Текст книги "Только мой (СИ)"
Автор книги: Saira
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)
Глава 9
Наруто задохнулся, когда Учиха его поцеловал. Сколько давно забытых чувств и эмоций всколыхнуло это просто касание губ! Радость, счастье, трепет, нежность, сумасшествие, горечь, тоска – все это ворохом скрутилось в блондине.
Замерев на несколько мгновений, Узумаки страстно ответил на поцелуй черноволосого красавца. Его губы поддавались наглым губам Саске, и он покорно позволял руководить собой, сдаваясь на милость победителя. Язык брюнета вторгся в давно покинутую им территорию, вспоминая её и узнавая заново. Это такое сладкое чувство, ощущать свою власть над телом и душой любимого человека, свободно раскрывать себя, не стыдясь ни чувств, ни желаний, зная, что тебя примут и ответят взаимностью.
Два парня, брюнет и блондин, лежали на осколках когда-то дорогого стола и самозабвенно целовались, растворяясь в друг друге и в страсти, снова вспыхнувшей между ними. Они боролись за главенство, пытаясь доказать свое первенство и силу, пытаясь утвердить свое доминирование над оппонентом.
Руки Учихи стянули верх с блондина и уже вовсю гладили его грудь, бока, спину и шею, уделяя особое внимание ключицам и впадинке между ними, зная, как это заводит Солнышко. Губы брюнета оторвались ото рта Наруто и опустились на его шею, выцеловывая на ней неизвестные узоры, иногда впиваясь зубами и ставя на ней метки собственности, которые просто обожал Учиха, особенно на теле этого блондинчика.
Сам Узумаки просто таял, позволяя себе расслабится и полностью открыться перед Саске. Так давно он в последний раз целовал эти тонкие, жесткие губы, глядел в ониксовые холодные глаза, в минуты близости загоравшиеся неземным светом, отпускал на свободу желания тела и полностью отдавался ощущениям. Руками он притягивал голову брюнета ближе к себе, не давая тому и шанса оторваться. Вдруг, Саске резко притянул блондина к своей груди и перекатился, придавливая уже своим телом любовника к осколкам.
– Бля, Учиха, ты ублюдок! – закричал Наруто, отрываясь от губ любимого и попытался столкнуть с себя брюнета, чтобы сесть. Но ему не дали, только крепче прижали к полу. Тогда блондин резко подкинул бедра вверх и руками столкнул с себя Саске. Тот не ожидавший такого поворота событий, позволил блондину столкнуть себя и впечатался лицом в пол и во все те же осколки.
– Ауч! – заорал Учиха. – Больно!
– А мне, блядь, не больно голой спиной на стекло? У меня и без этого с ним не очень хорошие отношения, – Наруто сел и приложил ладонь к щеке.
– Прости, Солнышко. Я совершенно забыл об осколках, – брюнет попытался сесть, опираясь на руки и тут же снова ойкнул. Стекло впилось в незащищённые ладони. Узумаки встал на ноги и помог подняться Саске, стараясь не задевать пострадавшие участки тела. С горем пополам тот поднялся и застыл, смотря в глаза цвета весеннего неба.
– Эм, я думаю, нам нужно обработать царапины и ссадины с синяками, – предложил Наруто, все ещё поддерживая брюнета, а тот и не думал отстраняться, лишь теснее прижимался к родному телу.
– Что? – спросил тот, будто в тумане, а потом словно очнулся. – Да, точно. Идем в ванную, там аптечка.
Пара направилась в указанную комнату. Саске оторвался от блондина, но взял его за руку и вел за собой, показывая дорогу. Открыв дверь в нужное помещение, парням открылся вид на просторную светлую комнату, в которой была ванна, рассчитанная как минимум на четверых, душевая кабинка, большое зеркало, несколько полок, небольшой шкафчик и стиральная машина. Подтолкнув Наруто к стиральной машине, Саске открыл шкафчик и достал оттуда аптечку. Поставив её рядом с Узумаки, он достал вату и антисептик, начиная обрабатывать ссадины, оставшиеся на загорелом теле после их бурного выяснения отношений.
