Текст книги "Многогранник страсти"
Автор книги: Рената Окиньская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Рената Окиньская
Многогранник страсти
ДИМА.
Карина взяла консервную банку и нож, приставила острие к крышке, хлопнула ладонью по кулаку и уверенным движением загнала лезвие в жесть.
Ее темные волосы были еще мокрыми, с них стекали капельки, прочертили дорожку на спине, и в этом месте влажная футболка прилипала к телу, выставляя напоказ завязки от купальника.
– Что ты делаешь? – возмутился Дима. – Мужчина же рядом! Не попросить что ли? Обязательно самой банку вскрывать?
– Пардон! – улыбнулась она. – Никого не хотела обидеть.
Она протянула ему нож, отошла. Он ловко вскрыл банку.
Дима подумал – а ведь им еще ночевать здесь, в одной комнате, других вариантов нет! Она всю ночь будет спать рядом с ним? Его даже пот прошиб. Он резко потянул крышку вверх, рука дрогнула, и искореженная жесть глубоко пропорола ему ладонь.
– Черт! – от неожиданности он аж подпрыгнул. Больно-то как!
– Что случилось? – она повернулась к нему, серые глаза широко распахнулись. – Ой! Как же ты это?!
– Соскочило! – хмуро пояснил он, чувствуя себя идиотом. “Мужчина рядом”! М-да, даже консервы открыть толком не смог.
– Дай посмотрю, – она легонько потянула его за локоть. Он инстинктивно зажимал рану второй рукой и прижимал к животу.
– Да ерунда, царапина! – Дима попытался сопротивляться, но она все-таки развернула к себе порезанную ладонь.
– Ого! Ну и дырка! Это не ерунда, это обработать надо!
Она нашла аптечку, принялась возиться в ней, достала бинт, мазь какую-то. Заставила его сунуть руку под воду, потом усадила на лавку. Он покорно протянул руку. Ей пришлось встать на колени, чтобы удобнее было обработать рану, она все делала невозмутимо и методично.
– Ты медсестрой случайно никогда не работала? – удивился он, поражаясь ее спокойствию – его бы жена сейчас перепугалась, причитала бы без остановки. Еще не известно, кто кому помощь бы оказывал!
– Нет, – Карина засмеялась, – просто я не боюсь вида крови.
Она колдовала над его рукой. Рана и в самом деле была глубокой, сначала кровь никак не хотела останавливаться. Девушка сделала накладку и принялась осторожно, но плотно бинтовать порез.
Он и не думал, что это бывает так трудно. Он видел ее голову, склоненную над его ладонью, влажные волосы, нежное ухо с маленькой аккуратной серьгой. Он чувствовал ее запах – женственный, легкий запах нагретой солнцем кожи. В комнате было жарко и душновато, ее шея казалась влажной, и ему до боли хотелось убрать налипшую на нее прядь, осторожно заправить за ухо. Чтобы она подняла свои серые кошачьи глаза, посмотрела на него. Тогда бы он обнял ее здоровой рукой, пристроил бы ее затылок у себя в ладони. Наклонился бы к ее губам…
Дыхание сбилось. Сердце колотилось, как ненормальное. Она слишком близко сейчас! К черту все!
Он то ли застонал, то ли завыл. Положил руку ей на шею и прислонился лбом к ее лбу. Она замерла на секунду.
А потом мягко отстранилась, и, не поднимая глаз, продолжила бинтовать.
– Карина? – хрипло выдохнул он.
– Ч-ш-ш, – прошептала она, глянула мельком на него, – я все понимаю. Потерпи, осталось совсем чуть-чуть.
Глупышка! Она думает, что ему не по себе от этого пореза! Да у него аж зубы сводит от того, что она рядом, так близко, что он чувствует аромат ее волос, ее дыхание на своих руках и голых коленях.
Он снова протянул руку, быстро, чтобы она не успела отстраниться, запустил пятерню ей в волосы, потянул легонько, заставляя посмотреть ему в лицо. Она подняла свои глаза – бездонные – ничего не разобрать. Но ему казалось – в них написано именно то, что он хочет прочитать.
Он уже потянулся было, чтобы поцеловать ее, но она мягко отстранила его руку, отклонилась назад, повторила:
– Я все понимаю. Не надо, – но уже с какой-то такой интонацией, что он понял – и правда, она понимает все.
