Текст книги "Take me to church (СИ)"

Автор книги: Rocky Raccoon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

========== Отведи меня в церковь ==========

Однообразие навевает скуку. Скука неизменно влечёт за собой уныние.

Но Реджина ни при каких обстоятельствах не признает своё поражение. Ни за что. Даже наедине с собственными демонами она не позволяет себе называть насланное на Зачарованный Лес проклятие ошибкой. Нет-нет. Всё идёт по плану.

И да. У неё ведь есть Генри.

Это ли не повод наплевать на все те неприятные мысли, что скребут черепную коробку изнутри?

Она добилась всего, к чему так страстно стремилась. Враги повержены. Недруги наказаны.

Всё под контролем.

И ей вовсе не одиноко. Отнюдь.

– Тогда какого чёрта ты тут делаешь? – пробормотала женщина себе под нос, совсем не по-королевски передёрнув плечами.

Сидевшая на соседней скамье вдова Лукас неодобрительно на неё покосилась. Реджина, не удержавшись, ответила ей насмешливым взглядом. Старуха, сокрушённо покачивая головой, отвернулась.

Конечно. Как она могла себе такое позволить! Чертыхаться в храме Божьем.

Но дело ведь именно в этом. Ей здесь не место.

Впрочем, как и ему.

Реджина усмехнулась, продолжая пристальное наблюдение за святым отцом. Отцом Джонсом.

Он как раз приблизился к сидевшему на первой скамье мужчине в замызганным комбинезоне механика. Вероятно, чтобы шепнуть ему слова ободрения.

Реджина знала наверняка, кто этот отчаявшийся мужчина и какие грехи перед Господом он пришёл замаливать. Непутёвый папаша, не желающий признавать собственных детей. А знала она это потому, что сама отвела ему такую роль. Отвела, как и всем в городе. Как и отцу Джонсу.

С чувством юмора у Её Величества всегда было в порядке. Именно поэтому в новом мире горожанам, наставляя их на путь истинный, читает проповеди беспринципный и безжалостный пират, погубивший за долгие века своего существования не один десяток жизней.

Какая ирония. Жаль, некому её по достоинству оценить.

Отец Джонс поднял голову как раз в тот момент, когда Реджина встала, решив наконец покинуть свой наблюдательный пост. Именно в этот момент их взгляды встретились. Всего на мгновение они оба забыли, где они. И кто они.

Реджина отвернулась.

Ни к чему хорошему эта затея привести не может. Хотя бы потому, что она сама до конца не осознала, что конкретно заставляет её наведываться в сторибрукскую церковь вот уже который раз за эти годы.

Что ею движет? Скука? Любопытство?

Ведь не желание исповедоваться, это точно.

Уже у выхода Реджина позволила себе обернуться. Отец Джонс по-прежнему не сводил с неё напряжённого взгляда.

Ей показалось или он едва заметно кивнул?

Что это? Запоздалое приветствие? Или ответ на так и не заданный вслух вопрос?

– Катись к дьяволу, Джонс, – недовольно прошептала женщина, вновь разрывая зрительный контакт первой.

Запахнув полы пиджака, она поспешно покинула церковь.

У неё и так проблем по горло. С появлением в городе мисс Свон всё пошло кувырком, а она теряет вре…

Застыв посреди парковки с занесённой с ключами от машины рукой, Реджина нахмурилась.

А ведь всё это стало набирать обороты с того самого дня, как в Сторибрук заявилась эта выскочка.

Все эти годы мадам мэр соблюдала осторожность, наблюдая за городским священником с безопасного расстояния. И никогда не оставалась обнаруженной. Отец Джонс, успешно отыгрывая навязанную ему партию, её попросту не замечал. Реджину это вполне устраивало. За все двадцать восемь лет они едва ли обменялись парой-тройкой слов.

А что теперь?

Из-за того, что привычный ход вещей в этом – несомненно – идеальном мирке нарушен, им приходится… общаться.

Реджина раздражённо плюхнулась на водительское сидение и с силой захлопнула дверь.

