Текст книги "Тень (СИ)"
Автор книги: Romaria
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)
Тень
https://ficbook.net/readfic/647061
Автор:
Romaria (https://ficbook.net/authors/164990)
Беты (редакторы):
Одна Вторая Симбиоза (https://ficbook.net/authors/200747)
Фэндом:
Tokio Hotel
Пейринг или персонажи:
Билл Каулитц, Том Трюмпер
Рейтинг:
NC-17
Жанры:
Слэш (яой), Романтика, Мистика, POV, Hurt/comfort, Songfic
Предупреждения:
Нецензурная лексика, Underage
Размер:
Миди, 61 страница
Кол-во частей:
9
Статус:
закончен
Описание:
Скоро будет год, как я умер. Ну, может, не совсем умер… технически, мое тело все еще живет, поддерживаемое медицинским оборудованием, но надежды на то, что когда-нибудь я приду в себя и стану прежним, нет уже ни у кого. Меня, как такового, больше нет. Есть мое тело, лежащее на больничной койке. И я. Просто тень, которую никто не видит и не слышит. Тень, которая ничего не чувствует.
Посвящение:
Мыши. Просто тебе и все. Ты знаешь, почему.
Публикация на других ресурсах:
Если вдруг… Спросите.
Примечания автора:
Баннер – http://6.firepic.org/6/images/2014-02/23/zsax5qg527fp.jpg
Карина 2402, спасибо :)
Содержание
Содержание
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
1.
Скоро будет год, как я умер. Ну, может, не совсем умер… технически, мое тело все еще живет, поддерживаемое медицинским оборудованием, но надежды на то, что когда-нибудь я приду в себя и стану прежним, нет уже ни у кого. Меня как такового больше нет. Есть мое тело, лежащее на больничной койке. И я. Просто тень, которую никто не видит и не слышит. Тень, которая ничего не чувствует.
Это произошло восемь месяцев назад, идиотский несчастный случай, ничего нелепее придумать нельзя. Так странно. Я до сих пор помню все нюансы того утра в мельчайших подробностях. Легкое покалывание в затекшей за ночь ноге. Низкий голос отца, доносящийся из кухни. Мамин смех. Одуряюще-вкусный запах блинчиков и свежего кофе, от которого хочется улыбаться. Просто так, без особой причины. Только потому, что все хорошо. Что тебя любят. Что весь мир принадлежит тебе…
– Билл, – слышу мамин крик и, лениво улыбаясь, поглубже зарываюсь в одеяло. – Ты вставать думаешь? Восемь часов доходит. Опоздаешь на автобус, до школы тебя подвозить никто не будет! Пешком пойдешь, – она заглядывает в комнату, притворно хмурясь, но веселый блеск в глазах портит все впечатление. – Просыпайся, давай! В душ и завтракать, пока еда не остыла, – подходит к кровати и шлепает по одеялу в том месте, где по ее расчетам должна находиться моя задница. – Быстро!
– Да встаю я, встаю… – ворчу, пряча улыбку в подушке.
Дожидаюсь, пока она выйдет из комнаты, вскакиваю с кровати и вприпрыжку несусь в душ. Я обожаю такое пробуждение, как бы ни старался показать обратное. Завтрак, когда мы сидим за столом все вместе. Немного нелепые шутки отца, над которыми мама всегда смеется. Не потому что смешно, а потому что не хочет его расстраивать. Ее ворчание по поводу моих накрашенных глаз или чересчур узкой одежды.
Оглядываю себя в зеркале. Ну, да. Джинсы достаточно узкие, и футболка облегает тело как вторая кожа. Но мне же идет! И с макияжем я никогда не перебарщиваю, по крайней мере, в школу. Чуть-чуть подвести глаза и все, просто, так они ярче становятся. Оставшись вполне удовлетворенным своим внешним видом, спускаюсь вниз.
– Фу! – вскрикиваю и зажмуриваюсь в притворном отвращении. – Вы бы хоть при ребенке не обнимались! У него, между прочим, психологическая травма на всю жизнь остаться может!
– Садись, давай, ребенок, ешь! Травма у него… то не дозовешься, а то в самый неподходящий момент выходит.
