Текст книги "Безнадежная (СИ)"

Автор книги: Rin Shi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

========== Безнадежная ==========

Бякуя уже точно не помнит, с какого момента его жизнь пошла не так. Когда все вышло из-под контроля? Почему младшая сестра его покойной жены из тихой, молчаливой девочки превратилась в неуправляемого ребенка? Но где-то в глубине души догадывается, что имя этой проблеме – Абарай Рендзи. Рослый парень, который чуть ли не в отцы годится Рукии, забил ей всю голову. И Бякуя признается себе, что сделать уже ничего не может: все его попытки оградить Рукию от общества этого парня были неудачными.

На улице прохладно, в воздухе витает тонкий, еле ощутимый аромат опадающей сакуры. В этом году она зацвела в марте, сейчас уже апрель, и розовато-белые лепестки застилают все кругом. Кучики заходит на территорию школы, поглощенный своими мыслями, и не успевает сделать даже трех шагов, как в его спину что-то резко впечатывается. Сзади слышится смех и возмущенное “Идиоты!”. Мужчина останавливается и устало оглядывается через плечо. На земле у его ног валяется ранец, который он успевает поднять прежде, чем к нему подбегает покрасневшая от смущения и досады девушка.

– Извините, – виновато опускает глаза и вздрагивает, когда перед носом появляется ее сумка. – Спасибо, сэнсэй, – благодарно приняла портфель и осмелилась смущенно взглянуть на Кучики. Для большинства старшеклассниц он был чуть ли не объектом тайной любви.

– Ничего, это не твоя вина. – Он смотрит в сторону парней, учинивших сие безобразие, и хмурится. Те, поймав грозный взгляд учителя, стирают с лиц ухмылки и хором извиняются. – То-то же. И учтите: опоздаете на урок – выгоню, – произносит брюнет и продолжает свой путь.

Прямо перед самым звонком уже около кабинета Бякуя слышит гомон старшеклассников, что перед его уроком случалось крайне редко. Переступив порог, он видит причину такой редкой оживленности: рядом с учительским столом один парень, явно не из их класса, прижимает к столешнице местного задиру. Все ясно как белый день.

– Значит так, – холодный, строгий голос заставляет всех замолчать. По коридору разнесся звонок, и Бякуя, прикрыв глаза, выдыхает: – Секунда на то, чтобы все расселись по местам. – Сверлит взглядом спину незнакомого рыжеволосого парня и спрашивает: – Я что-то неясно сказал?

– Я жду, пока этот урод, – рыжий упирается локтем в спину парня, прижатому к столу, – возьмет свои слова обратно.

– В таком случае мне придется тебя огорчить, – Бякуя флегматично пожимает плечами и подходит к рабочему столу. – Или ты сейчас же отпускаешь его и не мешаешь работать мне, или я заставляю тебя покинуть класс. Выбирай. – Кидает на стол папку и, сев на край, выжидающе скрещивает на груди руки.

– Чтоб тебя, – рычит рыжий и, резко выпрямившись, садится за пустую парту в самом конце ряда.

Кучики незаметно хмыкнул своим мыслям. Новенький даже не догадывается, чье место занял. А сама хозяйка этого места снова нагло прогуливает. И речь шла как раз о Рукии. Бякуя привык к тому, что она в какой-то день просто перестала приходить в школу. Но сегодня, именно сегодня, у Кучики вся его железная выдержка полетела к чертям. Рукия перешла все границы, когда не вернулась ночевать домой. И это выводило из себя, заставляло отвлекаться на уроках, пока в конце концов не прозвенел звонок.

– Всем тихо! – Кучики присел на край стола в своей излюбленной манере. – Примеры на доске, готовимся к тесту.

Все дружно начали галдеть, недовольные предстоящим тестом по математике, но Бякую это мало заботило. Оттолкнувшись от стола, он тут же выходит из кабинета. Никто не заметил, как его с последней парты ненавистным взглядом провожал рыжий парень.

