Текст книги "Сдаться - не значит проиграть (СИ)"

Автор книги: RDCHVA

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Заметив боковым зрением движение, он резко повернул голову и, выпустив из палочки зеленый луч, выдохнул, мысленно считая убитых. Их пока только двое, а Малфой даже не знал, кто они, и вообще не задумывался, когда произносил Убивающее заклятие. Он таил надежду, что у группы Поттера количество намного больше, чем у него и Финнигана.

Впереди Драко заметил массивные двери и, пробежав несколько метров, остановился, вновь прислушиваясь к звукам внутри. А шум, исходящий совсем в другом месте, сбивал его и сильно отвлекал.

– Малфой, – протянул кто-то незнакомый за его спиной.

Вздрогнув от неожиданности, Драко медленно повернулся, сжав крепче палочку в руке. Он не знал того, кто стоял лицом к нему. И мог с уверенностью сказать, что никогда не видел этого человека.

– Предатель крови собственной персоной. – Малфой поежился от такого сочетания букв. – Не скажу, что рад тебя видеть, но раз пришел, то почему бы нам не побеседовать перед твоей смертью, да?

– С чего ты взял, что я буду с тобой говорить? – задал вопрос Драко, теряя терпение. – И кто ты вообще…

– Кончай с ним, Маркус, – послышался знакомый голос в тени. – Его грязнокровка уже мертва.

Едкий смех заставил Драко на мгновение зажмурить глаза. Что этот ненормальный, кем бы он ни был, сейчас сказал? Что там случилось? И что с ней произошло? Мысли путались в голове из-за множества взрывов и криков, а он и не обратил внимания на имя одного из них. Грейнджер была в опасности, а Драко медлил, словно кто-то пригвоздил его ноги к полу и не давал совершить каких-либо действий, чтобы помочь Гермионе.

Нет, она не могла умереть, не могла… Ему послышалось, просто послышалось…

Когда Малфой сумел все же взять себя в руки, из тени вышел Эйвери с ухмылкой на лице. Вид Пожирателя стал еще более ужасным, чем когда он видел его в Мэноре в последний раз. Скитания по миру целых два года явно не пошли ему на пользу.

– Ты что, боишься? – улыбаясь, спросил Эйвери и повертел палочку в руке, будто бы Драко был подопытным в этой игре. Он издевался, то и дело показывая кончик палочки. – Не переживай, Джагсон уже расправился с твоей грязнокровой женой, пустив в нее собственное проклятие. Он долго придумывал его, и я очень надеюсь, что ей было безумно больно.

Драко рванул вперед, как взбесившийся пес, и, быстро среагировав на палочку Эйвери, обезоружил его, следом посылая в другого зеленым лучом, чтобы остаться с ПСом один на один. Удар в лицо сбил противника с ног. Сев на него, Малфой заломил Эйвери руки и отодвинул в сторону мантию, доставая из-за спины припрятанный нож. Маггловское оружие было ему чуждо всю жизнь, пока на курсах авроров Поттер не дал ему эту вещь в качестве дополнительной защиты, показав при этом, как правильно нужно пользоваться. А Драко, усвоив все уроки, приставил лезвие к горлу Пожирателя, дьявольски улыбаясь.

– И я очень надеюсь, что тебе будет безумно больно, – повторил он слова Эйвери, вонзая нож ему в горло.

Брызги крови коснулись лица Драко, придавая еще более устрашающий вид его лицу. Продолжая сидеть поверх уже мертвого человека, Малфой наносил ножевые ранения по всем участкам тела, до которых мог добраться. Лезвие ножа и рукоять были измазаны вязкой алой жидкостью, не спеша стекавшей прямо на руки Драко. Наверняка он выглядел чокнутым убийцей. Но ради нее станешь не только им.

Изуродовав лицо Эйвери, Малфой очнулся от своего гнева и, стерев тканью мантии кровь со лба, побежал туда, где сейчас находились Поттер, Уизли и Грейнджер. Преодолевая шаг за шагом, он думал, что все слова ПСов были ложью. Жива, Гермиона обязательно жива. Она бы не посмела вот так просто оставить его одного. Такого не было в сценарии Драко, где они счастливы и любили друг друга.