– А нефифа быфа меня так нафтоффифо фвать! Я бы ефе пофпал… – ворчу, набив полный рот блинчиками.
– Не разговаривай с набитым ртом! – одергивает мама, подкладывая мне новую порцию. Папа попивает свой кофе и весело щурится, не влезая в наши разборки. – Между прочим, ты зачет по алгебре пересдал? Или так неуд и остался?!
– Ну, ма-а-а-м, – тяну, быстро прожевывая всю еду, чтобы не раздражать ее своим фырчаньем еще больше. – Ты же знаешь, я не виноват! Просто математичка меня терпеть не может! Она вообще ко всем представителям мужского пола очень неадекватно относится. По моей теории, когда она была маленькая, то чувствовала недостаток любви со стороны отца. А мальчики во дворе и в школе ее обижали, вот она сейчас нам всем и мстит… – папа закашливается, поперхнувшись от смеха кофе, мама хмурится, глядя на меня в упор.
– Ну, вот что, психолог доморощенный, либо ты исправляешь все свои косяки, либо я тебя сама обижу!
– Все будет сделано! – лучезарно улыбаюсь, вскакивая со стула и целуя ее в щеку. С криком «Пока!» вылетаю из дома под громкий папин смех и возмущенные мамины возгласы.
Автобус! Черт! Если опоздаю, правда придется пешком тащиться! В последнюю секунду залетаю в уже закрывающиеся двери… успел! Начинаю оглядываться, выискивая знакомые лица. Ага. Вот они. Мой лучший друг Георг. И моя девушка Кимберли. Сидят рядышком в самом конце салона, что-то увлеченно обсуждая. Так. Не понял! Подхожу, сажусь, вклиниваясь между ними и целуя девушку в щеку.
– Я не понял, а чего это мы тут воркуем? Я, между прочим, ревную! – прижимаю Ким поближе к своему боку собственническим жестом.
– Как же! Дождешься от тебя, – смеется она, возвращая мне поцелуй.
– А я так надеялся, что ты опоздаешь, – печально вздыхает друг. – Так хотелось еще в такой замечательной компании побыть, без вмешательства всяких неприятных личностей.
– Сам ты неприятный! – возмущаюсь. – Найди себе свою собственную девушку и будь с ней, сколько хочешь! А мою не трогай! Она мне самому нужна…
Дорога до школы как всегда прошла в препирательстве и хихиканье. Потом потянулся совершенно обычный монотонный день. Химия… как же я ее не люблю. Хотя, о чем это я? Как вообще можно любить химию?! К истории я отношусь более терпимо. Здесь хоть что-то интересное узнать можно. А вот литература мне нравится. И учительница, мисс Аттвуд, очень хорошая.
На большой перемене вместе с Гео и Ким ходили в столовую. Поели как-то на удивление быстро. Ким потом умчалась к своим подружкам, а мы с Георгом потащились к кабинету, в котором должен проходить следующий урок. Алгебра… ее я ненавижу даже больше, чем химию. Иногда мне кажется, что в моей жизни вообще нет ничего, что бы я ненавидел так же сильно, как алгебру. В класс заходить не хочется совершенно. Стоим в коридоре, рядом с большим окном. Такая погода хорошая. Оглядываюсь по сторонам… абсолютно пусто, основная масса все еще в столовой. Открываю окно, пока никто не видит, и, довольный жизнью, сажусь на подоконник.
– Ты бы окно закрыл. Увидит кто, проблем не оберешься, – предупреждает друг.
– Да ладно, не парься, я только пять минут и закрою. Жарко, – отмахиваюсь. – В пятницу в клуб идем?
– А то! Блин. Достало все, сил нет. У тебя хоть Ким есть, а я…
– Бедняжечка ты мой! – смеюсь над печально жалующимся Георгом. – Ну, хочешь, я тебя обниму, чтобы ты себя таким одиноким не чувствовал?
– Да иди ты! – смеется, пихая меня в бок. – Какое мне удовольствие от твоих объятий? Ты же костлявый как не знаю что.
– Но-но попрошу без оскорблений, пожалуйста! Это чего там? – спрашиваю, вытягивая шею, вдруг услышав какой-то шум.