Во всём виновата чёртова Свон.

***

Всё усугубилось после исчезновения коматозного муженька Белоснежки – события, впервые за долгое время выбившего Её Величество из равновесия. Не считая, конечно же, воссоединения Генри с его родной матерью.

– Я слышал о произошедшем с мистером Доу. Поистине чудо.

Такой знакомый голос. Такие чужие интонации.

Реджина повернула голову, встречаясь глазами с отцом Джонсом. Стоявший рядом с ней у регистрационной стойки Вэйл после слов священника насмешливо фыркнул:

– Чудо?

– Насколько я помню, вы делали весьма неутешительные прогнозы касательно состояния этого пациента.

– Врачи тоже могут ошибаться. В данном случае – к счастью, – Вэйл размашисто расписался в одном из журналов и, вернув его дежурной медсестре, зашагал в сторону лифтов.

– Кажется, вы тоже ничуть не шокированы случившимся, – внимание мужчины всецело переключилось на застывшую посреди больничного вестибюля Реджину.

Она с трудом удержалась от едкого комментария. Очевидно, что всю свою проницательность Джонс растерял вместе с воспоминаниями.

– В этой жизни меня мало чем можно шокировать, – холодно произнесла Реджина, покривив душой. – И в чудеса, святой отец, уж простите, я не верю.

– Но тем не менее вы, мадам мэр, стали всё чаще наведываться в нашу церковь. Так в чём же причина, если вы так скептично настроены?

Вопрос застал Реджину врасплох. Но от ответа её спасло появление радостно возбуждённой Кэтрин. Той, что по сценарию Злой Королевы, суждено было исполнять роль горячо любимой супруги Прекрасного Принца.

– Ещё раз огромное спасибо, – с придыханием проговорила женщина, хватая Реджину за руки.

Отец Джонс, понимающе улыбнувшись, тактично отошёл в сторону.

Провожая взглядом отдаляющуюся фигуру священника, Реджина слушала восторженное бормотание Кэтрин вполуха.

***

Реджина стояла у церкви, переминаясь с ноги на ногу. Народ уже давно собрался внутри, а она всё пряталась в тени деревьев, боясь покинуть своё убежище.

Через закрытую дверь церкви женщина услышала, как зазвучал орган.

Условный сигнал.

Либо решайся, либо уйди. Но уходя… не оборачивайся.

Вздохнув, Реджина зашагала к зданию. Отступать было слишком поздно. Она уже давно подписала себе приговор, хоть и боялась в этом признаться.

Она поднялась по ступенькам паперти и вошла внутрь.

Почти все скамьи в церкви были заняты. На запоздавшую мадам Миллз покосилось несколько прихожан, но она проигнорировала неодобрительные взгляды и спокойно устроилась на свободном месте в заднем ряду.

Тем временем к алтарю вышел отец Джонс. Реджина против собственной воли затаила дыхание.

Когда он раскрыл молитвенник и начал читать, все присутствующие стихли, словно завороженные.

Интересно, догадывался ли он, что она здесь? Разглядеть её в толпе прихожан было бы непросто.

Его внимание было обращено ко всем сразу, а она могла позволить себе сосредоточиться на нём одном. Реджина закрыла глаза и отдалась во власть чистых, глубоких тонов звучного голоса Джонса.

И почему при звуке его голоса она одновременно испытывает и неуместное волнение, и долгожданное умиротворение?

***

Она совершила глупейшую ошибку, пригласив священника на ужин.

Или нет?

Реджина возилась с подкипающим на медленном огне соусом, а ложка почему-то подрагивала в её руке.

Нервы ни к чёрту.

Джонс, несмотря на все её протесты, суетился рядом, взяв на себя приготовление салата.

Он всё тем же приятным вкрадчивым тоном рассказывал историю своей жизни. Своей фальшивой жизни. Историю, которую сама Реджина знала наизусть.

Ведь именно она наслала на Джонса те испытания и потери, которые – вроде как – и натолкнули его на поиски Бога.

Только отчего теперь вся эта ситуация не забавляет её так, как раньше, м?

