сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
С Димкой Ильиным я познакомился одним из первых. На торжественном мероприятии, устроенном для первокурсников, этот парень плюхнулся рядом и протянул ладонь для приветствия. Пока декан речь толкал, я узнал в общих чертах всю Димкину биографию.
– Папа дирижер, мама преподаватель по классу скрипки, бабушка историю искусств преподает в художественном училище, где сестра учится, – поведал Ильин.
– А тебя как занесло на экономический? – вполне искренне удивился я.
– Не срослось у меня с миром искусства, – туманно ответил парень.
На вводной лекции по анализу и моделированию финансовых и экономических систем мы снова оказались рядом. Вернее, как два дурака заплутали в коридорах, перепутав номера групп, а потом неслись сломя голову. Влетели в аудиторию за минуту до того, как вошел преподаватель. Не сговариваясь, уселись за один стол и пожали друг другу руки. Следующие лекции тоже сидели рядом. Да и на переменах посещали все «достопримечательности» вместе. И как-то сразу закорешились.
Отчего-то студенты нашей группы решили, что мы с Ильиным были знакомы еще до поступления. Я эту версию не разрушал, Димка тоже. Парень хоть и был шебутным и общительным, но почему-то предпочитал больше мое общество. У меня здесь друзей никого и не было. Даже с соседом по комнате в общежитии не так охотно общался, как с Димкой.
А тут начались еще первые лекции по психологии. Куратор, что присутствовал на занятии, сообщил всем первокурсникам радостную весть: мы будем проводить какой-то социологический эксперимент. Бла-бла-бла как это нас всех сплотит и сделает сразу «родными».
Суть того эксперимента заключалась в том, что, разделившись на малые группы, студенты должны подготовить небольшие сценические этюды. А потом продемонстрировать их перед всем курсом.
– Мы же не театральный институт, – тихо возмущался я, читая информацию.
– Согласен, – покивал Ильин. – Более того, если нас всех загнать в пивной бар, то уже через час станем братьями и сестрами без всех этих экспериментов.
Староста Василий Ломакин все вялые трепыхания группы сразу пресек и велел разбирать сценарии из списка.
– Новиков, ты же не хочешь сразу лишиться стипендии? – напомнил мне о статусе Ломакин. Я вздохнул и больше не возражал. Правда, предоставил Димке выбор.
– Вить, смотри, – подсовывал мне потом распечатку Ильин. – Здесь сценка на двоих. Сыграем в легкую!
– Одна роль женская, – мельком взглянул я на листок.
– И что? Так только смешнее, – фыркнул приятель. – Вон, Ломакин вообще планирует Дездемону изображать.
– А репетировать где будем? – скривился я от ожидаемых перспектив. То, что мне достанется женская роль, уже не сомневался.
– Идем ко мне домой. Я же институт по-умному выбирал, – пояснял Димка, упаковывая «сценарий» в рюкзак. – Выбрал тот, что от дома в трех остановках.
Я еще размышлял, а Димка уже подталкивал меня к выходу.
– Давай пошевеливайся. Я уже бабушке позвонил, она нас обедом накормит.
Слово «обед» стало для меня решающим фактором. Немного удивился тому, что кормить нас будет бабушка. Из рассказов приятеля я уже знал, что бабушка живет отдельно. И только наведывается в гости. Но, вероятно, кормление обедом внука считает важным и приоритетным, откладывая все дела.
Вообще-то, когда я попался на глаза Димкиной родственнице, она только всплеснула руками.
– Молодой человек, я вам настоятельно рекомендую питаться лучше, – чопорно заявила моложавая бабушка и погнала нас с Димкой мыть руки перед едой.
Димка посмеивался и обещал, что откормит меня, мелкого и худосочного. Тем более приглашение на семейный обед в воскресенье бабушка уже озвучила.
На кухню я заходил с некой опаской. Но бабушка, скорее всего, не рассчитывала, что придется кого-то кардинально закармливать. Оттого, кроме супа и котлет, ничего больше не предложила, о чем сильно сокрушалась.
Я вежливо заверял, что и так все хорошо, мне вполне хватит. В разгар нашей кулинарной дискуссии ручка на двери в кухню щелкнула. И после небольшой паузы дверь приоткрылась.
Вначале я решил, что кто-то еще дома. Но поскольку никто не зашел, я продолжал недоумевать несколько мгновений, пока не понял, что на кухню пожаловал котяра. Мало того, похоже, зверь сам успешно дверь и открыл.
