Текст книги "Светоносец (СИ)"

Автор книги: roseIceberg

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Джастин был в этом уверен. Поэтому для него стало шоком то, как быстро Итан нашёл ему замену. Парень, кувыркавшийся в их постели, похоже, обосновался здесь надолго, потому что его вещи уже вытеснили подрамники и кисти Джастина. Итан шептал на ухо этому чужаку все те романтические глупости, которые раньше говорил Джастину. И это было невыносимо. Оставаться здесь не имело смысла. Значит, придётся возвращаться к Кинни, будь он неладен!

Брайан ввалился в лофт крайне неудовлетворённым, несмотря на то, что недавно кончил два раза. Мелкий уже поджидал его тут. Сидел в темноте и подозрительно хлюпал носом. Неужто взревновал и расстроился? Вот тебе и высшее существо… На миг ему стало жалко пацана, для которого он устроил сегодня показательное выступление. Захотелось как-то утешить его, но Брайан не умел этого делать. Поэтому прикрикнул на него:

– Кончай мне тут сырость разводить!

– Что хочу, то и развожу. Всё равно даже капли не упадёт на пол, – огрызнулся мелкий, но всхлипывать перестал.

Брайан разделся и направился в душ, размышляя о том, как бы ему поиметь этого белобрысого ангелочка. Так и не придумав ничего путного, он направился к кровати, где уже спал, свернувшись калачиком, Джастин.

Примечание к части Знаю, что не дотянула, но лучше сейчас всё равно не получится, потому как подкрался Неписец.

Глава 6 В больнице

Предшествовавший операции мандраж был позади. Сейчас Брайан лежал на столе с маской на лице и считал до десяти, ожидая, когда подействует наркоз. В какой-то момент он закрыл глаза и, как ему показалось, через секунду открыл их. Видать, хреновый у них наркоз, раз он до сих пор не отрубился. Странно, что хирурги уже принялись за свою работу, а он не чувствовал боли.

– Эй, мне обещали общий наркоз, – обратился он к медсестре. – Если он на меня толком не подействовал, то дайте хотя бы снотворное, чтобы я не видел, что вы творите с моей хвостовой частью.

Та никак не отреагировала на его слова и продолжила подавать хирургам инструменты, как не откликнулся на них и анестезиолог, щупавший пульс на его руке.

– Что за хуйня?! – возмутился Брайан.

Он приподнялся на локтях и вдруг понял, что у него двоится в глазах – верхняя часть его туловища сдвинулась с места и вместе с тем осталась лежать. Он попытался коснуться суетившегося над ним анестезиолога, однако рука прошла сквозь того, не встретив никакого сопротивления. Брайан ощутил острый приступ паники. Неужели он теперь такой же, как Джастин? Кинни рывком сел, обернулся и увидел со стороны своё тело, лежавшее на операционном столе.

– Тебе не стоит туда смотреть, – раздался откуда-то справа голос Джастина, вселяя в него спокойствие. Тейлор по себе знал, насколько жутким может показаться подобное зрелище, поэтому поспешил ободрить своего подопечного.

Брайан повернул голову и увидел маячившего у двери белобрысого ангела. Ох, не думал он, что когда-нибудь его обрадует общество этого мозгоклюйчика.

– Ну, хоть кто-то меня слышит, – Брайан подошёл к пацану и положил руку на его плечо. Джастин был сейчас вполне материальным, таким реальным и тёплым. Он сам тоже казался себе вполне настоящим. Впрочем, как и тело, оставшееся лежать позади него. – Я же ещё не умер? – поинтересовался Кинни.

– Пока нет, просто у тебя произошла остановка дыхания, вероятно, побочное действие суфентанила*, – ответил парнишка. – Но твоё сердце продолжает биться.

– Ты и в медицине разбираешься? – удивился Брайан.

– Нет, просто врачи об этом говорили, как раз перед тем, как ты… ну, как бы это сказать?.. Временно отделился от тела. Сейчас тебя интубируют, и всё будет в порядке.

В подтверждение его слов за спиной Брайана послышался голос анестезиолога, дававшего распоряжение медсестре:

– Пять кубиков налоксона,** и срочно подготовьте аппарат искусственного дыхания.

