Текст книги "Застольные беседы"
Автор книги: Плутарх
Жанр:
Античная литература
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Вопрос II
Почему трюфели, как можно полагать, порождаются грозой и почему считается, что молния не поражает спящих
Участники беседы: Агемах, Плутарх, Дорофей и другие
1. Агемах угощал нас в Элиде за обедом замечательно крупными трюфелями. Все мы были поражены, и кто-то сказал с улыбкой: «Твои трюфели вполне достойны разразившейся недавно грозы», – подшучивая над теми, кто говорит, что трюфели происходят от грозы [385]385
Кн.4 – 31
…кто говорит, что трюфели происходят от грозы. – Связь между грозовыми дождями и появлением трюфелей отмечают Феофраст (см. Ath. 62 a sq.) и Плиний (Plin. nat. XIX 37). Объяснение этой связи особой «плодотворящей» способностью грозовых дождей дается ниже, 664 e сл.
[Закрыть]. Но некоторые из присутствовавших ему возразили, утверждая, что гром, действуя воздухом как клином, расщепляет землю, и грибники, собирающие трюфели, находят их в образовавшихся расщелинах, откуда возникло в народе поверье, будто гром порождает трюфели; и это поверье равносильно мнению, что улитки производят дождь, а не предсказывают его своим появлением. А сам Агемах отстаивал и общепринятое мнение, говоря, что удивительное нельзя сразу отвергать как невероятное; что гром и молния и подобные им небесные явления производят много и других действий, закономерность которых трудно, а иногда и невозможно постигнуть. «Да вот, – добавил он, – этот находящийся перед нами лук, предмет шуток и побасенок: [386]386
Кн.4 – 32
…лук, предмет шуток и побасенок… – У Афинея говорится о различных свойствах лука: он с трудом переваривается, но питателен и полезен; оказывает «очищающее» действие на организм, но ослабляет зрение. Кроме того, лук возбуждает любовное желание. Здесь же приводится шутливая поговорка: «Не поможет тебе лук, коли жилы слабые» (Ath. 63 d sq.).
[Закрыть]ведь луковица ускользает от молнии не вследствие малой величины, а в силу своей антипатической способности [387]387
Кн.4 – 33
…в силу своей антипатической способности… – Об антипатии см. выше, примеч. 101 к книге II. Примеры «антипатий» сходны с приведенными у Плиния, который называет также лавр, а из птиц – орла (Plin. nat. II 146).
[Закрыть], такой же, какой обладает смоковница, а также, говорят, шкуры тюленей и гиен, которыми моряки укутывают концы рей. Грозовые дожди земледельцы считают плодотворящими и так их и называют. Прямое простодушие дивиться такому происхождению трюфелей, когда мы видим в близких к этому обстоятельствах вещи куда более невероятные – из влажности возникает огонь, мягкие облака издают громовые раскаты. Распространяюсь же я об этом, – закончил он, – чтобы побудить вас попытаться найти причину рассматриваемого явления и чтобы я не показался скаредным, взыскивая с вас вклад в угощение трюфелями».
2. «Ну вот, – сказал я, – Агемах своим указанием в сущности и положил сам начало нашей беседе. В самом деле, из наличных наблюдений самым убедительным выводом будет, что грозе обычно сопутствуют плодотворящие дожди. Причина же тут – примесь теплоты: самая чистая и острая часть огня [388]388
Кн.4 – 34
…самая чистая и острая часть огня… – Плутарх приблизительно следует платоновскому подразделению огня на разновидности: первая – само пламя («отходит в виде молний»), затем «истечение пламени, которое не жжет, но доставляет глазам свет», и, наконец, «то что после угасания пламени остается в тлеющих угольях» (т. е. тепло) – Тимей. 58 cd. Третья из названных разновидностей и «внедряется в облако… согревая влагу». Об «остроте» огня также говорится у Платона: согласно его теории, «элементы» («стихии») – огонь, воздух, вода и земля – состоят из более мелких структурных единиц, представляющих собой правильные многоугольники. Огонь составлен пз тетраэдров (пирамид), обладающих режущими гранями и острыми углами: поэтому огонь остер, а в силу остроты подвижен и способен всюду проникать (Тимей, 56 аb; 57 а).
[Закрыть]отходит в виде молнии, а более тяжелая воздухообразная внедряется в облако и преобразует его, изгоняя холод и согревая влагу, которая, выпадая, благотворно воздействует на растения [389]389
Кн.4 – 35
…влагу, которая, выпадая, благотворно воздействует на растения… – Ср. Plu. Qu. nat. 912 А; согласно одному из объяснений, плодотворящая способность дождевой воды связана с наличием в ней «пневмы» – теплого движущегося воздуха; особая легкость и «воздушность» дождевой воды позволяет ей легко проникать в растительные организмы. Ср. Plin. nat. XXI 31 sq.; [Arist.] Pr. II 22.
[Закрыть]и способствует их быстрому развитию. Вместе с тем она сообщает каждому растению отличающий его сок и вкус; так, пасущиеся животные охотнее поедают траву, покрытую росой; и расцвеченные радугой облака наполняют благоуханием те деревья, которых они коснулись (опознавая по этому признаку такие деревья, их у нас называют ирискептами, полагая, что на них оперлась (οκήπτω) радуга (ι̉ρις)). Тем более правдоподобным представляется, что когда грозовая влага, воздух и теплота проникают в глубь земли, то там происходит брожение и образуются уплотнения и полости, подобно тому как в живом теле кровяная влага и теплота производят железы [390]390
Кн.4 – 36
…кровяная влага и теплота производят железы. – Ср.: Аристотель, О частях животных, 647 b 1 сл.
