Текст книги "Молниеносная (СИ)"

Автор книги: Saber es Poder

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

(ох он шарит по моему телу как неловко)

Ей не было неловко. Ей было просто потрясающе комфортно рядом с этими грубыми руками, стягивающими с неё черную тренировочную майку и горячими сухими губами, следующими по пути проворных рук.

Он уже почти стянул с неё штаны, хищно поглядывая на черный бюстгальтер, когда она поняла, что сам парень все еще одет. Скованная стыдом первого сексуального опыта, она вцепилась в его майку, неаккуратно потянув её на себя. Поняв её маневр, Эрик кровожадно усмехнулся и скинул с себя ненужную тряпку.

(он ах боже черт вот это да какие мышцы он просто божество как внизу тяжело стало)

Кэри неловко погладила руками напряженную спину нависавшего над ней парня и со свистом втянула воздух. Ей начинает нравится подобная игра, жаль будет, если она закончится слишком быстро.

Но… Эрик не был бы Эриком, если, получив так бездумно отдавшуюся ему жертву, не помучил бы её хорошенько. Стянув с девчонки всю одежду, он впился губами в темно-коричневую горошину груди, одновременно проникая пальцем в узкое лоно девушки.

(ну конечно она еще девственница кто ж будет трахать робота)

«Робот», лежавший под ним был слишком красив для этого определения. У Кэри была темно-персиковая кожа, от неё исходил запах лимона и морского бриза – свежее сочетание напрочь снесло голову пьяному «мстителю». А уж её располневшая грудь и тонкая талия, которую он вполне мог обхватить двумя руками, вызывали в нем почти животный восторг.

Сама Кэри наслаждалась моментом близости не меньше: полностью освободившийся от одежды Эрик предстал перед ней во всей своей исполинской красе, а там, где их тела соприкасались, кожу жгло каким-то сладковатым пожаром. Девушка уже извелась под горячими поцелуями, ожидая получить хоть какое-то освобождение – но его все не было. Она поняла, что точно умрет от восторга, когда его губы коснулись её ТАМ.

(мамочка что он делает как неприлично ах это потрясающе)

Не дав ей кончить окончательно, Эрик одним рывком подтянулся к её губам и впился в них не менее жестким, чем ранее поцелуем, пытаясь заглушить крик от первого раза.

Кэри не ожидала этого так резко, поэтому сначала даже не поняла, что ей больно, а когда осознание все-таки накатило, маленькое неудобство уже уступило место вибрирующим волнам наслаждения, которые дарил ей каждый толчок парня.

(господи боже и это он сделал со мной даже не прилагая никаких усилий)

***

– Поздравляю, зубрила. Теперь я придумал для тебя новый термин. Теперь ты – просто шлюха.

Её мир просто потерял очертания.

Комментарий к Глава 8. Отзвуки бьющихся сердец

короче глава и тяжелее

я не вижу отзывов и не напрашиваюсь на них

однако порой мне кажется, что мои герои меняются от главы к главе ( и я знаю, что пишу их по-другому, потому что каждый раз нахожусь под впечатлением от разных вещей)и меня это огорчает поскольку говорит о моем полном провале как автора создать нечто цельное, связанное одной сюжетной нитью

========== Глава 9. Чужие океаны ==========

Тщательно выбирайте врагов. Но и друзей – тоже, потому что они станут врагами.

Анри де Монтерлан

На её свадьбе не было громких поздравлений и букетов роз.

Её свадьба – темное пространство бункера, освещенное лишь болезненными огоньками грязновато-желтых свеч.

Её свадьба – это «стайки» потрепанных, смертно-бледных обитателей бункера.

Её свадьба – это благословенная тишина.

Её свадьба – её самое дорогое воспоминание.

Всегда легче писать отрывками. Делать между важными составляющими мысли горизонтальную черту и оставлять читающему задачу восполнить пустоту. Пусть это будет просто глагол.

Трис всегда так думала. Точнее, она так думала с тех самых пор, как взялась за письмо. Угрожающе-угрюмая жизнь темного бункера была её собственным ночным кошмаром и только мимолетные, словно брызги соленого морского воздуха, вылазки на поверхность за крупицами её спасения – за тем, что поможет уничтожить Джанин, – спасали девушку.