В коридор, из кабинета прямо напротив того места, где мы расположились, вылетают два дерущихся парня.
– Ого, – восклицаю восхищенно, устраиваясь поудобнее на подоконнике. – Бесплатное шоу!
Увлеченно наблюдаю за дерущимися, подбадривая их криками. Вдруг один из них, повернувшись к нам спиной, хватает другого и зажимает его голову где-то у себя подмышкой. Тот выворачивается и толкает обидчика прямо на нас с Георгом. Чувствую сильный толчок… слышу крик друга… в голове единственная, до гениальности дебильная мысль: третий этаж… мама точно убьет… Какое-то странное, сюрреалистическое состояние невесомости и удар, от которого все вокруг окрашивается в черный цвет.
В себя прихожу как по щелчку. Вскакиваю и бегу куда-то на автомате. То, что бежать мне, в принципе, некуда, соображаю, находясь уже на середине комнаты. Оглядываюсь… Похоже, больничная палата. Да, кажется, нехило меня приложило. Хотя… ходить могу, да и боли, что удивительно, совсем не чувствую! Неужели обошлось? Че-е-е-рт, представляю, как мама орать будет. Но со всеми проблемами будем справляться по порядку. Сначала надо узнать, когда и как я отсюда домой попасть могу, а потом уже буду отмазку для родителей придумывать.
Я все еще стоял посреди палаты, размышляя над тем, как мне поступить дальше, когда дверь открылась, и в комнату вошла мама и еще какой-то мужчина, судя по одежде, доктор. Блин. У мамы лицо такое бледное… осунулась… даже, кажется, постарела. Я так виноват! Идиот! Жарко ему, видите ли, стало…
– Когда он придет в себя?
– Пока неизвестно. У него очень тяжелая черепно-мозговая травма. Нужно время. Неизвестно, как поведет себя организм в такой ситуации, – не понял. О чем это они?
– Но хоть что-то сказать вы можете? – голос мамы дрожит, кажется, она сейчас заплачет.
– Простите, но нет. Наберитесь терпения, пожалуйста. Думаю, сейчас вам лучше всего поехать домой. У вас есть родственники? Муж, еще дети?..
– Муж. Но он сейчас на работе. Мне позвонили… – она всхлипнула и замолчала. Да какого черта здесь происходит?!
– Мам, – тихо зову. На меня никто не обращает внимания.
– Позвоните ему. Вам нужно сейчас быть вместе. Так легче будет это пережить, – мягко говорит доктор, успокаивающе положив руку ей на плечо.
– Мама! – зову громче, начиная паниковать.
Она по-прежнему не обращает на меня внимания, с болью глядя куда-то в сторону. Медленно перевожу взгляд, чувствуя, как меня трясет от подступающей истерики. И… Этого. Не может. Быть. Не бывает так. Ну, точнее бывает, но только в кино. Мысли в панике мечутся, ударяясь о черепную коробку колкими иголками. Я же никогда особо не любил фильмы о привидениях. Но… Несколько пустых, гулких секунд смотрю на себя, лежащего на кровати… Я умер? Нет. Я не могу умереть. Мне же шестнадцать всего. А в пятницу мы в клуб собирались. И зачет по алгебре я так и не пересдал. Не могу я умереть. Не могу!
Так. Стоп. Этот мужик сказал, нужно время. А если бы я умер, никакое время на*рен бы уже никому нужно не было. Медленно подхожу к себе… Господи, звучит-то как по-идиотски! Смотрю… кажется, грудь шевелится… дышу? И все эти проводки вселяют надежду на то, что я все еще жив. Но… как тогда… почему? Я умер или нет?!
– Ма-а-а-м, – снова пытаюсь ее позвать. – Мама! – кричу изо всех сил, но на меня никто не реагирует.
Подбегаю и пытаюсь потрясти ее за плечи… такое ощущение странное. Словно ловишь туман. Кажется, вот он. Плотный. Белый. Почти осязаемый. Просто протяни руку и… И ничего. Пустота. Будто в том месте, где стоят люди, и нет никого вовсе. Рука не проходит сквозь них. Не начинает торчать где-нибудь с другой стороны. Ничего подобного. Я просто ничего не чувствую. И они не чувствуют моих прикосновений. Как будто машу руками в совершенно пустой комнате. Хотя… я ведь даже движение воздуха не ощущаю.