***

В обед вдарил ливень. Свинцовое небо все еще сотрясали глухие раскаты грома. Бякуя заходит домой и вытирает с лица капли дождя. Ливень застал его почти у самого дома, но и этого хватило, чтобы рубашка и брюки промокли насквозь. Хочется как можно быстрее скинуть с себя потяжелевшую одежду, но громкая тяжелая музыка, беспокоящая стены дома, заставляет Кучики повременить с одеждой. Уверенным шагом он пересекает зал и без стука открывает дверь в комнату Рукии.

Все слова и упреки покидают его голову, растворившись, как дым, когда в этом хаосе диких звуков он видит ее, свернувшуюся клубком на полу рядом с постелью. Она до боли кусает свою руку, пытаясь задушить всхлипы, и в ладони сжимает скомканную фотографию, которую Бякуя замечает не сразу. Он выключает музыку, идет к окну, чтобы прикрыть его, потом поднимает Рукию и усаживает на постель.

– Рукия? – трясет ее, но она вовсе не слышит его, сжимая ладонями виски и роняя горькие слезы. – Рукия, – Бякуя не на шутку начинает волноваться, – что случилось?

Она качает головой, пытается отгородить себя от лишних расспросов, пряча лицо в ладонях. Бякуя настойчиво отнимает их и поднимает ее лицо за подбородок.

– Скажи, это Абарай тебя обидел? – Его сердце прожигает ядом всего лишь при одной мысли, что это предположение окажется верным. Но Рукия, словно очнувшись, замирает и смотрит в глаза Кучики. Вытерев щеки, разжимает ладонь и глядит на смятую фотографию друга.

– Его больше нет, – побледневшими губами тихо проговаривает она, словно пробуя это на вкус. – Рендзи больше нет. – Из глаз снова текут слезы, а Бякуя, не находя слов, притягивает ее к себе и, чтобы хоть как-то утешить, мягко гладит по спине. Он ощущает облегчение, хоть это аморально в подобной ситуации, но Рукия цела и невредима.

– Все пройдет, – шепчет он на ухо и гладит ее волосы. – Только не плачь. – Его убивают ее слезы, а той злости, что испытывал к ней, как не бывало.

– Ничего не пройдет, – прикрывая глаза, Рукия прижимается лбом к его плечу.

***

Flashback

Вчера она сбежала из дома, а все потому, что боль, съедавшая изнутри, когда Бякуя находился рядом, стала нестерпимой. Ее тайну знал только Рендзи. Однажды вечером он увидел ее в клубе. Там он работал барменом, и ему время от времени приходилось выслушивать от посетителей об их житейских, насущных проблемах. Рукия тогда заказала напиток с саке и шоколадным ликером, а Абарай с усмешкой покачал головой.

– Охрана там что, спит, что ли? Малолеткам вход запрещен!

– Ты кого малолеткой назвал? – ее темные глаза грозно сверкнули. – Мне уже есть восемнадцать. Иначе меня не пустили бы.

– Тогда ты хорошо сохранилась. Но спиртное все равно не налью.

– Мм? Что за бред? – положила щеку на ладонь. – Какая тебе разница?

– Оно тебе надо? – Абарай закатил глаза, встряхивая шейкер. – По тебе видно, что впервой приперлась сюда. Впечатлений захотелось или повод веский?

– Веский, – вздохнула Кучики. Рендзи улыбнулся, думая, что, скорее всего, от неразделенной любви. И оказался прав. Только не сразу узнал, что любовь ее не только безответная, но и безнадежная.

С того вечера началась их дружба.

Абарай не пытался внушить Рукии, что любовь к мужу ее погибшей сестры была неправильной. Он знал, что у этого чувства нет определенных правил. Он видел, что это серьезно, что это надолго. Но так безнадежно, что ему было жаль Рукию. Она могла подолгу сидеть рядом с ним, уставившись в одну точку, и изредка улыбаться на его шутки. Рендзи не пытался утешить; он, как губка, впитывал ее слова, чувства, эмоции и просто жалел, что все это случилось с ней.

Однажды, гуляя в парке, он заметил, какие на самом деле ее глаза – цвета темной сливы, поблекшие в океане безысходности и ноющей боли.

