Текст книги "One night (СИ)"

Автор книги: Sally Davila

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Глава 7

Ольга

Выходим из машины около ресторана ровно в шесть. Подхожу к стеклянным дверям рядом с Мистером Уилсоном, позади идут его молодая любовница и его секретарь. Смысла плестись рядом нет, они всё равно не понимают ничего по-русски. Поэтому я и здесь.

Замечаю у дверей Руслана! который косится на меня, а говорит с Мистером Уилсоном. Я никак не показываю своего удивления. Но в душе мне даже радостно. Хоть я и веду себя холодно, он мне приятен. И постоянные сны о нем, а точнее о нашей совместно проведенной ночи, не дают мне о нем забыть. Он выглядит еще лучше, чем раньше. Крупнее даже, что ли. Я уверена, его совершенное тело выглядит сейчас еще лучше, чем раньше.

Весь вечер чувствую его взгляд на себе, но у меня нет возможности поговорить с ним, поэтому я даже не смотрю в его сторону. Лишний взгляд может дать ему возможность подумать, что я в нем заинтересована. Я то заинтересована в нем, но всего на пару ночей. Но если мужчина решит, что он мне не безразличен, будет считать, что имеет надо мной какую-то власть, и попытается всё усложнить и воспользоваться этим. Знаю я мужчин, которым греет душу знание того, что они кому-то симпатичны.

Наконец, находится в этом зале человек, знающий хорошо английский, и который занял собой моего начальника. Мои услуги ему не понадобятся ближайшие минут десять, можно покурить. Я заранее узнала у официанта, где служебный выход, и он даже не задумался над тем, что бы отказать мне в моей просьбе.

Я выхожу на улицу, почему-то уверенная в том, что Руслан следует за мной. Когда за моей спиной скрипнула дверь, я убедилась в этом на сто процентов. Начинаю немного нервничать в его присутствии, опять эта хрень! и зажигалка не поддается моим рукам. Он молча подносит огонь к моей сигарете, и я поднимаю на него взгляд. Какой же он, сука, красивый! Эта такая грубая, жестокая красота, и я уверена, он даже не подозревает, какое имеет влияние на женский пол, только благодаря своим густым бровям, и глубокому взгляду. От проявления эмоций спасает лишь сигарета.

Он задает вопросы, и я вижу, что это совсем не то, что он хочет сказать и спросить. Краем глаза замечаю, как сжимаются, время от времени, его кулаки, и как напрягаются мышцы лица. Я решила не ждать первых действий, и сделала предложение сама. Радует, что он согласился. Хотя, было бы удивительно, если бы он отказал.

Во время сессии я могла спокойно разглядывать его и трогать, как мне того хочется. Он действительно набрал мышечную массу. Едва сдерживаю себя, чтобы не начать его облизывать. Я испытываю дикий трепет и желание обладать при виде его. А его грубые крики сносят мысли из головы, да так, что я чуть пару раз не потеряла самообладание. Этого допускать ни в коем случае нельзя, и я сильно прикусываю язык, чтобы охладить разум.

Секс, как и пол года назад, великолепен. Он двигался во мне так, словно точно знал, под каким углом нужно входить, с какой скоростью. Где нужно потрогать, а где лучше не трогать. Обычно мне приходится всё объяснять. С Игорем только так не было, и то, потому что мы уже выучили друг друга наизусть. Но все равно Руслан лучший. Он заставил меня просить еще, и я ни капли не сожалею об этом.

Я готова уже взять его номер, и дать свой, для продления общения, но мне позвонил Пауло, и Руслан испортил всё ревностью. Да, я не соврала, когда сказала, что рассказала всё Пауло, но я соврала, когда сказала, что Пауло раньше смотрел, как я занимаюсь сексом с другим. Сессии мои – смотрел, а сексом я ни с кем так и не занималась, кроме пальцев итальянца, и резиновых игрушек. Начинаю почему-то перед ним оправдываться, хотя лучше просто уйти. Он меня разозлил, но от ухода сдерживает мысль, что он не знает, как я отношусь к её проявлению.