Карина, как ни в чем не бывало, принялась завязывать узел на бинте. Он еще успел уловить мимолетную лукавую смешинку, на миг блеснувшую в изгибе ее губ.
Дима вырвал руку и резко сказал:
– Я сам! – он принялся зло и неуклюже завязывать бинт.
Она пожала плечами, молча поднялась, подошла к умывальнику. Было очень тихо – только шум льющейся воды – и больше ничего. Диме казалось, что этот шум не заглушает ни его бешеного сердцебиения, ни его прерывистого дыхания, которое никак не желало успокоиться.
Он возился с узлом, Карина хладнокровно продолжала готовить ужин.
Она так и будет делать вид, что ничего не случилось, понял он. Ей никто не нужен, кроме ее чертова мужа! И в ней нет того честолюбия, из-за которого другая бы на ее месте позволила бы ему ее поцеловать. Позволила ему сказать, что он с ума сходит от страсти и желания. Позволила бы завалить на лавку, пройтись руками по телу, задрать футболку… и лишь после этого, стыдливо опуская глазки в пол, вспомнила бы о любимом муже! А эта – нет! Эта благородная, дает ему возможность списать все на шок от раны, на жару, духоту, на черт знает что еще.
А ведь если бы на его месте был бы сейчас ее муж, она бы так себя не вела, вдруг понял он. Она бы беспокоилась и переживала, что ему больно. И обиделась бы, если бы он повел себя так же грубо. И пришлось бы потом ему еще и извиняться.
Дима с ужасом осознал, что почти мечтает о том, чтобы извиниться. Лишь бы она обиделась, лишь бы проявила эмоции, а не была такой безмятежно спокойной, такой прохладно-ироничной, такой сводящей с ума!
Дима вскочил, схватил сигареты со стола и молча вышел, почти выбежал в душную июльскую ночь.
ТАТЬЯНА.
Татьяна решила завести любовника. Точнее, это конечно не было продуманным решением. Еще три дня назад, когда Ленка давала ей такие “мудрые” советы, она была твердо уверена, что она не такая.
Тогда Ленка с мужем пришли к ним в гости. Мужчины пили коньяк, девушки мартини. Поужинали, пообщались все вместе. Потом мальчики ушли курить на балкон и обсуждать последний футбольный матч, а девочки отправились на кухню – пить кофе и болтать о том, о сем. Лена, со свойственной ей прямотой спросила в лоб:
– Что-то я смотрю, ваша семейная жизнь совсем дала трещину? Разводиться не собрались еще?
Таня швырнула в раковину чайную ложечку, кое-как сполоснула руки. Присела за стол и посмотрела на лучшую подругу. На глаза навернулись слезы, хоть она и сказала:
– И вовсе нет. С чего ты взяла?
– Ой, Тань. Ну, мне-то можешь не вешать лапшу на уши! Нашла перед кем комедию ломать! Я ж не слепая, вижу, что происходит. У Димы твоего на лбу написано, что ему глубоко по барабану, есть ты или нет тебя! Ой, Тань, ну что ты заревела? Нашла из-за чего переживать!
Татьяна же и правда не выдержала. Слезы полились как-то вдруг, сами собой. Обидно ей было и горько. И чувствовала она себя очень и очень несчастной.
– Что, неужели со стороны так все плохо? – жалобно спросила она, стараясь не всхлипывать и вытирая лицо кухонным полотенцем. Полотенце почему-то неприятно пахло тряпкой, и она отстраненно подумала, что наверно опять Димка им стол вытирал, пока она не видела. Поленился у раковины нормальную тряпку взять?
Лена посмотрела на нее с жалостью и потащила в ванную, там заперлась изнутри и заставила Татьяну взглянуть на себя в зеркало. Таня подчинилась. Тушь растеклась, косметика размазалась, глазки узкие, волосы дыбом.
– Давай-давай! – тормошила ее Ленка. – Хватит любоваться! Приведи лицо в порядок. Еще не хватало, чтобы твой благоверный понял, что ты тут ревешь!
– Да он на меня вообще последнее время не смотрит, – всхлипнула Таня, – хоть зареванная буду ходить, хоть голая, хоть с татуировкой во всю спину!
