Текст книги "Истина (СИ)"
Автор книги: Rohipnol
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)
Оборотень замер. Глаза перестали гореть желтым, они снова стали серыми, почти неразличимыми в темноте.
– Давай, – попросил он, тяжело дыша, – убей меня и покончим со всем этим. Вернешься к обычной жизни, а я наконец избавлюсь от своего проклятия. Давай. Произнеси то заклинание, которому научил тебя Снейп. Держу пари, им можно запросто отсечь голову.
– Рем… – Верити чувствовала, как дрожат руки оборотня, знала, как он сожалеет о содеянном. – Я люблю тебя и…
Смешок, полный боли и отчаянья, вырвался из груди Люпина.
– Даже после того, что я сделал? Что я хотел сделать?
– Это хотел сделать не ты, – твердо произнесла Саншайн. – Это хотел сделать зверь, живущий в тебе. Зверь, которого пробудила та стая.
– И этот зверь захочет сделать так еще раз, – грудь Люпина тяжело вздымалась, только сейчас он почувствовал все свои раны.
– Значит, я буду бороться с этим зверем, – решила Верити, – а если не выйдет бороться, я ему подчинюсь. Но никуда от тебя не уйду.
Люпин ответил бы. Но кровотечение заставило его закрыть глаза и начать заваливаться вбок.
– Ремус! – испуганно вскинулась Верити, хватая волшебника за плечи и прислоняя к ближайшему дереву. Рубашка мужчины была вся в крови. Особенно там, где должен был находиться шов от ранения в Косом Переулке. Саншайн стала бить его по щекам, пытаясь привести его в чувство. В чистом поле Верити, даже с ее врачебными навыками, была бессильна.
По тропинке, со стороны особняка, кто-то шел. Верити вскинула палочку:
– Не подходи! – рявкнула она. Нервы были на пределе.
– Это я, – послышался голос Рэми. Она подняла руки вверх, показывая, что безоружна. Но Саншайн уже знала, что оборотни убивают руками и зубами, а не волшебной палочкой.
– Чего тебе нужно!? – волшебница не убирала палочку.
– Я хочу помочь! – Рэми выглядела удрученной. – Нельзя медлить, у него до сих пор не остановилась кровь!
И Саншайн сдалась. Ей действительно была нужна помощь.
========== Аконитовое зелье ==========
Рэми и Верити притащили раненого Ремуса к гостеприимной старушке в ночлежке. Волчица обладала хорошей выносливостью и была сильна, как пара-тройка крепких мужчин. Впрочем, Саншайн такому не удивлялась. Протащив Люпина в комнату незаметно для глаз хозяйки дома, девушки положили волшебника на кровать. Верити сразу принялась осматривать раны.
– Я могу остановить кровотечение, но, Мерлин, он очень слаб и у него лихорадка… – в голосе Саншайн слышались нотки паники.
– Попроси у хозяйки котел. Я сварю зелье, – Рэми сняла с плеча небольшую сумку, которую постоянно таскала с собой.
– Ты тоже волшебница? – изумилась Верити.
– Почти все оборотни – волшебники, – сообщила волчица, копаясь в сумке. – Мало кто из магглов может выжить после укуса нашего брата. И мало кто из оборотней, если они были укушены в детстве, развивают свои магические способности. А теперь тащи котел, пока твой волк не умер.
Саншайн унеслась на первый этаж и через несколько минут вернулась с котлом, отдав его Рэми.
Люпин был без сознания, но бормотал что-то себе под нос, еле слышно. Его губы шевелились, но Саншайн не могла понять, что он говорит.
– Твой волк очень смелый, – говорила Рэми, взмахивая своей палочкой. На полу образовался небольшой костерок, который не нагревал половицы, только котел, который висел над костром в воздухе.
– Он не волк, – отрезала Верити. – Он человек. И у него есть имя.
Рэми подняла взгляд карих глаз на волшебницу.
– Ты права, – без колебания ответила волчица. – Он человек. И поэтому я вам помогаю.
– Весьма странный аргумент от оборотня…
– Меня не радует то, что задумал Шон. Раньше мы были мирной стаей, уходили глубоко в лес, когда выходила полная луна. С тех пор, как Шон познакомился с Фенриром Сивым, все поменялось. Я не знаю, что твой…человек забыл в нашей глуши, но, чую я, ты и он сможете образумить Адамса. Или прогнать Сивого.