Глаза начали слезиться из-за дыма. Сейчас он фактически бежал не глядя, по интуиции, никогда не подводившей его раньше. Раскрыв веки на пару секунд, Малфой разглядел вдалеке до боли знакомые локоны волос, разбросанные по полу. Все в пыли, грязные, не отдающие привычным блеском, словно они питались лучами солнца.

Дым начал рассеиваться, и перед глазами предстала ужасающая картина: вся комната усеяна телами тех, кого Уизли и Финниган успели насчитать часами ранее. Количество снова отличалось, кому-то удалось сбежать, но его взгляд был устремлен только на Гермиону.

– Малфой… – начал Поттер, но Драко оттолкнул его, опускаясь на колени рядом с ней.

Взяв ее в охапку своих рук, он стер с ее лица кровь и стал осматривать на наличие повреждений. Только ничего не было. Она казалась ему невредимой, ни единой раны, а кровь, по-видимому, кого-то из убитых. Драко тряс ее за плечи, стараясь выудить хоть что-то: хрип или издевку. О большем он и не просил.

– Грейнджер, давай же, – повторял он раз за разом, чтобы та очнулась и прекратила это все. – Не поступай так со мной, прошу. Ты же не умерла, правда ведь?

– Она не умерла, Драко, – дрогнувшим голосом ответил Поттер.

Малфой поднял голову вверх, встречаясь с сочувствующими глазами напарников, и от непонимания раскрыл рот, намереваясь задать интересующий вопрос, но из-за своей трусости просто боялся узнать правду.

– Заклинание Джагсона отскочило и угодило прямо ей в грудь, – объяснял тот, пытаясь подобрать правильные слова, потому что Драко уже ни черта не понимал, сидя посреди дыма, крови и пыли на руках с любимой. – Гермиона жива, ее пульс прощупывается, но…

– Что «но»? – прямо спросил Малфой, качая ее в объятиях, будто это помогло бы ей сейчас.

– Она не слышит тебя и совсем не чувствует. Джагсон сделал что-то неправильно, когда изобретал данное проклятие. Оно уже должно было убить ее, но все вышло совсем не так, как он думал.

Драко вернул свое внимание ей и, перестав раскачивать Гермиону, вгляделся в лицо жены. Даже находясь без сознания, она все равно оставалась самым прекрасным, что случалось с ним в жизни. Как же ему хотелось услышать ее звонкий смех и увидеть глаза, полные любви. Очнись, прошу тебя, Грейнджер…

– Где он? – медленно произнес Драко, чувствуя, как гнев распространялся внутри.

Как же Малфой был благодарен тому, что они среагировали быстро. Уизли вместе с Поттером одновременно кивком головы указали куда-то вправо. Под кучей досок он увидел торчащие руки и темные волосы, покрытые слоем пыли.

– Рон убил его, – сказал Поттер, прервав тишину. – Сразу же после того, как тот попал в Гермиону.

– Вы должны были оставить его мне! – рявкнул он, продолжая сжимать Гермиону в объятиях. – Я бы заставил его страдать так же, как он меня!

От громких звуков ему показалось, что стены дома слегка дрогнули. Возможно, он звучал как обезумевший или брошенный ею в этом мире, но впервые ему настолько все равно, что хотелось просто умереть вместе с ней здесь. Удерживало только одно – Гермиона все еще жива, а Драко сделает все невозможное, чтобы спасти ее.

– Ты очнешься, обещаю, – пробормотал он в густую копну и поцеловал ее в висок, прощаясь на время, так как знал, что они еще обязательно встретятся.

***

Воспоминания Драко о том дне развеялись по палате так же быстро, как и появились. Все словно происходило заново и наяву. Он даже мог сказать, что снова ощущал Грейнджер на своих руках, такую неживую и едва теплую. День за днем Малфой прокручивал все это в голове, этим убивая в себе все хорошее… убивая самого себя.

Разве он жил этот год? Чувствовал ли хоть каплю радости, просыпаясь каждое утро и засыпая поздно вечером? Нет, потому что Драко просто существовал, а его жалкое подобие приходило сюда и искало спасения рядом с ней.

Малфой встряхнул головой и посмотрел на стену, где висели часы. Он растянул прошлое практически на четыре часа, пока сидел здесь. За окном уже показался красивый закат, который ему не всегда удавалось рассмотреть, так как в такое время Драко обычно покидал больницу и возвращался в Мэнор.

