Текст книги "50 оттенков правды (СИ)"

Автор книги: Примроуз Нортон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

========== 1 ==========

Pov Елена

Будильник сработал в восемь утра. Сбиваю его с тумбочки и переворачиваюсь на бок. Тихомирова, убью нахер… Просила же разбудить позже. Ладно, будем вставать. Встаю и медленно плетусь в ванную. Чищу зубы, причёсываюсь и навожу марафет. Из зеркала на меня смотрит симпатичная блондинка с серыми глазами. Люблю свое отражение, благо, природа не обделила меня ни внешностью, ни характером. Проведя в душе минут пять, иду на кухню и готовлю нам с Катей завтрак.

Катерина Егоровна Тихомирова – моя соседка и редактор студенческой газеты. Староста группы, отличница. На неё хотят равняться. И вот сегодня, у неё запланировано интервью с самым противоречивым и самым авторитетным журналистом России и, как назло, она сваливается с ОРВИ. Искренне надеюсь, что это простое ОРВИ, а не что-нибудь посерьёзней. И я, как хорошая подруга и её зам в студенческой газете, вызвалась ей помочь. Хотя я не горю желанием знакомиться лично с этим типом. Мне хватает его по ТВ и по Интернету. Но задание есть задание, и я не имею права подводить Катьку.

Спустя минут десять, завтрак готов и, словно, почувствовав это, на кухню входит Катя – миниатюрная, симпатичная шатенка с приятным лицом, умными, карими глазами. Мы с ней очень разные: я реалистка и циник, она – возвышенная и романтичная. В свои двадцать два, будучи дочерью небедных родителей, я повидала много зла и сломанных судеб. И у меня нет никаких иллюзий ни по поводу властей, ни по поводу жизни вообще. Единственное во что я верю – это дружба с Катькой и любовь родителей.

– Привет, жаворонок, – Тихомирова треплет меня по голове и садится напротив.

Ставлю перед ней омлет. Едим молча. Смотрю на Катю и напоминаю ей об интервью. Та кивает и, окончив завтрак, идёт за вопросами и диктофоном. Я же собираю волосы в хвостик, надеваю джинсы с рваными коленками, белую футболку, поверх неё джинсовку и беру спортивную сумку.

Катя провожает меня до дверей.

– Все взяла? – она внимательно смотрит на меня.

Её напоминалки бесят. Я не маленькая девочка, Кать, сколько можно…

– Да, диктофон, телефон, папку с вопросами, – скрываю раздражение в голосе. Да, я – сорвиголова, но уж точно не пропащая хулиганка. Не люблю никому подчиняться, я свободна в своих мыслях, в том, что я говорю и делаю.

– Ладно, Иди. Ой, Лен, будь с ним посдержаннее, ладно? Все-таки, он очень влиятельный человек, – в голосе Кати слышу явный страх.

Вздыхаю. Тихомирова, блин, не капай на мозг. И без тебя тошно. Показываю ей викторию, обуваю белые кроссовки и покидаю нашу квартиру.

На улице теплое июньское утро, Москва только-только просыпается. Мои волосы треплет ветерок, и я уверенно спускаюсь в метро. Запрыгнуть в вагон, доехать до центра, выйти на своей станции и отправиться к радиостанции «Вести FM». Достигнув их офиса, глубоко вздыхаю, достаю вопросы, пробегаюсь по ним глазами и вхожу внутрь.

========== 2 ==========

Внутри радиостанция оказывается обычным, офисным зданием, со множеством работников, спешащих по своим делам. За ресепшеном – симпатичный паренек, мой ровесник в строгом, деловом костюме. Я бы с таким зажгла. Так, Лебедева, ты тут по делу. Иду к нему. Парень смотрит оценивающе и слегка испуганно.

– Я здесь, чтобы встретиться с Владимиром Соловьевым. Елена Лебедева вместо Екатерины Тихомировой, – говорю я уверенно. Парень что-то смотрит в компе и спустя миг отрывается.

– Да все верно, он готов Вас принять. Идите к левому лифту, – юноша выдает мне пропуск, и я благодарю его улыбкой.

Вхожу в лифт и снова читаю вопросы. Все очень сдержанно, чётко, стерильно. А с каким бы, блядь, удовольствием, я бы спросила его о вилле в Италии и прочем. Но увы – нельзя. Не хочу проблем для Кати и для родных тоже. Короче, нужно быть хорошей девочкой и сделать все, чтобы интервью прошло быстро и гладко.

