Текст книги "Самый выгодный контракт демона Себастьяна. Или 3 сезон Темного дворецкого (СИ)"
Автор книги: Полиночка666
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
Но вскоре дверь его комнаты тихонько скрипнула, послышались легкие шаги, а затем над ухом Сиэля прозвучал холодный голос его дворецкого:
– Вставайте, Господин, нам нужно срочно уходить.
Сиэль мгновенно проснулся и сел на кровати:
– Себастьян! Где ты был? – сердито спросил он, потирая глаза. – И что значит твое поведение?
Тем временем Михаэлис поспешно зажег свечи, масляную лампу и извлек из принесенной коробки какие-то вещи. Игнорируя при этом все фразы юного Господина.
– Да ты будешь мне отвечать или нет?! – наконец вышел из себя граф и, когда дворецкий наклонился к нему, чтоб надеть черную повязку, замахнулся, намериваясь отвесить неучтивому слуге пощечину. Такого обращения он простить не мог.
Однако дворецкий неожиданно перехватил его руку, крепко сжав запястье. Глаза демона при этом горели малиновым огнем, а зрачки сделались вертикальными.
Сиэль замер. Ему показалось, что в этот момент его слуга решает: сломать ему руку или вырвать прямо из сустава.
– Себастьян… – заметно побледнев, с трудом выговорил граф. – Отпусти, мне больно!
– Никогда больше не смейте делать такое… – с ледяной ненавистью процедил сквозь зубы демон, но руку мальчика все же отпустил. После чего продолжал старательно и очень быстро одевать его в принесенные вещи, траурно-черного цвета.
Сиэль молчал, позволяя дворецкому ловко застегивать пуговицы на жилете и шнуровать высокие ботинки. Шок от произошедшего никак не оставлял мальчика, мысли путались. Прежде Себастьян никогда бы не посмел тронуть его и пальцем, а сейчас, казалось, от него можно было ждать всего чего угодно. В эту минуту граф понял, что уже не знает, кто в этой комнате хозяин, а кто подчиненный.
Наконец, когда с туалетом мальчика было покончено, Михаэлис распрямился и Сиэль заметил, что и он одет в новый черный костюм, но слишком уж богатый для простого дворецкого.
Тем временем глаза демона уже погасли, он сунул руку во внутренний карман сюртука и извлек оттуда запечатанный алым сургучом черный конверт.
– Что это? – сглотнув, сухо спросил граф, стараясь не выдавать своего страха.
– Это приглашение… Точнее вызов к нашему прямому начальству, – Михаэлис красноречиво указал пальцем в пол, но очевидно его жест предполагал вовсе не прогулку в винный погреб гостиницы.
– Что происходит, Себастьян, почему нас вызывают, и что… – начал было Сиэль, но демон не дал ему закончить фразу. Быстро приблизившись к нему вплотную, дворецкий заглянул в бледное лицо своего маленького Господина и вкрадчиво произнес:
– Это значит, что нас ждут крупные неприятности, а Вас в особенности.
– Но зачем нам тогда туда идти? – не понимая, что же все-таки случилось и похолодев от страха, прошептал Сиэль. – Может, нам просто уехать?
– ТУДА нельзя не пойти, – многозначительно ответил Михаэлис. – Везде есть свои правила, граф.
– Граф?.. С каких это пор ты стал так меня называть? – вновь возмутился юный Фантомхайв, даже забыв про страх. – Ты мой дворецкий! И если мне угрожает опасность, ты обязан меня защитить! Слышишь, Себастьян? Это ведь все еще так?..
В последних словах мальчика явственно прозвучали нотки сомнения, уж слишком холодно и зло смотрел сейчас тот, кто всего несколько часов назад закрывал его своей грудью от смертоносного оружия Жнецов.
– Скажу Вам только одно, – уже более бесстрастно ответил Михаэлис. – Если хотите выжить, все время молчите, не позволяйте себе никаких дерзких мыслей, помните, хоть одно неверное движение – и Вас тотчас могут порвать на части…
– Но ты же будешь рядом! Ты меня защитишь! Ведь так? – голос Сиэля слегка дрогнул.
Демон ничего не ответил, он зачем-то рассматривал носки своих узких лакированных туфель, словно проверяя, достаточно ли они идеально блестят.
