Текст книги "Такое странное чувство (СИ)"
Автор книги: Паранойя Либестуд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Ты ключи потерял от дома,
Я их заброшу тоже в кусты,
Только и ты
Теперь не подведи
© Колибри
Вадиму Ивлеву было чертовски хорошо от выпитого темного горького пива и от нескольких затяжек забористой травки, которую – Пашка божился всем святым, что у него есть (заначкой той же самой травы) – привезли прямиком из Тибета, а потому приход обещался быть особенно просветляющим. В последнее Вадим верил слабо, хотя чего не бывает. А Пашка – мальчик-мажор, затесавшийся в компанию обычных пацанов и девчонок с родителями-бюджетниками благодаря общему увлечению восточными единоборствами – мог достать и не такое. И было бы Вадиму сейчас еще лучше, кабы обломилось ему потрахаться. У парня даже было где – карман джинсов приятно оттягивал дубликат ключа от спортзала, положенного ему по праву любимого ученика Семена Витальевича, который сначала доверял ему проводить занятия с малышней, а потом и вовсе устроил на должность помощника тренера. Особо больших денег Вадиму, конечно, это не принесло, зато теперь, отправляясь в институт, куда Елизавета Аркадьевна пристроила вернувшееся из армии чадо на экономфак, можно было не брать у родительницы средства на дорогу и пропитание. Так что в свете этого обстоятельства Вадиму оставалось только выбрать, к кому подкатить. Нелли была исключительно изобретательна в постели. Зато Егор, который в кровати за себя мог только полежать, не потащил бы его на следующий день в кино, а потом – ужинать с предками, которые целый вечер будут выяснять серьезность Вадимовых намерений.
В их компании все носили модное по нынешним временам звание бисексуалов. Однако Ивлев честно себе признавался, что его сексуальность умещалась в грубо-дворовое «мальчик, девочка… какая в жопу разница?». Естественно, при такой философии себе он всегда оставлял ведущую роль. Решать нужно было скорее, потому как Егор с Нелли уже начали заинтересованно коситься друг на друга. А больше вариантов не было: Пашка пришел со своей постоянной на протяжении уже полугода подругой Катькой. А Руслан сообщил еще в начале традиционных вечерних посиделок на скамейке во дворе его же дома (остальные ребята жили поблизости, но только здесь две скамейки были весьма удобно отгорожены от случайных прохожих несколькими деревьями и кустами), что к десяти его ждут, и картинно ухмыльнулся. В общем, всем было хорошо. Кроме Вадима. Который еще раз придирчиво оглядел потенциальных любовников и очень остро ощутил себя лишним и обделенным вниманием. От хорошего настроения ничего не осталось. Ему было чертовски скучно… все. Особенно жить. Эта вселенная была к нему чертовски несправедлива. И он явно не ходил в любимчиках у Творца, если допустить, что Тому вообще есть дело до простых смертных игрушек. Игрушек, которые так быстро надоедают. Здесь он с Творцом был полностью солидарен. На этой стадии человеконенавистничества Вадим поймал себя на мысли, что это все гребанная травка. Стоило ощутить острый укол булавки недовольства своим окружением, и усиленные Пашкиным зельем в несколько раз эмоции погрузили его в черную меланхолию. Вечер портить не хотелось. Не так уж много их осталось перед началом второго курса. Нужно было отвлечься. Нужно было срочно придумать себе развлечение… что-нибудь необычное. Ивлев окинул тяжелым взглядом как назло обезлюдевший дворик. Только пацан лет десяти пытался тащить домой явно не нагулявшуюся, а потому упиравшуюся всеми лапами овчарку, да какой-то прикинутый парень выходил из очень недешевой иномарки, припаркованной напротив первого подъезда. Парень небрежно хлопнул дверцей и скрылся в дверях, пацан сдался и завернул за угол дома, видимо, решив дать неугомонной псине еще полчаса на площадке для выгула собак, а голову Вадима посетила мысль, покоряющая своей новизной:
– Покатаемся?
Минуту недоуменного молчания прервал Руслан:
– На трамвае?
– Нифига, – фыркнул Ивлев, – чем тебе вон та тачка не глянется? – он кивнул в сторону иномарки.
– Янтарная «Инфинити», от 70 штук баксов… мечта идиота, – пропел Пашка. – Вот только вряд ли ее владелец будет счастлив дать нам на ней покататься.
– А кто его спросит?! – подмигнул Вадим.
– Ты совсем что ли? – покрутила у виска Нелли. – Детство в заднице заиграло или моча в голову ударила? Так сходи, отлей.
