Текст книги "Брат за брата (СИ)"

Автор книги: Пайсано

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Я послезавтра в Дорн за женой уезжаю, – огорошил Эддард, который не любил говорить о своих планах заранее. – А оттуда в Винтерфелл. Не обижай тут моего шурина без меня.

– Да уж он за себя постоять сумеет, – уверил Эддарда король. – На той неделе мне Аррен Мерина Транта в гвардию предлагал, он кого-то важного то ли свояк, то ли собутыльник. Барристан замялся, а Артур твой бросил свой плащ мне под ноги и заявил: «Я с этим говном вместе служить не буду!»

– И ты, конечно, ответил ему, что, если он снова бросит тебе свой плащ, ты выгонишь его из гвардии и оторвешь ему башку? – поддел друга Эддард.

– Из гвардии-то его можно было погнать, – согласился Роберт. – Но тогда он уже не будет связан присягой, и кто его знает, кто кому чего оторвет. По встречам на турнирах я, по-моему, ему все еще проигрываю, хотя и самую чуточку. К тому же он прав, Трант говно.

– Многие еще скажут про тебя, что ты не похож на короля, – с улыбкой предрек Эддард.

– Я не похож на последних Таргариенов, – с гордостью возразил Роберт. – Это Эйрис, бледная глиста, все делал чужими руками. А я, если и обижу кого, выйду на поединок, как честный человек.

С той поры, как Эддард покинул Королевскую Гавань и удалился вместе с Эшарой Дейн в Винтерфелл, прошло уже более четырех лет. Джон успел подрасти и начал тянуться к деревянным мечам, а в семье Эддарда прибавилось еще три ребенка. Каждый раз роды у Эшары были тяжелыми, и каждый раз Эддард сетовал на себя, что его страсть сведет жену в могилу, но как только Эшара поправлялась, их взгляды снова встречались, руки снова сплетались, и все начиналось заново.

Друг Роберт за эти годы заезжал в Винтерфелл лишь раз, и, как догадывался Эддард, только стараясь под предлогом путешествия отвертеться от государственных дел. Писем от Роберта так и вовсе не было, и Эддард узнавал новости о своем царственном друге так же, как и все другие – по слухам. Слухов о молодом короле ходило много, и самых невероятных – рассказывали, например, что наследника престола растит королевская гвардия, а сам король ведет жизнь странствующего рыцаря, неожиданно появляясь в разных частях страны, нанося там пользу и причиняя добро.

Столь же невероятным, как окружающие короля слухи, оказалось утреннее появление на Королевском тракте небольшого ладного отряда, не предваряемого ни официальными реляциями, ни воронами от удивленных соседей. Во главе отряда, скачущего к Винтерфеллу, был гигантский всадник в зеленых доспехах, за которым по правую руку следовал грязно-белый рыцарь с двумя мечами за спиной, а по левую одетая по-походному женщина с пышными рыжими волосами. «Справа от короля его совесть, а слева – его сердце», – припомнил Эддард Старк дошедшее до него новое присловье, которое сам он почитал несколько несправедливым – все же и без своих обычных спутников король Роберт не был ни бессовестным, ни бессердечным.

Кейтилин еще в девичестве была смелой и решительной девушкой, и хорошо знавшие ее говорили, что такая девушка способна броситься на нож с голыми руками и этим же ножом перерезать обидчику горло. Легкомысленный Роберт Баратеон не поразмыслил перед свадьбой о девизе дома Талли «Семья, долг, честь», а когда оказалось, что своим разгульным поведением он пятнает честь семьи Талли, и долг велит Кейтилин поставить его на путь истинный, было уже поздно. «Так ты все равно едешь? – угрожающе сказала Кейтилин, когда ей не удалось отговорить Роберта от очередной поездки на турнир – турниры замужней Кейтилин казались уже не ареной рыцарской доблести, а гнездом разврата, что было недалеко от истины. – Тогда я еду с тобой!»

