Текст книги "Мистер и Миссис Малфой (ЛП)"

Автор книги: phlox

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== … ==========

Драко бросился под низкий навес и, не прерывая погони, увеличил скорость. Глухие шаги хрустели по гравию, сердце стучало в горле вместе с тяжёлым дыханием. Был уже поздний вечер, и маггловский рынок опустел, поэтому зигзагообразному пути Драко помешать не мог никто.

Драко сразу понял, что волшебник использовал сильные чары гламура либо же залил в себя дозу оборотного. Манера бега была словно у неловкого дурачка, не осознававшего способов достижения цели.

Собственно говоря, первый урок маскировки Драко выучил превосходно: объект держать либо перед глазами, либо за милю от себя. С остальным же предпочитал не заморачиваться: мантия, скрывающая лицо, но не сковывающая движения. И хотя этот дрянной пиджак сидел просто прекрасно, он всё ещё находился вне зоны досягаемости.

Какая-то мелюзга, пинающая мяч, попалась на пути объекта, и он споткнулся, Драко ускорился. Цель была уже рядом.

Объект вытащил палочку. Вокруг полно магглов. Смело.

Уверенным движением он сильно замахнулся и, прицелившись куда-то назад, кинул заклинание.

Реакция оказалась мгновенной, а темп скорым. Тем не менее Драко не успел отбить заклинание, и сзади разнесло какие-то тропические кокосы. Когда всё пришло в норму, Драко понял, что объект покинул рынок и теперь поворачивает на соседнюю левую улицу.

Бросившись к повороту, он помчался дальше. Выносливость уже оставляла его, когда Драко вдруг показалось, что он бежит сквозь тягучую патоку. Мир вокруг завертелся, а он двигался в обратную сторону сквозь серый ряд тротуаров.

Обернувшись через плечо, он заметил позади хвост, однако и преследователь начал терять почву под ногами, когда всё вокруг посерело, и его, словно через соломинку, вернули обратно.

– Сиськи Цирцеи, да ты не в форме, Тео! – Драко опирался на край омута памяти, пытаясь отдышаться.

– Ты смог разглядеть его палочку? – Тео скрестил руки на груди.

– Конечно нет, там слишком большое расстояние, – после пробежки по памяти он до сих пор не пришёл в норму, вытирая лоб рукой. Воздух в комнате был тяжёлым, перегретый огнем, трещащим в камине. У Ноттов всегда было слишком душно: мамочка Тео болела который год и не терпела холода.

– Ты хотя бы смог опознать его? – Тео начинал психовать. Как обычно.

Драко кивнул.

– Это он, – сбросив пряди с глаз, он выпрямился, прочищая горло. – Та же техника с использованием заклинаний через плечо, что мы видели в Киргизии и Сиднее… точно такая же маскировка, которую я наблюдал на Шри-Ланке. Единственное, что нам мешает, умение этого парня маскироваться.

– Поэтому ты решил, что он может продолжать вставлять нам палки в колёса, постоянно опережая нас во всём.

После нелестных слов Тео губы Драко сжались в тонкую полоску. Этот парень становился огромной проблемой. Конечно, он не парился по этому поводу так сильно, как Тео, который посчитал его серьёзной угрозой и вызовом самому себе. Драко просто ненавидел тратить время на хрень, а этот волшебник либо мешал, влезая в их работу, либо выполнял её сам, срывая месяцы подготовки.

– Ну, – вздохнул он, – так как он запорол все планы, то придётся выслеживать Лестрейнджа снова, если его ещё, конечно, не повязали.

Тео направился к столу, чтобы сделать пометки в толстом, обтянутом кожей блокноте, опухшем от количества записей внутри. Драко заметил, что его друг практически не спит. Когда они работали над особо важными проектами, требующими серьезной концентрации и личного участия, сон терялся полностью. Тео занимался работой с отеческой заботой, поэтому Драко не мог не беспокоиться, отмечая огромные синяки под глазами и острые кости, выпирающие на худом бледном лице друга. Тео вообще относился ко многим вещам проще лишь потому, что (в отличие от Драко!) не имел никакой личной жизни.

