Текст книги "Мое пылающее сердце"

Автор книги: Сатпрем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

И вот как она пришла ко Шри Ауробиндо.

Товарницки: В ашрам в Пондишери?

Ашрам еще не был сформирован, когда она пришла. Там было всего лишь несколько учеников. Дюжина учеников или примерно столько, кто не много понимал, что происходит, но кто был там. И число учеников росло, и так было создано то, что сейчас известно как ашрам.

Но ашрам сам по себе – это ничто! Что действительно важно, это личность, которая ЯВЛЯЕТСЯ центром и ИМЕЕТ переживание, и то, КАКОЕ переживание эта личность имеет.

А что касается меня, что я увидел в конце всего того путешествия, это некто, говорящий мне: "Именно ТЕЛО сделает МОСТ".

Это не оккультные силы. Не йогические мощности. Не философия. Вовсе не знание Упанишад. Ничего такого. Это ни наилучшее, ни наихудшее.

Это не Упанишады. Даже не Бхагават-Гита. Не какой-то текст. Ничего подобного!

Это нечто иное – это ТЕЛО.

У тела нет какой-либо философии, вы понимаете. Оно или хорошо спит, или плохо спит; ему голодно, ему холодно – вот чем является тело.

Итак, она говорила о секрете.

И вот почему я вернулся, чтобы увидеть, чем был "секрет тела".

Исследование Матери: спуск в тело,

другая сторона аквариума

Товарницки: Теперь Вы оказались возле Матери.

Возле Матери?

Товарницки: Или как Вам угодно называть это. Что начало проясняться

для Вас через то, что она говорила. Но, как она говорит, это тайна

за пределами всяких формулировок. Но тогда как же практикуется это

учение? Каково...?

Но для меня чудесным было как раз то, что Мать никогда не имела учения!

Мать исследовала. Это вовсе не имеет ничего общего с учением.

В течение некоторого времени она прилагала усилия, чтобы говорить ученикам: "Не так – вот так. Вы должны... делать это и делать то." Но как только эта стадия была пройдена, Мать стала исследователем нового вида.

Так что она не знала!

Мать не знала пути!

И что в самом деле невероятно – и то, что захватило мою жизнь -это то, что по некоторой непостижимой милости она сделала меня свидетелем или поверенным в ее исследования. То есть, она доверяла мне все свои сомнения, вопросы, кажущиеся неудачи – все.

Она начала говорить со мной тем же образом, как разговаривают с ребенком, вы знаете, как бы рассказывая ему истории. Я мог задавать ей любые вопросы, которые только приходили мне на ум. Она отвечала на все мои вопросы. И медленно, медленно вводила она меня в свое исследование. Как если бы она хотела пригласить меня, человеческое дитя, принять участие в процессе того, что придет ПОСЛЕ человека – как выходить ЗА ПРЕДЕЛЫ человека.

Но она не знала пути.

Она начала йогу в теле в возрасте восьмидесяти лет.

И, возможно, она начала ее из-за любви, потому что тот, кого она любила, Шри Ауробиндо, ушел. Он "умер", как они говорят.

Поэтому смерть была врагом.

Казалось, что смерть в конце концов поглощает Любовь – что последнее слово всегда остается за смертью.

Так что она как бы хотела ВЫРВАТЬ Шри Ауробиндо из рук смерти, так сказать, или сорвать маску смерти, чтобы увидеть, что за ней. Это немного напоминает историю Орфея и Эвридики.

Что же было за ней?

К чему смерть?

Так она взяла меня с собой в то исследование, под тем или иным предлогом. В начале она обычно звала меня и садилась в кресло с высокой спинкой. А я садился на ковер и слушал ее. Но, что самое важное, мало-помалу она начала рассказывать мне о своем собственном опыте.

Так чем же является эта йога "в теле"?

Обычно мы думаем, что тело – это самая простая вещь в мире; именно наше тело. Это... нечто знакомое.

Но как эта кажущаяся столь известной вещь собирается произвести нечто другое, а не скопировать ту же самую субстанцию?

