Текст книги "Обряд перерождения (СИ)"

Автор книги: RedFox93

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

========== Часть 1 ==========

Особо собирать вещи Олив не стала, благоразумно понимая, что в преисподней, скорее всего, ей вещи не понадобятся. Единственное, что женщина твердо решила забрать с собой, это Честера. Конечно же, кота можно было отдать миссис Доу, с которой пушистый любимец неимоверно сдружился за тот период, пока его хозяйка наставляла на путь истинный всяких мракобесов, но Лив вырастила рыжего хитреца, фактически она заменила ему мать, ведь он попал к ней совсем маленьким, а посему бросать Чеса детектив не собиралась.

Самаэль заглянул к Джонсон в комнату спустя час после их встречи с дьяволом и приятно удивился, не увидев кучи чемоданов и сумок, а только саму брюнетку, сидевшую в кресле с котом на руках. Мышелов звонко урчал, наслаждаясь ласковыми поглаживаниями хозяйки, а сама Оливия, прикрыв глаза, вслушивалась в эти звуки, запрокинув голову назад.

– Гляжу, ты уже готова к путешествию?

– Зачем тащить с собой в будущее багаж из прошлого? Все, что мне нужно, уже у меня в руках. – С этими словами Олив чуть приподняла сложенные руки, на которых все еще посапывал довольный котяра.

– Церберу он вряд ли обрадуется.

– К всеобщему удивлению, Чес неплохо ладит с собаками.

– Ну, я бы сказал, что наш дружок – это три в одном, но суть от этого не меняется. Если кот попадется ему на глаза: он либо слопает его, либо прогонит по всем девяти кругам Ада, после чего Люций вставит мне по первое число, а потом уже я тебе.

– Я не могу с ним расстаться, понимаешь? Он был со мной с самого своего рождения, конечно, глупо так говорить, но Чес мне почти как ребенок.

– И почему мне с каждым днем все тяжелее отказывать тебе, когда ты так на меня смотришь?

– Понятия не имею, – лукаво отводя взгляд в сторону, отшутилась Олив.

– Ох, лиса. Ты часом не состоишь в родстве с одним скандинавским клоуном? Он в свое время здорово нам всем кровь подпортил своими шуточками.

– Мне не хочется тебя обламывать, но я такая в силу собственного характера, и Локи не приходится мне ни прадедом, ни кем бы то ни было еще.

– Ладно, возьмем его с собой, но если что – отвечать придется тебе.

– Договорились.

– Ты точно решила больше ничего с собой не брать? После нашего ухода все здесь исчезнет. А люди, которые тебя знали, забудут о твоем существовании, словно тебя и не было никогда.

– Точно. Я уже утрясла все вопросы с миссис Доу, сказала, что уезжаю по делам, и вернусь нескоро. С родными у меня давно натянутые отношения, так что тут проблем быть не должно. А вещи, какой в них прок там, где все устроено иначе, чем на земле. На память я никогда не жаловалась, а потому все самое важное и ценное у меня всегда при себе, – постучав пальчиком по виску, закончила детектив.

– В таком случае мы можем отправляться.

Покрепче прижав к себе любимца, Джонсон поднялась из кресла и подошла вплотную к блондину. Он бережно, но крепко обнял напарницу, а после хитро подмигнул, оглядывая улыбающееся лицо возлюбленной ярко-синим горящим взглядом. Вихрь окутал фигуры в центре комнаты и тут же рассыпался пылью, оставляя после себя обшарпанные стены заброшенного здания и выбитые окна. Агентства словно бы и не существовало, осталось лишь старое, потрепанное временем здание, на стене которого красовалась надпись – «Здание отдано под снос».

Все, кто когда-либо пересекался с сыщиками из конторы, этой ночью заснули куда крепче, чем остальные жители Денвера, а наутро уже никто не помнил ни подозрительного офиса на первом этаже дома на углу, ни странного светловолосого мужчину в светло-сером костюме с голубыми холодными глазами и хищной улыбкой, ни женщины в черном, которая постоянно о чем-то спорила с незнакомцем. Полотно судьбы то тут, то там вспыхивало оранжевым светом, уничтожая упоминание о человеке, по имени Оливия Джонсон. Ее больше нет. И никогда не было.

