Текст книги "Когда зеленеет рожь"

Автор книги: Полина Кривецкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Полина Кривецкая
Когда зеленеет рожь

МАЛЕНЬКОЕ ПРЕДИСЛОВИЕ

В руках ты держишь необычную книгу. Она преодолела путь к тебе из далекого будущего. Знаю, можно подумать, что это неправда и автор сочиняет.

Ты рассуждаешь верно.

На самом деле история эта родилась в глубинах моего подсознания, как и любая другая, которую ты когда-либо читал или слышал. Если я и вру, то не более чем любой человек на земле каждодневно во имя добра или зла. Истина всегда однолика, поэтому имеет привкус сладкого или горького, но только не горько-сладкого. И что тебе пробовать здесь – решай сам.

Возможно, читая, ты начнешь осуждать меня за искажение религиозного мира. Пойми, я не пытаюсь написать или переписать Библию – упаси меня Господь от такого. Я всего лишь хочу заглянуть в будущее и понять, чем будут жить люди, когда перейдут порог тяжких испытаний веками. Мы почему-то не думаем о следующих поколениях. От многих я слышу неприятную фразу: «На наш век хватит!» Что если мы с тобой родились в тот век, когда уже не хватит? А еще лучше: представь, что ты относишься к тому поколению, которое живет после.

Так что… Мне. Пришлось. Взять форму библейского текста. Видишь ли, любое священное писание, учение – это набор знаков, символов, ярких и одновременно простых метафор. Даже Богородица, Бог, Христос – это знаки, за ними скрываются понятия более высокого порядка, который нам своим умом не постичь, наверное, никогда. Это указатели, которые ведут нас к духовно наполненной жизни. Текст – это просто текст, занавес, за которым всегда что-то происходит. Постарайся разглядеть за буквами-строчками то, чего так не хватает твоей душе, обозначенной словом из четырех букв. А что такое душа? Вопрос пусть останется риторическим.

Если ты всё-таки строгий приверженец религиозных основ, тогда лучше отложить книгу до тех пор, пока мой уважаемый читатель не примет мысль о том, что наше тело невечно и на смену нам придет новое поколение людей, которые будут нуждаться не только в ином мироустройстве, быте, но и отношении к Богу. Мир всегда развивается, открывается новыми гранями любви и добра. Псевдопрогресс человечества и Природа находятся в аритмии, но в любом случае победит… Она, даже не пытаясь бороться. Нам нужно с тобой, пока еще есть время, наполнить сердце любовью ко всему окружающему нас и шагнуть в новый мир, который подарит истинный Рай сейчас, а не в другой жизни, если, конечно, таковая у тебя когда-нибудь еще случится.

И да! Самое главное: эту книгу я посвящаю Тебе.

Привет Ире Р. и М.

I

ПРАНАЧАЛО

Ибо вот, придет день, пылающий как печь;

тогда всенадменные и поступающие нечестиво

будут как солома, и попалит их грядущий день<…>

Кн. Пр. Малахии, гл. 4:1

Н О В Е Й Ш И Й З А В Е Т

КНИГА ОЛЕКСИЯ

глава 1

1 Новый день. 2 Память прежнего времени. 6 Переселение Рая на землю. <…>

В ярком зареве доброго небесного светила и сияния мировой войны зарождалась новая смена дня и ночи, зимы и лета, года за годом, столетия за столетием.

2 Произошло это летом 2075 года 4 июля от рождения Иисуса Христа, такая дата отпечаталась в памяти выживших предков наших.

3 Великое множество грешников покинуло землю, корчась в муках, чтобы озарилась она светом новым.

4 Земля стала красива и чиста.

5 И Господь искоренил гнев людской и посадил новое древо жизни.

6 И переместил Бог Рай на землю, чтобы прекратились грехи человечества.

7 И увидел Бог, что это хорошо. <…>

II

НАЧАЛО

После Великого разрушения 2075 года по старому летоисчислению образовались племена, среди которых по многочисленности выделились два: росы и руши. Первые очень берегут то место, где живут, вторые же не прикипают к родине, что дает им свободу перемещения.