– Так же нельзя, Рукия, – прошептал парень, схватив ее за руку и притянув к себе.

– Я знаю, – хмуро отозвалась она. – Но что бы сделал ты?

– Постарался бы забыться, – пожал плечами и, опустив голову, вздохнул. – Постарайся влюбиться. Снова.

Но у нее так и не получилось.

End Flasback

***

– Рукия, – успокаивающий тон Бякуи раздается рядом с ее макушкой. Потом его губы мягко касаются ее волос, и от неожиданности она приподнимает голову. – Я сожалею, – печально заглядывает ей в глаза и большим пальцем вытирает мокрую щеку.

И тут брюнетка не выдерживает. Дрожа, тянется к нему, хватаясь за мокрую рубашку, и, проклиная свою слабость, касается его губ. Мимолетно, будто прикосновение ветра, их губы ощущают друг друга. Мужчина не успевает опомниться, как Рукия выбегает из комнаты и закрывается в ванной. Не открывает до тех пор, пока дыхание не приходит в норму. Но алая краска снова заливает ее щеки, стоило только столкнуться с ним. Убежать от его внимательного, изучающего взгляда невозможно.

– Рукия…

Она проскакивает мимо, но Бякуя останавливает за плечи и поворачивает лицом к себе.

– Объяснись.

– Забудь, – без эмоций выдыхает девушка и стряхивает его руки с плеч. – Глупости, прости, – выдерживает его строгий взгляд и плетется к себе в комнату.

Бякуя терпеливо втягивает в себя воздух и, прикрыв глаза, трет переносицу. В голове кипит беспокойный рой неопределенных мыслей.

– Все-таки нужно переодеться, – выдыхает он, направляясь к себе.

Вечером Кучики решается зайти в комнату Рукии и тихо вздыхает, когда видит ее поникшие плечи и безразличный стеклянный взгляд.

Впервые за этот вечер Рукия ловит себя на мысли, что Рендзи был бы жив, если бы она не позволила ему уйти.

***

Flashback

Вернувшись из клуба где-то в час ночи, они дружно завалились на его диван и просто лежали, болтая о всяких пустяках. Он не помнил, когда в последний раз от смеха у него болел живот, но это на самом деле не имело никакого значения.

– И все-таки ты толстый! – заключила Рукия, медленно сползая с дивана.

– Разве? – приподнял брови, прижимая ее к себе, тем самым спасая от падения.

– Совсем чуть-чуть, – показала средним и большим пальцами это самое “чуть-чуть” и хихикнула, когда мина друга приобрела задумчивый вид.

– Ты точно не пойдешь домой? – Абарай сделался серьезным.

– Не пойду, – ее голос стал тусклым.

– Он будет волноваться.

– Ему все равно, – горькая улыбка тронула ее лицо. – Он даже не пытается поговорить со мной по поводу моей посещаемости школы.

– Если бы ему было все равно, он не пытался бы оградить тебя от меня, – Рендзи невесело усмехнулся, поглаживая ее плечо.

– Просто он считает, что ты плохо на меня влияешь.

– Есть такое дело. Но все же, я совершенно против, чтобы ты прогуливала школу, – легонько потрепал по голове.

– Хорошо, завтра пойду, – Рукия схватила его ладонь. – Только перестань так делать.

– Обещаешь?

– Обещаю.

Потом ему позвонил друг, попавший в неприятности. И Рендзи ушел. Он говорил, что скоро придет, но Рукия не дождалась. Заснула, обнимая его подушку. А утром она узнала от этого самого друга, что “если бы скорая приехала чуть раньше…”. Брюнетка не могла понять, почему именно он, Рендзи, получил смертельный удар в спину и истекал кровью, расплачиваясь за чужие ошибки.

И в ее памяти, наверное, надолго останется его совет: “За свою любовь нужно бороться, и плевать, что ты считаешь ее невозможной”.

End Flasback

***

– Рукия, так же нельзя. – До боли знакомая фраза режет сердце острым лезвием.

