Текст книги "Гарри Поттер и ресничка Наташи Бонуа (СИ)"
Автор книги: Ruslan-der
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
Наташа слегка качнулась, и самый кончик члена коснулся ее тела, на несколько миллиметров войдя во влагалище. Девушка тут же отодвинулась, и член опять повис в пустоте.
Девушка слегка приподняла голову, приоткрыла глаза, и посмотрела парню в лицо. И медленно двинулась вниз по его телу, вниз, без отступлений, насаживая себя на его напряженный член.
Острое ощущение удовольствия нахлынуло на Гарри, заставив его захрипеть. Его руки судорожно вздрогнули, пальцы, как в конвульсии, царапнули нежную кожу. Глаза девушки на мгновение широко распахнулись, ротик открылся шире, дыхание остановилось. Потом она громко застонала.
Небольшое колечко входа во влагалище обхватило кончик члена. Медленно, натягиваясь на него, словно питон на гораздо большую по размеру жертву, оно стало под давлением твердого стержня растягиваться, расширяться, раздаваться в стороны. Оно обволакивало верхушку столь желанного пениса. Кожа, покрывающая головку, как бы застряла в тесном плену, и член двинулся дальше сам, оголяя стержень. Жаркая влажная трубочка, тесная, узкая, набрякшая от прихлынувшей крови, уступала давлению, обхватывала, обволакивала, хватала пенис.
Наташа медленно, очень медленно сдвигалась, плавно нанизываясь на член Гарри.
А твердый широкий цилиндр уже достиг дна и давил на него. И трубочка лона, только что столь бесцеремонно растянутая в ширину, стала уступать этому давлению, растягиваясь еще и в длину.
Девушка все опускалась и опускалась на член, и ее влагалище все растягивалось и растягивалось. И не было этому конца.
Гарри сходил с ума от этого медленного движения Наташи. Это бесконечное сладостное трение, не прекращающееся ни на секунду, все длящееся и длящееся, наполняло его тело каким-то беспрерывным потоком сумасшедшего, сильнейшего, невероятного удовольствия.
По стенкам влагалища пробегали волны сокращений, будто оно пыталось еще плотнее обхватить этот прекрасный твердый стержень.
К Наташиной промежности прижалась мошонка. Вход во влагалище накрыли яички.
Девушка также медленно, наслаждаясь каждым ощущением, прижимаясь всем телом к телу Поттера, стала сдвигаться вверх.
Потом вновь нанизалась на стержень. Полностью. До конца.
Мышцы промежности обхватили член, сжали, стиснули. По стенкам влагалища побежали волны сокращений.
Девушка судорожно вздохнула. Часто задышала. Вся напряглась. Вскрикнула. И вдруг задергалась всем телом, будто ее били конвульсии.
Юноша сжал Наташу, не понимая, что происходит.
Бонуа сжала Поттера изо всех сил, издала громкий стон и застыла без движения.
Потом ее тело расслабилось. Девушка позволила члену покинуть влагалище.
Наташа лежала на Гарри, прижавшись лбом к его груди, тяжело дыша. Волны удовольствия все еще ласкали ее.
Прошла минута, другая. Девушка, наконец, отдышалась. И снова двинулась вниз. Вот ее щелка наткнулась на скользкий от ее же собственной влаги пенис. Влагалище, пусть еще не успевшее полностью вернуться к своему первоначальному размеру, но все же крошечное по сравнению с размерами члена, вновь стало растягиваться, поддаваться, уступать твердости входящего цилиндра.
– Хо’чу еще! – прошептала Наташа.
– Мне, как всегда, кончать в тебя? – спросил Поттер.
На лице Бонуа отразился ужас, она дернулась вверх, подальше от члена, открыла глаза.
– Нет!
Потом немного расслабилась. Наверное, вспомнив, что она на самом деле Рон Уизли. Глаза девушки опять закрылись. Она обмякла и прошептала:
– Да!