Верити молчала. Она не была уверена, что готова продолжать дурацкую авантюру. Мысли понемногу начали приходить в порядок, и девушка понимала: то, что произошло сегодня с Люпином, может произойти еще много раз. Это у него в крови и этого не отнять, как бы Саншайн не старалась.
– Послушай, – Рэми словно читала мысли. – Может быть он и человек, но, все же, какой-то частью волк. Он всегда будет выть на луну и любить плохо прожаренное мясо. И тебе придется либо смириться с этим и любить его таким, какой он есть, либо оставить его навсегда. И если тебе больше по душе второй вариант, то будь добра, уходи быстрее, пока ты не сделала ему больно морально, а он тебе – физически.
– С чего ты вообще взяла, что я его люблю, – после продолжительного молчания буркнула себе под нос Верити. От чуткого уха волчицы это не ускользнуло.
– Если бы не любила – ни за что бы не ввязалась в эту историю с оборотнями, – твердо ответила Рэми.
– Да мы знакомы чуть больше недели! – воскликнула Саншайн. Ремус заворочался в кровати, тяжело выдохнув. Даже в бессознательном состоянии ранения причиняли ему неудобства.
– Если хочешь, то по секрету скажу, что от него пахнет надежностью и добротой, поэтому Шон не хотел его брать, – Рэми помешивала варево в котле. – На это ты и купилась. Может, не чуешь, как волк, но инстинкты и у людей имеются.
– Он хотел изнасиловать меня, тогда, на дороге, – вдруг выпалила Верити, хотя совершенно не хотела говорить постороннему человеку об этом.
Оборотница достала из сумки склянку и стала наливать в нее зелье. Она словно не слышала слов волшебницы, но в какой-то момент подняла на нее взгляд карих глаз:
– А разве ваши мужчины, те, что люди, лучше? Разве они не грабят? Не насилуют, не убивают? С волком даже проще, ты всегда знаешь время, в которое его стоит опасаться.
Верити молчала, понурив голову. Назад пути все равно не было, но отчего-то только теперь Саншайн понимала это. Рэми подошла к Ремусу с бутылочкой зелья.
– Помоги мне, – попросила она, и Саншайн в мгновение оказалась рядом. Она приподняла голову Ремуса, а волчица влила в его рот варево. Потом они уложили его обратно.
Рэми сложила свои вещи в сумочку.
– Мне нельзя долго находиться здесь, Шон будет не рад, – бормотнула она. – Скоро твоему волку полегчает, раны не такие глубокие, как могли бы быть. – Рэми начала отступать к двери.
– Подожди, – Верити окликнула ее, отойдя от кровати Люпина. – Мне нужно кое-что спросить у тебя…
– Мм? – оборотница оглянулась.
– Скажи, как давно Шон запланировал влиться в стаю Фенрира Сивого? И…появится ли здесь Сивый в ближайшее время?
– Две недели назад Сивый приезжал сюда, с тех пор Шон загорелся идеей объединения. Уж не знаю, что ему там наобещал Фенрир, но это не к добру. В следующее полнолуние Сивый должен навестить нас, чтобы принять окончательное решение…
– Спасибо, – Верити кивнула.
– Верити… – Рэми сжала губы в ниточку на мгновение. – Если вы приехали сюда, чтобы убить Фенрира Сивого, то у вас ничего не выйдет. У твоего волка ничего не выйдет.
– Нет, мы приехали сюда не убивать, – заверила волшебница. – Мы приехали сюда за истиной…
До рассвета Верити и Люпина никто не трогал. Наутро Люпин очнулся. Он был похож на оживший труп.
– Чаю? – спросила Верити, не спавшая всю ночь. Она тоже смахивала на зомби.
– Просто воды, – хрипло попросил Ремус, садясь в кровати.
Девушка не поднимала разговора о вчерашней ночи.
– Сивый будет здесь в полнолуние. Через три недели. Чуть меньше, если быть точнее, – доложила Верити, пока Ремус опустошал стакан с чистой водой. Когда мужчина с грохотом поставил его на тумбочку, Саншайн вздрогнула.