Бросив быстрый взгляд на так смущающую её колоратку, Реджина вдруг вспомнила о тех временах, когда стоящий перед ней человек с превеликим удовольствием шептал ей на ухо разной степени непристойные слова, вытворяя при этом немыслимые движе…

Ложка всё же выпала из её рук, с оглушительным, как ей показалось, грохотом шмякнувшись на кухонный пол.

И соус разбрызгала. И руку обожгла. Растяпа.

Джонс, как истинный джентльмен, тут же ринулся на помощь. Он всегда был джентльменом. И не давал ни на минуту об этом забыть.

Реджина злилась. На себя. На него.

Ни один мужчина так не смущал её. Ещё ни с кем она не чувствовала себя такой уязвимой, такой… грешницей. Ха, а вот это действительно смешно!

Отец Джонс действовал уверенно, осматривая её повреждённую руку. А, между тем, мысли Реджины, стоило ему только прикоснуться к ней, судорожно заметались.

Какого дьявола она слепила из него священника?

Крайне неосмотрительный поступок со стороны той, кто как никто другой знает, насколько хорош был этот чёртов пират во грехе.

Теперь же…

Запретный плод куда слаще тех яблок, что растут в собственном саду, да, Реджина? Их вкус тебе приелся, а идеальная форма уже не кажется такой привлекательной.

Хочется сложностей.

Хочется страсти.

Хочется Джонса.

А Королева привыкла получать то, чего желает.

– Есть ли у вас пороки, святой отец? – спросила она севшим от напряжения голосом, всматриваясь в его находящееся в опасной близости лицо.

Он же, словно загипнотизированный словами Реджины, не мог оторвать взгляда от её губ.

Когда раздался звонок в дверь, оба вздрогнули.

Отец Джонс отпрянул. Мадам мэр, совладав с эмоциями, нацепила на лицо привычную маску невозмутимости и поспешила в коридор.

– Генри спит? – на пороге возник против обыкновения мрачный и взволнованный Грэм.

– Да.

Реджина с опаской отошла в сторону, пропуская в дом нежданного гостя. Грэм шагнул внутрь и одним резким движением притянул к себе растерявшуюся в первый миг женщину.

– Какого чёрта ты себе позволяешь?! – зашипела Реджина, отшатнувшись и разрывая поцелуй.

– Не думал, что и в этом мне требуется твоё разрешение, – огрызнулся шериф. Почуяв доносящие с кухни ароматы, он нахмурился: – Поздний ужин?

– Да, мы как раз собирались сесть за стол.

– Мы?

Грэм вопросительно изогнул правую бровь, когда в поле его зрения возник Джонс.

– Святой отец, – с неприкрытым удивлением поприветствовал его мужчина.

– Шериф, – кивнул в ответ сдержанный Джонс. Затем, повернувшись к Реджине, исключительно вежливо улыбнулся: – Благодарю за гостеприимство, мадам мэр, но, пожалуй, уже действительно поздно.

– Но…

– Спокойной ночи, отец Джонс, – растянув губы в фальшивой улыбке, неучтиво перебил хозяйку дома Грэм.

Реджина метнула в нахала испепеляющий взгляд и, выпорхнув следом за Джонсом на крыльцо, захлопнула за собой дверь.

– У меня ужасное чувство… будто я вас выставляю, – вздохнула женщина, зябко передёрнув плечами. – Не так я планировала закончить вечер.

– Уверяю вас, не стоит переживать. Полагаю, шериф Грэм хотел бы поговорить с вами наедине.

Священник с непроницаемым выражением лица взглянул на дверь, за которой остался его… кто? Соперник? Реджина поморщилась.

– Это не то, что вы думаете.

– О, вот как? И, между прочим, что же я, по-вашему, думаю?

В эту секунду перед ней был тот самый Джонс. Лихой пират, по которому она так сильно соскучилась. Реджина не смогла сдержать улыбки:

– Думаю, у нас ещё будет шанс продолжить этот разговор.