Брайан понял, что у него всего несколько минут, и не стал терять времени, прижимая Джастина к себе. Когда им вновь выпадет шанс встретиться в одинаковой форме? Ведь он всё равно никак не мог сейчас повлиять на ситуацию. Так почему бы не воспользоваться её преимуществами? Ведь он столько времени ломал голову, как бы ему трахнуть своего ангела-хранителя, а ларчик просто открывался – нужно было всего лишь оказаться на грани жизни и смерти. Что ж, даже если его не спасут – это далеко не худший конец. Ладонь коснулась открытой шеи пацана. У ангела оказалась очень нежная и гладкая кожа. Его волосы соломенного цвета, в которые Брайан сразу же запустил пятерню, пахли экзотическими цветами и ванилью, слишком приторно, на взгляд Кинни, но Джастину это шло. Оставив в покое шевелюру мальчишки, ладонь Брайана двинулась вниз, касаясь выпиравших позвонков и настолько острых лопаток, что кажется, ещё чуть-чуть, и спрятавшиеся до поры до времени крылья разорвут бледную кожу и выскочат наружу, разворачиваясь белопенным облаком. Мальчишка вздрогнул от его прикосновения и сам потянулся за поцелуем. Его лицо словно бы озарилось внутренним светом, когда Брайан легонько коснулся кончиками пальцев покрывшейся румянцем щеки.

Наверное, это было неправильно – вновь поддаваться искушению, но Джастин настолько истосковался по прикосновениям, позволявшим снова почувствовать себя обычным парнем, что был бы рад обняться даже с фонарным столбом. Брайан был отнюдь не столбом, а красивым сексуальным мужчиной и, несмотря на своё нарочито грубое поведение, с каждым днём нравился ему всё больше. Чего греха таить, ещё тогда, когда Кинни заставил его раздеться и трогать себя, Тейлор захотел ощутить вкус этих совершенных губ, приоткрывшихся в предвкушении наслаждения. Даже тогда ему было не только стыдно за неожиданную реакцию своего организма, но и приятно оттого, что Брайан с явным интересом наблюдал за ним. Сейчас, после того, как Джастин три дня назад застал Итана в постели с новым любовником, он больше не испытывал стыда за то, что хочет другого. Теперь он чувствовал себя свободным от прежней привязанности и готовым к новым отношениям, вот только Брайану эти отношения и нахуй не были нужны. Однако в данный момент это не волновало Джастина. Потому что у него была более веская причина волноваться – горячее тело Брайана, прижавшееся к нему. Трудно избежать трепета и смятения, сближаясь с новым партнёром.

Стоило Брайану обнять Джастина, как у того сорвало тормоза. Возбуждение обрушилось на юношу подобно горной лавине и вытеснило все остальные мысли и чувства. Захотелось прижаться к этому сильному красивому мужчине как можно сильнее, обняться до хруста в костях, чтобы слиться воедино с тем, кто ещё совсем недавно был для него чужим, а сейчас стал центром Вселенной. Руки сами потянулись к завязкам больничной рубашки, в которую был одет Кинни, нетерпеливо дёргая их и затягивая вместо того, чтобы развязать их. К счастью, Брайан оказался спокойнее и смог быстро распутать эти треклятые узлы. А Джастину уже было мало сминающих его губы властных губ и юркого языка, хозяйничавшего в его рту, мало сладкой истомы, от которой подкашивались коленки, мало прохладных ладоней, забравшихся под футболку и поглаживающих его бока. Ему захотелось поскорее ощутить Брайана внутри себя.