Набравшись смелости, он взглянул на нее, удивляясь тому, что до сих пор держал руку Гермионы в своей. Та была уже достаточно теплой, но отпускать ему все равно не хотелось. Близкий контакт с Грейнджер напоминал ему о всем хорошем, что было между ними. И благодаря тому, что Драко частенько держал ее ладонь, чтобы согреть, у него появлялась надежда на ее пробуждение. Да и врачи уже давно начали убеждать его в правильности методики, но Малфой на самом деле устал бороться, хоть и продолжал по-прежнему это делать. По-другому просто нельзя.

– Я ненавижу тебя, Грейнджер, – с горечью пробормотал Драко, сдерживая подступающие слезы, которые раньше не смел показывать миру. – Я безумно тебя люблю, слышишь меня? Я ведь знаю, что слышишь, – хмыкнул он. – Я поймал их всех ради тебя, Гермиона. Убил, словно они были животными, понимаешь? И мне совсем не стыдно.

В тот день Малфой проговорил про себя еще одно обещание – поймать тех, кому удалось сбежать. Ему понадобился всего лишь месяц для исполнения запланированного. Это показалось ему слишком уж простым. Тройка Пожирателей, которых он, к счастью, знал уже давно, прятались в Румынии, совсем не ожидая, что Драко придет за ними.

И он сделал все мерзко. Тем самым ножом, который подарил ему Поттер. Но совсем не так, как Избранный учил его. Драко действовал изощренно, словно являлся серийным убийцей с особой тактикой. Для каждого было подготовлено собственное наказание, продуманное им тщательно, вплоть до мелких деталей.

Малфой не стал скрывать факт того, что это сделал он. Рассказав все Поттеру, он почувствовал себя лучше, ведь горе было для них общим. Потерять лучшую подругу и жену – сродни лишиться частички самого себя.

– Скажи, что мне еще нужно сделать, чтобы ты очнулась? – спросил Драко, всматриваясь в ее расслабленное лицо. Нет, это правда чертова пытка – вот так смотреть и не получать в ответ теплых глаз Гермионы. – Я готов перевернуть весь мир, только чтобы ты ответила мне.

И снова тишина. Малфой слышал только пугающие звуки больничных аппаратов, которые наводили еще больше паники, чем обычно. Видимо, из-за того, что Драко по привычке засиделся здесь, обстановка начинала обострять чувство тревоги. Сказав Гермионе, что придет завтра, он поцеловал ее в густые волосы, как тогда, и покинул палату, закрыв за собой дверь.

Ускорив шаг, Драко мечтал как можно быстрее покинуть клинику. Иногда маггловский мир, все его вещи и люди доставляли ему некоторые неудобства, которых и так уже достаточно. А в Мэноре он позволял себе прийти в прежнее состояние и расслабиться, будто бы все было по-старому – Грейнджер в сознании, они все еще женаты и счастливы. Очередной мираж.

У самого входа из больницы Драко окликнул лечащий доктор Гермионы, прося ненадолго задержаться. Малфой знал, что тот хотел ему сказать, и из вежливости выслушивал все, после сразу же говоря «нет»‎. Как кто-то вообще смел просить его об этом?

– Мистер Малфой, добрый день, – поприветствовал его доктор Беннет. – Я искал вас в палате вашей жены, но так и не застал.

– Что вы хотели? – устало спросил Драко, мысленно готовясь к вопросам, которые повторялись уже не раз. – Предупреждаю, у меня нет времени на долгий разговор, я спешу.

На самом деле, он никуда не торопился. Лишь хотел избежать любых контактов с врачами, особенно сегодня. Либо усталость так повлияла на него, либо он снова пытался убежать от ужасов реального мира.

– Я не задержу вас, – ответил тот, снимая очки и убирая их в карман больничного халата. – Родители мисс Грейнджер были сегодня в клинике и…

– Она Малфой, – резко перебил его Драко, злясь из-за упоминания старой фамилии Гермионы.

– Н-но в медицинской карте у нас немного другие сведения. Видимо, данные не успели изменить на более новые, когда… – начал Беннет, но, завидев лицо Драко, поспешил исправиться: – Да-да, родители миссис Малфой приходили в больницу и настаивали, чтобы мы отключили ее от аппаратов, поддерживающих жизнь. Но проблема в том, что клиника не может сделать этого, пока согласие не даст муж больной.