***

Темные своды адских коридоров встретили вновь прибывших тишиной и блеклым светом факелов. Перемещение из верхнего мира в нижний далось Олив куда тяжелее, чем из одной точки в другую. Голова трещала так, словно на нее надели кастрюлю и хорошенько постучали по ней ложкой. Ангел покрепче схватил подругу за плечи, не позволяя ей упасть, и прижал к своей груди.

– В первый раз всегда тяжело, особенно неподготовленному человеку, но ты привыкнешь, я обещаю.

– О-о-очень на это надеюсь, в противном случае придется носить с собой бумажный пакет.

– А вот и наши старые-новые друзья! Я уже было подумал, что вас силком придется тащить обратно.

– Люцифер! – слегка раздраженно процедил сквозь зубы Смерть, чем вызвал смех у друга и улыбку у Оливии.

– Пойдемте, голубки, вам еще переодеваться, а кое-кому еще и клятву учить.

– А до завтра это никак подождать не может? – несколько устало спросил бессмертный, с неохотой отстраняя от себя брюнетку и разворачивая ее лицом к Князю.

– Увы, дружочек, но чем скорее твоя подруга встанет в наши ряды, тем лучше она будет защищена от этой пестроперой оравы в белых халатах! – последние слова шатен произнес как можно громче и с ярко выраженной издевкой, отчего сверху раздался едва различимый перезвон. – Неужто правда глаза колет?

– Люц, ты бы не хамил им так часто, а то ведь не посмотрят, что мы им как-никак братья, накостыляют так, что потом по косточкам собирать друг друга будем.

– Они могут зубоскалить, сколько им влезет. Отец дал запрет на вмешательство в вашу с Олив судьбу, так что открыто никто из них в бутылку не полезет. А вот от прочих «товарищей» мы сегодня оградимся во время обряда. Не забыл, надеюсь, еще, как псалмы читать?

– Не забыл. Кто еще будет на обряде?

– Ты да я, да мы с тобой. Ну еще, конечно же, наша прекрасная дама. – Дьявол галантно поклонился Оливии, сверкая озорными желтыми глазами с узким зраком, которые он демонстрировал крайне редко, дабы произвести более пугающее впечатление на собеседника. – И куда же мы без троих твоих сопровождающих?!

– Их-то ты на кой черт зовешь?

– Я бы попросил впредь так не ругаться в моем присутствии, а то, знаешь ли, передергивает прямо. И потом, с каких это пор общество братьев так тебя напрягает, а? Неужели ревнуешь их к своей девушке? Помнится, один из них уже практически окольцован, а два других не слишком-то интересуются противоположным полом…

– Мор и Голод не жалуют людей, сам знаешь.

– Так, а кто говорит о людях? Мисс Джонсон утратила данный титул еще в тот момент, когда пожала тебе руку. А в ближайшем времени и вовсе лишится такой «роскоши», как человечность. Так что не дрейфь, а если что, твой верный и преданный слуга всегда сможет прийти к нам на выручку. Он, знаешь ли, с недавних пор пошел на повышение с моей легкой руки.

– Нергал? Куда ты его запихнул?

– Никуда я его не запихивал, вечно ты выставляешь меня в плохом свете. Я наоборот поощрил жнеца за верную службу. Когда он вернулся ко мне после твоего боя, я предоставил ему выбор: уйти в свет или остаться здесь и быть твоим первым помощником. Как ни странно, он выбрал второе. Сможешь некоторую работенку ему передать, а сам будешь отдыхать в компании очаровательной спутницы.

– Люц, прекрати заигрывать, я эти твои ужимки наизусть знаю.

– Собственник до мозга костей. Оливия, если это исчадие вдруг позволит себе надоедать вам своей ревность, мои двери всегда для вас открыты. Приходите хоть днем, хоть ночью!