То ли Брайан почувствовал его нетерпение, то ли сам решил поторопиться, потому что времени у них было в обрез, но, как бы то ни было, он проворно расстегнул ремень и молнию на джинсах мальчишки и без церемоний повернул его спиной к себе и наклонил. Ни презервативов, ни смазки у Брайана с собой не было, хотя они вряд ли бы ему сейчас понадобились, ведь он не мог дотронуться до людей и предметов обычного материального мира. Поэтому пришлось просто намочить слюной пальцы и протолкнуть их в анус дрожавшего от нетерпения Джастина, торопливо растягивая его. Когда Брайан почувствовал, что мышечное колечко немного расслабилось, то вытащил пальцы и приставил головку члена ко входу и начал медленно проталкиваться внутрь. Никогда до этого он не занимался незащищённым сексом, поэтому сейчас испытал ощущения, которые раньше терялись из-за привычной латексной преграды. Стенки, обхватывавшие его член, оказались гладкими и шелковистыми, мягкими и упругими одновременно. Они то слегка сжимались, то чуть расходились, пропуская его ещё глубже. Джастин постанывал и блядски подмахивал задом, который при ближайшем рассмотрении оказался ещё аппетитнее, чем на первый взгляд. «Ах, ты ж, сучонок!» – подумал Брайан и, не удержавшись, звонко шлёпнул ладонью ангелочка по ягодице.

Когда Брайан входил в него, было немного больно, но эта боль позволяла Джастину вновь почувствовать себя живым. Он испытал в последнее время столько потрясений, но это было одним из лучших. Вскоре он уже двигал бёдрами навстречу движениям Кинни, нанизываясь на его член и стараясь, подставиться так, чтобы тот проехался по его простате. Каждый толчок отдавался сладостным замиранием внутри, приближая к пику ощущений. Он никогда не думал, что может быть так, что можно хотеть кого-то с первобытной звериной страстью и быть готовым отдать всё за краткий миг единения. Его прежние отношения казались теперь пресными, потому что то, что он испытывал сейчас, не шло ни в какое сравнение с размеренной и спокойной сексуальной жизнью с Итаном. Брайану удалось завести его почти без предварительных ласк и без особых нежностей. Он врывался в него резко и почти грубо, но это было именно то, что сейчас нужно было Джастину. Клин клином… Оргазм подкатывал несколькими волнами, и когда, наконец, разразился, подобно грозе в знойный июльский день, Тейлор чуть не задохнулся от наслаждения, прошившего тело сладкой судорогой, и едва сумел устоять на ногах. За какие-то несколько минут всё изменилось – теперь он знал, что любит Брайана и что ему нечего и надеяться на взаимность, но ему было всё равно. Он испытывал к Кинни столько нежности и сострадания, что ему было достаточно и этого. По крайней мере, пока. Главное – помочь Брайану выкарабкаться из болезни, а дальше будет видно. Может быть, Кинни за это время успеет к нему привыкнуть и поймёт, что вполне возможно ограничиться одним партнёром. Может быть, к этому времени он сам выйдет из комы и снова станет обычным парнишкой, и они смогут повторить этот безумный танец страсти. Мечты, мечты, где ваша сладость? Мечты ушли, осталась гадость…

Следующее пробуждение оказалось далеко не таким приятным – в горле драло, как будто там орудовали ёршиком, дыхание было затруднено, ощущалась слабость и тупая боль в области промежности. Кроме того, жутко хотелось сцать и не меньше – пить. Правда, Джастин до сих пор был рядом, глядя на него влюблёнными глазами, и это помогало немного примириться с действительностью. Брайан медленно приподнялся на локтях. Его слегка мутило, а палата медленно плыла перед глазами. Ощущения, как с бодуна.

– Брайан, тебе не следует вставать, ты ещё очень слаб, – тут же включился ангелок, увидев, что он очнулся.

– Мне нужно в туалет.

– Так нажми кнопку вызова медсестры и попроси принести тебе утку.

– Ещё чего! – возмутился Кинни. – Я не немощный старик и прекрасно справлюсь сам.

То, что он не справится сам, стало ясно, когда Брайан попытался резко подняться. В глазах потемнело, он ощутил приступ тошноты и головокружение. Опасаясь грохнуться в обморок по дороге до туалета, он сдался и нажал кнопку вызова. Через минуту появилась медсестричка.

– Мистер Кинни, как вы себя чувствуете? Вам что-нибудь нужно?

– Да, мне нужно срочно отлить.

– Сейчас я принесу вам утку, – девушка ненадолго вышла из палаты, но вскоре вернулась с пластмассовой посудиной белого цвета. – Позвольте, я вам помогу, – сказала она и приподняла больничную рубашку, которая оставалась единственной одеждой Брайана.

Опустив глаза, Брайан увидел залепленный пластырем свежий шов и дренажную трубочку, торчавшую из мошонки.