Первая неделя была похожа на осколки разбитой вазы. Трудноузнаваемые куски неправильной формы, когда-то составляющие целую вещь. Я метался в разные стороны. Кричал. Скулил. Просил, чтобы меня услышали. Но меня так никто и не заметил.
Потом была депрессия. Серая, вязкая как смола. Я сутками сидел на полу в углу комнаты, уставившись в одну точку и ни на что не реагируя. Постоянно приходили какие-то люди. Врачи. Родители. Ким с Георгом. Они разговаривали с МОИМ ТЕЛОМ, уверяя ЕГО, что все будет хорошо, и не видели МЕНЯ.
Месяца через два мне все это надоело. Люди в моей палате появлялись все реже. Врачи и медсестры заглядывали несколько раз за день. Мама с папой приходили через день. А Гео и Ким вообще не чаще раза в неделю. А я, возненавидев чертов угол, в котором провел все это время, начал вставать и ходить по палате.
Прошло почти три месяца, когда я впервые решился выйти в коридор… хм… забавно. Я, наверно, какое-то неправильное привидение, потому что ходить сквозь стены у меня не получается. Даже обидно. Вот не видят и не слышат меня как нормального среднестатистического призрака, а сквозь стены ходить не могу! Приходится стоять, как дурак, и ждать пока кто-нибудь откроет дверь, чтобы я смог выскользнуть наружу. Сначала было страшно, а потом я привык. Правильно говорят, в этой жизни можно привыкнуть ко всему…
Сейчас, восемь месяцев спустя, я хожу не только по зданию больницы, но и по улицам, отходя с каждым днем все дальше и дальше. За все это время такие же существа, как я, мне не встречались. Или, может быть, я не вижу их так же, как они не видят меня?..
Сегодняшний день выдался серым и дождливым. Но для меня это не имеет никакого значения. Дождь не может коснуться меня, так же как я не могу почувствовать его. Я иду, окруженный его непроницаемым пологом, не разбирая дороги. Шагаю прямо по грязным лужам, оставаясь совершенно сухим и чистым. Мне нравится. Ну, хоть какое-то преимущество в моем призрачном существовании быть должно, не так ли?..
Брожу по улицам уже несколько часов. Возвращаться в больницу совершенно не хочется. Дождь давно кончился, и солнце уже пытается робко выглянуть из-за хмурых туч. Сворачиваю в какой-то очередной переулок и вдруг вижу, как парня с дредами, одетого в странную широкую одежду, двое держат за руки, пока третий бьет в живот.
– Ну что же, Том, я сказал, а ты меня услышал, – хмыкает нападающий прямо в лицо дредастому. Черт. Трое против одного, а я даже помочь не могу! Парень поднимает голову и смотрит на своего обидчика, не произнося ни слова. Глаза в глаза. Очень спокойно. Во взгляде ни малейшей крупицы страха, только едва уловимая жалость и легкое презрение. Смотрит как на насекомых. Как будто это он в любую секунду может их раздавить, а не наоборот. Я бы так не смог. – И не смотри на меня так. Мы и так все прекрасно знаем, какой ты у нас крутой, но в этот раз придется подчиниться. Где меня найти, ты знаешь. Буду с нетерпением ждать твоего возвращения, – он размахивается и бьет дредастого со всей дури прямо в лицо. – Все, пацаны, пошли отсюда…
И они спокойно уходят, оставляя своего поверженного противника, скрючившегося от боли, на мокром асфальте. Парень несколько минут лежит, не двигаясь и пытаясь отдышаться. Потом медленно встает. Сплевывает кровь. Вытирает рот тыльной стороной ладони и, подняв взгляд, смотрит в мою сторону. Я вздрогнул и огляделся. Никого. Было дикое ощущение, будто он смотрит на меня. Вдруг он, криво ухмыльнувшись, иронично поднял бровь, глядя мне прямо в глаза.
Он. Меня. Видит.
2.
