Текст книги "Описание Эллады"

Автор книги: Павсаний

6. Если идти дальше, то на расстоянии стадиев тридцати от (этого святилища Аполлона) Карнейского, в местечке Гипсах, уже в пределах Спарты, есть храм Асклепия и Артемиды, именуемой Дафнией (Владычица лавра). У моря, на мысу, находится храм Артемиды Диктинны (Владычицы сетей), и в честь нее каждый год они справляют празднество. Налево от этого мыса впадает в море река Смен; вода ее сладкая, вкуснее чем в какой-либо другой реке; истоки ее находятся на горе Тайгете, и находится она от города не больше чем на расстоянии пяти стадиев. 7. В местечке, называемом Араином, есть могила Ласа, и на ней, как памятник, стоит статуя. Говорят, что этот Лас первый поселился в этой стране и, по преданию, был убит Ахиллом, когда, по рассказам местных жителей, он прибыл в их страну просить у Тиндарея Елену себе в жены. Но если говорить правду, то Ласа убил Патрокл; он же сватался и за Елену. То, что по "Каталогу женщин" Ахилл не значится в списке женихов Елены, еще не служит доказательством, что он не сватался к Елене. Но вот (что важно): в начале своей поэмы Гомер сказал, что Ахилл явился под Трою, стремясь угодить Атридам, а не связанный клятвой, данной Тиндарею; при описании состязания он (Гомер) заставил Антилоха сказать, что Одиссей старше его на целое поколение, а Одиссей в рассказе Алкиною о своем путешествии в Аид, между прочим, упоминает, что он хотел видеть Тесея и Перифая, героев по возрасту старших, чем он, а мы знаем, что Тесей похитил Елену, (чтобы быть ее мужем). Таким образом, никак нельзя допустить, чтобы Ахилл был женихом Елены.

XXV

1. Если идти дальше от вышеупомянутого памятника, то придем к реке, впадающей в море; имя ей Скирас потому, что около нее, до того не имевшей еще имени, остановился со своими кораблями Пирр, сын Ахилла, когда он плыл со Скироса для заключения брака с Гермионой. Если перейти реку, то встречается древнее святилище… на некотором расстоянии от Зевсова алтаря. 2. В сорока стадиях от реки, в глубь страны, находится Пиррих. Название этого города произошло, по словам одних, от имени Пирра, сына Ахилла, другие же говорят, что это был бог Пиррих (Рыжий), один из так называемых Куретов. Но есть люди, которые считают, что здесь поселился Силен, пришедший из Малеи. Что Силен был воспитан в Малее, ясно из оды Пиндара:

 
Могучий плясун – его воспитал Силен
Малей – рожденный Наяды супруг.
 

Но что он назывался Пиррихом у самого Пиндара, это не сказано, но об этом говорят окрестные жители Малеи. В самом Пиррихе есть на площади колодец; они считают, что он дан им Силеном. Они были бы совсем лишены воды, если бы этот колодец у них иссяк. Из богов в их земле имеют святилища Артемида, именуемая Астратеей, потому что амазонки прекратили здесь свой дальнейший поход (стратею), и Аполлон Амазонии; обе статуи деревянные и поставлены, говорят, фермодонтскими женщинами.

