Текст книги "Революция маггла (СИ)"

Автор книги: prometei33

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

– А я хочу, чтобы ты была со мной. Во веки веков, – Дора улыбнулась мне и принялась есть.

***

Месяц в Авейлоне спустя.

Когда-то, в прошлой еще жизни, я с отцом делал ремонт. Он почему-то не желал вызывать специалистов, и мы несколько лет его делали. То у нас что-то не получалось, то что-то забыли и нужно было переделать, я тогда думал, что он никогда не закончится, и мы всю жизнь будем жить в ремонте. В итоге отец тогда не выдержал и вызвал специалистов, которые за две недели все сделали. Переделка «Ямато» напоминала мне тот самый ремонт, вот только специалистов нет – неоткуда их нанять. Да, Хал помогал с проектированием, а «Ямато», точнее его дух, сильно облегчал работу с перепланировкой, но вот все остальное: трансфигурация металла, наполнение рун, наложение чар мне приходилось делать самому. И даже ученицы тут не помощницы, так как даже моего мастерства зачастую не хватает и приходится учиться прямо на ходу. В первую очередь внутренние помещения были перепланированы практически с нуля. Ведь тот же двигатель и склад боеприпасов занимали слишком много места, да и три этажа орудийных башен пушек – это слишком много, учитывая, что все будет двигаться на магии. Вместо поршневого двигателя был поставлен термоядерный, который мог работать еще и как гамма-пушка благодаря антиматерии и чарам абсолютного зеркала. Создан он был в основном для полетов в космосе на досветовых скоростях. Работал он также, как и ТМР – термоядерный манореактор, только контур был не замкнутый, а открытый и прямоточный. То есть двигался он за счет истекающей из сопла сверхгорячей плазмы, нагретой аннигиляцией и реакцией термоядерного синтеза. Естественно, что на пути разогнанных частиц лучше никому не оказываться, а, взлетев с планеты, особенно если использовать только гамма-излучение аннигиляции, можно, в принципе, и не возвращаться – некуда уже будет. Зато этот двигатель мог выступать ко всему прочему как дополнительный источник эфира. Кроме этого, у меня были две основные проблемы: материал корабля в виде не очень-то и прочной японской стали, с которой у этого государства издревле были проблемы, и неподходящей компоновки корабля для полетов. Ведь нижняя часть оставалась совершенно без орудий, а в верхней их было даже слишком много. Изначальная идея просто запихнуть орудия вниз была отброшена как непродуктивная, и тогда выход предложила Миу, которая пересмотрела в свое время японских мультиков. А именно – сделать его модулем еще большего корабля! То есть, корабль вплавляется в другой, и де-юре его форма сохранена внутри и бахионь продолжает прибывать, делая Ямато сильнее. А де-факто со временем он станет совсем уже другим кораблем. В качестве формы Хал предложил использовать наконечник копья со скругленными краями, так как в прямой проекции он обладает наименьшей площадью, и при этом его аэродинамическая форма позволяет несильно тратиться при посадке на планету. Да и выглядит вполне симпатично. Сам «Ямато» в итоге был вплавлен сзади, а его мостик немного утоплен вниз и закрыт бронесферической крышкой. Впрочем, именно функционально мостик был перенесен вниз, в самую защищенную часть корабля, так что, по сути, он стал приманкой в случае атаки. Для добычи металла мне снова пришлось полетать по миру и собрать погибшие корабли. Души в них усвоил Ямато, но тех же преимуществ веры он уже не получит. Главное тут то, что у этого металла было астральное тело, а, значит, и чары лягут легче и лучше. Насчет материала же пришлось подумать. И если бронирование модуля и самого корабля было сделано с помощью пяти сантиметров зачарованного адамантия, то вот что делать с остальным? Полностью корабль из этого металла делать не то, чтобы дорого, это и так понятно, но затрачивает слишком много времени даже с его ускорением. В итоге на помощь пришли ученые, и остальной металл был преобразован в сплав золота и титана с армирующими и проводящими ману углеродными нанотрубками внутри. Просто чем прочнее материал изначально, тем меньше требуют маны и эффективнее чары неразрушимости. Внутренние помещения корабля представляли собой, по сути, пространственные пузыри, привязанные к нему же. Благодаря этому они имели свою гравитацию и климат, не зависящие от окружающих условий. То есть пока помещение цело, то без разницы, какие на корабль действуют перегрузки, температуры и газы, внутри будет комфортно. В случае же разрушения пузыря, находящихся внутри людей «выплюнет» внутрь еще целого или перенесет порталом в безопасное место. По этой же причине я не опасался подрыва реактора или одного из трех термоядерных двигателей – пузырь просто схлопнется, не нанеся повреждения даже манопроводу, который защищен от этого.