Биологи скажут: "Это просто. Изменение в структуре ДНК может вызвать мутации." Но все то, что мы знаем об этих мутациях, это нечто чудовищное. "Под воздействием космических лучей может измениться последовательность аминокислот, тогда возможна мутация." Но на все это уходят тысячи и тысячи лет.

Так где же решение, если биологи говорят, что мы никогда не произведем что-либо отличное от человеческого существа?

Возможно, просто сверхчеловеческое существо в интеллектуальном смысле. Или же физиологического монстра.

Но как может возникнуть иной вид?

Биология не дает ответа. Она говорит: "Комбинация определенных молекул может, после многих тысячелетий, привести к некоторой мутации, котороая породит другие мутации, которые, возможно, породят иной вид."

Хорошо, это было... во время, это был 1960 год. Тогда уже было совершенно ясно, что мир не сможет ждать тысячелетия. Проблема висела в воздухе. И ответ должен был быть найден.

И где же в "теле" был ответ, ведь биология не могла его дать (*).

Чем же на самом деле является "тело"?

Оно кажется чем-то крайне простым, но это как раз та вещь, которую мы нисколько не знаем. Это единственная вещь, о которой мы не знаем ничего.

Что мы в самом деле знаем о нашем теле? Мы завернуты в кучу последовательных слоев. И мы живем, главным образом, в верхнем слое, ментальном, интеллектуальном слое. В действительности вся наша жизнь проходит в разуме. Мы никогда непосредственно не соприкасаемся с телом – мы прикасаемся к нему ЧЕРЕЗ всевозможные идеи и привычки. Но что мы знаем о своем теле, КАК ОНО ЕСТЬ?

Значит, если мы хотим открыть то тело "как оно есть", биологию "как она есть" – не через микроскоп, а как тело живет – мы должны начать, очевидно, с проникновения через тот ментальный "слой". Тот первый слой, выраженный всем шумом наших идей, суждений, всего, в чем мы постоянно живем, включая все ментальные внушения, каждое... возможное внушение -________________________________________________________________________

(*) По правде говоря, в сентябре 1988 г. биологи неожиданно натолкнулись на новый "факт". "В дерзком вызове, брошенном эволюционной теории", – пишет Бостон Глоуб, – "две группы ученых утверждают, что простейшме организмы могут перегруппировывать собственные гены под воздействием окружающей среды. Новые эксперименты показывают, что даже одноклеточные организмы могут накапливать некий опыт и благодаря этому `выбирать, какие мутации следует вызвать', – говорит гарвардская школа исследований...". Кажется, что бактерия делает нечто, казавшееся до сих пор немыслимым", – подтверждает д-р Джон Кейрнс, лидер гарвардской группы. "Я полагаю, что если клетки развили механизм, позволяющий им это делать, то и высшим организмам было бы весьма благоприятно перенять эту способность [в ходе эволюционного процесса]. Но это всего лишь спекуляции, а не наука." вся жизнь, в которой мы ограничены.

Тот слой является ПЕРВЫМ слоем, через который нужно прорваться, чтобы подойти ближе к телу. Сначала мы должны начать с того, чтобы утихомирить весь тот ментальный шум, который обволакивает наше тело.

Затем, если вы продолжите тот "спуск" – "путь нисхождения", как она называла его – то встретите ВТОРОЙ слой, являющийся эмоциональным слоем. Это все чувства, которые мы имеем, все эмоциональные реакции, которые мы имеем. Это целый кишащий мир и несколько более упорный, чем интеллеткуальный слой. Но и этот слой также постоянно обуславливает наше существование. И он покрывает все тело. Подобно паутине, опутывающей тело. Как мы сможем увидеть что-то в "клеточной среде", так сказать, пока она затемнена и покрыта всеми теми слоями? Мы должны прорваться через эти слои.

И поэтому необходимо прорваться также через вторую паутину, второй слой эмоций и чувств, чтобы достичь тела.

И спуск становится все более и более трудным. То есть, мы должны успокоить в себе весь тот эмоциональный шум, все те реакции, которые мы с трудом осознаем, потому что они приходят к нам так естественно.