С такими мыслями поднимаюсь на лифте. Когда он достигает моего этажа, уверенно выхожу из него и направляюсь к кабинету Соловьева. Стучу в дверь и почему-то ощущаю, что мое сердце тревожно забилось.

– Войдите, – что тут скажешь, голос у него шикарный. Глубокий вдох. Пошла.

Внезапно шнурок на моей кроссовке развязывается, и я наступив на него, падаю на пороге…

Твою ж мать… Так и знала, что нужно надеть балетки, хотя я их и не люблю. Ощущаю боль в коленке и боюсь даже поднять голову. Прекрасное первое впечатление. Молодец, Лебедева!

– Вы в порядке? – какой голос… Так, Ленка, не теряй голову!

Глубокий вдох и с уверенностью встаю. Поднимаю голову и встречаюсь с испепеляющим взглядом карих с зеленью глаз. Твою мать!

– Я в порядке! – говорю сухо и смело смотрю в ответ. Наши взгляды пересекаются, как два клинка.

Главная звезда канала «Россия 1» и «Вести FM» выглядит явно недовольным. Весь в черном, осанка горделивая. Глашатай Кремля, Король Лжи.

– Екатерина Егоровна Тихомирова? – спокойный тон, но глаза мечут молнии. Так, Лена, вдох, выдох… Спокойно. Пятнадцать минут позора и все кончится.

– Нет, увы, она заболела. Я её подруга, Елена Сергеевна Лебедева, – говорю смело. Он усмехается.

– Что ж, Елена Сергеевна, я готов к вашим вопросам, – Соловьев явно чувствует себя королем положения.

Ощущаю его властную, тёмную ауру и невольно ёжусь. Достаю вопросы, диктофон, мысленно считаю до десяти. Что ж, Владимир Рудольфович, поиграем. Нажимаю на кнопку записи.

– Вы были первым политическим журналистом, который начал активно пользоваться соцсетями. У вас довольно много фолловеров и в «Телеграмме», и на «Ютубе». Как вы добились этого? – зачитываю я вопрос Кати.

Владимир усмехается.

– Я просил своих слушателей выходить и подписываться на меня в других моих соцсетях. Всё просто, – он изящно берёт чашку с кофе и отпивает из неё.

– Вы пишите там сами? – интересуюсь я. Это не Катин вопрос, но я видела его тексты там, и стоит признать, что они очень грамотны, в них хорошая аргументация и фактология.

– Стараюсь писать сам, но, иногда, позволяю своей команде работать, – он выглядит бесстрастным и холодным. Даже в глазах бесята успокоились.

– То есть там Вы иногда редактор? – не отступаю я.

Он кивает и оценивающе смотрит.

– Все контролируется мной. Настроение, эмоции – все мое, Елена Сергеевна, – говорит Владимир.

– Зачем Вы вообще пришли в соцсети? – мне неуютно под его изучающим взглядом. Ощущаю себя диковинным животным.

– Мне хотелось, чтобы не только либералы имели свой голос в соцсетях. Мы не контролировали их и проигрывали бой за боем, всем этим швалям с «Эхо Москвы». А я пришёл и показал им, что можно подняться с нуля. Для раскрутки своих сетей, я не шёл на коллаборацию, все было основано на уважении, – суров и невероятно не политкорректен. Нужно попросить, чтобы Катя смягчила это в статье. Не хочу войны радиостанций.

– Вас не любят в соцсетях. С чем это связано? – зачитываю я вопрос

– С тем, что я говорю правду и показываю всем этим тварям, кто они есть на самом деле. Мне пытались занести деньги, но я жёстко посылаю всех. Те кто меня троллит, доставляет мне дикое удовольствие, их ненависть меня подпитывает, – Соловьев криво усмехается. Точно исчадие Ада. Но очень притягательное.

Черт, Лебедева! Не о том думаешь!

– А чем вы интересуетесь кроме политики и работы? – спрашиваю я. Он подавляет улыбку и трёт подбородок

– О, Елена Сергеевна, у меня разные интересы. Мне нравится футбол, боевые искусства, книги! – смотрит на меня, как змея, и не моргает. Мне очень неуютно под его взглядом. Мысленно проклинаю Катю. Ну, Тихомирова, должна будешь мне новую нервную систему.

– Вы говорите людям много нелицеприятного. Вы не боитесь за свою жизнь? – говорю мягко, так чтобы он не воспринял это, как угрозу.