3. Если от Пирриха спуститься к морю, то там будет Тевфрона. Первым поселившимся здесь человеком называют афинянина Тевфранта. Из богов они больше всего почитают Артемиду Иссору. Тут есть водоем Найя. 4. На расстоянии ста пятидесяти стадиев от Тевфроны вдается в море мыс Тенар и имеются две гавани: одна – Ахилла, другая – Псамафонтова. На мысе – храм, подобный пещере, а перед ним – статуя Посейдона. Некоторые из эллинских поэтов написали, будто Геракл вывел этой дорогой из Аида пса, хотя через пещеру нет под землю никакой дороги и едва ли кто легко согласится, что под землею есть какое-либо жилище богов, в котором собираются души умерших. Вот Гекатей Милетский нашел более вероятное толкование, сказав, что на Тенаре вырос страшный змей и был назван Псом Аида, так как укушенный им тотчас же умирал от его яда; этот-то змей и был приведен Гераклом к Эврисфею. Гомер – он первый упоминает о Псе Аида, которого привел Геракл, – не дал ему никакого имени и не описал его вида, как он сделал это с Химерой. Позднейшие писатели дали ему имя Цербера и, уподобив его во всем остальном собаке, стали говорить, что он имеет три головы. Между тем Гомер мог подразумевать здесь собаку, домашнее для человека животное, с таким же вероятием, как и какого-нибудь дракона, которого он мог назвать Псом Аида. 5. На Тенаре среди других приношений богу есть медная (бронзовая) статуя кифареда Ариона на дельфине. Рассказ о самом Арионе, а также и о дельфине, Геродот передал нам в описании Лидии так, как он слышал его от других, а вот на Пороселене я сам видел дельфина, выказывающего благодарность мальчику за то, что он вылечил его, когда рыбаки его ранили; я видел этого дельфина, как он слушался зова мальчика и носил его на себе, когда ему хотелось покататься. Есть на Тенаре и водоем, ныне не представляющий ничего, что может вызвать удивление, прежде же, если посмотреть в воду, можно было бы, как говорят, видеть и гавани и корабли, но с тех пор, как женщина вымыла в нем оскверненную одежду, в дальнейшем это явление прекратилось, и вода уже не показывала таких видений.

6. На расстоянии сорока стадиев плавания по морю от мыса Тенара находится Кайнеполь (Новый город). В древности и ему было имя Тенар. В нем находится мегарон Деметры и около моря – храм Афродиты со статуей во весь рост из мрамора. На расстоянии тридцати стадиев отсюда лежат Фириды, конечный выступ Тенара, и развалины города Гипполы; среди них – храм Афины Гипполаитиды. 7. Несколько дальше – город Месса и гавань. От этой гавани сто пятьдесят стадиев до города Этила. Герой Этил, от которого было дано имя городу, по происхождению аргивянин, был сыном Амфианакта и внуком Антимаха. В Этиле заслуживают осмотра храм Сараписа, а на площади деревянная статуя Аполлона Карнейского.

XXVI

1. От Этила до Фалам расстояние по суше будет стадиев около восьмидесяти. На этом пути есть храм Ино и оракул. Предсказания даются во время сна; все, о чем они хотят узнать, богиня открывает им в виде сновидений. В той части храма, которая под открытым небом, стоят медные (бронзовые) статуи: одна – Пасифаи, другая – Гелиоса. Самую же статую богини, стоящую в храме, нельзя как следует рассмотреть из-за массы гирлянд, посвященных ей в качестве приношений. Говорят, что и эта статуя – медная (бронзовая). Течет здесь и вода из священного источника, сладкая на вкус. Пасифая (Всесияющая) – это эпитет Селены (Луны), а не местное божество жителей Фалам.

2. Стадиях в двадцати от Фалам расположено у моря местечко Пефн. Перед ним лежит островок, не больше чем большой камень; он тоже называется Пефн. Жители Фалам говорят, что тут родились Диоскуры. Я знаю, что это же сказал и Алкман в своих песнях. Но говорят, что воспитаны они были не в Пефне: Гермес перенес их в Пеллану. На этом островке стоят медные статуи Диоскуров, величиною в фут; стоят они на островке под открытым небом. Когда море в зимнее время бушует вокруг этой скалы, волны моря не касаются этих статуй. Это уже чудо. Кроме того, цвет у здешних муравьев более белый, чем в других местах. Мессенцы говорят, что в древности эта местность принадлежала им, поэтому они считают, что и Диоскуры принадлежат скорее им, чем лакедемонянам.

3. Стадиях в двадцати от Пефна находятся Левктры. Отчего дано им такое название, я не знаю; может быть, от Левкиппа, сына Периера, как говорят мессенцы; мне кажется, что они потому и из богов выше всех почитают Асклепия, что считают его сыном Арсинои, дочери Левкиппа. Тут стоит мраморная статуя Асклепия, а по другую сторону – статуя Ино. Сооружен здесь храм и Кассандре, дочери Приама, называемой местными жителями Александрой, а в храме стоит ее статуя. Здесь есть и деревянные статуи Аполлона Карнейского, совершенно такие же, как у живущих в Спарте лакедемонян. На акрополе стоит храм Афины с ее статуей. В Левктрах есть также храм и роща Эрота; зимою вода заливает рощу, но листья, упавшие весною с деревьев, даже не могут быть унесены самой полой водою. 4. Я опишу событие, случившееся, как я знаю, в приморской части Левктр в мое время: ветер занес огонь в лес и почти все деревья сгорели. Когда все это место выгорело и стало голым, то там нашли статую, воздвигнутую в честь Зевса Итомского. Мессенцы говорят, что это служит для них доказательством, что Левктры в древности принадлежали Мессении. Но возможно также, что Зевс Итомский мог пользоваться поклонением и у лакедемонян, издревле заселявших Левктры.