Но кем бы ты ни родился, у тебя всегда есть возможность поселиться в другом племени, если так хочет душа, поэтому во многих уголках планеты рядом могут жить люди как с самыми обычными, так и причудливыми именами, какие только пришли из прошлого. Появились и новые имена, некоторые из них, мой читатель, ты увидишь в этой книге.

Помимо росов и рушей появились и другие общины, всех сразу и не припомнить. Бог весть, сколько народов существовало до разрушения, бог весть, сколько их стало теперь. Они до сих пор изучаются рушами.

Следы катастрофы размылись и рассеялись только теперь, спустя семь веков. Как видишь, счет времени не потеряли. И люди, на чьи плечи легло строительство нового мира, сохранили опыт прошлого, и они теперь строго отслеживали, какие знания применимы, а с какими придется навсегда попрощаться.

Составили прежний календарь, правда пришлось полтора века отслеживать положение солнца, чтобы прийти к прежнему положению дней в месяце и сезонов в году.

Наладили производство бумаги, за ним вернулось книгопечатанье. Вновь научились переплетать нити в ткани и шить одежду. Технику теперь создавали не по старой привычке лишь бы продать и обогатиться, а по действительной необходимости. Знали, что земля круглая, что можно построить самолет и летать, как птицы. Понимали, почему идет снег или дождь. У росов от прежней цивилизации сохранилось много книг, их берегли, в основном – Пушкина, видно, предки особенно любили его, раз столько книг находят повсеместно. Церковь сохранила в глубоких пещерах Библию и иконы. В памяти держали цифры и буквы. А записали их тогда, когда на станке появились первые желтоватые страницы, переплетенные в тонкие блокноты.

Медицина стала теперь более «тонкой» наукой. Хирургических вмешательств стараются избегать. Уделяют внимание биоэнергетике тела, поэтому медицину осваивают люди, обладающие сверхспособностями или данными хорошего психолога, и направляют свой дар на излечение души и лишь потом – тела.

Образование теперь носит простой двухступенчатый характер. Семь классов дают человеку общие знания для житейской мудрости. Экзаменов нет, так как считается, что главное испытание в жизни – это почувствовать призвание, идти учиться к мастерам и любить то дело, которое выбрал сам. Некоторые в поисках себя, конечно же, отправляются в другие земли, могут там и остаться, ну что ж… на то воля Божия.

Испарился древний обычай заводить документы, так как по природе своей они бесполезны: или ты человек, или нелюдь, таких сразу видно, тут и бумагу портить ни к чему.

Теперь люди всегда помнят, что есть Бог единый, который установил новый порядок на планете. Они не хотят тянуть за собой цепь страданий прошлого, всем хочется жить, не растрачиваясь на бесконечную борьбу и войны между друг другом. Библию и другие священные писания берегли, и по наставлению Божьему начали писать общую книгу – Новейший Завет. Это жизнеописание строившегося мира – жизнь с чистого листа. Решение пришло в первом веке Чистого времени после Битвы племен. Она описана в книге Олексия.

Н О В Е Й Ш И Й З А В Е Т

КНИГА ОЛЕКСИЯ

глава 2

1 Обновленный человек и хвост грехов. 5 Битва племен. 12 Всехвсепрощение. <…>

Подобно водам потопа, пролившимся из окон небесных, огнем была очищена земля. А затем была умыта чистыми водами океана.

2 Только праведников оставил Бог для Рая.

3 Читающий сии строки, знай, что ты потомок благочестивых и мудрых мужей и жен их.

4 Но Рай не мог устроиться на земле сразу; грехи прежнего мира тянулись за людьми хвостом.

5 Господь допустил последнюю битву, чтобы испытать силу духа человеческого.

6 И началась Битва племен, и пошли племена друг на друга, избивая и раня друг друга.

7 И застыл решающий смертоносный удар одного вождя над другим.

8 Архангелы упали с неба, чтобы донести до Божьего уха и глаза то, что должно свершиться.

9 И увидел вождь в зерцале другого вождя смерть всех за смертью одного, искра разума зажглась в нем: нет у него Божьей власти останавливать дыхание жизни, и опустил меч.