Она – заложница собственного народа. Она – их горящий ярким пламенем символ в наступающей тьме. Ей стоит быть сильней.

И Трис пишет… Узкие тропы строчек – такие же неровные как ломаная линия бровей в отражении.

(ей никогда не нравились её брови)

***

Она писала о том, как губы Тобиаса мягко касаются её затылка, как родная рука обвивает её талию, защищая от гнетущей темноты. Она писала о ярких кристалликах звезд, что стали её самым лучшим подарком на день рождения. От него, разумеется.

***

Ах, о чем же еще могла писать эта сильная духом, совсем взрослая женщина, чья исковерканная в самом зародыше судьба теперь потихоньку начинала срастаться, как неизменно срастается сломанная кость неловкого мальчишки? О том, чего никогда еще с ней не случалось – об освещенной рассветным солнцем теплой квартире мужа – той самой, где она впервые узнала о его тату. Почему-то

(фор до сих пор задается вопросом)

ее влекло туда даже больше, чем его самого. Он не знает, но каждая девушка должна её понимать: она невыразимо скучала по призраку настоящего семейного счастья, с детьми, с безопасностью. Этот призрак воплотился в самой твердыне её несуществующей мечты – в тех железнокованных стенах его квартиры.

Глупо думать, что Трис несчастлива с мужем сейчас. Она – счастливейшая женщина на свете. Она каждый день, просыпаясь, видит тоненькие лучики-морщинки, разбегающиеся от его глаз. Он ей улыбается. Улыбается каждое утро. Она целует эти прекрасные, вызванные улыбкой и счастьем морщинки.

***

Девушка с диким криком проснулась.

Эта жизнь, ЕЁ жизнь так ярко ворвалась в то, что её окружает уже несколько недель! Она все еще видела тающее облако воспоминаний. На одну крохотную секунду она увидела за письменным столом гибкую уверенную фигуру и взлохмаченные темные волосы, цвета горького шоколада.

– Тобиас! – крикнула она в пустоту, но призрак исчез, таинственно улыбаясь.

Все еще дрожа от переполнявших её эмоций, Трис вскакивает с кровати и, продираясь сквозь ненавистные занавески, несется по известному пути к покоям Царицы. Она хочет сейчас же, немедленно отправляться домой, она достаточно здесь натерпелась. Она хочет в свой затхлый металлически неживой бункер к Тобиасу.

(а вдруг он)

Мысль засела тяжелым, остроугольным булыжником в ущелье её измученного мозга. Она почти слышала, как слова о смерти мужа царапают стенки черепа.

На полном ходу, скользя босыми ногами по мраморному бездушию полов, она почти влетает в распахнутые покои, освещенные солнечно-золотистыми звездочками свечек. Почти. Расслышала голоса, ласковые, приглушенные вездесущим шорохом занавесок, которыми ночью игрался ветер.

Царица была не одна, с ней в комнате сидел Марк. Его маленькие крепкие ручонки вцепились в испещеренную шрамами и черными отрывистыми линиям руку, мягко обнимающую ребенка.

– Ты рассказывала мне много сказок о своем родном городе, почему же не хочешь рассказывать сказку о Фульминате? Ведь это моя самая любимая героиня – она победила злого Эрика и сбежала от тех, кто на неё охотился! Мам, она же такая храбрая! Вот расскажешь мне, и я обязательно усну! – Голос был хитрым, просящим. Трис была почти уверена, что серые глаза лучатся лукавством.

– Ты – негодник, Марк, знаешь, как выпросить свою порцию сладостей! – Смеясь, пожурила его Царица. – На твое счастье, учитель сегодня ни разу на тебя не пожаловался, поэтому я не могу отказать.

Глубоко вздохнув, она принялась пересказывать очень знакомую Трис историю низким, проникновенным голосом:

– Как и всякий человек, Фульмината не обладала какими-то необычными дарами. Её вела лишь смелость и любовь к своим ближним. А еще её вела месть. Да, у этой девушки был очень серьезный повод, чтобы отомстить тем, кого она считала предателями. Днем и ночью, не смыкая глаз, она стояла на страже тех, кого считала своими друзьями… – Она задумчиво замолчала будто обдумывая следующую мысль. – Но это середина истории, а ты-то наверняка хочешь услышать всю?