5. Кардамила, о которой упомянул Гомер при перечислении даров, обещанных Агамемноном, подчинена лакедемонянам, живущим в Спарте, так как император Август отделил ее от Мессении. Эта Кардамила отстоит от моря на восемь стадиев, а от Левктр – на шестьдесят. Тут недалеко от морского берега есть священный участок и святилище нереид (дочерей Нерея); говорят, что они вышли на это место из моря, чтобы посмотреть на Пирра, сына Ахилла, когда он ехал в Спарту для заключения брака с Гермионой. В самом городке – храм Афины и статуя Аполлона Карнейского, как это обычно для дорян.

6. Тот город, который в поэмах Гомера назывался Энопой, хотя он был населен мессенцами, но принадлежал к союзу Элевтеролаконов, в наше время называют Геренией. Одни рассказывают, что в этом городе был воспитан Нестор, другие – что он прибыл в это место в качестве изгнанника, когда Пилос был взят Гераклом.

7. Здесь в Герении есть надгробный памятник Махаона, сына Асклепия, и его чтимое святилище, в котором люди с его помощью могут обрести исцеление от болезней. Это священное место называют Родон (Роза), а статуя из меди изображает Махаона, стоящим во весь рост; на голове у него венок, который мессенцы на своем местном наречии называют «кифос». Творец эпоса "Малая Илиада" говорит, что Махаон был убит Эврипилом, сыном Телефа. Поэтому-то – как я и сам это знаю – вот что совершается в храме Асклепия в Пергаме: они начинают с гимнов о Телефе, но ничего не поют относительно Эврипида, и в храме не желают даже упоминать его имени, как всем известного убийцы Махаона. Говорят, что Нестор сохранил и привез на родину кости Махаона. Подалирий же, (брат Махаона), когда эллины по разрушении Илиона возвращались назад, сбился с пути во время плавания и, пристав к карийскому городу Сирну, там, как говорят, и поселился.

8. В Геренской области есть гора Калафион и на ней святилище Клеи, у самого святилища – пещера, имеющая узкий вход, внутри же представляющая много интересного для осмотра. От Герения внутрь страны стадиев на тридцать отстоит Алагония; этот городок я уже упоминал в числе Элевтеролаконов. Осмотра заслуживают здесь святилища Диониса и Артемиды.

КНИГА IV МЕССЕНИЯ

I

1. Для мессенцев границей с Лаконикой в той части, которая по воле императора (Августа) была отрезана от них и присоединена к Лаконике, по направлению к Герении является ныне так называемая Херийская долина (Поросячья). 2. Страну эту, прежде бывшую безлюдной, по их словам, заняли первые поселенцы следующим образом. По смерти Лелега, который царствовал в нынешней Лаконике, в то время называвшейся по его имени Лелегией, власть получил старший из его сыновей Милет, а Поликаон был младшим по возрасту и потому остался просто частным человеком, до тех пор пока не женился на Мессене, дочери Триопа, внучке Форбанта из Аргоса.

Гордясь своим отцом, который и влиянием и силой превосходил всех тогдашних эллинов, Мессена не пожелала, чтобы ее муж был частным человеком. И вот, собрав войско из Аргоса и из Лакедемона, они направились в эту страну, и всей этой земле было дано название Мессены от имени жены Поликаона. 3. Было выстроено много других городов, а также и Андания, где они построили для себя дворец. До того сражения, которое произошло у фиванцев с лакедемонянами при Левктрах, и до построения ими теперешней Мессены у подошвы горы Итомы, мне кажется, никакой другой город не носил названия Мессены. Я делаю этот вывод главным образом на основании поэм Гомера. Во-первых, перечисляя в своем «Каталоге» пришедших под Илион и называя Пилос, Арену и другие города, он не упомянул ни о какой Мессене. Во-вторых, в «Одиссее» в следующем стихе он ясно показывает, что существовало в то время племя мессенцев, а не город:

 
Скот из Итаки мессеняне мужи угнали…
 

А еще яснее, когда он говорит о луке Ифита:

 
Они же
Встретились прежде друг с другом в Мессене, где
нужно обоим
Дом посетить Ортилоха разумного было.
 