Затем мы наталкиваемся на ТРЕТИЙ слой. Это слой всех "ощущений". Мы подобрались очень близко к телу. Все ощущения тела, его спонтанные реакции: страх, беспокойство, агрессия... Мы открыли целый кишащий мир, который не имеет ничего общего с самим телом. Это просто ПРИВЫЧКИ, которые были взращены в теле – привычки, взращенные воспитанием или развитые в силу атавизма, привычки, приходящие из нашего окружения. Мы думаем, что НЕ МОЖЕМ сделать это или то; это не возможно. Мы НЕ МОЖЕМ есть это или то; мы НЕ МОЖЕМ жить при высокой температуре; мы НЕ МОЖЕМ... Тело окружено громадным слоем, состоящим из "вы не можете, вы не можете, вы не должны", "это невозможно, это невозможно, а то возможно". Мы живем в грандиозной обусловленности.

В этот момент мы начинаем приближаться к нечто... очень (как бы выразиться?) интенсивному, острому, опасному.

Мы начинаем приближаться к корням... смерти тела.

Мы осознаем, что если хотим взаимодействовать с теми микроскопическими привычками, покрывающими нашу клеточную субстанцию – наше тело -если мы начнем взаимодействовать с этим, что же, это вызовет протест в теле, панику, страх.

И, наконец, мы достигли дна: желание, ЗОВ смерти. Как если бы глубоко внизу сознания (почти касаясь тела; я не говорю, что в теле, потому что мы еще не в самом теле) было бы нечто ЖАЖДУЩЕЕ смерти – нечто, для чего жизнь является как бы катастрофой. Потому что жизнь означает непрерывную борьбу, напряжение, вбирание, отвержение – жизнь – это как бы постоянная угроза.

Таким образом, глубоко в теле мы встречаем некое желание покоя, встречаем инерцию. Как если бы вся память о прежнем эволюционном развитии была бы собрана там, наряду с чем-то, похожим на на глубокую ностальгию по минералу. Умиротворение минерала, вы знаете, до того, как была рождена жизнь, когда все еще было статичным.

Есть та потребность.

Глубоко в теле есть та потребность в покое, в инерции – и, прежде всего, в прекращении этого постоянного кошмара... борьбы, действия, реагирования. Все те клетки находятся под грандиозным напряжением, заставляющим их бороться. Так что внизу находится желание смерти.

Имейте в виду, это исследование – не какая-то абстракция. Это переживание через... через многие заболевания (я говорю о Матери, об исследовании Матери). В ту минуту, когда вы пытаетесь вмешиваться обычным образом, все идет набекрень. Малейшее нарушение, и вы видите всевозможные страхи, опасения, поднимающиеся в теле, отовсюду: "О, это смерть", "О, это рак", "О, это то и то заболевание". Мир, КИШАЩИЙ внушениями, глубоко внизу тела.

Поэтому вы должны прорваться через все это. Вы должны прорваться через эту иллюзию заболевания. Мы должны прорваться через... смерть.

(короткое молчание)

Но любопытно (очевидно, трудно охватить весь этот процесс), что это как если бы вы всегда сталкивались с разрушением, чтобы найти ключ, найти Силу, бо'льшую, чем сила разрушения – чем закон разрушения, который... КАЖЕТСЯ укоренившимся в глубинах тела.

По мере того, как вы спускаетесь через сеть всех тех последовательных сетей, опутывающих тело, иногда встречаются странные вкрапления или вплавления в теле, и внезапно, через несколько секунд, тело оказывается в... мире, где всякий закон кажется разрушившимся, недействующим! Мир, где все те неумолимые вещи внезапно растворяются в нечто более сильном, чем закон смерти, более сильном, чем закон болезни, более сильном, чем – нечто, для чего все это ИЛЛЮЗИЯ.

Например, Мать испытывала бесчисленные сердечные атаки. Да, обычно вы умираете от этого. Но как раз тогда, когда она была на пороге смерти, внезапно вмешалось нечто иное, подобно нескольким секундам... света или мощи, которая внезапно, пуф, ликвидировала кажущуюся катастрофу. И болезнь ушла! Сердечная атака была прекращена. Она больше не имела никакой реальности.