И сама нанизалась на пенис. До конца. Сильно. Ударом. А потом села на Поттере. Немного поерзала на члене.
Тех острых, щемящих ощущений больше не было.
Рон, находившийся внутри этого чудесного тела, спрашивал себя, почему он не ощущает больше того наслаждения, которое только что пронзало его от нанизывания на член.
Бонуа покачалась еще, ожидая, что удовольствия вернется, но вместо этого внутри ее тела начало рождаться какое-то новое ощущение, иное, чем в первый раз, более глубокое, всеохватывающее.
Наташа приподнялась на члене и медленно опустилась на него. Ощущение усилилось.
Девушка опять приподнялась и с силой, резко села на пенис. И вот тут Наташа почувствовала, всем телом почувствовала, остро, пронзительно, до самых кончиков волос, что она, растянутая, нанизанная, сидит на чем-то огромном и твердом.
Наташа приподнялась и вновь с силой села на член, будто пытаясь этим огромным и твердым пробить внутренности. В ней родилась очередная волна удовольствия, иного, но сильного, какого-то огромного.
Девушка захрипела. Приподнялась и вновь насадила себя на член. Потом вдруг упала на грудь Поттера, лихорадочно поцеловала его шею и опять вскочила. Качнулась влево, привстала и села на член так, чтобы он вонзился немного в стороне. Потом сделала то же самое, сместившись чуть правее. Замерла на секунду, пережидая волны удовольствия. Опустилась на грудь Гарри. Поцеловала его подбородок. И оставаясь распластанной на Поттере, стала раскачиваться на его животе, спереди-назад, спереди-назад, насаживаясь и насаживаясь на его член.
После нескольких движений ей вновь захотелось более глубокого проникновения, и она села на члене. Ладонью вытерла пот со лба. Стала двигать таз из стороны в сторону, ощущая, как сопротивляется большой твердый стержень у нее внутри.
Привстала и резко, с силой, села на член. На этот раз Гарри синхронно поднял таз, и движение получилось особенно сильным. Фактически, это был удар. Девушка застонала. Приподнялась и насадилась на взлетевший навстречу ей член. Еще и еще раз. Удар за ударом.
Движения Наташи становились все сильнее, все быстрее. Это стало больше похоже на скачку.
Поттера охватывало удовольствие. Он чувствовал, как оно увеличивается, усиливается, растет. Как сводит от наслаждения пальцы на ногах. Как в члене появляется чувство наполненности, сладостное и немного болезненное. Он и сам не заметил, как стал тихо стонать. Стонать в такт сильным, неистовым, безоглядным движениям этого бесконечно прекрасного девичьего тела на его члене. Стонать почти в унисон с Наташей.
Осознание того, что он сейчас кончит, что оргазм неизбежен, что его не остановить, пришел к Гарри слишком поздно. Лишь тогда, когда он ощутил, как по его члену прошла волна сладостного спазма.
Парень замер.
Первая струя спермы выстрелила во влагалище Наташи.
Гарри вскрикнул.
Его пенис резко сдвинулся по влагалищу назад, к выходу, будто пытаясь сбежать, но тут же с силой вонзился в дно. Глубоко. Очень глубоко.
Новая струя спермы выстрелила из члена, за ней еще и еще одна.
Поттер кончал, не чувствуя ничего, кроме острого наслаждения, пронзавшего его насквозь.
Девушка продолжала с силой, с неистовством, как-то бешено скакать на пенисе, нанизывать свое тело на пульсирующий, внезапно ставший еще больше член. Она чувствовала, как струя за струей ударяет в нее изнутри. Она слышала стон наслаждения, вырвавшиеся из горла Поттера.
Обладая мыслями и воспоминаниями Рона, Наташа знала не понаслышке то удовольствие, которое сейчас охватило Гарри, и это заводило ее не меньше, чем струи спермы внутри.
