Текст книги "Soldiers Of Love (СИ)"
Автор книги: Phoe
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me
========== Глава 1. We can make it if we tried / У нас бы получилось, если бы мы попытались ==========
На отрывном календаре перевалило за вторую половину октября. Джим проснулся от еле слышного хрусткого звука, дёрнулся, выдохнул и усилием воли дал себе пару минут прийти в себя.
Всё кончилось. Он в месте, которое теперь может назвать домом, пособия хватает, чтобы особенно не шиковать, но ни в чём себя не ущемлять, да и немного ему нужно, если посудить.
Деньги от парочки студенточек, снимающих его бруклинскую квартирку, падали на карточку исправно каждый месяц. Те были довольны, что хозяин минимально им докучает, Бак же просто видеть не мог больше многолюдный и вечно куда-то спешащий со скоростью света Нью-Йорк с тех пор как вернулся из пекла.
Здесь же, в доме, доставшемся ему по наследству от бездетной тётки, царили тишина и спокойствие. Осень вступала в свои законные права, укрывая землю желтизной и багрянцем опавших листьев. Пара скрюченных старых яблонь на участке, сильно пострадавших от прошлогоднего урагана, в этот раз не плодоносили. Да и не яблочный, говорили, был год…
Джеймс прислушался и понял, что ставший ещё более громким хруст явно не похож на обычное разгрызание псом собачьего корма из разодранного им же пакета.
– Надо бы прикупить пластиковый бак, – буркнул Барнс себе под нос, затем резко поднялся, и, как был, нагишом, поспешил на кухню.
– Стиви, мальчик, сначала гулять, потом кушать, ну, – успел сказать Джим, прежде чем на него подняли влажные и по-всему явно очень оголодавшие за несколько-то часов собачьи глаза.
Между лап пса был зажат доживающий свои последние секунды пульт от телевизора.
Баки выдохнул, зверь, потупив взгляд, так же грустно выдохнул и чуть повилял хвостом, как бы предполагая, что за своё озорство он точно не получит поводком по заднице.
– И мячиков прикупить тоже, – вынимая из обгрызенного пластика батарейки, прежде чем сбросить осколки в мусорное ведро, пробормотал себе под нос Барнс, вздрагивая от громкого и явно довольного «Гав».
Пульт было вовсе не жаль, всё равно телевизор он предпочитал не смотреть, ограничиваясь заголовками новостей в интернете, там же качая музыку и изредка – комедийные фильмы вместе с ситкомами по совету Наташи, с которой он познакомился во время групповой терапии и с которой мог оставаться самим собой даже в самые тяжёлые дни: мрачным, нелюдимым, немногословным, пока окончательно не возвращался головой к жизни на гражданке.
Пока Баки одевался для прогулки-пробежки, пес уже ходил вокруг него кольцами с поводком в зубах в предвкушении веселья.
Диван заправлять не хотелось. Это даже повеселило. Пожалуй, совсем недавно он начал позволять себе подобные неуставные мелочи, потому как солдат, тем более агент-контрактник на службе Управления по борьбе с наркотиками – это не ветеран, конечно, но старые привычки, граничащие с неврозом, при таких обстоятельствах забываются не скоро.
Тело за годы привыкло к нагрузкам, требовало ежедневной физической отдачи, поэтому Джеймс бегал с псом в ближайшем пролеске. В ухоженных парках Нью-Йорка не получалось. Люди. Кругом было столько гражданских, что контролировать ситуацию он просто не мог. Хотя психотерапию прошёл, и диагноз «посттравматическое расстройство» с него сняли. Но, на всё было нужно время, тем более, когда живым с, казалось бы, обычной миссии вернулся лишь он один.
Утренний прохладный воздух напоил тело свежестью и силой, и Баки, наигравшись вдоволь с псом, сделавшим все свои собачьи дела в ближайшем пролеске, и почувствовав подкравшийся дикий голод, прицепил к ошейнику поводок и поспешил домой.