Бегу по мокрому после дождя асфальту. Мысли тоже бегут. Только в отличие от меня, они бегут тяжело. Как будто в другую сторону. Он меня видел! Как такое возможно?! Меня никто не видит уже восемь месяцев! Почему он? Почему сейчас? А если это знак, что с моим телом что-то случилось? Мне срочно нужно в больницу! Зачем я сегодня так далеко отошел? Как можно быть таким беспечным?
Я бежал изо всех сил, не замечая дороги и людей, с которыми, кажется, сталкивался время от времени. Идиотский из меня призрак получился! Ну почему я не умею как привидения из фильма, телепортироваться куда угодно по своему желанию?! Раз – и все… Добежав до нужного мне места, еще минут тридцать пришлось торчать под дверью и ждать, когда ее кто-нибудь откроет. Меня, как обычно, никто не замечал.
Наконец пришла медсестра, проверить мое состояние и снять показание приборов, и я смог проскользнуть в свою палату. Кажется, ничего не изменилось. Мое тело все такое же бледное и неподвижное. Девушка подошла к кровати, посмотрела на монитор этой хр*ни, к которой я был подключен. Что-то там потыкала. Постояла, удивленно, глядя пару секунд, еще потыкала и очень быстро вышла из палаты.
Я начал волноваться еще сильнее. Я был прав, и что-то не так? Через пару минут медсестра вернулась уже вместе с доктором. Теперь они принялись на пару что-то смотреть и тыкать, лишь изредка сопровождая свои действия какими-то непонятными словами. Что происходит?! Твою мать, вот трудно им понятно и доходчиво комментировать свои действия?! Мол, делаем то-то, по такой-то причине. Чтобы находящиеся поблизости призраки все понять смогли…
Ушли они минут через двадцать, оставив меня одного сходить с ума от неизвестности, а через несколько часов доктор вернулся вместе с родителями. Ну, наконец-то! Сейчас он будет им все объяснять легкодоступным языком, и я смогу узнать, что случилось!
– Я не хочу давать ложной надежды, – сразу начал врач, обращаясь к ним. – Но я обещал вам сказать, если что-то изменится…
– Что-то не так? Его состояние ухудшилось? – маму начинает заметно трясти.
– Миссис Каулитц, не волнуйтесь, пожалуйста. Я понимаю, как вам тяжело, но вы должны быть сильной. Ради Билла, – папа обнимает маму, успокаивающе поглаживая ее по спине, а я с ума схожу от чувства вины и невозможности ее поддержать. – Несколько часов назад, у Билла произошел всплеск мозговой активности. Всего на пару секунд, но эта была первая реакция за восемь месяцев. Положительная реакция.
Что?! Я прихожу в себя? Мне становится лучше, и именно поэтому тот парень смог меня увидеть?
– Ему становится лучше? – как будто прочитав мои мысли, спросил отец.
– Об улучшении говорить еще очень рано, но это явно было положительным показателем…
Дальше я не слушал. У меня появилась надежда. Может быть, такая же призрачная, как и я, но все-таки надежда… Я подошел к кровати и попытался к себе прикоснуться… ничего. Как обычно. Может, нужно сосредоточиться?.. Все так же ноль реакции. Весь вечер я провел сидя на кровати. Врачи и медсестры приходили необычно часто. Все проверяли эту штуку. Вечером, к моему глубочайшему изумлению, зашла Ким. Зачем она продолжает приходить? У нее ведь давно своя жизнь, несовместимая с моей…
Больше в этот вечер ничего интересного не происходило. Впрочем, как и на следующий день. К концу третьего дня мне в голову совершенно неожиданно пришла мысль. А что если это не парень меня увидел, потому что тело как-то там отреагировало… вдруг это тело отреагировало, потому что парень меня увидел?!
Я подскочил от этого снизошедшего на меня озарения и забегал кругами по комнате. Такое возможно? Я лихорадочно пытался вспомнить все, что знаю о призраках… Че-е-е-рт! И почему я никогда не интересовался приведеньевой тематикой?! О чем там обычно шла речь?.. Ну же… Медиумы! Точно! Кажется, я смотрел пару фильмов, в которых люди могли общаться с духами. Может, этот дредастый – медиум, ну или что-то вроде того?.. И он единственный, кто может меня увидеть?