Она принялась умываться, яростно стирая остатки макияжа.
Потом они еще долго сидели на кухне, потягивая мартини вперемешку с кофе, и разговаривая за жизнь. Таня жаловалась, что Димка совсем перестал обращать на нее внимание. С тех пор как Илюшку на все лето отправили к бабушке им даже поговорить не о чем. Привет-пока-как-дела–нормально – вот и весь разговор.
А недавно у нее машина заглохла прямо в пробке. Она страшно растерялась, не знала что делать. Вокруг гудят, ругаются, блондинкой обзывают. Как будто кроме нее ни у кого машина никогда в жизни не глохла! Она позвонила мужу, в надежде, что он посоветует, что делать, а он в ответ наорал на нее и бросил трубку. Она только успела услышать: “Баба за рулем хуже обезьяны с гранатой”.
Года два уже, если не больше, все это тянется. И последнее время все хуже и хуже. Раньше ей удавалось как-то его растормошить, а теперь? Он отдаляется от нее. Он стал с ней груб, кричит часто, ей кажется, она его постоянно чем-то раздражает.
– Готова поспорить – он гуляет на сторону, – безапелляционно заявила Ленка. И так уверенно это сказала… Таня и сама давно в этом не сомневалась, но все закрывала глаза. Все боялась устроить скандал, вдруг он тогда вообще уйдет от нее? При мысли, что он может ее бросить, у Тани начиналась паника.
У них же семья, сын!
Но ей и в голову не приходило, что все может быть так заметно со стороны. От отчаяния у нее просто опустились руки.
– Что же мне делать? – прошептала она, глотая вновь набежавшие слезы.
– Вот, блин, только не надо тут вселенскую трагедию устраивать! – прикрикнула Лена, грозно сверкнув умело подведенными глазами.
– Тебе хорошо, тебя Кирилл любит! – возразила Татьяна. – Бегает, пылинки сдувает, Лена то, Лена это…
– А я тебе давно говорила, что ты не умеешь с мужиками обращаться! – пожала плечами подруга. – Ты перед ним всю жизнь стелешься, в рот ему смотришь! Угождаешь ему! Такие бабы ни одному мужику долго интересны не будут. Они ж кобели! Им же надо чтоб ух! Чтоб горело! Чтобы он потерять тебя боялся!
– Ну, и что мне делать? – снова заныла Таня.
– Говорю ж тебе, любовника заведи!
– Не буду я!
– Ну и дура! Слушай меня, я плохого не посоветую.
– Лен, ну не могу я! Даже представить не могу, что ко мне кто-то кроме него прикоснется!
– Можно подумать, он к тебе часто прикасается, – пожала плечами подруга, сделав ударение на слове “он”.
Таня только еще раз тяжко вздохнула. Непонятно как, но ее подруга всегда безошибочно определяла, какие отношения связывают людей, как будто в ней была специальная антенна. О том, что последнее время муж окончательно утратил к ней интерес, Таня вообще никому не говорила – стеснялась. Да только Ленке и говорить ничего не надо было – сама все просекала.
– Лен, ну какой в этом смысл, я не понимаю! Еще, не дай Бог узнает, он же тогда со мной вообще разведется!
– А ты не попадайся! – хохотнула Ленка. – Вся фишка в том, чтобы не попадаться. А так он по любому просечет, что у тебя кто-то есть, только доказать не сможет. Знаешь, как их это заводит! Мужики ведь собственники все, они же допустить не могут, чтобы у них из-под носа увели то, что они своим считают! И потом, с другой стороны, для тонуса очень бывает полезно как-то жизнь разнообразить. – Она заговорщицки подмигнула.
– А у тебя что, есть кто-то? – прозрела наконец Татьяна и уставилась на подругу.
– Что ты орешь! – шикнула Ленка. И почти шепотом добавила: – Не без этого. Я ж знаю, что говорю! Зато, – блестя глазами, добавила она, – посмотри на Кирюху – бегает за мной, как влюбленный пацан! Потому, что потерять боится!
– Нет, Лен. Это не для меня, – в очередной раз уныло ответила тогда Татьяна. И была твердо уверена, что это действительно так.