Через два дня, в пять вечера я выхожу из ванной в номере отеля, и размышляю, что надеть на сегодняшний вечер. Хочу удивить его, и надеть что-то необычное, но мои мысли прерывает звонок. Неизвестный номер, с кодом Лос-Анджелеса. Там сейчас семь утра, какого хрена?

– Здравствуйте, это Олга Якимец? – слышу, как какая-то девушка коверкает моё имя.

– Да, это я. Кто вы и по какому вопросу звоните? – в груди начинает разливаться беспокойство, не знаю почему.

– Я Медсестра из больницы Х, Мистер Пауло Марино кем Вам является?

– Он мой жених – решаю соврать, – Что случилось?

– Он сейчас в отделении скорой помощи, переводят в отдельную палату. Его состояние сильно ухудшилось. Опухоль давит на мозг, и если коротко…, то он умирает – последние слова она говорит совсем тихо, а у меня в груди все замирает. Восемь часов назад он мне звонил, и всё было в порядке. Ах, Пауло, дождись меня, пожалуйста.

– Я сейчас в России, прилечу первым же рейсом, передайте ему, если он в сознании, что я скоро приеду – говорю и попутно натягиваю джинсы и кидаю вещи в чемоданы. Услышала её короткое «Окей» и бросаю трубку. Звоню в аэропорт, и о чудо ближайший рейс через три часа. Успею.

Буквально за считанные минуты собираю вещи, со все-еще мокрыми волосами, прыгаю в такси, стоящее на парковке отеля. Пока еду, звоню начальству, предупреждаю, что я уезжаю и несу какой-то лепет про то, что мою квартиру в ЛА ограбили. Меня отпускают без проблем, и теперь я звоню уже Жене с просьбой. Меня в семь часов будет ждать в клубе Руслан, и я не хочу быть в его глазах сучкой, которая не пришла на свидание. Быстро объясняю Жене, почему улетаю раньше времени, и говорю просьбу

– Жень, меня в клубе в семь часов будет ждать Руслан, но номера у меня его нет, поэтому я не могу предупредить его, что не приду. Можешь сходить туда, и сказать ему, что я улетела?

– Без проблем, Оль. Только я смогу прийти туда только к восьми. Что ему передать?

– Скажи, что я по некоторым причинам, весьма серьезным, уехала, но не говори ничего о Пауло. И возьми у него номер, скажи, что я перезвоню, как только решу проблемы. – Про номер, я сначала сказала, а потом подумала. Хочу отменить последнюю часть просьбы, но передумываю. Возможно, я пожалею об этом. Но сейчас не об этом. Сейчас меня ждет Пауло.

Руслан

Приехал к клубу, как и в прошлый раз, на пять минут раньше. Но ни через пять минут, ни через пятнадцать, ни даже через тридцать она так и не пришла. Решил не строить лишних догадок, и вошел внутрь. У охранника спросил, не приходила ли Мисс Смит, и он расстроил меня отрицательным ответом. Вошел внутрь, сел у бара. Решил подождать. Но и еще через пол часа она не пришла. Скурил уже пол пачки сигарет, допиваю третий стакан виски. В груди разливается тихая злость и грусть. Но не успел я надумать чего лишнего, возле меня появился Женя

– Руслан… ээ… то есть Клод. У меня для тебя послание от Мисс Смит

– Хм, интересно. Надеюсь, она прислала тебя с извинениями – говорю тихо, но гневно

– Что-то в этом роде. Она не пришла, потому что ей пришлось срочно улететь обратно в Калифорнию.

– Что за бред, у нее здесь еще работа есть!

– Но это так – он спокойно садится возле меня, и продолжает – Она просила не говорить, почему уехала. Но я могу сказать, что это нечто важное и личное. И еще… – он делает длинную паузу, и я начинаю терять терпение. Но не успеваю

– Она просила взять твой номер, и передать ей. Она просила передать, что позвонит тебе, когда решит свои проблемы.

– Ах, какая честь!

Я немного злюсь. С её стороны это как подачка бродячему псу.

