Текст книги "Вчера, сегодня, завтра (СИ)"

Автор книги: perche no

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

– С чем?

– С собой?

– Да. Ты тоже разговаривал с Демет?

– Нет. Она не звонила. И я тоже. Какой в этом смысл?

– Никакого. Она уже с родителями пообщалась. Утром они были здесь, когда я проснулся.

– Они очень расстроены и злы на тебя.

– Я сам зол на себя. И что теперь? Я знаю, что поступил неправильно. Я знаю, что это не то, что должен был сделать мужчина. Но я это сделал. Этого не изменить. Я знаю, что я чувствую. Я знаю, что ей больно. Но ужас в том, что я не хочу идти к ней, я не хочу, чтобы она меня простила. Я хочу поставить все на паузу и посмотреть, что будет. Изменится ли во мне что-нибудь, относительно того, что есть во мне сейчас. Захочу ли я вновь этих отношений? Сейчас я ни в чем не уверен.

– Как так случилось, что ты вообще допустил такое?

– Слишком много нас, слишком. Меня это душит. Душит давно. Я все больше ловлю себя на том, что хочу вырваться на свободу и дышать спокойно, не оглядываясь ни на что, ни на кого.

– Ты с ней говорил? Говорил об этом? Говорил, что тебя душит?

– Нет. Она не поймет. Если бы поняла, то давно бы это увидела. Ты знаешь, я ничего не скрываю. Я все говорю сразу.

– А когда спал с другой, тоже ей сказал?

– Она прекрасно поняла с кем я был. Мы и поругались из-за этой девушки. Вечером после ссоры я ушел и вернулся только за час до отъезда. Единственное чего она не знает, так это где мы были. Но это не важно.

– Зачем тебе эта девушка? Ты правда ею заинтересован?

– Нет. Не она, так другая. Я просто устал от бездумных заигрываний Демет, от ее провокаций, от ее желания, чтобы я бесился и думал, что она в любой момент найдет мне замену, стоит лишь ей этого захотеть, от ее желания, чтобы я был у нее на коротком поводке. Я не буду. Ты же знаешь.

– Но ведь ты ее тоже ревнуешь. Ты же такой же собственник, как и она.

– Нет. Это другое. Я никогда ничего себе не позволял ни с кем, ни в пьяном виде, ни в трезвом. Я никогда не лез к девушкам при ней или без нее. То, что я интересен фанатам и они ищут со мной встреч я не виноват.

– Так и она не вешалась ни на кого. У тебя своя правда, а у нее своя.

– Согласен. Я говорю же…знаю, что я накосячил. Сильно накосячил. Но ужас для меня в том, что я не хочу это исправлять. Сейчас не хочу. И это ужасно на самом деле.

– Ладно. Ты приедешь в себя и все решишь. Я уверен.

– Да, решу. Когда пойму как.

– Сейчас на тебя набросятся все и твои родители и ее брат, мать, сестра…

– Да мне это не важно. Со своими я быстро разберусь. А с её…потом решу.

Мы ещё посидели и только за полночь Бурак уехал от меня. А я…я лег спать. Сил на размышления у меня не осталось.

Весь следующий день я провела одна. Я не хотела никого видеть, не хотела никого слышать. Брат, Руткай, сестра, даже мама звонили, но я скидывала все их звонки. Я должна была принять решение, как мне жить дальше, как строить общение с Джаном, ведь у нас съемки, черт бы их побрал.

К вечеру я договорилась с собой, что буду игнорировать его каждую минуту вне наших реплик в кадре. Я убедила себя, что смогу это сделать. А потом…а потом я позвонила брату и попросила отвозить и забирать меня с работы каждый день. Он, конечно, согласился. Наверное, сейчас все, кто меня любят, согласятся на все, лишь бы помочь мне справиться с этой ситуацией. Хуже всего мне было, когда перед глазами вставал Джан в любой части моей квартиры… в каждой его вещи я видела его, но и эту Леду тоже. Я позвонила Руткаю и попросила приехать ко мне. С этого дня он будет оставаться со мной здесь, пока мне не станет легче.

Утром мы позавтракали. И да, я смогла запихнуть в себя кофе и даже сендвич, который заботливо приготовил мой стилист. Волкан ждал внизу. Я собрала все и вышла.