Но затем этот опыт должен был повториться еще раз, дважды, сотни раз, чтобы клетки тела начали привыкать к этому "иному закону", где растворяются все старые внушения.

Тело может лишь медленно "разучивать" другую возможность.

Но фантастично то (когда у нас хватает мужества пройти через все те слои), что мы внезапно осознаем, что все те непреклонные "законы", ограничивающие нас – законы, установленные медицинской наукой, математикой, физикой – все они являются грандиозной... иллюзией. Они не имеют реальности! На определенной глубине или при клеточной ЧИСТОТЕ (раз уж мы достигли истока клеточной жизни, свободного ото всех покрытий и оболочек), на дне есть нечто, что "вне" смерти, "вне" катастроф, "вне" болезни.

Другими словами, так называемая свобода, найденная на вершине сознания, может быть найдена и в теле.

Но она отыскивается короткими вдохами, как всегда, через тысячи маленьких переживаний. Потому что тело очень медленно учится своей собственной свободе. Тело не верит в свою свободу – оно верит во все свои привычки. Оно верит во все свои заболевания; оно верит во весь медицинский распорядок: "Если я сделаю это, то произойдет то-то и то-то." Весь наш мир – мир, в котором мы живем – это мир законов, причин и следствий, неустанных повторений: "Если я сделаю это, то случится то и то."

Мы не осознаем, до какой степени являемся ФИЗИОЛОГИЧЕСКИМИ узниками.

Мы можем осознать, что мы – пленники идеи, чувства, ощущения, но мы не знаем, что... действительно являемся узниками ФИЗИОЛОГИЧЕСКИ.

И та свобода возможна.

Когда нам удается пройти через все те последовательные слои обусловленности, мы достигаем свободы в глубинах тела. Мы внезапно избегаем Закон – так называемый Закон, которым биологи ограничивают нас. Внезапно возникает нечто иное.

Товарницки: Вы писали, что человек является узником некоего "аква

риума".

Да.

Товарницки: И что нужно разрушить этот аквариум?

Да.

Мы думаем, что запредельное человека заключается либо в растворении тела (когда мы идем в так называемый Дух), либо в совершенствовании теперешнего инструмента, ведущего к... сверх-рыбе в своем аквариуме, с увеличенными плавниками или с некоторым новым волшебным орудием.

Когда-то, В Палеозойскую эру, некая рыба очутилась в пересохшей ямке и, из необходимости, эти рыбы были ВЫНУЖДЕНЫ научиться другому способу дыхания, перейти от жаберного дыхания к легочному.

Они должны были – потому что все более и более задыхались – они должны были найти иной способ дыхания. Так появились на свет амфибии. Они оставили аквариум. Они покинули СВОЙ аквариум, чтобы обнаружить, что другая сторона аквариума не является смертью; это просто другой способ дыхания.

Конец рыбы – это еще не смерть. Это другой вид, это амфибии, дышащие другим воздухом.

Аналогично, на пути вниз, ко дну ПСЕВДО-физиологии, которую мы знаем – что является не настоящим телом, а всего лишь ПРЕДСТАВЛЕНИЕМ о теле, ПРИВЫЧКОЙ тела, аквариумом, в котором мы ограничены – на дне всего того мы разрушаем... стеклянную стену, ограничивающую нас, и мы движемся в иной (как бы сказать?... Это не "другой мир", этот мир ничуть не более "другой", чем был "другим" мир, в котором высадились амфибии), мы попадаем в другой МАТЕРИАЛЬНЫЙ воздух, другой способ дыхания... В МАТЕРИИ.

Другой Закон.

Ясно, что закон птицы и закон рыбы – два совершенно разных закона. Но раз уж мы разбили этот аквариум – не иллюзорно на вершине сознания, а в самих глубинах тела – раз уж мы проникли через все те слои обусловленности, то мы реально, МАТЕРИАЛЬНО, ФИЗИОЛОГИЧЕСКИ появляемся в другой... ВОЗМОЖНОСТИ БЫТИЯ – В ТЕЛЕ.

Товарницки: И мы достигаем, как говорила Мать, того, что называется

"клеточным сознанием".