– Руслан, не думай об Оле слишком плохо. Она бывает слишком груба и замкнута. Или наоборот, настолько открыта, что это сбивает с толку. Но знай, как она сказала, так и будет. – Женя говорил это задумчиво, и словно даже забыл, что говорит это вслух

– Расскажи мне о ней. Пожалуйста. А то я не знаю, порой, как себя вести с ней. Она необычная девушка

– Не могу сказать много, но одно могу точно. Не нужно пытаться ей угодить, делать так, как ты думаешь, ей понравится. Будь самим собой. Она уважает искренность. Не любит комплименты. Считает за пустой звук. Но если ОНА сделала комплимент, значит, она действительно так думает. Никогда её за это не благодари, а то рискуешь не услышать ни одного комплимента в дальнейшем. И есть еще кое-что, что она ненавидит всей душой… – Он замолчал, словно думает, говорить это или нет. Я не стал его торопить, это может только усугубить ситуацию

– В общем, она не терпит ревность, в любых её проявлениях. И сама никогда не будет проявлять таковой

– А я как раз устроил ей небольшую сцену в прошлый раз – сказал, прежде чем успел подумать, что говорю

– Если после этого она еще и обещает позвонить, то ты точно ей нравишься – Женя смеется, а я не понимаю, где связь. Скорее всего, она сказала это, чтобы не выглядеть в моих глазах стервой.

– Что ты еще можешь о ней рассказать?

– ЭЭ, нет. Дальше я нем, как рыба. Если она узнает, что я вообще что-то разболтал, она мне голову открутит.

Женя поднялся со стула, попрощался со мной, и пошел к столику, где его ждал какой-то парень. М-да. Теперь ждать её звонка. Как низко я пал.

Нет ничего постыдного, в любви к женщине. Но стыдно осознавать, что я готов ждать хоть вечность её звонка. Я её совершенно не знаю, но на сто процентов уверен, что будь она хоть чертом из ада, я последую за ней. Я полюбил её той самой любовью, которая ничего не просит взамен, всё прощает и не обращает внимания на любые недостатки. Я готов ЛЮБИТЬ все её недостатки. И даже, если бы она не прислала Женю с посланием, то я бы все равно ждал, надеялся и верил, что она позвонит, или когда-нибудь появится еще раз в этом клубе.

После еще одного стакана виски отправляюсь на такси домой. Сел в гостинной с бутылкой вина, в кресло, напротив картины, которую она нарисовала. Я еще пол ночи всматриваюсь в плавные линии и больше не вижу на холсте безликую женщину. Теперь я вижу на ней неприступную строгую Ольгу, которая извивается на мне ужом. Вот тату черепа над грудью, вот раскрытая пасть льва на её бедре. Сколько я не пытаюсь выкинуть из головы хотя бы на минуту мысли о ней, она не покидает меня. Её смех, стоны, строгий тон. Нахмуренные брови, когда злится. Зажмуренные глаза и приоткрытый рот во время экстаза. Мне даже не нужно напрягаться, что бы видеть это перед своими глазами. Мне даже не нужно открывать её единственное фото, что бы взглянуть.

Я полностью в её власти, как бы это банально не звучало.

Глава 8

Руслан

Я конечно готов ждать вечность, но как же это невыносимо больно. Хотя я жду её звонка всего месяц, черви сомнения и тоски скоро сгрызут во мне все внутренности. На работе меня ненавидят мои подчиненные, из-за того, что я к ним слишком строг и жесток. Начальник все чаще хвалит за исполнительность. Из зала скоро будут выгонять. Когда проводил с тренером спарринг на ринге, чуть не сломал ему челюсть. Когда улыбался последний раз – не помню. И это всё происходит со мной из-за одной девушки, которая обещала позвонить, и до сих пор не прислала даже сообщение. Идиот.

Еще я начал изучать английский язык. В груди где-то таится надежда, что она позовет меня туда, в Калифорнию, а без знания языка мне там будет трудно. Опять же, Идиот. Ну, ничего, саморазвитие никогда лишним не будет.

