Тертуллиану, не творение человека по образу и подобию Божию, а воскресение Христа является основанием нашей веры в воскресение плоти. Другими словами, в отличие от свт. Иринея, Тертуллиан ссылается не на творение человека из «праха земного», но делает акцент на непосредственной связи нашего воскресения с воскресением Христа.

Доклад, автором которого является монсеньор Франческо Браски, профессор Амвросианской библиотеки и член Амвросианской академии, посвящен использованию творений свт. Иринея Лионского в трудах свт. Амвросия Медиоланского и в Амвросианских литургических текстах. Автор исследует взаимосвязи между этими двумя выдающимися богословами древней Церкви в трех аспектах: литературном, историческом и вероучительном. Он скрупулезно разбирает все известные отсылки в трудах свт. Амвросия к творениям или идеям свт. Иринея и устанавливает их вероучительную ценность. Особое внимание он уделяет прямым цитатам из творений свт. Иринея, таким как выражения «разумные ангелы», «бессловесные животные», «рожденный от Девы Марии», «Церковь распространенная» и некоторые другие, а также рассматривает известную параллель между Евой и Марией и указывает на общее и особенное в толковании обоими богословами трех даров волхвов. Автор доклада также останавливается на литургическом почитании свт. Иринея в Миланской церкви, установленном сравнительно недавно, и оценивает вклад Лионского святителя в формирование Амвросианского богослужебного обряда, анализируя ряд литургических чтений и молитв. В конце своего доклада миланский исследователь показывает важность фигуры свт. Иринея Лионского для современной Церкви, которая чтит ярко выраженную христоцентричность его мысли и прославление им достоинства христианина на его пути подражания Христу.

Завершает настоящий сборник доклад игумена Дионисия (Шлёнова), в котором рассмаривается святоотеческое учение о человеке как «образе Образа», то есть о сотворении человека по образу Слова Божия, Которое Само является Образом непостижимого Бога Отца. Автор показывает, что у истоков данной мысли находится свт. Ириней Лионский, как видно из одного очень показательного фрагмента его ключевого сочиненения «Против ересей» (Adv. Haer. V 16. 2). Содержащаяся во фрагменте мысль о познании Бога Отца через второго Адама – Бога Слово – рассматривается в контексте учения свт. Иринея о богопознании и в связи с раннехристианской экзегезой и последующей византийской традицией. Дальнейшее развитие данной мысли прослеживается на примере патристической экзегезы трех новозаветных стихов Мф 11:27, Ин 14:9 и Кол 1:15, а также анализируется термин ἴνδαλµα как эпитет зримого Боговоплощения в поздневизантийской патристической литературе. Автор приходит к выводу, что мысль свт. Иринея о человеке как «образе Образа» была основой для последующих патристических и византийских авторов.

В заключение скажем несколько слов о принципах настоящего издания. В связи с тем, что каждый из представленных в настоящем сборнике авторов имеет свой собственный неповторимый литературный стиль и характерные особенности обращения с текстами оригинала и цитирования литературы, мы не проводили тотальную унификацию терминологии и справочного аппарата во всех докладах, ограничившись приведением системы ссылок в соответствие с нормами, принятыми в нашей стране. Большинство цитат из творений свт. Иринея Лионского приводятся в уже имеющихся русских переводах протоиерея Петра Преображенского и Н. А. Сагарды (см.: Сочинения святого Иринея, епископа Лионского. СПб., 1900; М., 1996². С. 17–548; Сагарда Н. Новооткрытое сочинение свт. Иринея Лионского: «Доказательство апостольской проповеди». СПб., 1907; М., 1996². С. 567–617), текст которых выборочно сверялся со следующими современными изданиями: Irénée de Lyon. Contre les hérésies // Sources Chrétiennes. Vol. 100, 100 bis., 152, 153, 210, 263, 264, 293, 294 / Éd. A. Rousseau, L. Doutreleau, Ch. Mercier. Paris, 1965–2006; Irénée de Lyon. Démonstration de la prédication apostolique // Sources Chrétiennes. Vol. 406 / Éd. A. Rousseau. Paris, 1995. Все библейские цитаты приводятся в русском Синодальном переводе, при этом важнейшие разночтения с ним отмечаются значками или особыми примечаниями. Надеемся, что подготовленный нами сборник будет полезен всем читателям, интересующимся патристикой, церковной историей, догматическим и сравнительным богословием, христианской этикой и аскетикой, а также церковным богослужением.