– Что вы хотите от меня? – рявкнул он, не думая о том, как выглядел сейчас. – Чтобы я позволил ей умереть? Она жива и все еще борется! Я буду бороться вместе с ней, пока Гермиона не очнется, и никто меня не переубедит в этом!

Его мозги плавились. Драко намеревался прямо сейчас достать палочку и оглушить жалкого маггла за то, что тот прямым текстом говорил ему прекратить бороться и просто сдаться, а он не мог. Ни в коем случае нельзя проиграть в этой битве за ее жизнь.

– Мистер Малфой, прошел уже год, – сочувствующе произнес доктор Беннет, поджав губы. – В медицине бывали случаи, что пациент просыпался спустя и пять лет, но такое явление очень большая редкость, и я не думаю, что мисс Грейнд… миссис Малфой очнется.

– Что вы сказали? – переспросил Драко, не уверенный в правильности услышанного.

Доктор Беннет сглотнул, когда услышал интонацию в его голосе. Обычно разговор сразу же прекращался после монолога врача, постоянно говорящего об одном и том же, но сейчас Малфой давал магглу сказать все, совсем не понимая, почему вообще так поступал. Видимо, усталость давала о себе знать.

– Ее показатели значительно изменились за последнюю неделю. У вашей жены резко снизилось давление, и мы перестали наблюдать тонус в ее мышцах, а такое состояние наступает только при коме четвертой степени.

– Еще же есть шанс, да? – пробормотал Драко, искренне не понимая слов врача и пугаясь сильнее, чем прежде. Он ненавидел быть в такой ситуации. – Бывают исключения из правил, вы сами говорили об этом минуту назад!

– Это не тот случай, мистер Малфой, – покачал головой Беннет. – Сожалею, но вам лучше перестать мучить и ее, и себя.

– Нет! – выкрикнул он так, что вся больница услышала его отчаяние. – Я не позволю! Это неправильно поступать так с ней!

Он больше был не в состоянии слушать, что бормотал ему врач. Боль снова заполняла его изнутри и выливалась наружу, показывая всем, каким Драко мог быть: злым, взбешённым, расстроенным и обиженным на весь мир, слово все человечество задолжало ему огромную кучу денег. Хотя он совершенно не нуждался в этом, желая от вселенной только одного, – Грейнджер, полную жизни. Разве это так много?

Прекратив бессмысленный разговор, Драко вышел за пределы клиники и, дойдя до места, откуда вечно аппарировал, вернулся обратно в Мэнор. Тот, по своему обыкновению, встретил его всем своим мрачным видом. Поместье сильно изменилось, когда Грейнджер была тут в последний раз. Оно, можно сказать, лишилось своих красок, что снаружи, что внутри. На территории, до момента их личной трагедии, выращивалось полно цветов, посаженных Гермионой и его матерью вместе. Дружба, которая зародилась между ними, несомненно радовала Драко. Он и не думал, что Нарцисса так тепло отнесётся к его выбору. Да что тут еще говорить, когда Малфой не знал и того, что такие разные люди могут подружиться. Даже мать тяжело переживала отсутствие Гермионы в их жизни, но держалась и оказывала ему необходимую поддержку, чтобы Драко продолжал жить.

Сделав несколько тихих шагов, он ступил на лестницу, прислушиваясь, как та скрипнула под тяжестью его тела. Такие звуки частенько оповещали других о том, что кто-то бродил по Мэнору в столь поздний час. В данный момент Драко решительно настроился взять из своих запасов бутылку с виски, уже забыв, какой она была по счёту, и запереться в комнате до утра. Так время тянулось быстрее, чем если бы он сидел за какой-то старой потрепанной жизнью книгой. Выпивка помогала справляться с горем, заменяя ему зелья и маггловские лекарства.

– Драко, постой.

Почему никогда не получалось вовремя уйти?

Он остановился на середине лестницы и обернулся на голос матери. Ее обеспокоенное лицо Малфой умудрялся видеть довольно часто, ведь причиной этого был он сам. Нарцисса жутко переживала, когда Драко переставал походить на нормального человека. Из-за неё он и стал ходить к психологу, чтобы привести в порядок мысли, но надолго разговора со специалистом не хватало. Его спокойствие улетучивалось спустя пару часов после сеанса. Драко врал ей, что все хорошо, он получает квалифицированную помощь и ему намного лучше. Ложь во благо – так Малфой проговаривал про себя, дабы не чувствовать себя мерзким человеком. Было непонятно, верила ли Нарцисса или предпочитала такое же враньё, якобы не сомневаясь в его словах. Сейчас, судя по ее глазам, она хотела знать, как прошёл визит в больницу, прекрасно понимая все и без каждодневного доклада Драко.

