Текст книги "Что может случиться в погребе (СИ)"

Автор книги: satania_vo_ploty

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

========== Часть 1 ==========

Элисса сняла с подставки факел и прошла через анфиладу комнат к низкому своду, откуда начинался спуск в подземелье. Спускаясь по длинной лестнице, делавшей множество поворотов, она старалась идти как можно тише, чтобы никто из слуг не услышал ее шагов. О погребе эрла Элисса прознала случайно – проходя мимо одной из комнат в поисках своего пса, она услышала разговор двух служанок. «Это не погреб, а настоящая карта Тедаса» – кому после таких слов не захочется заглянуть туда? Это было твердо решено; но самая твердость решения обязывала Элиссу избегать риска.

– Кто здесь? – раздался писклявый голос где-то рядом с лестницей.

– Да никого там нет, Оуэнс. Опять собственной тени испугался? – последовал басистый, заливной смех.

– Ну не почудилось же мне, – протестовал первый. – Шаги доносились с лестницы. Пойдем, глянем.

– Чтобы слизняк Вуэльо съел наши порции баранины, пока мы что-то там проверяем? Не-а. Сначала надо хорошенько поесть. На сытое брюхо оно того… легче искаться будет.

Элисса едва могла сдерживать торжество. Охране и во сне не снились ее тайные дела и помыслы. Она даже прыснула со смеху себе в руку, тихо спускаясь дальше.

Элисса прошла под низкими арками, потом вдоль бесконечных стен. На их круглых сводах висела целыми лоскутьями паутина – она дрожала от просочившихся сквозняков и вот-вот, чудилось, оторвется кончиками нитей от кирпичей, падая на макушку. Элисса ускорила шаг.

Она спустилась по очередной лестнице и достигла двери, которая вела в погреб. Элисса медленно ее приоткрыла, проскользнула внутрь и наглухо ее за собой закрыла. Воздух в погребе оказался спертым: факел здесь тускло тлел, вместо того, чтобы гореть ярким пламенем. В нишах были сложены бочонки, а дальше, вдоль прохода, располагались большие, подпертые в нижней части столбиками, чтоб не укатились, бочки. Элисса сглотнула. В замке Кусландов тоже имелся погреб, его размеры не уступали размерам погреба Эамона, наоборот, превышали вдвое, но такого обилия алкоголя, способного затопить собой подземелье, у них в жизни не водилось.

Элисса двинулась дальше в надежде отыскать сосуд менее внушительных размеров, который потом можно будет без труда спрятать, скрыв тем самым следы преступления. Дверь за спиной уже нельзя было разглядеть – слабый свет факела до нее не дотягивался.

В дальнем углу погреба показался стеллаж с бутылками. Элисса воткнула факел между камнями рядом с полками так, чтобы свет огня падал на стеллаж, и вытащила одну из них, самую миниатюрную. На ее продолговатом изумрудном горлышке болтался на нитке кусок пергамента. Приглядевшись, Элисса нахмурилась: таких странных букв, похожих на иероглифы, она еще не встречала. Но они не помешали пробежать шальной мысли – осушить бутылочку до дна.

И только девушка попыталась вытащить пробку, ухватив ее пальцами, как раздался протяжный скрип ржавых петель. Элисса, перепугавшись, резко отпрянула к большим бочкам, что неподвижно лежали между металлическими столбиками, и спряталась между ними, не отрывая взгляда от мигающего пламени. Торчащий факел в стене совершенно вылетел из головы. Элисса была настолько напугана, что действовала по наитию и забыла про него… Затаив дыхание, она прислушалась.

Вдалеке проскрипели половицы. «Сейчас поймают» – думала Элисса – «Несомненно поймают». Медленные и неуверенные шаги приближались. Все ближе и ближе. Уже совсем рядом! Элисса даже слышала неровные вдохи и выдохи и видела тонкие лучи света чужого факела. Смирившись с неизбежным наказанием за проявленную дерзость и неуважение к гостеприимству эрла, Элисса хотела было подать какой-нибудь знак, что вот она здесь, готовая сознаться, но ее опередил звук катящейся по полу бутылки.