Еще вчера я позвонила Чагры и попросила, чтобы он максимально уменьшил количество нашего взаимодействия с Джаном вне кадра. Мы решили, что я буду сразу же уезжать и возвращаться только к моменту выхода в кадр. Да это будет сложно, но я смогу.

В конце съёмочного дня мне казалось, что Чагры меня убьет. У нас практически ничего не получилось снять из того, что было запланировано.

– Демет! Так не может продолжаться! Вы сорвете мне весь процесс своими разборками! – кричал на меня режиссер.

– Чагры, можешь не орать? У меня и так раскалывается голова. Еще и ты тут.

– Я не могу работать, когда вы как две стены, которые не пробить ничем.

– Я понимаю. Но пока будет так. Я итак делаю все, что могу.

– Может ты простишь его и вы помиритесь? А?

– Ты в своем уме?! Я должна прощать ему то, что он мне изменяет направо и налево в угоду тебе и этим гребаным съёмкам?! Совсем охренел что ли? Это моя жизнь, понимаешь, моя! Пошел к черту отсюда! Или я вообще уйду из сериала!

– Куда ты уйдешь? С ума сошла что ли?

– Тогда не беси меня! Уйди! Не лезь ко мне со своими советами!

Он ушел, и хорошо. Иначе … И плевать мне, что все, кто мог, слышали все. Пошло все к черту!

На съёмки я приехал вовремя. Меня встречала Аслы. Встречала очень встревоженно.

– Привет.

– Привет.

– В караван?

– Пошли.

– Чагры в курсе.

– Я не сомневался. Демет нужно как можно больше привлечь внимание.

– Почему ты так изменил свое виденье ее?

– Просто стал озвучивать то, что держал глубоко спрятанным.

– Как будешь себя вести?

– Постараюсь как обычно. Но вряд-ли это получится. У нас сцен совместных прилично. Увидим, что из этого получится.

Пока мы говорили, она меня одела и я был готов к работе. В конце дня ко мне в караван зашёл Чагры. Он сегодня был в ударе. Он бился с нами, но что я мог сделать. Между мной и Демет была стена. Каменная, непробиваемая стена. Но мы работали.

– Мне тяжело работать с вами, когда вы в таком состоянии.

– Прости, но это не тебе решать.

– Знаю. Меня только что послали далеко и надолго из каравана Демет.

– Так и иди. Зачем ко мне пришёл? Я же и двинуть могу.

– Я же тоже переживаю за вас.

– Да ладно?! Неужели?! Может кто-то уже поймет, что это дело только между нами. Нет?!

– Все и так поняли.

– А я сомневаюсь в этом. Не надо меня учить, что мне делать.

– Все, ухожу.

– Прекрасно. До завтра.

Так прошла неделя, может больше… За это время Демет успела со своим стилистом и друзьями съездить на вечеринку к другу. Ее замечательные танцы и в этот раз были очень резонансны. Если бы в этот момент мы были вместе, то все равно скандалов бы не избежали. Но, так как мы сейчас по отдельности, то пусть разгребает последствия сама. Сколько раз мы разговаривали об этом. Не все люди готовы понять ее и ее любовь к людям и танцам. Много на нее вылили в интернете. Я, конечно, все равно переживал. Меня брала злость, что кто-то может себе позволить писать такое, но…

Я вышел из каравана и пошёл к машине. Было темно. Открывая дверь, я инстинктивно повернул голову направо. Там, возле выезда на дорогу стояла Демет с телефоном в руках. Наверное, ждала брата или такси. Я прикрыл дверь и пошел в ее сторону.

– Поехали, я отвезу тебя, – она резко обернулась ко мне.

– Никогда. Я не поеду никуда с тобой.

– Ну отлично. Стой здесь.

Я развернулся и пошел к машине. Выруливая с нашей парковки, я тормознул напротив нее и опустил стекло.

– Я жду.

Она покрутила телефон в руках и потянулась к дверце.

Ехали мы молча. Я не включил даже музыку. Зачем я подошёл к ней? Просто хотел отвезти, чтобы не стояла ночью и не ждала такси. Если бы за ней ехал брат, она бы не села в машину. А так она прекрасно понимала, что машину ей ждать ещё долго, а я уезжал последним и больше никого не было вокруг. Вот и все.