– Пиздец, как романтично, – выдал он, когда сестричка, подняв край рубашки, взялась за его пенис, чтобы направить в отверстие утки.

– Вам больно? – неправильно поняла его девушка. – Не терпите боль, сразу просите вколоть обезболивающее.

Брайан с трудом смог расслабиться и выдавить из себя тонкую струйку. Наманикюренные пальчики осторожно стряхнули капли с головки и промокнули её туалетной бумагой.

– Надо же, какой сервис, – ухмыльнулся Кинни. – Можете принести ещё одну ёмкость на случай, если меня стошнит?

– Вам нужно побольше пить, чтобы поскорее вывести остатки наркоза из организма, – медсестра взяла с тумбочки и протянула ему бутылку с минеральной водой.

– Жаль, что это не виски, – пошутил Брайан, – его я могу выпить очень много.

– Пока вам колют антибиотики, алкоголь противопоказан, – строго сказала медсестра перед тем, как уйти.

– Шёл бы и ты погулять, – прозрачно намекнул Джастину Брайан, не желавший, чтобы тот видел его в таком состоянии.

– Но тебе может понадобиться поддержка, – возразил Тейлор.

– В больнице достаточно медперсонала, а на тебя даже невозможно опереться, чтобы встать на ноги, так что поддержка из тебя никудышняя, – приходилось бить по болевым точкам, чтобы настоять на своём.

– Зато со мной можно поговорить. Просто так, по-дружески, – Джастину было очень обидно, но он сделал вид, что не заметил. В конце концов, Брайану сейчас довольно хреново, так что его можно понять и извинить.

– Ты, блядь, как баба после траха со своим «а поговорить?»! Может, я не хочу сейчас ни с кем разговаривать. Так что пиздуй отсюда, мелкий!

Ничего не поделаешь, Джастину пришлось покинуть палату. Всё равно ему нужно было явиться пред светлые очи своих кураторов, хоть ничего хорошего недавнее происшествие в операционной ему не сулило. Он надеялся, что за время его отсутствия ничего не случится. Хоть Брайан и был в дурном настроении, зато под присмотром.

Примечание к части * Суфентанил – опиоидный анальгетик. Показания: для внутривенного введения в качестве вспомогательного обезболивающего средства при ингаляционном наркозе с помощью смеси закиси азота и кислорода. Побочное действие: возможны угнетение дыхания, ригидность мышц (в т.ч. дыхательной мускулатуры), судороги, брадикардия, артериальная гипотензия, тошнота, рвота, головокружение.

** Налоксон – блокиратор опиатных рецепторов. Применяется в качестве антидота при острой интоксикации наркотическими анальгетиками в т.ч. суфентонилом.

Настроение:

http://cs631130.vk.me/v631130630/1458a/rccDvf-omC4.jpg

http://cs631130.vk.me/v631130630/14582/MAbP_yLXj1s.jpg

Глава 7 Цветочки и ягодки

Как выяснилось, сама операция и восстановление после неё – это были ещё цветочки. Гораздо хуже отходняка от наркоза, из-за которого нельзя было встать, чтобы не закружилась голова, и распаханной мошонки оказались последствия лучевой терапии, после которой Брайана всякий раз тошнило и бросало в холодный пот. Если раньше ему приходилось постоянно ограничивать себя в еде и регулярно ходить в тренажёрный зал, чтобы не дай бог не поправиться, то теперь он стремительно худел, не прикладывая к этому никаких усилий. Мало того, что его рвало после каждого сеанса облучения, так ещё и напрочь пропал аппетит. Сил от этого, естественно, не прибавлялось.

Было бы намного проще, если бы Брайан мог позволить себе в этот нелёгкий период отлежаться дома, но это означало поставить в известность о болезни руководство и друзей. Узнай босс о диагнозе, то не видать ему не только важных контрактов, но и вообще работы в «Вангарде». Кому нужен партнёр-сдохлик? Правильно, никому. Так что, скорее всего, Кинни получил бы под зад коленом и пошёл бы на все четыре стороны, солнцем палимый. А куда идти? Сможет ли он в таком состоянии найти новую работу, способную удовлетворять его немалые запросы? Маловероятно. Поэтому Кинни бледнел, зеленел, но из последних сил полз в агентство, борясь со слабостью и тошнотой, и лишь когда становилось уж совсем невмоготу, отпрашивался домой, ссылаясь на пищевое отравление или семейные проблемы. Ну а жалости друзей он бы не вынес, хватит с него той позорной сопливой сцены после признания Дебби (чёрт дёрнул его тогда за язык).