– Конечно нет. Я фаталист. К тому же, я жил в 90-е и там было намного опаснее, – Соловьев смотрит с ехидством.

Мне точно неуютно с ним. Ужасно неуютно. И это я уверенная в себе, готова дать сдачи любому, кто полезет в драку. Что он со мной делает?

– Вы – самый успешный журналист в России. Чем Вы обязаны своему успеху? – смотрю на вопросы и вижу, что их осталось немного. Слава богу.

– Всю свою жизнь я работаю, напряжённо и очень много работаю. У меня не только работа в СМИ. У меня есть свой бизнес. Люблю рисковать. Я эксцентричен, активен. – снова кривоватая улыбочка и дикий огонь в глазах. Глубоко вдыхаю.

– Вы легко заводите друзей? – спрашиваю я и жалею о вопросе. Он мой личный.

– Нет, я очень скрытен и оберегаю свою личную жизнь. И мне не очень интересно давать интервью. Не люблю говорить о себе, – Владимир улыбается. – Но, поскольку, я оказываю поддержку вашему университету и буду вручать дипломы на выпускном, я был вынужден согласиться.

Ого! А я не знала об этом… Самый успешный и противоречивый человек в Российских политических СМИ будет вручать мне мой диплом. Сказать, что я в шоке – ничего не сказать!

– У вас есть женщина?

Черт, Катька! Нельзя быть такой любопытной… Соловьев тяжело вздыхает, и я вижу, что он приходит в ярость.

– Простите, это не мои вопросы, – краснею. Вот жеж блядь… Со мной такое впервые. Обычно, это я всех провоцирую, и наслаждаюсь реакцией простых людей, а тут… Лебедева, тебе бы пива выпить и горячего парня в постель, дабы нервы успокоить.

– Я не заинтересован в отношениях, Елена Сергеевна, – говорит мужчина, сдерживая ярость.

– Я поняла. Думаю, интервью окончено, – встаю, беру диктофон, папку с вопросами и выхожу из его кабинета.

Я придушу Катю! Просто придушу! Нельзя такое спрашивать, особенно у таких людей. Черт, черт… Пулей залетаю в лифт и пытаюсь успокоиться. Мысленно анализирую Соловьева. Холоден, харизматичен, донельзя уверен в себе, жесток в своих оценках. Не зря же его ненавидят. Ох…

Выбегаю на улицу, где бушует ливень, подставляю свое лицо дождю и выдыхаю. Кто, черт возьми, такой, Владимир Рудольфович Соловьев?

========== 3 ==========

«Забудь о нем, Лена», – одергиваю я себя.

Интересное вышло приключение, но не стоит на нем зацикливаться. Все уже закончилось. Я никогда его больше не увижу. От этой мысли настроение сразу же улучшается. Иду до метро, еду домой, по дороге покупаю продукты и лекарства для Кати. Быстро отписываюсь ей, что все закончилось быстрее, чем ожидалось.

Спустя час, захожу в нашу с Катькой квартиру и оповещаю подругу о своем возвращении громким криком.

– О, Лен, ты вернулась, – Тихомирова сидит в гостиной с томиком Есенина и смотрит на меня. Даже со спутанными волосами и красным носом она – хорошенькая. Тепло улыбаюсь ей и обнимаю.

– Ты быстро. Как прошло? – интересуется шатенка. О, началось… Закатываю глаза.

– Ну что сказать? Вечерний Мудозвон, он и в США такой, – отдаю ей вопросы и диктофон. Катя пожимает плечами.

– Но, согласись, в нём что-то есть, – Тихомирова не намерена сдаваться. Щупаю ей лоб, вроде жара нет.

– Нет, не согласна. По мне, он просто властный, заносчивый подонок, – беру пульт и включаю телевизор. – С ним мне было страшно. Холодный, жестокий, расчетливый… Бр…

Заносчивая улыбка Соловьева до сих пор стоит у меня перед глазами. Потребуются недели, чтобы о нём забыть.

Вечер проходит за зубрёжкой экзаменов и эссе по «Мастеру и Маргарите». Никогда не понимала этот роман, слишком он сложный для меня. Дьявол, ни при каких условиях, не может быть источником добра.

Всю следующую неделю провожу за экзаменами. Катя же пытается сделать из моего неудачного интервью с Соловьёвым что-то путное. И Господи, у неё получается!