Стиви, как самый послушный из послушных мальчиков, сам запрыгнул в ванну, поочередно подавал Джеймсу лапы, чтобы смыть с них грязь и просушить, но едва Барнс отвлёкся на напоминание телефона, тренькнувшего о запланированном на сегодня посещении ветеринарки, пес успел сбежать и разлечься на незастеленном с утра диване, упершись влажными лапами в подушку Баки, за что от души получил мягким мячиком прямо в лоб.
***
– Так… – в холле ветеринарной клиники раздался приятный голос администратора, сверявшегося со списками. – Кто тут у нас Стив и Баки? В первую смотровую.
Проходя мимо стола рецепции, двое поднявшихся как по команде молодых мужчин столкнулись у двери названного кабинета. Они вскользь извинились друг перед другом. Блондин успел приподнять кошачью переноску повыше, заметив у ног остановившегося рядом брюнета лабрадора пшеничного окраса. Мужчины снова синхронно потянулись к ручке кабинета, и их ладони на пару секунд соприкоснулись.
– Стив и Баки? – нетерпеливо уточнил высунувшийся из проёма двери ветеринар. – Давайте живее, вы не одни, у нас сегодня и так аншлаг. Мистер…
– Роджерс.
– Барнс.
Произнесли хозяева пациентов и, подозрительно переглянувшись, попробовали одновременно зайти в смотровую.
– Так, давайте не толпиться. Кто из вас хозяин – оставайтесь, показывайте зверя, а сопровождающие пусть имеют совесть и подождут в холле.
– Вот, – сказал изрядно смущенный присутствием непонятного собачника Стив, ловко достав из переноски хмурого кота, на морде которого в настоящий момент была написана вся скорбь кошачьего народа, а перемотанная бинтами лапа говорила сама за себя.
– Подождите, мистер… Роджерс, – оборвал его Барнс. – В кабинет пригласили нас. Я, конечно, не большой любитель спорить…
– Стив и Баки – это мы, – спокойно произнес блондин, убежденный в своей правоте и отсутствии даже зачатков тугоухости, несмотря на давнюю контузию.
– Стив и Баки – это мы, – протягивая ветпаспорт пса разглядывающему их ветеринару, продублировал Джеймс.
– За годы моей практики такого ещё не было. Ну ладно, – усмехнулся врач, поворачиваясь к ноутбуку.
– У меня тут мистер Барнс и Стиви, судя по базе данных, на вакцинацию, верно?
Джеймс молча кивнул, присаживаясь на кушетку, придерживая пса за ошейник рукой на всякий случай.
– А как же мы? – решил уточнить Роджерс, искренне не желавший и дальше мариноваться в прихожей, тем более его кот был ощутимо травмирован и какая-то там прививка вполне могла чуток подождать, а неразбериха на ресепшн имела все шансы перерасти в новый виток ожидания.
– Ладно… Тогда… Стивен Роджерс и Бьюкенен Ти Джей Третий?
– Баки, я зову его Баки, – пояснил Стив, тогда Барнс понятливо кивнул, заметив не самую удачную перевязку на лапе своего кошачьего тёзки, и легко и безропотно уступил неожиданным новым знакомым очередь.
На удивление, животные весьма миролюбиво отнеслись к присутствию друг друга в небольшом кабинете, врач же решил уже заняться осмотром, а не греметь дверями, выставляя пациентов в и так полную приёмную во избежание давки и дальнейшей путаницы.
Промывание и обработка раны кота заняла совсем немного времени, Бьюкенен Ти Джей Третий был царственно невозмутим во время полагающихся ему процедур, сразу по их завершению ветеринар выдал Стиву список необходимых для приобретения средств в местной же ветаптеке, находящейся в этом здании за углом, и переключился на собачника, корректируя время приёма на ноутбуке.
Роджерс, поблагодарив специалиста и уступившего ему очередь парня, подхватив переноску, в которую залеченный хмурокот возжелал зайти самостоятельно, покинул смотровую, чтобы оплатить оказанные услуги.
Выйдя же на улицу, он понял, что хочет дождаться их с котом неожиданных тезок, чтобы хоть как-то ещё отблагодарить, например, угостив кофе.