Научный редактор

Москва, 2020 г.

I. Актуальные вопросы биографии и литературного наследия святителя Иринея Лионского

Митрополит Волоколамский Иларион (Алфеев)
Священномученик Ириней Лионский и его духовное наследие

Священномученика Иринея, епископа Лионского, можно было бы назвать посредником между эпохами и культурами. Он был учеником очевидцев апостольского века (его наставником был священномученик Поликарп Смирнский), но творил в том поколении, когда Церковь столкнулась с новыми проблемами, как внешними, так и внутренними, которые не были актуальны ранее. Он был греком из Малой Азии – региона с развитой эллинистической культурой и уже ко второму веку богатыми христианскими традициями, – но нес служение в Галлии, среди народа, который для образованных греков и римлян был варварским[1]1
   См.: Iren. Adv. Haer. I. Praef.


[Закрыть]. Эта посредствующая роль проявилась и в его церковном служении, когда он выступил посредником и миротворцем между несколькими церквами в вопросе о праздновании Пасхи. Деятельность священномученика Иринея Лионского пришлась на один из самых трудных периодов в истории Церкви, когда ей приходилось противостоять гностическим течениям, представлявшим для христианства величайшую опасность, а также римским властям, периодически начинавшим гонения против христиан.

Однако значение святого Иринея для Церкви не ограничивается историческими обстоятельствами его деятельности: он был не только великим церковным полемистом, но и глубоким богословом, и в этом отношении его наследие сохраняет актуальность по сей день.

Жизнь и творения

Священномученик Ириней родился в начале II века. Точная дата его рождения остается предметом научной дискуссии. Сам святой Ириней дает ценное хронологическое свидетельство о своей жизни. Рассуждая о смысле числа 666 и о возможном имени антихриста, он делает следующую ремарку:

Я, однако, не решусь утвердительно объявить это за имя антихриста, зная, что если бы необходимо было в настоящее время открыто возвестить его имя, оно было бы объявлено тем самым, кто и видел откровение. Ибо откровение было незадолго до нашего времени, но почти в наш век, под конец царствования Домициана[2]2
   Ibid. V 30. 3.


[Закрыть].

С учетом того, что Домициан умер в 96 году, эту дату следует считать terminus post quem[3]3
   «Отправной точкой» (лат.). – Прим. ред.


[Закрыть] для рождения святого Иринея. Другой важной точкой опоры является дата его епископской хиротонии. Из «Церковной истории» Евсевия Кесарийского мы знаем, что поставление Иринея на епископское служение совершилось вскоре после гонения на христиан в Лугдуне (Лионе) в Галлии, случившегося в 177 году. Если считать, что Ириней приступил к епископскому служению еще не в преклонном возрасте (в самом деле, спор о праздновании Пасхи, в котором он принял активное участие, имел место, согласно реконструкции В. В. Болотова[4]4
   Болотов В. В. Лекции по истории Древней Церкви. СПб., 1907; М., 1994. Т. II. C. 16.


[Закрыть], в 192 году, то есть через 15 лет после гонения в Лугдуне), дату его рождения следует сдвинуть от этого 96 года на несколько десятилетий вперед. Наиболее вероятной признается точка зрения, согласно которой он родился в период между 130 и 140 годами[5]5
   Benoît A. Ecriture et tradition chez S. Irénée // Revue d’histoire et de philosophie religieuses 40. (1960). P. 50; Osborn E. F. Irenaeus of Lyons. Cambridge; N. Y., 2001. P. 2; Никифоров М. В. Ириней Лионский // Православная энциклопедия. Т. 26. М., 2011. С. 430.


[Закрыть].

Место рождения священномученика Иринея неизвестно; упоминание Смирны в качестве такового связано лишь с тем обстоятельством, что он уже с молодого возраста[6]6
   Iren. Adv. Haer. III 3. 4.


[Закрыть] был учеником святого Поликарпа Смирнского.

Мы не знаем, какое образование получил Ириней и в христианской ли семье он родился. Исследователи отмечают хорошее знание им греческой философии и классической литературы[7]7
   Федченков С. А. Св. Ириней Лионский: Его жизнь и лит. деятельность. СПб., 2008. С. 28–29.