– Извини, Наруто, я не собирался вот так... – неопределенно закончил хозяин квартиры
– Да ладно, я ожидал подобного, – вздохнул блондин, отводя в сторону глаза. – Итте...
– Извини. Мне нужно быть нежнее? – уже не улыбаясь, спросил Учиха.
– Не помешало бы, – согласился Наруто, все также, не смотря брюнету в глаза, пока тот обрабатывал костяшки пальцев.
Несколько следующих минут прошли в молчании, пока Саске обрабатывал царапины на спине, в появлении которых виноват он сам. Когда были обработаны все пострадавшие участки тела, парни поменялись местами и теперь, замерев на стиральной машине, сидел уже недовольный брюнет, который не отрывал пристального взгляда от полуобнаженного тела, стоявшего почти вплотную к его собственному и по прежнему действовало на него и определенные участки тела. Дыхание Учихи стало прерывистым и сиплым, а в штанах стало заметно теснее и отнюдь не комфортнее. Да, Солнышко по прежнему заставлял его сердце учащенно биться, ускоряя пульс и пробуждая желание, томление по вожделенному, но не доступному сейчас телу любимого. Саске плотно сжимал губы, но не проронил ни единого стона или слова боли, только кривился, когда блондин обрабатывал царапины на бледном лице. Брюнет молча вытерпел все неприятную процедуру, изредка задерживая дыхание и сжимая кулаки.
– Ну вот, все ссадины обработаны. Кажется, – солнечно улыбнулся Наруто, выбрасывая использованную вату.
– Спасибо, и... Прости меня, ещё раз, я действительно не хотел... – начал было говорить Учиха, но был остановлен рукой, накрывшей его губы.
– Не надо, я понял. Давай просто выбросим это из головы.
– Хорошо, как скажешь. Выпить хочешь? – предложил хозяин квартиры, приподнимая левую бровь в вопросительном жесте.
– Можно, виски то осталось.
– Пошли на кухню, там посидим.
Показав гостю кухню, Учиха отправился в комнату с разбитым столом, чтобы взять бутылку. К сожалению и стол, и бутылка, и бокалы разбились, оставив лишь осколки, покрывавшие собой весь ковер гостиной. Не имея иного выбора, Саске направился в кабинет и, прихватив оттуда очередную бутылку виски, вернулся на кухню.
– Ого, это же «Aberfeldy Single Cask», ведь так?
– Да, 14 лет выдержки.
– Вкусы и запросы у тебя не уменьшились и не изменились, только их стоимость возросла, – в ответ на это Учиха только пожал плечами.
– Скажи, – запнулся брюнет, – как ты прожил эти два года?
– Честно? – переспросил Наруто и, получив в ответ неуверенный кивок, продолжил. – Это было трудно и непривычно, особенно первое время. За весь тот год, что я провел с тобой я сам и моя жизнь изменились до неузнаваемости. Я стал совершенно другим человеком. До встречи с тобой я был до ужаса наивным и доверчивым, а потом... ты раскрыл мне глаза на жизнь, показал и доказал, что все далеко не так, как кажется на первый взгляд. Ты снял с меня розовые очки. Но в этом были и свои плюсы. Я приспособился к реальной жизни, научился принимать решения, хотя постоянно задавался вопросом, как на происходящее отреагируешь ты сам, когда узнаешь. Я всегда думал сперва о тебе, а уже после о себе. Но я никогда об этом не жалел. В наших отношениях было много всего: счастье, радость, нежность, тепло, горечь, боль, предательство, обман и недоверие, ревность и много всего прочего, но мы продолжали держаться один за одного, как утопающий за соломинку.
– Да, не взирая ни на что, мы продолжали жить дальше, быть вместе всем назло.
– Ты сейчас попал в самую точку своей последней фразой. Я терпел всё, все твои выходки, закидоны и придирки, потому что любил тебя и считал, что я поступаю правильно, чем-то жертвуя ради нас. Я изменился для тебя, стал таким, каким ты хотел меня видеть: надежным партнером, прекрасным любовником, удобным сожителем, то есть готовил и убирал, следил за порядком, не вмешивался в твои дела, придерживался определенных рамок и не прыгал выше своей головы, додерживался установленных правил и запретов.