10 И сказал он: прости, брат; взял его руку и обнял по-человечески.

11 Вострубили архангелы и вознеслись в небо.

12 И увидел Бог, что это хорошо и послал всехвсепрощение.

13 И более не посылал испытаний человеку.

14 И к вождю со смягченным сердцем явился Господь во сне и сказал, что раз в сто лет будет рождаться на земле человек, умеющий видеть и слышать Бога, как простых людей.

15 И будет этот человек запечатлевать буквами и цифрами новый мир.

16 И еще сказал: «Первым человеком в первое столетие станешь ты, и начнешь ты новое писание Новейший Завет.

17 Станешь записывать Мои наставления для процветания Рая и время это назовешь Чистым временем».

18 И наступил новый век человечества.

<…>

С тех пор люди помнят, что есть слово и есть цифра. И словом и цифрой можно построить мир, но также его и разрушить.

III

ЗЕМЛЯ КРЕМЛЕЙ

В седьмом веке Чистого времени известен был светлобородый, с добрым прищуром, путешественник-руш Ли. Он, как и многие руши, или путешественники (руши и были по своей сути путешественниками), вел путевые заметки, по которым составляли энциклопедии.

Когда-то Ли находился на земле росов, помогал каждому, к кому приходил в дом – где словом, где делом. И однажды он пропал. Сохранился его дневник, который копировали для энциклопедии и который всюду теперь носит с собой его внук Ио.

Если открыть энциклопедию в двух местах, то в ней будет записан один и тот же текст, до точки переписанный из дневника Ли: первый будет под словом «Ходоки», второй под словом «Росы»:

«В одном племени в первом веке существования нового человечества появилась неведомая болезнь то ли как результат излучения, то ли как последствие непринятия нового мира. Люди начинали вести себя странно, что приводило к убийствам и порой полному исчезновению всего племени.

Началось все в одной полнодетной семье. Маленькая девочка стала ходить за старшей сестрой, постоянно глядя на ее шею, откуда начинался позвоночник. Сначала думали, что она просто хвостиком ходит. Иногда казалось, что ей лень было что-либо делать по дому. Потом девчушка стала самой обычной: играла во дворе с братьями и сестрами, собирала в лесу ягоды, помогала по хозяйству. Но вот старшая теперь стала ходить за братом и указывать, что ему делать, она показывала все признаки высокомерия. На ее шее виднелся кровавый укус. Через неделю ее странное поведение так же исчезло, как у младшенькой. Только теперь брат стал ненормальным, ходил за матерью, отдавал приказы и говорил, что не так делала бедная мать. Отец, была грешная мысль, даже хотел его выпороть хорошенько. А маленькую сестренку, с которой все началось, нашли утопленницей в заводи реки под горой. Укушенные ничего не делали, их жизнь превращалась в одну огромную невероятную скуку, отчего и решались на прекращение своей жизни.

И если появлялся новый ходок (так их стали потом называть), то обязательно предыдущий оказывался мертв. Так и вымерло одно племя, названия которого уже никто не помнит.

Но прежде чем полностью оно исчезло, остался последний, который не мог найти, за кем бы увязаться, блуждал по полям и лесам, и так добрался до соседних племен.

Думали его убить, но после Битвы племен люди заключили между собой согласие, что никогда они не поднимут друг на друга руки, что семьи будут жить в ладу, беречь природу, и отныне на земле дорожить нечем, кроме мира. Отсюда и пошло название Чистого времени – без вражды значит.

И чтобы уберечься от подобных ходоков, многие племена стали строить вокруг своих поселений стены и назвали их по-старинному – кто крепостью, кто кремлем. У росов возводили очень высокие ограды, даже появились переходы между кремлями и защитные ответвления к лесам и озерам, рекам и морям. И земля с высоты птичьего полета стала напоминать зеленый ковер с затейливым узором, какие встречаются на платках красавиц из племени росов: причудливые изгибы дорог напоминали стебли растений, а сами города – это пышно распустившиеся цветы, ведомые и неведомые человеческому глазу. И землю росов между собой стали называть Землей кремлей-цветов».