[Закрыть]. В его творениях идентифицированы цитаты по меньшей мере из девяти древнегреческих философов и шести поэтов; кроме того, сочинения свт. Иринея свидетельствуют о знакомстве их автора с геометрией, астрономией и другими научными дисциплинами, а также с античной мифологией. Весь этот арсенал знаний был использован свт. Иринеем для доказательства правоты христианского учения.

При этом показательно то смирение, с которым он сам оценивал литературное достоинство своих сочинений, считая свой стиль несовершенным[8]8
   Iren. Adv. Haer. I. Praef.


[Закрыть]. Характерно замечание Иринея о том, что он не изучал искусства речи и не старался приобрести писательской способности[9]9
   Ibid.


[Закрыть]. В свете сказанного выше о хорошей осведомленности святого Иринея в классической греческой словесности, эти слова не обязательно следует понимать буквально – в том смысле, что он не изучал риторику. Скорее, они выражают равнодушие святого к внешней красоте и убедительности слова, с помощью которой стремились придать убедительность своим сочинениям еретики[10]10
   См.: Basil Magn. Ep. 328. 1 (= 339. 1). Здесь также можно вспомнить слова святителя Василия Великого, относящиеся к его учителю, знаменитому ритору Ливанию, и выражающие сходную позицию: «Ибо если и выучился я чему у вас, то забылось это со временем» (Ibid.).


[Закрыть].

Трудно переоценить то влияние, которое священномученик Поликарп Смирнский оказал на юного Иринея, не только выступив его наставником в Священном Писании и основах христианской веры, но и в подробностях рассказав ему о своем общении с возлюбленным учеником Спасителя, апостолом Иоанном Богословом. Особое значение имеет также упоминание Иринея о том, что Поликарп был знаком и с «другими самовидцами Господа»[11]11
   Iren. Adv. Haer. III 3. 4; Euseb. Hist. Eccl. V 20. 4–8.


[Закрыть], а также свидетельство об общении Иринея с другими учениками апостолов[12]12
   Iren. Adv. Haer. II 22. 5.


[Закрыть].

Святой Ириней упоминает о поездке своего учителя в Рим в правление папы Аникиты. Из эпилога «Мученичества Поликарпа» по рукописи IV века, хранящейся в Государственном историческом музее (в Москве)[13]13
   Государственный исторический музей (далее – ГИМ), отдел рукописей и старопечатных книг, синодальное собрание, греческие рукописи, № 390.


[Закрыть], следует, что сам Ириней сопровождал учителя в этой поездке. По возвращении святого Поликарпа в Смирну свт. Ириней еще оставался в Риме:

Сей Ириней, пребывавший во время мученичества епископа Поликарпа в Риме, научил многих. Ему принадлежит много весьма прекрасных и православных сочинений, в которых он упоминает [и] о Поликарпе, [говоря], что он был его учеником <…>[14]14
   Мученичество Поликарпа. Эпилог (по рукописи ГИМ Синод. греч. 390).


[Закрыть]

В этой же рукописи содержится ценное свидетельство о духовной связи свт. Иринея со своим учителем. Во время мученической кончины святого Поликарпа свт. Ириней получил откровение об этом:

Еще рассказывается в сочинениях Иринея, что в тот [самый] день и час, когда Поликарп мученически скончался в Смирне, Ириней, находясь в Риме, услышал глас, исходивший, словно из трубы: «Поликарп мученически скончался!»[15]15
   Там же.


[Закрыть].

Поездка святого Иринея в Рим имела место около 154 года, мученичество святого Поликарпа – в 155 году. Мы не знаем, как долго Ириней пробыл в Риме. Следующее свидетельство о нем связано с гонением на христиан в галльском городе Лугдуне (Лионе); об этом гонении упоминает Евсевий Кесарийский. К тому времени Ириней уже некоторое время был пресвитером в Лугдуне[16]16
   См.: Euseb. Hist. Eccl. V 4. 1–2.


[Закрыть]. Мы не знаем, какие обстоятельства привели Иринея в Галлию, но весьма вероятно, что святой так и не вернулся из Рима в Малую Азию, а остался в юрисдикции Римской церкви. Согласно Евсевию и Иерониму, Ириней был пресвитером при епископе Лугдунском Пофине[17]17
   Ibid. V 5. 8; Hieron. De vir. illustr. 35.