– Это Фокс*, – пояснил Димка. – Фокс, это Виктор, – представил он нас и еще уточнил про кота: – Он у нас с характером.
Его кошачье величество только мазнуло по мне взглядом и сосредоточило внимание на тарелке с котлетами.
– Фоксенька, ты же фаршик кушал, – засуетилась бабушка. – Или будешь еще и котлетку?
Котяра, который только по цвету напоминал лису, а мнил себя как минимум тигром и как максимум львом, откушать ничего не пожелал, развернулся и покинул кухню. Не иначе, с проверкой заходил. Нарушений в субординации не заметил и удалился.
После сытного обеда мы с Ильиным перебрались к нему в комнату. Теперь еще раз прочитали сценарий. Поржали. Этюд, рассчитанный на несколько минут, и вправду, был смешным.
Называлась минисценка «Укушенный». Больной, которого укусило некое животное (в сценарии не уточнялось, какое) приходит на прием к врачу. Докторша, вместо того чтобы оказывать медицинскую помощь и делать профилактику против бешенства, начинает задавать много вопросов, заполняя анкету. Заканчивалось все тем, что врачиха убегает от пациента, но по пути звонит и вызывает санитаров:
– Представляете, пациент взбесился! – изображал я взвинченную дамочку. – Всего на пятьдесят втором вопросе взбесился!
Мы с Димкой еще немного поржали и решили, что репетиция закончилась. Правда, к этому времени домой вернулась Димкина мама.
– Вам нужно тщательно продумать сценический образ и костюмы, – заявила Ирина Сергеевна, когда мы познакомились и ввели ее в курс дела.
– Безусловно, Виктору нужно подобрать достойный парик и все остальное, – вклинилась в разговор подошедшая бабушка.
На наши с Димкой заверения, что это всего лишь небольшая студенческая тусовка, никто внимания не обратил. У меня выяснили размер ноги и пообещали, что к выходным все подготовят. И в понедельник я буду «блистать на сцене».
До конца недели наши сокурсники обсуждали собственные сценарии и перебрасывались репликами. Ломакин то и дело прижимал к лицу платочек и томно вопрошал своего напарника:
– В связЯх, в связИ? Как правильно – Отелло?
В общем, всем уже было весело. Только я немного нервничал, представляя, что там мне готовит семейство Ильиных. Родственники Димки с таким рвением решили помочь, что я обеспокоился.
– Переночуешь у нас, – безапелляционно заявила Ирина Сергеевна. – Катюша тебе с утра грим наложит, так в нём и пойдёшь на занятия. А сейчас опробуем.
Я пытался сказать что-то против, но женская часть семьи Ильиных «взяла силой». Усадили, накрасили, примерили парик. Потом заставили переодеться и дружно загомонили. Отец Димки зашел тоже посмотреть, хмыкнул и напомнил дамам, что обед еще не готов. Про меня тут же все позабыли и рванули на кухню. Я еще немного полюбовался на себя в женском шматье и пришел к выводу, что красавчик. Мне даже парик подобрали в тон собственных волос с блондинистыми кудрями.
Пока я умывался, отклеивал накладные ресницы и переодевался в свою одежду, пришли еще Димкины родственники. Сестра Ирины Сергеевны с мужем и двумя детьми. Пацанята двенадцати и четырнадцати лет сразу насели на Ирину Сергеевну. Та получила в подарок от благодарных учеников какой-то национальный музыкальный инструмент, но пока не разобралась, что это такое. Мне этот предмет тоже продемонстрировали. Странная «балалайка» имела две струны и смычок.
Племянники стали настаивать на пробе инструмента. Отец Димки запустил поисковик гугла. Муж тетки тем временем сел за пианино и что-то пробренчал. Забежала бабушка с сообщением, что пироги на подходе, а еще одного гостя нет.
В всеобщем шуме и бедламе я не сразу понял, что этот воскресный обед посвящен знакомству с женихом Катерины. Димкина сестра отчего-то своего избранника скрывала, но сегодня пригласила в гости. Правда, время конкретное не называла, оттого забеспокоилась и помчалась в соседнюю комнату, чтобы позвонить.