Впрочем, из-за опасности двигателей в пределах атмосферы используется исключительно магическая левитация, которая быстрее пяти сотен километров в час такую махину не разгонит. Впрочем, если выставить щиты, то этот показатель можно увеличить до семи махов, маны на такое извращение уйдет уйма, а толку ноль – разгоняться будешь дольше, чем тебе лететь до нужного места. Конечно, есть еще и порт-ключ, но работает он только с установленным якорем и также жрет немало маны. Впрочем, проблема с маной разрешилась после установки доработанного ТМР в защищенном помещении, где раньше был склад боеприпасов, и связи с Авейлоном. Еще одна проблема была с эфиром из реактора – он был очень низкой реальности, практически на уровне хаоса, так что предварительно его нужно было прогнать через мою душу или душу Ямато. Я еще раз порадовался, что в свое время решил выбрать именно корабль с душой. Сам бы я замучался гонять такие объемы через себя и управлять огромным количеством чар корабля. Впрочем, даже с душой, комплекс чар был настолько сложным, что Ямато помогали в управлении критически важными устройствами духи разума, а Флорентино и Себастьян были штатными членами экипажа. Сами зачарования и руны я впервые накладывал послойно. Первыми шли руны абсолютного зеркала, наблюдения и чары неразрушимости на адамантии. Под ним, на обратной стороне, были нанесены руны левитации по всему корпусу. Далее следовали чары сокрытия, сканирования и отвода глаз. На золото-титановом сплаве, который шел после этого, находились чары вечной трансфигурации в адамантий – когда-нибудь, лет через сто, они станут действительно вечными. А пока что они только усиливают весь корпус внутри и потребляют немало эфира. В конце концов, ко всему вышеописанному подходили углеродные нанотрубки в сплаве, которые и питали все это богатство разветвленной сетью. И все это хорошо… В теории. Так как я уже в третий раз перебираю корабль, самолет, коцебу или как его теперь назвать, потому что постоянно возникают какие-то неполадки. То углеродные трубки не выдержат и сгорят, то чары восстановления не сработают или сработают не так, откатив время слишком далеко назад, то пузыри нестабильны, то чары начинают конфликтовать, но мне это… нравится. Я теперь понимаю, для чего Финеас создал Авейлон. В том-то и дело, что ни для чего. Ему это просто нравилось. Можно год идти к цели, два, три, но в конце концов ты устанешь, тебе это станет противным до печенок, и ты это забросишь… Если оно тебе не нравится. Я же уже больше трех лет строю «Ямато» в Авейлоне, и мне до сих пор не надоело. Даже Доротея ограничилась выращиванием гибрида хищной лозы, моей яблони и культур, которые могут расти на одной мане в коридорах, чтобы вырабатывать сок, пищу и кислород, а также выступать как еще одна из множества внутренних систем обороны.

– Добрый вечер, Ямато, – поприветствовал я старика, взлетев на корабль. Аппарировать в него или на него просто невозможно, если ты не архимаг пространства. Уж я-то постарался. Но, к сожалению, из-за этого мне и самому приходится пользоваться вот таким архаичным методом. Нет, можно переместиться и порт-ключом… Но я там столько систем распознавания нагородил, что мне лень их проходить. Проще духу показаться сразу.