Как только он об этом подумал, то сразу взглянул на часы и понял, что ужасно опаздывает.

– Так, приятель, мне пора. Мы разберёмся с завалом завтра, идёт?

Тео, не поднимая глаз от своей писанины, утвердительно хрюкнул.

Хотя Драко вовсе не хотел сбегать от напарника, принимая во внимание последние плачевные события, однако он помнил, чем обычно бывают чреваты опоздания, и ему вовсе не улыбалось провести этот вечер в вежливом молчании.

Входя в камин, он попытался попрощаться, однако Тео, видимо, был не в настроении, затянули его рабочие вопросы. С показным вздохом Драко покачал головой и бросил пороху, выкрикивая пункт назначения.

Он вышел в современной, прекрасно оформленной приёмной и, стряхивая сажу с пиджака, заметил предмет своего поиска: она направлялась по одному из коридоров в сторону от вестибюля, оживленно беседуя со своим секретарём. Он последовал за ними по коридору, сохраняя дистанцию, а также оценивая вид сзади. Сегодня она была на удивление энергична.

Драко встретил Гермиону Грейнджер через три года после битвы за Хогвартс (чуть ли не ровно в этот день) в ветхой хижине с протекающей крышей, вдобавок ко всему, ещё и во время мерзкого урагана.

Драко был занятым человеком. В Министерстве Магии он честно служил наёмником (прошу отметить, что то было не более, чем подработкой) и в тот день на Коста-Рике выслеживал Антонина Долохова. Вместе с Теодором Ноттом была заключена сделка с Министерством, и теперь они отлавливали шавок Волдеморта и истребляли их. При этом уничтожению подвергались не только метконосные сторонники Лорда, но и те подонки, во время войны занимавшиеся поставкой денег и оружия.

С подонками из последней группы – такими безвредными, безобидными бюрократами, наполненными голубой кровью и деньгами – было покончено. Тео сделал всё, чтобы их гибель приобрела характер несчастного случая. Не слишком драматично, чтобы публика взволновалась, кстати. С монстрами, которые сами были убийцами, Министерство расправилось с помощью адской смеси в виде судьи, присяжных и палача в одном лице. Их тела практически не находили.

Они оба помнили, как пожирательская философия искромсала их семьи: мать Тео была уничтожена арестом и последующим поцелуем дементора его отца, а Драко, несмотря на то, что Люциус оставался счастливым владельцем собственной души, испытывал к войне и участи семьи ещё меньше любви, чтобы оставлять в живых тех, кто попытается разрушить тонкий порог покоя.

Ну, кроме того, в Министерстве эта работа чертовски хорошо оплачивалась.

На поиски объекта могли уходить годы, но покончить с жизнью тех, уничтоживших столь много ценного, для Драко стало обретением сладкой цены искупления.

Будучи официальным сотрудником Министерства, Тео брал на себя поисковую часть, а на Драко, которому было важно максимально сохранять свою анонимность (насколько это было возможно при прямом контакте с Правительством), ложилась вся главная работа. У него оставались связи с узкими кругами лиц, и любая утечка информации о его службе поставила бы жизнь под угрозу.

Он сохранял репутацию (несмотря на то, что его жена была магглорожденной), которой пользовался его отец: добропорядочный (цитата свидетеля) и всесильный волшебник, способный выжить при любых условиях и власти. Некоторые чистокровные даже на его отношения с Гермионой смотрели под тем же углом. Он мог контактировать с любыми прослойками населения, но никто бы не догадался о скрытых мотивах. Однако большинство друзей остались циниками, и даже самые близкие не могли понять, как они сошлись, а тем более, как выживают до сих пор вместе.

Драко с Гермионой игнорировали весь пессимизм. В их спальне не место чужим любопытным носам.

Страсть с самого начала застала врасплох, заставляя кровь бешено бурлить. Стоило их глазам встретиться в тех трущобах, как те очень важные причины, по которым они не могли быть вместе, забылись. Снова произошёл занимательный разговор, во время которого буквально ощущался треск энергии и напряжения между ними, и после очередного яркого слова он толкнул её в стену, разнося перегородку сортира в щепки. Дождевая вода стекала внутрь, смешиваясь с их потом, и огни неисправного генератора, казалось, мигали сильнее от его безумных ударов.