Я припарковал машину возле ее дома и смотрел на дорогу. Она замешкалась на пару минут и открыла дверь моей машины.

– Я очень виноват перед тобой. Я знаю. Просто так сложилось. Я знаю, что это не оправдание, да я и не оправдываюсь…

Она застыла с приоткрытой дверцей.

– Чем она лучше?

– Причем здесь это? Вопрос в том, что я устал.

– Ты только так смог это сказать? То, что ты устал?

– Я говорил тысячу раз, на все лады. Но я не был услышан. Не был услышан, что я задыхаюсь, что я устал от провокаций, что своей ревностью сама толкаешь меня в сторону, а более того постоянно этими провокациями осознанно или нет, но заставляешь меня самого сомневаться в тебе, вынуждая постоянно контролировать все ситуации и ломать голову играешь ли ты со мной или на самом деле заинтересовалась кем-то другим.

– Так ты просто обиделся на меня за мои разговоры, танцы, улыбки? И решил вопрос так?

– Мне хуже всего от понимания того, что мы не слышим друг друга.

– Я не могу слышать то, что ты говоришь…я не понимаю, как …, – она вышла из машины и пошла к своему дому.

И вновь она меня не услышала. Значит так и должно быть. Мы перестали слушать и слышать. Это ужасно. Но это так. Я вывернул руль и нажал на газ.

Спустя пару недель все между нами с Джаном было все так же. Я умирала дома, но на людях ничего не показывала. Я старалась оторваться по полной, чтобы забыть все, что пережила за это время. После моей поездки с Анылом в Алачаты, на меня полилась вся грязь, которая возможна, во всех СМИ. Ото всюду мне тыкали как я должна себя вести, что должна делать и прочее.

Джан, конечно молчал, мне ничего не говорил, но даже немного заступился за меня перед этими оголтелыми журналистами. Хотя весь мой выход был направлен только на него. И он это прекрасно знал. Я не отказывала себе ни в чем, со всеми общалась, со всеми флиртовала, со всеми танцевала…Теперь я свободная женщина и могу себе позволить все, что захочу. Никто мне не может ничего высказать.

У меня в Инстаграмме был бум на подписки. Я тоже на многих подписывалась, отвечала на восхищенные отклики, ставила лайки … В общем я делала все, чтобы Джан понял, что мне прекрасно без него, что я не жалею о том, что мы расстались. А дома … дома были те же стены, та же постель, те же вещи … мне было так больно.

Сегодня вечером брат не мог меня забрать после съёмок. Было уже поздно. Я вышла на парковку ждать такси, но машины все не было и не было. Я не слышала шаги, когда Джан подошел ко мне.

– Поехали, я отвезу тебя, – я резко обернулась в сторону его слов.

– Никогда. Я не поеду никуда с тобой.

– Ну отлично. Стой здесь.

Он развернулся и пошел к машине. Прекрасно! Решил мириться? Нет уж. Не будет этого!

Подъехав ко мне, он тормознул напротив сказал через опущенное стекло.

– Я жду.

Я покрутила телефон в руках и … прекрасно понимая, что оставаться тут одной еще неизвестно сколько времени в ожидании такси я не хочу, потянулась к дверце.

Ехали мы молча. Он не включил даже музыку. Я отвернулась от него.

Когда он припарковал машину возле моего дома, я … я не хотела выходить.

– Я очень виноват перед тобой. Я знаю. Просто так сложилось. Я знаю, что это не оправдание, да я и не оправдываюсь…

Я застыла с приоткрытой дверцей.

– Чем она лучше? – я задала вопрос, который меня сжирал изнутри все это время.

– Причем здесь это? Вопрос в том, что я устал.

– Ты только так смог это сказать? То, что ты устал? – он вообще в себе?

– Я говорил тысячу раз, на все лады. Но я не был услышан. Не был услышан, что я задыхаюсь, что я устал от провокаций, что своей ревностью сама толкаешь меня в сторону, а более того постоянно этими провокациями осознанно или нет, но заставляешь меня самого сомневаться в тебе, вынуждая постоянно контролировать все ситуации и ломать голову играешь ли ты со мной или на самом деле заинтересовалась кем-то другим.

– Так ты просто обиделся на меня за мои разговоры, танцы, улыбки? И решил вопрос так?