– Значит, мне придется торчать здесь до полнолуния, – Ремус не был рад такому повороту событий. – А тебе придется уехать…
– Рем, ну сколько раз ты будешь…
– Верити. – оборвал ее речь волшебник. – Ты представляешь, что здесь будет в полнолуние? Если эти оборотни рвут друг друга на части в самую обычную ночь, то что будет, когда они обратятся? Они не контролируют себя, и я не смогу себя контролировать. Чудо, что тогда, в моем доме, я не убил тебя. А уж здесь, в огромной стае, волку внутри меня точно будет плевать, что ты мой друг, что я… – Люпин замолк, отведя взгляд.
– Я могу сидеть дома в полнолуние, так уж и быть, – Верити сжимала и разжимала кулаки, нервничая. – К тому же, до этого самого полнолуния еще много времени, сейчас безопасно…
– Безопасно!? Верити, да я тебя вчера чуть…чуть…
– Безопаснее, чем в полнолуние. Сейчас я еще могу постоять за себя. В конце концов, я волшебница, Ремус, – девушка выпрямилась, сидя на стуле. – Я все равно никуда не уеду, можешь гнать меня взашей.
– А как же твоя жизнь? Работа? – Ремус выдохнул, понимая, что сдает позиции.
– К черту работу! – выругалась Верити, – может быть, я свихнулась…
– Не может быть, а так оно и есть…
–…но я хочу остаться здесь. Хочу прикрыть твою спину в случае необходимости. Потому что если я уеду в Лондон, а спустя три недели ко мне прилетит сова с сообщением о том, что твои останки я могу найти на местном кладбище, я себе этого никогда не прощу.
Ремус потер глаза рукой, потом помассировал виски. Ему очень хотелось спать дальше, желательно, прямо до полнолуния, чтобы эта упрямая девчонка не мучила его совесть, здравый смысл и эгоизм.
– Иногда я не понимаю женщин, – изрек он, ложась обратно в кровать.
– О, – только и сумела выдать Верити.
– Серьезно. Чем больше ты совершаешь ужасных поступков, тем больше нравишься женщине. Обратился в огромного волка и оставил ужасные шрамы на спине? Отлично! Озверел и чуть не…не изнасиловал? Еще лучше!
– Хочу заметить, что полюбила я тебя за открытость, честность и доброту в глазах, – невозмутимо заявила Саншайн, Люпин засмеялся.
– Да уж… – выдохнул он. – Меня спасают только глаза.
– Да брось, – Верити махнула рукой.
– Вот скажи, – Ремус укутался в одеяло. – Я беден, стар и периодически блохаст. Что, получше вариантика не было?
– Заткнись срочно, а то я подумаю, что ты себя жалеешь.
Люпин хмыкнул. И замолчал, как ни странно.
Они поговорили еще немного, а потом Верити потребовала от Люпина, чтобы он спал. Хотя раны и затянулись благодаря зелью Рэми, Ремус был еще слаб. Люпин так и сделал – уснул. Тогда Верити тихо вышла из комнаты и так же незаметно ушла на улицу. В голове ее созрел план, может, не слишком удачный и продуманный, но хоть какой-то. От зевак в деревне она узнала, где живет Рэми. Саншайн незамедлительно направилась по адресу.
Оборотница открыла не сразу. За дверью что-то долго гремело, потом дверь приоткрылась и карие глаза недоуменно поглядели в зеленые.
– Ты одна? – бормотнула Рэми тихо.
– Да. А ты? – Верити прищурилась, стараясь рассмотреть хоть что-нибудь через маленькую щель.
– Входи, – волчица посторонилась, Саншайн вошла внутрь. – Что-то случилось.
– Не совсем…Мне нужно отправить письмо. Другому волшебнику. Я слышала, что маги пользуются совиной почтой, но собственной совы у меня нет.
– У меня тоже. Но есть сокол, он делает эту работу не хуже всякой совы, – Рэми прошла вглубь по коридору, жестом призывая Саншайн пройти следом. На ходу снимая ботинки, Саншайн пошла за волчицей.
В одной из комнат на насесте действительно сидел сокол. Он чистил свои перья и даже не обратил внимания на вошедших. Рэми села в кресло.
– На столе есть ручка и бумага. Я прошу тебя, пиши быстрее, никто из стаи не должен увидеть тебя здесь.