– Идемте, нам пора… – наконец, объявил Михаэлис и, взяв мальчика за руку, потянул к выходу.
Дверь в коридор открылась перед ними сама собой, но вместо старой прихожей за ней зиял овальный черный проем, окаймленный огненными всполохами. Себастьян решительно шагнул в жуткую неизвестность, увлекая за собой и оцепеневшего от ужаса юного графа.
========== часть 5 “Предающий дворецкий” ==========
О том, что представляет собой преисподняя, Сиэль никогда всерьез не задумывался. Себе он объяснял это верой в метафоричность подобного понятия. И считал, что для каждого человека ад является абсолютно индивидуальным, местом личных страданий.
Но стоило последнему из рода Фантомхайв шагнуть в жуткий черный портал, как все прогрессивные представления о преисподней улетучились из его головы в один миг. Зато сразу же вспомнились притчи о сковородах с грешниками, котлах с кипящим маслом, жестоких демонах-палачах и прочих инквизиторских изысках мифологии христианского ада. Даже тот факт, что сейчас он сам являлся демоном, нисколько не умалял нарастающий иррациональный страх перед этим местом.
Однако, когда они вместе с Себастьяном провалились в окаймленную языками пламени неизвестность, а затем плавно опустились на черный мраморный пол длинного коридора, ни жара костров под котлами, ни криков грешников юный граф поблизости не обнаружил. Но, как ни странно, легче от этого открытия совершенно не стало.
Как можно плотнее прижавшись к своему дворецкому и стараясь ни на миг не выпустить его руку, Сиэль шел вслед за демоном, то и дело оглядываясь по сторонам.
Мимо них несколько раз проходили другие демоны, преимущественно в черных костюмах, примерно как у Себастьяна. Но встретились и пару необычных экземпляров, один из которых был одет в парчовый колет с серебряной вышивкой, какие встречались на картинах шестнадцатого века. А второй тяжело вышагивал в странном неудобном комбинезоне из неизвестного графу блестящего материала, с круглым шлемом в руках. На плечах блестели яркие нашивки.
– Время и пространство не помеха для бессмертных созданий, как светлых, так и темных… – едва слышно шепнул Себастьян своему изумленному спутнику. – Люди рождаются и умирают, но почти не меняются, а мы путешествуем из века в век, находя новые жертвы, как в прошлом, так и будущем.
– Где мы сейчас находимся? – слегка осмелев от пояснения Себастьяна и еще крепче вцепившись в его руку, спросил Сиэль.
– Мы во втором здании верховной администрации по регистрации выполненных контрактов и учету поглощенных душ, – бесстрастно ответил демон, а затем заметно помрачнел и добавил, – кстати, мы уже пришли. Это зал высшего трибунала.
Услышав последнюю фразу своего дворецкого, граф поднял взгляд и увидел, что они стоят перед огромной, под самый потолок, отделанной черным металлом двухстворчатой дверью, украшенной пентаграммами и неизвестными мальчику символами.
Себастьян снял перчатку с левой руки и поднес ее к одному из изображений на створках двери.
В тот же миг выгравированный на металле знак засветился огненным светом, и двери распахнулись сами собой, открывая вход в просторный овальный зал, так же отделанный черным мрамором.
Это жутковатое, хотя и величественное помещение разделяли пополам две высокие трибуны, мягкие сидения которых были обшиты алым бархатом. Мраморный пол между ними был словно зеркальным, в нём отражались сотни свечей. На эту площадку, подобную арене древнеримского театра, демон и повел маленького графа, успевшего заметить, что с обеих трибун за каждым их шагом с интересом следили десятки пар глаз. Причем некоторых мужчин, сидящих слева, Сиэль сразу узнал. Это были Жнецы – целая делегация во главе с самим Уильямом Т. Спирсом. Не хватало только Грелля Сатклиффа и седовласого Гробовщика.
Дойдя до центра «арены», Себастьян остановился и, взглянув вверх, склонил голову в покорном поклоне.
– Приветствую Вас, Председатель Верховного трибунала, Великий перворожденный демон Азазель!