– Мне хуже всего от понимания того, что мы не слышим друг друга.

– Я не могу слышать то, что ты говоришь … я не понимаю, как …, – я вышла из машины, понимая, что сейчас выдам себя с головой.

Выдам то, что безумно хочу к нему прикоснуться, хочу обнять, хочу чувствовать его губы на себе, хочу любить … я все еще очень злюсь на него, я обижена, я подавлена, я … но я все еще люблю его. Да что же это такое?

На следующий день с утра я снимался в сцене беседы с отцом и не пересекался с Демет. Мы встретились только во второй половине дня. Между нами была только работа. Все было не очень гладко. Чагры ходил от меня к ней и обратно, пытался вразумить. Более менее удалось снять сцену в машине. А про остальное вообще молчу. Я дал себе обещание, что завтра я соберусь и все сделаю. Когда все уехали, я вышел из каравана и собирался поехать домой. Возле машины стояла Демет.

– Завтра нужно отснять все. Без косяков.

– Я знаю. Я все сделаю. Зачем ждала? Сказать это? Или просто Волкан пока занят? – я открывал машину.

– Ты на самом деле считаешь, что я могла кем-то заинтересоваться?

– Я не должен сомневаться. Никогда. Это портит всё. Но так получилось, – значит думала над моими словами, значит услышала.

– Волкан не приедет.

– Отвезти?

Она молча села в машину. Я не совсем понял: она ждала меня, чтобы задать вопрос, который её мучал или она ждала, чтобы я ее отвёз? Что это было? Хочет простить меня? Я сел за руль и мы поехали.

– Была одна ночь? – зачем это сейчас … зачем поднимать то, что только стало укладываться?

– Да.

– Я готова слышать, если ты будешь говорить.

Дальше мы ехали в тишине. А на следующий день нам удалось спокойно отснять все, что было нужно. Между нами установился шаткий, но мир. Хотел ли я идти на сближение с ней, хотел ли восстановить отношения? Наверное, уже да … уже да, потому что сердце болело как я ни пытался это скрыть. Вина меня поглотила, я старался быть внимательным, старался взвешивать каждое слово, сказанное в ее присутствии, обдумывать каждое движение в ее адрес. Как на зло и по сценарию наши герои налаживали отношения. Демет изо всех сил держала меня взглядами, движениями, редкими прикосновениями. Вернулись ли те эмоции, которые были? Нет. Но и признать, что все закончилось я тоже не мог. Такая любовь не может исчезнуть бесследно.

Уже на следующий день, когда все уехали, я вышла на парковку и ждала возле машины Джана.

– Завтра нужно отснять все. Без косяков, – это, конечно, был предлог, но…

– Я знаю. Я все сделаю. Зачем ждала? Сказать это? Или просто Волкан пока занят? – он открывал машину и не смотрел на меня.

– Ты на самом деле считаешь, что я могла кем-то заинтересоваться? – я хотела вывести его на разговор и, возможно, даже…не только на него.

– Я не должен сомневаться. Никогда. Это портит всё. Но так получилось.

– Волкан не приедет.

– Отвезти? – он, как всегда, понял меня.

Я молча села в машину, следом за мной он сел за руль и мы поехали.

– Была одна ночь? – мне это было важно, очень важно.

– Да.

– Я готова слышать, если ты будешь говорить.

Дальше мы ехали в тишине. На следующий день мы спокойно отсняли все, что было нужно. Чагры выдохнул. Между нами с Джаном установился шаткий, но мир.

Потихоньку всё наладилось. Я вновь привозил и забирал её со съёмок. Мама радовалась, что все возвращается. Отец молча наблюдал. Волкан со мной не общался. Думаю в том, что он не набил мне рожу – полностью заслуга Демет. Все близкие знали причину, а остальные могли лишь догадываться.

Меня смущало, что Демет все больше переигрывала на людях. Всеми силами пытаясь показать, что у нас прежние отношения, что “мы горим, горели и будем гореть”. Даже тогда, когда мы оставались наедине, она продолжала. Я не мог понять … она простила меня, готова забыть и дальше строить отношения … или просто играет. В какой-то момент моя бдительность сошла на нет. Ну как мне быть, если она рядом, обнимает, сводит с ума взглядами?