– Бякуя? Я не заметила, как ты вошел, – виновато смотрит на него, сплетая пальцы в замок. Кучики присаживается рядом и дотрагивается до ее руки.

– Почему ты не стала ужинать?

– Не хочется, – пожимает плечами и обнимает колени.

– Хисана убила бы меня, – Бякуя опускает голову и устало прикрывает глаза. Слишком напряженный день.

– Разве есть за что? – с насмешкой тихо спрашивает Рукия.

– Из меня вышел плохой опекун, – признается себе.

– Возможно, – брюнетке щиплет глаза, и она решается спросить: – Можешь побыть со мной?

Он поднимает на нее тяжелый взгляд, но в нем нет сопротивления – простое недопонимание, но они все-таки ложатся вместе. Бякуя чувствует, что она запуталась, сбита с толка и ей больно. Поэтому просто молча смотрит на ее профиль и позволяет выплакать все слезы.

– Почему так больно? – бросает она в потолок и медленно переводит взгляд на Бякую. Неужели не догадывается? Серые глаза в упор смотрят на нее, и в них – только сожаление.

Теперь Рукия не пытается убежать. Полагается на “Будь что будет” и хватается за последнюю надежду.

– Мне просто сейчас это необходимо, хорошо? – нежно дотрагивается пальчиками до его скулы и снова целует тонкие губы. Отстраняется медленно, не открывая глаз, и ложится, придвинувшись к его плечу.

Он так же молча прикрывает глаза, чувствуя, как в нем путается клубок различных эмоций, и из груди его вырывается тихий вздох. Он устал и решил, что подумает обо всем завтра.

***

Утром в школе его встречает рыжая копна волос. Парень, нагло рассевшись на учительском столе, мило беседует со своей одноклассницей.

– Куросаки Ичиго, – мужчина прикрывает глаза и проходит в класс. Он нашел время, чтобы навестить директора и просмотреть информацию о новеньком.

– Кучики Бякуя, – наигранно вежливо улыбается и склоняет голову набок.

– Попрошу освободить мое рабочее место, – холодно бросает мужчина, и его просьбу выполняют после секундной войны в гляделки. Рыжий, засунув руки в карманы, направляется к своему приглянувшемуся месту.

Опоздав на пятнадцать минут, в класс врывается Рукия и, извинившись, подлетает к своему месту. Куросаки ловит на себе взгляд, который мог бы убить, но пролетевший по классу удивленный ропот заставляет разгневанную девушку сесть за соседнюю парту.

Бякуя дописывает на доске пример и садится на край стола.

– Итак, Кучики Рукия, какими судьбами? – он заставляет ее посмотреть на себя. – На кого-то снизошло озарение? – на его слова щеки девушки краснеют, и она отворачивается к окну. – Так или иначе, будешь со всеми писать тест, – подходит к ее парте и кладет листок на край стола.

На тест отводится полчаса, и все это время Рукия наблюдает за Бякуей. Она не пытается вникнуть в решение “эльфийских” примеров, ей кажется более интересным наблюдать за брюнетом, который, сидя за учительским столом, смотрит в окно и хмурит брови. О чем-то думает и не замечает, что в классе кругом возня, смешки и перешептывания. Рукия, прикусив губу, зачарованно наблюдает, как струится сияющая пыль в лучах солнца и путается в его темных волосах; как его руки с закатанными рукавами рубашки, опираясь на парту, открывают синие жилистые вены. И она вздрагивает от его голоса.

– Куросаки! Ты свободен, – Кучики хмурится, скрестив руки на груди и постукивая указательным пальцем по плечу. – Оставь кабинет, будь добр.

– С какой стати, могу узнать? – Ичиго опирается локтем о спинку стула и буравит взглядом учителя.

– Ты мешаешь остальным и сам ничего не делаешь.

– Вот это новость! Тогда, может быть, и Кучики Рукия составит мне компанию? – ухмыляется, скосившись на соседку.

– Что тебе от меня нужно? – Рукия все-таки с неохотой поворачивается к нему.

– Куросаки, – Бякуя тяжело вздыхает, догадавшись, чего добивается рыжий, – тогда сиди молча.