Ребенок весело захлопал в ладоши. Трис почти услышала тихий смех девушки.

– Она родилась в Эрудиции. Ты ведь помнишь то, что я рассказывала тебе о фракциях?

– Да, мам. Не отвлекайся, я ужасно хочу послушать, как она всех победит. – Снова смех.

– Так вот, она была из Эрудиции. Маленькая девочка вроде тебя, с темными глазами и худыми плечами. Её все дразнили, а собственная мать не обращала на неё внимания.

(о нет она обращала)

Она росла очень одинокой и замкнутой, поэтому, когда ей исполнилось 16 лет, девочка сбежала из родной фракции во фракцию прекрасных смелых воинов. Она сбежала в Бесстрашие. – В этот момент, как по особенному заказу, небо прочертила яркая полоска молнии, следом послышался грохот. Мальчик ойкнул.

– Я бы тоже сбежал в Бесстрашие! Бесстрашные – самые лучшие! – Донесся до Трис восторженный крик.

– Если ты будешь таким громким, я не буду продолжать. – Строго предупредил его женский голос. Возня затихла.

– Ну, продолжим. Она тоже думала, вот прямо как ты сейчас, что Бесстрашие – самое лучшее место на земле. Они научат её быть храброй, научат быть сильной и никогда не сдаваться. И они научили… – Горечь в голосе женщины чем-то напомнила Трис её собственные чувства.

– Её инструктором был Эрик, самый сильный и…

(неправда тобиас самый сильный)

бесстрашный мужчина, которого она знала. Знаешь, малыш, он возненавидел нашу Фульминату с первого взгляда! Он язвил ей, делал гадости, ставил в пару к самым страшным соперникам. Но она проиграла только однажды, свою первую битву. Ей было так больно и так грустно, ей казалось, что совсем ничего не изменилось и она снова в ненавистной Эрудиции. Но девочка не была бы Фульминатой, если бы не решила, что изменит это во чтобы то ни стало!

– И изменила? – Вновь восторженный голос. Мальчик наверняка сотни раз слышал эту историю.

– Да, изменила. Она стала самой лучшей, самой смелой, заняла первое место…У неё было много друзей, но в сердце её жила печаль. Ей предстояло совершить худшую в её жизни ошибку. Сейчас она наверняка думает, что лучше бы сдалась и ушла к афракционерам,как только у неё появилась возможность. Но наша Фульмината влюбилась без памяти.

(о нет кажется я знаю)

Её инструктор, по началу такой грубый, стал самой большой любовью в жизни девушки, и он же – её самой большой болью. Он грубил ей, унижал её, но не смог не ответить взаимностью. Эрик раскаялся в своих поступках. Во всяком случае, Фульмината искренне в это верила. После того как девушка прошла финальный тест и подтвердила свою принадлежность фракции, они были неразлучны. Ни одно задание, ни единый час не могли разделить их…

– НООО. – Нетерпеливо перебил её Марк. Мальчикам никогда не нравилось слушать «сопли».

– Но Фульмината хранила страшный секрет. В том государстве, в котором они жили, была особая группа людей. Они были смелее и чище остальных, их нельзя было сломить и заставить. Таких как она называли Дивергентам.

– Дивечто? – Вот хитрец, он знает это слово!

– Дивергентами, милый. Фульмината была Дивергентом. На таких как она вели безжалостную охоту, потому что государству, и, в частности, Джанин, невыгодно было иметь непокорных граждан.

– Эта гадюка Джанин! Если бы она была здесь, я бы её придушил! – Заворчал детский голос.

– Не сомневаюсь. – Совершенно серьезно вторила ему Царица. – Но она – лишь её косвенный враг. О страшном секрете Фульминаты узнало руководство Бесстрашных – и её было поручено убить. Знаешь, кто должен был стать её палачом? – Голос женщины упал почти до шепота. – Эрика послали её убить. И его рука не дрогнула, он ни капли не жалел о том, что хотел сделать. Эрик предал её.