[Закрыть]. Ведь трюфель не похож на растение. Он не зарождается без воды, но корней не имеет, а существует сам по себе как образование из земли, подвергшейся какому-то изменению и превращению. Если же мое рассуждение, – сказал я, – покажется вам неясным и бездоказательным, то таково уже свойство большинства явлений, сопутствующих грому и молнии, в объяснении которых более, чем во всем другом, приходится прибегать к представлению о божественных силах».
3. Присутствовавший среди гостей ритор Дорофей сказал: «Ты прав. И так думают не только простые и необразованные люди, но и многие философы. Я это хорошо знаю. У нас в дом ударила молния и натворила много удивительного: разметала вино из пифосов, не нарушив целости самих этих глиняных сосудов; пролетела сквозь спящего человека, не причинив никакого вреда ни ему самому, ни одежде, но расплавила все медные монеты, находившиеся в поясе, который был на нем. И вот, когда он после этого посетил находившегося тогда в городе философа пифагорейской школы и попросил его высказаться о таком диковинном случае, тот, отчуравшись от каких-либо объяснений, посоветовал ему помолиться богам и самому разбираться в происшествии. Слыхал я и о том, что в Риме молния упала близ воина, который нес сторожевую службу у храма, и, ничем более его не затронув, сожгла ремешки на его обуви; а серебряные чаши, хранившиеся в деревянном ларце, полностью расплавились, тогда как деревянная оболочка оказалась совершенно незатронутой. Этим рассказам можно и верить и не верить, но самое удивительное изо всего этого – что останки погибших от молнии, как все мы, можно сказать, знаем, не поддаются тлению; и многие не предают таких покойников ни огню, ни земле [391]391
Кн.4 – 37
…многие не предают таких покойников ни огню, ни земле… – У Плиния, напротив, говорится об обычае хоронить умерших от удара молнии в земле (Plin. nat. II 145). Возможно, описанный Плутархом обычаи оставлять таких покойников непогребенными на виду у всех – результат контаминации с другим известным обрядом: место, в которое попала молния, отрицали жертвоприношением годовалого животного (bidentes, откуда и название этого места – bidental) и оставляли в неприкосновенности. Подробнее см. RE. Bd II, 429–431.
[Закрыть], а оставляют их в ограждении, так что они пребывают нетленными на виду у всех, опровергая Климену, которая в трагедии Еврипида говорит о Фаэтонте:
Думаю, что и сера – θει̃ον – получила свое название [393]393
Кн.4 – 39
…сера – θει̃ον – получила свое название… – Этимология сомнительная.
[Закрыть]по сходству ее запаха с тем остро жгучим запахом, который издают тела, пораженные божественным – θει̃ος – перуном: из-за этого же запаха, кажется мне, собаки и птицы не трогают таких тел. Но этот вопрос я только мимоходом пригубил как острую приправу, а далее вести рассуждение попросим того, кто так хорошо справился с исследованием о трюфелях. Иначе мы окажемся в положении художника Андрокида: изо всех его творений ему более всего удалось прекрасное изображение рыб, окружающих Скиллу: и вот всем показалось, что он проявил при этом не столько свой дар живописца, сколько свое пристрастие к рыбным блюдам. Так и о нас кто-нибудь скажет, что мы с удовольствием рассуждаем о спорном происхождении от молнии любезных нам трюфелей, а от рассмотрения вполне очевидных действий молнии, более заслуживающих этого, уклонились» [394]394
Кн.4 – 40
Рукописный текст испорчен; перевод предположительный (примеч. переводчика).
[Закрыть].
4. Я стал отговариваться тем, что не время [395]395
Кн.4 – 41
Я стал отговариваться тем, что не время… – Непгзодчик принимает конъектуру Виттенбаха παραιτουμένου… λέγοντος ’άκαιρον; чтение» Хуберта – παρακελευαένου… λέγοντος καιρόν – «[я] стал убеждать, что пора…»
[Закрыть]на пирушке распространяться о перунах, словно подражая театральному механическому грому. Мои сотрапезники все же настоятельно просили, хотя бы и не касаясь остального, высказаться как-нибудь о причинах того, что молния не поражает спящих. И хотя это ограничение не облегчило мою задачу, ибо приходилось объяснять явление, причины которого, очевидно, связаны с общими свойствами молнии, все же я попытался изложить свои соображения по этому поводу. «Огонь молнии, – сказал я, – отличается удивительной чистотой и точностью [396]396
Кн.4 – 42
…чистотой и точностью… – Так переводчик передает термины λεπτότης и α̉κριβεία. Лурье толкует их значение иначе, воспринимая оба термина как характеристику формы атомов, а потому в его переводе α̉κριβεία передается как «точность [формы]», а λεπτότη; – как «малая величина [составляющих огонь атомов]» (Лурье, с. 270). Свою точку зрения Лурье подкрепляет пассажем из Лукреция, где огонь молнии характеризуется как subtilis, что соответствует греч. λεπτός, и как состоящий из небольших (parvis) атомов, что и определяет проникающую способность этого огня (там же, с. 475).
[Закрыть], происходя непосредственно из чистейшей и священной сущности. В своем проникающем движении он сотрясает и сбрасывает все встречающееся ему влажное или землистое. Нет ничего пораженного молнией, говорит Демокрит [397]397
Кн.4 – 43
В своем проникающем движении… – О проникающей способности огня см. выше, примеч. 34. Землистое – такое, в чьем составе преобладает один из четырех «элементов» («стихий») – земля. См. также примеч. 49 к книге III. Нет ничего пораженного молнией… – Текст в этом месте испорчен. Переводчик использует чтение Дильса (Vorsokr. 68, В 152).