Решимости Кейтилин придал еще и разговор с ее теткой Шеллой Уэнт, которая приезжала в Королевскую Гавань хлопотать за свои имения – в недавно закончившейся гражданской войне Уэнты выступили не на той стороне, и соседи с тех пор вспомнили все старые земельные тяжбы. Старая дева Уэнт слыла колдуньей и прорицательницей, и Кейтилин, увидевшись с теткой с глазу на глаз, неожиданно получила тому подтверждение.

– Снился мне сон, в котором ты за младшего Старка вышла, – низким хриплым голосом проговорила Шелла, и глаза ее затягивали взгляд Кейтилин словно омут. – Отпустила ты мужа от себя один раз, он вернулся с бастардом…

– Эддард? – недоверчиво переспросила Кейтилин, которая знала Эддарда Старка как безупречно честного и волевого человека.

– Отпустила ты мужа от себя второй раз, – продолжала Шелла Уэнт словно в трансе, – вернулся он с пиратским детенышем, вашему родовому гнезду погибелью. Отпустила ты мужа от себя в третий раз – тут уже такая хрень и поножовщина начались, что я даже рассказывать не буду.

– Так что ты наяву-то не зевай, – посоветовала тетушка уже нормальным голосом. – За такого мужа, как у тебя, обеими руками держаться нужно. И ему это будет только на пользу.

– Может, зелье есть какое, тетушка, чтобы его ко мне привязать? – нерешительно спросила Кейтилин, которой было нелегко совладать с буйным нравом короля-гуляки.

– Ээээх, – покачала головой Шелла Уэнт, лукаво глянув на племянницу одним глазом. – Пылкий нрав, страстная любовь, молодая краса – какое еще тебе нужно зелье?

После этого разговора судьба короля была окончательно решена, а в народе пошел слух, что в юную королеву вселился дух Рейнис Таргариен, сестры Эйгона Завоевателя.

Артур Дейн в первые же месяцы после возвращения в Королевскую Гавань сдружился с королевской четой, как до этого с Рейгаром и Лианной, и дал себе слово, что не допустит во второй раз, чтобы отвага и легкомыслие погубили его друзей. Поэтому известие о том, что Роберт в пренебрежение монаршим долгом намеревается отправиться в странствие по Семи Королевствам, а Кейтилин в попрание всех приличий собралась его сопровождать, Артур Дейн воспринял совсем не так, как остальные, и явился к молодой королеве не с уговорами, а с картой и камушками.

– И что будем делать, моя госпожа? – спросил Артур Дейн, изложив королеве простенькую гипотетическую диспозицию, в которой Роберт поссорился в ходе странствий с одним из больших родов, и надо было, не имея под рукой больших войск, купировать кризис.

– Думаю, возьмем заложника! – решительно заявила юная Кейтилин, откидывая волосы с лица и склоняясь над картой Вестероса, на которой вместо привычных ей красивых замков с реющими над ними девизами и знаменами были обозначены условными знаками все небольшие речушки, броды, холмы и леса. – А потом нагрянем на рыцарей в первой же таверне и потребуем, чтобы они исполнили свой вассальный долг.

– Господи, ну Кэт! – схватился за голову многоопытный сэр Артур, окончательно забывая о придворном этикете. – Это же все равно что на себе мишень нарисовать! И куда ты потом этого заложника потащишь?

– Может, вот сюда? – предложила Кейтилин, водя пальцем по карте и пытаясь сориентироваться от Трезубца, который она наконец-то нашла.

– В горы? – опешил сэр Артур, который, в отличие от Кейтилин, ткнул бы на карте в Лунные горы и с закрытыми глазами. – С заложником? С незнакомыми людьми? Все, Кэт, без меня ты из Королевской Гавани никуда не уедешь.

Когда Эддард спустился со стены, чтобы хоть немного подготовиться к встрече августейшей четы, братья Кассели немного на стене задержались, любуясь лошадьми и всадниками.