(не может быть чтобы она была)

– Эрику тоже нужно отомстить! Ведь Фульмината ему ничего не сделала! – Грозный мальчишеский голос снова разорвал благодатную тишину дворца. Царица тихонько цыкнула, чтобы он замолчал.

– Верно, она любила его. Она не могла ничего сделать, даже если бы очень хотела. Даже после предательства, когда Фульмината осталась одна среди угрюмых и мрачных афракционеров, она продолжала любить Эрика. Фульмината желала отомстить предавшему её Бесстрашию и каждый день находила патрулировавших территорию солдат, чтобы они передавали её послания руководству. Она хотела выманить лидеров из их убежища, хотела расправиться с теми, кто отдал приказ убить её. Но они все не появлялись и все, что ей оставалось, – подстрекать Бесстрашных, убивать своих же. Хотя это не мешало ей видеться с Эриком.

– Но он же хотел убить её! – Снова крик.

– Он сказал, что запутался и просит прощения. Сказал, что любит её и хочет спасти. Он врал! – Суровый низкий голос. Горечь несоизмеримая. – Однажды ночью, в убогом жилище афракционеров её нашел лучший друг. Его звали…

(гейб)

Глен, его звали Глен. Он-то и рассказал Фульминате, что Эрик просто пытается её использовать, что он сотрудничает с Джанин, и скоро её поймают. В тот вечер… – Кажется, слова начали даваться ей с трудом, женщина тяжело вздохнула. – В тот вечер она видела своего Эрика последний раз. Он признался в заговоре, сказал, что хотел лишь схватить её… В ту ночь она оставила Эрику шрам, который он нескоро забудет. И исчезла. С тех пор Фульминату никто и никогда больше не видел.

Последовал разочарованный детский вздох.

Не в силах больше стоять за дверью, удивленная своим открытием Трис решительно шагнула в раскрытые двери.

– Так ты… Ты – она. – Еле шевеля губами, девушка рассматривала то, что все время было скрыто под золотой броней.

Её руки – все в ломаных черных кривых – всполохах молний. Смертельно-острые углы скрещивались, накладывались друг на друга, доставали до локтя – и внезапно затухали, как будто их принудительно оборвал всесильный мастер.

Её руки – молнии Фульминаты.

Комментарий к Глава 9. Чужие океаны

это могло бы стать отличной привычкой – оставлять после каждой главы то, что осталось за кадром.

сегодня за кадром остался Замятин, как в прошлый раз милая, но утомительная Мёрдок.

уверена, что Замятин почувствовался.

во всяком случае разброс мыслей получился невообразимым

хотела все успеть.

по-замятински.

========== Глава 10. Кто-то виновен ==========

Благородный муж знает о своем превосходстве, но избегает соперничества. Он ладит со всеми, но ни с кем не вступает в сговор.

Конфуций

Эрик разбирал бумаги, сидя в своем кабинете, когда дверь тихонько скрипнула, и в комнату проскользнула Кристина.

Девушка была измучена и вымотана – долгие тренировки с неофитами в сочетании с ночной работой в штабе Сопротивления явно не были тем, что доктор прописал для здоровья женщины, которую недавно ранили из дробовика. Но это же Кристина. Эрику приходилось признать, что инструктором она была прекрасным: надежным, умным, стойким.

Впрочем, помимо уважения и похоти он к ней ничего не испытывал – и Крис была благодарна ему за это. Она не входила в «черный список» тех, кто раздражает этого неуживчивого хмурого мужчину – это первый плюс.

И второй – она могла бережно и в тайне ото всех хранить свои чувства к погибшему Уиллу.

Скорее всего Эрик знает, что держит её рядом с ним все это время. То же самое, что и его. Они просто слишком одиноки, чтобы пристать к кому-то еще.

Но если у Кристины были друзья, была лучшая подруга,

(еб*ная оптимистка блондинка)

то у Эрика не было никого, кто хоть отдаленно напомнил бы ему дружбе. Все потому что он всегда был один. И, черт возьми, у него не было за плечами ох**но-трогательной истории, которую ему упорно придумывали наивные школьницы, желая показать в лучшем свете: просто герой тупых романов, с трагическим прошлым, сделавшим его недотрогой.