Я метался по палате, как закрытый в стеклянной банке жук. Он дергается во все стороны, бьется о стекло, не понимая, что из той призрачно-прозрачной свободы, в которой он оказался, нет выхода. Вот так и я, бился восемь месяцев, надеясь, что меня выпустят, заметят, а когда это, наконец, произошло, тупо про*рал представившуюся возможность быть услышанным.
Где мне теперь его искать? Я же вообще о нем ничего не знаю, кроме того, что у него дреды и одет он по-дурацки. Стоп. Нужно успокоиться. Когда я психую, мозг отключается напрочь. Я замер… закрыл глаза, пытаясь воспроизвести в памяти события того дня… Том. Точно. Тот чувак назвал дредастого Томом! Ну и что мне это дает? А ни хр*на мне это не дает! В этом городе миллионы Томов и, думаю, Томов, которые носят дреды тоже немало. Ничем его имя помочь не сможет, особенно в моей ситуации, когда нет никакой возможности у кого-нибудь спросить или хотя бы посмотреть в Интернете.
Что еще? Он примерно моего возраста. А вот это уже более существенная зацепка! Если он мой ровесник, то должен учиться в школе. Разговаривали они тогда как старые знакомые, значит, встреча была неслучайной и вряд ли произошла на другом конце города от его дома… Мне всего-то нужно обойти все школы в этом районе! Твою мать, да ради того, чтобы найти его, я готов все школы в городе не по одному разу обойти! А если это ничего не даст? Нет! Об этом думать я сейчас не буду! Не собираюсь сидеть, сложа лапки, когда судьба дает мне такой шанс! Завтра с самого утра займусь поисками, обходя все школы, какие только смогу найти! И пусть я потрачу хоть десять лет, но я его отыщу! Обязательно! Теперь бы только как-нибудь до утра дотерпеть… Жаль, я не сплю.
На следующий день, выбравшись из палаты с приходом первой же медсестры, окрыленный надеждой, я отправился на поиски. Через несколько дней бесплодных попыток его отыскать, крылья моей надежды немного пообтрепались. Сравнительно недалеко от больницы оказалось четыре школы. И я обошел их все, но нужного мне парня ни в одной из них найти не смог. Мысли в моей голове за это время метались от «я его все-таки не найду…», до «а что если я его найду, а он меня не увидит…». Но я не сдавался. Подумав немного и, прежде чем идти искать в другие школы, решил обойти эти еще раз. Вдруг я просто пропустил его? Ну, не приходил он в тот день или еще чего?..
В первой школе, в которую я пошел по второму кругу, меня опять постигла неудача. Никого, даже отдаленно напоминающего моего дредастого, там не было. На этот раз я заглядывал не только в классы к старшеклассникам, но и вообще во все открытые двери, которые попадались на моем пути. На всякий случай. А всю большую перемену провел в столовой, слоняясь между столиками. Но, видимо, не судьба…
Посмотрев на часы, висящие в холе, и увидев, что еще только полдень, я решил, чтобы не терять зря времени, сегодня же пойти еще в одно учебное заведение. Благо оно находится не далеко. Но и тут его не было. Время давно перевалило за полдень. Ученики уже начали расходиться по домам. И я тоже решил закругляться.
Я сначала даже не понял, что вижу его, настолько неожиданно это было. Просто завернул за угол и увидел небольшую группку старшеклассников, которые курили и о чем-то спорили, смеясь. А среди них Он. Сидит на корточках, держа в пальцах тлеющую сигарету, и флиртует с девчонкой, стоящей рядом. Я машинально метнулся обратно за угол и стал оттуда осторожно за ними подсматривать. Хотя… вот какого черта я это делаю? Меня всё равно никто не видит!
Но, с другой стороны, если меня видит он, то может заподозрить что-то неладное… Решив пока не засвечиваться, я терпеливо ждал, когда мне представится возможность поговорить с ним наедине. Мне показалось, что жду уже целую вечность, когда они, наконец, начали расходиться по домам. Но, к моему большому сожалению, домой мой дредастый пошел не один, а еще с двумя парнями.