Весь остаток вечера она старалась быть веселой и обаятельной, но так и не смогла добиться расположения собственного мужа.
А сегодня?
Сегодня, когда Дима не приехал домой после работы?
Она ждала его. Приготовила его любимую рыбу, нанесла свежий макияж, одела красивое белье, купила бутылку вина. А он не пришел!
Таня ждала его почти до десяти вечера, зная, что он не любит, когда она звонит и спрашивает, где он. Но когда она ему позвонила, то он как-то совершенно спокойно сказал:
– Ах, да! Я забыл тебя предупредить! Мы же на три дня уехали. На турбазу в Карелию.
– Как уехали? – опешила она. – С кем?
– Да с народом с работы! У нас праздник, десять лет фирме, я ж тебе говорил!
– Но ты не говорил, что вы уедете на три дня! – крикнула она. – Что вы уедете сегодня!
– Ой, Тань. Только не начинай!
– Дима, ты меня хоть предупредить мог? Я ж тут волнуюсь, где ты и что с тобой! А ты на три дня уехал! И даже не сказал ничего!
– Ой, завелась! – перебил он ее с раздражением. – Потом поговорим.
И он повесил трубку.
Первым ее порывом было тут же перезвонить. Но в ответ она услышала что: “Абонент временно недоступен” и т.д.
Вторым порывом было поплакать. Таня поплакала на кухне, где разговаривала с мужем. Потом поплакала в комнате на кровати, зарывшись лицом в подушку. Потом еще в ванной поревела, где пыталась умыться холодной водичкой чтобы перестать реветь.
Обидно!
ОБИДНО!
Господи, как обидно!!!
Ему до такой степени нет до нее дела? Как можно не сказать жене, что уезжаешь на трое суток?! И ведь собрался утром втихарька, дождался, пока она уедет на работу!
Татьяна открыла вино, налила пол бокала. На еду смотреть не хотелось, а вот вино пошло хорошо. Хотела было позвонить Ленке, да передумала. Что она скажет? Скажет, что сама дура, сама виновата? Это она и сама себе сказать может, приходится признать!
Каким он стал! Отчужденным, равнодушным.. Понятно еще, если бы она себя запустила, или не уделяла достаточно внимания. Так нет же!
Наверняка у него интрижка на работе! Видела она фотографии с их корпоративов – хватает там симпатичных девушек!
Как он устала от этого! Ждать его вечерами, а иногда и ночами, и делать из себя идиотку, когда он приходит! Не замечать, как от него разит чужими духами, не обращать внимания на пачку презервативов, выпавшую из кармана брюк?
Давай выпьем, Таня! Хуже уже не будет…
Думаешь, ты имеешь на это право? Так поступать со мной? Почему ты так уверен, что можешь творить все, что заблагорассудится? Почему считаешь, что я буду всегда сносить это, как безропотная овечка?!
У нас с тобой кольца на пальцах, но видимо, для тебя это мало что значит! Думаешь, ты один можешь так поступать?
И, спустя полбутылки вина, Татьяна приняла решение изменить мужу. Решительно достала косметику и принялась наводить марафет.
ЯНА.
Ближе к ночи Янка нервничала все сильнее и сильнее. Народ уже давно собрался на поляне, жарили шашлыки, пили, песни под гитару пели. А Димки с Кариной все не было. Они же давно уже уехали! Часа четыре назад, если не больше. Сколько можно кататься? Он что, чемпион по гребле? Или?.. Или они уже давно нашли укромное местечко, и там Карина осуществляет ее мечту?
А мечта была одна – переспать с Димкой.
Ее прежний любовник надоел ей хуже горькой редьки. Тратился на нее он теперь маловато, по ресторанам и клубам водил редко. Шмотки тоже почти перестал покупать. Пару раз даже возмутился, когда она намекнула, что он мог бы ей помочь деньгами.
И вообще, последнее время что-то уж очень обнаглел. Приходил к ней домой как к себе, ужинал, смотрел телевизор – прямо, как двадцать лет женаты!
Не для того она его заводила, чтобы в семейную жизнь вляпаться! Ей и на свободе хорошо!
Так что Яна не жалея, и ни минуты не сомневаясь, послала его куда подальше.
Пожила немного одна, заскучала и стала намечать себе следующего любовника.