По вечерам Брайан теперь был в состоянии нестояния как в прямом, так и в переносном смысле. Поэтому походы по ночным клубам пришлось отложить на неопределённый срок, потчуя друзей отговорками о срочной работе и неотложных делах. Не до потрахушек и ночных гулек ему сейчас было, поэтому приходилось быть нарочито грубым с Тедом и Эмметом, отказываясь потусоваться в «Вавилоне» в их компании, и избегая Майкла, чему Бен был поначалу очень рад. Теперь Майкл по вечерам целиком был в его распоряжении, однако постоянно говорил о Кинни. Через пару дней это надоело, а уже через неделю, чтобы не слышать бесконечное Майклово нытьё по поводу того, что замученный работой Брайан видеть его не хочет, Бену приходилось или посылать того к матери, или самому сбегать из дома на дополнительные занятия со студентами.

Порой, когда Брайана очередной раз выворачивало наизнанку, он начинал сомневаться в правильности принятого решения. Вероятности, что изнурительное лечение может не помочь, никто не отменял. В такие моменты его посещали мысли о том, насколько проще было бы сразу сдохнуть. Потому что нахуй ему нужна такая жизнь? Ни тебе пожрать, ни выпить, ни потрахаться. Один перманентный всеобъемлющий пиздец.

Его бледный и помятый вид не остался незамеченным, и вскоре уже не только Синтия, но и Линдси с Майклом заподозрили неладное и начали активно интересоваться его здоровьем, а Брайану хотелось лишь одного – чтобы все они отъебались от него. Однако существовал ещё один надоедливый субъект, не желавший отставать от него ни на миг, и выставить его за дверь было нелегко по той простой причине, что ни двери, ни стены не были для него преградой. Белобрысый ангел тормошил Брайана, вызывая на разговоры и не давая замкнуться в себе, заставлял запихивать в себя купленные по его наущению фрукты или йогурт.

– Да в гробу я видел такое лечение, оно убьёт меня быстрее, чем болезнь, – брюзжал Кинни, давясь очередным полезным яблоком или бананом.

– Радуйся, что у тебя достаточно денег, чтобы пожрать и оплатить лечение. Многие больные люди лишены этой возможности и вынуждены доживать свой век в хосписах, без должного медицинского обслуживания и без надежды на выздоровление, – отвечал ему на это Джастин.

– А разве ложная надежда лучше?

– Думаю, да, если она помогает человеку жить. Бывая в хосписах, я всегда поражался тому, насколько умеют ценить жизнь и радоваться каждому прожитому мгновению безнадёжно больные люди. Они не в силах заниматься тяжёлой физической работой, но и не проводят время в праздности, создавая своими руками красивейшие поделки.

– Только не говори, что мне стоит заняться вязанием или начать малевать картины.

– А почему бы и нет? Эх, если бы я мог сейчас рисовать… – с сожалением вздохнул Джастин. Рисование всегда было для него способом выразить свои эмоции.

– А ты попытайся рисовать словами. Расскажи мне, что ты хотел бы изобразить? – предложил Брайан.

Это было весьма неожиданно, и Джастин смутился, потому что его фантазии сейчас занимал лишь один объект, которого хотелось живописать во всех возможных позах.

– Я нарисовал бы тебя. Обнажённого, лежащего на тёмно-синих простынях, расслабленного и невероятно сексуального. Голова запрокинута назад, волосы в беспорядке падают на лоб, глаза чуть прикрыты, но в них всё равно читается насмешка и осознание собственного превосходства. Рельефные мышцы груди вздымают золотисто-бронзовую кожу, на плоском животе, чуть влево от центра лежит твой великолепный возбуждённый член… Нет, словами у меня совсем не получается. Они не могут передать игры света и тени на твоём лице, тех мелких мимических морщинок, что делают тебя тобой и многого другого…

Паршивец описывал Брайана таким, каким тот был до операции. Интересно было бы посмотреть на его мазню, и убедиться, насколько она хороша.