– Не плохое интервью, Лен, – ободряет меня Тихомирова. – Да, он очень жёсткий, но отвечал тебе искренне, это чувствуется. А иногда, кажется, что он очарован тобой.

Ага, щас! Никто и ни при каких условиях ему понравится не может, он на всех смотрит, как на говно.

– Ой да ладно, Кать, он просто мудак, – завариваю нам по «Дошираку». – И, кстати, он не в моем вкусе. Слишком старый.

Тихомирова закатывает глаза.

Суббота выдается тёплой. До обеда учу свой последний экзамен, а после направляюсь в любимый спортзал. Хотя он и считается элитным, у меня хватает денег, чтобы заниматься в нём и держать свое тело в отличной форме. Нужно иметь хорошую физическую форму, чтобы уметь защищаться в наше непростое время.

Сегодня выходной, а это значит, что загорелых парней будет просто куча. Облизываюсь и иду переодеваться. После начинаю разминаться. Затем еще минут пятнадцать беговой дорожки, и я готова выполнять более тяжелые упражнения. Глазами нахожу тренажер, который качает внутреннюю часть бедра. Сажусь на него, широко расставляя ноги. Но сразу понимаю, что это слишком сильно для меня. Сзади ко мне подходит какой-то парень, помогая мне настроить тренажер. А после, начинает со мной диалог. Похотливо рассматриваю его пресс, представляя, как буду царапать его ногтями.

Внимательно слушаю, что мне говорит качок, при этом изучая других парней в зале. Как вдруг, обращаю внимание на мужчину, который стоит ко мне спиной и делает какие-то упражнение со штангой. Невысокий, но накаченный. Держится очень уверенно и властно. Ходячий секс… Вижу, как движутся его мышцы под кожей и ощущаю томление внизу живота, а если вспомнить, что мои ноги сейчас широко расставлены, то мое возбуждение все усиливается и усиливается. Я уже не обращаю никакого внимания на качка рядом со мной, полностью переключившись на того мужчину. Внезапно, он замирает, напрягаясь.

Боже, повернись, красавчик. Дай, я посмотрю на тебя.

И мужчина как будто слышит меня, резко оборачивается, прожигая меня своими глазами. Во рту мгновенно сухо становится. Часто моргаю, смотря на свой кошмар. Нет, нет, нет…

– Твою мать, – шепчу севшим голосом, глядя во властные карие глаза Владимира Соловьёва.

– Елена Сергеевна, какой приятный сюрприз, – говорит он, слишком сладким, елейным голосом. Дергаюсь от этого тона. Какого хуя он тут забыл? Меня охватывает неуверенность и шок. Кого-кого, но его я тут увидеть не хотела.

– Вы следите за мной? – спрашиваю я прямо, не сводя с него глаз. Сегодня он выглядит иначе. На нём джинсы и белая футболка с короткими рукавами, которая демонстрирует его красивые накачанные руки.

– Зачем мне это? – усмехается Владимир. – Просто тот спортзал, где я обычно занимался, закрыт на ремонт, вот я и пришёл сюда.

Ну да, конечно. Я не верю в совпадения, просто не верю. Поправляю волосы и разворачиваюсь к нему спиной. Я не горю желанием продолжать этот разговор, он мне неприятен. Настроение же упало на дно марианской впадины. Позанималась спортом в свой единственный выходной, называется.

– Я, кажется, обидел Вас на интервью, – голос мужчины звучит виновато. Да ладно, он способен испытывать вину?

– Что Вы, ничуть. Вы были собой. И знаете, ясно дали понять, как Вы относитесь к тем, кто ниже по статусу и социальному положению, – говорю я, не оборачиваясь.

– Елена, прошу меня извинить. Просто я ненавижу непрофессионалов. Да и к тому же, Вы дергались, словно кролик перед удавом. Меня всегда бесят неуверенные в себе люди. Расслабьтесь. Могу я пригласить Вас на чашку кофе в соседний ресторан? – Соловьев склоняет голову на бок и улыбается.

Черт, в нём и вправду что-то есть. Донельзя харизматичный, нужно это признать. Но пить с ним кофе… Во что это выльется?

Просто кофе, просто кофе. Попьём и разойдемся – успокаиваю я себя.

– Дайте мне пять минут, – тихо говорю я.

Пулей несусь в раздевалку, переодеваюсь и набираю Катьку.