Да – клеточное сознание, являющееся клеточной "мощностью" и клеточным "видением". Это совершенно новый СПОСОБ БЫТИЯ в материи. Где смерть не имеет больше никакой силы. Где случай больше не имеет никакой силы. Где другое видение.

Это целиком... новый и другой СПОСОБ БЫТИЯ, приходящий к жизни, который Мать пыталась объяснить мне день за днем, в течение девятнадцати лет.

Я слушал ее в течение девятнадцати лет.

И всякий раз те переживания были ошеломляющими для нее. Когда вы внезапно обнаруживаете себя вне аквариума или вне сети паутин, это совершенно "сбивает с толку", "бедственно" для старой физиологии, для старого способа делания вещей. Поначалу это немного напоминает сумасшествие. Много людей вокруг Матери думали, что она становится помешанной. Очень необычно вылезать из человеческой шкуры и пытаться ... освоить новый способ бытия.

Что сказала бы древняя рыба, встретив первую амфибию? Что сказала бы древняя палеозойская рептилия, встретив первого археоптерикса? Она должна была сказать: "Это невозможно. Он сумасшедший! Это галлюцинация! Это невозможно, невозможно, невозможно."

Так и весь наш мир, включая учеников вокруг Матери, постоянно говорил: "Это невозможно, это невозможно...".

И я был единственным (теперь я осознаю это), единственным, кто сказал: "Да, это возможно! Это возможно; это ЕДИНСТВЕННАЯ возможность." Потому что глубоко внизу во мне была – это не вера, скорее определенный глубокий способ дыхания – эта уверенность: "Ну, КОНЕЧНО ЖЕ, это возможно! Это даже ЕДИНСТВЕННАЯ возможность! Достаточно Упанишад, достаточно Вед и... Библии и марксизма и всех старых человеческих сказок – мы должны найти НОВЫЙ СПОСОБ ДЫХАНИЯ."

И вот куда я погружался с Матерью – погружался, да, я был там... поистине как утопающий человек, отчаянно пытающийся... найти ИНОЙ способ дыхания.

Исследование Матери:

вездесущее сознание, новая физика

Товарницки: Мать обычно говорила о скорости, о свете, о "волнах с

быстротой молнии".

Я попытаюсь объяснить, в простых словах, на что может быть похоже то другое состояние. Действительно, это нечто, о чем мы не знаем ничего. Это нечто вообще чужое для человека. Возможно, дети смогли бы почувствовать или пережить это. И совсем мало взрослых знали о том другом состоянии (не осознавая это).

Ведь в жизни бывают моменты, когда внезапно вы становитесь неприкосновенными – абсолютно ничто не может затронуть вас. Если вы находитесь на поле боя, то чувствуете, что можете пройти невредимым через град пуль. Если вы на море в разгар шторма, то смеетесь и знаете, что, как бы там ни было, вы пройдете через грандиозные волны. К вам подсылаются убийцы, но нечто в вас остается столь СОВЕРШЕННО спокойным, как если бы просто разыгрывалась комедия – так что они не могут и тронуть вас. И, действительно, убийцы не могут и притронуться к вам.

В той или иной форме множество людей имели это переживание: внезапно вы вне "Закона". Вы вне всего того, что кажется неизбежным – вы проскакиваете через ячейки сети. И все те, кто имел это переживание, рассказывают, что это было... не то, что хорошее расположение духа, а как бы выстрел адреналина, и вы внезапно наполняетесь непобедимой энергией. Нечто очень простое и очень радостное. Но, главным образом, очень простое. Нечто подобное детскому простодушию, которое говорит: "Нет, нет, нет, нет. Это невозможно; это не может случиться."

Да, в том уже есть указание на другое состояние. Иными словами, те существа, которые имели переживание этого рода, проскочили через слои обусловленности, страха, всего "случится это или то", "это возможно, то невозможно" – в течение нескольких секунд милости они проскочили через сеть, и поэтому ничто их не затронуло. Ничто не могло прикоснуться к ним.

Вот каким является это переживание.