– Я бы тебя трахнул, – сказал Брайан, и это было в его устах наивысшей похвалой.

– Я был бы не против, даже если меня потом отправят в ад, – откликнулся Джастин. Кураторы пригрозили ему суровым наказанием за тот инцидент, но так и не сказали, что именно его за это ожидает.

Потрясённые внезапной откровенностью друг друга они умолкли.

На следующий вечер речь пошла о том терроре, который устроил новый мэр представителям секс-меньшинств.

– Если бы я знал, чем всё закончится, то потопил бы этого сукиного сына своими руками ещё во время предвыборной кампании, – признался Брайан.

– Никогда не поздно это исправить, например, можно и сейчас сделать достоянием общественности нечто, дискредитирующее Стоквелла в глазах горожан, вследствие чего он будет вынужден подать в отставку, – предложил Джастин.

– Осталось лишь раскопать какие-нибудь его грязные тайны или сфабриковать их, – Брайан ненадолго задумался. – Однажды был подходящий случай позвать парочку гоняющихся за сенсациями папарацци, чтобы они сняли несколько постановочных фото весьма недвусмысленного содержания, когда мы с Джимом вместе сидели в джакузи. Моей репутации это не повредило бы, но на его карьере можно было бы поставить крест после того, как электорат узнал бы, что ярый поборник нравственности исповедует двойные стандарты. Даже если бы Стоквелл потом и стал от всего открещиваться, его репутация была бы изрядно подмочена, ведь многие принимают за чистую монету всё, что печатают в прессе. А я-то уж постарался бы, чтобы эта сенсация прогремела во всех местных газетёнках.

– Так сделай это сейчас, – оживился Джастин. – Напросись на приглашение, ты же это умеешь.

– Смеёшься? Я сейчас не в той форме, чтобы сниматься обнажённым.

– На кону судьбы тысяч людей, а ты думаешь лишь о том, как будешь смотреться на фото!

– Я должен выглядеть охуительно. А кто сейчас поверит, что Джим позарился на такие мощи? Да и чувствую я себя, мягко говоря, не фонтан.

– Ты прав, сначала тебе нужно окрепнуть, – приуныл Джастин, он ведь вовсе не хотел, чтобы Брайан окончательно загнал себя, хватит и того, что тот совмещает работу с лечением. – Вот тебе и стимул поскорее выздороветь и вернуть прежнюю форму.

– А у тебя какой стимул?

– Успешно выполнить свою работу и вернуться обратно.

Брайан понятия не имел, что под «обратно» Джастин подразумевает возвращение в своё тело, а не на небеса обетованные, и ему вдруг стало грустно, что когда-нибудь он снова останется один. За последний месяц он успел привыкнуть к тому, что Джастин постоянно был рядом с ним и дома, и на работе. Даже к мозгоклюйству Тейлора привык и не оставался в долгу, вправляя юноше мозги и открывая глаза на реальную жизнь, в которой, как он считал, было место лишь разумному эгоизму, ну а подвиги и альтруизм – удел розовых идиотов и мультяшных супергероев. Джастин молча слушал, а потом вворачивал нечто такое, что Брайан начинал сомневаться в устоявшейся системе ценностей. В этом мальчишке было что-то такое, отчего рядом становилось спокойнее и теплее на душе, а ещё он будил такой рудимент, как совесть, понукавшую Брайана становиться лучше, чем он был. Так странно… Он был уверен, что она давно отмерла за ненадобностью.

Джастин почти ничего не рассказывал о себе и до сих пор оставался такой же загадкой, как и в день их встречи в больнице, так что Брайан мог только гадать о его прошлом. Единственное, что Брайан мог сказать наверняка, – Джастину нравились мужчины, более того, тот был по уши влюблён в него. Но Брайан не мог не только ответить на его чувства, но даже возможности трахнуться сейчас не имел, даже если бы ангел вдруг стал материальным.