– Не понимаю, что этим южанам не так, – пожал плечами Мартин Кассель, наблюдая за тем, как Роберт и Кейтилин пустили коней галопом, как только им открыли ворота, и устроили импровизированное соревнование «кто первым достанет Старка», в результате которого король чуть не затоптал Эддарда своим огромным конем, а Кейтилин выскочила из седла, едва не свернув себе шею, и звонко хлопнула Эддарда по руке. – Отчаянная девчонка!

– Вообще-то она королева, – напомнил брату сэр Родрик.

========== IV ==========

Ланцелот. Слушай, кот, ты меня не знаешь.

Я человек до того легкий, что меня, как

пушинку, носит по всему свету. И я очень

легко вмешиваюсь в чужие дела.

(с) Евгений Шварц

Эддард провожал своих гостей в свой фамильный склеп с некоторой опаской. С одной стороны, он был тронут тем, что сэр Артур не забыл о его сестре. Эддард не был суеверным человеком, и вовсе не боялся того, что отец и брат при виде Артура встанут из могил, чтобы довоевать гражданскую войну. С другой стороны, Эддард опасался того, что может сделать Роберт: когда король услышал от Джона Аррена о смерти Лианны в первый раз, он не только скорбел о невесте, но и проклинал Рейгара, окрестив его серийным насильником. От сэра Артура же за оскорбление памяти принца схлопотать можно было с гарантией, и Эддарду уже приходилось пять лет назад разнимать Артура и Роберта, когда честный и прямой сэр Артур заявил королю, что Лианна убежала с принцем по своей воле.

Это известие, к досаде Эддарда, потрясло тогда молодого короля куда больше, чем известие о гибели Лианны, и даже свадьбу короля с Кейтилин пришлось тогда отложить – его величество пил, бедокурил и грозился уехать в Эссос, не то за Таргариенами, не то за шлюхами. Наконец на поиски Роберта отправился Джон Аррен, оторвавшийся ради этого от государственных дел, и, найдя своего воспитанника в очередном кабаке, провел с ним единственный в жизни мужской разговор. «Дурак! Сопляк! – гремел высокий и прямой, не согнутый еще заботами Джон Аррен, выгнав предварительно всех из кабака. – Третью неделю куролесишь, ревнуешь тень к тени, самолюбие расчесываешь! Тебе известно, что надвигается голод, что после двух зим подряд земля не родит? Тебе известно, что мы не успели создать в столице ни запасов хлеба, ни запасов лекарств?» После полученной взбучки Роберт вернулся во дворец мрачный и надувшийся, молча сунул Артуру руку в знак примирения и даже нашел дорогу в свой Малый совет, куда и ходил аккуратно до тех пор, пока лорд Аррен не оттаял и не нашел своему любимцу дело, более подходящее к его натуре.

Эддард довел своих гостей до конца захоронений, за которым начинались пустые саркофаги, уготованные ему и его потомкам, и молчаливым жестом указал на гробницу Лианны. К его удивлению, сэр Артур, ответив ему кивком, не дошел до Лианны трех шагов и преклонил колено между гробницами Рикарда и Брандона. Рядом с ним легко опустился на колено необычно серьезный король Роберт, словно годы странствий состарили его и обуздали его страсти.

– Простите нас, благородные лорды! – медленно произнес сэр Артур. – Вы должны были жить, а мы не успели вас выручить. И даже после вашей смерти мы впутали вас в нашу войну, которой тоже не должно было быть. Спите, благородные лорды, мы постараемся исправить то, что еще можно.

Король и его рыцарь быстро взглянули друг на друга, и Роберт, поднявшись на ноги, тяжело подошел к гробнице Лианны.

– Здравствуй, Лианна, – тихо произнес король. – Наверно, я виноват перед тобою куда больше, чем ты передо мной. Боги утешили меня; надеюсь, что и ты теперь счастлива.

– Когда-нибудь мы встретимся там, – добавил сэр Артур, обращаясь к дорогим ему теням. – И надеюсь, вы тогда подадите нам руки.

Яркое летнее солнце, встретившее вышедших из подземелья рыцарей, разогнало их тяжелые мысли, и после долгого обеда сэр Артур разложил у камина ворох карт, вывалив рядом фишки, а трое властителей расселись на полу как дети. Роберт и Кейтилин сели рядом и стали бодро разбирать свои воображаемые батальоны.