Юная Кусланд осторожно высунула половину головы. Каково же было ее удивление застать возле стенной ниши с бочонками принца Тейрина. Он оцепенело глядел на бутылку, которую по случайности задел ногой.

Элисса поспешила вылезти из укрытия.

– Ты что здесь делаешь?

Перепуганный Алистер тут же подскочил, чуть не выронив факел из своей руки, и принялся махать им перед собой, пока дрожащий свет не задел приближающуюся фигуру.

– Элисса… нельзя же так… внезапно… – Алистер прерывисто дышал. – Я уж думал – не туда свернул.

Обернувшись через плечо, Алистер посмотрел на дверь и внезапно стал чему-то улыбаться, громко хмыкнув, словно подземелье своим внешним видом его разочаровало.

– Знаешь, я тут вспомнил кое-что. В детстве меня Эамон всегда пугал историями о страшных чудищах в подземных лабиринтах этого поместья. И если я серьезно хулиганил или капризничал, то он обещал, что в следующий раз отвезет меня в Денерим и запрет в подземелье на ночь.

Элисса тихо выдохнула. Вопреки желанию наброситься на Алистера с пылкой речью, что он такими выходками быстрее отправит ее к Создателю, нежели Архидемон, она не стала перебивать. Напряжение исчезло. Схлынула волна смятения, и Элисса почувствовала, как пришла глубокая, невесомая прохлада.

– Дай угадаю, на тебя это не действовало. Исправляться ты не собирался.

– Ни-ког-да, – Алистер хихикнул. – Я ведь говорил тебе, что был достаточно… активным ребенком. Это звучит глупо, но я действительно тогда боялся оказаться здесь и поэтому пытался вести себя… Сдержанно, как мне кажется.

– Тебе кажется?

– Ты не знаешь и половины моих выходок, когда я жил в Церкви. Вот там я не сдерживался.

С этими словами Алистер развернулся к лежавшей на боку бутылке и нагнулся ее поднять. Мерцающий огонек факела осветил поблескивающую под ней лужицу. Видно, опрокинутая Алистером бутылка была уже кем-то откупорена, и остатки ее содержимого выплеснулись при падении наружу.

«Цветочный ликер» – подумала Элисса, только сейчас остро уловив приторный запах фиалковых лепестков. Очень знакомый. От Изабеллы пахло так же. И от ее фляги тоже.

Тем временем, Алистер выпрямился, расправив свои широкие плечи, и придвинул факел к Элиссе, чтобы тени погреба обступили ее лицо. Он заметил ее потупившийся взор:

– Наверное, кто-то из прислуги оставил. Они ведь сюда часто захаживают и также часто подворовывают, думая, что Эамон не заметит.

– Ты так и не ответил, – опомнилась Элисса и подняла глаза на Алистера. – Что ты здесь делаешь? Решил проверить, водятся ли в подземелье те самые чудища?

– Не… Нет, – протянул Алистер, нервно потирая пальцами бородку. – Вообще-то… Я пришел к тебе.

– Ко мне?

– Я соскучился по тебе, – честно признался Алистер. – Мы ведь четвертые сутки здесь, в замке, верно? Эамон охраняет меня, будто я урна с прахом Андрасте и в любой момент меня кто-нибудь украдет. Или осквернит, – он скуксился от собственных сравнений и затряс головой, желая поскорее выбросить их из головы. – Я уверен, если все продолжится в том же темпе, он вскоре станет ночевать со мной в обнимку.

Элисса чуть-чуть улыбнулась. Эти четверо суток действительно протекали медленней по сравнению с другими, проведенными в бесконечных походах и баталиях днями. Пока Эамон насильно втемяшивал в голову Алистера про непреложный долг, Элисса вместе со своими боевыми товарищами ввязалась в политическую драчку, попутно разобравшись с местным «хулиганьем», который так и норовил стать занозой в одном месте.

Они с Алистером шептались только во время ужина. Совсем недолго. И вдвоем они свято верили, что никто не замечал, как Алистер, перешептываясь с Элиссой за столом, словно случайно касался губами ее щеки.