– Время вышло, – спустя какое-то время оповещает он. – Сдаем листочки. Рукия, и ты в том числе, – останавливает ее за плечо и получает совершенно чистый лист. – И как это понимать?

– Как невезение, – пожимает плечами и вылетает из класса. Только потом вспоминает, что у них будет еще один урок математики.

Во время перемены она ближе знакомится с Куросаки. Оказывается, он не такой уж и плохой парень. А еще очень напоминает Рендзи – по характеру, конечно.

– Он ведь твой брат? – спрашивает Ичиго, усевшись на подоконник.

– Не угадал, – Рукия улыбается, – опекун.

– Вот как, – прислоняется головой к стеклу и выдыхает: – Мрачный тип. Он мне сразу не понравился.

– А я?

– А с тобой я еще не решил, – Куросаки пожимает плечами и добавляет: – Скорее, нравишься.

– Если влюбишься в меня – убью. – В шутливом тоне Рукии сквозит предупреждение, но Ичиго не замечает этого.

– Тогда я подумаю, – поддерживает ее тон и мягко треплет по голове.

Вся последующая неделя проходит относительно спокойно: рыжий мальчишка не дерзит на уроках и даже пытается что-то делать, и Рукия начала ходить в школу. Дома все стало, как прежде, и Бякуя вроде бы как перестал думать о случившемся. Но так или иначе, в памяти всплывал тот день.

Вечером Бякуя помогает Рукии с домашним заданием. Она ничего не понимает, да и не может понять, когда все чувства и мысли сосредотачиваются на одном человеке. Она чувствует плечом тепло его груди, когда он склоняется к ней, опираясь одной рукой о спинку стула, другой – о стол.

– Здесь нужна эта формула, – указывает пальцем в учебник, и Рукия кивает, послушно переписывая эту ненужную формулу в тетрадь. Потом у нее также ничего не выходит и со следующим примером. Бякуя только озадаченно вздыхает. – Да что с тобой такое случилось? Раньше не было проблем с математикой.

– Влюбилась, наверное, – она опускает голову, не боясь сказать правду. Все равно поймет по-своему.

– Неужели в Куросаки? – Бякуя пытается заглянуть ей в лицо, но Рукия поворачивается к нему спиной.

– Мы просто друзья, – двусмысленный ответ. Ведь любить можно и друга. Бякуя молча прикрывает глаза и, выпрямляясь, убирает руку со стула.

– В последнем примере нужно ввести замену. Скоро приду и проверю, – бросает он, прежде чем выйти из ее комнаты. И Рукия совсем не пытается покончить с этой злосчастной математикой.

Бякуя останавливает ее около двери, преграждая путь к отступлению.

– Собралась куда-то?

– Ичиго позвал гулять, – как ни в чем не бывало сообщает она.

– Ты на часы смотрела?

– Смотрела.

– Хочешь сказать, тебя ничего не смущает?

– Только то, что не могу пройти, – скрещивает на груди руки и упрямо смотрит в его серые глаза.

– Ты никуда не идешь, – отрезает Кучики, сжимая в руке ее запястье, и направляется к ее комнате. Рукия морщится от боли и пытается вырваться, но делает только хуже.

– Ты когда-нибудь перестанешь мучить меня? – ее щеки вспыхивают от раздражения. Все недосказанные слова вертятся на языке, но не хватает решимости, чтобы их озвучить. Наградив мужчину жгучим взглядом, Рукия отталкивает его от себя.

Бякуя не пытается скрыть удивления. Его глаза будто увидели ее по-новому. И когда к нему возвращается способность здраво мыслить, перед ним захлопывается входная дверь.

***

На следующий день он видит их в коридоре у окна. И Куросаки совсем не по-дружески обнимает и целует ее. Бякуя проходит мимо, не говоря ни слова. И Рукия думает, что это что-то да значит.

После школы Куросаки зовет в гости, и у брюнетки на это есть кое-какие планы. И на уровне его спальни граница их дружбы стирается. Остается боль, пустота и его любовь.