IV

ВСТРЕЧА С ИО

В некотором кремле на земле росов нарисовался бесстрашный руш Ио. Худощавый, но ладно сложенный, высокий молодой человек лет двадцати, с тонкими чертами лица. Он прошагал немалое расстояние, чтобы добраться сюда: шел переходами между кремлями, где-то полем и лесом, ему никак не верилось в то, что за ним может идти ходок или еще кто-нибудь. Его дед Ли, как представлялось юноше, погиб где-то в дальних краях, и благородный потомок решил продолжить родовое дело: изучать племена и пополнять сведениями энциклопедию.

Еще будучи маленьким кучерявым мальчиком, Ио впитал незнакомый ему ранее язык: дед разговаривал на нем, потом и писать научил. Всё дело в том, что многие общались на языке росов: находиться в этом племени было приятно, спокойно, поэтому и книги на всей земле печатали именно на их языке, в том числе и Новейший Завет.

Прежде чем попасть за стены кремля, Ио долго бродил вокруг да около в поисках прорехи в стене. Он видел тропинки, которые шли из глубины леса и со стороны поля, но все они обрывались за три-четыре метра от стены. «Чудеса», – чесал затылок руш.

Уже голодный и, конечно же, злой, он забрался на толстую ветку старого дуба и заснул. Его разбудили заливистые звуки рожка, сообщавшего о выходе собирателей. Тяжелая дверь, часть стены, отделилась от единого полотна ограды и упала на большую тропу. Показались веселые люди с плетеными кузовочками.

Ио схватил свой кожаный узелок, дар деда, и побежал к двери, чтобы она не успела сравняться со стеной. У него уже был заготовлен диалог со сторожами, благодаря которому он без труда смог бы пройти границу кремля.

– Здорово! Руш?

– Да. А как вы..?

– Кожаный мешок у тебя за спиной…

– Да, мой дед…

– Хватит болтать!

– А?

– Проходи. Ты же пришел на племя посмотреть, закорючки писать, верно?

– Да, верно…

– Проходи, проходи, – будто узнавая и не узнавая одновременно, приглашал за стены кремля страж.

– Да, но… откуда?..

– Много будешь знать, скоро состаришься – народная мудрость – запиши, – и охранник разошелся глухим смехом, эхо которого прокатилось по стенам. Второй подхватил и добавил:

– Будешь стоять – останешься за стеной! Давай пошевеливайся!

Заготовленная речь о странствиях и пользе познания рассеялись. Он несмело шагнул с мыслью: «Как дед мог общаться с такими… Но ничего: стерпится – слюбится – тоже народная мудрость».

Пройдя шагов триста по узенькой тропинке, много не озираясь по сторонам, внучок прежнего путешественника оказался еще у одной преграды – плетенного из тонких прутьев забора. «Что дальше?» За забором гуляли козы, проворно пережевывая траву и мотая из стороны в сторону деревянными рогами. «Отлично!» Это было, так сказать, козье поле. Ио никогда не видел таких зверей, хотя нет, видел – на картинках, где эти животные казались гораздо умнее. Он сделал шаг в сторону, и три любопытных козы перестали жевать. Они перевели взгляд на кого-то дико смотрящего на них. Юноша сделал второй шаг, и животные, заинтересованно наклонив головы, покопытили в сторону незнакомца. «Да нет, козочки, вы все равно меня не достанете…» Ио побежал. И козы побежали.

Одна, более резвая, чуть поклонясь земле и резко дернув головой вверх, будто вынырнув из воды, зацепила рогами несколько прутьев. Осмелев, навалилась бочиной на ограду и высвободилась из полевого плена. Ее «цель» бежала впереди и что-то орала. Сзади бегущего пришлепывал кожаный мешок, откуда вылетали незнакомые козьему глазу предметы. Козе было весело бежать, она почувствовала свободу и от души летела на тонких ножках.

– Куда бежишь, странник? – улыбаясь, спросил прохожий.

Ио не сразу понял, что человек не спасается бегством. Обернувшись, юноша увидел, как незнакомец разговаривает с животным.

– Что ты, милая, так пугаешь людей, – он ласково гладил ее мордочку и второй рукой совал в ее мельницу-ротик сочные листья.