– Люций!

– Спасибо, но думаю, я сумею найти подход к этой его черте характера.

– Воистину, влюбленная женщина способна на многое. Тебе впору позавидовать, брат. Не всем так везет с дамами.

– Сказал мне тот, кто второе столетие тянет резину и не решается обсудить один вопрос с хорошо знакомой нам обоим «дамой»!

– Так, мне над тобой шутить можно, а тебе – нет!

– Держи карман шире, братец!

Сатана уже хотел было что-то съязвить в ответ, когда Честеру вдруг надоело сидеть просто так, и он вывернулся из хватки хозяйки и в три прыжка очутился у другого конца коридора. Прежде, чем кто-то успел что-либо понять, рыжий хитрюга юркнул за поворот и был таков. Проводив пушистый хвост удивленным взглядом, Князь Тьмы медленно развернулся к паре, сопровождая маршрут мышелова пальцем, и спросил:

– А это, собственно, «что» такое?

– Это Чес, мой кот. Я забрала его с собой.

– Однако как это не к месту.

– В каком смысле?

– Да просто я сегодня так замотался, что только сейчас вспомнил – Цербер уже вторые сутки сидит на цепи и ревет от голодухи…

– Так, а в чем проблема?

– Так мы в северном крыле, а за тем поворотом как раз дорога, ведущая к вратам.

– Погоди, ты хочешь сказать, что в трехстах метрах от нас сидит обозленная голодная зверюга?

– Плюс-минус две головы.

Не успели они продолжить разговор, как издалека послышался кошачий визг, а за ним утробное рычание, от которого задрожали стены. Недолго думая, Джонсон рванула вслед за питомцем, а за ней и двое мужчин. Дорога до Адовых Врат заняла считанные секунды, и когда Лив уже вылетела на платформу, перед не предстало зрелище, от которого она замерла как вкопанная, а сзади на нее на полном ходу налетело двое бессмертных, благо, уронить незадачливую владелицу наглой рыжей морды никто не успел: темные в унисон ухватились за обе руки пискнувшей «преграды» и аккуратно вернули на прежнее место.

Возможно, помощь и требовалась, вот только нужна ли она была коту – вопрос. Маленький рыжий комок с самым наглым видом сидел у подножия скал и собственническим взором оглядывал новые хоромы, а рядом, недовольно сопя и прикрывая один из носов лапой, лежала огромная псина, являясь помесью трех не то волкодавов, не то ротвейлеров. Три головы ее покоились на земле и все три пары глаз грозно сверлили своего обидчика, однако, предпринимать попытку напасть вновь пес не решался.

Кот в свою очередь вальяжно прошелся по всему участку, принюхиваясь к разным углам, после чего вернулся на свое место и принялся умываться. Его безразличие к самому страшному охраннику преисподней ввело в ступор не только Оливию, но и непосредственного владельца животного. Хлопая глазами от удивления, падший заинтересованно изучал маленького зверька, после чего вкрадчиво спросил:

– Мисс Джонсон, где вы раздобыли такого необычного зверя?

– Нашла на улице и самолично вырастила из пушистого комочка монстра.

– Беру свои слова обратно, этот кошак сам кого хочешь испугает.

Присев на корточки, Лив тихонько позвала любимца к себе, и тот охотно покинул свое место, поспешив на руки к владелице. Люцифер еще долго расспрашивал девушку о том, на что способен кот, на что женщина предложила ангелу пару дней пожить с Честером под одной крышей и самому раскрыть все прелести владения «могущественным существом». Шатен обещал серьезно подумать над этим, и когда за его спиной захлопнулась дверь, влюбленные не смогли сдержать смеха, представляя, как дьявол будет пытаться найти подход к своевольному животному.