– Разве ты еще не понял? – мягко начала юная Кусланд, смахивая невидимую пылинку с груди юноши. – Он не отходит от тебя, потому что боится, что в любой момент ты сможешь передумать или… тебя кто-нибудь надоумит отказаться претендовать на корону.

Алистер аккуратно перехватил ее руку.

– Я могу передумать когда угодно. Даже в его присутствии. Ты же знаешь.

– Поэтому он рядом. Увидев в твоих глазах хотя бы долю сомнения, Эамон в миг ее сотрет.

«Этот старик тот еще манипулятор» – но вслух Элисса не смогла этого произнести. Да и не хотела: ни место, ни время не располагало к потрошению вопроса, требующего осторожного и тактичного отношения.

Алистер почувствовал ее волнение и, посмотрев на почти откупоренную бутылку в руке Элиссы, разжал пальцы и отпустил другую:

– Сейчас я в последнюю очередь думаю о Ферелдене, Эамоне. Плевать на них. Нам наконец-то удалось остаться наедине, давай проведем время так, как хочется нам, – он взял сосуд и невысоко подбросил его кверху. – Например, закончим то, что ты начала.

– Одну бутылку целиком?

– Ага.

– Тогда не хватит сил на остальные.

– Остальные? – переспросил Алистер, пока Элисса уже успела отойти от него на несколько шагов и направиться к стенным полкам и тлеющему между камнями огоньку. Алистер поспешил нагнать ее, освещая проход погреба своим факелом. – Осторожней. Здесь темно, еще споткнешься.

На лице Элиссы мелькнула улыбка – забота Алистера ей была всегда приятна. Она чувствовала себя рядом с ним защищенной и позволяла себе расслабиться.

– Скажи мне вот что, – заговорила девушка. – Как ты узнал, что я здесь?

– Ну, я спустился к тебе. Спустился пожелать… – Алистер стремительно краснел, пытаясь подобрать верные слова. И как только ему это удалось, он быстро выронил их. – Пожелать спокойной ночи. И в коридоре услышал шажки тихие. Из любопытства заглянул, а там ты крадешься.

– И ты хотел проверить, куда же я крадусь поздней ночью, так?

Алистер кивнул, не отставая от Элиссы.

– Вот, смотри.

Минуту они затаились и молчали. Простояли, не шелохнувшись, и все это время Алистер вглядывался в полки с сосудами разной формы и размеров и не мог толком сообразить, ради чего Элисса в столь поздний час наведалась в погреб. Но все же в нем хватило смелости произнести короткое:

– И?

– Ты не видишь?

Алистер, подойдя к стене, воткнул свой факел в расщелину, что была на десяток камней левее от расщелины с факелом Элиссы, и вернулся к стеллажу.

– Вижу, что кому-то на ночь захотелось смочить горло чем-нибудь покрепче воды.

Элисса обернулась на Алистера.

– Не просто чем-нибудь. Ты думаешь, зачем я шла сюда? Антива, Ривейн, Орлей, Орзаммар, Халамширал – и все на этих полках. Вот, даже эта бутылка в твоих руках, попробуй.

– Значит, ты тоже слышала легенду? – удивленно спросил Алистер. – И искренне веришь, что это правда? Что Эамон долгих двадцать пять лет собирал из разных краев спиртное?

– Легенда всегда берет верх над историей.

Алистер выдернул из изумрудного горлышка пробку и спешно сделал глоток.

– Хм… Вкусно, – вынес он вердикт.

– Как думаешь, откуда оно?

– Явно не из Орзаммара. Гномы избегают любых целебных трав в алкоголе – боятся не вовремя протрезветь. А это вино пахнет канаварисом.

Элисса принюхалась. В самом деле, из сосуда исходил густой аромат цветущего эльфийского корня, навевающий воспоминания о Бресилианском лесе, о сокрытых за его деревьями тайнах. Не поднимая головы, девушка искоса посмотрела на Алистера. Он внимательно изучал бутылки, покоившиеся на полках посреди тонкого слоя пыли, чтобы выбрать наиболее привлекательную для дегустации, и даже не подозревал, какая необычная идея посетила голову Элиссы.