Спустя несколько недель они всё же удосужились поинтересоваться у друг друга о столь странном месте встречи. Драко рассказал о семейных связях и рабочих делах (преимущество рассказа заключалось в том, что всё было правдой), а взамен получил длинное объяснение о политике местных магов по отношению к домашним эльфам и о об исследованиях Гермионы по международному праву, сумевших оказать серьёзное влияние. Блеск её глаз и румянец щёчек пробудили в Драко низменные инстинкты. У его Ведьмы было много странных навязчивых идей, и любая дискуссия на эти темы заканчивалась в горизонтальном положении в одной из комнат Малфой-мэнора.

Конечно, они очень редко совпадали во всём, но в таких случаях ссора, спор и ругань перерастали в такой взрывоопасный секс, что никто не оставался недовольным.

Драко так и никогда не обезвредил Долохова, но беспокоиться об этом не собирался.

С момента их встречи прошло десять лет, а со свадьбы – семь, и вся страсть Гермионы начала перекочевывать из спальни в фирму Защиты Прав Магических Существ, а её остатков явно не хватало, чтобы разжечь огонь между ними.

Семилетний зуд ударился с удвоенной силой. Хотя магглы считали это мифом, чистокровные волшебники относились намного серьёзней ко всему. Традиционный Волшебный мир говорил, что дело в перемещениях Сатурна, который оказывал давление на отдельные пары раз в семь лет. Либо время кризиса брака, либо переход к тому, что считалось созреванием отношений и людей в нем, затянутых в скучную рутину. Что же испытывали они на самом деле, Драко еще не понял. Зато на работе он видел, что сейчас в ней действительно есть и энергия, и страсть, разогревавшая искры в глазах.

Его заметила секретарь Гермионы, поспешно закончив разговор, она удалилась. Гермиона развернулась к нему. Искры исчезли. Она поздоровалась с ним, он машинально поцеловал в щёку и взял за руку.

– Мы должны быть у них в шесть.

– Сейчас пять.

– Да, – терпеливо начала она, – но мама с папой отключились от каминной сети, и нам придётся аппарировать за несколько кварталов, – она подняла бровь, ожидая ответа.

– Я не знал об этом.

– Я говорила тебе об этом две недели назад за завтраком, когда ты обсуждал вопрос возврата папиных книг.

Временами память Гермионы и внимание к деталям вызывали неконтролируемое бешенство.

– Прости меня, любимая, – ответил он, сжимая руку, – я объясню твоей маме, что это моя ошибка.

Она кивнула и приняла еще один поцелуй, на этот раз быстро поджав губы.

– Как прошёл день?

– Нормально. А твой?

– Нормально. Всё обычно.

***

Чуваки, поставившие здесь антиаппарационный щит, явно были сучками.

Вместо того, чтобы обдумать чёртов план действий, Драко перелезал через западную стену замка Роули, располагавшегося на юге Франции. Трип становился ещё более мерзким, когда Драко с тревогой заметил, что поместье Малфоев в Арле явно уступает ему по масштабу и интерьерам, и с этим срочно нужно что-то сделать.

По возвращении домой Драко запланировал излить весь свой гнев на риэлтора и дизайнера.

Оттирая пот со лба, он с досадой признал, что руки и торс следует подкачать сильнее, и сделал еще одну мысленную заметку, чтобы поработать над этим с тренером.

Несколько часов назад Тео сообщил о местонахождении Торфинна Роули, а поскольку Роули был одним из главных сторонников Лорда, охотой на этот объект они занимались давно. Драко как раз боролся со сном на очередном заседании совета «Малфой Инкорпорейтед», когда палочка в кармане завибрировала, и он вместе с самыми неубедительными оправданиями поспешил убраться прочь. Способы общения антисоциального Тео каждый раз наводили на странные мысли. Однако вчерашний ужин с родителями Гермионы прошёл на удивление без проблем. А потом, по каким-то причинам, которые он не понял (на самом деле, просто не слушал), ей пришлось остаться у них на ночь.