Сиэль проследил за взглядом своего дворецкого и тотчас заметил стройного юношу с черными вьющимися волосами чуть ниже плеч, идеально красивое бледное лицо которого могло одинаково принадлежать как мужчине, так и женщине. Восседая в центре трибуны на кресле с высокой спинкой, он был облачен в свободные черные одежды из струящегося шелка и кроваво-красный бархатный плащ, богато расшитый золотом.
Черные как сама ночь глаза Азазеля изредка мерцали алыми всполохами, словно не до конца угасшие в камине угли. Но неприятнее всего юного графа поразило неуловимое сходство Председателя Верховного трибунала с ангелом Эшем.
– И я приветствую тебя, Себастьян Михаэлис… – довольно мягким, но в то же время холодным, пробирающим до самых костей голосом, произнес демон-Председатель, а затем продолжил, с едва уловимой насмешкой, граничащей с сарказмом: – В последнее время на тебя поступило довольно много жалоб, в том числе со стороны сторонних инстанций…
Азазель бросил презрительный взгляд в сторону делегации Жнецов, где Т. Спирс уже извлекал из портфеля толстенную папку с какими-то бумагами.
– Да… – старший Жнец встал и откашлялся. – У меня здесь все подробно описано по датам, составу преступлений, и перечислены все нарушенные параграфы правил обращения с душами смертных. Могу я зачитать?
Наблюдая за этим диалогом, Сиэль с облегчением заметил, что на него вообще никто не обращает внимания. В любой другой ситуации это обстоятельство, несомненно, оскорбило бы юного графа, но только не здесь и не сейчас.
– Любезный, Уильям… – по-кошачьи изящно откинувшись на спинку своего «трона», сладко проговорил Азазель, – вы тут у меня в гостях, а потому, давайте без этой бумажной волокиты… не люблю бюрократию…
Демон слегка повел тонкой белой кистью с отвратительно длинными, черными ногтями, и папка Спирса вспыхнула синеватым пламенем прямо у него в руках.
Спирс, видимо от неожиданности, подскочил на своем кресле и откинул папку, как можно дальше, так что она угодила точно на середину «арены». Если бы Себастьян не развеял взглядом горящий факел еще в полете, Сиэль мог получить им точно в лицо.
– Это возмутительно! Я буду жаловаться вашему начальству! – в ярости вскричал Т. Спирс. – Какая неслыханная наглость!
Черные глаза Азазеля вспыхнули алым, но он не кинулся на Жнеца и не порвал его на сотню кусков, как уже представил себе Фантомхайв, причем, совершенно не сожалея о таком повороте дела. Вместо этого демон лишь слегка искривил идеальные губы в злорадной ухмылке.
– Моему начальству, говоришь? Что ж… не смею задерживать, иди, жалуйся.
После этой фразы по рядам трибуны, где сидели демоны, прокатился приглушенный смех.
Но Уильям Т. Спирс и не думал так легко сдавать позиции.
– Я уже здесь и никуда не уйду, пока мне не дадут гарантий, что этот, – он кинул на Себастьяна злой взгляд, – грязный демон, не появится больше на Земле ближайшие пятьсот лет! Михаэлис покалечил пятерых моих сотрудников, сломал пять единиц служебной техники, приобретенной на бюджетные средства, а что он сотворил с несчастным Греллем Сатклиффом, я даже описать не могу. Пришлось отправить его на лечение.
– Что такого ты сотворил с этим забавным Сатклиффом? – слегка изогнув тонкую бровь и с любопытством взглянув на Себастьяна, спросил Азазель – Мне даже интересно.
Сиэль недовольно переступил с ноги на ногу, в конце концов, ему уже все это наскучило, да и держать графа Фантомхайва столько времени на ногах никто еще прежде не смел.
«Встреча клоунов и идиотов…» – мрачно подумал мальчик.
Быстро кинув на своего Господина внимательный взгляд, Себастьян, наконец, нарушил молчание.
– Если позволите, Мессир, я хочу задать господину Спирсу всего один вопрос, как раз касательно мистера Сатклиффа, – дворецкий хитро улыбнулся.
– Конечно, Михаэлис… – легко согласился Председатель. – Если уж тебя обвиняют, ты имеешь полное право сказать что-то в свое оправдание…
Старший Жнец заметно помрачнел и поправил очки, судя по всему, заранее ожидая подвоха.