Уже через пять-десять минут, они снова пересеклись на крыльце, что весьма удивило Джеймса, полезшего за пачкой сигарет в карман своей кожаной куртки, и несказанно обрадовало завилявшего хвостом Стиви, безрезультатно пытавшегося засунуть нос в переноску, из которой не доносилось ни звука.
– Спасибо, – ещё раз сказал Роджерс, надеясь, что его зверь с тем ещё характером не вцепится дружелюбной собаке в нос, как зачастую, разыгравшись, впивался в его собственный, ещё будучи трехмесячным клубком шерсти.
Со временем прекратил. Стиву вообще иногда казалось, что он завел не кота, а какую-то помесь енота и пса, судя по внутреннему миру питомца.
– Как насчёт кофе… Баки? Вас ведь можно звать Баки, да?
– Конечно, Стив, – Барнс пожал протянутую руку нового знакомого под радостный лай пса, распознавшего своё имя, и кивнул. – Но я переехал совсем недавно, ничего здесь не знаю. Веди.
Баки обратил наконец внимание на то, что мужчина, с которым его сегодня столкнула случайность, не только интересен внешне, но и обладает весьма приятным голосом и манерами, хотя по всему казалось, что он скорее должен быть скупым на эмоции сухарём.
Уж военных-то Джеймс научился распознавать за версту. Свояк свояка. Но тем, связанных со службой они не поднимали, более того, по мелочи успели обсудить всё: от погоды, до достопримечательностей и магазинчиков их маленького городка, заскочив и в аптеку за необходимыми средствами для кота, по дороге до единственной местной кофейни.
И Баки уже засомневался, правильны ли его догадки, ведь судя по тому, каким мирным, приятным и открытым казался новый знакомый, он вполне мог оказаться, к примеру, человеком искусства, просто увлечённым фитнесом.
Новости политики Роджерс обошёл стороной, ловко переключив внимание Джеймса на автомастерскую, услуги которой с энтузиазмом советовал, рассказав о недавнем достойном ремонте своего любимого байка.
У заведения, чем-то мимолётно напоминающего франшизный «Старбакс», но называющегося как-то совсем по-иному, Джеймс оставил Стивена и Баки под присмотром Стиви, дав псу короткую команду «охранять!», поскольку вход с животными был запрещён.
Роджерс предложил рассчитаться сразу, поскольку инициатором этого мероприятия был он, но растерялся, почувствовав себя мальчишкой, когда Джим, прежде чем скрыться за стеклянной дверью, произнёс в ответ:
– В следующий раз угощаешь ты.
Стив хотел было его остановить, но внезапно зарычавший пес, идеально исполняющий команду, не дал ему сдвинуться с места и на десяток сантиметров в ближайшие пару минут, пока его хозяин не вышел на улицу с двумя большими стаканчиками.
– Грушевый раф или Американо? – спросил он у Стива, чувствуя, как словно падает в глубину его глаз, поменявших цвет на голубой, едва лучи солнца пробились сквозь серое октябрьское небо.
– Послаще люблю, спасибо, – кивнул Роджерс, умилительно сощурившийся после первого же глотка кофе с приторным фруктовым сиропом.
Он со смехом рассказал, что впервые за много лет оказался в ситуации, когда его охраняли как зеницу ока, пояснив, что столько внимания его передвижениям давно никто не уделял.
Джеймс всё думал, как бы так ненавязчиво взять телефон у этого любителя «The Patriots», судя по фирменной футболке, или лучше не стоит… Городок маленький, и если просто почаще выходить в людные места, как прежде советовал психолог, а не просиживать всё время на заднем дворе или в доме, то у них явно будет шанс для новой встречи.
И ещё этот любитель фитнеса вполне мог оказаться самым натуральным натуралом, потому как, внимая увлёкшемуся описанием своего сада и попытками перенести его на бумагу с помощью карандашей Роджерсу, гей-радар Барнса не переставал сбоить.