Драко наконец-то смог поднять своими удручающе-недоразвитыми руками тридцатилетнюю тушу на крышу и теперь готовился к свиданию с Роули.

Перебравшись в хозяйскую спальню, он за пятнадцать минут взломал все блокирующие заклинания, чему сильно удивился. Хотя, если так подумать, все Пожиратели никогда не были яркими светочами умных идей, а Роули даже среди них выступал в роли тусклой лучины. Он вошёл в комнату, накидал вокруг пару защитных и маскировочных и уселся в изнеможении на диван. Часы ожидания не протекали незаметно: с капризного его настроение изменилось на стабильно ужасное.

Мысли Драко переместились к его удобной супружеской постели, и тёплому телу, которое он бы сейчас обнимал, если бы не подонок Роули. Несмотря на плотные графики обоих, они с Гермионой неизменно спали вместе, а по ночам в поисках тепла крепко прижимались друг к другу. В такие моменты отношения с женой были несложными. А сейчас ему и его телу явно не хватало её ночного аромата, холодных ножек и сопения.

Должно быть, он задремал от этих мыслей, потому что утренние лучи солнца разбудили его. До него донеслись звуки грубой драки и брани. Драко напрягся. Большая светлая голова Роули прошла через дверной проём, и выглядел он так плохо, как будто с момента их встречи прошло пятьдесят лет. Драко сосредоточился, и мир вокруг задвигался в замедленной съёмке (при высокой концентрации всегда выходило так). Нити адреналина пробежались по венам, зрение обострилось, планы совместились в мозгу в один целый.

В таком состоянии он не мог не заметить фигуру, вышедшую из тени противоположного угла спальни. Человек изящного телосложения и одет во все черное, сначала показался Драко лысым, пока тот не понял, что на голове у него плотно прилегающая шапка.

Ну зашибись теперь.

Драко настолько был зол и сердит, что даже на мгновение потерял контроль над защитными чарами.

Роули успел заметить Драко и тут же напрягся, развернувшись к нему лицом, он тут же стал рыться в карманах. И конечно же оказался спиной ко второму злоумышленнику, который незамедлительно выстрелил в Роули сзади.

То, что случилось дальше, Драко не сможет объяснить никогда.

Этот подонок вызывал приступы неконтролируемого бешенства. Драко всю ночь провёл на гребаном полу, без жены и своей огромной кровати, протащившись в чёртову Францию, и теперь какой-то левый парень запорол всю его работу! Он прицелился в ублюдка, однако тот смог увернуться от заклинания.

Драко был потрясён. Мало того, он ещё и отбил от Роули заклинания. К тому времени, когда Драко пришёл в себя и собирался собственноручно прикончить Роули, тот вытащил из кармана палочку и портключ, и исчез, самостоятельно выставив щит.

– Чертов мудак! – Драко зарычал на пустое место, где только что находился объект. Он проверил наличие защитных чар и собирался сделать с ублюдком напротив всё, что должен был сделать с Роули. И тут же обнаружил чужую палочку, нацеленную ему солнечное сплетение.

Однако он не видел Драко.

Он бросил несколько легких отвлекающих заклинаний, и Драко побежал к двери.

Драко нужно было как можно быстрее уйти из чёртового замка, потому что Роули мог вернуться в любой момент с подкреплением. Зачем же он так отчаянно, словно вся жизнь зависела от него, преследовал ублюдка, до сих пор понятно не было.

Однако Драко надо было спустить свой гнев хоть на кого-нибудь, а его поимка однозначно решит проблему.

К сожалению, ублюдок хорошо бегал, и Драко прилагал все усилия, чтобы не плестись в хвосте. Они разнесли несколько коридоров, сожгли мебель, которой в комнатах было избыточное количество. И Драко несколько раз чуть не свалился лицом вниз, потому что маленькое дерьмо продолжало сталкивать все вещи на своём пути прямо на него. Очередной стул взорвался от проклятия.