– Глазам не верю, – вдруг протянула она и потянулась рукой к первой попавшейся на глаза бутылке. – Ты посмотри. Это же та самая бутылка де Еона.

– Кого-кого?

Элисса изобразила искреннее удивление, словно не знать знаменитой истории, связанной с этим продолговатым иссиня-черным матовым сосудом, было таким же невежеством, как и не знать, кем приходилась Андрасте Создателю. Или еще того хуже. Затем, не решаясь больше изводить принца, Элисса начала рассказ. Говорила не спеша, с выражением и где-то нарочно держала длительные паузы. Горящие глаза Алистера раскрылись шире и стали напоминать два блюдца. Он внимал каждому слову и слушал о некогда живущем в Благославленном Веке шевалье де Еона родом из Орлея, который оскорбил в пьяном угаре прохожего бродягу.

– Но бродяга не стал безропотно терпеть и поклялся отомстить. Он покарал своего обидчика, покарал безнаказанно, на следующую ночь заживо погребя напившегося шевалье с одной единственной, точь-в-точь схожей в твоих руках бутылкой эля…

– Ты меня разыгрываешь.

– Ничуть.

С наигранно серьезным видом Элисса наблюдала, как Алистер сделал глоток и сощурился, вглядываясь в бутылку: легендарный эль по вкусу больно уж смахивал на разбавленное вино. Алистер хотел было сказать, что Элисса ошиблась, что это вовсе не та подкинутая в могилу бродягой бутылка, но дрожащие от смеха плечи Элиссы остановили его.

– Выдумщица, – сказал Алистер, ухмыляясь собственной доверчивости. Затем он вытащил выпуклый с желтой пробкой сосуд, откупорил его и развернулся к Элиссе. – А вот это было взаправду.

Все же такая затея оказалась достаточно занятной – выдумывать на ходу сказки. Да и выходило у него не дурно. Элисса слушала и не перебивала. Потом они пригубили напиток, посмеялись и поменялись ролями. Пробовали они по чуть-чуть, в полглотка – этого было достаточно, ведь бутылок было много, а ночь – такой длинной. Они рассказывали другу друг обо всем: о легендах, прославивших тот или иной напиток, о целительных и волшебных действиях, которые могли сотворить чудо с человеком, о невозможных препятствиях добывания ингредиентов для спиртного. Одним словом, на что хватало сил их воображению. Через раз, когда наступал черед Элиссы повествовать, и она брала бутылку, Алистер помогал откупорить пробку, чтобы девушка не отвлекалась, а затем словно случайно проводил пальцами по ее рукам. Задористым смехом заканчивалась каждая история.

***

– Создатель Всемогущий, – задыхаясь, выговорил Алистер.

Элисса закашлялась.

– Что… это… такое?

– Похоже на крепкий медок.

– Словно дракон в рот плюнул огнем.

– Избавься от нее немедленно. Положи обратно… Хотя погоди, лучше возьмем с собой и отдадим Огрену.

– Она его не прошибет, – усмехнулась Элисса и обвела взглядом полки. – Ничто из этого его не прошибет.

– А мы скажем, что это медовуха легионера мертвых, – с каким-то вдохновением произнес Алистер и взял бутылку из рук Элиссы. – И добавим что-нибудь еще. В его стиле. Например… Например, что от нее шишка встанет даже у трупа.

Он чувствовал себя неловко и даже стеснялся, но сдержаться не мог. Прижимая кулак к дрожащим губам, Элисса смотрела на пунцового Алистера и умилялась. В какой раз она ловит себя на мысли, что обожает смотреть, как он краснеет, как проваливается в словах, подобно телеге, проваливающейся колесами в мелкие ямки. Но не он один испытывал смущение – щечки Элиссы покрывались румянцем, когда Алистер проявлял знаки внимания. А когда юноша, готовый дать деру в случае неудачи, решился подарить ей сорванную в Лотеринге розу, то Элисса и вовсе потеряла дар речи, ведь ей никогда не дарили цветов.