– Скажите, мистер Спирс, – вкрадчиво обратился к нему Себастьян, – а разве в деле пресловутого «Джека Потрошителя», я не оказал Вам и мистеру Греллю Сатклиффу одну неоценимую услугу? Или… я ошибаюсь, и этот вопрос стоит обсудить уже в более высокой инстанции?
Демон красноречиво поднял палец, указывая в потолок.
Уильям Т. Спирс вдруг резко переменился в лице, сначала густо покраснел, затем побледнел, после этого снял очки, протер платком и надел обратно.
– Господа, мы уходим! – не громко, но решительно обратился он к своим растерявшимся подчиненным.
– Постойте, и это все? – испытующе глядя на старшего Шинигами, уточнил Себастьян.
– Нет, – пряча глаза, ответил Спирс. – Не все. С демона Михаэлиса и демона Фантомхайва снимаются все обвинения, и мы более не станем предъявлять этим двоим каких-либо претензий. Теперь все, уходим!
Последние слова уже вновь относились к младшим жнецам, в одном из которых Сиэль узнал лысого агрессора. И когда тот проходил мимо, не выдержал, и сверкнул на него алым блеском своего единственного открытого глаза. Но Шинигами сделал вид, что ничего не заметил и прошел к выходу, лишь вдвое ускорив шаг.
После ухода Жнецов, в повисшей в зале тишине раздались редкие хлопки. Азазель с ехидной улыбкой аплодировал пару секунд, а затем обратился к Себастьяну.
– Поздравляю, Михаэлис! Это было впечатляюще… все же, ты чертовски хороший демон, в чем я уже не раз убеждаюсь… Но теперь, когда эти идиоты ушли, – он вдруг пристально взглянул на Сиэля, буквально приковывая мальчика к месту, столько жестокости и злорадства, а главное непостижимой дьявольской силы было в этом жутком взгляде. – Перейдем, наконец, к делу…
Юный граф судорожно сглотнул, ему сразу стало ясно, что сидящее на «троне» существо способно читать его мысли, и делало это играючи, между бессмысленной пикировкой с главой Жнецов.
– Михаэлис! – вдруг резко переменив тон, презрительно прошипел Азазель. – Почему твой жалкий щенок без ошейника?
Сиэль вздрогнул и инстинктивно схватился обеими руками за металлическое кольцо со свисающей короткой цепью, внезапно появившееся у него на шее.
Себастьян бросил на мальчика короткий взгляд и его глаза немедленно полыхнули малиновым пламенем, а зрачок сделался узким.
– Простите меня, Мессир, в этой суматохе я забыл о нем… – элегантно преклонив одно колено перед Высшим демоном, произнес Михаэлис.
– Себастьян! – задохнувшись от злости и возмущения, воскликнул Сиэль – Что ты делаешь? Сними с меня эту штуку, немедленно! Это приказ!
Но бывший дворецкий даже не взглянул в его сторону.
========== часть 6 “Жестокий дворецкий” ==========
– Раньше ты не отличался забывчивостью и не зашнуровывал обувь своим рабам… – холодно бросил Азазель, а потом вдруг, брезгливо взглянув на Сиэля, спросил: – И почему же ты до сих пор не уничтожил ЭТО… Бесполезное, беспомощное, порочащее имя демона существо?
Юный граф вздрогнул, словно от удара.
«Уничтожить скверну! Уничтожить бесполезность! Уничтожить! Уничтожить! – пронеслось в голове мальчика жуткое воспоминание. – Да что же это?! Неужели и в мире демонов я оказался бесполезным и жалким?! Почему, Себастьян?!»
– Вам ведь известно, Мессир, что я не обращал Сиэля Фантомхайва в демона. Ибо не обладаю такой властью… – слегка печально произнес Михаэлис, и сделал шаг к Сиэлю, который тотчас вновь сжал его руку, словно еще надеясь на поддержку последнего близкого ему создания.
– Я честно заслужил эту душу, – все так же печально продолжил Себастьян. – Но ее у меня отняли.
– Отняли… у тебя? – Азазель громко рассмеялся, и тотчас среди рядов демонов ему вторило эхо нескольких голосов.