Они повернули за угол к лестнице, и Драко почти дотянулся до него, когда парень оседлал перила и, спустившись вниз, оказался вне зоны достигаемости. Драко, прыгая через ступеньки, снова обматерил его.

Почему-то ублюдок не пожелал выйти через парадную, бросившись к чёрному входу. Драко последовал за ним к кухне. Парень напугал всех домовых эльфов, которые тут же мерзко запищали, а Драко прибежал вовремя, чтобы увидеть спину парня, удаляющуюся к двери.

В спешке тот толкнул эльфа, усердно кашеварящего у плиты, и опрокинул содержимое всей кастрюли в сторону Драко. Пока ублюдок прикрывал лицо, на грудь Драко вылился густой странный сироп, жгучий и раскаленный словно пекло.

Прорычав, он попытался стряхнуть с себя массу, пока второй, открывал дверь, пытаясь привести в порядок обожженную руку.

Драко на мгновение ослепило полуденное солнце. Когда его зрение наконец-то восстановилось, он увидел, как проклятие его миссий трансгрессирует на лужайке палисадника. Драко осознал преимущество выхода через чёрный ход, здесь барьер заканчивался раньше. Он видел, как тот исчез.

Умный ублюдок.

С новым приливом истощения и оглушительным треском Драко растворился в воздухе следом.

***

Драко гипнотизировал отметину на груди взглядом, стараясь заставить её исчезнуть силой мысли. Ожоги сложно сводить, и профессиональный целитель справился с повреждением бы гораздо лучше, чем это любительское заклинание, оставившее после себя уродливую полоску бесцветной кожи, которая не исчезнет и в ближайшие несколько месяцев. На небольшом расстоянии от ключицы виднелось пятно шрама с несколькими капельками-отметинами.

Он понятия не имел, как будет объяснять всё жене. Похоже, что любые мероприятия без одежды придётся проводить в темноте, а принимать душ без Гермионы, при этом всеми силами стараться избежать разговора. Но как раз в этот момент Драко подумал, что не может вспомнить, когда последний раз занимался сексом с женой с включённым или выключенным светом. Со вздохом он понял, что, вероятно, спрятаться и не будет так сложно.

Терзаемый мыслями, он прибыл в кабинет, когда Тео вынырнул из Омута Памяти, где, очевидно, находился всё это время.

– Я до сих пор не понял, кто это, – взволнованно начал Тео.

– Ну конечно, – Драко плюхнулся на диван, разминая затёкшие мышцы, – может, в Министерстве наняли кого-то нового. Но, мне кажется, что всё дело в том, что мы не единственные, кто хочет замочить Роули. Всё очень странно, – он зевнул.

Тео резко остановился перед ним.

– Кто-то новый?! Как Министерство может так поступать, они же просто специально мешают нам работать!

Драко сел и внимательно посмотрел на Тео.

– Слушай, я знаю, что этот тип очень большая заноза в задни…

– Чёртовы придурки! Они намеренно усложняют нам работу… вероятно, они считают, что нам слишком легко живётся, поэтому решили отправить к нам конкурентов! Они не могут так поступать!

Драко не понял, когда потерял нить разговора, но сейчас услышать что-нибудь путное в словах Тео стало невозможно.

– Тео, наша цель – уничтожать их, чтобы они не мешали жить нормальным людям, так? Это прикольно и довольно весело, но, по сути дела, нет никакой разницы, в каком виде всё произойдёт, – осторожно сказал Драко, – или кто будет этим заниматься. Правильно?

– Нет! – лицо Тео покраснело, а сам он уже кричал, – Потому что мы должны это делать, Драко. Ты и я! – проницательный взгляд друга несколько приубавил его пыл, и Тео, уже менее уверенно, добавил. – Тебе не кажется, что мы должны это делать?

Драко покачал головой, не сводя глаз с Тео.

– Нет, приятель. Думаю, мы уже сделали достаточно, – мягко добавил он. – Но не думай, что я опускаю руки! Я иду к цели напролом, и буду косить любого, кто встанет у нас на пути… в первую очередь того ублюдка.