[Закрыть].

После мученической кончины Пофина Ириней стал его преемником. Из письма лугдунских мучеников Римскому епископу, которое цитирует Евсевий[18]18
   Euseb. Hist. Eccl. V 4. 2.


[Закрыть], известно, какой любовью пользовался святой Ириней у лугдунской паствы еще будучи пресвитером. Именно в Галлии началась активная литературная деятельность священномученика Иринея.

Подробные сведения о сочинениях свт. Иринея Лионского дают Евсевий Кесарийский[19]19
   Ibid. V 7. 1; V 20. 1; V 26. 1.


[Закрыть] и блаженный Иероним Стридонский[20]20
   Hieron. De vir. illustr. 35.


[Закрыть]. Из совокупного свидетельства этих авторов следует, что свт. Ириней был автором по меньшей мере восьми сочинений:

• «Обличение и опровержение лжеименного знания» в пяти книгах. Это сочинение больше известно под сокращенным названием «Против ересей», которое приводят Евсевий Кесарийский[21]21
   Euseb. Hist. Eccl. III 23. 3.


[Закрыть], Василий Великий[22]22
   Basil Magn. De Sp. St. 29.


[Закрыть] и Иероним[23]23
   Hieron. De vir. illustr. 35.


[Закрыть], полное название приводится Евсевием Кесарийским в списке трудов Иринея[24]24
   Euseb. Hist. Eccl. V 7. 1.


[Закрыть];

• «Об апостольской проповеди», адресованное Маркиану (более широко известно как «Доказательство апостольской проповеди»);

• «Против язычников» (согласно Иерониму), или «О познании» (согласно Евсевию); оба автора отмечают его небольшой объем;

• «О дисциплине»;

• «Книга различных поучений»;

• «О расколе», адресованное Власту;

• «О единоначалии, или О том, что Бог не есть виновник зла», адресованное Флорину;

• «О восьмерице».

Из перечисленных сочинений святого Иринея только первые два сохранились до наших дней, остальные известны только в цитатах у других авторов или полностью утрачены.

Свт. Ириней также был автором посланий епископу Римскому Виктору по вопросу о дне празднования Пасхи. Кроме того, блаженный Иероним в другом месте упоминает о том, что Ириней наряду с Иустином Философом выступил с толкованием книги Откровения[25]25
   Hieron. De vir. illustr. 9.


[Закрыть]. Неизвестно, идет ли речь об отдельном комментарии свт. Иринея на эту библейскую книгу или же об обращении к отдельным местам этой книги в его различных сочинениях. Второй вариант более вероятен, поскольку интерпретации отдельных образов Апокалипсиса в творениях свт. Иринея хорошо известны; более того, именно на символике Апокалипсиса основано его знаменитое рассуждение о четырех канонических Евангелиях[26]26
   Iren. Adv. Haer. III 11. 8.


[Закрыть]. Напротив, о существовании отдельного комментария святого Иринея на Апокалипсис никто из древних авторов прямо не говорит; ничего не сказано о нем, в частности, в 120-й главе «Библиотеки» святителя Фотия Константинопольского, который говорит об Иринее как об авторе многочисленных сочинений. Весьма вероятно, что блаженный Иероним, во времена которого споры о каноническом статусе книги Откровения еще не утихли, апеллирует к авторитету тех древних отцов, которые признавали богодухновенность этой книги. Именно поэтому он придает такое значение отдельным упоминаниям Апокалипсиса у свт. Иринея.

Как епископ святой Ириней считал своим долгом противостоять многочисленным гностическим учениям, угрожавшим Церкви. Оценить размах гностицизма и степень его опасности для Церкви Ириней мог и в Малой Азии, и в Риме. Очевидно, в Галлии влияние гностицизма не было столь значительным: бóльшая часть паствы Иринея не владела греческим и латинским языками и едва ли была в состоянии читать гностические сочинения (хотя сами проповедники гностицизма и достигали Галлии)[27]27
   См.: Ibid. I 13. 7.


[Закрыть]. Судя по свидетельствам самого свт. Иринея, он противостоял гностицизму на расстоянии, имея в виду читателей в больших церковных центрах. Так, в предисловии к своему главному труду, «Обличение и опровержение лжеименного знания», он говорит о себе как о находящемся в удалении от своего адресата, в среде, где большинство населения говорит на «кельтском» языке[28]28
   Ibid. I. Praef.