– А как же ложь и тот случай с Гаарой?
– Это были вынужденные меры, теперь ты, надеюсь, понимаешь, почему мне пришлось поступить именно так, а не иначе, держа тебя в неведении.
– Возможно, – нехотя согласился Саске. – Но ты мог просто сказать обо всем мне. Это облегчило бы жизнь тебе, предотвратило множество проблем и неприятностей, и сохранило множество наших нервных клеток.
– Нет, я не мог и не хотел. Если бы я рассказал тебе, то поставил бы тебя под удар и навлек бы на тебя лишнюю опасность. Тем более, зная тебя и твой препаскудный характер, ты сразу бы ринулся решать все проблемы, рубя с плеча. И получилось бы из огня да в полымя. А так мы отделались малой кровью.
– Да, но... Разве все это стоило того?
– ТЫ стоил того!
– Ты все такой же упрямец.
– Но до тебя мне ещё очень далеко.
– Ну, я бы поспорил.
– Ладно, забыли. Это был всего лишь один твой недостаток из десятков других.
– Да неужели? Теперь ты решил высказать мне все, что обо мне думаешь и что тебе во мне не нравится?
– А почему собственно и нет? Раньше у меня не было такой возможности, так почему бы не воспользоваться предоставленным случаем?
– Что ж, вперед. Я внимательно тебя слушаю, – Саске сложил руки на груди и выжидательно уставился на блондина.
– Твой характер просто ужасен, но я к этому привык со временем и научился с ним справляться. Но твое поведение... Все твои измены... Знаешь, каково мне было сидеть дома, дожидаясь тебя и знать, что в это время ты, скорее всего, трахаешь очередного парня? Что он стонет под тобой, а ты ловишь кайф, не думая ни о чем и выбросив меня из головы? Думаешь, мне было приятно встречать тебя и вдыхать запах пота, секса и алкоголя, когда ты приветственно обнимал и целовал меня? Мне было хорошо, когда я знал, что ты несколько часов назад был объятиях своего очередного траха? Тебе было бы приятно узнать о таком?
– Но ты с самого начала знал, кто я и какой человек. Я сразу предупредил тебя, что на верность ты можешь не рассчитывать. Что не так?
– Ты сам не мог определиться, кто ты и чего хочешь. Вот что не так. Да, ты изменял мне направо и налево, но ты всегда возвращался ко мне, ты сам зародил во мне надежду, а потом сам и растоптал её. Ты никогда не хранил мне верность, будто тебе было все равно на меня и мои чувства, но в тоже время ты никого и близко не подпускал ко мне, словно я твоя собственность и никто другой не имел права быть рядом со мной и прикасаться ко мне.
– Так и было.
– Вот, а я о чем. Ты все такой же. Ты чересчур требователен к другим, особенно ко мне, зато к себе ни грамма. Другим ты ставишь запреты, условия и нерушимые правила, а себе даешь неограниченную свободу.
– А как же наш уговор? Я согласился на все твои условия.
– Да, а через месяц сразу же нарушил его по всем пунктам. Не так ли?
– По правде говоря, я пошел на это сознательно. Меня бесило то, что ты пытаешься загнать меня в рамки, ставишь свои условия и чего-то требуешь от меня. До тебя никто не осмеливался делать подобное, – наплевав на все условности, Учиха сделал глоток виски прямо из бутылки и посмотрел прямо в глаза Наруто. – Ты был первым и единственным человеком, который занял место в моем сердце и в моей душе. Ты был тем человеком, ради которого я сам захотел поменяться, стать для тебя кем-то незаменимым, тем, без кого ты не сможешь жить. Со временем я добился своего. Я полностью завладел тобой, твоими мыслями, чувствами, мечтами, желаниями. И казалось бы – вот оно, то к чему я стремился. Я держал тебя в руках. Но мне было этого мало. Ты сдался. Ради меня ты превратился в безвольное существо, делающее только то, что хочу я и как мне нравится. Ты стал совершенно другим человеком. Куда то исчез паренек, который нагло и открыто бросил мне вызов в «Вавилоне», провоцируя меня сорваться, пасть под свое обаяние. Именно это в вечер нашего знакомства привлекло в тебе меня. Ты бросил мне вызов.