Он указал на Омут памяти.

– Хотя мы не сделаем ничего, чтобы исправиться. А это уже не месть. – он перехватил дыхание, взгляд помутнел, – Это снова беспорядок.

Первой целью было желание убедиться, что ужасы навсегда остались в прошлом и никогда не вернутся. Но почему-то всё покатилось по наклонной. А жизнь не стала приятней. Тео рухнул в кресло и устало посмотрел на него.

– Отдохни, Тео. Тем более что сейчас всё равно нет работы, – Драко поднялся с дивана и направился к камину, – я же должен провести этот вечер в львином логове.

На его кислый тон Тео ответил усталым кивком, чувствуя, как напряжение покидает комнату. Исчезая в пламени, Драко заметил слабую улыбку друга.

Размышляя о произошедшем, он вошёл в свою спальню мэнора, как раз вовремя, чтобы увидеть Гермиону, выходящую из душа.

– Ой, ну и как прошла поездка? – начала она, подставляя правую щеку для поцелуя.

– Хорошо. Портключ оказался паршивым, но хорошо. Как родители?

– Хорошо, всё как обычно.

– Хорошо, – добавил он рассеянно, доставая костюм.

Каждый месяц проходил ужин в ресторане с друзьями Гермионы, естественно, их приходило такое количество, какое максимально мог в себя вместить самый большой стол. А это означало, что Драко оставался одиноким слизеринцем среди гриффиндорской шайки.

Сначала было сложно. Потом он научился заказывать алкоголь в нужное время.

А ещё было забавно показывать им Гермиону, разодетую в пух и прах.

Но Поттер и Уизли, кажется, переросли все его детские подколки, не реагируя на них, поэтому все темы для разговоров иссякли, а при виде них Драко испытывал лишь приливы жалости.

Кажется, всё.

– Я хочу перекрасить спальню, – громко проговорила Гермиона, похоже, обращаясь к нему.

– Зачем? – он зашёл в ванную, обматывая галстук вокруг руки.

– Зелёный – цвет уставших стариков, – она скривилась, подкрашивая тушью ресницы.

– Ну да, – он поднял подбородок, чтобы поправить воротник. А потом поймал в зеркале её сочувствующий взгляд.

– Именно, – она выглядела так, как будто свершилось что-то феноменальное.

У Гермионы имелась привычка во время споров перетягивать чужие аргументы на себя. И было время, когда Драко находил это восхитительно остроумным.

Он расправил складки на одежде, меняя тактику.

– И что же за цвет ты выбрала?

– Жёлтый.

– Мило, – пробормотал он, пытаясь прийти в себя от шока, что она считает, что он будет спать в Хаффлпаффской спальне. Он посмотрел на неё сурово, – Желтый?

– Очень бледно-желтый. Как лютик. Но это только в спальне, а здесь…

– А что здесь? – пробормотал он, глядя на ванную в оцепенении. Они, кажется, говорят на разных языках.

– О, я думала, мы переделаем весь дом, – невинно ответила она зеркалу.

Он перевёл дыхание и предпринял последнюю попытку заставить её одуматься.

– Мне так это нравится, – его голос звучал твёрдо.

Она опустила кисть в пудреницу, а потом постучала о край, чтобы отряхнуть излишки.

– Тебе точно всё понравится, когда ты увидишь эти стены.

***

Они умели произвести впечатление влюблённой парочки. Оказавшись на месте, Драко помог жене отряхнуться от каминной пыли, они переплели руки и направились к ресторану с улыбками на лицах. Он знал, что они были самой красивой парой даже здесь, когда пробирались через самый модный район Лондона, минуя всех представителей политической элиты, сливок магического сообщества и светских львиц.

После стольких лет головы сплетников все ещё обращались к этой невероятной паре, а сегодня Гермиона выглядела особенно великолепно: бордовое коктейльное платье с открытой спиной цепляло взгляды о каждый изгиб ее тела, стройные ноги, дразнящие и изящные, привлекали внимание с каждым сделанным шагом.