Верити кивнула, села за стол и начала писать:
«Здравствуйте, профессор Снейп.
Это Верити Саншайн, подруга Вашего знакомого Ремуса Люпина. Извините, что не спрашиваю, как у Вас дела, перехожу сразу к делу.
Мы расследуем дело о нападении на Ремуса и у нас возникла проблема, описывать ее очень долго, и я обязательно расскажу Вам все позже, если Вы заинтересуетесь. Я вынуждена просить Вас о помощи. Мне позарез нужно Аконитовое зелье до следующего полнолуния, причем не одна порция, а десяток или даже больше. Понимаю, что Вам, наверное, будет обидно тратить на меня свое время, да и с Ремусом у Вас отношения не сложились, но я очень прошу Вас помочь. Я оплачу Ваши услуги, как только вернусь в Лондон.
Пришлите Ваш ответ вместе с соколом, к сожалению, я не могу назвать Вам адреса, потому что подставлю другого волшебника.
Надеюсь на Вашу поддержку,
Верити».
Закончив писать, девушка сложила письмо и протянула его Рэми. Так дополнительно скрутила его и привязала на лапу сокола.
– Северусу Снейпу, – произнесла Саншайн, сокол издал звук, видимо, обозначающий «принято, конец связи», и вылетел через распахнутое окно.
– Кому ты писала? – задала вопрос оборотница.
– Другу, – махнула рукой Верити. – Рэми, скажи, ты ведь не можешь контролировать себя во время полнолуния?
– Не могу. Что-то, конечно, я в состоянии сдерживать, но зверь сильнее.
– А если бы была возможность сохранить разум во время превращения, ты бы воспользовалась ею?
– Думаю, да… – оборотница прищурилась. – Твой друг…
– Не оборотень, – заверила Саншайн. – Но хороший зельевар. Один из лучших, как мне говорили.
– Чтож… – Рэми медленно кивнула, – если будет еще нужна моя помощь – обращайся. Только осторожнее.
– Договорились, – с этими словами Верити вышла из дома новой подруги.
Люпин проспал до ужина. Саншайн позвала его есть, и только тогда мужчина встал с кровати и спустился вниз, в столовую. Верити села напротив него и уже собралась начать трапезу, как сверху послышался звук, похожий на стук в стекло. Ремус насторожился.
– Может, ветер поднялся, а я форточку забыла закрыть? – буркнула Саншайн, подрываясь с места. Люпин, конечно, заподозрил что-то неладное, но остался на месте.
В окно бился сокол. Верити пустила его внутрь, он приземлился на кровать и уронил письмо, написанное на старой, пожелтевшей бумаге. Саншайн подняла его и стала читать.
«Верити,
Мне стоило больших усилий заставить себя согласиться на твою просьбу. Уважая тебя как волшебницу с большим магическим потенциалом, я помогу тебе. Но, так как ты отказалась называть мне адрес, тебе придется приехать через три дня в «Дырявый котел», чтобы я смог передать тебе готовое зелье, ибо твой сокол такую партию снадобья не унесет. В полночь я буду ждать тебя за самым дальним столиком.
Не дай оборотням сожрать тебя раньше этого срока,
Профессор Северус Тобиас Снейп.»
Саншайн фыркнула, скомкав письмо и сунув в карман. Конечно, «волшебницу с большим магическим потенциалом» можно было даже принять за комплимент от Снейпа, но его надменность и самолюбие очень раздражали девушку.
Волшебница спустилась вниз, продолжив ужинать.
– Что там было? – невзначай спросил Ремус.
– Жуки, – слишком быстро ответила Верити, – врезаются в стекла. Все в порядке.
Люпин кивнул, его устроил ответ.
– Я дня через три ненадолго съезжу в Лондон, – между тем сказала Верити. – решу дела с увольнением.
– Хорошо, – без вопросов сказал Ремус.
Верити было гадко от того, что приходится врать Ремусу и лукавить. Но выбора не было, если бы Люпин узнал о плане Саншайн, он, несомненно, запретил бы ей ехать в Косой переулок к Снейпу.
Следующие три дня Саншайн старалась меньше времени проводить с Люпином. Он не задавал вопросов, понимал, что испытывает сейчас Верити и думал, что ее поведение связано со страхом. Когда утром третьего дня Верити начала собираться на вокзал, оборотень смотрел на нее грустным взглядом и даже не попрощался, думая, что она уезжает навсегда, а история про увольнение – всего лишь выдумка, чтобы не объясняться с Ремусом. Верити же твердо знала, что вернется на следующий день, поэтому тоже не стала прощаться.