Накатил спазм в горле. Элисса вновь закашляла, по-прежнему чувствуя на языке тягучесть медка, и, не отрывая руки от губ, наклонилась чуть вниз, чтобы опереться другой рукой на коленку.

– Ты как? – Алистер, подойдя, не спеша заправил Элиссе за ухо спадавшие на лоб волосы.

Элисса кивнула. Прохлада скользнувших пальцев по щеке приятно бодрила.

– Для меня оказался медок слишком крепким.

– Мне думается, на сегодня хватит.

Алистер помог Элиссе выпрямиться и словно случайно оставил руку на ее талии. Глаза его блестели от выпитого алкоголя. Медок разогрел и ее воображение.

– Последнюю. Хорошо?

Элисса вытащила бутылку с полки и откупорила ее сама, пока Алистер терпеливо ждал повествования.

– И с чем же связана эта бутылка?

– Даже не знаю… – протянула девушка, неспешно покрутив бутылку в руках, чуть пригубила и протянула Алистеру. – Есть одно предположение, но сначала попробуй.

Алистер взял бутылку и с недоумением посмотрел на Элиссу, ведь правила игры были несколько иными: сказка, а уж потом проба. Но вдаваться в подробности Алистер не стал и смело набрал в рот горячительного напитка.

– Говорят, это винишко увеличивает мужскую силу…

Алистер чуть не подавился. Не успев проглотить вино, он с плотно зажатыми губами остолбенело уставился на Элиссу. Тем временем, она лукаво улыбалась и неотрывно глядела на него. В теплом свете огней ее широко раскрытые, привыкшие к темноте глаза переливались сапфировым блеском. Алистеру казалось, что Элисса проницала его насквозь. Тейрин сглотнул. И почувствовал, как несмело, словно боясь быть отвергнутой, она коснулась рукой теплой щеки, покрытой щетиной, приятно коловшей подушечки пальцев.

– Проверим легенду? – едва касаясь губами его губ, тихо произнесла Элисса. А затем поцеловала. Поцеловала настолько нежно и ласково, насколько ей хватало сил для того, чтобы растопить его последние сомнения на своих губах.

С горем пополам, Алистер сумел засунуть кое-как бутылку обратно на полку и опустил обе руки на плечи девушки, вжав ее спиной в стеллаж. Нежный поцелуй перетек в глубокий, жаркий и требующий довериться желаниям тела. Ведь оно лучше знает, чего хочет, – лучше головы, в которую Создатель знает, что взбредет. Элисса, обвив руками шею юноши, отказывалась терпеть томительные невыносимые минуты блуждания по замку для более удобного места. Она хотела Алистера сейчас, прямо здесь, в погребе ни о чем не подозревающего эрла Рэдклифа, который даже в страшном сне не мог представить, что будущий король так быстро забудет все его нравоучительные советы под влиянием дразнящих ласк молодой Кусланд. И только Элисса стала бороться с неподвластными пуговицами на рубахе, вжимаясь сильнее в стеллаж, чтобы было больше пространства для ее рук, как что-то скрипнуло. А затем Элисса почувствовала что-то на изгибе талии. Что-то холодное и продолговатое медлительно скользило сзади уже под наклоном к бедру.

– ПуцрТЫЛКА! – завопила Элисса в губы, отталкивая испугавшегося Алистера от себя, и в самый последний момент поймала летящий вниз сосуд.

Но лиха беда начало. Стоило Элиссе резко отпрянуть от стеллажа, как полки в нем слегка покачнулись, и некоторые бутылки потянулись за своей сестрой.

– Лови их! Лови! – затараторила Элисса, на корточках хватая падающие бутылки с нижних полок, пока Алистер делал то же самое сверху. Совершенно не так предполагала Элисса закончить их свидание – если вообще возможно назвать их встречу таковой. Нельзя сказать, что ловить бутылки оказалось скучным занятием, особенно учитывая тот факт, что они падали с разных сторон, и чтобы поймать каждую, порой приходилось вытянуться на полу, отставив уже пойманный сосуд в сторону. Стоило взять такое упражнение на заметку – прилив бодрости и хорошо растянутые мышцы гарантированы.