Пересмотрела подходящие кандидатуры и остановилась на Диме. С деньгами у него полный порядок, уж кому, как не ей это знать. Сама ему зарплату начисляет, и белую, и черную. И так вроде мужик ничего, с души не воротит.
То, что он женат, и к тому же работает на одной с ней фирме, Яна считала не минусом, а плюсом. Серьезных отношений ей никогда не хотелось, не видела она смысла привязывать себя к одному человеку, когда их так много! А то, что сотрудник, так это еще и лучше, в случае чего, можно будет припугнуть, что про интрижку узнают и жене донесут. И будет он у нее в кулаке.
Вот только где его черти носят?!
До этого Яна как-то не сомневалась, что ей без труда удастся Димку затащить к себе в постель. На предыдущем празднике, когда он порядком был пьян, вытащил ее танцевать. И прижимался к ней, и встал у него, уж это она помнит. Но тогда он ее еще не интересовал. А сейчас?
Карина, мать ее, такая-растакая! Куда ты его уволокла? А ведь хотела она поплыть с ними, когда Дима подошел к Карине, и спросил:
– Хочешь, на лодке тебя покатаю?
Она тогда засмеялась, согласилась, вся такая милашка, чтоб ее!!! А еще кричала, что мужа своего любит, что, мол, кроме него никто ей не нужен. Стоило только уехать подальше? Все мы, Кариночка, одинаковые! И ты такая же лицемерная шлюшка, ничем не лучше меня!
Хотя… Яна вполне осознавала, что в Карине было что-то такое, некое внешнее благородство, которое заставляло относиться к ней с уважением, и которого ей, Яне, в общем-то не хватало. К тому же эта вертихвостка моложе ее почти на восемь лет.
Но разве в этом все дело? Яна поспорить была готова на что угодно, что эта девочка и половины не умеет того, что умеет в постели Яна. Вот только надо, как минимум, чтобы Дима в этой постели оказался.
Яна-то думала, что вечером, под шашлычок и водочку у нее не будет особых проблем. Даже нашла подходящее местечко недалеко от лагеря – старую деревянную беседку на берегу озера, скрытую от посторонних взгляд купой молодых сосенок. Место вполне подходящее – вряд ли кому-то из коллег придет в голову спьяну гулять по ночному лесу. А беседочка очень даже ничего – крепкая, внутри деревянный стол и широкие скамьи по периметру.
Давно уже все собрались у костра, пили, пели песни под гитару. Даже их шеф уже набрался и отправился баиньки.
Все уже давно привыкли к тому, что на любом празднике их директор – человек слабый на алкоголь, место веселья покидал первым. Он пил много и быстро, поднимая тост за тостом, пока не наступал критический момент. Тогда он собирался, брал себя в руки, поднимал последнюю стопку, связно со всеми прощался и отбывал в кроватку. Коллеги продолжали веселиться без него.
Андрея Валентиновича проводили со всеми почестями к месту отдыха уже почти час назад. А Димы с Кариной все не было.
Яна тщетно таращила глаза в сгустившиеся сумерки – поверхность озера была спокойна и безмятежна. И нигде, до самого горизонта ничего не двигалось.
– Янка, чего загрустила? – раздался радом веселый мужской голос.
Серега протягивал ей стаканчик с водкой, второй держа сам.
– Давай выпьем лучше, всю грусть как рукой снимет!
– Давай! – согласилась Яна, приняла у него стакан, поднесла к губам.
– Э, нет, – остановил ее Серега, – давай на брудершафт!
А вот этого не надо! Серега – программист, они все чокнутые! Зарабатывал он у них на фирме в принципе не плохо, но программисты это такие люди… Яне уж точно не дано с ними общий язык найти. Она в принципе слов таких не знает, на которых он разговаривает!
А Серега вечно, как выпьет, начинает любить всех девушек оптом и в розницу. Не наш вариант!
Хотя, конечно, красавец! Высоченный, косая сажень в плечах – и не скажешь, что всю жизнь у монитора проводит! Лицо мужественное, чуть бледное, обрамленное бородкой, кудри каштановые до плеч. Ну чисто викинг, только темной масти! Ему бы еще серьезности добавить…
Яна так и не знала, сколько же ему лет. Такому можно дать и двадцать пять и сорок. Вечный мальчик.