Он уже было прямо решился спросить про возможных детишек и супругу, хотя обручального кольца на знакомом не высмотрел, но как раз в это время из его кармана послышалась наипопсовейшая мелодия датчан с шоу «Евровидение», которое почему-то нежно любила Романова и практически требовала поставить рингтоном на её входящие, а когда Баки, закатив глаза, отказал, незаметно проделала этот финт за его спиной при последней встрече.
Tell me why we always fuel the fire | Скажи мне, почему мы всегда подливаем масла в огонь?
Why we tend to close our eyes | Почему мы склонны закрывать глаза?
Whatʼs the reason now we keep on hidin’? | По какой причине мы продолжаем скрываться?
We can make it if we tried | У нас бы получилось, если бы мы попытались.
– Да, Наташ, – решив высказать всё, что он думает о шпионских выкрутасах подруги при следующей личной встрече, чётко ответил Барнс, на автомате, подзывая пса хлопком по своему бедру.
Стив поймал себя на том, что засмотрелся на это движение, но, сделав над собой усилие, принял, что такой уровень заинтересованности при самой первой встрече – явно не является приемлемым, а уж тёплая кошачья улыбка, успевшая расцвести на губах Джеймса во время разговора с девушкой, вообще прямо указывала, что Роджерс собрался обратиться совсем не по адресу со своими притязаниями.
========== Глава 2. So let’s not wait for someone else to make it right / Так давай не будем ждать, когда всё исправит кто-то другой ==========
Нога за ногу они вновь вернулись к ветклинике, хотя Стив специально выбирал самый длительный из всех пеших маршрутов, чтобы провести подольше времени рядом с заинтересовавшим его молодым мужчиной.
Почему-то луч надежды на взаимность не покидал его окончательно, хотя слышать сказанные в финале телефонного разговора мягкие слова: «Как и я», недвусмысленно принятые в качестве ответа на признание в любви, поумерили его пыл ещё больше.
Джеймс, припомнив утренние домашние происшествия, заскочил в зоомагазинчик, соседствующий с клиникой, чтобы приобрести пластиковый бак для собачьего корма и несколько мячиков, один из которых достался его хмурому тёзке, пока Стив крепил дополнительными ремнями безопасности на свой Харлей переноску, а пёс дожидался своего хозяина на переднем сиденье старенького серо-синего Форда, высунув голову в открытое окно.
– До встречи? – забросив в багажник покупки, полувопросительно сказал Джеймс, протягивая Стивену шарик-пищалку в подарок.
– Да, – Стив кивком поблагодарил Барнса, замешкавшегося на секунду-другую, прежде чем отпустить кошачью игрушку.
Он решил, что, конечно, так будет лучше. Ни к чему не обязывающая болтовня, элементарная помощь и стакан приторного рафа – это же никак нельзя засчитать за успешный флирт… Во всяком случае Стив даже ни на один из намёков не ответил, так что… Просто не стоило усиливать и так затянувшуюся неловкость в их сцене прощания.
Роджерс же, застегнув свою мягкую коричневую куртку, пару минут смотрел вслед исчезнувшему с парковки автомобилю, отметив про себя, что повернул Джим в противоположное направление от того, где обосновался пять лет назад Стивен.
***
Вернувшись из Ирака с контузией под самый конец своего контракта, первым делом Роджерс обзавёлся домиком в дальнем от мегаполисов районе одного из северных штатов, чтобы окружающая природа и погода мало чем могла напомнить ему о годах, проведённых в пустыне.
Спасибо Сэму, его другу-психологу, посоветовавшему правильного специалиста, с которым Роджерс практически полностью поборол свои страхи и чувство вины, глубоко засевшие в сознании, когда из всего 107-го пехотного в живых остался лишь он один.
Первые месяца два после возвращения на родину Стив ещё и оставался практически глухим, но постепенно последствия контузии сошли на нет, так же как и желание снова брать в руки оружие.
Уилсон во время своих редких приездов, положа руку Роджерсу на плечо, говорил, что ничего страшного не произойдёт, если Стив постреляет из своей «пукалки» по пивным банкам или припугнёт оборзевших дроздов, год за годом успевавших склёвывать весь урожай вишни, прежде чем она созревала, что это даже лучше, чем полное отрицание всего того, что сопровождало Стива годами. Но Роджерс был ещё не готов. Он принял, но не отпустил ситуацию, хотя сны, в которых мелькали лица сослуживцев, практически перестали его мучить, и если и возвращались, то не несли в себе прошлого ужаса.