[Закрыть], что не заключало бы в себе чистого блистания эфира. И вот такие плотные тела, как железо, медь, серебро, золото, сталкиваясь с этим огнем и оказывая ему сопротивление, разрушаются и плавятся, а сквозь разреженные, пористые и многополостные, каковы ткани и сухое дерево, он пробегает без соприкасания; зеленые же деревья он сжигает, ибо их влага оказывает сопротивление и потому воспламеняется. Итак, если правда, что спящих молния не убивает, то причину надо искать не в чем-либо другом, как в этих же ее свойствах. Действительно, тело бодрствующего человека крепче, плотнее и более способно оказать сопротивление, ибо во всех своих частях наполнено духом [398]398
Кн.4 – 44
…ибо во всех своих частях наполнено духом… – Словом «дух» переводчик передает здесь греч. πνευ̃μα. Возможно, пассаж 666 АВ – изложение теории медика Эрасистрата (ср. выше, примеч. 93 к книге 1).
[Закрыть], который их настраивает как струны музыкального инструмента, так что все живое тело напряжено, собрано в себе и уплотнено; а во сне оно расслабляется, разряжается, утрачивает устойчивость и напряженность, рассеивается, наполняющий его дух отступает и оставляет поры, сквозь которые звуки и запахи проходят, не производя никакого ощущения; ибо отсутствует то, что способно оказывать сопротивление и в силу этого испытывать ощущение при встрече с чем-либо проникающим извне, и особенно столь тонким и быстрым, как пролетающая молния: от менее сильных воздействий природа защищает тела неподатливостью, противопоставляя этим воздействиям твердость и плотность; но если эти воздействия обладают непреодолимой силой, то от них меньший ущерб терпит податливость, чем сопротивление. Прибавьте к этому, – говорил я, – немалое значение испуга, вызываемого молнией. Страх и смятение при этом бывают таковы, что многим, даже и не получившим какого-либо другого вреда, само опасение смерти причинило смерть. Ведь и овец пастухи приучают во время грозы собираться в тесную кучу: у оставшейся в уединении овцы от страха часто происходит выкидыш. Среди трупов людей, погибших от молнии, есть тысячи примеров, когда на теле нет следов ни удара, ни ожога: очевидно, в этих случаях душа от испуга отлетела наподобие птички. «Без крови губит многих гроз дыхание», как говорит Еврипид [399]399
Кн.4 – 45
TGF, Е., Fr. 982.
[Закрыть]. Притом же изо всех ощущений слуховые наиболее способны воздействовать на душу, и страх, вызываемый шумом, производит величайшее смятение; а у спящего защитой от этого служпт общая нечувствительность, тогда как бодрствующих изнуряет уже само предчувствие, страх (δέος) прямо-таки связывает (συνδει̃), [400]400
Кн.4 – 46
…страх… прямо-таки связывает… – Плутарх этимологически сближает δέος, «страх» и δέω, «связывать»; этимология ложная.
[Закрыть]сжимает и уплотняет тело, и это, создавая препятствие для удара, делает его более сокрушительным».
Вопрос III
Почему на свадебный обед приглашают много гостей
Участники беседы: Сосий Сенекион, Феон и другие
1. На свадьбе моего сына Аристобула к нам в Херонею [401]401
Кн.4 – 47
…в Херонею… – Переводчик принимает предлагаемое Хубертом чтение εὶς Χαιρώνειαν, причем Хуберт считает равно возможным чтение ε̉κ Χαιρώνειας («из Херонеи»).
[Закрыть]прибыл Сосий Сенекион. Среди многих других предметов, весьма уместных для собеседования на состоявшемся по этому случаю праздничном обеде, он выдвинул и такой вопрос: почему на свадебные обеды приглашают больше гостей, чем на какие-либо другие празднования. Ведь и законодатели, всемерно боровшиеся с расточительной роскошью, прежде всего ограничивали число приглашаемых на свадебные пиршества. «Гекатей Абдерит [402]402
Кн.4 – 48
Гекатей Абдерит – Vorsokr. 73, А 5.
[Закрыть], – сказал Сенекион, – тот из древних философов, который пытался выяснить причину этих излишеств, высказал весьма неубедительное, на мой взгляд, мнение, что на свадьбу приглашают много гостей, чтобы как можно больше было свидетелей, что и женится человек свободный и жену берет из свободного семейства. Комические поэты, напротив, высмеивают кичащихся роскошью свадебных обедов, рассматривая это как проявление неуверенности в надежности заключаемого брачного союза. Так, Менандр…» [403]403
Кн.4 – 49
Так, Менандр… – Цитата из Менандра в рукописях безнадежно испорчена (примеч. переводчика). См. Fr. 865 Korte.
[Закрыть]
2. «Но я не хочу ограничиться тем, что всего легче, – сказал он, – опровергать других, не предлагая ничего от себя, и первым же укажу на то, что нет столь важного и для всех явного повода для приглашения, как свадьба: ведь и домашнее жертвоприношение, и проводы друга, и угощение приезжего – все это может пройти незаметно для окружающих; а о свадебном пиршестве оповещает громогласный Гименей, и факелы, и флейты; недаром же и у Гомера [404]404
Кн.4 – 50
…недаром же и у Гомера… – На знаменитом щите, изготовленном Гефестом для Ахилла, изображен «прекрасноустроенный» город, в котором идут пиршества и брачные празднества; изображены там и «почтенные жены», которые любуются на хороводы, «стоя на крыльцах воротных» (Ил. XVIII 490 сл.).