– Серега, не хулигань! – шутливо прикрикнула Яна, прижав пальчик к его, уже потянувшимся к ней губам, в обрамлении пробившейся щетины. – Ты ж знаешь, я девушка серьезная!
– Кому ты рассказываешь эти сказки? – иронично усмехнулся он.
На миг Яне показалось, что он вовсе не пьян, и понимает, что у нее на душе гораздо лучше, чем она думает. Очень неприятное было ощущение. Но тут невдалеке закричали мерзким противным голосом:
– Ага-а-а! Вот вы где! Сладкая па-а-арочка!
– Вика, уйди, – сморщилась Яна. Эту сплетницу, всюду сующую свой длинный нос, она терпеть не могла.
– А что вы тут делаете? Целуетесь? Отошли такие ото всех, спрятались на бережку.
Серега опрокинул в себя водку. Наклонился, сорвал пучок травы, занюхал. Программист – что с него возьмешь? Яна даже вздохнула про себя – такой красавец пропадает!
После этого он молча развернулся и ушел к костру. Вику он терпеть не мог, все об этом знали.
А той все было нипочем, прихлебнув из принесенного с собой стаканчика вино, она спросила:
– Я вам не помешала? Чего это он так быстро ушел?
– Придет же тебе такое в голову! – усмехнулась Яна, борясь с искушением макнуть Вику головой в озерную воду. – В туалет захотел, вот и ушел.
– А чего он тогда к костру пошел? – не унималась та.
– Меня что, Сергей зовут? – фыркнула Яна, – Вот ты его найди и спроси, чего он ушел.
Но от Вики так просто было не избавиться. Присев на камень у воды, она устремила взгляд к горизонту, туда, где вода встречалась с небом бледной полосой догоревшего заката, отгороженная размытой полоской темного леса.
– Красиво здесь, – вздохнула она, теребя тощую русую косицу. – Хорошо. Там, кстати, остров есть, ты заешь? – Вика махнула рукой в сторону озера.
Яна присмотрелась. Никакого острова не увидела, может, его скрывал мыс, далеко протянувшийся от левого берега.
– Какой остров?
– Обычный, – Вика поплотнее укуталась в свитер – от воды тянуло сыростью, слабо пахло тиной, – маленький, за двадцать минут обойти можно. Мы днем туда плавали.
– И что там? – спросила Яна рассеяно. Где, черт их подери, Дима с этой??
– А там прико-ольно, – протянула Вика, отбросила косицу за спину, – там такой лесок небольшой. А в этом лесочке домик стоит.
– Домик? – Яна всем телом повернулась к Вике, – Какой еще домик?
– А такой, – неопределенно махнула рукой Вика, – хижина. Мальчики говорят, это рыбаки построили. Приплывают туда зимой и живут по нескольку дней. Там интересно, сделано все здорово. Печка есть маленькая, кровать сделана самодельная. Здоровая, они там, наверно, вповалку спят. Еще умывальник сделан, бак приделали с краном и слив на улицу вывели. Мебель старую навезли. В общем, хорошо устроились… Кстати, а ты заметила, что Димы с Кариной до сих пор нет?
– Почему кстати? – поинтересовалась Яна, внутренне закипая. Домик, значит! А ведь Карина про него знала! Она же уже каталась днем с большой компанией, а вот Дима тогда не ездил, рыбачил.
– Ну как почему? – Вика дотянулась и обломала камышину. Сидела, помахивала ею. – Уехали кататься, давно уже, нигде их не видно. Что они еще делать могут? Наверняка там загорают?
Вика сказала это таким тоном, что ни малейших сомнений не могло остаться в том, как “загорает” эта парочка.
– Черт знает что! – пробормотала Яна себе под нос, а вслух сказала: – А тебе не приходило в голову, что с ними что-нибудь могло случиться?
– Э-э-э… кое-что с ними точно случилось? – протянула Вика похабненьким голоском. Потом растерянно добавила: – Ты думаешь, с ними и правда могло что-то произойти?
– Не знаю, – задумчиво ответила Яна, – сама подумай, лодка-то резиновая. Запросто могли впотьмах налететь на какую-нибудь корягу под водой?