========== 4 ==========

– Не поверишь, с кем я иду пить кофе! – кричу я в трубку. Катя внимательно слушает меня, затаив дыхание.

– С Владимиром Соловьевым, – выпаливаю я.

– Да ладно, как? – до восторга в голосе Тихомировой можно дотронуться. – Я же говорила, что он запал на тебя.

Может он и запал, но я – точно нет. Просто кофе, ничего такого. Обычный деловой ланч. Деловой? Ну, точно не свидание. Не хочу, чтобы он воспринимал это так.

– Брось, Кать, он не в моем вкусе. Просто попьём кофе и разбежимся. Не теряй меня. – улыбаюсь я в трубку и отключаюсь.

Минут пять стою и восстанавливаю дыхание, а потом выхожу в фойе. Владимир ждёт меня у входа, прислонившись к стене. Колдовские карие с зеленью глаза, смотрят вполне тепло и дружелюбно.

– Все, я готова пить кофе, – впервые за время нашего знакомства, расслабляюсь и позволяю себе искреннюю улыбку в его присутствии.

Выходим на улицу, где царит тёплый полдень конца июня. Невольно улыбаюсь теплому солнцу, подставляя лицо ветру. Ловлю боковым зрением взгляд Соловьева, и вижу лёгкое веселье и кривоватую улыбку.

Мы доходим до перекрёстка и ждём зеленый свет. Я немного нервничаю. И, словно, видя мое состояние, Соловьев берёт меня за руку. Вот черт… У него очень тёплая ладонь. По телу проходят мурашки, голова начинает кружиться. Блядь, что со мной? Он мне не нравится. Точка. Абзац. У нас ничего не было и не будет. Но какая же у него тёплая рука, да нет, она просто горячая.

В полном молчании доходим до кофе-хауса «Круассан», войдя в который, я иду заказывать столик, а Владимир Рудольфович идёт делать заказ. Занимаю столик у окна и смотрю из-под опущенных ресниц на него. Он невысок, но широк в плечах и у него вполне спортивное телосложение, и как эти джинсы обхватывают бедра… О, господи! Несколько раз он проводит длинными, изящными пальцами по своим волосам, что подстрижены под ёжик. Хм… Невольно понимаю, что хочу потрогать их. Эта мысль застает меня врасплох.

Лебедева, хватит!

– Задумались? – Владимир возникает рядом со столиком держа поднос, на котором стоит капучино со сливками и черный кофе. Черт, как он угадал, что я люблю капучино со сливками?

Киваю ему и он изящно ставит поднос и садится напротив меня. Беру свой кофе и легонько отпиваю. М, божественно…

– Как вы угадали, какой я пью кофе? – интересуюсь я.

– Интуиция, Елена Сергеевна, – Владимир откидывается на спинку стула и смотрит на меня.

– Кофе великолепен, мой комплимент баристу, – мурлычу я.

– Нужно будет увеличить ему зарплату, – Соловьев берет свой кофе и делает глоток. Его движения, изящные, чувствуется в них какая-то величавость и властность.

– Значит, этот ресторан ваш? – снова делаю глоток и подавляю улыбку.

– Я говорил, что у меня много бизнесов. И да – я не пытаюсь вас купить. Просто здесь отличный кофе.

Да как он это делает? Читает мои мысли. Ох, черт.

– Вы нервничаете, Лена.

Ох, как он мурлычет мое имя. Вот как? Как, черт возьми, можно быть таким пугающим и притягивающим одновременно?

– Я вас боюсь, – я краснею до ушей, но мысленно похлопываю себя по спине за откровенность и снова смотрю на свои руки.

– Вы должны меня бояться, – кивает он. – Мне нравится ваша прямота. И то, что вы смотрите мне в глаза.

– Вы очень властный, – говорю я правду.

– Я такой, я люблю контроль и власть. По своей натуре я перфекционист и контроль-фрик, – Владимир, неосознанно, облизывает свои полные, чувственные губы. Ощущаю, что у меня возникло навязчивое желание их поцеловать.

Трясу головой. Нельзя, не нужно позволять своим желаниям брать верх. К тому же, он ясно дал понять, что отношения не для него. Но черт, эти губы.

– Вы единственная дочь в семье? – о, смена темы. Что-то нормальное.

– Да, единственная. Мои родители-историки. Живут в Питере. Отец-декан факультета отечественной истории, мама преподает новую и новейшую историю. Они много и напряженно работают. Я не видела их давно, – ощущаю, что мне грустно. Особенно, я скучаю по маме. Она мой ангел-хранитель и самый верный друг.