Гриффиндорская шайка уже заняла свой привычный стол: Поттер с женой, Уизли со своей безвкусной Барби, Лонгботтом с Ханной, Луна с мужем Саламандером, оставшийся близнец тоже с женой и Томас, одинокий холостяк, обнимавший кого-то, кого трахал в этом месяце.

Когда они вошли, эти болваны рассуждали предсказуемо о своих расплодившихся выводках, а Драко, хотя и мог поклясться, что о рациональном количестве детей в семье знали лишь слизеринцы, был счастлив осознать, что его жена явно не торопится с расширением семьи. Он смутно догадывался, что нашёл единственную гриффиндорку, соответствующую ему уровнем и желаниям. Конечно же у них будет ребёнок. Но в лучшие времена.

Гриффы следовали своим стандартным планам ведения разговора. После болтовни о личинках и работе (нет, конечно же они обсуждали только детей, о работе было вопросов лишь пара), мужчины перешли на квиддич, а после начались очередные дебаты без темы. Обычно обсуждалась политика или общественные скандалы, но сегодняшний вечер поразил Драко и Гермиону столь нестандартной темой.

– Вы помните, что мы устраиваем вечеринку на следующей неделе?– вмешалась Луна.

– О, Мерлин, я бы забыл об этом, – буркнул Поттер, протирая глаза и опуская очки так, словно пытался спрятаться за дужкой,– И сколько же?

Драко тоже забыл. Он до сих пор не понял, как на самом деле родилась эта идея, но Джинни, Луна и Лаванда похоже сговорились устроить вечеринку в честь десятой годовщины отношений Гермионы и Драко Малфоев. Они что-то болтали о “столь вдохновляющем примере крепких и страстных отношений”, которым удалось даже после стольких лет сохранить “изысканную романтику”. Да точно, они говорили об этом.

Но Драко-то знал, что эти слова – полнейшая чепуха.

Начать стоило с того, что несмотря на отчасти игнорирование женой этого факта, Драко прекрасно видел, что все её друзья с самого начала были настроены против них обоих. Пытаясь привести Гермиону в чувство (то есть отказаться от Драко), они боролись так, как не боролся никто из них в битве с Тёмным Лордом (вставьте здесь ещё любое из множества устаревших и уничижительных имен для Драко). Гермиону это обижало глубоко, с кем-то она даже прекратила общение вовсе.

Но именно Джинни и Лаванда вели львиную часть воспитательных и вразумительных бесед с Гермионой. Единственной, кому этим заниматься ни разу не пришло в голову, была Луна, слишком великодушная, готовая видеть лучшее в людях, змеях и вообще во всём. Она, собственно говоря, и занималась подготовкой к этому торжеству.

Гермиона сжала руку Драко под столом. Видимо так выражалось сострадание или сочувствие в её понимании. Её глаза блуждали по столу, и маленькая ухмылка изогнула губы.

– Десять лет! – воскликнула Джинни с такой широкой и недовольной улыбкой, что позавидовал бы и маггловский Джокер.

– Десятая годовщина, надо же, – вставила Анджелина. – Это не может быть правдой, это же было только через два года после того, как мы…

– Десять лет они вместе, – поправила Лаванда. – А женаты только семь лет.

Дин поперхнулся.

– Твою мать, ты хочешь сказать, мы будем отмечать дату, в которую дорожки этих двух проклял Мерлин, и они пересеклись, а после стали трахаться, как кролики?

– Тьфу, пожалуйста, – промычал Уизли с отвратительной гримасой. – Я заказал блюдо за пятьдесят галеонов и хотел бы сегодня его попробовать, не блеванув.

Джинни вытянулась по струнке, а её улыбка стала более искренней.

– Мы действительно отмечаем их десятую годовщину счастья наших друзей! Я поздравляю!

– Да, они заслуживают наших поздравлений, – визгливо воскликнула Лаванда и подняла бокал.

Был назван торопливый тост, и стол выпил за будущее счастье очаровательной пары. Из хора дружных “ура” и звона бокалов раздался голос близнеца Уизли.