– Все вон отсюда! – внезапно зло, приказал Перворожденный. – Все, кроме Анны Анафелоус!
На трибуне немедленно послышалось оживление, демоны торопливо спускались вниз и, отдавая низкие поклоны Верховному председателю, покидали зал. Вскоре на алых креслах остались только сам Азазель и женщина в черном обтягивающем платье. Сиэль даже не сразу ее узнал, он все еще стоял подле своего бывшего дворецкого, ощущая тепло его руки, возвращающее надежду на то, что они оба смогут выйти отсюда живыми.
– Итак… – уже сухо произнес Азазель, когда во всем огромном помещении их осталось всего четверо. – Ответь мне, Анна, почему ты сделала эту мерзость?
Высший демон указал длинным черным ногтем на Сиэля, зло смотрящего на него исподлобья.
– Я лишь исполнила волю моего контрактера… – склонив голову, ответила демонесса. – Он пожелал, чтоб душа Сиэля Фантомхайва не досталась ни одному из демонов, и я не придумала другого способа выполнить сию просьбу.
– Прекрасно! – мученически закатив глаза, объявил Азазель. – Вчера Михаэлис пришел ко мне и объявил, что тоже исполнял условия контракта, потому что, видите ли, не знал, что как только мальчишка перестал быть человеком, контракт сам собой потерял силу! – Председатель вновь рассмеялся.
– Что ж, демон на службе у неудачного желания смертного! Это даже забавно, если бы не было так грустно. И ты, Анна, конечно, не знала, что контрактера можно легко обвести вокруг пальца! Кто он у тебя был? Спиноза? Сократ? Нет! Пятнадцатилетний мальчишка! Вы оба что, лишились рассудка от услужения смертным? Стали такими честными, впору сослать вас в рай!
– Простите, Мессир… – прошептала демонесса, и покорно опустилась на колени перед «троном» Перворожденного. Однако это нисколько его не смягчило.
– Но это еще не все, Анна! – все сильнее обезображивая свое идеальное лицо гримасой злобы, заявил Азазель. – Зачем вы с Себастьяном убили несчастного Клода Фаустуса? Он был отличный, исполнительный демон! В свое время я лично отбирал его из числа грешников…
– Именно он и отнял у меня душу моего… клиента, – еще более печально сообщил Себастьян. – Мне пришлось с ним сражаться в поединке… и убить. Фаустус просто не оставил мне иного выбора.
– Это так, Анна? – Азазель испытующе взглянул на женщину, которая уже встала с колен.
– Да, Мессир. Фаустус и Михаэлис сражались честно по правилам официального поединка демонов, но душа этого ребенка изначально уже принадлежала Себастьяну по праву выполненного контракта… – Анна указала рукой на Сиэля.
– Хорошо, Анна, теперь ты можешь идти, – приказал женщине Председатель Верховного трибунала, и демонесса незамедлительно подчинилась, отдав последний поклон Высшему демону.
Когда Анна покинула зал, Азазель откинулся на спинку кресла, вновь обретая какую-то женскую грацию, и, слегка наклонив голову вбок, взглянул на Себастьяна, явно о чем-то задумавшись. В зале воцарилась тишина. А Сиэль еще крепче вцепился в руку своего бывшего дворецкого – он вдруг остро почувствовал, что именно сейчас решается его судьба… или участь.
– Ну, что ж, дорогой мой Михаэлис… – почти благодушно произнес наконец Председатель. – Раз все вопросы с Шинигами разрешились миром, а со стороны наших законов претензий тоже нет никаких, я снимаю с тебя все обвинения.
Себастьян тотчас почтительно приклонил голову, и Сиэль почувствовал, что демон слегка сжал его руку, словно стараясь ободрить.
– Благодарю Вас, Мессир. Вы как всегда справедливы в своих решениях…
Азазель слегка улыбнулся, продолжая пристально смотреть на своего подчиненного.
– А ты, как обычно льстив, Себастьян, – с симпатией, граничащей с коварством, протянул Высший демон. – Под демонстрацией покорности, сколь низким бы не был твой поклон, всегда чувствуется скрытая ирония… Однако я не сержусь, более того! Раз невиновному пришлось целый час отстоять перед судом Трибунала, он, безусловно, заслуживает маленькое поощрение.