Норовившие разбиться бутылки с нижних полок кончились. Элисса облегченно выдохнула и, посмотрев наверх, увидела на половину вывалившуюся бутылку из среднего ряда. Резко поднявшись, девушка ринулась к ней, не замечая такой же реакции от Алистера. Они стукнулись лбами. Удар был такой силы, что Элисса шлепнулась на задницу. Тем временем, бутылка уже полетела вниз и вдребезги разбилась, но ни Элиссу, ни Алистера она больше не волновала. Они были заняты своими ноющими лбами, потирая их пальцами.

– Ну, ты и твердолоб. В самом что ни на есть буквальном смысле, – промычала юная Кусланд, прижимая ладонь к намечающейся шишке.

– Твой лоб тоже не перина, знаешь ли, – недовольно промычал в ответ Алистер.

Они пожалели себя еще немного и одновременно захохотали, вспоминая, как смешно они прыгали возле стеллажа и, изворачиваясь, кто во что горазд, ловили впопыхах бутылки.

– Первый блин комом, – с этими словами Алистер подошел к улыбающейся Элиссе и едва ощутимо провел пальцем по ее щеке сверху вниз, устремляясь к подбородку. – Повторим попытку?

Девушка лукаво улыбнулась и самостоятельно сократила между ними последние дюймы.

– Только не у стеллажей.

– Это я уже сам понял, – безудержно проговорил Алистер и, тесня Элиссу к стене, вновь впился в губы. Он целовал ее жадно, но нежно, касаясь языком мягкой впадины ее рта. Про вишневую жидкость на полу и поблескивающие осколки – последние напоминание о недавнем происшествии – Алистер уже забыл, ибо был полностью поглощен другим важнейшим делом. Элисса прижималась к нему, и он чувствовал ее тепло через одежду. Что может дать один человек другому, кроме капли вина? И что может быть больше этого? Только капля тепла…

Руки Алистера лихорадочно блуждали по телу Элиссы: водили по выпирающим лопаткам, чуть сдавливали в ладонях соблазняющие изгибы талии, спускались к упругим ягодицам, гладили и сжимали их, а затем снова тянулся наверх, обратно к лопаткам, повторяя ласки. Алистер стремился насытиться своей возлюбленной, запоминая каждый ее горячий выдох в его губы между поцелуями, каждое легкое вздрагивание мышц, натягивающихся струной под обнаженной кожей, когда он прикасался к ней прохладными ладонями.

В самом неподходящем для любви месте они судорожно освобождали друг друга от одежды. Страстный поцелуй прерывался лишь иногда, когда они отвлекались от влажных губ на щеки, подбородки, шеи, ключицы. Но вместе с неутолимым желанием появился страх, что кто-нибудь неожиданно ворвется. Каждый шорох за дверью внезапно стал казаться каким-то шепотом или шагами. В любую минуту их могли прервать, будь то любопытный зевака-прислуга или сам эрл Эамон, возжелавший испить из бочонка именно сейчас, – кто угодно, но вопреки угрозе быть раскрытыми, Алистер и Элисса продолжали ласкать друг друга. Страх обострил все чувства до предела, рождая жгучее желание.

Развернувшись к Алистеру спиной, Элисса ступила на шаг вперед, вытянутой рукой оперлась на стену меж двух факелов и слегка расставила прямые ноги. Ее спина медленно прогнулась дугой. Мягкое и трепетное мерцание огней ласкало обнаженное тело Элиссы, оно переливалось на спине, касалось выпуклых приподнятых бедер и будто нарочно падало на приоткрытые половые губы, поблескивающие от вязкой влаги. Элисса стояла перед ним, гибкая, изменчивая, зовущая; она обворожительная, прелестна, как только может быть прелестна девушка, которая тебя любит. Алистер впервые пожалел, что ушел из Церкви, ведь ему так хотелось сейчас дать обет целомудрия и сразу же его нарушить. А потом еще разок нарушить. И еще. Желательно перед иноками, чтобы показать им, насколько хорошо быть грешником, упивающимся молодым женским телом. Отдаваясь громким стуком в груди, бешено рвалось сердце. Принц подошел почти вплотную и, обхватив рукой бедро девушки, вошел в нее.