Папа Димки наконец вычитал, что инструмент похож на разновидность монгольского моринхура. Скорее всего это эрху. И при умелом использовании им можно имитировать не то звук ветра в степи, не то конское ржание. Последнее у племянников Ирины Сергеевны вполне удалось. Муж тети, не обращая внимание на посторонний шум, продолжал играть на пианино, его супруга постукивала в такт ладошкой по краю стола. Димка добавлял звуков, позвякивая какой-то погремушкой, что до этого лежала на полке. Двоюродные братья завывали вместе со струнным инструментом. И только я сидел прибалдевший от такого всеобщего веселья. Как оказалось, не я один очумел. Откуда-то из-под кресла вылез ошалевший Фокс и рванул куда подальше.
И я смог лично увидеть, как животное ловко справляется с закрытой дверью. Чуть подпрыгнув, котяра нажал ручку, дождавшись щелчка, лапой снизу подцепил полотно двери и тут же ушмыгнул из этого дурдома. Побег кота кроме меня никто не заметил. Все были заняты гаданием, как тот «ветер в степи» звучит, и куда его можно применить.
К тому времени как появился, наконец, долгожданный жених, я уже оголодал. Но готов был еще немного потерпеть, наблюдая происходящее. Очень уж интересно было. Где еще встретишь столько сумасшедших музыкантов на такой малой площади?
Когда раздался звонок, бабушка пошла открывать дверь. Вначале все решили, что кто-то из соседей не выдержал звука, издаваемого национальным инструментом, и вызвал полицию. Потом бабушка оглядела форму более внимательно и сообщила, что это ОМОН, а не полиция. И даже выглянула на площадку, явно ища остальных бойцов отряда.
– Чего вы Вову в дверях держите? – выбралась из-за спин родственников Катерина и, ухватив жениха за руку, повела в зал.
– Санин Владимир Николаевич, – густым басом представился парень. – Силы оперативного реагирования.
– Я специально попросила его в форме прийти, чтобы потом вопросов не было, – дополнила Катерина.
– Мыть руки и за стол! – тут же скомандовала бабушка, и все засуетились, задвигались.
Нас с Димкой загнали в угол на диван. Катерину с женихом усадили во главе стола. Ну и дальше кто где успел занять место. Поскольку холодные закуски уже были на столе, то все ждали только бабушку с огромной фарфоровой супницей.
Ей богу, я даже не подозревал, что в наше время сохранились еще такие семьи с традиционными воскресными обедами, со скатертями и сервировкой. Потому сидел смирно и больше молчал. Впрочем, до первой перемены блюд все тоже притихли. Вкушали неспешно. Разговоры вели только по делу. В смысле, передать хлеб или что-то еще.
В этой тишине щелчок ручки двери прозвучал оглушительно. Катькин вояка сразу напрягся. Никто из сидящих за столом на появление кота даже внимания не обратил. Хотя посмотреть там было на что.
Фокс не просто так заявился. Он припер в зубах какую-то вязаную вещицу. Не то старая женская кофточка, не то что-то похожее. Котяра уверенно протащил трофей до открытого пространства. Потом ухватил зубами сильнее и начал самозабвенно кофточку трахать.
Владимир чуть не подавился, да и я тоже еле проглотил суп, что уже был во рту. Опять никто из присутствующих на кошачью выходку не среагировал.
– Любит он перед публикой красоваться, – тихо шепнул мне Димка пояснения.
Вскоре бабушка опять подхватилась и убежала на кухню. Ирина Сергеевна отправилась следом. Пока подавали горячее, я слышал, что женщины сюсюкают над котом. Вот уж разбаловали скотину.
Но, в целом, воскресный обед удался. После сытые гости и хозяева вяло беседовали под звуки телевизора. Мы же с Димкой удалились в его комнату под предлогом домашнего задания. Даже пролистали какую-то методичку. А потом включили боевичок и развалились поверх покрывала на кровати.
Одну попытку вернуться в общежитие я все же предпринял, но Димка меня удержал.
– Места всем хватит, чего дергаешься? – не понял Ильин моих сомнений.
Комнат в квартире было четыре, но почему-то по умолчанию предполагалось, что ночевать я буду с Димой. Это меня и волновало, и немного обескураживало.
– Когда двоюродные братья остаются у нас, мы здесь втроем помещаемся, – пояснил мне Димка, широким жестом показав на свою немаленькую кровать.
Похоже, в этом гостеприимном семействе предрассудков просто не знали. Мне, выросшему в семье, где отец вообще редко показывался, а мать регулярно устраивала скандалы по поводу и без, как-то было непривычно наблюдать другие взаимоотношения между родственниками. Если бы еще не близость тела парня, которая меня отчего-то волновала, то совсем все было бы хорошо.