– Слушай, точно! – загорелась Вика. Вот же охочая до сенсаций! Лишь бы хоть что-то происходило! – Мало ли?.. Надо народу сказать, надо их поискать! – Она решительно вскочила с камня. – А если и помешаем им в чем-нибудь… сами виноваты!
И она умчалась к костру, поднимать тех, кто еще способен подняться, на поиски горячо любимых сотрудников.
Яна еще минутку постояла у воды. “Помешаем в чем-нибудь”! Хоть бы кто-нибудь утопил эту пигалицу! Все болтает, что к носу ближе!
Но зато и польза от нее есть. Как же просто, всего два слова, и вот уже она делает то, что тебе надо.
Погоди, Карина, найдем мы тебя, мало не покажется!!
КАРИНА.
Димка выскочил из хижины, как ошпаренный. Карина нахмурилась, но через секунду губы ее растеклись в довольной улыбке. Ишь, как его разобрало! Она положила нож и потянулась, сладко, с удовольствием. Еще раз прокрутила в голове недавнюю сцену.
Когда она бинтовала ему руку, она ощущала жар, исходивший от его тела, видела, как он нервно облизывает пересохшие губы, затылком чувствовала, как он буравит ее глазами. На какой-то момент ей даже показалось, что он не сдержится и придется от него отбиваться. Как он хотел ее!
Вот ничего она не могла с собой поделать! Нравилось ей, когда мужчины вот так реагировали! Флирт, игра на грани фола доставляла ей удовольствие. Поймать мужчину в свои сети, вроде бы, и не делая ничего особенного – от этого ее кровь быстрее бежала по жилам.
Но для нее это была своего рода только игра. Если мужчина не реагировал на ее уловки – она не расстраивалась, если реагировал – никогда не переступала определенной грани.
Карина вздохнула – эх, оказаться бы ей сейчас дома, рядом с Андрюхой, ох и задала бы она ему! Но… Он был далеко, за много километров, даже телефон ее не ловил здесь… Впрочем, может оно и к лучшему. Телефон остался в лагере, вздумай ей Андрей позвонить, не дозвонился бы долго. На сколько они застряли на этом острове? Уж если честно, не хотелось бы провести здесь всю ночь, с Димой наедине!
В том, что он вернется, она даже не сомневалась: погуляет, остынет и придет, никуда не денется.
Грешным делом Карина подозревала, что он нарочно не привязал лодку.
Он покатал ее по озеру, прокатил вдоль берегов. Потом заметил вдалеке остров.
– Хочешь, сплаваем туда? – предложил он, мило улыбаясь. Тогда, ранним вечером, он был гораздо спокойнее – просто катал ее, смешил, рассказывал какие-то байки.
– А я там уже была сегодня. Мы плавали, пока вы с Серегой рыбачили.
– Да? Ну и как там?
– Ничего особенного. Остров как остров. Правда, там хижина стоит рыбацкая.
– Да? – загорелся Димка. – Давай посмотрим!
И, не дожидаясь ее ответа, развернулся в том направлении.
Карина показала ему хижину, это было и в самом деле интересно. Видно, что сделано все с умом и для себя.
Потом они погуляли по острову. На другой стороне нашелся чудный залив с пляжем. Мягкое дно полого уходило вниз, вода была спокойной и прозрачной, у горизонта пылало пока еще теплое солнце.
Купальник был на Карине. Она решительно стянула футболку, на миг увидела удивленное Димино лицо – он сначала не понял, с чего это она вздумала раздеваться, но потом и сам воодушевился, скинул шорты и с первобытным воплем бросился в воду.
Вода была отличная, теплая, ласковая, пахнущая свежестью. Сначала они просто плавали, потом принялись дурачиться: брызгались, поливали друг друга водой. Дима хотел было поймать и притопить ее, но Карина увернулась, отбежала почти к самому берегу, но там она споткнулась и плюхнулась в воду.
– Ага, попалась! – закричал Дима, надвигаясь на нее. Карина зачерпнула пригоршню мокрого песка со дна и метко швырнула в него. От неожиданности он остановился и пару секунд разглядывал грязное пятно у себя на животе, комками опадающее в воду. Потом решил ответить тем же.