Я, старясь не приближаться, последовал за ними. Чувствую себя шпионом-идиотом из какой-то дурацкой комедии, честное слово! Сначала один из парней, попрощавшись, свернул к своем дому. А через несколько минут и Том, махнув напоследок другу и быстро взбежав по ступенькам, зашел в маленький двухэтажный домик, стоящий прямо у дороги. Черт! И как мне теперь до него добраться?!
Обойдя дом со всех сторон и увидев открытое окно на первом этаже, я решил: была не была. Все-таки в невидимости есть свои преимущества… В доме было очень чисто и тихо. Прислушавшись, я услышал доносящийся откуда-то со второго этажа тихий шум включенной воды. Пройдя на звук, дошел до комнаты, дверь в которую, на мое счастье, была открыта, зашел и с любопытством огляделся по сторонам.
Наверное, это его… А ему подходит. Небольшая. И даже не очень чистая, но какая-то на удивление уютная. Кровать, небрежно закинутая клетчатым пледом. Плотные, наполовину задернутые шторы. В углу стул, с небрежно сваленной на него одеждой, и очень бережно прислоненной к его ножке гитарой.
Заметив стоящую на тумбочке фотографию, я сел на кровать, чтобы было лучше видно. Том. Дерзкий, даже наглый взгляд и, в противовес ему, улыбка. Немного смущенная. Светлая. Обезоруживающая. Смотришь на нее, и на душе легче становится. Засмотревшись, я не заметил, как Том зашел в комнату.
– Бл*ть! – вскрикнул он, подскочив на месте и выронив полотенце, которым вытирал мокрые после душа дреды. Я смотрел на него во все глаза и не мог поверить в свое счастье. Все-таки видит…
– Ты меня видишь… Ты действительно меня видишь! – прошептал я с восторгом в голосе.
– Конечно, вижу! Ты на моей кровати сидишь, дятел! А вот какого фига ты вообще забыл на моей кровати, это уже другой вопрос…
– Меня никто не видит, понимаешь? А ты почему-то видишь, – захлебываясь от радости, начал нести я какую-то чушь, вскакивая и размахивая руками. Я пытался, перебивая сам себя, как можно скорее донести до него то, что мне необходима его помощь, из-за чего получались не осмысленные предложения, а совершенно непонятный бред. – Со мной несчастный случай произошел… тело в коме лежит, а я призрак… меня не видит никто, а ты видишь… я думаю… ты медиум… вот… и поэтому, помоги, а? – наконец, замолчал я, глядя на него щенячьим взглядом.
Несколько минут Том дико смотрел на меня, замерев на месте. А потом заговорил, четко и медленно произнося каждое слово.
– Чувак, я понятия не имею, кто ты такой и откуда здесь взялся. И, боюсь, помочь я тебе ничем не смогу, потому что я совершенно точно не медиум. Давай, мы сейчас позвоним кому-нибудь… твоим родителям, например, они приедут, заберут тебя и…
Черт! Как будто с психом разговаривает! Ну а чего я еще хотел? Несу какой-то бред… Я так его искал, так боялся, что это была просто случайность, и в следующий раз он меня не заметит… а когда это все-таки произошло, чуть сам все не испортил. Надо успокоиться и доказать ему, что я всего лишь привидение, а не психопат какой-нибудь.
– Я правду говорю! Я привидение! Восемь месяцев уже! И за все это время меня никто кроме тебя не видел!
– Похоже, родителям здесь звонить уже поздно… – задумчиво пробормотал дредастый себе по нос.
– Ты не понимаешь!.. – снова попытался я что-то объяснить, но Том, окончательно придя в себя, бесцеремонно меня перебил.
– Ну, вот что, Каспер, я в ванную пойду, штаны надену, а когда вернусь… о-о-о-чень надеюсь, что к тому времени ты уже испаришься. Или что вы там, привидения, делаете?
Он взял со стула какие-то вещи и вышел из комнаты. А я, оставшись один, снова сел на кровать, терпеливо его дожидаясь. Хр*н тебе. Хочет, не хочет, а поверить мне ему придется! Ждал я довольно долго. Он там что, еще раз помыться решил? Я даже уже начал злиться, когда он, наконец, вернулся.