Плясавшие в его глазах черти почти тут же поникли. Словно он только что вспомнил, кем он является.

Точнее, кем не является. Он не священник! Не священник, чёрт бы его побрал!

– Спокойной ночи, мадам мэр, – повторил отец Джонс, торопясь скрыться от искусительницы подальше.

Реджина лишь в очередной раз вздохнула.

***

Они столкнулись на выходе с кладбища. Реджина даже не удивилась. За последние недели, по злой иронии судьбы, он слишком часто попадается ей на глаза.

– Мадам мэр.

– Пришли навестить могилу отца?

Джонс кивнул, сверля собеседницу внимательным взглядом. Задавать аналогичный вопрос он почему-то не стал. Наверное, всё и так очевидно.

На Реджину вдруг накатило дикое желание расхохотаться, которое она с огромным трудом подавила. А ведь развеселило её осознание того, как сильно они с Крюком похожи.

Помимо того, что они оба превратили месть врагам в смысл жизни, он тоже убил своего отца. Собственноручно. Как и она. Правда, сейчас он об этом не помнит. В отличие от неё.

Ах, да. Не стоит также забывать, что именно Джонс помог Реджине разделаться с Корой. Но вместо вознаграждения за проделанную грязную работу застрял здесь, наряду с остальным сбродом, без воспоминаний о своей истинной сущности.

– Вы плакали, – после длительного молчания изрёк отец Джонс.

Реджина постаралась изобразить на лице грустную улыбку, намеренно устремив взгляд в сторону семейного склепа.

– Не вы один приходите на кладбище, чтобы поговорить по душам с покойниками…

Настоящий Джонс на этот спектакль не купился бы.

Настоящий Джонс непременно почувствовал бы, чем именно были обусловлены её злые слёзы.

Она только что убила человека. Раскрошила сердце, как делала это тысячи раз до. И, вероятно, сделает десятки раз после.

Конечно, ей было грустно расставаться с любимой игрушкой. Но Грэм в последнее время стал создавать слишком много проблем.

Он начал вспоминать.

Почему именно он? Почему именно сейчас? Виновата ли в этом настырная Свон? Если да, то как… как ей это удалось?

Вновь наткнувшись взглядом на белый воротник стоявшего напротив неё мужчины, Реджина поджала губы.

Вот чьё внезапное прозрение ничуть не помешало бы её планам. Напротив…

И да. Опасный крюк вместо тривиального протеза, красовавшегося на руке отца Джонса сейчас, смотрелся всё же более… волнующе. Кто бы мог подумать! Злая Королева соскучилась по крюку Крюка…

– Не могли бы вы отвезти меня домой?

Слова, сорвавшиеся с её губ, кажется, удивили их обоих. Но куда сильнее шокировало то, что он согласился.

Всю дорогу они, терзаемые сомнениями, молчали. Никто не произнес ни слова, даже когда они подъехали к её дому, и когда автомобиль свернул на подъездную аллею, и когда отец Джонс заглушил двигатель.

Какое-то время он так и сидел молча, потом повернулся к ней.

– Почему это происходит?

– Что именно? – глядя на тёмные окна своего огромного и пустого дома, переспросила она.

– Я словно одержим тобой. И это несколько… обескураживает.

– Добро пожаловать на грешную землю, – повернувшись к собеседнику лицом, усмехнулась Реджина. – Только что ты с немалым сопротивлением признал, что ты такой же человек, как и все остальные.

И прежде, чем он успел что-либо ответить, она притянула его к себе за лацканы пальто. Она вовлекла его в этот водоворот безумия, которое по определению влечёт за собой осложнения. Но он не возражал.

В этот момент ни здравый смысл, ни обстоятельства, ни Бог, ни проклятие – ничто не могло препятствовать вспыхнувшему между ними пожару.

Они целовались всю дорогу, пока шли от машины до крыльца, совершенно не боясь быть пойманными. В их общем сознании – одном на двоих, в этом она была уверена – вспышками мелькали картинки прошлого, обостряя восприятие настоящего.