В воскресный вечер еду на служебном авто с гендиректором, везу его выпившего домой. Поручил бы кому другому, но зачем, я всё равно был неподалеку. Стоим в небольшой пробке, поэтому я хоть и за рулем, но без дела. Вдруг в тишине салона раздается тихий звонок на мой личный номер. Держу два номера, чтобы не смешивать работу и личные дела. Смотрю на экран – неизвестный номер с кодом страны, который мне неизвестен. В груди разливается легкая надежда.

– Михаил Константинович, Вы не против, я отвечу? – Он разлепляет глаза, смотрит на меня и пьяным голосом выдает

– Мог и не будить меня. Конечно не против. – Закрывает глаза и обратно засыпает

Я поднимаю трубку

– Слушаю.

– Привет, Руслан. – Голос звучит тихо, но я узнал её. Это она. Наконец-то.

– Привет, Ольга.

– Я обещала позвонить – она говорит всё так же тихо, и мне кажется, что даже грустно

– Да, я помню. У тебя что-то случилось? Ты так скоропостижно улетела, а теперь у тебя такой грустный голос – я не сдерживаюсь, и в моём голосе проскакивают нотки беспокойства.

– Всё в порядке. Не случилось ничего, чего не должно было произойти. Но хоть я и была готова к этому, все равно грустно – она говорит тихо, и опять загадками. Её грустный голос заставляет грустить и меня, и я спрашиваю

– Расскажешь мне, что произошло? – я и не надеюсь на это, но всё же

– Да, только как-нибудь в следующий раз. – Это её «в следующий раз» дает понять, что это не одноразовый звонок. – Расскажи, как у тебя дела? Я тебя хоть не отвлекла? – её голос звучит мягко, даже ласково, и мне непривычно это слышать от неё

– Еду с работы. Не отвлекла. А ты чем занимаешься?

– Да так, потягиваю вино, курю и глажу Люци.

– Что за повод к вину, и кто такой Люци?

– Вино – потому что хочется, к нему не нужен повод. А Люци – это мой доберман

– У тебя есть доберман? – это меня удивило

– Да, мне его подарили месяц назад. – Хм, как раз, когда она вернулась в ЛА.

– И как ты с ним, справляешься? Это сложная порода.

– Конечно, я всегда хотела себе такую собаку. Он замечательный. – Её голос теплый и ласковый, и мне так приятно знать, что этот Люци поднимает ей настроение

– А почему Люци?

– Это сокращение от Люцифера.

– Весьма интересно. Ты поклоняешься сатане? – говорю серьезно, но на деле шучу. Она мою шутку поняла и так же серьезно, с легкой насмешкой отвечает

– Конечно. Всю жизнь посвятила ему

Я тихо смеюсь, и вдруг вся злость, все нервы, и всё напряжение, накопленные за месяц, уходят, когда я слышу её тихий смех в ответ

– Погоди, который сейчас час, в ЛА? – спрашиваю, когда до меня доходит, что разница во времени у нас о-го-го

– Три ночи

– И почему ты не спишь?

– Бессонница – говорит и зевает

– Ну да, как же. Ты лучше иди спать, поговорить можем и потом.

– Ладно – к моему удивлению, она соглашается и не пытается даже возразить. Прощаюсь с ней, и кладу трубку. Надо же, какой непринужденный разговор. Так приятно. Вдруг слышу за спиной насмешливый голос начальника

– Мужик, да ты попал!

Ольга

Перелет и долгая дорога от аэропорта в больницу прошла как в тумане. По дороге позвонила в больницу, и попыталась узнать информацию, но мне лишь сказали «Приедете и узнаете». Ну, разве нельзя сказать, хотя бы, жив он или нет?

Как только машина такси остановилась, я крикнула водителю, чтобы кинул мои чемоданы у регистратуры, а сама побежала внутрь. На регистратуре мне вежливо и мучительно медленно объяснили куда идти. И всё еще молчат, гады!