***

Подготовка к грядущему посвящению проходила в полной тишине: Оливия сменила мирскую одежду на церемониальное платье черного цвета с маленьким вырезом на груди в виде капли и неприлично, по меркам самой брюнетки, открытой спиной. Благо поверх наряда шел еще плащ из тонкой, но прочной материи, с капюшоном, чья задача состояла в сокрытии личности посвященной до последнего конца. Самаэль же лихорадочно пролистывал толстый талмуд с древними письменами, то и дело повторяя строки оттуда. Когда на напольных часах пробило половину двенадцатого, пара переглянулась и покинула кабинет Смерти, направляясь в главную залу.

На подступах к дверям, Олив мягко подцепила ладонь Хоффмана и слегка сжала пальцы, встречая ответную реакцию и мимолетный поцелуй в висок.

– Ничего не бойся, все, что тебе будет нужно, это сказать пару слов на латыни и позволить Люциферу порезать твою ладонь, остальное я сделаю сам.

– Хорошо.

– Смотри только на меня или Люция, к другим не оборачивайся, даже если окликнут или покажется, что слышишь знакомый голос.

– Запомнила.

– И самое главное – будь честной. Как ты уже, наверное, поняла, каждый обряд – это магический контракт, где обе стороны что-то отдают взамен на услугу. За все в жизни нужно платить.

– Ты тоже волнуешься? – мягко улыбаясь мужчине, спросила Джонсон.

– С твоим появлением в моей жизни я много нового раскрыл в себе, а о половине даже не подозревал.

– У нас все получится. Люцифер ведь говорил, что ничего сложного нет.

– У него всегда все просто, а потом когда вдруг что не так, так он сидит с хитрой мордой и ждет, пока я этот его огрех исправлю.

– Я погляжу, вы с ним как два сапога пара.

– Может и так, только я куда симпатичнее.

– Гордыня плохое чувство, Сэми! – раздалось за спиной, и ангел недовольно нахмурился, оборачиваясь к новому собеседнику.

Их было трое, и каждого Самаэль по своему любил и уважал, но редкие встречи с братьями не способствовали формированию особо крепких отношений. Помня наказ бессмертного, Олив не стала разворачиваться лицом к неизвестным, за что тот заочно похвалил ее. Последний раз всадники виделись очень и очень давно, и сейчас Смерть с некой долей интереса изучал изменившихся за долгий период разлуки родственников.

Его первый брат, Война, или как называли его свои – Вацлав, заметно возмужал и окреп, обзаведясь телосложением воина, прошедшего не одно сражение. Полосы шрамов на лице и руках пестрели на смуглой коже, ничуть не портя их обладателя. Густые темно-каштановые, почти черные волосы, забранные в низкий хвост, местами отливали красным, словно кровь. Доспех из закаленной стали мерцал под светом факелов, бликуя на камне. Латы, искусно украшенные замысловатыми вязями молитв на различных языках, сидели на фигуре Войны как влитые, словно он в них и родился и никогда не расставался, а меч, висевший на поясе и выглядывавший из-под кроваво-красного плаща, своей тяжестью мог сравниться со скалой, но одновременно был легким как перышко. Глубокие карие глаза с рыжим ободком вокруг зрачка хранили в себе веками накопленную мудрость, но было в них и кое-что еще: азарт, предвкушение и радость. Радость за брата, что наконец-то нашел свое место, как в жизни, так и рядом с той, чьими стараниями был вытащен из лап гнусного предателя и отдален от неминуемой кончины.

Рядом, сложив руки на груди и отгородившись от внешнего мира, стоял неимоверно бледный и худой юноша, едва разменявший второй десяток, хотя на самом деле ему в пору было удобрять пространство вокруг себя песком, так долго бродил он наравне с братьями по людским угодьям. Черные одежды сильно оттеняли белое с нитями темных вен лицо, а неестественные аметистовые, практически прозрачные глаза с суженным круглым зрачком, как у мертвеца, хоть и выглядели жутковато, но лучились добротой. Серебряные, мышиного оттенка волосы водопадом спадали на плечи и спину, заостряя и без того резкие черты лица. Мор, или Илай, сделал легкий поклон брату, одаривая спину Оливии лукавой улыбкой и хитрым взглядом, правила есть правила, и он как никто другой знал это, а посему разделял гордость Самаэля за будущую невестку. Когда Чума узнал о проделках Мефистофеля, то едва не бросил все свои дела, и метнулся было собирать остальных родственников, но в последний момент Люцифер остановил его, объяснив, что вмешательство только все испортит, а ангел должен сам решить этот вопрос.