А под домом Ортилоха в Мессене он (очевидно) подразумевал городок Феры, и это он сам объяснил в рассказе о поездке Писистрата (сына Нестора) к Менелаю:

 
Путники прибыли в Феру, где сын Ортилоха…
… дом свой имел Диоклес благородный.
 

4. Итак, первыми в этой стране царствовали Поликаон, сын Лелега, и Мессена, жена Поликаона. При этой Мессене прибыл из Элевсина Кавкон, сын Келена, внук Флия, и принес с собою таинства Великих богинь (Деметры и Персефоны), а сам Флий, по словам афинян, был сыном Геи (Земли); с этим согласуются и слова гимна к Деметре, написанного Мусеем для Ликомидов. Много лет спустя после Кавкона Лик, сын Пандиона, совершение этих таинств обставил высшей торжественностью и еще и теперь они называют ту рощу, где он произвел очищение мистов (посвященных), рощею Лика. А что в этой стране есть роща, называемая рощей Лика, (это доказывает) стих, имеющийся у Риана Критского:

 
Возле кряжей Элея, над рощею Лика дубовой.
 

5. А что этот Лик был сыном Пандиона, это ясно из стихотворной надписи, сделанной на изображении Мефана. И Мефан тоже произвел некоторые изменения в способе празднования этих таинств. Этот Мефан был родом афинянин, знаток таинств и всяких оргиастических служении. Он же установил совершение таинств Кабиров и для фиванцев. В священном участке Ликомидов он воздвиг статую со следующей надписью, между прочим подтверждающей истину моих слов:

 
Я совершил освященье Гермеса домов,
мной очищен
Путь почтенной Деметре и дщери ее первородной,
Где, говорят, для Великих богинь основала Мессена
Праздник, устав получив от Кавкона из славного
рода
Флия; и я удивлялся, как Лик, Пандионова отрасль,
Таинства все, что в пределах Аттики свято
хранятся,
Тут учредил для чтимой Андании, нами любимой.
 

Эта надпись свидетельствует, во-первых, что Кавкон, являясь потомком Флия, прибыл к Мессене, а ее слова относительно Лика свидетельствуют, кроме того, еще о том, что в древности таинства совершались в Андании. И мне это кажется вполне вероятным, что Мессена установила таинства не где-либо в другом месте, но именно там, где жила она сама с Поликаоном.

II

1. Желая со всей тщательностью узнать, какие были потомки Поликаона от Мессены, я прочитал так называемые «Эои» и эпос о Навпакте, сверх того – те «Генеалогии», которые написали Кинефон и Асий. Но у них ничего не сказано по этому вопросу. Нашел я только в «Великих Эоях», где говорится, что Поликаон, сын Бута, сочетался с Эвехмой, дочерью Гилла, который был сыном Геракла; что же касается мужа Мессены и самой Мессены, там ничего не сказано. 2. В более поздние времена, когда уже не было никаких потомков Поликаона (этот род, как мне кажется, продолжался не больше пяти поколений), мессенцы призвали к себе царем Периера, сына Эола. При нем, как рассказывают мессенцы, прибыл Меланей, знаменитый стрелок, поэтому считавшийся сыном Аполлона. Ему Периер дал для поселения ту часть страны, которая (теперь) называется Карнасионом, тогда же она называлась Эхалией; говорят, что это название было дано городу от имени жены Меланея Эхалии. Но ведь известно, что по многим вопросам в Элладе идут постоянные споры; так и здесь: фессалийцы и эвбейцы рассказывают: первые, что Эвритион – и в наше время есть такое пустынное местечко Эвритион – в древности был городом и назывался Эхалией. Согласно со сказаниями эвбейцев, Креофил написал в своей поэме о Геракле. А Гекатей Милетский в своей истории сообщает, что Эхалия была в Склоне, части Эретрии. Вообще мне кажется, что рассказы мессенцев более правдоподобны, чем рассказы других; это касается также и сообщения о костях Эврита, о чем я буду говорить в дальнейшем изложении.