Дорога заняла несколько часов, все это время волшебница раздумывала над собственным планом. Он был прост: каким-то образом заставить вожака стаи оборотней Шона Адамса выпить аконитовое зелье перед обращением. Саншайн свято верила, что, если Адамс собственными глазами увидит ужас, который творят его подопечные, он откажется вступать в стаю Фенрира Сивого.
Конечно, это могло и не сработать. Адамс своими глазами видел, как Ремус оторвал кусок шеи бедному волку, и только похвалил Люпина. Если его уже не спасти, тогда все будет очень плохо. Но других планов у Верити не было. В конце концов, аконитовое зелье поможет Люпину оставаться в сознании во время превращения. И Рэми тоже. С двумя дружелюбно настроенными оборотнями в полнолуние всяко безопаснее.
И если у Ремуса не выйдет выведать информацию о тех, кто хотел его прикончить, Верити останется с ним. Уедет в безопасное место, напишет Дамблдору (он, как показалось Саншайн, не оставит волшебника в беде), в конце концов, напросится на обучение в Хогвартс и попросит Люпина быть сопровождающим.
Когда поезд прибыл в Лондон, до встречи еще было предостаточно времени. Верити отправилась домой, чтобы взять большой рюкзак и немного маггловских денег. Но даже этого не хватило, чтобы приблизить время к дате встречи. Саншайн все равно поехала в Косой переулок, решив погулять там.
Косой переулок не изменился с тех пор, как волшебница была здесь в последний раз. Все те же снующие туда-сюда колдуны, яркие вывески. На глаза девушке попался молодой паренек, раздающий газеты.
– Свежий выпуск «Ежедневного пророка»! Сенсация! Тот-кого-нельзя-называть вернулся!
В памяти Верити сразу всплыл разговор о Сами-знаете-ком. Девушка нашла в сумке последние пару кнатов, что давал ей когда-то Люпин, и подошла к мальчику с газетами.
– Можно? – спросила она.
– Один кнат, – быстро сказал паренек, вытаскивая из стопки один экземпляр газеты.
Верити взяла «Ежедневный пророк» и отправилась на ближайшую скамейку, сразу открыв первую полосу.
«Ходят слухи, что Тот-кого-нельзя-называть вернулся! Об этом сообщают наши независимые корреспонденты в школе магии «Хогвартс!» По слухам, Мальчик-который-выжил, печально известный Гарри Поттер вновь смог одолеть самого могущественного черного мага в истории волшебного Лондона! Текущее местонахождение Сами-знаете-кого точно неизвестно, но почти нет сомнений, что он выжил и рано или поздно объявит о своем существовании!»
Саншайн фыркнула. Конечно, статья написана так, словно просто хочет раздуть из мухи слона, но если все это правда, то и в Хогвартсе может быть небезопасно.
И этот мальчик, Гарри Поттер. Он же сын лучшего друга Люпина. Будет ли беспокоиться Ремус, когда узнает, что с Поттером беда? Верити не знала.
Саншайн начала читать остальные статьи газеты, чуть не пропустив нужное ей время. Бросив «Ежедневный пророк» в мусорку, девушка направилась в «Дырявый котел». Снейп уже ждал ее за дальним столиком. Волшебница целенаправленно отправилась к нему.
– Еще пара минут, и я решил бы, что Вы непунктуальны, – процедил он, сложив руки в замок на столе.
– Зачиталась прессой, – Верити села напротив Северуса. Тот подвинул ногой непрозрачный пакет поближе к ней.
– Здесь двадцать одна доза, – сообщил он, – зелье надо принимать за два дня до полнолуния и в само полнолуние. То есть, у вас есть зелье на семь оборотней.
– Отлично, – кивнула Саншайн, – спасибо.
– И все же, – голос Северуса был как всегда холоден, но в его карих глазах Верити видела проблеск заинтересованности. – Что у Вас там происходит? Ваш пушистый друг решил обрести такую же пушистую семью?