Время шло, Фарук начал все чаще предлагать новый проект после завершения нашего сериала. Я хотел отдохнуть. Я хотел понять куда вообще мы идём с Демет в наших отношениях. Мне предлагали проект в Италии. Наклевывался очень интересный сериал. Немного в другом ключе, нежели те, в которых я снимался до этого момента. Мне было очень интересно. Я прямо загорелся. Во второй половине июля нам сообщили, что Раннюю пташку закрывают. Дальше тянуть ее было уже некуда.

Несмотря на то, что мы это понимали, на душе было очень плохо. Больше года мы жили в этом. Этот сериал подарил мне любовь, которой до этого момента я не знал. Подарил и горести, и радости, и счастье, и печали…это было частью нашей с Демет истории.

Я рассказал ей о том, что у меня, возможно, появится новый менеджер в Италии, если я приму предложение по участию в том сериале.

Его планировали на 12 серий для начала, а если все сложится удачно, то и продлить на второй сезон. Я потихоньку узнал, возможно ли участие в нем и Демет. Только все стало налаживаться, я совсем не хотел подвергать наши отношения испытанию расстоянием. Мне ответили согласием. Поэтому я и завел тот разговор с Деми о съёмках. Но услышал совсем не то, на что рассчитывал.

– Джан, ты о чем?! Ты понимаешь, что это другая страна и правила для разработки сценариев там другие?! Там обязательно будут откровенные сцены, там у тебя будет другая партнёрша, я должна смотреть, как ты ее целуешь, не так, как здесь ты себе можешь позволить, как ты ее раздеваешь не в полутьме или под прикрытием чего-нибудь, должна смотреть как ты ее т…

– Ты бредишь?! Что ты несёшь?!

– То, что будет, если ты туда поедешь!

– Я уже практически договорился, что тебе дадут роль. И что мы поедем вместе. Что ты несёшь?! Неужели думаешь, что если бы я хотел все это, я бы стал вести разговор о роли для тебя?!

– Я не знаю, что ты хочешь! Тебе плохо здесь? Почему ты вообще принимаешь такое решение без меня?!

– Я ничего ещё не принял, но очень хочу. Это другой уровень. Это возможность расти, расти как актеру, расти как человеку…что нового нам предложат здесь? Опять похожий сериал? Опять все тоже самое?

– Фарук предлагает…

– Я знаю. Он говорил. Но это все одно и то же.

– А ты хочешь чего?

– Я хочу динамики.

– А я не понимаю, почему динамика не возможна для тебя здесь?! Ведь можно попробовать себя в драме. Я очень этого хочу. Вот это будет шаг вперёд. Это другой зритель и уровень.

– Зачем тебе драма?

– Мне это интересно!

– А мне нет.

– Ты просто упёрся и всё, тебя не переубедить, – она начала плакать, а это значило, что я заканчиваю разговор и все.

Потом понеслось, что она мне надоела, что я опять устал, что пытаюсь под благовидным предлогом иметь возможность спокойно изменять, прикрываясь проектом и ролью … и прочее … Я с большим трудом ее успокоил, а на следующий день договорился о выходном, чтобы мы пришли в себя после разговора. Она успокоилась, по крайней мере, я так тогда подумал.

С того дня, когда я ждала Джана на парковке, мы стали постепенно сближаться. Не договариваясь, как само себе разумеющееся, он стал вновь привозить и забирать меня со съёмок сам. Волкан бесился, сестра говорила, что я дура, что я не должна его подпускать к себе, но я не могла так. Я хотела. Я хотела, чтобы все вернулось опять. Я всеми силами старалась показать всем, как мы любим друг друга. Порой при этом я ловила такие недоумённые взгляды Джана на себе … да какая разница! Я хочу, чтобы он был рядом и он будет! Он пойдет за мной туда, куда я скажу. Я понимала, что моя власть над ним даже усилилась его чувством вины передо мной.

Но внезапно он стал вести разговоры про Италию. Про проект сериала там, про свою роль … Он совсем слетел с катушек? Я только его простила и разрешила вернуться, а он опять? Теперь он хочет прикрываясь ролью мне изменять? Теперь он хочет уехать и «любить меня оттуда»? Да что с ним происходит?!