Она прыгала на члене, совершенно не контролируя себя.
А потом вдруг вскрикнула, часто-часто задышала, как-то невпопад, не понимая, что делает, с силой нанизалась на член, замерла, выгнулась назад.
В глубине ее тела что-то сжалось, охватив плотным кольцом внутренности, зазвенело на надрыве…
В Наташе взорвалось острейшее, непередаваемое, сильнейшее наслаждение. Ее тело еще несколько раз поднялось и упало на член парня. По ногам прошли волна за волной мышечные подергивания.
Бонуа закричала, упала на Гарри, распластавшись на его теле. Ее ноги с силой сошлись, сдавливая все еще пульсирующий член. Напряженно, будто борясь сама с собой, она подалась назад, пытаясь насадить себя на этот пенис еще сильнее, хотя самого стержня она уже не чувствовала. Не чувствовала, как, впрочем, и ничего другого. Существовало только наслаждение. Наслаждение охватило Бонуа, закружило, выбросило из этого мира. Наташа плыла в нем, не отдавая себе отчета в том, что именно с ней происходит.
Наташа дергалась, будто в судорогах. Чистое удовольствие, глубокое, всеохватывающее, сильное, острое, непередаваемое удовольствие, чем-то сродни муке, пытке, боли, которую нельзя описать, но которая пронзает каждую клеточку тела, сдавливало ее.
Девушка кричала, не слыша своего крика, дергалась, и Гарри, постепенно отходящий от собственного оргазма, еще с трудом сам разбиравшийся в действительности, с трудом удерживал ее на себе.
Тело девушки еще раз напряглось, по нему прошла дрожь, и Наташа стала потихоньку расслабляться, опадая на Гарри, как опадает проколотый воздушный шар.
Парень прижимал ее к себе, ощущая, как бешено стучит ее сердце, как вздрагивают ее ноги на его ногах, как сползает влагалище с его члена.
Гарри повернулся на бок и положил Наташу на скамью рядом с собой. Ее расслабленное тело бессильно распласталось на мокром от пота и выделений бархате. Нижняя губа Бонуа мелко дрожала. Поттер пригнулся и поцеловал эту милую губку. Потом поцеловал шею. Погладил чудесные беленькие кудряшки.
Девушка вздохнула. Ее глаза оставались закрытыми, но стало слышно, что она опять дышит. Сердце продолжало часто стучать, пытаясь вырваться из плена груди, и этот стук заставлял вздрагивать все тело. Ее длинные ноги лежали, плотно сжатые, на скамье и тоже вздрагивали от мышечных подергиваний, которые время от времени пробегали по ним. Расслабленный живот, несколько впавший, влажный от пота, время от времени напрягался от последних волн удовольствия.
«Какая она прекрасная!» – подумал Гарри, ласково проводя рукой по груди, слегка проступающим ребрам, животику, погружаясь пальцами в кустик кудряшек на лобке и уходя дальше на бедро.
Наташа открыла глаза, все еще ничего не видя вокруг себя.
Поттер легонько коснулся губами ее губ. Его рука легла на ее грудь.
Бонуа медленно, преодолевая все еще сковывавшую ее слабость, подняла руки, обвила ими шею Гарри и прижала его к себе. Парень почувствовал, как затряслись ее плечи. Он удивленно поднял глаза и увидел, что из глаз девушки текут слезы.
– Как хо’рошо! ’Арри, как это хо’рошо! – прошептала Наташа, зарываясь лицом в его грудь. Влага ее слез осталась на его коже.
Наташа всхлипнула. Подняла голову, и Гарри увидел, что она счастливо, расслабленно улыбается, а на мокрых щеках проступают милые ямочки. Глаза с нежностью смотрели в глаза парню.
– Ты чудесная! – искренне сказал Поттер.
Девушка слабо шевельнула ножкой и ощутила бедром сморщившийся скользкий член.