[Закрыть].

Подобным образом свт. Ириней поступил и в споре о праздновании Пасхи, где он стремился помочь в решении конфликта, не затрагивающего непосредственно его общину: святой выступил в защиту малоазийской традиции в датировке празднования Пасхи и окончания предпасхального поста, призвав Римского епископа Виктора не предписывать другим церквам римскую практику в качестве обязательной. Оба случая подтвердили прижизненный общецерковный авторитет святого Иринея.

В православной и католической традициях свт. Ириней почитается как священномученик. В древней церковной литературе неизвестно описание мученичества святого Иринея. Самое раннее известное упоминание об Иринее как о мученике принадлежит блаженному Иерониму, который называет его мучеником в комментарии на Книгу пророка Исаии[29]29
   Hieron. Comm. Is. 64. 4.


[Закрыть]. При этом в сочинении Иеронима «О знаменитых мужах», где есть специальная глава, посвященная Иринею[30]30
   Hieron. De vir. illustr. 35.


[Закрыть], упоминание о его мученической кончине отсутствует. Поскольку книга «О знаменитых мужах» была написана раньше, чем комментарий на Книгу пророка Исаии, есть основания полагать, что Иероним не сразу получил сведения о мученической кончине святого Иринея[31]31
   Никифоров М. В. Ириней Лионский. С. 431.


[Закрыть].

Священномученик Ириней Лионский и богословские вызовы нашего времени

Остановимся на двух аспектах богословия священномученика Иринея: на его теории искупления, вновь обретшей острую актуальность в православном богословии XX столетия, и на его роли в формировании и защите новозаветного канона.

Священномученик Ириней Лионский не только явился свидетелем и продолжателем предания, восходящего к апостолу и евангелисту Иоанну Богослову, но и показал себя как защитник и талантливый последователь богословия апостола Павла. В третьей книге сочинения святого Иринея «Против ересей» содержится пространное рассуждение против еретиков, подвергающих сомнению авторитет Павла[32]32
   Iren. Adv. Haer. III 15. 1.


[Закрыть], где Лионский епископ подтверждает тезис о влиянии Павла на евангелиста Луку, ставший неотъемлемой частью церковного Предания.

В том же сочинении «Против ересей» учение апостола Павла о Христе как новом Адаме становится основой для оригинальной теории искупления. Согласно этой теории, все события жизни Христа рассматриваются как повторяющие события жизни Адама, только в обратном порядке. Смысл теории заключается в следующем: все то, что Адам должен был исполнить, но не исполнил, за него исполнил Христос; всякая ошибка Адама была исправлена Христом; всякий грех Адама был уврачеван Христом. В научной литературе это учение получило название «теории рекапитуляции» (от лат. recapitulatio, соответствующего греч. ἀνακεφαλαίωσις – «возглавление»). Данный термин, используемый свт. Иринеем, буквально означает «переоглавление», то есть перечисление глав списка в обратном порядке. Список дел, подлежащих «переоглавлению», составляют все дела, которые Адам либо не совершил вовсе, либо совершил не так, как было заповедано Богом. Для исправления и уврачевания того, что было нарушено прародителями, Христос стал новым Адамом:

Итак, явно Господь пришел к Своим <…> непослушание, происшедшее через древо, Он исправил Своим послушанием на древе <…> Грех первозданного человека получил исправление через наказание Перворожденного. И хитрость змия побеждена простотою голубя. И таким образом разорваны узы, которыми мы были привязаны к смерти[33]33
   Ibid. V 19. 1.


[Закрыть].

Первозданные Адам и Ева, по учению свт. Иринея, находились в состоянии духовного младенчества, они не были обучены совершенному образу жизни[34]34
   Ibid. IV 38. 1.


[Закрыть]. В этой необученности и неопытности и заключалась возможность грехопадения, которое и совершили Адам и Ева. Однако Сын Божий пришел в мир, «восстанавливая (букв. “переоглавляя”) в Себе все»[35]35
   Ibid. IV 38. 1.


[Закрыть]. По словам свт. Иринея, «совершенный Сын Божий сделался младенцем, подобно человеку, и не Сам по Себе, но ради младенчества человека сделался настолько доступным, насколько человек мог принять Его»[36]36
   Iren. Adv. Haer. IV 38. 2.