3. У Периера от Горгофоны, дочери Персея, было двое сыновей, Афарей и Левкипп; и когда Периер умер, власть над Мессенией перешла к ним. Но все же высшею властью из них пользовался Афарей. В свое царствование он построил город Арену по имени дочери Эбала, своей жены и в то же время единокровной сестры (со стороны матери), так как Горгофона (по смерти Периера) вышла замуж за Эбала. О ней я уже дважды рассказывал – и при описании Арголиды и при описании Лаконии. Так вот этот Афарей основал город Арену в Мессении и принял в свой дом своего двоюродного брата Нелея, сына Крефея, внука Эола, хотя его называли сыном Посейдона; он был изгнан из Иолка Пелием; Афарей дал ему приморскую часть своей земли, на которой кроме других городов был также и Пилос; в нем поселился Нелей и основал свое царство. 4. Прибыл в Арену и Лик, сын Пандиона, когда и он был изгнан из Афин своим братом Эгеем; он научил Афарея, его детей и жену его Арену таинствам Великих богинь. Он установил их в Андании и научил, как их совершать, так как здесь же Кавкон посвятил в эти таинства Мессену. У Афарея старшим из сыновей и более храбрым был Идас, младшим был Линкей, о котором Пиндар сказал – пусть этому верит, кто хочет, – что он обладал настолько острым зрением, что мог видеть насквозь через ствол дуба. 5. Был ли у Линкея сын, это нам неизвестно, но у Идаса была дочь Клеопатра от Марпессы, вышедшая замуж за Мелеагра. Автор же эпоса «Киприи» говорит, что женою Протесилая, который первый решился высадиться на берег, когда эллинский флот пристал к Троянской земле, – так вот женою этого Протесилая была Полидора, которую он называет дочерью Мелеагра, сына Энея. Если это правда, то все эти три женщины, начиная с Марпессы, убили сами себя, так как их мужья умерли раньше них.

III

1. Когда у сыновей Афарея произошла битва с Диоскурами, их двоюродными братьями, из-за быков, и Полидевк убил Линкея, а Идаса постигла смерть от удара молнии, то дом Афарея совершенно прекратился по мужской линии и власть над мессенцами перешла к Нестору, сыну Нелея, а равно и над всеми другими, над кем раньше царствовал Идас, кроме тех, которые были подданными сыновей Асклепия. 2. Местные жители говорят, что дети Асклепия ходили под Трою, считаясь мессенцами; по их словам Асклепий был сыном Арсинои, дочери Левкиппа, а не Корониды. В Мессении есть безлюдное местечко, которое они называют Триккой, и в доказательство они ссылаются на стихи Гомера, где Нестор заботливо ухаживает за пораженным стрелою Махаоном; они говорят, что он не стал бы проявлять такого расположения к нему, если бы он не был соседом и царем единоплеменного народа. Как главное подтверждение своей точки зрения на сыновей Асклепия – для меня лично это кажется наиболее важным – они приводят то, что в Герении есть могильный памятник Махаона, а в Ферах – святилище сыновей Махаона.