[Закрыть]женщины, стоя в дверях, любуются свадебным шествием. Вот справляющие свадьбу, зная, что это событие всем известно, и опасаясь обойти кого-нибудь приглашением, и зовут всех родственников, друзей и вообще всех сколько-нибудь близких».
3. Все мы одобрили эту речь, а Феон сказал: «Примем это объяснение, как вполне убедительное. Но я хотел бы добавить и следующее. Свадебное торжество установляет не только личные, но и родственные связи, ибо семья приобретает новое свойство. И что еще важнее, при таком сближении двух семейств каждое из них считает своим долгом оказать любезность близким второго, и таким образом число приглашаемых удваивается. А кроме того, в устройстве браков по большей части участвуют женщины; а где присутствуют женщины, туда необходимо пригласить и их мужей».
Вопрос IV
Земля или море доставляет нам больше пищи [405]405
Кн.4 – 51
Земля или море доставляет нам больше пищи. – В оригинале заглавия ευ̉οφότερα – буквально «дающее лучшие кушанья».
[Закрыть]
Участники беседы: Поликрат, Сим мах Ламприй и другие
1. Эдепс с его горячими водами – городок на острове Эвбее, от природы обладающий всем необходимым для приятной жизни и превосходно обстроенный. Это делает его общим пристанищем отдохновения для всей Эллады. Там множество всякой дичи, не меньше доставляет для богатого стола и море, глубокое у самых берегов и питающее лучшие породы рыб. Особенное оживление наступает там весной, когда съезжающиеся на отдых проводят время среди общего изобилия в дружеских встречах и собеседованиях по самым разнообразным вопросам. Когда там бывал софист Каллистрат, то трудно было пообедать иначе, как у него – таково было его непреодолимое дружелюбие, а его умение объединять людей с разнообразными интересами делало его приятным для всех. Среди мужей древности он часто подражал Кимону, принимая у себя многих и самых различных людей, и всегда, можно сказать, Келею, который, по преданию, первым учредил ежедневное собрание знатных и доблестных мужей, назвав его пританеем [406]406
Кн.4 – 52
…назвав его пританеем. – Следует отличать от более известного употребления термина – для обозначения места заседания и обедов дежурных членов Совета пятисот, высшего совещательного органа демократических Афин. См. RE SupplBd XIII, 730–815.
[Закрыть].
2. Всякий раз на этих собеседованиях выдвигались вопросы, соответствующие обстановке; так, однажды разнообразие поданных блюд послужило поводом к обсуждению того, земле или морю принадлежит первое место в доставлении человеку пропитания [407]407
Кн.4 – 53
…первое место в доставлении человеку пропитания. – Греч, ’όφον первоначально служило именованием любой приготовленной пищи; так, у Афинея это слово объясняется как обозначающее все приготовленное на огне (A th. 277 а сл.; ср. ο̉πτάω – «жарить», «печь»). Пища такого рода первоначально воспринималась как дополнение к основному питанию – хлебу и вину, а потому за словом ’όφον закрепилось значение «приправа»; на это значение и опирается Симмах в своих рассуждениях. Ср. ниже, примеч. 68. Поликрат ориентируется на специфически афинское словоупотребление – там словом ’όφον именовали главным образом рыбные блюда.
[Закрыть]. Почти все присутствующие превозносили неисчислимое множество земных пород, существенно различающихся по всем признакам, и вот Поликрат обратился к Симмаху: «Но ведь ты средиморное существо, питомец обоих морей, которые омывают ваш священный Никополь: неужели ты не выступишь в защиту Посидона?» «И даже очень охотно, – отвечал тот, – и призову в союзники тебя, пожинающего отраднейшие плоды Ахейского моря». «В таком случае, – сказал Поликрат, – обратимся прежде всего к обычному словоупотреблению. Подобно тому как изо всего множества поэтов одного, наилучшего, мы называем просто Поэтом [408]408
Кн.4 – 54
…одного, наилучшего, мы называем… Поэтом… – Так называли Гомера.
[Закрыть], так и блюда бывают самые различные, но блюдом ('όψον) по преимуществу называется именно рыбное блюдо, как превосходящее по качеству любое другое. Поэтому опсофагами (ο̉ψόφαγοι) и филопсами (φίλυψυι) мы называем не тех, кто лакомится говядиной, как Геракл, который
и не любителей смокв, как Платон, и не любителей винограда, как Аркесилай, а завсегдатаев рыбного рынка, с нетерпением прислушивающихся, когда зазвонит рыночный колокольчик [410]410
Кн.4 – 56
…когда зазвонит рыночный колокольчик. – Знак начала продажи рыбы. Страбон рассказывает: когда зазвенел колокольчик, кифаред потерял всех слушателей, кроме одного, глухого; глухота, впрочем, не помешала ему расслышать ответ на собственный вопрос – почему все ушли; узнав, что «колокольчик уже звонил», он тоже покинул кифареда (XIV 2, 21).
[Закрыть]. Демосфен упоминает [411]411
Кн.4 – 57
Демосфен упоминает… – О предательском посольстве, 229.