Обычная семья, обычная жизнь. То, что его характер – дерьмо, еще не значит, что за этим есть история. Нет, конечно, история была. Но знал её только Фор, а этого нытика Эрик сейчас рядом не наблюдал, что несказанно облегчало жизнь мужчине.

(так вот крис)

– Он не приходит в себя, Эрик. – Голос девушки тяжелый, хочется чем-то разбавить.

Это она о том самом Форе. С тех пор, как он потерял сознание, прошло две недели.

(если быть честным недели проползали но это мелочи)

Лучшие врачи бункера трудились, не покладая рук, чтобы понять, что вызывало такое состояние. И все они сходились к мысли, что во время опытов Джанин все же вколола что-то мятежнику, пока он был без сознания. И все разводили руки, словно пустые болванчики, не знающие больше ни одной программы, кроме как качать головой.

Но они были врачами затхлого бункера и не могли всерьез называться «тяжелым десантом». Впрочем, им не приходилось выбирать.

Эрик все же сквозь зубы усмехнулся, поймав себя на одной мысли. Кристина не так поняла этот смех.

Разозлилась. Ударила.

– Неужели ты никогда не изменишься? Фор доверял тебе больше, чем ты того заслуживаешь. – Её крик эхом разнесся по кабинету, стерев тонкую усмешку с губ командира.

– Тише ты, заноза мелкая. Я просто подумал, что если бы его блондинка была здесь, она бы уже штурмовала крепость Эрудиции, чтобы лично выпытать у Джанин лекарство для своего больного муженька. Даже если бы он просто чихал. – Его тон уже не был насмешливым, но смех скользил в усталых серых глазах.

Крис разжала кулаки, расслабилась. Наконец, тоже позволила себе засмеяться.

Да, если бы Трис была здесь…

Если бы Трис была.

***

Рыжеволосая голова, как красный флаг, торчала из-за угла. Питер легко мог протянуть руку и схватить мерзавца за уши, но почему-то этого не делал. Мужчине было немного жаль того, что придется сделать.

Открытие сильно поразило Питера.

(или нет)

Он давно замечал за пронырливым неофитом много странностей, но, памятуя о собственных провалах в дни обучения, часто закрывал глаза на мелкие подлости, совершаемые Фрэнком. А правда всегда была на поверхности – стоило только надеть очки посильнее.

Кристина будет недовольна. Но у Питера есть приказ – вычислить шпиона, а мнения Кристины он спрашивать не будет. Данный приказ исходил от Лидера, но не Бесстрашия. Приказ был отдан Эриком, исполняющим обязанности Фора, а значит и отчет он будет «подавать» на «его стол».

Что ж, больше медлить нельзя.

Резко вытянув руку, он бесшумно схватил шпиона за шею и зажал ему рот. Прежде, чем ублюдок закричит. Никто ничего не слышал. Прекрасно.

***

Крики продолжали раздаваться в «комнате-для-пыток» уже два часа.

Два часа Фрэнк, бывший Эрудит, неофит, предатель, шпион, находился в комнате, привязанный к устрашающему креслу. С набором пил сверху. На любой вкус.

– Ну? – Дверь с грохотом распахнулась, но жертва не издала ни звука. Фрэнк уже был без сознания.

– Сказал, что будет разговаривать с тобой лично. – Питер почти нервно пытался вытереть кровь о ладони. Он не привык пытать детей.

– Что ж, я здесь. Давай, приводи его в сознание. – Грубый резкий голос Эрика звучал как приказ.

Питер с облегчением отправился к ведру с водой, припасенной специально для этого случая. Он не удержался от соблазна окунуть испачканные темной тягучей жидкостью руки и ругал себя за этой. Это слабость.

(слабость не поможет спасти трис)

Он собирался присутствовать в течение всей процедуры

(как формально процедуры как будто в суде сидим или зал гирляндами украшаем)

пыток. Но внезапно понял, что еще несколько минут и он просто прибьет Фрэнка, чтобы облегчить муки, которым тот подвергался уже более двух часов.

Молча он выплеснул ведро на избитое и изрезанное тело. Послышался – не крик – тихий болезненный стон.

Эрик удовлетворенно кивнул.

– Можешь идти, я закончу. – Тон командира. Формально, он – его Лидер. Неформально, Эрик – лидер Сопротивления.