– Опять продуете же, – поддразнил королевскую чету Артур Дейн, который в последний месяц выиграл несколько раундов кряду, отыгрываясь за неделю, проведенную в Штормовом пределе, где братья Баратеоны, соединив свои полководческие таланты, образцово его погромили.

– Чур, играем у Летнего замка, – заявил Роберт, быстро найдя нужную карту.

– Это там, где ты три раза в атаку ходил? – лукаво глянула на супруга Кейтилин.

– А ведь раньше это были три выигранных битвы, – заметил Эддард.

– При Артуре разве соврешь, – пожаловался король. – Но я сам, конечно, виноват, что не слушал тогда разведку.

– Тогда слушай меня, – предложила Кейтилин, извлекая из вороха карт небольшой лист. – Это Шутовской брод.

– Это где? – задумался Артур, переворачивая карту. – А, Речные земли. Это думать надо. Ладно, я пока Неду правила расскажу.

Ход вымышленного сражения сначала складывался в пользу Артура Дейна, умело маневрировавшего резервами, но потом конница Роберта неожиданно форсировала реку.

– Это как это? – с досадой воскликнул Эддард, который, даже нетвердо зная правила игры, понял, что по всем законам военного искусства ему и Артуру вилы.

– Здесь брод, – довольно пояснила Кейтилин.

– Нет здесь никакого брода, – недовольно сказал Эддард, склоняясь над картой, а потом поднимая глаза на друзей в ожидании поддержки.

– Раз Кэт говорит, что брод есть, то он есть, – с гордостью за свою ученицу сказал Артур, в свою очередь наклоняясь над картой. – Ты бы видел, Нед, морды Фреев, когда мы в прошлом году сначала появились на одном берегу, а потом через шесть часов на другом. Кэт, откуда там второй брод?

– А вы поищите в библиотеке труды сэра Мервина Хайтауэра, – предложила Кейтилин. – Что, сдаетесь?

– Да, как говорят у нас, попал, как Дондаррион в ощип, – признал Артур Дейн и сгреб с карты фишки. – Ладно, время ехать.

– Куда вы торопитесь-то? – изумился Эддард, который рассчитывал, что гости проведут в его замке по меньшей мере несколько дней.

– Наш козырь – быстрота и внезапность, – пояснил Артур Дейн. – Роб, спросим или на месте разберемся?

– Почему бы и не спросить, – рассудил король, легко вскакивая на ноги. – Нед, у вас тут есть право первой ночи?

Эддард покосился на Кейтилин, показывая другу, что о таких вещах лучше бы не говорить при женщинах, но вдруг заметил у королевы тот самый взгляд, по которому он безошибочно отличал среди незнакомых рыцарей тех, кто прошел гражданскую, от тех, кто отсиделся в своем уделе.

– Ничего, – коротко сказала Кейтилин.

– В моих землях этого не было много веков, – честно ответил Эддард Старк, достойно наследовавший своим благородным предкам. – После войны с этим обычаем покончено на всем Севере. До войны что-то еще случалось, наверно.

– Слышал я, – глухо сказал король, – что сосед твой, Русе Болтон, когда ему раз отказали в этом праве, повесил женившегося без его ведома мельника, а жену его изнасиловал под тем же деревом. Это правда?

– До войны в землях Русе было право первой ночи, – ответил Эддард, и глаза его гневно блеснули. – Об остальном не слышал.

– Достойный ответ, мой друг, – похвалил король. – Мы узнаем правду. И еще говорили мне, что в твоих краях есть человек по имени Крастер.

– Это не у меня, это за Стеной, – ответил Эддард, немного повспоминав, и подумал, что вряд ли хочет слышать историю Крастера, если им заинтересовался король.

– Пойдем за Стену? – спросил король двух своих спутников и, получив молчаливый ответ, хлопнул Эддарда по плечу. – Значит, свидимся еще на обратном пути.

