Текст книги "В миллиметре от счастья (СИ)"

Автор книги: Poherface

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

========== … ==========

Когда-то подруга говорила мне: самые лучшие мужчины всегда самые сложные. Я не придала этому значения. Ну что это вообще может значить? Мужчина – это ведь не ребус, чтобы выбирать его по уровню сложности! Но в Румынии я поняла, насколько правдивы эти слова.

Роман с милым, добрым и заботливым Лео, который начинался так бурно, не состоялся по одной простой причине – я познакомилась с Владом. Наверное, я пропала в тот же миг, когда он вошел в ресторан, где я разговаривала со своим шефом. Аура силы и властности ощущалась почти физически. Этому мужчине хотелось подчиняться. Ему хотелось принадлежать. И я бы согласилась на все и сразу, но Влад держал меня на расстоянии, вынуждая самой сближаться, делать первый, второй, третий шаг. Он действительно сумел подчинить меня, не вступая со мной в отношения, не приказывая, не добиваясь.

Все это я обдумывала стоя возле двери в свою комнату рядом с Владом. Стояла, как школьница, которая ждет, что ее поцелует такой же неуверенный подросток после первого свидания. Но уйти я просто не могла, продолжая доверчиво заглядывать в эти глаза, цвета грозового неба, скользя взглядом по острым скулам, волевому подбородку.

– Если хочешь, возьми книгу с румынскими легендами и пойдем ко мне. Посидим у камина. Почитаем, – спокойно проговорил с нечитаемым выражением лица.

Поспешно кивнув, я метнулась за сборником рассказов. Это предложение звучало слишком заманчиво, чтобы медлить. В голове начинали вырисовываться картины, которым там быть совершенно не положено.

Спокойно Лайя. Это не парень из клуба, который приглашает “посмотреть фильм”. Здесь нет никакого скрытого смысла… А жаль…

Зайдя в комнату Влада, я на секунду замерла. Высокие стрельчатые окна с резными фронтонами, огромный камин, в котором весело плясали языки пламени, белоснежная шкура на полу с густым и мягким ворсом, по которому хотелось пройтись босыми ногами, зарыться пальцами, ощутить голой спиной. Снова мысли уходят не туда, но рядом со мной находится этот невероятный мужчина, а нос улавливает древесный аромат его парфюма, дурманя разум.

Не сдерживая себя, скидываю туфли, и проходя по мягкой шкуре, усаживаясь поближе к огню. И когда он снимает пиджак и отбрасывает в сторону шейный платок, оставаясь в рубашке с закатанными рукавами, по позвоночнику проходит огненная волна, концентрируясь внизу живота. Невольно тянусь к нему, провожу пальцами по его кисти, поднимаюсь выше, желая почувствовать напряженно вздутые вены на предплечьях. Но даже от этой мимолетной ласки на лице Влада промелькнула гримаса боли.

– Ты… не можешь касаться меня, – доходит до меня то, что я должна была осознать еще очень давно.

– Я могу, – отвечает, не глядя мне в глаза. Да, я помню, что ты не любишь врать, но ведь и правдой можно играть, превращая ее в самую страшную ложь.

– Но через боль! – не спрашиваю. Утверждаю, – Это какая-то фобия? – задаю вопрос упавшим голосом, понимая, что независимо от ответа, эти отношения, которые еще даже не начались, обречены. Он не может прикоснуться ко мне. Как можно находиться рядом с мужчиной, которого так отчаянно желаешь – до боли, до черных звездочек в глазах, и не иметь возможности даже дотронуться, находясь в миллиметре от счастья, но не получая его?

– В тебе очень много света. А моя душа слишком черная, – грустно отвечает Влад, – Если ты захочешь уйти, я пойму.

Любая нормальная девушка так бы и сделала. Ушла. Но для меня все пути назад давно отрезаны. С тех самых пор, как я согласилась стать владелицей картин. Не из-за самих полотен. С самой первой секундой я стремилась только к одному – быть ближе к этому мужчине. И я озвучиваю очевидное:

– Я не уйду.

Подношу руку к его лицу, желая ощутить мягкость кожи, грубость жесткой щетины, обвести пальцем линию губ. Но останавливаюсь в нескольких миллиметрах, не желая причинять боль. Меня пронзают судороги от того, что приходится так сдерживаться. Влад прикрывает глаза и рвано выдыхает сквозь сжатые зубы. Быстро убираю руку, боясь, что снова сделала ему больно, но слышу поспешное:

– Нет!