Влетаю в палату, номер которой мне назвали, и обнаруживаю на единственной постели моего дорогого Пауло. Его смуглая кожа теперь кажется желтой, морщины стали глубже, тело лежит неподвижно, и только пикающие приборы дают понять, что он еще жив. Его тело окружают различные провода, капельницы и трубки. Через пару секунд после меня в комнату влетает обеспокоенная медсестра, с криком «Вам сюда нельзя!». По голосу понимаю, что это та медсестра, что звонила мне, и представляюсь

– Я Ольга Якимец, невеста этого мужчины, прилетела из России.

– О, хорошо, что Вы прибыли, сейчас позову доктора

Не успеваю я задать ей какой-то вопрос, как она уже выходит за дверь.

– Да со мной кто-нибудь поговорит сегодня?! – воскликнула в потолок

– Я могу – слышу тихое и хриплое за спиной. Я обернулась, и увидела, как Пауло разлепляет тяжелые веки, и пытается выдавить из себя улыбку. Бросаюсь к кровати, падаю рядом с ней на колени, и прижимаюсь щекой к его холодной ладони. Он слегка гладит меня пальцами, и я радуюсь этой легкой ласке. Он знает, что я люблю, когда он так меня гладит

– Ох, Пауло, как тебя угораздило?! Все ведь было в порядке – поднимаю на него взгляд, а он смотрит на меня, словно нашкодивший котенок. Пытается открыть рот и что-то сказать, но я прерываю его

– Не нужно ничего говорить. Я не обижаюсь и не злюсь. – Он смотрит на меня с благодарностью, и закрывает облегченно глаза. Слегка вздымающаяся грудная клетка и пищащие приборы не дают подумать, что он умер. Через пару минут входит доктор, представляется, и я представляюсь в ответ. Он зовет меня поговорить снаружи, но я отказываюсь выходить, выражая желание остаться рядом с Пауло. Он проверяет его состояние, и со словами «Ладно, он все равно спит», начинает объяснять

– Злокачественная, неоперабельная опухоль мозга, в районе гипофиза высасывает из него жизненные силы не по часам, а по минутам. Он мог поддерживать жизнедеятельность только благодаря огромному количеству препаратов, и мог бы продержаться еще какое-то время, если бы он согласился на лучевую или химиотерапию. Но теперь уже поздно что-то решать. Не смотря на все медикаменты и помощь, у него осталось не больше суток. А то и меньше пары часов. Так что все, что он успеет – это попрощаться с родными. – Он говорит это тихо, и таким тоном, словно читает инструкцию к применению пылесоса. Монотонно, глухо, без интонации и эмоций.

– Звонили его детям и бывшей жене? – я спрашиваю, едва сдерживая слезы.

– Да, обзвонили всех, даже адвоката. Единственный, кто сказал, что может приехать был только адвокат.

– Чего и требовалось ожидать от Луизы и близнецов – Пауло прошептал это едва слышным шепотом, но благодаря абсолютной тишине его все услышали. Доктор покинул палату, и мы с Пауло остались наедине. Он попытался что-то еще сказать, но я его снова прервала, приложилась губами к его губам, и сказала

– Молчи. Тебе и так тяжело. – Он снова посмотрел на меня с благодарностью, и теперь не закрывал веки, и просто неотрывно смотрел на меня. Я смотрела на него, тоже не отрывая глаз, и сдерживала слезы, и ком застрявший в горле. Не нужна ему сейчас моя грусть

Через несколько минут в палату вошел мужчина средних лет в костюме, подошел к постели, и похлопал по плечу с Пауло, здороваясь. Тот посмотрел на него, слегка улыбнулся и кивнул.

– Здравствуйте, я Джон Роберсон, адвокат Мистера Морена. – Повернулся он ко мне, и протянул руку

– Здравствуйте, я Ольга Якимец, его подруга – я пожала его руку, и вернулась к Пауло.