– Я уверен, что вы скоро с ними увидитесь, – мягко говорит мужчина, кладя свою руку на мою. Наша кожа так идеально сочетается. И снова рой мурашек по коже. Господи, нужно успокоиться.

– Мама у меня чудесная, добрая, светлая, мягкая. Любой спор и конфликт, она решает спокойно и мирно. А улыбкой, может поднять мне настроение, – пытаюсь унять свое волнение.

– А ваш отец? – он не отступает.

– Типичный профессор с грамотной речью, – хихикаю я.

Дальше разговор идёт легко и непринужденно. Он спрашивает меня о Кате, об учебе, о том что мне нравится, каких авторов я читаю, что слушаю. Ощущаю себя спокойно и комфортно. Невольно смотрю на часы в телефоне. 18:09. Ничего себе.

– Мне пора. Я должна готовиться, – виновато говорю я.

– К экзаменам? – Соловьев любопытен.

– Да, уже скоро – в понедельник, – туплюсь я.

– Я вас провожу, – он встает и идёт расплачиваться с бариста.

– Спасибо за кофе, Владимир Рудольфович, – улыбаюсь я.

Он отвечает мне таинственной улыбкой.

– Не за что, Елена. Мне было очень приятно. Идемте, – командует он и протягивает мне руку. Я беру ее, сбитая с толку, и выхожу следом за ним на улицу.

Называю ему свой адрес, и мы молча идём к моему дому. Ощущаю, что мне очень хорошо с ним. Попутно набираю СМС Катьке и говорю, что скоро приду.

Мы доходим до моего подъезда, и он смотрит мне в глаза. Черт… Дыхание сбивается, я боюсь смотреть ему в глаза и концентрируюсь на его губах.

– Ты в порядке? – он делает шаг ко мне и обнимает за плечи. Ясно, я слишком долго стояла и молчала. Тяжело дышу, подаюсь вперёд и спустя миг, накрываю его губы своими.

Поцелуй… Я никогда так не целовалась… Вкладываю в него всю страсть, дикость и пылкость. Зарываюсь в волосы Соловьева пальцами и ощущаю, какие они жёсткие. А спустя миг, он отталкивает меня.

– Ах ты тварь! – с разворота он влепляет мне смачную пощечину, прям по всей левой щеке. Я хватаюсь за щеку и сглатываю. За что? В глазах слёзы, в душе шок.

– Никогда больше не смей целовать меня! – рычит Владимир и, гордо вскинув голову, уходит. А я тихо, вхожу в подъезд и еле живая дохожу до нашей с Катей квартиры.

========== 5 ==========

Катя открывает мне дверь, и я цепляюсь за неё, как за спасательный плот. Так больно мне не было никогда. На меня никто и никогда не поднимал руку, никто не отказывал мне. Я не была обделена мужским вниманием, часто меняла мужчин, точнее, парней. Первой проявляла инициативу, а тут… Хотя, сравнивать всех моих школьных и университетских парней с Владимиром нельзя. В нём такая мощь, такой опыт, бешеная харизма, карие глаза, полные тайн и власти.

Господи, во что я ввязалась? Иду в душ, смываю все, что случилось за день и ложусь спать. Перед сном, неосознанно, ощупываю свои губы. Наш поцелуй был словно клеймо, словно калёное железо и, при этом, такой сладкий и чувственный. И это всего лишь поцелуй. Интересно, какой он в постели?

Нет, все, стоп, хватит. Ничего не было и не будет. Спать, спать… Закрываю глаза и забываюсь тревожным беспокойным сном.

На следующий день игнорю Катькины вопросы и учу, учу, учу… Плевать на Соловьева, плевать на поцелуй, все в прошлом. Не я отвергла его, а он меня!

В понедельник блестяще сдаю последний экзамен, и весь негатив двух дней исчезает. Катя и я радуемся сданному экзамену, как дети, и, зайдя в магазин и накупив вкусняшек, двигаемся домой.

Устроившись в гостиной с бокалами шампанского и пиццей, обсуждаем вечеринку, что устраивает наш курс сегодня ночью. Неожиданно, в дверь звонят. Идёт открывать Катя. Я же беру пульт и включаю «Дом кино», по которому идёт мой любимый фильм – «Иван Васильевич».