И, наконец, третий брат – Голод, или как звали его родные Септус. Его можно было спутать с Мором, однако, если у того преобладала нездоровая бледность, то у Голода она сопровождалась еще и сильнейшей худобой, от которой кожа чуть ли не обтягивала кости, почти не оставляя простора для фантазии. Тонкие пальцы со всеми прожилками и хрящами были сложены перед собой, едва удерживая на безымянном пальце левой руки кольцо-печатку. Темно-синие одежды с вкраплениями черного одновременно и висели, и плотно сидели на сутулых плечах всадника, а обжигающий взор карминовых глаз неотрывно следил за каждым движением хрупкой девичей фигурки, про себя отмечая, что вкус у брата очень даже ничего. Рыжевато-ржавые короткие пряди были гладко зачесаны назад, открывая широкий лоб, и выглядели так, словно их не мыли несколько недель, но ни один волосок не позволял себе покинуть строя и испортить внешний вид хозяина.

– Ну что, мы готовы к церемонии, или юной мисс еще нужно время на подготовку? – с издевкой спросил Мор, явно специально подстегивая женщину к тому, чтобы та обернулась, но вопреки всему Лив осталась неподвижна и молчалива.

– Готовы, – ответил за нее Смерть, и все вместе они вошли в просторную залу, где дьявол уже успел подготовить все необходимое.

Везде, куда хватало глаз, высились канделябры на длинных ножках с множеством свечей. Их желтовато-алые огоньки слегка подрагивали от сквозняка, раскачиваясь из стороны в сторону. Мрак, окутавший каждый угол тронного зала, клубился и извивался, как змея, готовая к броску, но было в этой тьме что-то такое завораживающее, что хотелось непременно протянуть к ней руку. Всадники замерли позади, расходясь в разные стороны: Война остался стоять за спиной у детектива, а Мор и Голод расположились по бокам, сложив руки крестом на груди. Самаэль подошел к постаменту, на котором лежала толстая раскрытая книга в черной обложке, ее Оливия узнала сразу – Черная библия.

Положив обе руки на края подставки, блондин бросил короткий взгляд в сторону напарницы и поймал едва заметный кивок головы. Распрямив спину и набрав в легкие побольше воздуха, бессмертный принялся нараспев читать псалом, уже не поднимая головы от книги. Его братья не отставали от него, также распевая молитву. Олив смело смотрела в глаза Князю, когда тот спустился к ней со ступеней, ведущих к трону, с кинжалом в руках. Падший вытянул левую руку вперед, и Джонсон без опаски вложила в нее свою правую ладонь.

Крепко сжав тонкое запястье, шатен несколько секунд разглядывал его, а после рассек кожу на ладони брюнетки, позволяя бурому ручейку собраться в лужицу и убежать вниз, окрасив черный гранит в алый. После этого Сатана этим же ножом полоснул себя по руке и, не дожидаясь, когда кровь заполнит собой ложбинку в ладони, накрыл ею кисть Лив, смешивая свою и ее кровь. Женщина почувствовала, как рану обожгло, словно огнем, но порыв дернуться из рук Князя подавила и покрепче стиснула зубы, терпя боль. Огонь быстро заструился по венам, вызывая ломоту в костях и головокружение, но отступать от задуманного сыщица не собиралась. Огоньки свечей плавно перетекли из красно-желтого в сине-голубой цвет и замерли, будто стеклянные.