– ’Арри, ты даже не подозреваешь, как это п’рек’раснО! – прошептала она.
Поттер провел ладонью по Наташиному животу. Мягко накрыл ладонью мокрую щелку.
Бонуа наклонила голову и поцеловала ту его руку, которой он опирался о скамью. Прямо в бицепс.
– О, ’Арри!
Прижалась к Поттеру всем телом. Опустила руку и нащупала его мягкий член, покрытый смесью спермы и ее выделений.
– Я чувствуЮ твое се’мя в себе! П’редставляЕшь? – шептала она.
– Ты удивительная! – тихо сказал Поттер, не представлявший, как нужно реагировать на такие слова.
Девушка рассмеялась. Ее рука погладила скользкий маленький отросточек, в который превратился еще минуту назад огромный член.
– Я, наверноЕ, сейчас п’рев’ращусь об’ратнО в ’РонА, – пробормотала Наташа, падая на грудь Гарри и больно ударяясь остреньким подбородком о его грудину. – Обещай никогда не вспоминать об этОм, никогда ни единИм словОм!
– Обещаю, – сказал Поттер.
Они лежали совершенно неподвижно. Поттер смотрел в каменный сводчатый потолок прямо над собой. Он был счастлив, умиротворен, удовлетворен. Девушка на его груди совсем затихла. Гарри окутала новая волна счастья, просто от осознания того, что она дремлет на нем. Шли минуты. Тишина и покой царили в комнате.
Поттер почувствовал, что у него затекла нога, и он осторожно пошевелился. Именно теперь он заметил, что посреди чудесных белокурых волос Бонуа, прямо на макушке, появился островок рыжих прямых волос. Стараясь не беспокоить Наташу, Поттер опустил руку и дотянулся до своей волшебной палочки.
– Сонус, – прошептал он и взмахнул палочкой, указывая на глаза Наташи.
Внешне ничего не изменилось, но Гарри знал, что теперь дрема девушки перешла в крепкий сон.
Поттер осторожно выскользнул из-под Наташи. Наблюдая за тем, как рыжее пятно на ее голове растет, поглощая белые кудряшки, он стал насылать на себя одно за другим гигиенические заклинания. Отыскал свои мокрые от спермы трусы. Взмахом палочки постирал и просушил их. Оделся.
Уже натягивая мантию, заметил, что тело девушки стало увеличиваться в размерах. Оно вытягивалось и утолщалось. Исчезли груди. Стала удлиняться попочка. Под кожей надулись мышцы. Появились рыжие волоски на руках и ногах.
Спустя несколько минут на скамье уже лежал Рон. Все также осторожно, но уже без особой нежности, Гарри перевернул его тяжелое тело на спину. Спереди Уизли выглядел как Уизли. Его член, налитый кровью, твердый, горячий, вздрагивал на весу.
Гарри поднял палочку и применил на Роне те же гигиенические заклинания. Потом, преодолевая внутреннее сопротивление, взял член друга в руки и осмотрел. Никаких повреждений не нашел.
В пальцах Поттера торчащий член Рона задергался. Гарри подумал, не наложить ли на Рона «онанизмус», но решил, что тот и сам справится, когда проснется.
Особым заклинанием Поттер одел Рона, быстро и, как он надеялся, более-менее правильно. Обычно волшебники не пользовались эти заклинанием, потому что оно всегда что-то путало, но сейчас Гарри чувствовал себя слишком уставшим.
Используя «левитацио» Поттер перенес Рона обратно в тот альков, где его друг изначально прятался. Положил рядом с ним его волшебную палочку и две шоколадные конфеты вроде тех, которые Уизли съел перед свиданием.
Ну, вроде все.
Гарри оглянулся, пытаясь вспомнить, не забыл ли он чего. Подхватил корзинку с едой, повернулся, взмахнул палочкой и сказал, погружая друга в более глубокий сон:
– Сонос!