[Закрыть]о том, что Филократ полученные за предательство государственных интересов деньги тратил «на девок и рыб»: этим показана и его безнравственность и обжорство. Остроумно ответил Ктесифон, когда на совете какой-то оратор, известный своим гурманством, провозгласил, что лопнуть готов в подтверждение своей правоты. «Только без этого, – сказал Ктесифон, – ведь твои рыбы нас съедят». А что хотел сказать комический поэт таким стихом:
А что означает, если в народе, желая пообедать в свое удовольствие, говорят друг другу: «Сегодня встретимся на берегу»? [413]413
Кн.4 – 59
«Сегодня встретимся на берегу» (Σήμερον α̉κτάσωμεν). – Словом α̉κτή («взморье») метонимически обозначали и обычай угощения на берегу, принятый, видимо, первоначально у мореходов; затем слово стало служить обозначением всякого пиршества на открытом воздухе, не обязательно у моря (Hsch. s. ν. ακτή). У Плутарха употреблен деноминатив άχτάω, произведенный от α̉κτή в указанном значении, поэтому точный перевод затруднителен.
[Закрыть]Не что иное, как то, что обед на берегу приятнее всего. И причина тому не морские волны и прибрежные камешки, а то, что на морском берегу, хоть и не найдешь желтков и каперсов, всегда вдоволь свежей рыбы.
Да и в продаже морская провизия ценится выше всякой другой. Катон, выступая против роскоши и расточительства, не преувеличивал, а говорил сущую правду, когда сказал, что в Риме иная рыба стоит больше, чем бык, а горшок особого рыбного засола обходится дороже, чем быкоглавая гекатомба [414]414
Кн.4 – 60
Гекатомба – буквально «жертвоприношение ста быков» или, шире, «грандиозное жертвоприношение». Быкоглавой гекатомбой называли, видимо, жертвоприношение множества овец и одного быка.
[Закрыть].
Однако, если лучшее суждение о силе лекарства выскажет наиболее искушенный во врачевании, а о достоинстве мелодий – наиболее одаренный музыкант, то о качестве блюд лучше всех выскажется наиболее пристрастный к еде. Поэтому с относящимся сюда вопросом надо обратиться не к Пифагору и не к Ксенократу [415]415
Кн.4 – 61
…не к Пифагору и не к Ксенократу… – Пифагор ни в чем не признавал излишеств – ср. понятие пифагорейского образа жизни как созерцательного и аскетического (Порфирий, Жизнь Пифагора, 32–45 – см. в изд. Д. Л.). Ксенократу традиция также приписывает строгость нрава и редкую выдержку (Д. Л. IV 7).
[Закрыть], а к поэту Антагору, к Филоксену, сыну Эриксида, к живописцу Андрокиду, который, как говорят, на картине «Скилла» написал рыб с особо проникновенным искусством из любви к рыбным блюдам. Антагор же сопровождал царя Антигона в походе, и тот как-то застал его в лагере высоко подпоясанным и занятым варкой морского угря. Когда царь спросил его: «Уж не думаешь ли ты, что Гомер, описывая подвиги Агамемнона, занимался приготовлением угрей?», тот ответил не без остроумия: «А ты думаешь, что Агамемнон совершил бы свои деяния, если бы ему пришлось хлопотать, кто в лагере сумеет сварить угря?» Вот те соображения, – закончил Поликрат, – которые я могу предложить всем вам, а также, пожалуй, и рыботорговцам, исходя из веских свидетельств и из существующего словоупотребления».
3. «А я, – сказал Симмах, – обращаюсь к этому вопросу со всей серьезностью и более диалектично. Если считать приправой то, что делает пищу более приятной, то лучшей приправой надо признать то, что по преимуществу поддерживает аппетит к хлебу. И вот, подобно тому как философы, получившие название эльпистиков [416]416
Кн.4 – 62
…философы, получившие название элъпистиков… – Как именование представителей особой философской школы или направления встречается только у Плутарха.
[Закрыть], доказывают, что сильнее всего притягивает человека к жизни надежда (ε̉λπίς) и что без ее сладости жить было бы невыносимо, так надо указать такой возбудитель влечения к пище, без которого всякая пища сказывается неприятной и тягостной. И вот, среди произведений земли мы ничего такого не найдем, а среди произведений моря прежде всего надо упомянуть соль [417]417
Кн.4 – 63
…среди произведений моря прежде всего надо упомянуть соль… – В это время, однако, знали и другой способ добычи соли: уже Геродот (IV 185) упоминает о соляных копях.
[Закрыть], без которой, можно сказать, несъедобна никакая пища: ведь ее примесь услащает и хлеб (недаром и в храме Посидон соседствует с Деметрой) [418]418
Кн.4 – 64
…недаром и в храме Посидон соседствует с Деметрой… – В тексте оригинала Посидон характеризуется как σύνναος (буквально «со-храмный») по отношению к Деметре; это специальный термин, указывающий на традицию совместного почитания богов в одном храме. Об этом термине см.: Nock Α. σύνναος θεός // Harvard studies in classical philology. Harvard, 1930. № 41. Неясно, подразумевает ли Плутарх какой-то определенный храм, или употребляет эпитет образно, указывая так на тесную культовую связь этих богов, засвидетельствованную прежде всего в преданиях элевсинского круга: Посидон считается отцом Эвмолпа – легендарного основателя Элевсинских мистерий, посвященных Деметре и ее дочери (см. Аполлодор, III 15, 4); возможно, именно поэтому в Элевсине почитался Посидон-Отец (Πατήρ) (см.: Павсаний. I 38, 2: 6). По свидетельству Евстафия (Eust. 772, 25), праздник «алой» (’Αλω̃α), когда жители Афин посвящали первины урожая Деметре в Элевсине, включал обряд торжественного шествия (или въезда – πομπή) Посидона. Известно также, что по дороге из Афин в Элевсин было святилище Деметры и ее дочери, где вместе с ними почитался Посидон с Афиной (Павсаний, I 37, 2). Культовая связь Посидона с Деметрой существовал не только в Аттике: о характере этой связи в аркадском предании см. у Дж. Фрэзера (Золотая ветвь. М., 1980. С. 522 сл.). Павсаний сообщает и о соседстве храмов Посидона Фетальмия («Растительного», «Производящего») и Деметры Фесмофоры («Законодательницы») в Арголиде (Павсаний, II 32, 8). Таким образом, можно предположить, что основа связи Посидона и Деметры – их функция богов растительности и плодородия (ср. ниже, примеч. 25 к книге V). Здесь (в «Застольных беседах») Плутарх упрощенно понимает сущность культовой связи этих богов, рационалистически толкуя Посидона как олицетворение соленой морской стихии, а Деметру – хлеба.