Бывая в небесной канцелярии, Джастин неоднократно просил вернуть ему телесный облик, чтобы он мог оказывать своему подопечному не только моральную поддержку. Но кураторы были непреклонны и всякий раз отказывали ему, ссылаясь на инцидент, произошедший во время операции Кинни, когда два призрака поддали жару и вогнали в краску видавших виды наблюдателей. Поэтому Джастин всё так же не имел возможности даже подать стакан воды обессиленному Брайану, лежавшему пластом на своём роскошном траходроме после возвращения с работы. Зато он охотно помогал Кинни с идеями, когда тот плохо соображал от усталости (а уставал сейчас он очень быстро).

Этот день выдался особо мерзким – с утра шёл дождь, сопровождавшийся сильными порывами ветра, из-за чего Брайан, никогда не бравший зонта, успел порядком вымокнуть, пока дошёл от больницы до парковки. Потом на совещании дружный ядовитый коллектив, состоявший, судя по их речам, сплошь из мудозвонов, два часа кряду выносил ему мозг (нет, ну неужели так сложно было выбрать рекламный слоган из полудюжины придуманных им охуенных вариантов?). Брайан так и не понял, от чего его в тот день тошнило больше, от лучевой терапии или от занудства коллег. Ну и в довершение всего какой-то долбоёб подрезал по дороге домой его джип. Когда Брайан, наконец, доехал домой, ему едва хватило сил на то, чтобы запереть дверь автомобиля, дважды уронив при этом под ноги ключи, доплестись до лифта и привалиться к стене, едва войдя в него. Весь этот сучий день Джастин таскался за ним, пытаясь приободрить, но наталкиваясь в ответ лишь на поток нецензурной брани. Надо сказать, некоторые выражения были так забористы, что хоть садись и конспектируй, чтобы не забыть.

– Ну, отдыхай, набирайся сил, – сказал Джастин, когда едва державшийся на ногах Брайан ввалился в лофт и с трудом задвинул за собой массивную металлическую дверь. Если бы это было возможно, светоносец отдал бы часть своих сил, только бы не видеть его таким. Да что там часть? Он отдал бы всё, лишь бы Брайан поскорее выздоровел.

– Набраться получится, а вот сил – вряд ли, – ответил Кинни и поковылял к бару. Было только одно средство, которое могло примирить его сейчас с действительностью, и похуй, что врачи категорически запретили спиртное до конца курса лечения.

– Ты с ума сошёл?! Хочешь себя добить?! – возмутился Джастин.

– По-моему, с этим успешно справляется грёбаная лучевая терапия. А от алкоголя я, по крайней мере, получаю хоть какое-то удовольствие.

– Вот только после этого тебя стошнит, – назидательно изрёк его бессменный спутник.

«Тоже мне, новость дня…», – подумал Кинни.

– Стошнит меня в любом случае, так что дай мне спокойно выпить, чтоб было, чем блевать, – он открыл пробку и щедро плеснул себе Джим Бима в стакан. – Всё равно ты не сможешь мне помешать, и тебе остаётся лишь пиздеть, – как все люди, которым плохо, он не преминул ударить по главной болевой точке близкого человека, чьё неусыпное внимание уже порядком надоело.

Джастин прекрасно понимал, что гнев – не то чувство, которые положено испытывать ангелам-хранителям. Он должен был чувствовать сострадание и поддерживать своего подопечного, проявляя выдержку и доброжелательность. Но разве он виноват в том, что ему навязали в качестве подопечного такого засранца, которому доставляет удовольствие провоцировать и постоянно выводить его из себя?! Тейлор психанул и изо всех сил врезал рукой по стакану с бухлом, который держал Кинни. Рука предсказуемо прошла насквозь, не задев стекло.

– Хлопаешь крыльями, а толку-то? – поддел его Брайан. – Уёбывай отсюда, светоносец недоделанный, вместе со своими душеспасительными беседами, достал уже. Ты мне не нужен, понял? Я и сам могу справиться со всей этой хуйнёй.

– Как хочешь, – обиделся Джастин, понимая, что Кинни отчасти прав, и толку от него, бестелесного, как от козла молока. Джастин покинул лофт, выйдя через закрытую дверь.

Ну а что Брайан? Он давно решил, что если уж с ангелом вскоре придётся расстаться, то лучше уж он сам прогонит его, не дожидаясь, что тот внезапно его покинет.