Морита, поправляющий обручальное кольцо…
Дуган, усмехающийся в усы…
Дернье, Гейб Джонс, Фэлсворт…
И все остальные отличные ребята, с которыми капитан Роджерс ежедневно жил, делил жилище и пищу, сражался…
Плечом к плечу… Спиной к спине…
Ещё на новоселье Уилсон привёз Стиву Бьюкенена Ти Джей Третьего, убедив, что затворничество хорошо лишь в компании и что самая лучшая терапия для одиночек на его взгляд – домашние питомцы.
Мелкий котёнок-хмурёнок породы сноу-шу вырос в настоящего хмурокота, словно сошедшего с известных интернет-мемов и отличался помимо клубного непроизносимого имени рядом специфических качеств и вкусовых предпочтений.
Несмотря на аристократичность, он с равным удовольствием трескал как витаминизированные сорта кормов, так и любые очистки, почти сходя с ума от позднего сорта слив-венгерок, которые как раз созревали в октябре.
Баки, никогда не отзывавшийся ни на одно из своих клубных имён, но с лёгкостью восприняв укороченный вариант первого, больше подходящего собаке по мнению Стива, проводил на деревьях большую часть времени, периодически отдаваясь охоте на пресловутых дроздов.
Его травма – разодранное левое плечо, где прежде было пятнышко, чем-то похожее на звезду, по сути, и устроило Роджерсу судьбоносную встречу с Барнсом, после которой Стив места себе найти не мог.
***
Ведь уже не мальчик. Ведь можно было бы обменяться телефонами. Попробовать дружить, узнать друг друга ближе. Ведь, может, эта самая Наташа – сестра или… Ведь-ведь-ведь…
Стив лежал в темноте на своей узкой и жесткой, практически казарменной, кровати и не первый день не мог заснуть, вспоминая запавшего в душу собачника, его серо-голубые глаза, небрежный короткий хвост, длинные красивые пальцы…
В голове крутилась та самая песня с рингтона. Роджерс нашёл её в интернете: приставучую, дико попсовую, абсолютно не сочетавшуюся по его мнению ни с парнем его мечты, ни с предположительными музыкальными пристрастиями этого самого парня.
I don’t know why we don’t care | Я не знаю, почему мы безразличны.
There’s nothing to fear when I know you are there | Бояться нечего, когда я знаю, что ты рядом.
So let’s not wait for someone else | Так давай не будем ждать, когда кто-то другой
To make it right, make it right | Всё исправит…
Он не помнил, как сон сморил его, но проснулся от удушья, словно вернувшись в своё хилое астматическое детство и юность. Он дернулся, вскинувшись, и сбросил со своего лица кошачью тушку.
Баки посмотрел на него нечитаемым взглядом, перебрался на столик у окна и, демонстративно повернувшись к хозяину задницей, вздохнул.
– Эй, – извиняясь, позвал его Роджерс, сжав в кулаке шарик-пищалку, на что кот, развернувшись, вытянул ногу и принялся вылизывать свои кошачьи достоинства, слово бы поясняя, на каком месте он этот шарик и хозяйские извинения вертел.
Стиву вообще порой казалось, что это он живёт у кота и что недалёк тот день, когда его вообще попросят съехать. Но Бьюкенен Ти Джей Третий при этом умудрялся порой вести себя как тот самый трёхмесячный малыш, с интересом в своё время изучавший дом, прятался под майку Роджерса от холода в первую их совместную зиму, после которой Стив в срочном порядке поменял заклеенные в каких только можно было местах окна, чтобы избежать сквозняков, ещё мелкий забирался по его штанине на руки, мурчал изредка, укладывался спать так же, практически на голове Стива, тыкая лапами в его лицо, за что пару раз всё же словил люлей и какое-то время даже относился к хозяину с изрядной долей уважения и трепета, перестав впиваться в нос. Именно тогда.