– Правьте вечно, солнце империи! – поклонился мне он. Я пытался переубедить его ко мне так относиться, но бесполезно. Это, можно сказать, якорь его личности.

– Ну что, пойдем основной калибр дорабатывать? – закатал я рукава рабочей одежды.

– Как пожелаете, Император, – ответил мне он. К моему счастью или сожалению, многословным Ямато не был. Я зачастую мог наблюдать, как он целый день вдумчиво курит трубку и смотрит в сторону горизонта. Наверное, мечтает снова отправиться в плавание, но я пообещал себе, что пока его не доделаю полностью, то не полечу. Чем-то я стал похож на моего соседа из прошлой жизни, иммигранта из ФРГ. У него был Mercedes-Benz 500 k, который большей частью стоял у него в гараже и в котором тот все выходные копался, что-то в нем меняя и переделывая. Я ни разу не видел, чтобы он на нем ездил, но запомнил, как тот ухаживал за ним. Немногие за своими женами, детьми и любовницами так ухаживают. На самом деле, большинство пушек были уже готовы к бою, в том числе и знаменитые 460-мм орудия, которые были более равномерно разбросаны по корпусу: две спереди, одна сзади. То же самое и с остальными пушками и зенитками. А что же внизу? То же самое, только скопированное. Причем на прочность самого судна они не оказывали никакого влияния, мало того, что во время полета они будут утоплены в корпус и закрыты бронеплитами, так еще их и отстрелить можно, если восстановление невозможно и под ними будет целехонькая броня. Обожаю магию в таких вещах. Пушки могли стрелять как трансфигурируемыми снарядами с магическим ускорением, так и гамма-лазерами благодаря реакции аннигиляции внутри орудия. Также была возможность стрелять артефактными снарядами из карбида вольфрама, покрытого укрепленной адамантиевой фольгой и с наложенными внутри чарами трансфигурации всего или части снаряда в антиматерию. Получался такой вот относительно чистый фугас, который облучал, конечно, но ядерных осадков после себя не оставлял. Впрочем, таких снарядов у меня было немного.

Внутри росли лианы и вообще было довольно мрачно. Освещение, пока что, не очень, все комнаты пустые, а центральная часть корабля полуразобрана и открывает вид на главный калибр, который сверху напоминает мою увеличенную в тысячу раз волшебную палочку. Занимала она место от носа коцебу до его середины, почти упираясь в мостик «Ямато». То есть ее длина почти двести метров. Я начал наполнять давно вырезанные на чистом адамантии руны. Работа кропотливая и требующая концентрации. Но меня отвлек Хал, и, поняв что он сказал, я бросил все дела.

– Влад, на Ариэль… на твою маму напали.

Комментарий к

Вот и сюжет подвезли.

========== Часть 17 ==========

В большом классе находилось пятьдесят человек разных возрастов: от маленьких детей от семи и девяти лет до взрослых, в основном от двадцати пяти до сорока, но была и одна женщина, разменявшая пятый десяток. Это был смешанный класс выходного дня Школы Сквибов и курсов дошкольной подготовки Хогвартса. Ариэль с улыбкой осмотрела всех сидящих на синих ковриках с вышитыми рунами сбора маны и концентрации. Они помогали неопытным ученикам собирать свободный эфир, ровно как и магические благовония и чары ясного разума. Здесь находились в основном родители магов и сквибов, которые тоже захотели обучиться магии вместе со своими детьми. Ариэль нарадоваться не могла этому классу, так как дети дисциплинировали родителей, а родители – детей, так что случаи непослушания или конфликтов случались редко, и даже в такие моменты быстро разрешались. Взрослые вечерние классы были очень неспокойными поначалу, особенно из-за некоторых мужчин, которые пытались к ней приставать, или гнилых людей, пытающихся угрозами, оскорблениями или кулаками донести, как она неправа, что отказала им в обучении. Потом их зачастую выносили обожжёнными ею или избитыми Людвигом. И им еще повезло, что они уже получили наказание, иначе за это взялся бы Влад… А у него и возможности шире и фантазия развитая. Дети же были разные. Родившиеся в мире простых людей зачастую не понимали опасности магии, были капризны, но при этом гораздо более обучаемы, чем выросшие в магическом. Привыкшие к большому количеству информации, они впитывали знания как сухая губка воду. Впрочем, были и исключения из правил – чистокровные. Их с детства обучали этикету и сдержанности, а также уважению старших. Впрочем, и среди них нашлась парочка избалованных детей, которые не стеснялись в выражениях касательно учительницы-вейлы и того, где ей стоит на самом деле работать. Детей не отчислили, нет, на следующий день они пришли вместе с бледными родителями, которые долго извинялись и убеждали, что это первый и последний раз. И так оно и было, правда та парочка друзей целую неделю стояли на уроках. Не в наказание, нет – просто не могли сидеть на заднице.