– Я знаю, что ты сейчас скажешь, – пробормотал он, предугадывая ее следующие вопросы. – И говорю нет. Я ни за что не поступлю так с ней.

– Драко, это не жизнь, – Нарцисса поднялась на несколько ступеней выше, чтобы быть с ним наравне. – У тебя болезненный вид, только посмотри на себя в зеркало. Ты почти не спишь и не ешь. Это ненормально, дорогой.

– Я чувствую себя просто прекрасно, мама, – фыркнул Драко.

Нарцисса разочарованно выдохнула.

– Подумай о Гермионе, ведь это же совсем не жизнь.

Как только перед глазами появлялась Грейнджер на больничной койке, все другое потеряло смысл. Он был сосредоточен на ней, весь мир для него объединен вокруг нее. Драко понимал – если отпустит ее, то погибнет сам. Ужасно с его стороны, но именно так Малфой и выживал всю жизнь, показывая себя эгоистичным мерзавцем.

– Тогда, – растянул он каждую букву в своей обычной манере, – я умру вместе с ней.

Оставив за собой последнее слово, Драко вернулся в спальню и, закрывшись в ней, призвал эльфа, чтобы тот принес ему коллекционную бутылку виски. По его примерным подсчетам, выпивка закончилась спустя полтора часа. Все это время он сидел на полу, облокотившись на огромную постель, в которой теперь спал один.

Сон стремительно начал забирать его, но скрежет в комнате заставил его резко распахнуть глаза. Драко повернул голову влево и увидел Живоглота, который пытался вылезти из-под кровати. Кот также сильно переживал за хозяйку и искал ласки у Малфоя, чего тот никогда не проявлял к питомцу жены.

Живоглот потерся о Драко и мяукнул, пристроившись у его ног. Впервые в жизни он не прогнал кота, а наоборот – стал гладить, разделяя с ним всю боль. Уже в полусне Малфой рассеянно водил рукой по рыжей шерсти, пока тот не заурчал и не уснул рядом с ним. Давно стоило это сделать, потому ему хоть и немного, но стало легче.

Там, где мгновением назад была ужасная боль, осталась пустота. Его разум отключился сразу же после того, как Живоглот уснул. Тело, истощенное душевными пытками, стало расслабляться, веки тем временем стремительно опускались вниз. А Драко упрямо продолжал бороться со сном и, в скором времени сдавшись, отключился, так и оставаясь на полу с рыжим котом.

Малфой видел ее. Это был сон с участием Грейнджер, похожий на мечту. Только совсем другой, где чувствовались прикосновения и ощущалось ее тело под подушечками пальцев. Драко медленно потянулся к ней рукой, чтобы вспомнить, каково это – трогать ее.

– Отпусти меня.

Он вздрогнул во сне и резко одернул ладонь, когда услышал ее голос. Это сновидение было страшнее других. Драко уверял себя, что воображение снова решило поиграть с ним в игру и специально говорило как Гермиона, поэтому делал все, чтобы немедленно проснуться, но никак не удавалось.

– Я не могу, – дрожащим голосом произнес Малфой сквозь сон. – Не могу сдаться, проиграв эту битву за тебя.

– Ты не проиграешь.

Он истерично засмеялся, понимая, что даже фантазии и сны были против него и просили невозможного. Просто нелепица.

– Я не хочу потерять тебя, Грейнджер, – Драко сам не понимал, почему продолжал говорить, но ему чертовски не хватало разговоров с ней.

– Ты никогда не потеряешь меня.

Как же он скучал по ее голосу. Настолько сильно скучал, что начал привыкать к тому, что слышал в своем сне, и верить всем словам. Она выглядела живой и полной сил, и ему безумно хотелось зарыться рукой в ее волосы и больше никогда не отпускать от себя.

– Это выше моих сил, Гермиона, – обратился к ней Драко, слыша в своем же голосе мольбу.