Роджерс сел, потянулся ладонью к коту, чтоб погладить, но тот лениво отбился мягкой лапой от хозяина и продолжил гигиенические процедуры.
– Ну, как знаешь, – пробормотал Роджерс, ощущая, что тело немного затекло, и, поднявшись, начал свою ежедневную зарядку, после которой собирался отправиться в душ. Нажал на педальку чайника на кухне, достал и высыпал в плошку овсяных хлопьев для запаривания, которые превратились бы в кашу, пока он будет в ванной комнате, положил своему хмурёшке в миску влажный корм из пакетика для котят. Пусть порадуется, малыш…
Роджерс прихватил из комода свежие полотенца и остановил взгляд на мобильном.
В Нью-Йорке уже не рань несусветная, так почему бы и нет…
– Парень, у меня тут целая компания ветеранов, вернувшихся из Сирии, – бодро отрапортовал Сэм, – так что я готов уделить тебе не более двух минут, если только не случилось нечто более ужасное.
– Случилось, – с улыбкой вздохнул Стив, собираясь перезвонить позже, но Уилсон потребовал не интриговать его и велел колоться. – Я, по ходу, влюбился.
– Чувак… – слышно было, как Уилсон что-то такое пробормотал в сторону, вероятно отшучиваясь от намёков со стороны подопечных, пришедших к нему на сессию.
Роджерса всегда восхищало то, как его друг с лёгкостью помогал бывшим воякам примириться с реальностью по возвращению, например, из горячих точек, поэтому считал – если и делиться с кем-то насущными делами, то с Сэмом. Стив ни на йоту не сомневался в нём.
– Надеюсь, не в меня? – продолжил Уилсон с доброй усмешкой. – А то, знаешь, то что ты – тот ещё тугодум – не секрет, но я по-прежнему – по девочкам.
– Да нет, – отсмеявшись, добавил Роджерс.
– Так почему ты звонишь сейчас мне, а не своему принцу на белом коне? – иронично спросил Сэм самое пожалуй логичное, что можно было спросить в данной ситуации. – Только не говори, что не взял его номер. Чувак, нееееет, – драматично взвыл Уилсон.
– Да, – обреченно подтвердил опасения друга Стив.
– Он местный? – тут же уточнил Сэм. – Если да, то в вашей дыре вы когда-нибудь да пересечётесь. Слушай, я приеду к тебе через выходные, договорились? У меня на этих – свидание с женщиной всей моей жизни, Стив.
– Ладно-ладно. Удачи!
– Серьёзно, дружище. Не отчаивайся. Я наберу, когда завершу свой очередной спиритический сеанс, о’кей?
Сэм действительно перезвонил чуть позже, а Роджерс, изливая другу душу страданиями о возможной безответности, почти довёл Уилсона до закатывания глаз накалом переживаний.
– Да у него даже собаку Стивом зовут. А твоего кота – как твою же мечту, – это сама судьба вас столкнула, парень. Если не найдёшь его сам за десять дней и продолжишь ныть, то я приеду не пиво с тобой попить и приготовить барбекю на природе, а надрать задницу. И свитер тебе привезу. С оленями.
========== Глава 3. Unbreakable with hope in our hearts / Нерушимые благодаря надежде в наших сердцах ==========
После встречи, ближе к вечеру, Джеймс почувствовал, что заболевает. Не нарыв дома ничего путного, кроме сосудосуживающих капель, йода и огромного количества перевязочных материалов, он решил просто дать себе отлежаться и пить как можно чаще тёплое молоко с мёдом, предупредив заранее одинокую старушку Пегги, свою соседку, что поможет ей с хозяйственными делами немного позже.
Мелочь, где-то ерунда, но всегда приятно, когда можешь своими руками сделать так, что кран больше не подтекает, постройки не косятся из-за поехавших венцов, а дровня – полная.
Собственно особого желания прямо сейчас искать подработку у Джеймса не было: требовалось время, чтобы нормально обжиться, познакомиться с соседями поближе, не чураясь их, не избегая людей вообще, но сидеть без дела долго Баки точно бы не смог.