– Я рада, что вы выделили время и смогли прийти на мои уроки, – с улыбкой поприветствовала учеников Ариэль, ненавязчиво влияя на них своей аурой, изменив ее спектр на повышение удовольствия именно от самого процесса обучения. Ингениум обучал ее человеческой и не только психологии, нейрохимии и рефлексологии, а потому она знала, что есть люди с пониженной выработкой эндорфинов. Их остальные называют лентяями, но все дело в том, что они получают очень мало удовольствия практически от любой деятельности. Также есть люди, которым претила учеба из-за неприятных воспоминаний, связанных с ней, или с учителями, привившими к обучению неприязнь. Ариэль старалась это исправить как доброжелательным отношением и попытками сделать сами уроки интереснее, например, проводя их в игровой форме, так и магией. Комплексный подход всегда работает лучше, не стоит полагаться на одну только магию. – Также я надеюсь, что вы тренировали свое истинное зрение и медитировали в свободное время, так как сегодня мы будем извлекать эфир.

Ариэль взмахнула волшебной палочкой, и перед учениками на низких восточных столиках появились плошки с водой.

– Огонь своенравен, – зажгла она на руке огненный шарик, – земля тверда, вода текуча, а воздух неуловим. Поэтому именно из воды обычно легче всего извлекать эфир, если нет большой предрасположенности к другим элементами. У меня основной элемент – огонь, поэтому мне тяжелее всего извлекать эфир из воды. Кто мне скажет почему? Да, Дэвид?

– Противоположные элементы конфликтуют? – спросил поднявший руку мальчик семи лет, на которого с гордостью и поддержкой смотрел отец. Впрочем, как бы могло быть иначе, если он пошел учиться вместе со своим сыном, что для взрослого человека, мягко говоря, некомфортно?

– Верно, Дэвид, но не совсем. Противоположные стихии едины в своей борьбе и не могут существовать друг без друга, а также они все же могут смешиваться и использоваться одновременно одним магом. В отличие от первостихий, которые взаимоуничтожают друг друга. Но все же ответ прост – подобное тянется к подобному. Моя душа более склонна к выработке именно огненной маны, на это также влияют мои опыт и предрасположенность к ней. Если я прямо сейчас начну поглощать ману воды, то лет через тридцать стану двухстихийником. Так что, выбирайте свой элемент очень внимательно, так как изменить развитие гораздо тяжелее впоследствии, чем на ранних этапах, – предупредила всех Ариэль. – А теперь приступим к медитации. Закройте глаза и попробуйте почувствовать воду, ощутить ее запах, вкус – все, что угодно, у каждого свои ощущения.

– Я чувствую холод, – воскликнула девочка восьми лет, чем сбила бы концентрацию остальных, если бы коврики не имели активируемой учителем звукоизоляции.

– Молодец, Мэри, – подошла к ней Ариэль. – Теперь попытайся вытащить этот холод в себя. Только не торопись.

– Хорошо, миссис Шредер, – кивнув головой и тряхнув при этом косичками, сказала она.