Голос Самаэля становился все приглушеннее, и вдруг сознание взорвало вспышкой боли. Она ослепила Оливию, и та упала на колени, не выпуская руки Люцифера. Чей-то голос спросил ее, готова ли она распрощаться с прошлой жизнью и навсегда отдаться во власть тьмы? Не раздумывая ни секунды, брюнетка ответила согласием, и так несколько раз, пока неизвестный судья выспрашивал, допытывался, отговаривал и всячески запугивал Джонсон, суля ей нескончаемые беды, проклятия и страдания, о которых никто из ныне живущих и не знал. Но Смерть предупреждал, что так будет, а потому просил ее быть честной, особенно перед самой собой.

И Олив была. Она не кривила душой и соглашалась на все, что сулил ей голос, утверждая, что ничто не отвернет ее от принятого решения. И когда последние слова прозвучали в пустоту, Лив почувствовала, как боль схлынула, оставляя в теле огненный ураган, а после морозную стужу. Кровь застыла в жилах, словно бы сердце умерло и больше не способно качать кровь, но как бы кто-то не старался, сердцебиение вновь возобновилось, разгоняя тепло. Распахнув глаза, детектив на миг зажмурилось, так ярок и красочен вдруг стал для нее окружающий мир.

Пообвыкнув к новой обстановке, женщина перевела взор на Падшего, что по-прежнему держал ее за руку, и встретилась с ободряющей и довольной улыбкой. Дьявол помог Оливии подняться и позволил себе вольность в виде объятия. Рядом кто-то недовольно кашлянул, и сыщица почувствовала, как ее бережно отпускают, передавая в другие, уже знакомые руки. Запах дорого одеколона с нотками морозной свежести ударили в нос, вызывая на губах счастливую улыбку, а макушку обожгло нежным поцелуем.

– Ты справилась. – Тихий шепот согрел ушко, а руки сами собой обвились вокруг крепкого тела, вжимаясь со всей силой, какая только осталась. – Теперь ничто уже не сможет разделить нас.

Олив подняла взор на Самаэля и невольно залюбовалась его горящими голубо-синими глазами, в которых трепетало столько нежности и любви, что в пору было утонуть в этом океане. Его руки заключили хрупкие плечики в кольцо, а губы быстро нашли свою пару, даря любимой поток неудержимой страсти и желания. Казалось, весь мир перестал существовать для них, и только бьющееся сердце под ладонью брюнетки служило для нее ориентиром в жизни. С трудом оторвавшись от губ возлюбленной, Смерть расцепил замок из пальцев и сунул руку в карман своего плаща.

– Остался последний штрих, – загадочно улыбаясь, обронил он, протягивая черный футляр женщине.

Не скрывая любопытства, Джонсон откинула крышку коробочки и узрела два металлических ободка, выполненных из белого золота. Одно чуть тоньше сияло голубоватым топазом, а на внутренней стороне кольца витиеватыми буквами вилась надпись: «Вместо в Вечности и после нее».

– Что скажешь?

– Скажу, что ничто на свете не заставит меня ответить тебе «нет».

– Почему-то я ни на секунды в этом не сомневался. Позволишь?

Коротко кивнув, Лив протянула ангелу правую руку, и тот с неким трепетом одел украшение на тонкий пальчик. Проделав тоже самое со вторым кольцом, детектив потянулась к супругу за поцелуем, и блондин не стал отказывать ей в этом удовольствии.

– Кхм.

– Что тебе, окаянный? – чуть ли не рыча от нетерпения, спросил Хозяин мертвых, отрываясь от губ супруги и переводя взгляд в сторону Сатаны.

– Ты ничего не забыл?

– Не думаю.

– А поблагодарить такого великодушного и великого меня за неоценимую помощь?

– Спасибо вам, Ваше Темнейшество. Теперь доволен?

– Тьфу на тебя, скелет ходячий!

– Правда, спасибо, – тихо произнесла Оливия, заставив Князя повременить с колкостями. – Я многим вам обязана, и от всей души благодарю вас.

– Вот, учись! Жена твоя и то больше в этих делах понимает, чем ты.