Ночью поднялась температура, жар практически сжигал его тело. Вот тут Барнс уже пожалел, что не добрался до местной аптеки, пока ещё позволяло самочувствие. Едва он поднялся с дивана и пошёл на кухню за водой, мучимый жаждой, он почувствовал дикий озноб и металлический привкус во рту.
Опорожнив стакан и сжавшись от холода, Джеймс вернулся во влажную постель, на которой уже по-хозяйски развалился пес. Бак прижался к нему: теплому и мягкому, обнял за крепкую шею и, проваливаясь в сон, будто услышал голос полковника Филлипса, первого хозяина Стиви, погибшего в заварушке почти на границе с Мексикой из-за того, что его команда без подкрепления невовремя оказалась в новом сердце чёртового трафика кокаина, хотя планировалась лишь стандартная операция взятия под стражу одного из владельцев тривиального наркопритона.
Джеймс прикрывал агентов через прицел снайперской винтовки. Когда грянул мощнейший взрыв, он и сделать ничего не успел. Слава богу, самого Барнса не заметили, хотя взрывной волной его протащило по крыше и фактически сбросило с высоты старого двухэтажного здания, правда отделался он банальным переломом левой руки да парой ссадин.
Полковник Филлипс, который был Джеймсу практически как родной отец все годы службы, сказал незадолго до случившегося в личной беседе, что нет ничего лучше верного друга рядом: с ним не скучно, с ним не холодно в лютую зиму и всегда есть о чём поговорить, потрепав при этом прибившегося к нему тощего подростка-щенка, смеси лабрадора и, вероятно, местной дворняги. После гибели Честера Бак не мог себе позволить не забрать Стиви себе.
Утром Джеймс уже чувствовал себя человеком, хоть и вялым и мало на что способным. Заботливый пёс стащил с него одеяло, принёс и мячик, и тапки, и старую газету, и даже один из уличных ботинков, пока Баки искал в себе силы поменять бельё на свежее. О душе и речи не шло, разболеться сильнее совсем не хотелось, поэтому он наскоро протёрся влажным полотенцем, открыл дома окна, чтобы выветрилась духота, а сам, одевшись потеплее, присел на ступени крыльца и закурил, пока пёс фактически под самыми окнами делал свои стратегические дела.
Собака, виляя хвостом, попробовала было показать хозяину, что надо побегать, поиграть, нагулять аппетит, но Джим в этот раз не поддержал питомца, в результате чего тот сел рядом с ним на крыльцо, зевнул с мягким взвизгом и, вздохнув, положил морду Барнсу на плечо, словно пытаясь заглянуть в душу через глаза.
Баки, усмехнувшись, почесал собаку за ухом, поднял взгляд на хмурое небо, предположив, что не за горами дождь, и поднялся, пропуская перед собой Стиви.
Пока собака устраивалась в ванне для мытья лап, Баки закрыл окна, повысил на пару градусов выставленную температуру кондиционера в режиме обогревателя и от греха подальше накрыл диван толстым пледом, предчувствуя очередную попытку своего питомца прилечь и понежиться на нём по завершению омовения.
Несколько дней Барнс лениво провалялся дома, с книгами и перед пресловутым телевизором, к которому так и не купил пульт, но удачно скаченное прямо на телефон приложение от «Старк-Индастриз» позволяло управлять с гаджета и зомбоящиком, и кондиционером, и даже микроволновой печью, в которой неожиданно для себя самого Бак обнаружил встроенный вай-фай модуль.
Жизнь налаживалась, вот только Стиви из-за временно укороченных прогулок с грустью смотрел на дождливое небо и покидающих их края перелётных птиц в окно. Баки частенько думал о Стивене Роджерсе с улыбкой, внезапно заползавшей на его лицо, да так, что не мог вспомнить, о чём именно в тот момент читал или что смотрел последние несколько минут.
Чувство было таким странным и словно забытым. Что-то подобное он весьма вероятно ощущал когда-то давно, будучи ещё школьником: неясное томление, дурацкое желание помечтать о чём-то светлом и хорошем, несмотря на то, что о несправедливости мира он знал не понаслышке.