[Закрыть]. Страдание Христа на кресте из послушания Богу Отцу было исправлением Адамова непослушания[37]37
   Ibid. V 16. 3.


[Закрыть].

Ту же тему развивает в IV веке святитель Григорий Богослов, который вслед за священномучеником Иринеем подчеркивает, что каждому событию из жизни Христа соответствует аналогичное событие из жизни Адама. Христос прошел последовательно через все этапы человеческой жизни для того, чтобы на каждом этапе уврачевать грех. Второй Адам расплачивается за каждый долг первого Адама по отдельности:

<…> Все сошлось воедино ради всех и ради единого праотца: душа – за [ «душу»], ослушавшуюся [Бога]; плоть – за [плоть], покорившуюся душе и осужденную вместе с ней; Христос, Который сильнее и выше греха, за Адама, попавшего [под власть] греха. Ради этого новое пришло на смену ветхому и через страдание [Христа] воззван [ко спасению] пострадавший [Адам]; и за каждый наш [долг] воздано особо Тем, Кто превыше нас <…> Ради этого дерево вместо дерева и ру́ки вместо руки́: вместо дерзко простертой – мужественно распростертые[38]38
   То есть вместо руки́ Адама, дерзко простершейся к запретному плоду, ру́ки Христа, распростертые на Кресте.


[Закрыть], вместо своевольной – пригвожденные [ко кресту], вместо извергшей Адама [из рая] – соединяющие воедино концы света. Ради этого высота – за падение, желчь – за вкушение, терновый венец – за обладание злом, смерть – за смерть, тьма – ради света, погребение – за возвращение в землю, и воскресение [Христа] – ради воскресения [Адама][39]39
   Greg. Naz. Orat. 2. 23. 8 – 25. 9.


[Закрыть].

Эта же мысль выражена и в анафоре Литургии свт. Василия Великого, где говорится о том, что Христос стал

сообразен <…> телу смирения нашего, да нас сообразны сотворит образу славы Своея.

подобным нашему уничиженному телу, чтобы нас сделать подобными образу славы Своей.

Понеже бо человеком грех вниде в мир, и грехом смерть, благоволи Единородный Твой Сын, Сый в недрех Тебе Бога и Отца, быв от Жены Святыя Богородицы и Приснодевы Марии, быв под законом, осудити грех во плоти Своей, да во Адаме умирающе, оживотворятся в Самом Христе Твоем.

Поскольку же через человека в мир вошел грех, а через грех смерть, соблаговолил Твой единородный Сын, Сущий внутри Тебя, Бога и Отца, произойти от Женщины – Святой Богородицы и Приснодевы Марии, подчиниться закону, осудить грех в плоти Своей, дабы умирающие в Адаме оживотворились в Самом Христе Твоем.

Предпосылки, лежащие в основе концепции искупления священномученика Иринея Лионского, временно оказались в тени на православном Востоке во второй половине второго тысячелетия, уступив место так называемой «юридической теории искупления», то есть концепции, рассматривающей искупление как удовлетворение оскорбленной справедливости Бога Отца. Лишь в XX веке православные богословы осознали ограниченность этой теории и вновь стали искать ответ на вопрос о смысле искупления в святоотеческом предании. В этом смысле богословие святого Иринея Лионского вновь обретает для нас такую же доказательную силу, какую оно получило для Церкви во II веке.

Другой аспект деятельности свт. Иринея, обретающий особую актуальность в наше время, – его свидетельство о подлинности Священного Писания. Пожалуй, не было никакого другого периода в истории Церкви, когда авторитет Священного Писания подвергался такой угрозе. В качестве доказательства истинности своих концепций гностики, с одной стороны, указывали на многочисленные апокрифические евангелия и деяния, а с другой стороны, подвергали сомнению авторитет новозаветных писателей.