Ариэль только недавно обучала ее истинному зрению с помощью магического транса, так как использовать наркотики на детях – плохая идея. И вот она первой ощутила эфир в воде. А ведь совсем недавно ее родители, сидящие рядом, не верили, что смогут стать магами. А потом плакали, когда смогли наколдовать слабенький люмос. Все же жизнь сквибов в чем-то даже хуже простых людей. Простые люди не видели магию и магического мира, а вот сквибы знают о ней, но не могут обладать ею, точнее не могли. На самом деле, желающих поступить в школу сквибов было больше, чем она могла обучить. Но часть из них просто не верила в возможность этого, часть отсеялась до обучения из-за гнили, часть во время обучения, а часть забрал к себе в Авейлон Влад, где проблем с обучением больших масс вообще нет, благодаря ингениумам. Ну и, конечно, на самом деле в мире миллионы сквибов, которые жили и родились в обычном мире и знать не знают о магии. То один, то другой ученик добивались успеха, но урок заканчивался, и потому Ариэль сказала:

– Вы все молодцы. Не расстраивайтесь, если с первого раза не вышло, у меня были ученики, которым очень тяжело давались основы, но потом они развивались бешеными темпами, – таким учеником был Гундир, который до оборотничества был обычным человеком. – Не забывайте повторять сбор эфира дома, но не переусердствуйте. Если почувствуете себя надувшимся шариком, спускайте эфир в накопители, которые я раздала вам на прошлом уроке.

– Спасибо, миссис Шредер, – попрощались дети, а родители подходили к ней, и кто отвешивал поклоны, а кто и приносил разного рода презенты, которые Ариэль складывала на столе, соорудив целую гору. И это несмотря на то, что обучение было платным, пусть и за чисто символическую сумму в пять галлеонов в месяц. Совсем бесплатным делать не стоило, чтобы не приходили всяческие любители халявы. Подобные персонажи, как ни странно, обычно больше всех требуют, орут и недовольны. Пока ее ученики пошли на урок магической гимнастики и боевых искусств, Ариэль решила прогуляться по Косой Аллее и купить что-нибудь вкусненькое уже для своих детей. Авейлон был ее спасением в том плане, что она могла работать весь день, а потом несколько суток отдыхать в нем, заниматься детьми или тренироваться самой. Это настолько вошло у нее в привычку из-за занятий с Владом, что вот уже на протяжении пятнадцати лет она не перестает этого делать. А ингениум позволял без особых проблем и трат времени получать все новые и новые знания. Ариэль вышла из школы и набрала полную грудь воздуха, чем обратила на себя внимание доброй половины улицы, что заставило ее запахнуть мантию. Последствия жизни во Франции, где все давно привыкли к красоте вейл. Вообще, именно из-за такого отношения к вейлам она и не хотела возвращаться в Англию, но, учитывая влияние ее сына, скорее всего, это вскоре изменится. Девушка направилась в сторону лавок, цокая каблуками, как вдруг ее защитный медальон нагрелся. Она не стала вертеть головой в поисках того, кто хочет на нее напасть, а вместо этого активировала защитные чары на перстне. Вначале она не хотела беспокоить отряд экстренного реагирования, но потом вспомнила слова сына: «Мама, при любой, даже эфемерной, как тебе кажется, опасности, вызывай отряд. Я им за это плачу деньги, и они за каждый, даже ложный вызов получают премии. Так что, если не хочешь, чтобы им стало плохо из-за недостатка черной икры по утрам, то вызывай их в любом случае». Поэтому она активировала тревогу. Аппарировать же с Косой Аллеи, особенно с применением пробойника, значило получить проблем от Аврората, который именно в такие моменты работает хорошо, так что она продолжила идти, как вдруг медальон стал нестерпимо горячим, и женщина сделала вид, что подвернула ногу. И упала. Тут же над ней пролетели лучи чар, один из которых попал в прохожего и превратил его в прах. Ариэль не захотела выяснять, выдержат защитные чары или нет, а потому обратилась в модифицированную ее сыном форму гарпии и кувырнулась в сторону, избегая новых лучей. Она согласилась-то на тот ритуал не из-за того, что он целый месяц ее уговаривал, а потому что так она реально выглядела красивее – как вейла с опалесцирующими чешуйками по всему телу. Далее она посмотрела истинным зрением на улицу и увидела, что ее окружили с трех сторон маги, видимо, под чарами невидимости и отвода глаз. Девушка не стала ждать следующего хода, а возгорелась огнем, плавя укрепленную магией брусчатку под ногами и, скрывшись за шквалом огня, выиграла для себя время для вызова адского пламени. Самое ироничное, что оно не было запрещено Министерством так, как непростительные. И даже не запрещалось использовать его для самообороны. Но вот если от него пострадают невинные, то Азкабан гарантирован. Неведомый враг защитился от обычного огня, но вот с адским такие штуки не работают. Пусть Ариэль не была таким универсалом, как ее сын, но вот в магии огня он ей уступал. Три огненных дракона поглотили напавших, не затронув окружающих построек или неуспевших сбежать зевак. И после того, как Ариэль вобрала пламя обратно в себя, остудив в том числе и раскаленную добела брусчатку, послышались хлопки аппарации. Сначала прибыла группа быстрого реагирования, потом взволнованный Влад в адамантиевой броне, с саблей и увешанный таким количеством чар, что воздух вокруг него искажался, ну, а последними прибыли авроры.