Ичиго покупает ей сок и с довольной улыбкой садится рядом. Рукия с набитым ртом пытается сказать “спасибо”, но вместо этого Ичиго слышит “пафыфо”. Ему становится смешно, и он, вытерев крошки с ее щеки, нежно целует в уголок губ. Брюнетка проглатывает ком и пытается справиться с чувством вины. Ей так и хочется сказать “прости”, но слова, как всегда, застревают в горле.

Сегодня у них опять математика, поэтому Рукия пытается все время смотреть в окно. Чувствует на себе жгучий взгляд серых глаз и догадывается, что ночевать вне дома второй раз – это слишком.

Бякуя все время наблюдает за ней. Рукия бледна, как будто бы болеет. Постоянно кусает нижнюю губу и пустыми глазами смотрит на улицу. Ему сложно видеть ее такой, но ничего не может сделать, поэтому, как никогда прежде, ждет окончания урока.

Через двадцать мучительных минут все с шумом покидают класс. И у Рукии тоже могло бы это получиться, если бы Бякуя не остановил ее.

– Останься, пожалуйста. Нужно поговорить, – косится на стоящего рядом Куросаки и специально для него добавляет: – Наедине.

– Ичиго, я сейчас, – пожимает его ладонь и опускает голову. Ичиго неохотно выходит из класса.

– Почему ты молчишь? – после затянувшегося молчания она поднимает на него взгляд и сжимает пальцами плечо.

– Хочу, чтобы ты задумалась, – тихо произносит Бякуя, садясь на край стола и прикрывая глаза. Для Рукии это становится пределом.

– Меня тошнит, – жмурится, отводя голову в сторону, – просто тошнит от твоего безразличия! Почему нельзя просто сказать, какая я дура? – делает шаг к нему и с силой ударяет его по груди. – Почему? Почему ты такой черствый? – одной рукой сжимает его рубашку. – Почему не спросишь, где я была, и не накажешь меня? – снова и снова ее кулачок вымещает всю злость и боль на его груди. – Господи, почему именно в тебя?.. – еще один удар, и по щекам скатываются слезы. – Мне же больно! А тебе все равно!

– Рукия, успокойся, – притягивает ее к себе, обнимая за плечи.

– Перестань! – пытается выбраться, но ничего не выходит. – Перестань меня обнимать, – снова бьет его в грудь и всхлипывает. – Мне не нужны твои утешения!

– Ты слышишь меня? – поднимая ее лицо за подбородок, Бякуя вздыхает и заглядывает в заплаканное лицо. – Почему ты такая шумная? – выдыхает он, прежде чем коснуться ее влажных и соленых губ своими.

Рукия перестает вырываться; замирает, ощущая дрожь во всем теле, чувствуя, как подкашиваются колени, и ее крепче прижимает к себе пара рук. В голове гудит, и сердце в груди бьется раненой птицей. Даже когда Бякуя отстраняется, Рукия находится в легком шоке. Она не может устоять на ногах и чуть не врезается в парту спиной, но ее за руку останавливает Кучики и снова притягивает к себе.

– Прости, – извиняется он, положив ладонь на ее щеку. Рукия впервые видит, чтобы он так улыбался рядом с ней. – Больше не падай. Сможешь встать?

Она все еще нервно дышит и не может выдавить из себя ни звука, только неуверенно кивает головой. Бякуя убирает руки с ее плеч и поднимается со стола.

– Скоро звонок, я должен идти. Увидимся вечером, – бросает перед уходом.

– Что это, черт возьми, было? – Рукия проводит указательным пальцем по нижней губе, и в груди все сжимается на уровне сердца. Хочется плакать, сбежать, но понимает – все бесполезно. Смотрит на дверь и порывисто вздыхает. – Теперь нет смысла убегать.

Бякуя приходит домой поздно вечером и застает Рукию, спящей на диване. Она лежит на боку, свернувшись калачиком, и обнимает подушку. Он садится на край дивана, нежно убирает прядку волос с ее лица и мягко целует в щеку.

– Еще маленькая и глупенькая, – тихо шепчет, снова прижимаясь губами к ее щеке.