На обратном пути король и его спутники пронеслись бездорожьем вдоль моря и вторично ошеломили Дредфорт своим визитом, по результатам которого воспитание болтоновского бастарда было признано ненадлежащим, и бастард был выслан Амберам наложенным платежом, с короткой запиской «Либо сдохнет, либо исправится». После этого отряд короля опять потерялся, чтобы возникнуть вновь в самом неожиданном месте, и дороги странствий привели короля в Винтерфелл только спустя два года. Со стены замка Эддард заметил в сильно увеличившемся отряде еще трех белых рыцарей и про себя подивился тому, зачем королю на мирном Севере такая ударная сила.

– Мы опять проездом, – огорошил Эддарда король, а Эддард глазом военачальника тут же выхватил в рядах отряда слишком хорошо одетую юную девушку, которой один из латников помогал спешиваться.

– Даму по дороге спасли? – полюбопытствовал Эддард, надеясь хотя бы на хорошую походную историю.

– Мы в процессе, – загадочно ответил король. – Артуру недавно Герольд Хайтауэр написал, вот теперь катаем внучку его. А то ей уже семнадцать, а дура дурой, одни тряпки на уме. Шапку в мороз не надевает, портянки повязать не умеет, а ведь сватается к ней один герой из твоих, как его, Жора, что ли. Что из всего этого может получиться? Один позор да скандал, сэр Герольд верно говорит.

– Как там сэр Герольд, в Эссосе еще? – вспомнил про давнего знакомого Эддард.

– А что ему сделается? Байки еще про меня травит, чтоб он язык прикусил, – и король сунул Эддарду немного потертое письмо. – На, полюбуйся.

«Дарогой зеленый рыцар! – прочитал Эддард кривые буквы, выведенные нетвердой детской рукой. – Я слышала ты храбрый и помогаеш. Ко мне ходит учител, а учится мне совсем не хочется».

– Ну и грамотность, мать драконов, – посетовал Эддард, который уже мучался с собственным потомством и не далее как третьего дня долго убеждал Джона, что доблесть не замена арифметики и противников все же надо пересчитывать. – Учиться всем надо, девочкам тоже.

– Верно, – неожиданно для Эддарда согласился король, который в гражданскую порой выдавал рекогносцировки типа «население местечка – 350 человек и несколько сотен баб», но в последние годы привык к жене в роли военного советника. – А то, помню, в молодые годы получишь записочку надушенную, «Преходите вечером». Вот, думаешь, дуреха, «ходить» же через А пишется.

Эддард глянул на монарха с некоторым опасением, стараясь понять, шутит он или нет, и довольный своей шуткой Роберт состроил ему курьезную рожу.

– Ты дальше читай, там целая революционная программа, – и король подтолкнул Эддарда под локоть. – Как говорит мейстер Эймон из Дозора, «дай благородному паладину карту звездного неба, и он вернет ее тебе исправленной».

«Здес все имеют рабов, и их обежают, – читал дальше Эддард. – А учител говорит что это хорошо. Охраняют всех безупрешные воины, они тоже рабы и говорят тонким голосом. Дядя Варис говорит что это вовсе нехорошо. А датракицы воюят не порыцарски. Приезжай рыцар и надери брату уши, он кричит на меня и щиплется. Твоя Дени».

– Оп-па! – воскликнул Эддард, дочитав письмо и угадав автора. – И что, поедешь теперь брату ее уши драть?

– Поедешь куда? – с некоторым раздражением сказал Роберт. – Давно пора реформу такую провести, чтобы на письмах обратный адрес писали – а то понапишут, а ты носись потом как угорелый по всему Вестеросу. И оказывается в результате, что не у Тиреллов, а у Тарли, и не убил отец наследника, а в бычьей крови выкупал. А потом еще сиди и жди, пока Кэт втемяшивает упрямому лорду, что стратег без меча на войне ценнее, чем дурак с мечом.

– Хотя глянуть, конечно, надо, – подытожил король, забирая у Эддарда письмо маленькой принцессы. – Сирио говорит, что, если надо незаметно, лучше в Браавосе высаживаться.