Азазель улыбнулся еще шире.
– Памятуя о любви убивать себе подобных, предоставляю тебе честь уничтожить это мерзкое недоразумение… – он небрежно кивнул в сторону побелевшего, как мел, Сиэля.
Граф тотчас поднял глаза на стоявшего рядом Себастьяна в надежде поймать его взгляд, но тот не смотрел в его сторону. Однако надежда мальчика на защиту со стороны бывшего дворецкого оправдалась, так как покорно исполнять приказ Высшего демона он явно не собирался.
– Мессир, – мягко обратился к начальнику Михаэлис, – Вы абсолютно правы в том, что недоразумение следует устранить, но позвольте мне просить Вас о возвращении мне того, что принадлежит по праву…
– И что же это? Неужели хочешь получить в рабы маленького бессмертного? – Азазель приподнял тонкие брови в наигранном удивлении. – Раньше ты избегал подобных удовольствий… что, впрочем, зря.
– Нет, Мессир, я хочу только одного, – красноречиво облизав губы, возразил Себастьян. – Душу Сиэля Фантомхайва!
Услышав эти слова, граф снова вздрогнул и, выпустив руку демона, сделал шаг назад. Он чувствовал, как сердце сжимается от боли и разочарования. Но, как ни странно, в этот миг сильнее всего мальчик ненавидел не своего бывшего дворецкого, а именно это отвратительное создание, восседающее на «троне» с самодовольной ухмылкой на тонких губах.
– Душу, говоришь… – переспросил Азазель. – И что же в ней такого уникального, что вы все так ее жаждете?
– Как? – искренне изумился Себастьян. – Разве Вы не видите, сколько ненависти, злости и чистого, врожденного Зла в этом хрупком сосуде? Его душа столь редка и прекрасна, что я потратил ради нее три года! Взращивал ростки хладнокровной мести, культивировал эгоизм, гордыню и жестокость, так позвольте же мне насладиться этим долгожданным лакомством. Просто уничтожить такую душу – не рационально…
– Хладнокровие? – Азазель ехидно усмехнулся. – Мне кажется, ты так увлекся, воспитывая в щенке все эти перечисленные славные качества, что сам не заметил, как пересластил блюдо. Сейчас я вижу в нем только сильную привязанность и жажду быть кому-то нужным. Нужным тебе, Себастьян! Неужели ты сам этого не заметил?
Передать, какой силы ненависть захлестнула душу юного графа, как только он услышал слова отвратительного создания, было бы очень сложно. В его голове всплыли все известные и когда-либо услышанные проклятья, которые мальчик направил теперь в адрес Высшего демона, совсем забыв от гнева о способности того читать мысли.
Азазель бросил на последнего Фантомхайва всего один взгляд, в котором даже не было злобы, лишь холодное презрение, а затем вытянул вперед руку и слегка сжал тонкие пальцы.
В тот же миг Сиэль ощутил, как на его плечах сомкнулась огромная невидимая лапа, подобная лапе стервятника или орла. Острые, как лезвия, когти начали медленно врезаться в его одежду, ненадежно защищавшую тело.
«Себастьян! Разве ты не видишь, что происходит?! Спаси меня!» – крепко стиснув зубы, чтоб не закричать от страха и боли, мысленно обратился мальчик к стоящему рядом демону.
Но Михаэлис молчал, не двигаясь с места. Граф мог видеть лишь его четкий профиль, плотно сжатые губы и малиновые отблески на бледной щеке.
Тем временем Азазель еще немного сжал пальцы, заставляя мальчика закусить от боли губу, а затем произнес равнодушным, будничным тоном.
– Ты, наверное, думаешь, щенок, что меня задели твои мысленные проклятья? – он пристально смотрел в алые от гнева глаза юного графа. – Нет… это так… для профилактики!
Эта фраза, принадлежащая ему самому, буквально добила Сиэля. От боли и унижения в его глазах заблестели слезы, но сдаваться он был не намерен.
– Я не боюсь тебя! – процедил сквозь зубы юный граф. Сейчас ему хотелось только одного – доказать этому отвратительному гермафродиту, что он не жалкий щенок и не позволит себя унижать.