Питера не стоило просить дважды. Уже около двери он подумал, что это бегство и трусость, но оборвал себя. Убийство детей никогда не будет трусостью. И Трис это одобрила бы.

***

Мальчик был упорным. Эрик почти оценил его бесстрашие по достоинству.

В конце концов, стойкость – сейчас единственное, что он ценил.

Дав еще один неслабый разряд тока, он подумал, что пора уже приступать к части с ножами, иначе шоу получится неэффектным.

Мальчишка что-то бормотал.

Хриплым от криков голосом – его попытки что-то сказать были невнятны. Эрик ухмыльнулся и дал маленькому ублюдку воды.

Тот почти зубами вцепился в твердь эмалированного бокала и сплюнул сгусток крови. Мерзкое зрелище.

(в душе эрик не любил пытки ага)

– Я не знаю как, но я убью тебя. – Теперь свистящие звуки, вылетающие из разбитого рта, были различимы, но пользы не несли.

– Я-то уже подумал, что ты готов рассказать мне, на кого работаешь и что успел узнать и передать. А ты все пустыми угрозами бросаешься! – Тон командира был раздраженным.

– Это не пустая угроза. Это месть. Ты – ублюдок, не заслуживающий жизни, которую имеешь. – Твердый голос. Никакого страха.

Интересно, чем он успел насолить этому малышу? Сбил его собаку?

– На самом деле мне не интересна твоя личная история, юнец. Ты можешь либо рассказать мне все, либо сдохнуть. Я бы на твоем месте выбрал второе. Но это, – он прижался к окровавленному уху. – Секрет. Никому не говори, что я так сказал.

– Ты, чертова мразь! Ты убил её! Ты убил мою сестру! – Крик, полный боли наполнил пыточную.

– Да мне плевать на гребаную рану в твоем сердце, щенок! Хватит истерить! – Терпение Эрика было на исходе. Еще чуть-чуть и…

– Она верила тебе, до последнего верила! Когда она приходила повидаться, она сказала, что ты все исправишь! – Теперь это был маленький испуганный ребенок.

«Она верила тебе…»

«Приходила повидаться…»

«Ты все исправишь…»

(боже скажи пожалуйста что это неправда)

– А звали твою сестру… – Немного испуганно переспросил Эрик. Мальчишка поднял темные глаза. Очень темные.

(это не может быть правдой я не хочу опять в этот кошмар)

– Регина. Но из-за тебя её имя перестало что-то значить. В вашем черном хранилище её дело помечено именем…

– Фульмината.

Комментарий к Глава 10. Кто-то виновен

а сегодня была съедена мною второсортная фантастика.

ничего неожиданного быть не должно

никаких тяжелых глюков

Эрик ж же.

За отзывы – моя бесконечная благодарность.

Отдельно каждому.

========== Глава 11. Разве я живу? ==========

То сердце не научится любить,

Которое устало ненавидеть.

Николай Алексеевич Некрасов

Обычно Кристина не позволяет себе вторгаться в личную жизнь Эрика. Она молча приходит к нему ночью, чтобы получить свою дозу секса и также молча исчезает, забыв о том, что произошло несколько минут назад. Иногда, очень редко, они обсуждают дела. Это вовсе не значило, что она стала ему хоть немного ближе, чем остальные. Нет, дело вовсе не в этом.

Но с тех пор как один из её неофитов пропал, Эрик ходит сам не свой. И это заметил каждый. Просто Кристина была одной из. Не разобравшись, какое чувство – любопытства или беспокойства – двигает ею, девушка крадучись следует за командиром в комнату пейзажа страха.

(да как это мать твою поможет)

Она просто хочет быть уверена, что Эрик свободен от Джанин, что Сопротивление не потеряет одного из самых способных бойцов.

Возможно, проникнув в его страхи, она проникнет и в его голову. Эрик вводит себе сыворотку недрогнувшей рукой. Глубоко дышит – широкая грудная клетка натягивает тонкую футболку до предела, угрожая треснуть – прежде чем закрыть глаза.

Банальные человеческие страхи – высота, клаустрофобия, темнота

(эрик боится темноты надо же)

– их у мужчины 7. Семь страхов, второй номер.