– То есть, – медленно начал Узумаки, – я понравился тебе из-за того, что не пал сразу к твоим ногам? Не стал твоей игрушкой?
– Да, изначально так и было. А потом ты тоже стал игрушкой. Не такой как все, конечно, но в тебе исчез мальчишка провоцирующий меня на действия, заставляющий из шкуры лезть, пытаясь быть тебе достойным противником. Позже в мою голову пришла идея. Не сказать что она была хорошая, но ничего лучшего не пришло мне на ум. Я решил вывести тебя из себя, заставив в порыве гнева или злости раскрыть себя, свои чувства, высказать мне все в лицо, а не таить в себе, продолжая притворяться милым, наивным и послушным мальчиком, моей ручной игрушкой. Я хотел заставить тебя проявить себя, вынудить бросить мне очередной вызов и выйти из своей скорлупы, скинув маску домашнего любимца.
– И ты не придумал ничего лучше, как изменить мне и предоставить доказательства измены? Ты так хотел разозлить меня?
– Да, но я не ожидал, что ты молча проглотишь это и не заикнёшься ни словом обо всем происходящем.
– А фотографии и видео, это тоже твоих рук дело?
– Нет. То, что они оказались у тебя, стало неожиданностью для меня, я даже не знал об их существовании. Скорее всего это сделал Кисаме, пытаясь таким образом отвадить тебя от меня, бросить, освободив свое теплое местечко для него. А потом тот случай, когда тебя избили... У меня душа ушла в пятки, когда позвонив тебе я услышал в телефоне голос врача и он сказал мне, что ты в больнице с сильными ранениями. Это был удар под дых. Уже увидев тебя живым и счастливо улыбающимся мне, я вздохнул свободно. Ты был жив. А потом я понял, что испытывая к тебе теплые чувства, я становлюсь слабым и уязвимым. Я не мог себе этого позволить. Не имел права. Поэтому я снова закрылся от тебя, пытался выбросить тебя из своего сердца и души. Но чтобы я ни делал, твой образ преследовал меня. Каждый раз трахая очередного парня и закрывая глаза я видел в нем тебя. Я пытался забыть тебя и убегал от этого, но ты преследовал меня, не давая забыть о себе ни на секунду. И я испугался. Не смотри на меня так, – вида шокированный взгляд блондина, Саске печально улыбнулся. – Я действительно боялся твоей власти надо мной. Я не хотел этого, считал, что от этого будет только хуже, что из-за тебя я стану тряпкой, послушной собачкой, которой ты сможешь помыкать, а она будет выполнять все твои команды и бегать перед тобой на задних лапках. Но даже тогда я не смог отпустить тебя. Я ревновал по любому поводу или даже без него. Особенно это касалось Гаары. Он стал для меня... словно красная тряпка для быка. Я бесился лишь при одном упоминании его имени, вспыхивал словно спичка...
Наруто сидел и боялся поверить во все сказанное Учихой. Столько лет он терялся в раздумьях и сомнениях, пытаясь понять мотивы поступков и слов любимого, и только сейчас он сам во всем ему признался. Только теперь все встало на свои места. Но поздно. Их время уже прошло и кануло в бездну. Узумаки бездумно смотрел на почти пустую бутылку в руках бывшего любовника. «Алкоголь и вправду развязывает язык», – невесело подумал он.
– А позже, уже после того, как я сам прогнал тебя, лежа в очередной клинке на реабилитации...
– Ты лежал в больнице?
– Да, после твоего ухода я словно с цепи сорвался. У меня отказали тормоза и я пустился во все тяжкие. Мой организм такого не выдержал и я попал в больницу. Там-то я и помирился с Итачи. Он единственный на тот момент не отвернулся от меня и поддержал в трудную минуту. И вот, лежа в больнице и анализируя нашу с тобой совместную жизнь, я понял, насколько сильно ошибался. Я намеренно причинял тебе боль, незаслуженно, через свои собственные заморочки и проблемы. Я был виноват во всем. Вместо того, чтобы поговорить с тобой по душам или в конце концов набить друг другу морды, я молчал, скапливая все в себе. Да и ты был не лучше.