– Не боишься? – Удивленно переспросил Азазель. – А сейчас?
Пальцы Высшего демона сжались еще немного, и Сиэль слабо застонал, ощутив, как когти невидимой лапы врезались в кожу плеч, а под одеждой по рукам заструились горячие липкие ручейки.
– Мессир, я прошу Вас остановиться… Пожалуйста… – неожиданно нарушил молчание Себастьян.
– Что? – бросив на него испытующий взгляд, переспросил Азазель, он все еще продолжал удерживать мальчика, хоть и ослабил хватку. – И как же мне это понимать?
– Этот отрок, Мессир… – с непревзойденной учтивостью, начал Михаэлис, – стоил мне слишком многого. Я дважды едва не погиб, терпел пытки и унижения от жалких смертных по одному лишь его приказу. Не говоря уже о том, что было после того, как его обратили в демона. Ранее я действительно старался внушить мальчику привязанность к себе, но лишь для того, чтоб потом уничтожить ее, причинив боль и страдания, это сделало бы душу еще вкуснее, наполнив новой ненавистью и разочарованием во всем светлом и добром. Потому я покорнейше прошу Вас не отнимать у меня заслуженное удовольствие, выполняя мою работу. Прошу, Мессир, сделайте Сиэля Фантомхайв вновь смертным и отдайте его мне.
Азазель даже заметно переменился в лице, а затем рассмеялся.
– Ха-ха! Не перестаю удивляться твоей изобретательности! А ведь мальчишка-то до сих пор надеется спрятаться за твою спину, Себастьян! Он тебе все еще доверяет и даже любит! Ты действительно отличный демон! И твои пытки, безусловно, станут для этого щенка в сто раз страшнее моих! – сказав это, Председатель тотчас разжал пальцы и Сиэль рухнул на колени, скользя ладонями по мокрому от его собственной крови полу.
В голове мальчика все еще звучали страшные слова Себастьяна, произносимые с такой знакомой учтивостью, словно он предлагал ему выбрать на завтрак яйца «в мешочек» или омлет с ветчиной.
– Благодарю Вас за понимание, Мессир, – тем временем продолжил Михаэлис. – Но если быть до конца откровенным, то мне бы хотелось не только поглотить душу мальчика, но и получить над ней и его телом полноправную власть. Чтобы более ни один демон не осмелился посягнуть на мою собственность, и Сиэль Фантомхайв при жизни и после ее окончания навечно стал бы принадлежать мне.
– Хмм… – Я понимаю твое желание, дорогой мой Себастьян, – после нескольких секунд молчания, произнес Азазель. – И Смертных грехов этого отрока вполне достаточно для вечности в нашем отделе Возмездия… Но, почему-то… мне не хочется выполнять твою просьбу…
– Простите, Мессир, – слегка склонив голову, так что волосы упали ему на лицо, печально произнес Михаэлис. – Но разве я чем-то вызвал у Вас недоверие? Или мое право на эту душу вызывает сомнения?
– Нет… твое право на душу мальчишки сомнений не вызывает. Я просто пошутил, не стоит всегда быть таким серьезным со мной… – Азазель слегка прищурил черные глаза и хитро улыбнулся.
– Просто, рассмотрев этого щенка повнимательнее… – он вновь обратил взгляд на Сиэля, уже нашедшего в себе силы встать на ноги, – я подумал, а не оставить ли мне его у себя… не бойся, Себастьян, всего на месяц-другой… пока он мне не наскучит. Ведь ты только взгляни, сколько в нем сопротивления, упрямства и гордости… Даже интересно будет узнать, как скоро я сделаю его покорной овечкой… – сказав это, демон слегка повел указательным пальцем и цепь на металлическом ошейнике мальчика натянулась, и как бы не пытался юный граф устоять на месте, его медленно притягивало к «трону» плотоядно улыбающегося демона.
Плечи Сиэля все еще продолжали кровоточить, видимо, даже столь несерьезные раны, нанесенные Перворожденным, не заживали так быстро, как любые другие, а потому каждое движение, направленное на то чтоб вырвать цепь из невидимых рук, отзывалось болью во всем теле.