Ио перевел дух и подошел к росу.

– Ваша?

– Наша!

– Не кусаются ведь?

– Нет, но если ты будешь бегать, как дикарь, то боднет, мало не покажется!

– Может, подскажете, где здесь можно остановиться? Я не местный.

– Я вижу.

– А, верно. Кожаная сумка?

– Что кожаная сумка?

– То есть она Вам ни о чем не говорит?

Рос не понял его вопроса. Они медленно пошли вдоль забора.

– Сумка как сумка. У нас такие Иван делает. Иван помрет, а сумки его хозяев переживут. Хороший мастер!

– Мм. Так где тут можно остановиться?

– Можешь у меня, можешь у свинопаса – он здесь недалеко. Тут все будут рады принять иностранца, только если ты что-нибудь интересное расскажешь.

– Я только начинающий путешественник, но у меня есть дневник деда, могу его почитать.

– Хорошо, сегодня остановишься у меня, а завтра пойдешь в город. Надолго оставить не смогу – семья большая, сам понимаешь.

Разговаривая, они пришли к добротному дому в два этажа.

Хозяйка очень вкусно готовила, стряпала так, что из-за стола не хотелось выходить. Всегда удивит семью всевозможными наваристыми супами и кашами. В доме всегда есть какая-нибудь редкая крупа, из которой она делает кулинарные шедевры. А какие у нее ароматные блины, оладьи, которые с удовольствием макали в густую сметану или варенье. И деток она рожала как пирожки – румяных, толстеньких.

К Ио подошла голубоглазая девчушка, одетая в легкое светлое платьице, и протянула ему полевой цветочек с белыми лепестками. Ио смущенно принял его.

– Папа сказал, что Вы знаете много всяких историй, расскажите нам!

– Может, перед сном? – по-доброму ответил Ио, вертя в пальцах маленькую ромашку.

– Перед сном мы молимся.

– Ну хорошо, сейчас поможете маме убрать со стола и сядем где-нибудь тут в кружок…

Дети сновали туда-сюда, чтобы освободить стол и пространство в комнате. Юноше жаль было выбрасывать знак внимания ребенка, поэтому положил растеньице между страницами дедова дневника. Ио проверил содержимое мешочка и, повернувшись к хозяину, робко сказал:

– Мне надо вернуться. Когда я бежал, то, видимо, обронил где-то в поле ручку и блокноты. К утру отсыреет всё.

И юноша с досадой вздохнул. Хозяин посмотрел в окно:

– Тебе повезло: луна полная.

Сладость летних цветов и трав томилась в напоенном воздухе. Сухая теплота приятными волнами обдавала путников. Еще немного – и по земле поползут молочные струйки тумана.

Рос по-хозяйски вышел к началу своего поля и заговорил себе под нос:

– Так, где тут тропка? А вот…

– И вы не боитесь вот так в темноте ходить? – начал разговор Ио.

– Так ведь светло же… Да и чего бояться-то?

– А всяких призраков или чего-нибудь подобного?

– Мы же в Раю живем, ты не читал Книгу? – рос строго посмотрел на руша.

– Читал. Но ведь и в Раю Бог не дает скучать.

– Скучать не дает… но мы живем за высокими стенами, на нашей земле спокойно.

– Точно! Как я мог забыть. Кстати, насчет ходока – я читал недавно… Мне вот, например, интересно, что же стало с последним?

– А Бог его знает. Может, в болоте где утонул, может, волк загрыз.

– Я думал, в Раю даже звери добрые… Давно живете здесь?

– Всю жизнь. Мы не уходим далеко за стены кремля, нам простора достаточно. И… это хорошо, – рос задумчиво посмотрел на луну.

– Что хорошо?

– Что вы знания о мире добываете. Но! Много не увлекайтесь. Древо познания до сих пор растет где-то, его корни крепко оплели ядро земли. И первый человек наказан за познание. Катастрофа не случилась бы, коль ум за разум не зашел… Главное, не уничтожать живое! Это должен быть первый закон познавателя!

– Читал, читал… Я думал, Бог уничтожил грешников, которые приведут к беде.