– Джан, ты о чем?! Ты понимаешь, что это другая страна и правила для разработки сценариев там другие?! Там обязательно будут откровенные сцены, там у тебя будет другая партнёрша, я должна смотреть, как ты ее целуешь, не так, как здесь ты себе можешь позволить, как ты ее раздеваешь не в полутьме или под прикрытием чего-нибудь, должна смотреть как ты ее т…

– Ты бредишь?! Что ты несёшь?! – конечно, выстави меня дурой и истеричкой…

– То, что будет, если ты туда поедешь!

– Я уже практически договорился, что тебе дадут роль. И что мы поедем вместе. Что ты несёшь?! Неужели думаешь, что если бы я хотел все это, я бы стал вести разговор о роли для тебя?! – ага, так я и поверила…

– Я не знаю, что ты хочешь! Тебе плохо здесь? Почему ты вообще принимаешь такое решение без меня?!

– Я ничего ещё не принял, но очень хочу. Это другой уровень. Это возможность расти, расти как актеру, расти как человеку … что нового нам предложат здесь? Опять похожий сериал? Опять все тоже самое? – чего ему не хватает? Чего?

– Фарук предлагает…

– Я знаю. Он говорил. Но это все одно и то же.

– А ты хочешь чего? – я совсем его не понимаю, что же происходит в его голове?

– Я хочу динамики.

– А я не понимаю, почему динамика не возможна для тебя здесь?! Ведь можно попробовать себя в драме. Я очень этого хочу. Вот это будет шаг вперёд. Это другой зритель и уровень.

– Зачем тебе драма?

– Мне это интересно!

– А мне нет.

– Ты просто упёрся и всё, тебя не переубедить, – слезы сами брызнули из глаз.

Он сразу замолчал, прижал меня к себе и стал успокаивать, гладя по голове, и что-то шепча мне, но я его не слышала … в голове стоял такой шум …

Мы сегодня заканчивали съёмки. Было напряжённо. Мы со вчерашнего дня опять ругались, но Демет старалась это скрыть от остальных. Я понимал, что ей тяжело отпускать сериал, понимал и пытался сгладить ситуацию. После последней сцены, снятой Чагры, мы гуляли ночь на побережье. В душе была какая-то пустота. У меня так не было, когда мы заканчивали другие сериалы.

Чуть позже Фарук пригласил нас и многих других членов команды отметить завершение съёмок у него на вилле в Мармарисе. Демет вся загорелась.

Сначала все было хорошо. Но … спустя пару дней там я узнал, что она собралась менять продюсерскую компанию … Конечно, я не сдержался и высказал ей о том, что она сделала это за моей спиной, ни слова не сказав мне. Мы опять поругались и это, к сожалению, слышали некоторые гости. Фарук потом с ней пытался поговорить и переубедить, но Демет упряма, так же, как и я. У меня готовилась поездка в Италию. Возможно, это и было причиной ее необдуманного решения об уходе к другому продюсеру.

Уже возвращаясь обратно, она сказала, как бы между прочим, что больше не видит нас вместе, что, наши отношения изжили себя, что наши пути разошлись … я просто не понимал, что происходит. Это было сказано ею полушепотом среди всех приглашенных, в момент нашей обратной поездки, с отсутствующим и усталым видом…как будто она отмахивались от назойливой мухи … Не веря своим ушам, я несколько раз переспросил ее, о чем она … но каждый раз слышал одно и тоже, а потом и вовсе, она пересела от меня к ее визажисту в сериале. На меня были повернуты практически все головы.

Через день я вылетел в Италию.

В тот день мы заканчивали съемки. Последний кадр был у Джана. Я носилась по площадке с носовыми платками, потому что слезы сами по себе лились из моих глаз.

Я была в таком напряжении … вчера опять Джан пробовал завести разговор о том, что мне нужно развиваться, что Италия нам даст старт на мировой экран, что мы сможем это сделать вместе…Я не могла понять одного: почему я должна уехать из своей страны, для «развития»? Почему этого развития здесь он видеть не хотел? Я не хочу ехать в чужую страну, оставляя здесь семью, друзей, работу, признание… Не хочу! Я решила, что раз Джан хочет, чтобы я «развивалась» я так и сделаю. Главное, чтобы он потом не пожалел об этом своем желании. Я приняла приглашение на роль в драме. И попросила Эбру готовить документы о смене продюсера. Конечно, Джану я этого не сказала. Пусть будет сюрпризом для него. Он же так любит сюрпризы.