– Пока он еще бессмертен, – с явным удовольствием наблюдая за мучениями мальчика, пояснил Азазель, – я смог бы забавляться с ним, не опасаясь убить по неосторожности. Ведь ты не будешь против, Себастьян? Обещаю, что я верну его тебе уже смертным и даже не притронусь к душе.
Ужас и отвращение заставили Сиэля задохнуться, цепь выскользнула из рук, и он упал на колени, вопреки своей воле продолжая медленно ползти по мраморному полу к будущему мучителю. В этот миг в сознании графа всплыли задвинутые как можно глубже воспоминания Джимма Маккена – то, что произошло с ним в плену у жестокого порочного графа Транси. К горлу тотчас подкатил ком, в глазах потемнело.
«Себастьян! Защити меня любой ценой!» – это воспоминание тоже пронеслось в голове мальчика. И тогда, и сейчас он предпочел бы умереть, нежели быть обесчещенным. Но возможность оказаться в плену у этого адского создания пугала гораздо сильнее, чем грязные намерения юного Джимма-Алоиса. Ему Сиэль, по крайней мере, мог дать отпор даже без посторонней помощи. Сейчас же последний из рода Фантомхайв действительно почувствовал себя беспомощным щенком, которого тащат на живодерню.
– Простите, Мессир… – не глядя на лежащего на полу мальчика, печально заговорил Себастьян. – Я, безусловно, не могу отказать в Вашей просьбе, но в этом случае все мои труды и мучения последних трех лет, показавшихся вечностью, лишатся всякого смысла. Ваше краткое удовольствие сломает личность моего клиента и безвозвратно убьет изысканный и благородный вкус его души, превратив в жалкое подобие затравленного раба. Если Вы желаете таким образом посмеяться надо мной или наказать, на то Ваша воля, но душа этого смертного слишком ценна. Лучше уж поглотите ее сами, приумножив таким образом свои силы, нежели она лишится всякой ценности, подобно сломанной дорогой вещи.
– Ах, как мне нравится это твое печально-покорное выражение, Себастьян! – оставив в покое Сиэля и грациозно откинувшись на спинку своего «трона», буквально промурлыкал Азазель. – Как жаль, что я слишком хорошо знаю твои предпочтения… Возможно, в ином случае тебе не пришлось бы годами прислуживать смертным мальчишкам ради всего одной ценной души.
– Как любит говорить наш Светоносный Повелитель: «Каждому свое…», Вы ведь это помните? – все так же учтиво спросил Михаэлис, однако в его голосе прозвучало скрытое раздражение.
Сиэль инстинктивно вжался в пол, ожидая, что реакция Азазеля на такие слова станет для него приговором. Сейчас даже мучительная гибель от рук Себастьяна казалась мальчику избавлением. Однако, вопреки его опасениям, Высший демон лишь на миг искривил рот в отвратительной гримасе, которая мгновенно переродилась в благожелательную улыбку.
– Ну, что ты злишься, Себастьян! Это же была всего лишь дружеская шутка, разве нет?
– Разумеется, Мессир, – ответив столь же неискренней улыбкой, согласился Михаэлис. – Уверен, Повелитель оценил бы Ваше тонкое чувство юмора гораздо лучше меня…
«Светозарный Повелитель» – эти слова промелькнули в памяти мальчика, как смутное воспоминание из детства. Из той страшной ночи, когда отец «сделал ему подарок» на десятилетие. Черная комната, люди в балахонах, посвящение. Его посвящали тогда в некий Орден, а Светозарный Повелитель или Несущий Свет… Его имя по латыни, он знает это имя, так как сам повторял его вслед за отцом – «Люцифер!»
Это откровение внезапно расставило по местам оставшиеся части мозаики. Убийство родителей мятежным ангелом, пожар в поместье, люди в белых балахонах, клеймо! Теперь объяснение было найдено.
«Твое рождение стало днем смерти!» Жертвоприношение… Кровь, кинжалы в руках отца и других людей… Да, это была не его кровь! Ведь кроме клейма ангела на теле Сиэля не было ни одного шрама. Может, именно этот ритуал помог ему вызвать демона? Конечно… Теперь сомнений не оставалось.