А дальше они устроили настоящие грязевые бои. Извазюкались как дети, с головы до ног, у Карины даже живот заболел от смеха. Пришлось еще сплавать на глубину, и как следует понырять, вымывая песок из волос.
В глубине души она понимала, что все это только подливает масла в огонь. Дима последнее время и так относился к ней не просто как к коллеге и сослуживице. Она знала, что нравится ему, но она ничего не могла с собой поделать. Играла с ним как кошка с мышью, и эти игры будоражили ее.
Потом они брели через весь остров обратно, к лодке. Солнце садилось, они проголодались, устали, пора была возвращаться.
Сначала, не найдя лодки на прежнем месте, Карина подумала, что они ошиблись и не туда вышли. Но с этой стороны острова дно было каменистым, и нормально подплыть к берегу можно было только в одном месте. А лодки не было. Дима выглядел ошарашенным не меньше нее. Конечно, на всякий случай они прошлись по берегу в обе стороны, но это ничего не дало. Лодка исчезла. Похоже было, что Дима ее просто не слишком хорошо затащил на берег, и ее смыло волнами, а потом отогнало каким-нибудь подводным течением, или просто ветром.
Так или иначе, а до берега им было не добраться. Ни Карина, ни Дима не плавали настолько хорошо, чтобы попытаться доплыть, оставалось только одно – ждать, пока о них вспомнят и отправятся искать.
На это Карина не рассчитывала раньше завтрашнего полудня. Сегодня намечались шашлыки, песни и танцы у костра. Может кто-то и заметит, что они пропали, но этому найдут совсем другое объяснение. Черт, неприятно это! Потом долго будут вспоминать и перетирать косточки. Не дай Бог еще до Андрея дойдут какие-нибудь слухи – доказывай потом, что ты не верблюд!
Они вернулись в домик – не торчать же на улице. От нечего делать Дима принялся его тщательно обследовать и под половиком обнаружил дверцу в подпол. А там хранился чей-то заботливо припрятанный неприкосновенный запас: пачка гречки, две банки тушенки, несколько супов в пакетах и мешочек с сухарями, чай и пачка сахара-рафинада. Все старательно упаковано, чтобы не повредилось от сырости.
Проголодались они к этому времени оба как следует. Нашелся котелок, растопили печку, Карина стала готовить нехитрый ужин, и тут так некстати Димка порезался.
Хотя, конечно, так приятно чувствовать, что по тебе сходят с ума, и готовы ради тебя делать глупости (это заводило, делало жизнь ярче и интересней), но одно она знала точно – она никогда не изменит Андрею. Даже если он никогда ничего не узнает. Слишком сильно она его любила, даже мысль о том, что можно сделать что-то такое была ей неприятна. Пофлиртовать – да, это можно, но не более того.
Каша с тушенкой сварилась, и Карина принялась, обжигаясь, есть ее прямо из котелка, все равно посуды тут почти никакой не было. Котелок, пара алюминиевых ложек и металлическая кружка, вот и все, что удалось отыскать. Но и это было просто здорово – сидеть до утра голодными было бы гораздо хуже.
Карина осторожно отхлебнула чай, который вскипятила прямо в кружке. А ничего. Не смотря на то, что заварка была гранулированной, а воду она набрала прямо из озера, чай был очень вкусным. Как и гречка.
Она вышла на крыльцо, прислонилась к косяку. Солнце тонуло в горизонте спокойно и неспешно, рисуя по земле длинные нежные тени. Лес звенел от беззаботных птичьих голосов, пахло нагретой за день хвоей, озерной водой и старым деревом.
Карина вздохнула. Пожить бы вот так, на таком острове, в этом домике недельки три. И чтоб никого вокруг – только она и Андрей. Впрочем, она согласилась бы даже без него здесь пожить, в этой тишине, так непохожей на привычную суету городской жизни. А заодно без телефона, телевизора, будильника и прочих достижений цивилизации.
Карина улыбнулась своим мечтам, вернулась в хижину, сполоснула кружку.
Скрипнула дверь, на пороге показался хмурый Дима. Карина вздрогнула от неожиданности – не думала, что он вернется так быстро!
– Как прогулялся? – спокойно улыбнулась она, как будто ничего и не было, да и не собиралась она даже намекать на это.