Дом встретил их кромешной тьмой, мигом ставшей их негласной союзницей. Тишину пустого особняка нарушали лишь звуки их прерывистого дыхания и шорох одежды.

Они были наедине с собой, своими демонами и своими грехами. Ничьи глаза не следили за тем, как они сворачивают с пути истинного.

Она знала душу этого человека, а он – чувствовал её. Вплоть до самых тёмных её уголков. Она могла быть с ним самой собой, не таясь и не притворяясь.

Все эти долгие годы она скучала по этому ощущению свободы и лёгкости.

Они растворялась в объятьях друг друга, абсолютно наплевав на то, что может случиться с ними завтра.

***

Она почувствовала, как он рядом с ней зашевелился. Затем сел на край кровати и стал натягивать брюки.

– И что теперь, Ваше Величество?

Хоть Реджина и не издала ни звука, Джонс знал, что она проснулась. Он подошёл к окну и принялся наблюдать за тем, как рассвет окрашивает верхушки яблоневых деревьев в её саду.

Она лежала, закутавшись в простыню, и любовалась его сосредоточенным профилем.

– У нас много дел, Крюк.

Он повернул голову, наградив Реджину насмешливым взглядом.

– Стоит начать с составления графика посещения королевской спальни. Не хочу быть пристреленным в одну из таких ночей страсти ревнивым шерифом.

– Об этом тебе точно не придётся беспокоиться, – женщина сладко зевнула, потянувшись всем телом. Теперь, когда к Крюку вернулись его воспоминания, она знала, что он поймёт её с полуслова.

Долю секунды Джонс изучал её довольное выражение лица, затем отчётливо фыркнул.

– Пёсика в расход? И не жаль, после стольких лет-то?

– Не люблю, когда меня предают.

В брошенной нарочито небрежным тоном фразе содержалось и некое предупреждение. На будущее. Каким бы потрясающим любовником он ни был, Джонс навсегда останется пиратом.

– Хотелось бы заметить, что я тоже не в восторге от предателей, – Крюк выразительно скосил глаза на валявшийся у входа в комнату комок ткани, в котором с трудом можно было узнать рубашку священника.

– Побочные эффекты заклятия, – с откровенно фальшивым раскаянием развела руками Реджина. – Но, признай, ситуация разрешилась как нельзя лучше.

Киллиан лишь криво усмехнулся, вновь отворачиваясь к окну.

Женщина догадывалась, какие именно мысли сейчас вертятся в голове Джонса. Судя по пролегшей меж бровей складке, он всецело отдался раздумьям о свершении возмездия над Румпельштильцхеном.

Что ж, она не могла его в этом винить. Крюк ждал этого мига несколько столетий и по её прихоти потерял лишние двадцать восемь лет.

Убедить его выждать ещё немного будет трудно. Трудно, но реально. Тем более, что у Злой Королевы в рукаве припрятано сразу несколько тузов, способных выступить в качестве вполне весомых аргументов. Например, содержащаяся под замком служанка Румпельштильцхена. Крюк в своё время по собственной неосмотрительности не оценил всей важности этой девицы для Тёмного. И зря. Любовь – это слабость.

Так что с Голдом они расправятся в любом случае.

Но начать всё же следует с вечно лезущей не в свои дела Свон.

Обзаведясь таким полезным напарником, Реджина заметно успокоилась. Что бы там ни задумала эта выскочка, они с Крюком смогут её сломить. В два счёта.

Но подумает она над этим потом. А пока…

– Отец Джонс?

Пират ухмыльнулся и шагнул обратно к кровати, уловив в её восклицании приглашение.

– Кажется, я скомпрометировала вас настолько, что отныне восстановить ваше доброе имя в глазах церкви будет довольно затруднительно.

– О, да, это действительно проблема.

Зацепив пальцем кончик простыни, скрывавшей под собой обнажённое тело Реджины, Киллиан стал медленно тянуть её на себя.

– Но, впрочем… я бы не стал противиться, если бы вам, мадам мэр, вздумалось как следует скомпрометировать меня ещё разок…