3. Когда война против Илиона уже закончилась и когда Нестор, по возвращении домой, уже умер, когда два поколения спустя состоялся поход Гераклидов и их возвращение в Пелопоннес, тогда потомки Нелея были изгнаны из Мессении. Об этом я уже между прочим упоминал в своем рассказе о Тисамене, а теперь прибавлю только следующее: когда доряне предоставили Темену владеть Аргосом, Кресфонт стад просить для себя мессенскую землю под тем предлогом, что он был старше Аристодема. Правда, Аристодем тогда уже умер, но против Кресфонта решительно выступил Фер, сын Автесиона; родом он был фиванец, в пятом колене потомок Полиника, сына Эдипа, а кроме того, он был опекуном детей Аристодема, являясь им дядей по матери: ведь Аристодем был женат на дочери Автесиона, по имени Аргея. Очень желая, чтобы Мессения досталась ему в удел, Кресфонт просил Темена о содействии и, склонив предварительно его на свою сторону, предоставил затем решить дело жребием. Тогда Темен, налив в чашу воды, бросил в эту чашу жребий детей Аристодема и жребий Кресфонта со следующим уговором: что первым получает право на выбор страны тот, чей жребий будет вынут первым. Оба жребия Темен сделал из глины, но для сыновей Аристодема – из высушенной на солнце, а для Кресфонта – из обожженной на огне. Поэтому жребий детей Аристодема распустился в воде и таким образом жребий выпал на долю Кресфонта, который и выбрал себе землю Мессении. Но народ древних мессенцев не был изгнан дорянами: они согласились быть под управлением Кресфонта и принуждены были уступить дорянам часть своей земли. Сделать такие уступки их побуждало недоверие к своим собственным царям, так как они были потомками Нелея из Иолка. Кресфонт был женат на Меропе, дочери Кипсела, царствовавшего тогда в Аркадии, от которой он имел нескольких детей, из которых младшим был Эпит. 4. Дворец, где собирались жить он и его дети, он выстроил в Стениклере. В древние времена прежние цари, включая и Периера, жили в Андании, а когда Афарей основал Арену, то опять-таки как сам Афарей, так и его дети жили в этом городе; при Несторе и его потомках царский двор был в Пилосе. Кресфонт же установил, чтобы царь жил в Стениклере. Так как в общем его правление было направлено в пользу простого народа, то люди, обладавшие богатством, восстали против него и убили самого Кресфонта и всех его сыновей. 5. Один только Эпит остался в живых из всего этого дома, так как он, будучи еще ребенком, воспитывался у Кипсела; когда он возмужал, аркадяне помогли ему вернуться в Мессению; в этом возвращении ему помогали остальные цари дорян, а равно и дети Аристодема и Истмий, сын Темена. Став царем, Эпит отомстил прежде всего убийцам своего отца, отомстил затем тем, кто был соучастниками этого убийства. Привлекая на свою сторону знатнейших из мессенцев обходительностью, а тех, которые были из народа – подарками, он заслужил такое уважение, что потомки его стали называться Эпитидами вместо Гераклидов.

Главк, сын Эпита, царствовавший после него, во всем старался подражать отцу как в общественных делах, так и в отношениях с отдельными людьми, благочестием же он намного его превзошел. Священный участок Зевса на вершине Итомы – его посвятили Поликаон и Мессена – до тех пор не пользовался почетом у дорян; Главк предписал и им поклоняться (этому богу); он первый принес жертвы Махаону, сыну Асклепия, в Герении; он установил для Мессены, дочери Триопа, культ, полагающийся для героев. А Истмий, сын Главка, даже выстроил святилище в Фарах в честь Горгаса и Никомаха, (сыновей Махаона). Преемником Истмия был его сын, Дотад, который к бывшим раньше мессенским пристаням прибавил еще одну в Мофоне. Сын Дотада, Сибот, установил, чтобы царствующий правитель ежегодно приносил жертву реке Памису и совершал приношения, как герою, Эвриту, сыну Меланея, в Эхалии перед совершением таинства Великих богинь, которые тогда еще проводились в Андании.

IV

1. При Финте, сыне Сибота, мессенцы впервые послали на Делос Аполлону жертву и мужской хор. Гимн в честь бога на этот случай был для них составлен Эвмелом и считается, что это произведение единственно подлинное из всех, приписываемых Эвмелу. В царствование Финта впервые произошла распря с лакедемонянами; о причинах ее нет единогласия; рассказывают же, что она произошла следующим образом. 2. На границах Мессении есть святилище Артемиды, именуемой Лимнатидой (Владычицей озер); из дорян одни только мессенцы и лакедемоняне совместно владели этим святилищем. Лакедемоняне рассказывают, что над их девушками, явившимися на праздник, мессенцы совершили насилие, а их царя Телекла, происходящего (по восходящей линии) от Архелая, Агесилая, Дорисса, Лабота, Эхестрата, Агиса и пытавшегося им помешать, убили. Более того, изнасилованные девушки из-за стыда, как говорят, наложили на себя руки. Мессенцы же рассказывают, что Телекл, побуждаемый плодородием Мессенской страны, составил заговор против первых лиц из правительства Мессении, (собираясь убить их), когда они войдут в храм; для совершения заговора он выбрал из молодых спартанцев тех, у кого еще не было бороды, дал им девичью одежду и всякое другое украшение как будто девушкам, дал и кинжалы, чтобы напасть на мессенцев, которые ничего подобного не ожидали. Но мессенцы, защищаясь, убили этих безбородых юношей и самого Телекла; так как этот замысел был задуман их царем не без ведома всего государства, то лакедемоняне, сознавая, что они намеревались совершить несправедливость, даже не потребовали удовлетворения за убийство Телекла. Вот что говорят и те и другие, а верить может каждый, чему он хочет, смотря по своим симпатиям.