Спустя минут десять Тихомирова возвращается ко мне с букетом шикарных розовых и кремовых роз и бутылкой белого вина.

– О, у тебя появился поклонник? – вскидываю брови. Тихомирова хоть и красавица, но тихоня и, кажется, ещё долго не найдет себе парня.

– Нет, это по твою душу, – Катя протягивает мне букет. Розы прекрасны, а их аромат просто кружит мне голову. Не сразу замечаю небольшую записку в центре букета. Беру её и открываю.

Вот дерьмо… Она от него! Почему он не мог оставить меня в покое?

С успешной сдачей последнего экзамена, Елена Сергеевна! В.Р.

Почерк четкий, каллиграфический и очень красивый. Простое поздравление, не слова извинения или объяснения. Губы снова жжёт при воспоминании о поцелуе с Соловьевым. Черт, а я думала, что переборола это.

Катя вскидывает брови. Я ей не рассказала о субботе, видимо пришло время.

– Мы поцеловались, и он ударил меня, – говорю я, не смотря на подругу.

– В такой последовательности? Или сперва ударил, а потом поцеловал? – Тихомирова явно напугана.

– В такой, – бурчу я. – Точнее, поцеловала его я, а он… Я не понимаю его. Он явно не заводит романов, но при этом явно заинтересован мной. И при всем при этом, меня тянет к нему. Ужасно тянет!

Вот я призналась и себе, и подруге, что меня влечет к этому мужчине. Вот только мне ничего с ним не светит. Не нужно даже пробовать отношения с самым влиятельным журналистом России. Понятно, что они могут принести только боль и слёзы. Так что… Оставим все как есть.

– Ленка, он запал на тебя. Чтобы у вас не произошло в субботу, он хочет примирения. Дай ему шанс, – Катерина обнимает меня. А я тяжело вздыхаю. Нет, ни за что! Он поднял на меня руку и этим перечеркнул все, что между нами могло быть.

Но как бы там не было, вечером мы с Катей пошли в клуб, чтобы как следует отметить окончание университета и зажгли, сильно зажгли. Станцевали все ноги, напились и просто отлично провели время. Мне хотелось в тот вечер одного: найти парня и провести с ним горячую ночь. Однако, в тот вечер ко мне никто так и подошёл, хотя я ясно давала понять, что одна и жажду знакомств. Что было со мной не так? Понятия не имею.

На утро я проснулась с жуткой головной болью и сухостью во рту. Я бы спала ещё, но меня разбудил телефон. Беру его и вижу мамин номер. На душе становится сразу радостно и светло. На моих губах возникает улыбка.

– Лена, как ты? – голос мамы успокаивает, и я ощущаю, что все волнения и страхи ушли.

– Нормально, мам, – встаю и иду к окну, за которым занимается новый день. – А вы как с папой?

Господи, как давно я их не видела, и как соскучилась по ним. Все прекрасно понимаю – они работают, напряжённо работают, но в последние дни я резко ощутила, что мне не хватает мамы. Её рук, её смеха, её вкусных пирожков с мясом и луком.

– У нас очень хорошие новости, детка. Мы приедем на твой выпускной. И я и папа прилетим к тебе, – мама говорит эту новость, и я не могу сдержать крика радости.

– Мам, это так здорово! Ох… – вижу сонную Катьку, что заглянула ко мне, и даю ей отмашку.

– Да, получилось освободиться на пару дней. Я и отец должны были выступать на конференции в Волгограде, но её внезапно отменили. Так что, у нас появилось свободное время, и мы решили, что лучше проведём его с тобой в Москве, – мама полна теплоты и искренности.

– Мам, это просто чудесно, – говорю я и тут вспоминаю, кто будет вручать дипломы. Ох, блядь… Ладно, я смогу это выдержать. Пять минут, и я точно больше его не увижу.

После долгого разговора с мамой, который зарядил меня энергией на весь день, иду готовить завтрак. Беру айпод, включаю на всю громкость Арианну Гранде и, пританцовывая, готовлю нам с Катей яичницу с луком. Закончив приготовления завтрака, беру ноутбук и, сев за стол, проверяю почту. И надо же… новое письмо с неизвестного мне адреса.

Интересно, от кого? Шестое чувство кричит, что нужно удалить его, но я игнорирую его и кликаю по ссылке.

========== 6 ==========

От: Владимир Соловьёв

Кому: Елена Лебедева

Дата: 27.06.2020 05:34

Тема: мои цветы

Ты получила букет и вино? Мне кажется, что я обидел тебя в субботу.