Грейнджер вдруг улыбнулась ему своей ослепительной улыбкой. Малфой увидел теплый взгляд карих глаз, которые уверенно смотрели на него, будто бы убеждали сделать правильный выбор.

– Все будет хорошо.

– Откуда тебе знать? – спросил Драко.

Она подошла ближе и, погладив его по слегка заросшей щеке, прислонилась к уху, шепча:

– Потому что я всегда буду с тобой.

Драко резко почувствовал холод, когда Гермиона убрала руку и отошла на пару шагов, продолжая при этом улыбаться. Ее образ стал стремительно рассеиваться, и, не успев ухватиться за нее, он резко проснулся. Дрожь пробила его тело, пот выступил на лбу, а он не понимал, сколько прошло времени с того момента, как уснул вместе с котом.

Драко с трудом поднялся на ноги и запустил пальцы в волосы, потихоньку отходя от шока. Спина ужасно ныла после проведенной ночи на полу, но это ничто по сравнению с тем, что он видел во сне. Грейнджер разговаривала с ним словно наяву, улыбалась и просилась отпустить…

Хоть это и походило больше на бред сумасшедшего, но, взвесив все «за»‎ и «против», Драко решил, что пора. Год – слишком долго. Даже находясь в таком состоянии, Гермиона страдала. Они оба страдали, и стоило скорее все прекратить, даже несмотря на то, что после опять придет боль.

С яркими лучами солнца Малфой отправился в клинику, чтобы сказать врачу Грейнджер, что он готов. По пути он в третий раз в жизни воспользовался мобильником, подаренным ею, и, набрав ее родителям, сообщил им эту новость. Отношения с ними оставляли желать лучшего, но на другом конце провода Драко услышал слова матери Гермионы о том, что поступает правильно. Ему совсем немного полегчало.

Он не хотел встречаться с Грейнджерами лично, поэтому дал ее родителям время на то, чтобы попрощаться, и из-за угла наблюдал за тем, как они покидали ее палату в сопровождении врача Гермионы. Отец и мать держались стойко. Драко завидовал такой выдержке, потому что сам он вряд ли выйдет оттуда спокойным.

В разговоре с доктором Беннетом он выдвинул свои условия, на которых все произойдет. В палате должен остаться лишь один Драко, и последние слова, несомненно, будут его. Малфой заранее знал, что получит на это согласие, так как особенно сильно чувствовал уверенность в сегодняшнем дне. Незаметно проскочив в палату Грейнджер, он не спеша подошел к больничной койке и вновь опустился на стул, стоящий рядом. Она практически не отличалась от той Гермионы, которую Драко видел во сне. Только эта Гермиона не подавала никаких признаков жизни.

Им следовало поговорить еще раз, прежде чем они расстанутся навсегда, но он и подумать не мог, как начать разговор. Невыносимо сложно, особенно когда кое-что все-таки вертелось на его языке.

– Помнишь, ты говорила, что есть жизнь после смерти? – осторожно начал Драко и взял ее за руку, переплетая их пальцы вместе. Взгляд упал на обручальные кольца, которые так и продолжали сиять, не теряя своего шарма и блеска. Он не снимал своего и вряд ли когда-нибудь это сделает. – Не знаю, права ли ты Грейнджер или нет, но я бы хотел встретить тебя снова. Я понятия не имею, где это случится и в какое время, однако мне до ужаса хочется увидеть зубрилу Грейнджер, которая безумно любит учиться и совать нос куда не следует, – на этих словах его лицо исказилось в грустной улыбке. – Мы не успели посмотреть мир и его красоты, так и не смогли попробовать настоящую итальянскую пиццу, о которой впервые услышал от тебя. Нам не удалось побыть семьей как можно дольше, о чем я только жалею, – он перестал улыбаться, лицо приобрело серьёзный вид. – Я бы обязательно попробовал еще раз завоевать твое сердце, хотя знаю, что оно и так уже принадлежит мне во всех вселенных, где возможны наши отношения. Знай, что я всегда буду любить тебя, – Драко, оставив легкий поцелуй на ее губах, отпустил ее руку, кольца вновь разделились, чтобы встретиться снова, только совсем в другой реальности. Потянувшись к проводам, поддерживающим ее жизнь, он крепко ухватился за них, давая им еще секунду. – Мы не прощаемся, Гермиона.

И в ту же минуту последовали звуки больничных аппаратов, говорящих об остановке ее сердца.