Иными словами, прорвавшись через все те эволюционные слои, вы внезапно ПОЯВЛЯЕТЕСЬ, в глубинах тела, в нечто, где старые законы мира БОЛЬШЕ НЕ имеют силы. И вы осознаете, что их сила была ничем иным, как грандиозным коллективным внушением – и СТАРОЙ привычкой. Но ПРОСТО привычкой.

Нет "законов"; там лишь допотопные привычки.

И все дело заключается в том, чтобы пробиться через те привычки.

Так что иногда, в человеческой жизни, бывают секунды, когда чувствуешь: "Ах, я проскочил!"

Но то состояние должно дойти до точки, когда оно спонтанно и естественно переживается телом, что означает его освобождение от всякой обусловленности. Тогда вы появляетесь в нечто фантастическом. Но реально фантастическом!... Хотя я считаю, что и первое парение птицы в воздухе тоже было фантастическим. Все же был момент, когда древняя рептилия поднялась в воздух и стала птицей.

Вы видите, что следующий шаг в эволюции не имеет ничего общего с твоением сверх-философий, сверх-Бетховенов или супраэлектронных машин. Он связан с ФИЗИОЛОГИЧЕСКИМ обретением – потому что эволюция физиологическая – обретением физиологически НОВОГО СОСТОЯНИЯ В МАТЕРИИ – не в чистом Духе.

Но затем вы замечаете нечто совершенно необычное, связанное с телом (на самом деле, может быть, со всей жизнью), что заключается в том, что препятствие ЯВЛЯЕТСЯ рычагом: найти стену, узнать, где стена – значит, быть способным прорваться через нее.

Медицина и биология "классифицировали" препятствия – они кристаллизовали препятствия и возвели их в ранг закона – тогда как это только средства. Они – рычаги. Если есть стена, то это означает, что существует и другая сторона стены. Если есть невозможность, то существует и возможность. Не может быть иначе. И поэтому величайшая трудность состоит в том, чтобы найти ГДЕ находится стена.

Но все те препятствия – те заболевания, которые кажутся неизлечимыми, смерть, тяжесть, любой и каждый наш закон, так дотошно классифицированы и узаконены как препятствия, то есть, как неоспоримые пределы нашего аквариума – являются, в действительности, средствами.

Если вы УПИРАЕТЕСЬ в препятствие (вы должны в него упереться), если вы упираетесь в препятствие вместо того... вместо того, чтобы естественно принимать вещи; если жизнь, как вы ее знаете, ПЕРЕСТАЕТ быть естественной, если вы натыкаетесь на препятствие повсюду, то вы можете преодолеть его.

И как раз это делала Мать. Всякий раз был Закон, Невозможность -для нее не существовало того "закона" или той "невозможности". И именно потому что она имела отвагу прорваться через все эти... грандиозные императивы, вы знаете, которые ТЯГОТЯТ сознание тела – все препятствия, эти "вы не сможете сделать это", вся та кишащая смерть со своими притягательными медицинскими масками – именно потому что она имела отвагу прорваться через все это, НАДАВЛИВАТЬ на все препятствия, именно поэтому она прорывалась, в конечном итоге, лишь для того, чтобы осознать, что так называемые законы были просто нашим... способом разметки определенного аквариума, и что на другой стороне находится иная возможность бытия.

Затем глубоко внутри тела вы обнаруживаете нечто... очень похожее – неожиданно похожее – на то, что вы находите на вершине сознания, в величественных просторах, на вершине бытия – но вы обнаруживаете это физиологически, в клетках.

Тело сделано из материи.

А что такое материя?

Мы думаем, что она ограничена каким-то частным телом, но это не так! Ученые знают это. Материя представляет собой континуум; нет нигде отделения. Электромагнитные волны повсюду одновременно, во всем.

И так тело Матери начало переживать поистине фантастические вещи, о которых она доверительно мне рассказывала, потому что знала, что я не считаю ее сумасшедшей. Она чувствовала, что МОГЛА беседовать со мной, тогда как другим не могла сказать и слова. Она могла, потому что знала, что после того... удушения, которое я пережил, для меня ВСЕ было возможным. Или же я ХОТЕЛ, чтобы все было возможным.