Чуть позже Фарук пригласил нас и многих других членов команды отметить завершение съёмок у него на вилле в Мармарисе. Я была рада приглашению. Это даст возможность развеяться. Джан будет рядом, остальные из команды тоже, а значит шансов на то, что он найдет себе какую-нибудь … минимум.

На вилле Тургута все было прекрасно, пока Джан откуда-то не узнал, что я меняю продюсерскую компанию. Он устроил мне скандал, сказал что я сделала это за его спиной, ни слова не сказав мне. Да он был прав, но … он же так любит сюрпризы … Мы опять поругались и это, к сожалению, слышали некоторые гости. Фарук был тоже в ярости на меня. Да уже все равно. Я приняла решение. Мне все надоело! Пусть выбирает: я или его Италия и проект там. Больше терпеть его похождения я не буду!

Когда мы возвращались, я сказала ему, что больше не вижу нас вместе, что, наши отношения изжили себя, что наши пути разошлись … Вот пусть теперь он думает и решает. Я понимала прекрасно, что это слышали и те, кто сидел рядом с нами. Он был так уверен в себе, что не поверил моим словам и стал переспрашивать. Но я еще раз все повторила и пересела от него к своему визажисту. Она посмотрела на меня такими удивленными глазами … но промолчала.

Я приехала домой одна. Джан демонстративно сел в такси у меня перед носом и уехал. Куда не знаю. Наверное, к себе. Да и пусть. Я ждала его звонка с криками или с уговорами. Но на следующий день я узнала, что он улетел в Италию. Он сделал свой выбор. Браво, Джан! Это стало точкой в наших отношениях. А меня ждал новый путь.

Комментарий к Глава 21

Спасибо огромное всем, кто читал эту историю.

========== Часть 2. Глава 1. ==========

Вчера вечером мы хорошо провели время в доме отца. И мама и отец, почему-то провожали меня в Рим, как будто я летел туда насовсем. Они были очень встревожены. Мама отвела меня в сторону.

–Сынок, послушай…ты стал часто ездить далеко от меня, от нас, от семьи…я понимаю, что это огромная удача, что тебя зовут, ценят, восхищаются…ты заслуживаешь этого и ещё много большего…просто мне не спокойно на сердце, – она явно старалась подобрать слова, чтобы я дослушал ее.

– Мам, я уже так ездил. Что тебя сейчас волнует? Отец тоже дерганный какой-то. Я же еду не один, а со своими…

– Вы что-то решили с Демет? – ну, конечно, о чем ещё ей волноваться???

– А что нам решать? Она меня игнорирует полностью.

– Она почти каждый день звонит мне. Она хочет все вернуть, но не знает как…

– Если бы хотела, то, как минимум, сказала бы мне хоть слово. А так…я только слышу от ее менеджера, что ей нечего мне сказать и она не хочет, чтобы я появлялся даже близко. Я теперь думаю, зачем мне это? А? Вот зачем?

– Она любит тебя. А ты ее. Как можно говорить “зачем”?

– Я уже не знаю, люблю я ее или нет. Она меня по факту бросила из-за своего нежелания подписать контракт на итальянский фильм. Потом ушла к другому продюсеру. Перестала общаться с нашими, с моими друзьями. Она сделала все, чтобы уйти из моей жизни любя меня при этом? Мам, ты серьезно?!

– Она говорит, что очень жалеет об этом. Она сглупила, а теперь не знает, как все исправить.

– Сглупила? Мам? Сглупила, это когда отказалась ехать со мной сниматься в Италию только из-за того, что “там откровенные сцены, вдруг у тебя будет другая партнёрша, я должна смотреть, как ты ее …” Ладно…не буду продолжать…

– Не надо, сынок…она ревнует, очень.

– Мне теперь нигде не сниматься? Только с ней везде играть? Я конечно, не против, но…где динамика и движение? Она хочет только в Турции продолжать карьеру, желательно сыграв роль жертвы… Зачем? Зачем? Я не понимаю ее.

– А вдруг, ты и правда, осядешь в Италии? Как я без сына?!