– Не совсем так, – уклончиво ответила девушка. Сначала она не хотела рассказывать все черноволосому зельевару, но потом решила, что он имеет право знать. – На следующий день после Вашего ухода из моего дома, на нас с Ремусом напали оборотни. Из тех, что под контролем Фенрира Сивого. Так что Ремус намерен узнать, какого рожна кому-то понадобилась его смерть.
– И для этого Ваш пушистый друг отправился в волчье логово? – Снейп скривился, – умно.
– Другого варианта не было… – фыркнула Верити, а потом вдруг спросила, – Северус, Вы же преподаете в Хогвартсе…Скажите, история про…Сами-знаете-кого и Гарри Поттера – правда? Он вернулся.
Северус как-то странно посмотрел на девушку.
– Да. – коротко ответил он, потом добавил. – Поттер опять стал героем.
Фамилию «Поттер» зельевар произнес с особым отвращением.
– Не любите мальчика? – сразу ухватилась бывший врач. – Из-за того, что он сын Джеймса, а не Ваш?
– Из-за того, что он бестолковый и зазнавшийся юнец, – без промедления парировал Северус, видимо, привыкший к таким нападкам. – Собственно, как и его отец.
– Не буду спорить, я Джеймса не знала, – пожала плечами Саншайн. Снейп встал с места.
– В таком случае, я Вас покидаю. Передавайте привет Вашему четырехлапому возлюбленному, – с этими словами зельевар покинул «Дырявый котел». А Верити уже знала, почему Снейп вызвался помочь ей.
У нее были одного с Лили Эванс цвета глаза.
Верити успела на последний поезд, буквально запрыгнула в закрывающиеся двери. Ей предстояло несколько часов вновь трястись в купе. Слава Мерлину, за это время ничего страшного не случилось. Как только ее ноги коснулись перрона в деревне, волшебница сразу побежала к Рэми.
– Вот, спрячь это поглубже, – сказала Саншайн, как только волчица открыла ей дверь. Она передала ей рюкзак, набитый аконитовым зельем.
– Ты время видела? – буркнула Рэми, принимая рюкзак. – три тридцать ночи!
– Да-да, – поспешно кивнула Верити, – так вышло, извини. Спрячь. За два дня до полнолуния нужно будет начать пить снадобье, я потом все расскажу, – девушка уже было собралась уйти, но оборотница окликнула ее:
– Верити… – она замялась, словно не зная, с чего начать. – Ты знаешь, где Ремус Люпин?
– Дома должен быть, я полагаю… – Саншайн обернулась. Рэми выглядела виновато.
– Нет. Он с Адамом и другими волками сидит в пабе. Уже очень давно, – сказала волчица.
– Вот как… – буркнула Верити.
– Прошу тебя, не ходи туда. Пьяные мужчины – это плохо. Пьяные оборотни – еще хуже.
– Я учту, – ответила Саншайн. Когда Рэми закрыла дверь, волшебница понеслась в паб.
Тусклый свет не позволял адекватно оценить ситуацию, но Верити видела: волков очень много. И среди них Ремус. Все с горящим глазами.
– А вот и твоя красотка! – зашелся в смехе Шон. Люпин поглядел на Саншайн слегка удивленно.
– Рем, время почти четыре утра, – девушка смело подошла к столику, за которым сидел ее друг. – Пошли домой, – она попыталась взять его за руку, но тот одернул ее. Верити непонимающе уставилась на Люпина.
– Чего это она? – хмыкнул Адамс.
– Затрахала уже, – вдруг выдал Ремус пьяным голосом, заставив Верити шарахнуться в сторону. – Ходит за мной хвостом, как будто мне настоящего недостаточно. Несет что-то о любви, покоя не дает…
В миг в Саншайн вспыхнули обида, злость, даже ярость. Она сжала кулаки, терпя смех оборотней в пабе.
– Что смотришь? – Ремус медленно моргнул. Верити старалась прочесть в его взгляде раскаяние, или, может быть что-то типа «Это все понарошку, чтобы задобрить волков». Но в желтых глазах Люпина ничего такого не было.
– Да ничего, – внезапно хмыкнула она. – Уже ничего, – волшебница развернулась под дружный гогот мужчин (не смеялся только Люпин) и направилась к двери, но у самого выхода остановилась, вынув палочку. Смех стих, несколько оборотней вскочили с мест.