В один из дней наконец развиднелось, и, почувствовав прилив сил, Баки решил пробежаться с собакой, а потом, может быть, перекусить где-нибудь по дороге, просто побродить по неисследованным местам, наслаждаясь теперь уже редким тёплым деньком.
Немного остыв, перейдя на спокойную ходьбу, миновав кусок лесополосы, Барнс неожиданно вышел к знакомой уже улице, ведущей к кофейне, где он приобрёл завтрак на вынос для себя и пушистого друга, совсем не такой, как настоятельно рекомендуют ветеринары, но не менее желанный и вкусный, пока верная собака ждала его на привязи снаружи.
Кофе с сэндвичами пошли на ура. Обогнув невиданный ранее пруд, Джеймс пожалел, что не приобрёл хлеба, чтобы подкормить плававших в нём уток, с которыми очень желал познакомиться пёс, но под строгим взглядом хозяина послушно поумерил свой пыл и не полез в холодную воду отстойника.
Утки были жирненькими, лоснящимися и совсем не стремились покидать насиженное место ради тёплых краёв, из чего Баки сделал вывод, что местные кормят их тут на убой.
Совсем рядом, казалось бы, раздался школьный звонок, и из ближайшего здания через пару-тройку минут повалила детвора. Джим, присев на лавке спиной к учебному заведению, не заметил, как из школьных ворот вышел погружённый в свои мысли Роджерс.
Четыре года назад он пару раз подменял местную учительницу физвоспитания, свою соседку, которая в итоге уволилась по состоянию здоровья и переехала в другой штат, отрекомендовав руководству бывшего военного. Когда-то давно, в ранней юности, Стив мог представить себя учителем черчения или живописи, никак не тренером, но кто вообще знал, что так обернётся жизнь.
Барнс и Роджерс, находясь в непосредственной близи друг от друга, разминулись. Стив зашёл в минимаркет за набором продуктов, которые заканчивались дома. Всю неделю он невольно искал глазами Баки, принимая, что особых любителей погулять под моросью и ветром в природе не так много, но не терял надежды на встречу. А сегодня как-то замешкался и устал, хотя у этого пруда и сам любил посидеть и подумать.
Он не настолько отчаялся, чтобы пытаться обратиться в ветеринарку за контактами их клиента, но под известным именем на пресловутом фейсбуке выпало такое количество аккаунтов, что жизни бы не хватило, чтобы перебрать их все, хотя, Стив и старался. Ненавязчиво, но старался. И уже морально был готов примерить свитер с оленями, ведь зима казалась такой же неизбежно близкой, как и скорый приезд Уилсона.
Он вернулся домой, перекусил на скорую руку бутербродами, быстро разделался с рецептом сливового пирога, который давно хотел попробовать испечь, хотя предпочитал яблочные. Но год был неурожайным, и словно ради одного Бьюкенена Ти Джея Третьего и его нетайной страсти до последнего срока деревья дарили свой бесконечный, казалось бы, запас слив.
Роджерс даже варенье и компоты в этом году заготовил, хотя прежде никогда не любил и не понимал всей этой мороки с консервацией.
Не найдя дома питомца, он вышел во двор, обратив внимание, что стоило бы заготовить побольше дров, чтобы топить камин и экономить на электричестве, а заодно наслаждаться треском поленьев и мягким, жарким светом вечерами.
Взгляд его упал на помповое ружьё, оставленное под навесом, которое он ещё вчера собирался почистить, но руки так и не дошли. Тем не менее, через силу, Роджерс уделил внимание оружию, позже вскинул его, примерился, прицелился, заметив на шесте оставленную ещё в прошлый приезд Сэмом банку. Долго думал, прежде чем вынести хранящийся отдельно короб с патронами, зарядил, заново прицелился, чувствуя, что руки его подводят, но не трясутся, и даже успел обрадоваться этому, зная, что если и промажет, пуля просто утонет в бетонной стене, оставшейся от разрушенной давным-давно хозяйственной постройки.