Фор всегда был впереди.

Но главное сейчас не это. Главное – его последний страх. Странный, ошеломляющий, совершенно неожиданный.

Экран монитора дает какую-то надтреснутую неясную картинку. Постепенно мысли Эрика, как и изображение, проясняются.

Кристина видит темную комнату – комнату Эрика в совершенно необычном для него беспорядке. Темные контуры, выхваченные лунным светом, слегка сияют… Девушка никогда бы не подумала, что комната может выглядеть столь зловеще в подобное время. Была уверена, что теперь эта мысль не даст ей покоя.

Помимо необычного беспорядка на кровати есть еще одна неподходящая деталь – женская фигура, вероятно замерзшая до такой степени, что её тонкие пальцы вцепились в одеяло даже во сне, пытаясь перетянуть лоскут из под тяжелой фигуры Эрика. Внезапно, мужчина просыпается.

Долгое время смотрит на ту, которая лежит рядом с ним. После чего аккуратно

(даже подумать нельзя что он способен на такую нежность)

прижимает к себе девушку и целует её в пушистый темный затылок.

А потом достает из-под подушки пистолет.

Скорее всего, Кристина была слишком сосредоточена на личности девушки – вид черного смертоносного оружия не привел её в изумление. Напротив, интерес только усилился. По всем правилам данная галлюцинация не напоминала страх. Эрик был здесь в положении подчинившего, не подчиненного.

Оказалось, что его подруга тоже не спала. Раскрыв темные глаза, она резко, сделав какое-то поистине невидимое глазу движение, оседлала Эрика, схватив пистолет двумя руками.

И направила его на себя. Девушка не тряслась от страха, она не была жертвой. В этот момент Кристина поняла, что ошиблась. Именно в руках незнакомой девушки были все рычаги. Она давала ему свое разрешение на поступок.

Впрочем, ставить на кого бы то ни было в случае их драки Кристина не стала бы. Она просто видела, что на стороне незнакомки было что-то очень мощное. Она владела секретом, который мог погубить Эрика.

– Стреляй в меня, Эрик. Я всегда знала, что этот день наступит. – Низкий голос, насмехающийся. – Чего же ты ждешь? Стреляй! Я готова! – И вновь никакой паники.

– Кэри… – Голос Эрика казался

(слабым)

неуверенным.

– Стреляй, сукин сын. Ты все равно предашь меня, рано или поздно. Пусть уж лучше ты сделаешь это сейчас, когда я готова. – Недрогнувшими пальцами она передвинула дуло пистолета на точку, где должно было биться её сердце.

– Прости, родная. Ты сама знаешь, что я не могу иначе. Ты Дивергент. Ты опасна. – Никакого сожаления больше не было в голосе командира.

Отвернувшись, он спустил слишком громкий на тот момент курок. Его обрызгало темной, грязного цвета кровью.

Кристина испуганно отскочила от монитора, но убегать не стала.

Она знала, что мужчина в любом случае ничего ей не сделает. Он слишком дорожил теми странными отношениями, что сложились у них после революции.

Более того, она была почти уверена, что знает, что за девушка была рядом с ним.

***

– Ты жива! Все думали, что ты умерла, что Эрик убил тебя. – Казалось, что этот разговор никогда не начнется.

Трис терпеливо дождалась, пока Регина отведет малыша в его комнату и уложит спать, прежде чем приступать к обстоятельному допросу. Но сейчас Царица спокойно сидела напротив неё, уже не скрывая черные линии татуировок.

– А он меня и убил. – Отскочил от мраморных колонн хриплый шепот Фульминаты. – Разве я живу?

– Но как же Новый Рим и… – Трис перебили.

– Новый Рим – это утопия, причем не мною созданная утопия. Ты, как и я, знаешь, что за стенами этого города ничего нет, кроме выжженной пустыни. В этом государстве уже есть те, кто недоволен порядками, и их много. Я не могу сказать, что мечтаю вернуться в город, где меня предали все, кто только мог. Но и оставаться здесь я не желаю. Именно поэтому я просила тебя задержаться, хотела… Не знаю, чего я хотела. – Казалось, этот монолог иссушил её силы. Регина безвольно оперлась на софу, задумчиво глядя на собеседницу.