– Сектумсемпра! – произнесла Верити, направив палочку на одну из двух лампочек, работавших в пабе. Она звонко разорвалась, погрузив помещение в еще больший мрак. Потом Саншайн ушла, больше ничего не сказав.
Ноги сами несли ее, она даже не понимала куда. Слезы собирались в уголках глаз и никак не хотели падать. В глубине души Верити понимала, что Ремус сказал все это не со зла, что он просто слишком много выпил, что он пьян и не соображает, что говорит. Но обида захлестнула волшебницу с головой.
Девушка обнаружила себя где-то в лесу. Страшно не было, она злилась, злилась на себя и на оборотней. Ведь как так? Ради идиота-Люпина Верити бросила карьеру, маггловскую жизнь, согласилась помогать ему и быть рядом, хотя знакомы они всего-то каких-то две недели. Слышать такие слова в свой адрес – очень больно. Саншайн вскинула палочку.
– Сектумсемпра! Экспеллиармус! Сектумсемпра! – лихорадочно кричала девушка. С деревьев слетала кора, оставались глубокие порезы, листва летела во все стороны, но Верити не останавливалась, уничтожая все вокруг себя.
Черт ее дернул вообще заинтересоваться магией. Если бы не идиотское ограбление в день рождения, она бы вообще не познакомилась с Ремусом. И не торчала бы сейчас в глухом лесу, а за спиной не была бы деревня, доверху набитая оборотнями. Верити не любила бы. Верити не боялась бы. Верити не сходила бы с ума от неизвестности. Не думала бы о том, что произойдет, если Тот-кого-нельзя-называть действительно вернется. Мерлин, да она даже не знала, кто это такой на самом деле! Не знала, но все равно переживала за судьбу магического сообщества. И все это из-за Ремуса Джона Люпина.
Без сил, Верити упала на колени, наконец заплакав.
Она даже не знает, как ей теперь выйти обратно к деревне.
========== Утреннее пробуждение ==========
Утро встретило Ремуса Люпина звоном в ушах. Он долго пытался открыть глаза, но каждый раз, когда солнечный свет проникал через веки, мужчина чувствовал жуткую головную боль. Волшебник уже готов был остаться валяться черт знает где, но сквозь неведомый писк прорвался знакомый голос.
– Где Верити? – спрашивал он. Голос принадлежал оборотнице по имени Рэми.
– Дома, наверное, – буркнул Ремус, все-таки открыв глаза. Лицо волчицы было в полуметре от его собственного.
– Ее нет дома, если ты о ночлежке старухи Миранды, – оповестила Рэми, карими глазами недовольно осматривая Люпина. – От тебя пахнет так, словно ты искупался в бочке с дешевым ромом.
– Спасибо, – процедил Люпин, оглядываясь. Было совершенно очевидно, что ночевал он в заброшенном особняке оборотней. – Дома – это в Лондоне, куда она благополучно укатила вчера.
– Она вернулась, – без колебания ответила Рэми, – и, судя по тому, что я не могу ее найти, ночью она отправилась к тебе в бар, хотя я и просила ее не делать этого.
Память мгновенно вернулась к Люпину. Он рывком сел на полу, поморщившись от нарастающей с каждым движением головной боли.
– Вот, – Рэми протянула ему склянку с зельем. – Поможет от головной боли.
Выпив мерзкое снадобье, оборотень почувствовал некоторое облегчение, начав трезво мыслить.
– Я вчера наговорил ей лишнего, – признал Ремус, потирая затёкшее плечо.
– Я не сомневаюсь, – Рэми все еще копалась в своей сумке. – Я пыталась найти ее по запаху, но потеряла его у леса. Потом подумала, что ты лучше знаешь ее запах. Так что извини, что помешала твоему безмятежному сну…
Ремус смотрел на оборотницу с легким раздражением, которое всеми силами пытался скрыть.
– Покажи мне место, где в последний раз почувствовала Верити, – наконец попросил он, и Рэми повела его к густому лесу на окраине деревни.
Ремус глянул на оборотницу.
– Дальше я сам, – кивнул он и двинулся вглубь леса. Волчица не стала следовать за ним, прекрасно понимая, что волшебника впереди ждет очень тяжелый разговор.