Понятия не имею, к чему именно относится это “нет”, поэтому просто замираю, ловя взглядом каждую его скупую эмоцию. Когда он открывает глаза, осознаю, что невозмутимость, которая не покидала этого мужчину ни разу с момента нашего знакомства, бесследно исчезла. Во взгляде отчетливо читается неукротимая, животная страсть, готовность наброситься. И я бы, наверное, даже испугалась. Но уверена – мои глаза отражают точно такое же безумие.

Напряжение настолько сильное, что я, кажется, готова взорваться, заплакать, закричать. Но первым не выдерживает Влад. Он резко придвигается ко мне, зависая напротив моего лица, в сантиметре от моих губ, ловя ртом мое дыхание. Из груди выходит рваный вздох, а губы резко пересыхают, требуя, чтобы по ним прошлись языком. Когда я подаюсь навстречу, Влад слегка отстраняется, но все так же продолжает пристально смотреть мне в глаза, одним взглядом рассказывая о том, насколько сильно он меня хочет.

Его рука тянется к лямке моего платья, аккуратно подцепляя ее, не касаясь кожи, и убирая на плечо. Он снова придвигается, проводит дорожку от уха до ключицы, щекоча дыханием, вдыхая мой аромат, но все так же не касаясь. За одной лямкой последовала вторая, и такой же волнующий путь мужских губ, который заставляет тугой узел в животе затягиваться стальными канатами, а тело выгибаться, прося большего. Когда он все так же медленно и аккуратно подцепил собачку молнии моего платья, и потянул вниз, по телу прошла судорога, а ноги с силой сжались от накатившего возбуждения.

– Сними его. Я хочу видеть тебя, Лайя, – шепчет он мне на ухо, хриплым голосом.

И я подчиняюсь, скидывая платье, оставаясь перед ним только в нитке жемчуга на шее и кружевном белье, которое не может скрыть ни напряженные соски, ни отчетливое мокрое пятно на трусиках, рассказывающее о том, насколько сильно я возбуждена. Тянусь к нему руками, взглядом умоляя не отталкивать меня, и он застывает в напряженной позе, но не двигается, позволяя сделать все, чего мне сейчас так хочется. Но на тот раз я даже не пытаюсь прикоснуться к коже, а всего лишь расстегиваю пуговицы на рубашке, обнажая развитые мышцы груди, кубики пресса, темную дорожку волос, которая тянется от пупка до края брюк. И я умираю от желания освободить от ненужной ткани его член, провести языком от основания до самого кончика, облизать головку и почувствовать, как его рука наматывает на кулак мои волосы, толкая ближе.

Подцепив рубашку за ворот, стаскиваю ее с широких мужских плечей, и замираю, наслаждаясь зрелищем, прекраснее которого, наверное, нет на свете. Снова заглядываю в глаза, в которых умещается безудержная похоть и щемящая нежность. Прослеживаю его взгляд до моей груди, все еще скрытой тонкой тканью кружева, и безжалостно срываю с себя бюстгальтер, отшвыривая в сторону просто для того, чтобы почувствовать его взгляд на ареолах своих сосков.

Мы сидим, в полуметре друг от друга, изучая такие желанные тела. Ведем себя, как подростки, которым страшно зайти дальше. Но ни один, даже самый страстный секс в моей жизни, не сравнится с этим моментом.

– Я хочу почувствовать твою грудь, – говорит Влад срывающимся шепотом.

И я обхватываю упругое полушарие, приходясь подушечкой пальца по напряженному соску, не сводя взгляд с лица мужчины, в глазах которого застыло дикое вожделение.

– Оближи свой пальчик, – снова приказ, которому нельзя, да и не хочется сопротивляться.

Обхватываю подушечку среднего пальца губами, слегка втягивая и посасывая, закрывая глаза от наслаждения, параллельно смачивая его языком. Возвращаюсь к груди, и обвожу мокрым пальцем ореол соска, рвано выталкивая воздух из легких. Влад придвигается к моей груди, и легонько дует на мокрый сосок, посылая через мое тело электрический импульс, заставляя громко и протяжно застонать.