[Закрыть], и вообще изо всех приправ самая важная. Вот и герои «Илиады», привыкшие к самому простому образу жизни и отказывавшиеся от всякой изысканности в пище, так что даже, находясь близ берегов Геллеспонта, не пользуются его рыбными богатствами [419]419
Кн.4 – 65
Вот и герои «Илиады»… не пользуются… рыбными богатствами… – Платон использует эту деталь быта героев «Илиады» как пример здоровой простоты – см.: Государство, 404 be
[Закрыть], а вместе с тем не могут есть мясо без соли, свидетельствуя этим, что это единственная приправа, без которой нельзя обойтись: как все краски нуждаются в свете, так и все воздействующие на вкус соки нуждаются в соли, чтобы возбудить соответствующее ощущение, а без нее остаются неприятными и даже тошнотворными. «Мертвец – первейший отброс», по Гераклиту [420]420
Кн.4 – 66
Vorsokr. 22, В 96.
[Закрыть], а всякое мясо – мертвечина; но сама соль, проникая и как бы одухотворяя его [421]421
Кн.4 – 67
…сама соль, проникая и как бы одухотворяя его… – В греч. тексте букв, «словно став душой» (’ώσπερ φυχὴ παραγενομένη). Согласно стоической теории, душа как часть космической пневмы (о ней см. выше, примеч. 93 к книге I) скрепляет и связует собой живое тело. Здесь обыгрывается сходная способность соли предохранять от распадения и разложения (см. ниже, примеч. 69). К сопоставлению души и соли собеседники вернутся в дискуссии о «божественности» соли – см. ниже, книга V, вопрос X.
[Закрыть], сообщает ему вкус и приятность. По этой причине и закусывают перед другой едой чем-нибудь острым или маринованным, вообще таким, что заготовлено с солью: это как бы зачаровывает аппетит, и, возбужденный такой приманкой, он со свежей силой обращается и к прочим блюдам; а если с них начнет, то скоро отказывается. И не только для еды, но для питья соль служит приправой. Ведь общеизвестный гомеровский «лук, приправа к напитку» [422]422
Кн.4 – 68
…«лук, приправа (’όφον) к напитку»… – Ср. выше, примеч. 53. Слова из «Илиады» (XI 630).
[Закрыть]предназначался более для моряков и гребцов, чем для царей; а в меру присоленные кушанья, благотворно воздействуя на чувство вкуса, делают приятным и легким любое вино и любую питьевую воду; тех неприятных последствий, которые присущи луку, они не вызывают, а вместе с тем помогают усвоению остальной еды, делая ее удобоваримой: соль не только придает приятный вкус еде, но и на тело действует как лекарство. Да и другие съедобные дары моря не только вкусны, но и полезны: они обладают качеством мяса, но не так обременяют желудок и легко перевариваются и усваиваются. Это засвидетельствует присутствующий среди нас Зенон, а также, я уверен, и Кратон: ведь они постоянно назначают своим больным рыбное питание как самое легкое. Вполне понятно, что море вскармливает существа более здоровые и более законченные, раз оно к нам посылает самый тонкий и самый чистый воздух».
4. «Ты прав, – сказал Ламприй, – но хотелось бы добавить еще некоторые соображения. Мой дед часто издевался над иудеями, говоря, что они не едят самого справедливого мяса; [423]423
Кн.4 – 69
…не едят самого справедливого мяса… – У Цицерона стоик Луцилий утверждает, что «мир создан ради богов и людей», поэтому животные существуют для пользы человека. «А свинья, – вопрошает Луцилий, – для чего она годится, если не в пищу людям?» (Цицерон, О природе богов, II 160); здесь же приводится шутка стоика Хрисиппа: свинье душа дана вместо соли – только затем, чтобы мясо не испортилось (ср. выше, примеч. 67). Видимо, поэтому и дед Ламприя говорит о «наиболее справедливом» (δικαιότατον) мясе – подобно стоикам, он видит природное предназначение свиней в том, чтобы служить пропитанием для людей.
[Закрыть]а мы скажем, что самое справедливое питание происходит из моря. Ведь если даже допустить, что с теми животными, которые обитают на поверхности земли, у нас нет никаких других связей, то во всяком случае они питаются тем же, что мы, дышат тем же воздухом, те же воды служат им и для питья и для омовения, что и нам. Поэтому мы испытываем угрызения совести, убивая их и слыша их жалостные крики, тем более что многих из них мы приручили и сделали своими сожителями. А подводное племя нам вполне чужеродно [424]424
Кн.4 – 70
А подводное племя нам вполне чужеродно… – Ср. Заст. бес. VIII, 729 А; 730 А.