И так, в глубине того "чистого" клеточного сознания, свободного ото всех покрытий, мы начинаем прикасаться к поистине фантастическим вещам – материально фантастическим – которые в действительности параллельны многим открытиям современной физики.

В частности, мы осознаем, что сознание тела ни В МАЛЕЙШЕЙ СТЕПЕНИ не ограничено каким-то частным телом; оно одновременно повсюду. И только мы ограничены в иллюзорной физиологии. Когда мы вступаем в контакт с тем клеточным сознанием глубоко внутри тела, там больше нет "одного тела"; неожиданно... там весь мир.

Поэтому Мать обычно имела фантастические переживания. Что-то происходило в Нью-Йорке, Париже, Нью-Дельфи или где бы там ни было, и она была ТАМ – она была там ФИЗИЧЕСКИ. Сознание ЕЕ ТЕЛА (это не было видением психического, переживаемым через так называемый третий глаз), именно это тело... сообщалось одновременно со всем.

Есть клеточное сознание, которое не ограничено. Материя как... даже как видят ее физики, не ограничена – она в движении, совершенно непрерывна везде. То тело внезапно оказывается без границ! Оно ЗНАЕТ все. Оно НАХОДИТСЯ повсюду. Оно ЖИВЕТ везде. Это как бы вездесущее сознание.

Одновременно пленительно и опасно говорить об этих фантастических переживаниях, потому что на самом деле они гораздо проще, чем мы думаем.

Новое существо – это не актер вторых ролей.

Трудно описать на земной шкале ту простоту. Но ее можно ПЕРЕЖИТЬ. И именно это Мать пыталась передать – передать мне.

Это можно пережить.

В тот момент, вы понимаете, больше нет... больше нет ни малейшего смысла в маленьком "я", маленьком человеческом эго с его "мощностями" и фантастическими "видениями".

Клеточное сознание похоже на детское сознание. Оно очень простодушное. Это... чрезвычайно простое. Это изначальная простота мира. Поэтому это сознание проходит через все и ощущает себя везде "как дома": в былинке, в ветре, и особенно в страдании, в ужасном страдании мира. Это болезненно.

Разумеется, в этом есть фантастические стороны. Чувствовать, что мы являемся горой, рекой, лесом – все это... высокопарно. В действительности, есть определенная простота, которая заставляет нас быть повсюду, быть частью всего, одним со всем... Почему? Потому что подобно тому, как есть только одна Материя, есть и только одно Сознание.

Но то Сознание тождества не находится в маленькой точке бытия, исчезающей в сонном блаженстве. Его можно обнаружить в тотальном физическом тождестве, в котором... не только вы участвуете во всем, но вы ЯВЛЯЕТЕСЬ всем – вы дышите со всем. Вы в одной пульсации сердца со всем сущим.

И вы составляете ту же боль со многими болями.

Товарницки: Воспринимала ли она волны?

Она не "воспринимала" (абсурдно так говорить); она БЫЛА подобна волнам, распространяющимся со скоростью света, везде, мгновенно, так быстро, как если бы они были абсолютно неподвижны.

Здесь мы поистине вступаем в новый вид физики. И первое изменение той новой физики состоит в том, что само ощущение ВРЕМЕНИ другое. Мы живем со скоростью... которая не является той скоростью, к которой мы привыкли.

(короткое молчание)

То сознание (то есть, сознание тела), мгновенно расширяясь во всем физическом континууме, не распространяется с обычной человеческой скоростью – там другое ощущение времени.

Так, мы понимаем, что если мы способны ЖИТЬ в том другом "времени" или с той другой скоростью, то меняется старый закон тела: "привязки" жизни ко времени больше не существует. Нам уже больше не 82 года + 1 день + 2 дня + 3дня. Другая физиология начинает... появляться – начинает появляться новый способ БЫТИЯ.

Но... вот где мы начинаем соразмеряться не только с риском и крайним сумасшествием такой попытки – двигаться к новому виду – но так же и с болью такого переживания. Потому что войти в физическое тождество мира – физиологическое тождество – означает войти в "тотальное" убожество мира.