3. В следующем поколении, когда в Лакедемоне царствовал Алкамен, сын Телекла, а из другого дома Феопомп, по восходящей линии сын Никандра, потомок Харилла, Полидекта, Эвнома, Пританида, Эврипонта, а у мессенцев царствовали Антиох и Андрокл, сыновья Финта, взаимная ненависть лакедемонян и мессенцев достигла высшей точки. Начали войну лакедемоняне: при их враждебном настроении и решении воевать во что бы то ни стало представившийся им для этого повод они сочли не только вполне достаточным, но и очень благовидным, хотя при более миролюбивых настроениях вопрос мог бы разрешиться судебным разбирательством. Обстоятельства дела были следующие.

4. В Мессении был Полихар, человек во всех отношениях видный: он одержал победу на Олимпийских играх; элейцы проводили 4-ю олимпиаду, и состязание было только в беге; вот тогда-то Полихар и победил. У этого человека было стадо коров, но не было достаточного выгона для них – он не приобрел себе земли в собственность, – и поэтому он дал свое стадо спартанцу Эвефну, который должен был пасти их на своей земле с правом использовать для себя часть прибыли от этого стада коров. Но оказалось, что Эвефн был таким человеком, который неправедную корысть ставил выше совести и чести и при всем том был ловкий пройдоха. И вот он, тогда продав стадо Полихара приехавшим в Лаконию купцам, сам отправился к Полихару с известием и, придя к нему, сказал, будто бы на страну напали разбойники и, одолев его, угнали в качестве добычи коров и пастухов. В тот момент, когда он его так обманывал, явился один из пастухов, которому удалось убежать от купцов, и, застав здесь у своего господина этого Эвефна, уличил его во лжи перед Полихаром. Уличенный, и не имея возможности отрицать, Эвефн усиленно стал просить прощения и у самого Полихара и у сына Полихара: ведь, по его словам, при наличии в человеческой природе многих других страстей, заставляющих нас совершать преступления, жажда наживы является главнейшей. Он объявил ему на словах о той цене, которую он взял за коров, и просил сына Полихара пойти с ним, чтобы принести деньги (отцу). Когда они, уйдя, оказались в Лаконике, Эвефн решился на дело еще более безбожное, чем прежнее: он убил сына Полихара. Когда Полихар узнал, что ему пришлось испытать это новое злодеяние, он отправился в Лакедемон к царям и к эфорам, настойчиво и усиленно жалуясь на (убийство) своего сына, перечисляя, сколько он испытал неприятностей из-за Эвефна, которого он сделал своим другом и которому верил больше всех других лакедемонян. Когда же, несмотря на его неоднократные хождения к властям, Полихар не получил никакого удовлетворения, он обезумел и под влиянием гнева, уже не щадя даже самого себя, стал убивать всякого лакедемонянина, который только ему попадался в руки. Тогда лакедемоняне под предлогом того, что Полихар не был им выдан, равно указывая и на убийство Телекла, а также ввиду возбужденных у них еще прежде подозрений из-за хитрых проделок Кресфонта с жребием, объявили войну.