– Бог внутри каждого. Через нас он познает сам себя.

– Как Бог мог познавать сам себя и чуть не уничтожить? Значит, Бог сам для себя враг?

– Ты не думай о природе Бога, думай о жизни своей и моей, чтобы Бог внутри тебя не враждовал с моим Богом.

– Но ведь Бог един!

– Един, я об этом и говорю. Для каждого он имеет свое лицо. Даже в Раю он нас испытывает. Тебя испытывает жаждой познания, меня – верой в семейное благополучие. Думаешь, легко каждый день держать лад в доме, где столько людей?

– Мне это незнакомо. Меня дед одного воспитывал, – грустно произнес Ио.

– Дыра в заборе, кажется, здесь мы пересеклись…

Они медленно пошли по тропке босыми ногами. Козопас почувствовал металлический холодок ступнями.

– Кажется, это твое.

Он поднял с земли увесистую толстую ручку, которой писал когда-то дед Ли.

– Здорово! Теперь блокноты…

– Так вот они, – рос показывал на два светлых квадратика, гостивших в густой траве, еще не успевшей отсыреть. Ио осторожно взял листы, сдул с них пыльцу и уложил в мешочек.

– Целёхонькие, сухие! – радовался руш.

– А где твои родители?

– Дед говорил, что они умерли, когда я был младенцем. Но и сам дед уехал от меня, когда мне было лет двенадцать. Я воспитывался потом у тети, его сестры. Она не очень меня любила, но все же я ей благодарен за каждодневную заботу.

– Значит, ты любишь тетю, и она тебя. У тебя есть подруга?

– Не надо мне никакой подруги: любовь забирает все силы.

– Любовь придает сил! Человек без любви затвердевает, как походный солдатский сухарь. Делает жизнь бесцельной, понимаешь?

– И что это значит?

– Давай быстренько залатаем дыру в заборе, чтобы наш путь сейчас тоже не стал бесцельным.

Ио промолчал. Козопас продолжил:

– Трудно жить одному – хоть женщине, хоть мужчине. Надо обязательно в паре жить. Вот так, дорогой! Пока молодой, все кажется иначе, все кажется равнозначным, но это не так. Бог всегда посылает знаки, чтобы мы не блуждали по миру, как животное, оторвавшееся от стада, чтобы мы не жили бесцельно. Да…

За подобными речами они залатали прутьями прореху в ограде. Вернувшись, Ио, как и обещал, прочитал интересную историю из дедова дневника. И все легли спать. Только мухи беспрестанно шумели, не привыкшие к присутствию нового человека в доме.

Немного расскажу, в чем же заключается ценность дневников рушей.

У каждого путешественника есть записи. Многие хранятся на полках в библиотеке, некоторые уже являются музейными экспонатами, и только избранных допускают к ним для изучения. Тексты первых дневников включены частично в Новейший Завет. С веками эти записи стали собирать в единую энциклопедию. Такого рода дневник и носил с собой внук Ли.

Есть и третья группа текстов, созданная новым поколением путешественников, бродивших в коридорах своих мыслей. Блуждая по миру и не находя ничего интересного, они придумывали истории, чтобы тешить круг близких. Из-за этого их стали называть писаками.

С тех пор кропатели строк разделились на три огромные ветви: путешественники (описывающие мир вокруг – для энциклопедии), писаки (сочинявшие всякие истории для забавы) и заветники (пополнявшие толщину Новейшего Завета).

V

ВСТРЕЧА С МАРИ

На рассвете рос показал тропу до города.

Ио любил ходить один: шагаешь и ни о чем не думаешь… Но ты же понимаешь, что просто идти и ни о чем не думать – настоящее искусство. Голова ежесекундно рождает облака мыслей. Некоторые рассеиваются легкой дымкой и расходятся яркими лучами, иные проливаются дождем, насыщая жизнь тихим и мягким светом бытия.

Что насыщало нашего руша? Это не секрет: он мечтал продолжить дело деда и всех рушей – описывать мир и находить разгадки таинственных явлений. Настоящий секрет таился в его сумке. Юноша пока не догадывался об этом. Тебе, читатель, пока известно больше, чем ему. И из названия главы тебе, конечно же, понятно, что скоро он встретит ту, из-за которой вся его жизнь… нет, не переменится – потечет несколько в ином русле.