– Мам, ты как, в порядке? – спросил Влад, сидя в кабинете главы Департамента магического правопорядка. Им пришлось два часа объяснять и доказывать, что это не они устроили погром на Косой Аллее и не виновны в смерти случайного зеваки. Только опросив свидетелей, проверив палочки всех участников, а также допросив их по очереди с применением детектора лжи, от нас отстали. Благо, что хоть отряд вовремя смылся, и не пришлось устанавливать их личность.

– Ты меня уже в третий раз спрашиваешь, – улыбнулась она, взяв его руку в свою. – На мне ни царапины, я просто немного устала и испугалась.

– И поэтому ты долбанула адским огнем? Нет, я тебя не виню, и даже должен сказать, что ты действовала правильно и грамотно. Особенно если учесть, что у нападающих были антимагические отравленные кинжалы из гоблинской стали, которые могли бы пробить твою защиту. Благо, что они не успели их использовать. Но ведь теперь не допросишь никого, – вздохнул Влад, которого эта ситуация взволновала как бы не больше, чем саму Ариэль.

– Сынок, мама взрослая женщина и сама может решить свои проблемы. Я рада, что ты у меня такой сильный и заботливый мальчик, но не забывай, что я старше тебя и дурочкой никогда не была, – ответила она ему.

– Просто я не думаю… – «…что это именно твои проблемы», – хотел договорить Влад, но его прервал звук отворяемой двери.

Внутрь вошел сухопарый мужчина с усами щёточкой под носом и, несмотря на солидный возраст, черными волосами без седины. Впрочем, в магическом мире маг выглядит именно так, как хочет… Если достаточно силен для этого.

– Добрый вечер, простите, что заставил вас ждать, сами понимаете, дела. Причем связанные именно с вами, – сев в кресло и достав две папки листов на двадцать, он начал читать: – Владимир Пирс, четырнадцать полных лет, гражданин Франции и, с недавних пор, Великобритании, как я понимаю, из-за бизнеса и работы в Хогвартсе?

– Все верно, мистер Крауч.

– Самый молодой мастер артефакторики за всю историю записей и известный новатор в области артефактов. Я ничего не упустил?

– Нет, все так и есть, – кивнул Пирс.

– Идем дальше, – Барти Крауч взял вторую папку. – Ариэль Шредер, тридцать два года, вейла, имеете троих детей, один из которых вышеупомянутый Владимир Пирс. Молодо выглядите для своих лет.

– Сочту за комплимент, – ответила она.

– Бывшая преподавательница чар в Шармбатоне, гражданка Франции и Великобритании, глава и преподаватель Школы Сквибов. Все верно?

– Да, мистер Крауч.