И со своим обычным юмором (потому что всегда был тот юмор, что бы она ни делала) Мать говорила: "Это как бы постоянно подхватываешь новую болезнь и должен найти лекарство от нее."

Она подхватывала тысячи и тысячи болезней. Она постоянно имела... черные секунды. От одной секунды к следующей было так, как если бы она стояла лицом к лицу со смертью. Не просто с собственной смертью, а смертью некоторого ученика, смертью этого человека, страданием того человека. Так что каждую секунду она должна была привносить новый кислород или тот новый Закон, чтобы погасить вспышку болезни или вспышку смерти, внезапно охватывавшую ее. Она могла бы остановиться. Она могла бы уйти совершенно незапятнанной. И... нечто иное – какой-то другой Закон -пришел бы и стал противодействовать, преодолел препятствие того страдания. Очень трудно выразить это в словах, но было так, как если бы Мать действительно работала надо всем телом земли. Она больше не была телом, ограниченным какой-то кожей.

Возможно, мы можем понять размах этого переживания с помощью ментальной аналогии: когда мы произошли от приматов и начали немного "думать" и "общаться", то новое сознание начало ОХВАТЫВАТЬ множество вещей.

В том смысле, что понять означает БЫТЬ ВНУТРИ того, что понимаешь. Поистине подобно этому охвату.

И поэтому чем более утонченным становится человеческое существо и чем больше оно расширяет свое сознание и чем больше общается, тем больше вещей оно "вбирает" – тем больше оно охватывает. Поэтому более утонченное существо часто больше страдает, потому что понимает массу вещей -оно охватывает массу вещей. Конечно, можно понять ментальный масштаб процесса, но то "понимание", тот особый способ охвата вещей происходит именно в теле. То есть, тело Матери охватывало множество страданий, чтобы работать над ними – работать над той ложью, грандиозной ложью, которой является болезнь, является страдание, является боль, является смерть. И пропуская новый... вид кислорода в свое тело, она просачивала его в тело мира, так оно и было. Несколько капель нечто иного, что... меняло судьбу и тяжесть вещей.

И вот где явление становится чрезвычайно интересным, когда можно оценить его.

Первой реакцией тела, когда ему дается некий новый кислород или какая-то новая пища – когда тело сталкивается с иными условиями, чем те, к которым привыкло – является паника. Мгновенный страх: все начинает кипеть и пузыриться, разваливаться, становится дезорганизованным.

Но как раз это и происходит в теле мира в последние двадцать лет! Есть ощущение, что все идет скверно, разваливается на части. Ничто не работает как обычно – ничто более не естественно. Как если бы вся наша ментальная система полностью прогнила и не было бы больше решения ни для чего. Все истины трещат по швам. Вся ложь маскируется под истину. Есть ощущение жизни в мире, который... полностью распадается на части.

Но почему? Почему это так?

Очень может быть, что как раз новый Закон, новый воздух просачивается в старый человеческий аквариум и начинает РАЗРУШАТЬ ячейки сети. Поэтому мы кричим о помощи. Мы возмущены: "То, что происходит – это просто ужасно!"

Но что в действительности происходит?

Просто разрушаются ячейки сети. И они разрушаются по всему миру. Не потому что уходит зло или потому что уходит истина (как мы понимаем ее). А потому что есть новый воздух, новый кислород, проникающий во все и РАССТРАИВАЮЩИЙ все – выводящий все из ложной натуральности, из ложного добра, как и из ложного зла.

И разваливается абсолютно все, вы понимаете! Вся истина, как и вся ложь. Ничего больше не остается. Но, посмотрите, когда первый ящер или первая рептилия должна была выйти из своего тела и отрастить крылья, потому что мир становился удушающим – что происходило? Нечто должно было быть разбито вдребезги под шкурой той рептилии. Должно было быть ужасно больно находиться в шкуре того ящера, когда он должен был отрастить крылья. Или даже внутри той рыбы, которая вынуждена была перейти от жаберного дыхания к другому способу дыхания. Это удушающе – развиваться к чему-то "другому". Это мучительно. Все разбито, разорвано.