– Твою мать! Ты все еще здесь. А я так надеялся, что это всего лишь глюк был…
– И не мечтай. Давай спокойно поговорим, а?
– Ну, давай поговорим…
– Ты медиум.
– Я не медиум.
– Медиум.
– Нет, – поговорили.
– Том…
– Ты мое имя откуда знаешь? – он подозрительно прищурился. Я даже растерялся от той злости, что прозвучала в его голосе.
– Услышал там… ну, в переулке, помнишь? Пацан, который тебя бил, по имени назвал… Кстати, а почему они тебя били?
– Не твое дело! Давай, говори, что тебе от меня нужно и проваливай.
– Я пытаюсь! А ты слушать не хочешь! Ты действительно таких как я никогда раньше не встречал? Ты же медиум…
– Бл*ть! Да не медиум я! – заорал Том в ярости. – Не медиум! Сколько раз тебе это повторить?! Я в жизни с подобной х*рней не сталкивался! И вообще, привидений не бывает! А ты просто псих, возомнивший себя Каспером!
– Нет, я привидение! Призрак! Дух! Называй, как хочешь, смысл от этого не изменится! – я тоже уже почти орал от бессилия и безысходности. – Смотри!
Решительно подхожу и кладу руку ему на грудь, собираясь доказать призрачность своего существования и… Я задохнулся от шока и удовольствия. Твердое тело. Гладкая, бархатистая, почти горячая, все еще влажная после душа кожа. Я чувствую. Я! Его! Чувствую!
Как в забытьи провожу ладонью по его груди. Господи, как хорошо! Он такой теплый. Живой. Кончики пальцев начинает покалывать… уже и забыл, что можно испытывать такие ощущения. Поднимаю вторую руку, дотрагиваясь до его дредлока… мокрый и холодный. Чем-то похож на колтун у пушистой собаки. Но даже это сейчас кажется невероятно приятным.
– Да отвали ты от меня, извращенец! – Том хватает меня за руку и отбрасывает от себя.
Падаю на кровать, не удержавшись, от неожиданности, на ногах. Чувствую легкую боль в плече от хватки его пальцев. И глубокую обиду от его совершенно неуместного поступка. Как он посмел оторвать меня от моего занятия?! Я же… мне… Черт! Ты идиот, Билл! А как еще он должен на все это реагировать?! Себя на его месте представь. Заходишь в свою комнату, а тут мало того, что какой-то непонятный субъект нарисовался, так он еще и лапать тебя начинает. Интересно, а если он мне по зубам съездит, у меня кровь идти будет? Твою мать, совсем спятил!..
Молчим несколько минут, глядя друг на друга. О чем думает он, не знаю, а я лихорадочно пытаюсь осмыслить происходящее. Он меня видит. Я его чувствую. Я не имею права потерять его сейчас. И что мне делать?
– Послушай, я все понимаю, – снова начинаю говорить, но уже тихо и спокойно. – Ты мне не веришь, я бы сам в такую фигню никогда не поверил, но я могу тебе все доказать.
– И как, интересно?
– Пошли со мной в больницу… – я с мольбой посмотрел на него. Ну же, не отказывай мне… Ты моя единственная надежда. – Ты сам во всем убедишься.
– А если я с тобой пойду, ты от меня потом отстанешь? – спросил Том, с сомнением глядя на меня.
– Да. Если ты и тогда мне не поверишь, я уйду. Обещаю.
– Ну, хорошо. Видимо, другим способом от тебя избавиться не удастся. Пошли.
Всю дорогу до больницы мы шли молча. А было бы забавно посмотреть на реакцию прохожих, при виде разговаривающего с самим собой дредастого… До нужной палаты тоже добрались без особых проблем. В это крыло редко заходили посторонние люди, поэтому охраны здесь не было.
– Открой. Я сам не могу… – Том открыл дверь, все так же настороженно глядя на меня и пропуская вперед. Зашел следом и…
– Твою мать! – потрясенно выдохнул он, глядя на мое неподвижное, словно в коконе из паутины, опутанное проводами и трубочками тело, лежащее на больничной койке.