Люпин блуждал по лесу около получаса, пока наконец не наткнулся на Верити. Та спала прямо на холодной земле, свернувшись калачиком. Сначала Ремус подумал, что с ней что-то не так, поэтому в два прыжка очутился перед Саншайн, проверяя пульс. Девушка проснулась от прикосновения (или от перегара, кто знает?).
– Не трогай меня, – устало попросила Верити, не сумев добавить в голос достаточно холодной жесткости. Ремус убрал руку.
– Ты меня напугала, – произнес он, стараясь делать вид, что ничего не произошло.
– О, неужели, – едко усмехнулась Верити, вставая с травы. Спину и шею ломило. – Что-то вчера я не заметила, что тебя вообще волнует мое состояние.
– Саншайн, – Ремус тяжело вздохнул. Волшебница поморщилась – давно уже Люпин не называл ее по фамилии. – Я же был пьян, да еще и со стаей, нет ничего удивительного, что я наговорил ерунды…
– Какого черта ты вообще попёрся ночью в бар к волкам! – завелась Верити, всплеснув руками.
– Они должны считать меня за своего, ты и сама знаешь, – Ремус был спокоен. По крайней мере, внешне. – Плюс ко всему, я думал, что ты уехала навсегда.
Слова Верити застряли в горле. Она опустила руки, хлопнув глазами.
– Я же сказала, что вернусь вечером, – произнесла она. – И не прощалась.
– Я решил, что тебе просто тяжело сказать мне, что ошиблась, что боишься и хочешь домой. Поэтому покинула меня почти по-английски. – Люпин пожал плечами, – а я не стал останавливать, потому что прекрасно понимал такую позицию.
Смешок вырвался из уст Саншайн.
– Дубина, – улыбнулась она. – Если я решу тебя покинуть, ты сразу узнаешь.
– Прости, – искренне попросил Ремус, но Верити остановила его:
– Подожди, – она сжала губы в ниточку на мгновение. – Я просидела в этом лесу всю ночь, так что у меня было время подумать. Мне кажется, мы поторопились…
Люпину не нужно было объяснять, о чем говорит Верити. Он молча кивнул.
– Не подумай, что я отказываюсь, просто…просто нужно начать все заново и не торопить события, – Саншайн замялась, – иначе мы подойдем к краю обрыва слишком быстро.
Ремус только сейчас заметил, что Саншайн мелко дрожит. Коря себя за невнимательность, он снял пыльный пиджак и набросил волшебнице на плечи.
– Ну, я начал, – сообщил он и улыбнулся своей неподражаемой, доброй и ласковой улыбкой.
========== Пламя во тьме ==========
Оранжевое солнце лениво выкатилось на горизонт, освещая собой густой тёмный лес. Деревня, что находилась близ этого леса, еще спала, лишь одинокие пахари уже шли на работу в поля. И где-то вдалеке стрекотали цикады, но их стрекот был похож на плач тысяч душ.
Верити Саншайн считала дни. Отсчет начался с момента ее приезда в глухое место, которое звалось «деревней», хотя жителей – за вычетом оборотней – здесь было крайне мало. Верити считала. Ждала, когда наступит полнолуние, и волки завоют на луну. Когда находиться на улице станет небезопасно. Когда самый близкий ее друг превратится в монстра, готового убить.
– Нам повезло, что оборотень во мне не убил тебя в первый раз, – как-то за ужином сказал Ремус Люпин однажды. – Но в следующее обращение, можешь быть уверена, я слечу с катушек. Нужно будет тебя спрятать.
У волшебницы на роковую ночь были несколько другие планы. У нее было припасено аконитовое зелье, и она собиралась им воспользоваться.
– Вряд ли выйдет, – каждый раз уверяла ее Рэми, – даже если Шон будет принимать аконитовое зелье, вряд ли он воздержится от убийств. Присутствие сознания только облегчит ему существование.
Верити соглашалась с волчицей. Но, все же, не отступала от своего плана и за два дня до полнолуния явилась в местный паб, где Адамс прохлаждался почти каждый день. Подлить зелье вожаку было несложно, волшебнице удалось сделать это и в первый раз, и во второй, и в третий, в само полнолуние. С Люпином было сложнее.
– Ты с ума сошла!? – ругался он. Тихо, потому что воспитание не позволяло криками разбудить старушку, что владела ночлежкой. – Это опасно!