Чувствую, как напряженное мужское дыхание проходится от груди до мочки уха, щекоча разгоряченную кожу, под которой разливается жидкий огонь. Руки аккуратно расстегивают жемчужное ожерелье, не касаясь моей кожи, и освобождают меня от еще одной детали, которая мешает наслаждаться видом моего тела.

– Хочу прикоснуться к тебе, – шепчет он, и я снова понимаю все, что он хочет сказать на самом деле.

Медленно стягиваю с себя мокрые трусики, развожу ноги, и провожу пальчиками по складочкам, размазывая липкий сок. Задеваю горошину клитора, и снова протяжно стону, совершенно наплевав на то, что этот пошлый звук могут услышать друзья или слуги.

– Ты забываешь про грудь, – слышу я сквозь шум в ушах, и тяну руку вверх, сжимая сосок, представляя, что это его губы втягивают нежную плоть, его зубы зажимают напряженную бусину, заставляя прогнуться, вскрикивая от наслаждения.

– Вторую тоже, – следует приказ.

Смотрю на него почти умоляюще, но все же отрываю свою руку от центра наслаждения, поднимая к другому полушарию, одновременно сдвигая ноги, пытаясь усилить наслаждение.

– Нет! – жестко говорит он, – Раздвинь ноги. Я должен видеть тебя.

И снова подчиняюсь, продолжая ласкать свою грудь. Осознание того, насколько этот мужчина меня контролирует, даже не прикасаясь, огнем разливается по венам, заставляя прогнуться, а из груди вырывается рваный вздох. Истома все сильнее охватывает тело. И в следующий миг я чувствую неожиданное прикосновение к клитору. Нервно дернувшись, то ли от неожиданности, то ли от острого наслаждения, смотрю вниз, и вижу руку Влада, вокруг которой обмотана нитка жемчуга, а одна из горошин находится прямо на центре моего удовольствия.

Не в силах больше удерживать сидячее положение, опускаюсь на мягкий ворс, который так нежно ласкает чувствительную кожу спины, продолжая сжимать и поглаживать свои соски в то время, пока моя собственная нитка жемчуга, в руках Влада, творит со мной невероятные вещи.

Из горла вырываются крики, рассказывающие всему миру о том, насколько мне хорошо. Дикое напряжение требует извиваться и двигать бедрами навстречу, чтобы усилить удовольствие, но на остатках воли я сдерживаюсь, не желая причинить боль Владу. Впрочем, мне и так не нужно слишком много времени. Внизу живота пульсирует, острое удовольствие скапливается между ног, где клитор так сладко массирует бусинка, зажатая в мужских пальцах.

– Кончи для меня, малышка.

Эта фраза срывает все барьеры, и я взрываюсь, выгибаясь дугой и закатывая глаза. Волны оргазма продолжают отдаваться во всем теле, заставляя мышцы сжиматься и подрагивать. Открывая глаза, я вижу, как Влад подносит к своему лицу жемчуг, который только что принес мне столь желанную разрядку, и облизывает бусинку, пробуя меня на вкус. Эта картина заставляет мышцы сжаться еще раз, приходясь электрическим импульсом, продлевая удовольствие.

Мужчина нависает надо мной и легко дует на мой вспотевший лоб.

– Ты прекрасна! Такая желанная… Такая сладкая… Когда-нибудь, я попробую тебя по-настоящему, Лайя…

И я хочу спросить, когда это случиться, и что нужно сделать, чтобы приблизить этот миг, но не решаюсь испортить идиллию момента. Он ложится рядом со мной на шкуру, расстеленную у камина, продолжая изучать мое тело взглядом. Я перекатываюсь на бок, находя его глаза, совершенно не стесняясь своей наготы.

– Знаешь… Я так соскучился…

– Я тоже…

Мне кажется, я могу всю жизнь смотреть в эти глаза, в которых отражается пламя, нежность и безумное желание. Но постепенно я все же уплываю в сон, обессиленная сегодняшним днем, и, особенно, вечером, проведенным у камина.

Когда я просыпаюсь, мы все так же находимся рядом, только мое обнаженное тело укрывает пушистый плед. Он лежит на боку, опустив голову на согнутую руку. Поза выдает очевидное – мужчина заснул, продолжая любоваться мной. Другая рука находится рядом с моей. В сантиметре от прикосновения. В миллиметре от счастья.