[Закрыть]и далеко от нас, родившихся и живущих как бы в некоем ином мире; ни зрение, ни слух, ни какая-либо услуга со стороны водных жителей не препятствуют нам употреблять их в пищу; никакое общение с нами невозможно для животных, находящихся в полном отчуждении, и они не могут вызывать у нас каких-либо чувств: наш мир для них подобен Аиду, и, вступив в него, они тотчас же погибают».
Вопрос V
Поклонение или отвращение побуждает иудеев воздерживаться от мяса свиньи [425]425
Кн.4 – 71
Поклонение или отвращение побуждает иудеев воздерживаться от мяса свиньи. – В современной науке ответ на этот вопрос предложен Дж. Фрэзером, чью точку зрения разделяет большинство историков и этнографов: в древнейших верованиях не существовало полярных представлении о «священном» и «нечистом»; была вера в сверхъестественные возможности животного, что возбуждало по отношению к нему противоречивые чувства. «С течением времени одно из противоречивых чувств одержало победу, и в зависимости от того, преобладало ли чувство почитания или чувство отвращения, животное то поднималось на уровень бога, то опускалось до уровня дьявола» (Фрэзер Дж. Золотая ветвь. С. 527). С такой точки зрения объяснимо возникновение альтернативных версий, изложенных участниками дискуссии. О двусмысленном отношении к свинье у иудеев, сирийцев и египтян см. там же, с. 522 сл.
[Закрыть]
Участники беседы: Каллистрат, Поликрат, Ламприй
1. После того как Ламприй закончил свою речь, кое-кто хотел было выступить в защиту противоположного взгляда, но тут, перебивая всех, вмешался Каллистрат. «Каково покажется вам это об иудеях, что они не едят самого справедливого мяса?» «Сказано замечательно, – ответил Поликрат, – но и вызывает у меня недоумение, воздерживаются ли они от свинины из какого-то почитания свиней или из отвращения к ним: то, что они сами говорят об этом, похоже на сказки, и возникает подозрение, нет ли тут какой-то серьезной причины, которую они скрывают».
2. «Я, со своей стороны, – сказал Каллистрат, – полагаю, что свинья у них окружена каким-то почитанием; если это животное безобразное и грязное, то во всяком случае оно в этом отношении не хуже навозного жука, землеройки, крокодила и кошки: а каждое из этих животных имеет в Египте поклоняющихся ему жрецов [426]426
Кн.4 – 72
…каждое из этих животных имеет в Египте поклоняющихся ему жрецов. – Философскому истолкованию египетской мифологии и культов посвящен трактат Плутарха «Об Исиде и Осирисе» (ВДИ, 1977, № 3–4).
[Закрыть], Но свинья, говорят, заслуживает почитания по важной причине: она первой взрыхлила землю своим вытянутым рылом, выполняя работу сошника, и тем проложила начало пахоте; поэтому и само это орудие получило свое название 'ύνις (сошник), производное от слова 'ύς (свинья) [427]427
Кн.4 – 73
…само это орудие получило название ’ύνις (сошник), производное от слова ’ύς (свинья). – Этимологической связи между словами, скорее всего, не существует. См. Chantraine, v. IV.
[Закрыть]. А в низменных и рыхлопочвенных областях Египта земледельцы и вовсе не нуждаются в пахоте: [428]428
Кн.4 – 74
…земледельцы и вовсе не нуждаются в пахоте… – То же у Геродота (II 14); ср. Plin. nat. XVIII 168; Диодор также отмечает необыкновенную легкость проведения пахоты в Египте, но о роли свиней не упоминает (D. S. I 36, 4).
[Закрыть]когда разлившийся Нил, увлажнив поля, постепенно входит в берега, они, следуя за отступающей водой, высевают зерна и выгоняют туда свиней, а те, действуя копытами и рылами, глубоко разрывают почву и покрывают посев землей. Нечему удивляться, если по этой причине некоторые народы не едят свинины: ведь у многих варваров и другие животные встречают еще более глубокое почитание по причинам легковесным, а иногда и прямо смехотворным. Так, землеройку египтяне обожествили, говорят, вследствие ее слепоты, на том основании, что мрак, по их мнению, древнее света [429]429
Кн.4 – 75
…мрак, по их мнению, древнее света. – Объяснение, соответствующее античным, в частности орфическим, космогоническим представлениям – ср. Vorsokr. 1, В 12; В 5; 9; ср. В 1; ср. Гесиод. Теогония, 116 сл.
[Закрыть]. При этом они полагают, что она рождается в пятом поколении от мышей, в новолуние; а также – что ее печень уменьшается во время лунного затмения. Льва же они сближают с солнцем, ибо он, единственный изо всех кривокогтистых зверей, производит на свет детенышей зрячими [430]430
Кн.4 – 76
…[лев] производит па свет детенышей зрячими… – Приводя эти слова как мнение Демокрита (Ael. ΝΑ V 39), Элиан в другом месте (IV 34) сообщает обратное. Египтяне, по Элиану, почитают льва потому, что он, подобно солнцу, никогда не спит, а также потому, что он умен и справедлив.
[Закрыть], спит он ничтожное время, и во время сна его глаза поблескивают. Родники у них источают водные струи из львиных зевов [431]431
Кн.4 – 77
Родники у них источают водные струи из львиных зевов… – Ср. сведения об украшении египетских храмов львиными пастями: Плутарх, Об Исиде и Осирисе, 32; Horapollo, Hieroglyphica, I 21.
[Закрыть]в знак того, что Нил орошает египетские нивы в ту пору, когда солнце проходит через созвездие Льва [432]432
Кн.4 – 78
…когда солнце проходит через созвездие Льва. – Это время приблизительно соответствует восходу созвездия Пса (см. Aratus, Phaenomena, 15).