– Бякуя… – улыбаясь, так же шепотом отвечает Рукия. – Почему ты так долго? – приподнимается на локте и обнимает его за шею, пряча заспанное лицо у него на плече.

– Наш директор заставил переделать учебный план, – положив руки на ее спину, он целует ее в макушку. – А ты чем тут занималась?

– Домашку делала, – бубнит она ему в шею.

– А если правду? – на его лице появляется слабая ухмылка.

– Еще даже не начинала, – Рукия краснеет и обнимает Бякую, прижимаясь ближе. – Зачем ты меня поцеловал?

– Если бы я точно мог ответить на этот вопрос… С того дня все изменилось. Теперь ни тебе, ни мне нет оправдания. Особенно – мне. Меня тянет к тебе, и это аморально. И я все еще не решил, что с этим делать.

– Вот как, – Рукия выдыхает дрожащим голосом и сжимает в кулаках его рубашку. – Почему все так сложно? – поднимает голову с его плеча и заглядывает в глаза. Вместо ответа Бякуя целует ее в лоб.

– Ты ела что-нибудь? – спрашивает он, вставая с дивана. Рукия опускает глаза и качает головой. Стыдно признаться, что больше ни о чем другом, кроме поцелуя, думать не может. Бякуя вздыхает и осуждающе качает головой. – Ты же не настолько ребенок, Рукия? О чем ты думаешь вообще? Ну-ка, бегом на кухню.

И она не спорит, только наигранно вздыхает и плетется за ним на кухню. Перед сном заглядывает к нему в комнату пожелать спокойной ночи и видит Бякую в любимом юката, сидящем на полу рядом со столиком, где стоит фотография Хисаны. Небольшое пламя от благовония еле освещало фигуру мужчины. Кучики, заметив присутствие Рукии, оборачивается через плечо и слабо улыбается.

– Ты что-то хотела? – поднимаясь, спрашивает он.

– Хотела, – тихо отзывается Рукия, понимая, что не может просто так уйти. – Позволь мне остаться с тобой, – просит, подходя ближе.

– Ты не знаешь, чего просишь, – Бякуя останавливает ее за плечи, и Рукия сжимает его запястья в своих руках.

– Может быть, знаю, – губы вздрагивают в слабой улыбке. – Но что дальше?

– Рукия, лучше иди к себе, – опускает свои руки и отступает назад.

– Тогда прогони меня, – робко заглядывает в его строгие глаза и упрямо продолжает ждать хоть каких-то действий. Бякуя прикрывает глаза, борясь с самим собой.

– Шантажистка, – его губы изгибаются в кривой улыбке. Он берет в ладони ее лицо и впивается поцелуем в ее покусанные губы. – Ложись, я сейчас, – и уходит, чтобы погасить свет.

Рукия немного волнуется и, когда постель прогибается под весом Кучики, затаивает дыхание, сжимая пальцами подушку.

– Рукия, повернись ко мне, – просит он, дотрагиваясь рукой до ее плеча. И она тут же выполняет его просьбу. Бякуя ложится на подушку и притягивает ее к себе. Рукия не может удержаться, пробирается рукой под ворот его юката и прикасается к груди.

– Бякуя… – целует его на уровне сердца и поднимает голову, чтобы видеть его лицо.

– Не спеши, Рукия, – незаметно улыбается и отнимает ее руку, закинув за свою шею. Их лица находятся в паре сантиметров друг от друга, и он слышит ее тяжелое дыхание. – Ты уже не?..

– Да, – перебивает его и опускает голову.

– Как долго?

– Вчера, – выдыхает она, чувствуя в груди тяжесть. Бякуя молчит, продолжая обнимать ее, и Рукии неуютно в своей недосказанности. – Я люблю тебя, – шепчет, прислоняясь лбом к его груди. И кажется, что она вечно готова слушать, как сливается стук их сердец в единый ритм.

И Бякуя просто молчит, позволяя сердцу разрываться на куски. Ведь любовь не выбирают. У нее нет возраста, нет различий. Она безжалостна. И на каждый взлет приходится по одному падению. Может быть, проще не летать?