Как он узнал мой э-майл, мой адрес и прочее? Черт… Вот как? Обидел ли он меня в субботу? Да, ещё как! Даже не обидел, а нанес оскорбление мне, как личности, как женщине! Унизил мои чувства! А они были? Нет, скорее это был порыв, но, все равно, он был искренним, шедшим от сердца… Закрываю глаза и тяжело дышу. Проигнорировать его будет по-детски, написать грубость – тоже. Ладно… Набираю ответ и чувствую, как дрожат мои пальцы.

От: Елена Лебедева

Кому: Владимир Соловьёв

Дата: 27.06.2020 9:39

Тема: не обидели, а оскорбили!

То, что вы сделали – ужасно! Я не понимаю, за что? Я правда не хотела ничего плохого…

Черт, почему я оправдываюсь? Было бы перед кем! Отправляю ему ответ и, сделав кофе, начинаю завтракать.

После завтрака навожу порядок в квартире, время от времени, проверяя почту. Ответа нет. Это немного бесит и, в тоже время, успокаивает. Ближе к обеду, Катя уходит в бассейн, а я сажусь за компьютер, дабы проверить свои соцсети. И черт, почти во всех них у меня один новый входящий запрос на дружбу. Твиттер, Фейсбук, Инстаграм, Вк, Ютуб. Не нужно быть экстрасенсом, чтобы угадать, от кого эти запросы. Только, как он узнал? Кликаю на профиль Соловьева ВКонтакте. Он онлайн, но писать ему могут только друзья. Ладно, была не была. Добавляю его в друзья и набираю сообщение.

Тема: Вторжение в личную жизнь

Как вы узнали о моих соцсетях? Мой адрес, мою почту?! По-моему, это незаконно.

Ответ приходит спустя пятнадцать минут.

Тема: Разве?

Найти контакты человека в соцсетях – дело пяти минут. Для меня это было легко. Учитывая мои связи и власть, вычислить твои анкеты было просто, и я получил удовольствие от этого.

Ах ты… Тяжело дышу. Сволочь. Властолюбивый контроль-фрик. Но, с другой стороны, у меня появился шанс спросить его о пощёчине. Снова набираю сообщение.

Тема: Почему ты ударил меня?

Где именно я повела себя неправильно?

Отправляю письмо и дрожу внутри. Почему я чувствую себя виноватой? Мне некомфортно с ним, очень некомфортно. И тут вспоминаю наш ланч в кофейне, как хорошо мне тогда было.

Ответ приходит ночью.

Тема: Тема не для переписки

Это трудно объяснить, Елена, я не тот тип мужчин, что для сердца и цветов. Я неромантичен. Мой вкус очень необычный. Тебе нужно держаться от меня подальше. Однако, меня очень тянет к тебе. И сейчас, когда я пишу тебе это, я чувствую, что хочу увидеть тебя и все объяснить.

Вот как… Не для переписки, значит. Слишком загадочно и непонятно. Бегать за ним я не собираюсь. Но мне ужасно хочется узнать тайну Владимира Соловьёва. Ладно… Была не была.

Тема: Вручение дипломов.

Мы сможем поужинать после вручения дипломов? Где-нибудь, где тихо и малолюдно. У вас должен быть ресторан для соблазнений, а не только кофейня для деловых ланчей :)

Невольно улыбаюсь, отправляя ему письмо. Только бы ответил, только бы согласился поужинать. Я волнуюсь, господи, я волнуюсь. Насколько помню, вручение дипломов будет в пятницу. Ещё есть время обо всем хорошенько подумать. Ох, Лебедева…

Утро начинается со звонка в дверь. Нервный мальчик-курьер вручает мне букет тюльпанов, в которых лежит записка, написанная красивым знакомым почерком.

Ужин… Давно не водил красивую девушку в ресторан. Я согласен, Елена Сергеевна. В пятницу я совершенно свободен. С нетерпением жду нашей встречи на вручении дипломов. В.Р.

– А говорила что ничего не будет, – Тихомирова тихой кошкой подходит ко мне и заглядывает через плечо в записку.

– Ничего и не будет. Просто ужин, просто попрошу объясниться со мной, а получив объяснения – попрощаюсь с ним, – говорю я уверенно. Но в глубине души я хочу иного. Совсем иного. Ладно, по ситуации посмотрим.