– У меня только два вопроса к вам. Где вы нашли таких врагов, которые средь бела дня на Косой Аллее решили вас убить? И как, черт возьми, вы так филигранно управляете адским пламенем? – скрестив руки на столе и скрыв за ними нижнюю половину лица, спросил Крауч. – Я теперь не знаю, что с вами делать. То ли медаль вам выдать, то ли в камеру бросить. Вы знаете, почему адское пламя не является непростительным?

– Почему же? – поинтересовалась Ариэль.

– Потому что его боятся использовать даже темные маги. Слишком им тяжело управлять и слишком легко потерять контроль. Девять из десяти идиотов, которые без должной подготовки его используют, сами себя и сжигают или становятся сквибами после истощения, а само пламя, потеряв подпитку от мага, гаснет.

– Естественный отбор? – усмехнувшись, спросил Влад. Увидев же непонимание на лице Крауча, он объяснил: – Это такая теория у простых людей, что идиоты сами себя переубивают, а выживут только сильнейшие и умнейшие.

– Можно и так сказать. Но теперь у меня целый стол жалоб от испуганных до мокрых штанишек горожан, которые требуют оградить общество достопочтенных магов от адской вейлы, – развел он руками.

– Мам, а я говорил тебе, что рожки и копыта твоей второй форме очень бы подошли.

– Влад, прекрати!

– Я вижу, для вас все шуточки? – начал раздражаться Барти.

– Как и вы, я очень неплохо знаю закон. Адский огонь запрещен? Нет. Невинные по нашей вине пострадали? Нет. Повреждения улицы мы оплатим, а недовольство отдельных личностей переживем, – ответил ему Влад. – А еще я слышал, что ваша жена больна?

– Что? Причем тут это? Вы мне угрожаете? – разъярился Крауч, покраснев и начав вставать с места.

– Зачем мне делать врага из главы Департамента магического правопорядка, если я могу сделать из него друга? Так уж вышло, что у меня среди знакомых есть Мастер-зельевар и Мастер-целитель…

***

После излечения миссис Крауч какие-либо претензии к нам исчезли, а сам глава ДМП стал чуть ли не нашим лучшим другом. Нет, человеком он был суровым и справедливым, насколько это возможно для такого поста, и вряд ли стал бы покрывать откровенный криминал. Но жену свою он очень любил, так как после ее излечения от варкориса – болезни, которая убивает мага за счет его же сил, мне была обещана помощь в любой ситуации, а само происшествие будет расследовано со всем тщанием. То есть, как я понял, даже если я буду весь в крови швыряться авадами, меня сначала спросят, зачем я это делаю, а потом уже приголубят чем-нибудь тяжелым. В общем, все дела с законом я уладил. Но проблемы с нападающими это не решило, и единственной зацепкой остались кинжалы из адамантия. И, на первый взгляд, все указывало именно на гоблинов как на заказчиков убийц. Во-первых, у них был мотив, по старой ли это вражде или они догадались о том, кто является виновником ограбления и разрушения Гринготтса. Во-вторых, кинжалы, которые, как известно обывателям, могут сделать только гоблины. Очень немногие знают, что алхимики на это способны, мне по секрету рассказал об этом Финеас. Кстати, именно поэтому Крюкохват так нагло говорил о том, что моя сабля гоблинской работы. В-третьих, на кинжалах были остатки кровавых клейм гоблиновских кланов. Якобы кто-то пытался их стереть. Но факт в том, что гоблины… потеряли секрет изготовления адамантия. Я не знаю, что послужило тому причиной, может быть, с секретом перемудрили, и те немногие, кому он был известен, скоропостижно скончались, может еще по какой причине, ведь их способ изготовления мне не известен, но факт в том, что в их главном хранилище не было ни одной работы моложе трехсот лет. Да и сами гоблины не просто так забирали свои изделия и никому не продавали новые. Пытались, видимо, воссоздать утерянное. Впрочем, без книги Лераха, где был описан алхимический процесс изменения астрального тела, а также магии времени, которую настолько эффективно можно использовать только в пространственных пузырях типа Авейлона, я бы и сам не смог его синтезировать. Так как единственный теоретический аналог, способный на это – философский камень. И вот тут неведомый мне алхимик переиграл сам себя. Нет, никаких следов, в том числе и астральных, не было. Но именно это и было подозрительным, так как я знал, что чем старше оружие – тем больше на нем остается следов бывших владельцев, они прямо впечатываются в астральное тело и вывести их именно из адамантия крайне сложно. Я откатил время для кинжалов, и они уже примерно на трех годах стали железными. Вот единственный недостаток алхимического метода – мое оружие пришлось бы откатывать на сотни лет назад, чтобы добиться того же. Так что таинственный заказчик на сто процентов алхимик. Но кто? Фламель? Он подходит, тем более что связан с Дамблдором. Впрочем, вот так рубить с плеча – плохая идея, потому как это могут быть и гоблины, у которых хватило бы денег купить у алхимика несколько кинжалов, или кто-то совсем иной. А потому мне нужна информация.