***

На следующий день Кучики сталкивается с Ичиго в коридоре. Рыжий явно не в духе. Хмуро окинув взглядом своего учителя, проходит и не говорит ни слова. И Бякуя жалеет, что сегодня у них нет урока.

Дальше по коридору он встречает и Рукию. Она сидит на подоконнике, уткнувшись головой в колени. В его груди все сжимается, и он присаживается рядом.

– Рукия, что с тобой?

– Я сказала ему, что мне жаль, – поднимает голову и болезненно улыбается.

– Хорошенько подумай, – Бякуя вздыхает и встает, прикрывая глаза. – Не отпускай его, Рукия.

– Что? – она резко опускается на ноги и кричит вслед уходящему мужчине: – Бякуя! – делает пару шагов и останавливается, ловя на себе удивленные взгляды одноклассниц. Резко разворачивается и уходит в обратном направлении.

После уроков она решается заглянуть в учительскую, и ей сообщают, что Бякуя отпросился уйти пораньше. Сердце волнительно пропускает удар. Рукия, сжав руки в кулаки, бросается из школы. У нее нехорошее предчувствие.

Запыхавшись от долгого бега, она залетает в его комнату и застывает на месте, когда видит дорожную сумку и разбросанные на постели вещи. И Бякую в расстегнутой рубашке, сидящего спиной к ней с опущенной головой.

– Не нужно, – ее тонкий голос заставляет опомниться. Он поворачивает к ней голову и долго смотрит, прежде чем подняться и продолжить собирать вещи.

Слишком больно, слишком сложно, поэтому проще молча собирать вещи, не замечая ее присутствия.

– Почему? – роняя первые слезы, Рукия цепляется пальцами за деревянную раму и прислоняется к ней головой. Бякую душат ее слезы, и он из последних сил пытается сохранять спокойствие.

– Так будет лучше, – равнодушно отвечает, резко запустив свои джинсы в сумку.

– Для тебя?

– Для нас.

– Ты думаешь только о себе!

– Глупая, – Бякуя перестает укладывать вещи и в упор смотрит на Рукию. – В первую очередь – только о тебе.

– Тогда брось, что задумал, – отталкивается от рамы и подходит ближе, хватает его за рубашку и смотрит прямо в глаза. – Ты еще не понял? Я не могу без тебя. Ты все, – проглатывает слезы, – что у меня осталось! Зачем делать еще больней?!

– Ты справишься, Рукия, – ненавидя себя, отвечает он. – Куросаки будет рядом.

– Замолчи, не говори о нем, – кладет ладонь на его затылок и притягивает к себе. – Я люблю тебя. Тебя, понимаешь?

На секунду Бякуя теряется. И этого оказывается достаточно, чтобы проиграть Рукии. Ее губы завладевают его, и он понимает: все бесполезно. Стоит лишь взглянуть в ее глаза, прикоснуться к ее губам, и все предрассудки кажутся пустяками.

– Это ты не понимаешь, – шепчет, разорвав поцелуй. – Ты представляешь, что нас ждет? Готова к этому?

– Готова. Только бы рядом с тобой, – гладит ладонью его щеку, и Бякуе кажется, что они обязательно справятся.

– Прости, – обнимает и прижимает близко-близко. – Но теперь я тебя ни за что не отпущу.

– Обещаешь?

– Обещаю, – скрепляет свое слово нежным поцелуем в висок.

Рукия еле стоит на ногах, не может сопротивляться нахлынувшим чувствам. Без смущения исследует руками его тело, гладит шею и сжимает в кулак его волосы. Бякуя чувствует, что уже на пределе, и, когда все мосты сожжены, покоряется животным инстинктам. Прежде чем упасть на постель, он мысленно молит Хисану о прощении.

А потом – манящие губы, нежные руки, пылающая кожа, шумное дыхание, томные взгляды и миллион молчаливых “Прости” на одно негромкое “Люблю”.

И кто придумал, что на каждый взлет приходится по одному падению? Все очень просто. Чтобы летать, не нужно бояться падать.