– Ты прав. Мы оба тогда ошиблись.
– Так может... – Саске поднял свои глубокие черные глаза и пристально посмотрел в голубые очи блондина. – Ещё не все потеряно? – с надеждой спросил он.
Узумаки втянул воздух через сжатые губы и удивлении распахнул глаза. Неужели Учиха только что сказал... «Не может быть» – потерянно подумал блондин.
– Саске, ты понял, что ты только что...
– Да, я давно это понял и принял свои чувства к тебе. Я понял, что как бы я не пытался убежать, я не смогу уйти от самого себя, от своего сердца, в котором есть место только для одного человека.
– И сейчас, следуя сценарию, я должен восторженно крича какой-то бред, броситься тебе на шею и зацеловать до полусмерти?
– Ну, это бы просто великолепно, но я знаю, что ты этого не сделаешь. За то время, что провели порознь, мы оба слишком сильно изменились. Ты снова стал тем, кто покорил мое сердце одним своим словом, одним единственным взглядом, в котором читался вызов. Мне, людям, всему миру.
– Возможно. И сейчас ты хочешь начать все с начала?
– Жизнь снова свела нас с тобой, давая нам ещё один шанс. Я не хочу его упустить. А начать сначала... Это невозможно. Нереально начать то, чего, по сути, не было. Ты только отдавал, а я брал, ничего не отдавая взамен. Это не любовь. Она подразумевает равенство. Доверие.
– И что нам делать?
– Давай попытайся построить нормальные отношения, основанные на любви, доверии, искренности и верности.
– Начнем все с чистого листа?
– Нет, начнем писать новую главу нашей новой жизни, новую книгу, а предыдущую поставим на полку и будем изредка о ней вспоминать и перелистывать, чтобы не допустить повторения своих ошибок.
– А ты поэт. Но знаешь, я тоже многое понял. Что бы я не делал, как бы далеко не убегал и не прятался, я не смогу жить без тебя и твоей любви. Не смогу вырвать свою собственную из сердца и всего тела. Ты стал моим наркотиком, который не выводится из крови, а я как наркоман нуждаюсь в следующей дозе и не могу отказаться от этой зависимости.
– Тогда мы оба наркоманы и зависимы друг от друга. Так что ты скажешь? Мы можем попытаться стать нормальной парой влюбленных?
Мысли блондина со скоростью света носились в его светлой головушке. Он был растерян, счастлив, напуган. Но тем не менее он понимал, что ни за что в жизни не откажется от предоставленной возможности. Саске прав, жизнь сама предоставила им второй шанс, а значит, грех им не воспользоваться. Но он не мог просто так уступить. Вот если бы Учиха доказал, что это не пустые слова, не его очередная прихоть... Но он не сделает ничего подобного. Он не такой. Ведь он альфа, он главный, он никогда не уступит своему партнеру, сколько бы тот для него не значил. Он всегда сверху. И тут, не дав себе и минуты одуматься, Наруто выпалил то, что никогда бы сказал, будучи трезвым и адекватно смотря на вещи.
– А ты позволишь мне быть сверху?
Размер широко распахнутых глаз Учихи мог сравниться с размерами футбольного мяча.
Глава 10
– Узумаки, мать твою! Ты совсем рехнулся? – дико заорал Учиха, с возмущением глядя на блондина.
– Мою мать не трогай, она святая женщина. А что тут такого? Подумаешь, один раз укешкой побываешь. А вдруг тебе понравится? – довольно улыбался Наруто.
– Ну, уж нет, Солнышко. На такое я точно не подписывался.
– Зря, это очень классно. Да и разнообразие тебе не помешает, а то все сверху да сверху.
– Иди-ка ты погуляй, я не собираюсь ложиться ни под кого бы то ни было и под тебя в том числе. Предпочитаю, чтобы моя задница так и осталась нетронутой. Лучше уж умереть девственником в этом плане, чем экспериментировать. Понял, Узумаки, и не подумаю! Гуляй дальше! На все четыре стороны!