Ее зовут Мари. Девушка семнадцати лет, с милыми пухлыми щечками, тонким носиком и прекрасными большими глазами. Она живет за городом, как и козопас, только дом ее стоит, если смотреть с облаков, по другую сторону кремля. Семья Мари пасет овец. Их уютный домик находится под густой кроной высокого могучего древа. Осенью исполин украшает огородик Анны, Иоака и их дочери золотой листвой. Зимой дерево с домом стоят, укутанные снеговым одеялом, и вместе они похожи на только что обвенчавшуюся пару. И так за годом год противостоят вместе снежным ветрам и сухому морозу.

Сегодня Мари понесла в город овечью шерсть. Она прошла площадь и повернула к общему дому.

Это место в городе, куда каждая семья приносит часть своего достатка, урожая. Сюда стекаются хозяйственные реки кремля: медовые, молочные, ореховые, яичные, сахарные, мучные, соломенные… Кто-то строит дома, лечит или воспитывает – и это тоже часть общего дома. Сюда же стекаются ручейки урожая соседних кремлей. Поток отлаженный благодаря тому, что из года в год в одном из кремлей проходят встречи старейшин, где обсуждается, чего и так в достатке, а чего желали бы на будущее. И все живут в мире, на каждого находится дело, хватает еды и тепла. Никто не стремится заработать на том, что получает на своем маленьком кусочке земли, пропитанном божественной силой.

Мари несла в плетеных корзинах золотистую шерсть, вобравшую в себя свет первых солнечных лучей. Ей нужно было взять яиц, немного муки, свежего козьего молока и клюквенного варенья. Ее мама сегодня, несмотря на жару, собралась печь блины.

Возвращаясь домой, Мари увидела картину, рассмешившую ее до слез…

– Мама, представляешь, на площади какой-то чудак, говорят, руш, спрашивал, где в городе гостиная и совал какую-то книгу в нос проходящим. От него, как от черта, все отскакивали.

– Гостиных у нас давно нет, – улыбалась Анна. – Передай мне соль, тесто пресное…

– Да, бабушка Поля мне рассказывала: когда появилась первая гостиница, это было… то ли в первом, то ли во втором веке… то чуть не допустили возврат власти денег. Руши требовали к себе внимания и стали подкупать украшениями.

– Да-да, и их выгнали тогда из кремля.

– Ну так вот, мама, давай приютим руша, раз гостиниц в кремле нет, нас все равно не подкупить ничем! Его зовут Ио.

Анна, сверкнув глазами, посмотрела на дочь.

– Ты уверена?

– Но мама, Бог говорит, что каждому страннику нужно давать приют. Посмотри на него, по-моему, он хороший человек.

Мать была простая, но строгая женщина. Она всегда аккуратно одета, ее платье покрыто белоснежным передником, длинные волнистые волосы спрятаны под крупной вязкой льняной косынки.

Анна отодвинула ситцевую занавеску. Через синие нитки вышитой рыбки она разглядела юнца, стоявшего около калитки. Он топтался у лужицы и всматривался в свое отражение.

– Хорошо, сегодня останется, но завтра я найду ему другой приют, лучше нашего.

Ио оценил красоту около дома: калитка, окна утопали в цветах. Маленький огородик пестрил крупными овощами, утопая в оранжевых лучах солнца.

Мари позвала юношу.

Он еще со вчерашнего дня подметил, что во многих домиках росов невысокая дверь, так что хочешь не хочешь, надо поклониться.

Анна заливала блины на сковородки, они шипели, и сладкая дымка разносилась по всему дому. Мать не смотрела на гостя, она была занята важным делом. Немного погодя женщина прервала молчание.

– Меня зовут Анна, моего мужа – Иоак, он сейчас в мастерской работает над одной конструкцией.

– Меня зовут Ио.

– Это твое полное имя?

– Да. Похоже на имя вашего мужа, но другое.

– И что оно означает?

– Не знаю. Просто Ио. Разве имя всегда должно что-то означать?