Он сел на стул с другой стороны постели, и тепло посмотрел на него. Мы так и сидели еще около полу-часа в полной тишине. В какой-то миг, на мониторе, показывающем сердечный ритм Пауло, прыгающая линия резко ускорила своё движение, адвокат подорвался со стула и побежал за врачом, а я наклонилась к Пауло, который сильно жмурился, словно от боли, и беззвучно двигал губами, пытаясь что-то сказать. Я наклонилась к нему совсем тихо, и перед тем как на мониторе протянулась прямая линия, я успела услышать тихое «Спасибо, Оля. Я счастлив».

Теперь, когда его сердце полностью, остановилось, а доктор констатировал время смерти, я не сдерживала себя и громко плакала, обнимая бездыханное тело дорого человека. Не знаю, сколько времени прошло, кажется, вечность, и я почувствовала ладонь на своей спине. Обернулась и увидела адвоката. Я отстранилась слегка от тела, и адвокат наклонился к лицу Пауло, и поцеловал его в лоб, прощаясь.

Я просидела рядом с постелью еще примерно пол часа, пока не пришли санитары, увозить тело Пауло в морг. Джон помог мне подняться со стула, к которому я, похоже, приросла, и осторожно вывел из палаты.

– Я не просто адвокат Пауло, я так же его друг. И поэтому сам займусь всей бумажной работой и похоронами – говорил он, когда вел меня на выход из больницы. Когда я услышала его слова, резко разгневалась, и зло прорычала

– Похоронами займусь я, это не обсуждается. Если хотите помочь, помогайте, я не против. Но это дело лежит на моих руках.

Он молча согласился, отвез меня к себе домой, предварительно захватив мои сумки на регистрации, которые так любезно туда передал таксист. По дороге домой он позвонил его бывшей жене, Луизе, и сказал, что сообщит дату похорон. Она приняла это к сведению, словно ей назначили деловую встречу.

Следующие несколько дней я занималась похоронами. Джон активно мне в этом помогал, хотя я его об этом не просила. Газеты, журналы и новости с первого же дня трубили о смерти известного Бизнесмена и Благотворителя, а Луиза давала интервью, какая это трагедия и как она страдает из-за смерти хоть и бывшего, но мужа. Сволочь. А сама даже не пришла к нему в больницу, когда он умирал.

На похороны из-за новостей пришло просто невероятное количество людей, и когда проводилась поминальная служба в церкви у городского кладбища, пришедшим людям приходилось даже стоять на улице, потому что в достаточно большой церкви не было места. Луиза заливалась лживыми слезами у гроба Пауло, а их дети близнецы сидели в первом ряду, и играли в телефонах. К ней подходили люди со словами соболезнования, а она жаловалась всем и каждому как ей плохо, и как плохо их детям. Мы с Джоном тихо наблюдали за этой лживой стервой, и не уже не удивлялись ничему, что она говорила или делала. Гробовщики, что закапывали гроб на кладбище, и те показывали больше правдивых эмоций, нежели она. И в один голос в какой-то момент мы с Джоном сказали «И как он мог любить эту женщину?».

После похорон Джон пригласил меня, Луизу и близнецов к себе в офис, на чтение завещания. Зачем там присутствовать мне, я не понимаю, но Джон сказал, что это было желанием Пауло.

На следующий день после похорон, я сижу в кабинете Джона, и наблюдаю за близнецами Кристианом и Сэмюелем, и Луизой их матерью. Подростки все так же сидят в своих телефонах, и Луиза теперь от них не отличалась. Джон вошел в кабинет, извинился за ожидание, и перед тем как начал зачитывать предсмертное письмо Пауло, Луиза спросила

– Что здесь делает эта… потаскуха? – это она меня так назвала. Смелая.

– Ольга здесь находится по той же причине что и Вы. Мистер Морена пожелал, что бы она здесь присутствовала при прочтении завещания, и да, при Вас – он сказал это спокойным, но строгим тоном. И через минуту начал читать

– Я, Пауло Морена, бывший муж Луизы Морена и отец Кристиана и Сэмюеля, хочу, что бы во время процесса оглашения завещания присутствовала моя дорогая и любимая подруга Ольга.