– Эй, Драко, Гермиона, как насчет…

Драко не собирался более участвовать в этой беседе, он погрузился в размышления, пока Гермиона ловко и привычно говорила благодарности. Ему чертовски не нравилось, что кучка посторонних считает своим долгом влезть в их личную жизнь, которая и без них разваливается. Тем более, Драко был убеждён, что лишь неудачники празднуют годовщины. Им что, мало одной свадьбы? Вдобавок ко всему, он обнаружил в себе некоторые суеверные задатки, ведь как иначе объяснить, что он действительно поверил в кризис гребанного седьмого года.

Еда, к счастью, наконец-то прибыла, и это жалкое подобие разговора прекратилось. Жена отпустила его руку, поднимая приборы.

За годы совместной жизни у Драко и Гермионы выработалась привычка обедать вне дома, отказываясь от семейных ужинов, и именно поэтому, когда Драко довольно самоуверенно продиктовал гарсону заказ, к огромнейшей радости их недодрузей, Гермиона пришла в ярость от выбранных им для неё блюд. Когда чёртов заказ наконец-то прибыл Гермиона рассеянно потянулась к его тарелке, продолжая разговор с миссис Поттер, таким образом ее левая рука, таскающая стейк “филе-миньон”, оказалась в поле его зрения.

Драко не мог оторвать глаз от тыльной стороны её руки. Под этим углом в мягком желтом свете ресторана он особенно хорошо увидел, что в одном месте кожа тщательно запудрена и выделяется на фоне загоревшей кожи.

Это был. Гребаный шрам. С тремя. Четкими капельными отметинами.

Точно такой же, как и на его груди.

Взглянув на него, пытаясь обработать информацию, непрошеные вопросы и выводы, циркулирующие и сжимающиеся в его мозгу, он не понял, когда его пальцы, держащие ее запястье, сжались в железной хватке. Гермиона раздраженно повернулась к нему, но когда она заметила, на что именно он смотрит, едва заметно напряглась. Она подёргала рукой, в попытке вывернуться из его хватки, но Драко не отпускал. Кусок холодного стейка “филе-миньон” вместе с вилкой с противным скрежетом приземлились на тарелку.

– Драко, какого…

– Дорогая, ты обожглась? – ласково спросил он.

Она была совершенно спокойна и собрана, когда не менее ласково ответила.

– Ах это… да, мы с мамой делали ириски, – видимо, у истории было продолжение, но стоило ей обернуться к нему, как конец весёлой истории застрял в горле, разбившись о резкий голос.

– Роули.

Это не вопрос.

– Извини?

Они смотрели друг другу в глаза, а остальной мир прекратил существование.

Перед Драко сидела спокойная, уверенная в себе женщина. Женщина, которая семь лет называлась его женой, и о которой он не знал ровным счётом ничего. Но в её глазах таился дикий блеск. Она готова обороняться. Адреналин застучал в жилах, бросая вызов.

– Да, любимая, давай потанцуем, – намеренно громко проговорил он, дёргая её на себя. Стол зашумел, Уизел, кажется, бормотал что-то об остывшей еде, остальные сочли своим долгом пошутить о том, что их медовый месяц никогда не окончится. Он вытащил её из-за стола и поволок на танцпол, маневрируя между столиками, когда заиграли тяжелую струнную музыку.

Каблуки Гермионы громко щелкнули о паркет, Драко развернул ее лицом к себе. Он сжал ее руку, поднимая к своей жесткой. Другая рука крепко сжала ее бедро. Приподняв бровь, он твердо ухмыльнулся, готовый к резкому танго. Гермиона закатила глаза и тяжело вздохнула, не отрывая напряжённого взгляда от его глаз, грациозно опустив руку на плечо Драко.

Даже сейчас не обошёлся без выпендрёжа. Если и решать семейный вопрос, то только в ритме танго.

– Драко, я понятия не имею, что на тебя нашло, но я бы хотела закончить…

– Это ты следила за мной, верно? – грубо прошипел он в такт первым аккордам танца, передвигая ее назад по скользкому полу длинными элегантными шагами.