Анна не хотела спорить, особенно во время приготовления пищи, хотела, конечно, добавить, что каждое слово имеет смысл, но в этот момент юноша задал вопрос про ее огород – ее любимый огород!

– А зачем вам выращивать овощи, если есть общий дом? – спросил Ио с некоторой осторожностью.

– Каждый трудится в меру своих сил, – повернув голову к гостю, ответила Анна. – В общем доме мы берем то, чего у нас нет и, скорее всего, не будет, но в основном туда ходят пожилые люди, которым трудно что-то уже вырастить самим. Но и соседям мы стараемся помочь словом-делом. Есть такие, которые дальше своего двора выйти не могут, жители интересуются, что нужно принести, и идут к общему дому.

– И вам хватает того, что растет в огородике?

– У нас богатый урожай, смотри, какие тяжелые ветки.

– Видел. А у нас целые поля засевают, но урожай обычно скудный.

– Что в голове, то и на деле.

– То есть?

– С какими мыслями сеете, то и получаете. Поскорей бы посадить и уйти с поля, верно? Пожалуйста: земля скорее рождает и отдыхает.

Ио услышал интересную мысль и потянулся к блокноту.

– А что еще полезного могу записать про урожай?

– Придет время – все узнаешь и запишешь.

Анна заворачивала в блины начинку, улыбаясь как бы сама себе.

– В Завете найдешь все ответы. О том, что ты записал, говорится в Третьей книге, – добавила она.

– Но каждый век Завет обрастает новыми текстами, как их называют? Посланиями, кажется… Мы можем чего-то еще не знать заранее.

– Ты прав, скоро мы увидим Седьмую книгу.

– Интересно, о чем она будет, – вступила в разговор Мари.

– О любви, – сказала Анна.

– Ты уверена?

– Да, мы уже о многом знаем, но о любви сказано пока только в некоторых главках, а ведь это основной закон жизни – любить!

– Я бы почитала о любви… – вздохнула Мари.

– У нас о любви рассказывают писаки: придумывают интересный сюжет и завлекают публику, – оставив несколько строк в дневнике, вернулся к беседе Ио.

– Любовью нельзя завлекать,– произнесла мама.

– А вот и можно: люди слушают, и им это нравится.

Чтобы не превратить беседу в спор, Анна позвала всех за стол. Пришел и отец-хозяин – высокий мужчина, с кольцевой плотной бородой. Он крепко, по-отцовски, пожал руку Ио, отчего юноше сделалось неловко.

Горячее дыхание свежих блинов уже сводил с ума. Первый блин дали попробовать гостю. Ио завернул его треугольником и макнул в сладкую клюкву.

– М-м, вкусно!

И все принялись уплетать лакомство. Отведали блины с яйцами, овощами и сыром.

Подкралась ночь-дикарка и набросила свои ласковые сети на землю росов. Призрачный туман пополз по травам, белой шалью закрыл бутоны маков и вьюнка. Все краски смешались в один фиолетово-синий пейзаж. Сверчки и кузнечики радостной песней приветствовали наступление темноты. Вышла луна, и свои лепестки раскинул луноцвет и жасмин. Сова-охотница бесшумно парит в воздухе, колебля волнистыми крыльями прозрачный воздух. Мысли ночными бабочками отрываются от земли и летают над спящими домами, принося сны о великом. Красива, очаровательна летняя ночь! И приятное волнение наполняет душу всех неспящих в эту пору. Сколько радости рождается в такие минуты!

Отец еще постукивал инструментами в мастерской, Анна прибирала на кухне. Ио и Мари забрались под самую крышу и смотрели на густые звезды через окно в крыше.

– Ты знаешь, что раньше, до Чистого времени, люди чертили звездные карты? – спросил Ио.

– Нет, но знаю, что какое-то племя пытается составить карту всей земли…

– Долго еще составлять. Пока не изобретут машины, передвижение будет медленным, значит, и наука будет так же ползти, как улитка.

– Пусть ползет. Так спокойнее, и воздух чище. Я видела в музее картинки прошлого: одна серость. Я удивляюсь, зачем люди так портили мир.