V

1. Но что касается Телекла, то мессенцы выставляют свои возражения, как я говорил раньше, и указывают, что Эпит, сын Кресфонта, был восстановлен в Мессении сыновьями Аристодема, чего они никогда бы не сделали, если бы относились враждебно к Кресфонту. Они заявляют, что не выдали лакедемонянам Полихара потому, что и они не выдали им Эвефна, но что они предлагали разрешить вопрос судом или у аргивян, которые были родственны им обоим, на собрании амфиктионов, или поручить это дело в Афинах суду, называемому Ареопагом, потому что считалось, что это судилище с древнейших времен разбирает вопросы об убийстве. Они утверждают, что лакедемоняне начали войну не из-за этого, но замыслили зло против их страны из-за жадности, как они поступали и в других случаях: они ставили им на вид их поступки с аркадянами, их отношение к аргивянам; их страсть к захватам была ненасытна и то и дело они отбирали земли у тех и других. Они упрекали лакедемонян и за то, что они первые из эллинов заключили дружбу с варваром Крезом, который посылал им подарки, даже после того, когда он поработил живших в Азии эллинов и даже тех дорян, которые поселились на Карийском материке. Они также указывают, что когда главари фокейцев разграбили святилище в Дельфах, то и спартанские цари, каждый персонально, и многие влиятельные лица в Спарте, вся коллегия эфоров в полном составе, равно и герусия приняли участие в разделе сокровищ бога. В особенности же, в доказательство того, что лакедемоняне ни перед чем не останавливались ради выгоды, они упрекают их за их позорный союз с Аполлодором, тираном Кассандрии. Почему мессенцы с такой горечью упрекают их за это, об этом я не считаю уместным входить в подробности в данном рассказе. Жители Кассандрии испытали ничуть не меньшие страдания, чем мессенцы, хотя они при тирании Аполлодора не проявили такого величия духа, как мессенцы, и того упорного сопротивления, с которым они сражались с лакедемонянами. Такие-то причины начала этой войны выставляют обе стороны.

2. Итак, лакедемонское посольство прибыло в Мессению и требовало выдачи Полихара. Мессенские цари ответили послам, что, посоветовавшись с народом, они сообщат в Спарту принятое решение. Когда послы ушли, они созвали на собрание граждан. Мнения резко разошлись. Мнение Андрокла было выдать Полихара, как совершившего поступки безбожные и исключительно ужасные. Антиох во всем ему возражал; но самым ужасным, говорил он, будет то, если Полихару придется страдать на глазах Эвефна, и при этом он перечислял все те пытки, которым ему придется подвергнуться. В конце концов сторонники Андрокла и Антиоха так разгорячились и так далеко зашли, что взялись за оружие. Битва продолжалась недолго: сторонники Антиоха, по численности намного превосходя своих противников, убили Андрокла и наиболее авторитетных из лиц, окружавших его. Антиох, оставшись один царем, послал в Спарту ответ, что он предлагает передать дело тем судебным трибуналам, о которых я уже говорил. Говорят, лакедемоняне не удостоили никакого ответа тех, кто доставил им это письмо. 3. Несколько месяцев спустя умер Антиох, и Эвфай, сын Антиоха, принял власть. Лакедемоняне не послали вестника, чтобы объявить мессенцам войну, не объявили они также о прекращении между ними дружбы, но, приготовившись к войне, тайно и насколько возможно незаметно, в недоступных местах, они вперед дали клятву, что ни длительность войны – если бы ее считать даже не очень короткой, – ни те бедствия – если бы они были для воюющих очень значительными, – не заставят их отказаться от предприятия прежде, чем они не овладеют Мессенией силой оружия. Принеся предварительно такую клятву, они ночью напали на Амфею, назначив начальником своего войска Алкамена, сына Телекла. Амфея был небольшой городок в Мессении у границ Лаконии, хотя по величине незначительный, но расположенный на высоком холме и обильно снабженный ключевою водой; и в других отношениях Амфея казалась им подходящей базой для ведения всей этой войны. Так как ворота были открыты и никакой стражи не было, то спартанцы легко захватили этот городок и из мессенцев, попавших им в руки, одних убили еще в постелях, других же – заметивших уже, что случилось, они убили в храмах богов, куда они бежали к алтарям в качестве молящих о защите; лишь немногие успели бежать из города. Таков был первый поход лакедемонян против мессенцев, во втором году девятой олимпиады, в которую победу в беге одержал мессенец Ксенодок. В Афинах в это время не было еще избираемых каждый год по жребию архонтов; вначале народ отнял у потомков Меланфа, так называемых Медонтидов, большую часть их власти и вместо царей сделал их ответственными перед народом магистратами, а впоследствии установил вообще десятилетний срок их власти. И вот тогда, во время захвата Амфеи, Эсимид, сын Эсхила, был правителем в Афинах пятый год.