– В таком случае именно она теперь и будет стоять за твоей спиной на всех светских раутах и слушать нытье по поводу того, как они все тебя достали.

– Подлец! Даже не думай, что ты теперь отвертишься от всех тех дел, что столь долгие годы игнорировал, прикрываясь нашей дружбой. Фигушки! Будешь пахать как ослик, а женушка твоя мне в этом поможет.

– Это мы еще посмотрим, кто кому помогать будет.

– Не дерзи своему Королю, а не то сошлю в бухгалтерию счета сверять.

Смерть недовольно скривился, видимо, припомнив свою последнюю ссылку в выше обозначенный отдел, и прагматично промолчал, вновь обратив все свое внимание на молодую жену. Всадники по очереди подошли к брату с супругой и выразили свое восхищение поступком женщины, а также поздравили с браком. Оливия одарила каждого улыбкой и, вопреки ожиданиям всех троих деверей, обняла каждого, поблагодарив их за участие и заботу о своем муже. Братья обнялись следом, крепко пожав друг другу руки и пообещав, что впредь они постараются видеться почаще.

Между делом, не удержавшись от вопроса, Лив спросила у супруга, неужели великие Всадники Апокалипсиса такие тихони, а не ужасные монстры, какими их привыкли описывать в легендах и писаниях библии. Бастиан ухмыльнулся и безо всяких объяснений протянул супруге ладонь. Не успели их руки соприкоснуться, как перед внутренним взором Джонсон промелькнули картины давно минувших дней вперемешку с теми, о которых она либо слышала в новостях, либо читала в газетах. Страшные войны без возможности к примирению, вымершие деревни, павшие от неизвестной болезни, оголодавшие семьи, готовые на все, лишь бы добыть кусок хлеба, и в каждом из видений ярким пятном служили знакомые фигуры, от вида которых кровь стыла в жилах. В своем кругу братья могли быть очень даже милыми и интересными собеседниками, заботливыми семьянинами, но свою работу каждый исполнял честно и добросовестно. И не дай бог кому-то угодить им под горячую руку – пощады можно не ждать.

Церемония завершилась, и все со спокойной совестью отправились на покой: Люцифер хитро подмигнув похорошевшей после обращения Олив, сослался на срочные дела и убежал восвояси. Мор, Война и Голод отправились завершать неоконченные дела в разных уголках мира, а Самаэль и Оливия в обнимку вернулись в покои ангела, где благополучно провели остаток ночи в компании друг друга.

Под утро в спальне самым наглым образом объявился Нергал с шкатулкой в руках. На немой вопрос полураздетого начальника, дух молча распахнул ларец и продемонстрировал камень, за которым новоиспеченные супруги носились как угорелые в течении двух недель. Кивнув подчиненному на письменный стол, куда жнец и поставил находку, бессмертный отпустил помощника и вновь вернулся к прерванному занятию: любованию спящей Оливией, чьи рыжеватые волосы разметались по подушке, скрывая оголенный участок спины и падая на лицо хозяйке. Указательным пальцем поддев непослушные пряди, мужчина откинул их назад, открывая взору чуть выступающие лопатки, а вместе с ними и татуировку в виде цветка.

Блондин вспомнил, как впервые увидел ее тогда, в своей спальне, когда Джонсон переодевалась, и невольно улыбнулся этой мелочи. Его собственную спину слегка саднило от царапин, что так любезно оставила ему горячо любимая женушка, и которые теперь постепенно затягивались под влиянием магии. Но образ горящих зеленых глаз и печать наслаждения на бледном личике навсегда сохранится в его памяти вместе с другими моментами, в которых главной героиней была, есть и будет женщина, не побоявшаяся когда-то сказать ему «да» и тем самым навсегда изменившая судьбу обоих.

Она прошла через огонь и смерть, чтобы быть рядом с ним, и пусть он начал свое знакомство с ней не слишком правильно, конец сего путешествия его более чем устраивал. О чем еще можно мечтать, когда рядом с тобой находится родственная душа, чье сердце бьется в унисон с твоим?..