– Ах, значит так? Если меня или кого-нибудь другого, так ты нагнуть запросто, в любой позе, в любом месте, да? Пока ты сверху – ты герой, самец и самый лучший, а как однажды побыть снизу, так я пас и в кусты? Вот значит, какой ты смелый, Учиха!?
– Какого хрена ты берешь меня на слабо? Сказал, не буду, значит не дам!
– Ага, а если я сейчас нагнусь, так ты первый, да? Учиха, ты блядь! Форменная причем! И я тебе нафиг не нужен! И чувства твои ненастоящие!
– Ах, ненастоящие? – прошипел Учиха и набросился на блондина. Со скоростью света он преодолел расстояния до Наруто и, прижав того к себе, страстно впился в его губы.
Узумаки вырывался, кусался, царапался, но Саске был сильнее и злее, поэтому у него не было шансов просто так уйти от возмездия. Хотя, он сам виноват, что провоцировал брюнета. И надо признать, он был без ума от такого Учихи. Тот совершенно не сдерживал себя, полностью открываясь любовнику. Он не думал ни о чем и ни о ком, а лишь пытался добраться до вожделенного тела и утолить свое желание. С трудом Наруто вырвался из хватки Учихи и метнулся в коридор, но его схватили за руку и прижали к ближайшей стене, впечатывая всем телом в твердую поверхность. Узумаки рыкнул и снова попытался вырваться, но его удержали. Тогда, мысленно попросив прощения у Саске, он заехал коленом тому по самой чувствительной части его тела. Не очень сильно, но весьма чувствительно.
Учиха взвыл и, отпустив Наруто, упал на пол, держась за пострадавшее место. Желая воспользоваться моментом, блондин отлип от стены и бросился в сторону выхода, но и тут его постигла неудача. Узумаки почувствовал, что его схватили за ногу и он грохнулся на пол, впечатавшись в него многострадальным лицом. Подорвавшись с паркета и зажимая рукой пострадавший больше всего остального нос, Наруто повернулся в сторону Учихи, желая посмотреть, способен ли тот удержать его и помешать уйти. Тот, все так же, лежал на полу и держал блондина за ногу. Тут Саске поднялся и, слегка прихрамывая, дошел до лежащего блондина, продолжающего с вызовом смотреть на него.
– А вот теперь, Солнышко, мы поговорим по душам, – прохрипел брюнет.
– А вот это хрен тебе, – заявили ему и повалили на пол. Парни снова начали кататься по полу и пытались ударить друг друга. Били не глядя, поэтому страдало все: голова, ребра, почки, печень, ноги, живот, шея – всё, до чего могли дотянуться руки. Наруто умудрился подняться на ноги, вслед за ним поднялся и Саске. Парни замерли, буравя друг другая взглядами и явно желая испепелить противника. И тут Наруто сжал руку в кулак и, пока Учиха не понял, что к чему, заехал тому по физиономии. С хрустом голова брюнета дернулась в сторону и запрокинулась. Быстро придя в себя, Саске схватил блондина за грудки и швырнул его на пол гостиной, напротив которой они как раз стояли. И в очередной раз Узумаки приземлился на те же несчастные осколки. Видимо, такова у него карма – со стеклом не дружить. Не давая Солнышку времени прийти в себя и сообразить, что к чему, Учиха в ту же секунду, оказался рядом с лежащим блондином и навалился на него сверху.
– Учиха, – заорал Солнышко. – Здесь осколки! Ты сволочь!
– Я знаю, – согласился тот, незнамо с чем. Но, тем не менее, стащил плед, лежащий на диване и кое-как его расстелив на осколках, перекатился на него с Наруто. Так вышло, что снизу оказался именно Учиха.
– А ты, я вижу, все таки решил согласиться на мое предложение и побыть снизу разочек, нэ? – весело улыбнулся Наруто.
– Не в этой жизни, – буркнул Учиха и подмял под себя тело любимого.