[Закрыть].
Почитание же ибиса [433]433
Кн.4 – 79
Почитание же ибиса… – Ср. Плутарх, Об Исиде и Осирисе, 75: там говорится о том, что ибис научил людей очищать организм. Две драхмы – около 8 г.
[Закрыть]основано на том, что, вылупившись из яйца, он весит две драхмы, то есть столько же, сколько весит сердце новорожденного ребенка; а расстояния между оконечностями его ног и клюва образуют равносторонний треугольник. Но можно ли попрекать египтян таким неразумием [434]434
Кн.4 – 80
…можно ли попрекать египтян таким неразумием… – Египетские культы животных действительно осуждались приверженцами античной культурной традиции, ср. Филон Александрийский, О жизни созерцательной, 8–9.
[Закрыть], когда и о пифагорейцах известно [435]435
Кн.4 – 81
…и о пифагорейцах известно… – Большая часть сведений о пифагорейских табу собрана в издании Дильса-Кранца – см. Vorsokr. 58, С 3–6.
[Закрыть], что они почитают белого петуха, а из морских животных воздерживаются от краснобородки и медузы. А последователи Зороастра маги превыше всего почитают ежа, а водяных крыс преследуют [436]436
Кн.4 – 82
…маги… почитают ежа, а водяных крыс преследуют… – В сочинении «Об Исиде и Осирисе» (46) (ВДИ, 1977, № 3–4) Плутарх объясняет, что еж считался животным благого и светлого божества (Ормузда), а водяная крыса – злого и мрачного (Аримана).
[Закрыть]и превозносят как богоугодника того, кто истребит их во множестве. Полагаю я, что если бы иудеи гнушались свиньями, то истребляли бы их, как маги истребляют водяных крыс. В действительности же для них убить свинью – такое же нечестие, как и вкусить ее мяса. И, может быть, надо предположить, что подобно тому как они почитают осла [437]437
Кн.4 – 83
…подобно тому как они почитают осла… – Тацит считает, что Моисей учредил культ осла после того, как стадо ослов навело иудеев на источник воды в пустыне во время их исхода из Египта, а также в пику египтянам (История, V 3–4). Иосиф Флавий, напротив, отрицает существование у иудеев такого культа (Iosephus Flavius, Contra Apionem, 117, 86). Об отношении к ослу египтян и возможной путанице в иудейских и египетских преданиях, связанных с этим животным, см. Плутарх, Об Исиде и Осирисе, 31. См. также: Latzarus В. Les idees religieuses de Plutarque. Paris, 1920. P. 164.
[Закрыть], показавшего им источник воды, так воздают они поклонение и свинье, научившей их посеву и пахоте. Разве только, пожалуй, кто-нибудь укажет, что от зайца они воздерживаются от отвращения к нему, как животному нечистому».
3. «Нет, нет, – подхватил Ламприй – зайца они щадят вследствие его чрезвычайного сходства с наиболее почитаемым ими животным [438]438
Кн.4 – 84
Принимаем чтение Хуберта.
[Закрыть]. Действительно, заяц, за вычетом роста и веса, – тот же осел: и масть, и длинные уши, и маслянистый блеск глаз, и похотливость – все это у них так сходно, что трудно найти пример, чтобы малое так точно воспроизводило образ большого. Но можно, пожалуй, предположить и то, что иудеи, подражая в этом египтянам, усматривают нечто божественное в таких качествах зайца, как его быстроногость и совершенство его органов чувств. Его глаза так неутомимы, что остаются открытыми, когда он спит; а острота слуха такова, что египтяне в своих иероглифах обозначают слух изображением заячьего уха.
А от свинины иудеи отреклись, очевидно, по той причине, что им, как и всем азиатам, внушают особый ужас белые лишаи и проказа, и они думают, что эти заболевания передаются человеку от употребления свинины. Ведь каждая свинья под брюхом сплошь покрыта лишайной высыпью, которая является признаком какого-то внутреннего расстройства и порчи. Впрочем, и нечистоплотность этой твари имеет при этом неблагоприятное значение: ведь мы не знаем другого животного, которое имело бы такое пристрастие к отбросам и нечистотам, если не считать тех существ, самое зарождение и рост которых происходит в таких местах. Указывают и на то, что глаза свиньи так направлены и так стеснены в своих движениях, что она не может смотреть вверх и увидеть небо, если только не опрокинется навзничь вопреки своей природе. Если же привести ее в такое положение, то она прекращает свое постоянное хрюканье и остается в покое, пораженная страхом при виде необычного для нее зрелища небесных светил. А если уместно добавить к сказанному то, о чем говорят мифы, то вспомним, что, по преданию, от раны, нанесенной вепрем, погиб Адонис; Адонис же, как полагают, не кто иной, как Дионис [439]439
Кн.4 – 85
…Адонис… не кто иной, как Дионис… – Адонис – божество растительности, умирающей и воскресающей природы, финикийско-сирийского происхождения, типологически сходное с Дионисом. Ср. Фрэзер Дж., Золотая ветвь. С. 362. Фанокл – Anth. Lyr., v. II, p. 226.
[Закрыть], и это подтверждается многим в обрядности, связанной с посвященными им праздниками. И иные считают, что Адонис был возлюбленным Диониса; таково мнение эротического поэта Фанокла, которому принадлежит этот элегический дистих:
Так был прекрасный Адонис Лиэем на небо восхищен,
Средь покоряемых стран Кипр посетившим святой».