А тут Димка еще повернулся на бок, и мне на лицо упала его прядь. Волосы Ильин сразу убрал, но пальцы отчего-то задержались на моей щеке. Еще и взгляд такой странный...
Не знаю, чем бы эти переглядывания закончились, но в этот момент щелкнула дверная ручка, и дверь со свистом распахнулась.
– Фокс, скотина! – возмутился Димка. И я с ним согласился. – Научилась рыжая морда двери открывать. А закрывать не умеет.
Фокс тем временем оглядел помещение и вышел обратно в коридор. Димка встал, чтобы закрыть дверь. Но для этого ему пришлось через меня перебираться. И снова странный взгляд, и одновременно у меня волнение в груди.
До ночи котяра посетил нас еще три раза. Причем, когда мы ужинали на кухне, Фокс и туда наведался.
– Предпочитает все держать под контролем, – пояснял Димка поведение животного.
Хорошо, что ночью этот зверь нигде не шастал. Только я все равно не выспался. Димка мирно сопел рядом, а я предавался размышлениям о своей сексуальной ориентации. Неужели я гей? Иначе как объяснить такое состояние, что я возбужден, и быстрая дрочка в ванной никак не помогла?
И только я уснул, как наступило утро. Ирина Сергеевна стукнула в дверь и выкрикнула, что пора собираться, а то Катерине на занятия, и никто, кроме нее, в роли визажиста не выступит.
Потом меня красили и наряжали.
– Как я по своему студенческому пройду через проходную? – тихо возмущался я, цепляя лифчик.
– Там не ты один такой будешь. Староста заранее предупредил охрану, что у нас занятия со второй пары на кафедре психологии. Он сам в парике заявится, – успокаивал Димка.
Белый халат и шапочку упаковали вместе с моими вещами в рюкзак. А из дома я вышел в короткой юбке и блузке. И очень нервничал по поводу своего внешнего вида.
Впрочем, волновался я зря. Ни встречные прохожие, ни пассажиры троллейбуса не заподозрили во мне парня. Роста я невысокого, на лицо симпатичный. Димка еще для поддержания образа за талию меня придерживал и называл Викулей. Чувствовал я себя в юбке и в женских модельных туфлях, как гей на параде. Но терпел. Впрочем, такими ряжеными заявилась половина курса.
Все лекции были заменены на выступления студентов. Получилось вполне достойно. Если первые студенты еще немного волновались, то потом уже под общий хохот и реплики с мест выступали бодрее. Наша сценка прошла на ура.
– Кусали ли вас раньше какие-либо животные... а ваших родственников? – деловито выспрашивал я «укушенного» Димку. Народ хохотал.
Между прочим, никто из студентов меня не узнал. Зато потом сколько было смеха и подколок! Переоделся я и умылся в туалете сразу, как выступил, но успел наслушаться сомнительного рода комплиментов. Димка при этом грозно двигал бровями и всем сообщал, чтобы его парня не кадрили.
Я так и не понял, шутил Ильин, или, и вправду, я уже был его парнем? Отчего-то мне этого захотелось, но специально навязываться не стал.
А после занятий мы все переместились в общежитие. Тут уже и пиво оказалось купленным, и кое-что покрепче. Девчонки бутерброды настрогали. Так что идея преподавателей о единении студенческих групп нашла еще одно воплощение. Я до своей комнаты еле добрался и буквально провалился в сон.
На неделе в гости к Ильиным мне попасть не удалось, но в субботу Димка завлек к себе под предлогом написания рефератов, они у нас оказались на схожие темы. Я не возражал. В последние дни образ Димы закрепился в моих эротичных фантазиях.
– Одежду на сменку возьми, на занятия в понедельник от меня поедем, – уточнил Димка.
Родственники встретили меня как родного. А Фокс даже не появился. Видать, ему в этот раз я не был интересен. Вышла рыжая морда гораздо позднее. Мы с Димкой как раз листали информацию на ноутбуке. Сидели рядом. Димкино дыхание я ощущал у себя на шее. Потом повернулся уточнить насчет параграфа, и тут же губы друга мазнули по моим. Может, он и сам не планировал, и получилось все случайно. Только отступать Ильин не стал. Поцелуй углубил. И в этот момент «щелк!», кошатина заявился.