Саске впился в губы Наруто собственническим поцелуем, буквально насилуя рот блондина. Его язык на правах хозяина и завоевателя исследовал территорию рта парня, который из последних сил пытался бороться и не таять в руках визави. Но попытки изначально были обречены на провал. Его собственное тело предало его. Так долго Узумаки не имел доступа к этому бледнокожему мужчине, так долго не мог никому покорится, сдаться полностью, не жалея себя и полностью, всей душой и телом, принадлежать любовнику. Никогда раньше, никто из его немногочисленных партнеров, не мог заставить его чувствовать такое:растворяться в огне страсти, без оглядки дарить себя любовнику. На это был способен лишь Учиха. Лишь он мог заставить Наруто полностью сдаться в плен врага, не знающего пощады. Его руки обвились вокруг торса Учихи, ногтями царапая бледную спину и оставляя на ней кровавые полумесяцы.
Саске расстегнул пояс на брюках Наруто и вытащил его. Следом вжикнула молния и он начал стаскивать одежду с любимого, желая увидеть полностью обнаженное поджарое тело, страстно льнущее к его собственному. Узумаки не отставал, буквально срывая черную рубашку с Учихи. Та же участь постигла и его брюки. На брюнете остались только черные шелковые боксеры, впрочем, на Наруто одежды осталось не меньше.
– Чего это мы такие несдержанные и порывистые? – хрипло выдохнул Учиха блондину, прикусывая мочку его уха, затем начиная покусывать шею, снова и снова оставляя на ней клеймо собственности: багровые пятна и синяки, со следами укосов. – Давно никого не было?
– Заткнись, – рыкнул Узумаки, выгибаясь всем телом и задыхаясь от чувств и жара, оплетавшего все его тело, заставляя кровь распеченной лавой бежать по венам.
– Ах, да, я и забыл о твоем... Как его там? Джейсон, Джеймс, или Джаспер?
– Он Джастин и не вмешивай его сюда. Я свободный человек и имею полное право быть и спать с тем, с кем захочу, а ты не имеешь права голоса.
– Ошибаешься. У меня на тебя есть права, точнее право. Сейчас вспомню, – Учиха пытался вспомнить и отвлекал блондина от сути разговора, покрывая поцелуями загорелый торс. Одной рукой он ласкал грудь любовника, другой же снимал с того последнюю одежду, скрывающую от его голодного взора совершенное тело Солнышка, за которым он безумно соскучился.
– Ах, – выгнулся дугой Узумаки, сжимая руками ягодицы брюнета.
– У меня на тебя заявлено право косвенного владения, – прошептал Учиха, уделяя внимание впалому животу, который заметно напрягся, едва язык Саске коснулся пупка.
– Я тебе не недвижимость, чтоб такое право на меня заявлять, – попытался воспротивиться Наруто и умудрился-таки перевернуть брюнета, уложив того на обе лопатки.
Наступила очередь задохнуться от ощущений Учихе, когда в его спину впились осколки, пусть и через плед, а губы Наруто начали покрывать уже его грудь поцелуями-укусами. Настала пора блондина заявлять свои права на тело возлюбленного. И впервые в жизни Учиха сдался, позволил себе покориться и уступить напору его Солнышка.
Почувствовав, что тело под ним полностью расслабилось, Узумаки недоуменно уставился в ониксовые глаза.
– Саске? – в голубых озерах плескалось удивление и непонимание. – Ты чего?
– Ты хотел меня? Бери, я весь твой.
– Ты пошутил? – казалось, глаза Наруто с каждой секундой расширяются все больше, превышая возможности человеческого организма.
– Нет. Если это так важно тебе, то, пожалуйста, я уступаю.
– Но почему? – блондин сел на животе Учихи и заглянул в его черные глаза, ища в них ответ на свои вопросы, пытаясь понять, не шутит ли их владелец.
– Я люблю тебя, – глядя прямо в голубые глаза прошептал Саске. Впервые в жизни он открывал своё сердце и свою душу другому человеку. Искренне, безо всякой лжи и притворства, без лицемерия и пытаясь не выдать реальных чувств, а просто и открыто, доверяя всего себя любимому, боясь и надеясь, что его примут и не оттолкнут. Голубые омуты вспыхнули неописуемым счастьем и блаженством, а затем Наруто, словно обезумевший, набросился на тонкие и бледные губы Учихи, терзая их, доказывая ему, что он принят и не будет отвергнут, что чувства взаимны.
– Я тоже люблю тебя. Всегда любил, – выдохнул блондин, на секунду открываясь от губ любимого.