***
Солнечным субботним утром Гарри, Рон и Гермиона лежали на лужайке перед школой и наблюдали за непонятной магловской игрой, которую затеяли девушки мадам Максим.
Играющие вышли в особой форме, и Рон, впервые увидевший, как могут подпрыгивать, бегать, падать две одетые лишь в облегающие белые тенниски и коротенькие юбочки девушки, прекратил расспрашивать Гермиону о правилах.
К счастью, он был в традиционной мантии, так что его реакция осталась незаметной для окружающих.
Поттер же, неосторожно вышедший в магловских брюках, вынужден был сгибать ноги, чтобы скрыть увеличившийся бугор внизу живота.
Оба парня не выспались. Оба позевывали, что вызывало здоровую иронию Гермионы.
Всего несколько часов назад, уже под утро, Рон вернулся в спальню мальчиков. Выглядел он ошарашенным, растерянным и всерьез смущенным.
– Как твое свидание? – спросил Поттер.
– Непонятно… – пробормотал Уизли, как-то странно глядя на Гарри. – Все было как во сне… Буквально…
Рон присел на кровать Гарри.
– Как там твоя девушка?
– Хорошо, – пожал плечами Поттер.
– Ничего странного?
– Нет. Все как всегда… Она любит играть во всякие игры… – пробормотал Поттер, чувствуя, что краснеет. – Сегодня она, например, притворялась тобой. А как ты догадался?
– Да, так… – пробормотал Уизли. Вздохнул и пожал плечами. – Знаешь, у меня такое впечатление, что я заснул. Но, как бы, не полностью. И видел еще чье-то свидание. И в таких подробностях, что, как бы, даже участвовал в нем сам…
– Ух ты! Подглядывал за чьим-то сексом? Понравилось?
– Понравилось… Только впечатление у меня такое, что я не столько подглядывал, сколько участвовал… Я же говорю, сон!
Рон пожал плечами и с растерянным видом ушел спать.
Гарри повернулся к нему спиной. Ему стало тоскливо от понимания того, что зелья у него больше нет. Конечно, он мог бы попробовать его сварить, но тут Поттер не слишком обольщался – он прекрасно понимал, что его терпения, навыков и знаний не хватит. «Интересно, можно ли это зелье просто купить?» – подумал Гарри с надеждой…
Наутро полшколы вывалило смотреть, как играют в теннис девушки мадам Максим, и Поттер пошел со всеми.
Сейчас он лежал на траве рядом с Роном и Гермионой. Мальчишки поглядывали то на попочки девушек, прыгающих у натянутой между деревьями сетки, то на грудь Гермионы, удачно оттененную утренним солнечным светом. Грейнджер, казалось, не замечала этого.
Игра закончилась, и к сетке вышла новая пара. Это была Наташа Бонуа и ее подруга. Оба парня подобрались, их глаза расширились, а Гарри еще и сел на траве, чтобы скрыть шевеления бугра на своих штанах.
Гермиона проследила за их взглядами, хмыкнула и демонстративно отвернулась. Мальчишки же глазели на знакомые белые кудряшки, стройное худенькое тело, быстрые длинные ноги и буквально глотали слюну от возбуждения. Перед глазами Гарри проходили чередой картины сегодняшней ночи. Рона же мучило какое-то болезненное желание овладеть телом, которое он все еще чувствовал как бы изнутри, как свое собственное.
Спустя несколько минут Гермиона обернулась, но обнаружив, что парни едва дышат, пялясь на Наташу, пробормотала:
– И что этим мужчинам надо! Она же плоская, как доска!
Никто не возразил. Гермиона хмыкнула, встала и пошла к подругам. Возможно лишь по случайности загородив Наташу от мальчишек.
В мысли Поттера черной тучей вполз Воландеморт. Гарри осознал, что черный маг не только жестокий убийца. Он еще и жалкое ничтожество. Он сам себя лишил такой драгоценности – человеческой любви.