Будучи во втором поколении учеником апостолов и хранителем Предания, восходящего к Самому Спасителю, святой Ириней противопоставил суждениям гностиков свидетельства очевидцев. С самых первых дней Своего общественного служения Иисус Христос избрал учеников для того, чтобы они запоминали то, что Он говорил и делал, и чтобы впоследствии они могли передать это потомкам. Сам Иисус доверил именно им, а не кому-то другому, передачу того, что хотел сказать. Об этом святой Ириней говорит в своем знаменитом тексте, посвященном церковному Преданию:

Не должно искать у других истины, которую легко получить от Церкви, ибо Апостолы, как богач в сокровищницу, вполне положили в нее все, что относится к истине, так что всякий желающий берет из нее питие жизни. Она, именно, есть дверь жизни, а все прочие учители суть воры и разбойники. Посему, должно избегать последних, но с величайшим тщанием избирать то, что относится к Церкви, и принимать предание истины. Что же? Если бы возник спор о каком-нибудь важном вопросе, то не надлежало ли обратиться к древнейшим церквам, в которых обращались Апостолы, и от них получить, что есть достоверного и ясного относительно настоящего вопроса? Что, если бы Апостолы не оставили нам писания? Не должно ли было следовать порядку предания, преданного тем, кому они вверили церкви?[40]40
   Iren. Adv. Haer. III 4. 1.


[Закрыть]

Эти слова содержат ответ тем еретикам древности, которые оспаривали монополию Церкви на интерпретацию учения Иисуса, доказывая, что эта интерпретация доступна широкому кругу лиц, в том числе выходящему за пределы «корпорации» Его прямых последователей. Вопреки гностикам, свт. Ириней подчеркивал, что Сам Христос избрал апостолов для того, чтобы доверить им передачу Своего послания; Сам Христос создал Церковь, чтобы она была продолжательницей Его дела и хранительницей Его учения, передавая его из поколения в поколение. Эти слова нужно напомнить и тем христианским теологам нашего времени, которые считают возможным реконструировать богословие Нового Завета, игнорируя церковное Предание.

Парадоксально, но в настоящее время мы снова стоим перед вызовами, на которые приходилось давать ответ священномученику Иринею. Бóльшую часть своей истории Церковь, сталкиваясь с многочисленными ересями, имела возможность отвечать на вызовы, опираясь на авторитет Священного Писания. Отстаивать подлинность и богодухновенность Библии церковным авторам тоже приходилось, но всегда в рамках полемики с внешними по отношению к церковной традиции людьми: вначале с греко-римскими и персидскими язычниками, позднее – с мусульманами. В Новое время Церковь столкнулась с направлением, отрицающим подлинность Священного Писания изнутри христианского богословия.

В конце XVIII – 1-й половине XIX века было предложено множество гипотез происхождения Евангелий: о существовании общего, утерянного ныне письменного источника Евангелий, написанного на греческом или на еврейском, который евангелисты использовали независимо друг от друга, или множества таких источников. Делались предположения о том, кто из евангелистов записал текст первым, сколько раз и когда редактировалось каждое из Евангелий. Наибольшее признание после долгих споров получила так называемая теория «двух источников», согласно которой текст синоптических Евангелий базируется на Евангелии от Марка, которое Матфей и Лука использовали независимо друг от друга, и еще одном гипотетическом первоисточнике, который стал обозначаться аббревиатурой Q. Кроме того, была подвергнута сомнению аутентичность большей части апостольских посланий, входящих в новозаветный корпус.

Лишь в конце XX – начале XXI века, после почти трех веков бесплодных попыток реконструкции первоначального текста Евангелий, исследователи пришли к осознанию ценности свидетельства очевидцев, хранимого церковным Преданием, – к пониманию той мысли, которую святой Ириней ясно высказал более восемнадцати веков назад. Сейчас все чаще раздаются голоса в поддержку тезиса о том, что именно в Церкви происходил процесс работы над составлением рассказов о жизни и учении Иисуса, отбора Евангелий и придания им канонического статуса с параллельным отвержением текстов неканонических и еретических. Именно Церковь была той лабораторией, в которой с самого начала – сперва в виде устного предания, а потом и в форме письменного текста – обрела свое бытование евангельская история. Причем интерпретация событий из жизни Иисуса и Его поучений возникала практически одновременно с их описанием.

Слова священномученика Иринея вновь и вновь напоминают нам о важности того изначального устного предания, которое было положено в основу новозаветных письменных источников. И я убежден в том, что, следуя призыву свт. Иринея Лионского, епископа II века, современные богословы – специалисты по Новому Завету – смогут избежать многих произвольных и ошибочных суждений, обретя путь к той сокровищнице церковного Предания, которая изначально хранила ключи для понимания Библии.