Рука Элиссы, вжавшаяся сильнее в стену, сгибалась в локте в такт толчкам, приглушенные протяжные стоны через ее сомкнутые губы стали постепенно заполнять погреб. Алистер и Элисса пытались насытиться друг другом. Каждый из них жадно забирал себе частичку другого.

И, как будто высекая искры осколками кремня, Элисса говорила любовные слова: «Дорогой», «Милый», «Навек». Алистер подался вперед, примыкая к спине девушки, и накрыл ее упирающуюся в холодную стену руку своей. Другой рукой он обхватил Элиссу под живот, прижимая к себе ближе и целуя покрытое испариной плечо. Элисса продолжала говорить. В перерыве между стонами ее голос сбился на шепот, и Алистер почти его не слышал. Но подсознание подсказывало ему, что это было что-то очень приятное, возбуждающее и призывное.

Алистер раскачивал бедрами напористей, вслушиваясь в хлюпающие шлепки взопревших тел, в неумолкаемые стоны Элиссы, с остервенеем двигающейся навстречу, в собственный отрывистый рык. Целая симфония звуков поглотила погреб и отчетливо звенела в ушах Алистера. Он тонул в этой музыке, позабыв о страхе, о волнениях, о неизбежном будущем, для него был важен только подступивший миг. Миг, затмевающий все остальные чувства эйфории долгожданного обладания. Алистер опустил прижатую к животу руку ниже, спешно накрывая лобок Элиссы. Его движения пальцами были такими же напористыми, как и его движения бедрами, заставляя молодую девушку вцепиться пальцами в его короткие рыжие волосы на макушке и прижаться к Алистеру из последних сил с протяжным громким стоном, переживая нахлынувшую вспышку наслаждения. Не сдерживая больше свое нетерпение, Алистер сделал два судорожных толчка и, задыхаясь от собственной страсти, упал на Элиссу.

***

Через анфиладу комнат прошла охрана. Оуэнс продолжал нервно оглядываться через свое плечо, пока его товарищ, отъевшись до отвала гуляшом из баранины, вальяжной походкой шел впереди и что-то тихо напевал себе под нос. За углом показалась колонна из красного мрамора, за которой был коридор, ведущий к винтовой лестнице на второй этаж. И как только они обошли колонну, Оуэнс резко сбавил темп недалеко от ниши в стене и одернул сытого товарища.

– Я не выдумывал этого, – пробормотал в очередной раз он.

– У-у. Опять ты за свое.

– Клянусь тремя последними зубами Вуэльо…

– Да хоть панталонами своей бабули.

Товарищ, развернувшись в противоположную сторону от лестницы, побрел к западному крылу в надежде, что Оуэнс наконец умолкнет и перестанет воображать.

– Но я же… Я же правда…

– Дурачье, – Оуэнс тут же подскочил от шепота и замахал факелом.

Алистер накрыл рот хихикающей Элиссы рукой, чтобы у нее больше не появилось соблазна отвесить комментарий в сторону охраны, и прижал ее вплотную к холодной стене. Напуганный Оуэнс стоял от ниши, в которой они прятались, достаточно близко: стоило ему только разок удачно развернуть факел чуть левее, и он бы нашел их укрытие.

– Кто бы ты ни был, покажись!

– Ох… – наполненный раздражением голос раздался над ухом, а затем его схватили за плечо и потянули в сторону западного крыла. Пока Оуэнс трепыхался и указывал пальцем на лестницу, раздраженный товарищ, тряхнув его хорошенько, поставил на ноги и придал ускорение в нужном направление пинком под зад.

Пользуясь моментом, посмеивающиеся Алистер и Элисса выскользнула из ниши и рванули к винтовой лестнице. Счастливые, довольные, немножко пьяненькие и с шишками на лбах.