– Я в другой стране перестану быть твоим сыном, мама?! Отлично! Что ещё мне услышать?!

– Не перестанешь, все мои мысли всегда с тобой, где бы ты ни был… Просто…я волнуюсь.

– Не слушай Демет, она тебе забивает голову своими страхами и комплексами. Ты моя мать, как я могу, уехав в другую страну, забыть тебя? Я жил в Америке, в Италии ещё ничего не понимающим подростком…и что? Забыл я семью? Я куда-то вляпался? Что?!

– Ты прав, но сердце я не могу успокоить…прости, – она обняла меня.

– Правда, не нужно волноваться, я всего на несколько дней…ну не первый же раз…мам…

– Ты вернёшься и выяснишь свои отношения с Демет. Хорошо? Реши уже, есть у вас будущее или нет, есть у тебя чувства или нет…

– Хорошо.

Что я ещё мог сказать, чтобы этот разговор закончился наконец? Мне и так тяжело…сердце рвется к Деми, но голова понимает, что слишком мы разные… слишком… Зачем только она маму опять дёргает? Со мной боится говорить, а маму, видимо, вымучила своими разговорами.

Мама, вроде, немного посветлела после нашего разговора, но все равно была напряжена. Отец поглядывал то на меня, то на нее…значит знал, о чем она мне говорила. Значит и он “в деле”. Прекрасно! Все против меня!

Я решил, что пора уходить. Кивнул Бураку, но за нами засеменили Джунейт и Илькер…это что-то новое… Точно все сговорились! Неужели это Демет всем так присела на уши?!

Когда мы вышли, я не выдержал:

– Что надо?! – от моего голоса обернулись как по команде оба виновника моего бешенства в этот момент.

–Ты о чем, Джан? – конечно, Джунейт первый отреагировал, в то время как Илькер смотрел упорно себе под ноги.

– Какого черта происходит?! Я и так все выслушал от мамы, теперь вы меня учить будете?

– Мы не собираемся. Мы просто хотели поехать с вами в бар.

– Да пошли вы… Я не звал никого, кроме Бурака! Ваше дело заниматься моим карьерным продвижением?! Вот и занимайтесь. В баре я сам продвинусь куда захочу! В аэропорту завтра встретимся! Я все сказал!

Я не стал ничего слушать, сел в машину, и Бурак повез нас подальше отсюда.

– Чего ты взвился? – Бурак тоже нарваться хочет?

– Ты тоже с ними?!

– Да не с ними я, а с тобой. Что сказала мама?

– Поехали ко мне.

– Странно, я думал, что она сказала что-то более глобальное…

Я невольно усмехнулся.

– Ладно, я понял. Одни едем к тебе?

– Да, сегодня да. Мне, будто, всю душу вынули. Хотя, вроде, и ничего мама не сказала глобального…

– Ок. Едем.

Окончание этого вечера было для меня удачным. Мне всегда нужно было общение с Бураком, когда я был в бешенстве…успокаивало.

Он уехал довольно рано. К полуночи я был предоставлен самому себе. Все мои мысли были о завтрашнем дне. Остальные я просто гнал от себя. Руки все ещё предательски искали на кровати ее. Но…значит не моя. Все. Устал. Я провалился в сон, но снилось мне совсем не то что я хотел бы видеть…

Утром телефон разрывался от звонков. Меня это нервировало. Но я решил взять свои эмоции под контроль и больше не выходить из себя. Я не могу допустить, чтобы сорвались переговоры с Паоло Соррентино. Это было истинной причиной поездки в Рим. Все остальное мишура. Я не хотел, чтобы знали о переговорах, пока ничего не решено.

В аэропорту Джунейт, Илькер и отец смотрели на меня выжидающе. Но…я решил быть милым.

11 октября должен стать для меня важным днём.

В аэропорту Фьюмчино вновь меня ждали фанаты. Я, потихоньку, начинаю привыкать и уже не так шарахаюсь от этого всего. Конечно, я и не показывал раньше особо, что я крайне удивлен этому или что меня это напрягает…но напрягало…а кроме того, сразу в ушах слышу слова, сказанные Демет при нашем последнем разговоре “Ты рад, что на тебя вешаются, визжат, кричат, готовы тебя порвать на сувениры! Каждую из них ты готов потянуть в постель!”