– Даже в постели своего блондинчика? – не смог смолчать хозяин квартиры.
– Учиха, ты слишком много говоришь. Не отвлекайся, – не повелся на уловку брюнета Наруто и снова начал целовать Саске. Тот отвечал ему взаимностью и с не меньшей страстью. Руки обоих старались ласкать все доступные участки тела любовника, не желая пропускать ни единого сантиметра кожи.
– Где смазка? – послышался то ли стон, то ли хрип Наруто. – Я больше не могу, – рыкнул он и стащил с Саске последнюю одежду, последний барьер, мешающий обнаженным телам полностью почувствовать друг друга.
– В кармане брюк, – простонали в ответ. Узумаки почти сразу обнаружил искомые брюки и достал из кармана тюбик со столь необходимой смазкой.
– Всегда носишь с собой? На всякий случай? – даже в такой момент блондин не смог удержаться от подколки.
– Ну да, я же не знал, где и когда встречу свое Солнышко.
Наруто снова накрыл своими губами губы любимого, пытаясь полностью отвлечь того от своих действий, не желая, чтобы раньше времени его маневр был раскушен. Учиха самозабвенно целовал родные губы, стараясь не думать о неприятных ощущениях, которые вскоре ему придется испытать. Рука блондина накрыла его член и он простонал в агонии. Тело горело в огне, мыслей в голове не было, лишь пьянящее чувство удовольствия. Учиха почувствовал, что рука, ласкающая его достоинство, скользкая от смазки и понял, что ждать не долго. Тут брюнет ощутил, что Наруто сел на его живот и приготовился к растяжке, как вдруг, он с удивлением почувствовал, что Наруто сам насаживается на его плоть.
– Наруто, что ты делаешь? – только и смог выдавить из себя Саске, задыхаясь от нахлынувших ощущений. – Зачем? Я ведь...
– Молчи, – Учиху заткнули одним из самых приятных методов – поцелуем. – Просто расслабься и получай удовольствие, – улыбаясь, сказал Узумаки, слегка морщась от неприятных ощущений. Все-таки, Учиха будет покруче Джастина в некоторых частях тела. Весьма покруче.
Спустя пару минут загорелое тело полностью расслабилось и начались движения. Первые несколько толчков были нежные и медленные, но потом, словно лопнула пружина и парней унесло. Словно сумасшедшие оба растворялись в пожаре страсти. Саске не выдержал и перевернулся, подминая под себя загорелое тело. Он поцеловал губы блондина, продолжая глубже и сильнее входить в Наруто, от чего последний стонал и рычал, царапая спину и бока любовника. Температура в комнате ощутимо повысилась, накаляясь в преддверии катарсиса. И вот, сдвоенный стон, последний толчок и выдох «люблю» в бледную шею. Экстаз.
Кое-как, парни перебрались на кровать, терпеть боль от осколков не улыбалось никому из них, а потом... Ни один из мужчин не мог сказать, сколько времени прошло: полчаса, час, сутки или же неделя. Раз за разом Саске брал Наруто. Снова и снова заявлял свои права на него и его тело. Когда на часах было около четырех утра, а всё, на что хватало мужчин, это просто лежать на кровати, тяжело дыша и пытаясь унять нервную дрожь тела, после очередного оргазма. Саске выдохнул:
– Я так понял, ты передумал быть сверху?
Наруто коварно облизнулся, а в глазах зажегся дьявольский огонёк, не предвещающий для девственной задницы Учихи ничего хорошего.
– Не дождешься, Са-су-ке, – самодовольно выдохнул Наруто и накрыл своим телом тело Саске.
– Наруто, ты нарываешься. Я сколько раз тебя просил: никогда, нигде и ни при каких обстоятельствах не называй меня Сасу... – его заткнули поцелуем и он сдался. Ведь в сущности, какая к чертям разница, кто сверху, а кто снизу? Главное то, кто в семье главный, да? А главный, разумеется, Учиха.
Саске был настолько разомлевшим от поцелуев, ласк и уже пережитых оргазмов, что растяжку он почти не заметил и почувствовал дискомфорт только тогда, когда пальцев стало три.