– Возможно, ты хотела подружиться? И сбежать со мной?

– Подружиться! – Тон Фульминаты был весьма насмешен. – Сбежать! Какие глупости. У меня есть друг, а сбегать мне вовсе не требуется. У меня есть тысячи бойцов, готовых обеспечить мою безопасность и безопасность моего сына, если потребуется.

– Тогда… Я не понимаю… – Растерянная Трис смотрела на Царицу, приоткрыв рот.

– Я думаю, что провожу тебя до Чикаго. Вместе с моей армией. – Наконец выдала женщина.

– Ты подвергнешь их большой опасности. Эти люди – они из прошлых веков, наше оружие гораздо современнее. – Отреченная внутри Трис взбунтовалась.

– Они – да, но я – нет. Можешь не беспокоиться по этому поводу: те, кого мы возьмем с собой – элитный отряд. Я сама тренировала их, сама учила пользоваться оружием. Они смогут все.

– А как же Марк? – Вспомнив о мальчике, спросила Трис.

– Ты давишь на самые болевые точки в моем решении, Трис. Марка мы возьмем с собой. Армия – не лучшее место для ребенка, но царская резиденция, полная коварных интриганов, еще хуже. – Теперь к усталости в голосе Царицы примешивалась нотка раздражения. – Я не могу оставить его с Гейбом, потому что не могу оставить и самого Гейба.

– Я думаю, я уже догадалась, чей он сын… – Вкрадчиво перешла Трис к давно интересующей её теме. Царица насмешливо кивнула.

– Я была глупа, когда верила ему. Но Марк – лучшее, что у меня есть. За этого ребенка я могу убить сотни людей.

– Уже убивала? – Тихо поинтересовалась Трис. Царица нехотя кивнула.

– Откуда ты знаешь про нас с Эриком? – В свою очередь спросила Фульмината. Трис пожала плечами.

– Тобиас много рассказывал мне о том, что было до моего прихода в Бесстрашие. А история о Фульминате уже тогда передавалась из уст в уста как легенда. Хотя… не думаю, что кто-то догадывался о вашем романе. Все просто восхищались смелой девушкой, надравшей зад главному злодею. – Пересказывала Трис события прошедших дней, словно погружаясь в то время, когда сама еще была неофитом.

– Это забавно. При жизни в Бесстрашии я легендой не была. Эрик звал меня зубрилой.

– А меня убогой. – Весело подхватила Трис.

– Вполне в его стиле. Знаешь, что Фора тоже посылали убить меня? – Внезапно спросила Фульмината. Трис кивнула.

– Он рассказывал. Сказал, что до последнего уговаривал Эрика не делать этого, дать тебе сбежать…

– Но это же Эрик. «Дивергенты – зло!» – Коверкая слова, подражая Эрику пробасила Царица и рассмеялась. – Он выжил?

Трис поняла, что несмотря на непринужденный тон и быстроту, с которой был задан вопрос, Фульмината носила его в голове долгое время. Даже сейчас в темных глазах плескалось ничем не прикрытое беспокойство.

(за эрика)

– Выжил, он в штабе Сопротивления. Злой, раздражительный и ворчливый. – Отчеканила блондинка.

– Я надеялась на такой ответ. – Тихо произнесла Царица, но Трис услышала.

– Ты все еще его любишь? – Изумленно воскликнула она. Фульмината невесело усмехнулась.

– Я всегда буду его любить.

========== Глава 12. Каждый штурмует свою крепость ==========

Не бойся того, что снаружи. Бойся того, что у тебя в голове.

К/ф “От заката до рассвета”

– Как много ты уже успел передать в Эрудицию? – Жесткий, лишенный эмоций голос.

Эрик уже успел обдумать сложившуюся ситуацию и решил, что лучше оставить парня в живых и выпытать всю информацию, которую парень успел узнать.

(конечно только поэтому вовсе не потому что он брат кэри)

Однако рыжеволосый юнец очень неохотно делился информацией. Только проведя несколько часов под пытками, он, выплевывая кровь, просил сжалиться и рассказывал. Впрочем, из того, что он говорил, Эрик успел сделать вывод, что знал Фрэнк немного.