– Хал, что думаешь? – я ментально передал своему хранителю Авейлона все, что надумал.

– Что ваши мысли совпадают с моими. И что мы будем делать? – поинтересовался он.

– Вот что: отбери из пятерок тех, кто лучше всего умеет скрывать свои мысли и ауру. Поднатаскай их на скрытность, менталистику, шпионаж, разведку и незаметное плетение чар, – я скинул примерный образ эдакого гибрида Джеймса Бонда и человека-невидимки. – Если надо, пусть скопируют сознание каких-нибудь действующих агентов спецслужб. Только осторожно, у них есть свои магические отделы и способы противодействия магам.

– Будет сделано, что еще?

– Введи усиленные тренировки для личного состава, пускай Гундир выдрессирует своих ребят, чтобы они мгновенно появлялись на месте тревоги. Как показал сегодняшний случай и практика в целом, промедление даже в несколько секунд критично. С этого момента вводится режим чрезвычайного положения, – потерев подбородок, я дополнил: – Только пусть не переусердствует. А то с магическим, физическим и нервным истощением бойцы тоже будут бесполезны.

– Что-нибудь будем говорить Малфоям? Или кому-то из альянса?

– Нет. Пускай сами делают выводы из того, что нароют. Помочь они нам не помогут, а вот рычаг давления или компромат какой обязательно будут искать. Тем более что никому не нужен союзник, который приносит больше проблем, чем прибыли.

– Хорошо, все инструкции и указания я раздал, – доложил Хал через пять минут.

– Благодарю. А я тогда пойду изготавливать комплект артефактов для наших будущих агентов. Чувствую себя Кью, – подмигнул Влад, отправляясь в тренировочные залы, при этом насвистывая музыку из заглавной темы фильмов о Джеймсе Бонде.

– Иногда господин ведет себя как ребенок, – сказал в пустой комнате Хал. – Но, может быть, это хорошо?

***

Альбус Дамблдор потягивал свой традиционный пятичасовой сладкий чай с лимоном. Он находился на своей вилле. В свой старый особняк, который располагался в Годриковой Впадине, он возвращаться не хотел, слишком тяжелые для него воспоминания хранили стены родительского дома. Смерть родителей. Уход за его психически ненормальной, но любимой сестрой. Дружба и совместные планы с Гриндевальдом, который был ему ближе брата. Ссора и дуэль с ним и родным братом Аберфортом, закончившаяся смертью Арианы. Все это давило непосильным грузом сожаления и тоски, так что он купил себе небольшой домик на берегу моря. К сожалению, часто посещать его не удавалось из-за занятости. Да и магический источник Хогвартса делал директора сильнее и замедлял старение. Взять хотя бы его предшественника Армандо Диппета, который прожил без всяких эликсиров бессмертия больше трехсот лет! Впрочем, наверняка у него тоже был свой секрет, так как без ухищрений даже сильные маги редко доживают до двухсот. Альбус находился в приятной светлой гостиной, с открытыми нараспашку дверями, из которых изредка долетали соленые брызги океана. Напротив него же сидел мужчина в черном балахоне с капюшоном, лицо которого было закрыто серой хмарью.