Дорогая Луиза, я любил тебя всю жизнь и люблю сейчас, когда пишу это послание. Но ты поступила со мной очень подло, как и мои любимые сыновья, поэтому как бы сильно я вас не любил, моя обида сильнее. Поэтому из всего состояния, что у меня есть, а это деньги, недвижимость и авто, вы получаете после моей смерти практически ничего. Я завещаю своим детям и бывшей жене Квартиру, в Уилшире. Теперь она официально ваша. Остальное состояние я поделил между Ольгой и благотворительными организациями.

Ольга, спасибо тебе за те пару месяцев, что ты мне подарила. Благодаря тебе, я могу уйти жизни спокойным и счастливым человеком. В благодарность, я завещаю тебе сумму в двадцать миллионов долларов США, виллу в Бель-Эйр, и такую любимую нами Audi R8. Так же прими от меня скромный подарок, который тебе передаст Джон.

Остальные деньги со всех моих счетов я завещаю в благотворительные организации, занимающиеся помощью больным детям из бедных семей, а так же Приютам для осиротевших детей.

Мои дети и моя бывшая жена могут позаботиться о себе сами, учитывая, что после развода я оставил ей половину своего состояния.

И да, я не зря не упомянул ни акции, ни кампанию. Свою кампанию я втайне от всего мира продал.

Дальше Джон зачитывал детали, представлял Луизе доказательства, что это подлинный документ, который Пауло писал лично, и успокаивал орущую на всю округу женщину.

– Как это он оставил детям только квартиру?! – орала она, брызжа слюнями. Я же сидела на офисном стуле и не могла вымолвить и слова. Голова шла кругом, дыхание затихло, и казалось, я вообще не дышу. Когда Луиза опять что-то орала про то, что Пауло козел, я резко пришла в себя и громко сказала

– Заткнись, тварь! Пауло любил тебя всем сердцем, а ты бросила его и оставила в одиночестве, когда узнала, что он болен. Еще и изменяла ему на протяжении всего вашего брака. Так что скажи спасибо, что у тебя есть то, что он дал тебе после развода! – мой голос срывался на крик, кулаки сжимались и разжимались, и если бы она с диким воплем не вылетела из кабинета, я клянусь, я бы вмазала ей.

Подростки все это время спокойно сидели на стульях, играли в игры, и когда мать выбежала, просто встали, и последовали тихо за ней. Молча. За это время они не проронили ни слова.

– Они немые что ли? – я не ждала ответа, но Джон сказал

– Нет, вполне здоровы. Но пусть лучше так. Мне Луизы хватило

После он подал мне стакан воды, и я дрожащими руками выпила весь залпом, да так, что меня затошнило.

Пока я пила, Джон вышел из кабинета, и вернулся через пару минут, ведя за собой на поводке молодого добермана. Он протянул мне поводок, и конверт. Я распечатал конверт в котором было письмо от Пауло. В нем он признавался мне в любви, благодарил за отлично проведенные дни, за тепло и радость, что я ему дарила, и просил не отказываться от его прощальных подарков. «Ну и подарки у тебя» я подумала про себя. Последними словами было «Я помню, что ты очень любишь доберманов, поэтому прими в подарок от меня этого красавца. С Любовью Пауло Морена»

Я дочитала письмо, обливаясь слезами. После посмотрела на лежащего, на полу добермана, обняла его, сидя на корточках, и уже громко зарыдала.

За месяц Джон помог мне разобраться со всеми документами, счетами и так далее. Я переехала в большую виллу в стиле Хай-Тэк, занялась дрессировкой и воспитанием Люцифера, моей собаки, и естественно уволилась с работы.

В первую ночь, которую я проводила в доме умершего мужчины, мне было особенно тяжело. Я сидела у бассейна, в котором мы плескались и веселились с Пауло, предавалась воспоминаниями, и пила вино. Вдруг вспомнила, об обещанном звонке Руслану, и не раздумывая набрала номер, который мне давно прислал Женя.

После разговора с Русланом мне от чего-то стало намного легче, и я смогла отправиться в такую знакомую спальню, и без слёз уснуть.