– Нелли, детка, чего тебе в твоей блондинистой голове подкручивать, кроме кудрей? – огрызнулся парень. – И вообще, покатаемся, да вернем. Ничего этой «Инфитини» не сделается. Даром что ли два года баранку в армии крутил? Ну, кто со мной?
– А что… почему бы и не развлечься, – поддержал приятеля Егор. – Только ты уверен, что справишься с сигнализацией?
– Да без проблем! Принцип один, разница только в требуемом времени. Не думаю, что эту будет сложнее угнать, чем любимый «Лексус» полковника. Помнишь этот прикол, Руслан?
Руслан – единственный одногодка Вадима (все остальные в их компании были на пару-тройку лет младше), очень удачно попавший в одну часть с дворовым приятелем, выезд в увольнительную на полковничьем «Лексусе» помнил очень хорошо. Тогда они с третьим закадычным другом, приобретенным уже в армии, поехали по его же наводке на «квартиру». И Руслан, мальчик из очень интеллигентной семьи, в первый и в последний раз в жизни воспользовался услугами «жриц продажной любви». Хотя это сильно сказано – «воспользовался». У парня было очень живое воображение, которое тут же нарисовало ему картинку того, что и сколько людей делали до него с предоставленным ему на час телом. В общем… у Руслана просто не встало. Но поделиться воспоминаниями с остальными он не смог, ему помешал зазвонивший сотовый. Поэтому он только кивнул, подтверждая правоту приятеля, и принял вызов.
– Ну, так кто со мной? – кинул клич Вадим. Егор и Пашка выразили свое согласие, первый – с вялым любопытством, второй – с явным азартом. Девчонки недовольно согласились с мнением большинства.
– Русь, ты как? – Ивлев встретился взглядом с закончившим разговор Русланом.
– Ну, если ты не станешь меня брать на слабо, то я откланяюсь, – чеширски улыбнулся парень. – Моя конфиденциальная встреча перенеслась на час раньше!
– Дон Жуан, блин. Конспиратор, – хмыкнул Вадим, – когда ты нас уже познакомишь?
– Ага, знаю я вас, – уже просто до неприличия счастливой улыбкой засиял Руслан, – вам только дай возможность соприкоснуться с прекрасным! Истинные наследники поручика Ржевского.
– Это ты сейчас намекнул, что мы тебе все опошлим? – включился в диалог Пашка.
– Намекнул? Я это прямым текстом сказал!
– Вали уже на свое свидание с прекрасным, – послал Вадим, – а то мы никогда уже делом не займемся – до пенсии будем тут лясы точить.
Руслан отвесил шутовской поклон, а на Ивлева, уставившегося в удаляющуюся спину товарища, без видимой причины накатила какая-то веселая злость. Разумом он понимал, что Руслан вовсе не должен был отказываться от свидания из-за Вадимовой блажи. Более того, он даже был рад за приятеля, которому наконец-то повезло в личной жизни. Но желание что-то немедленно сломать стало просто непереносимым. Парень уже не был уверен, что хваленная «Инфинити» выйдет из его рук такой уж невредимой. Поэтому он без дальнейших разговоров уверенной походкой направился к автомобилю. Пашка и Егор, удивленно переглянувшись, последовали за ним.
– Мы будем ждать вас с добычей в пещере, – нервно хихикнула Катька. Нелли криво улыбнулась и кивнула головой в знак женской солидарности. Парни в ответ улыбнулись не менее нервно, Ивлев даже не обернулся.
***
Ирмы не было дома. А объясниться следовало. Вячеслав стоял на площадке между вторым и первым этажом, курил и смотрел в окно. Пусть о ребенке он узнал только пару дней назад и совершенно не ожидал, что его очередная «статусная» любовница настолько небрежно отнесется к контрацепции, но он определенно его хотел. Вячеслав Волков, не так давно отметивший свой тридцать четвертый день рождения, был весьма преуспевающим бизнесменом. Когда-то отец очень удачно пристроил его вторым заместителем на шахте «К-ской», где в должности директора пребывал его старый приятель. Однако сферы интересов Вячеслава были весьма разнообразны. На сегодняшний день в возглавляемый им холдинг входили пара угледобывающих предприятий, несколько спортивных комплексов и два торгово-развлекательных центра. А недавно он «уговорил» совет акционеров вложить средства в реконструкцию совхоза в одной из прилегающих к К-ску деревень. Женщины в его доме, а точнее – в постели – не задерживались. Надеяться встретить Ту Самую человеку его положения было бы глупо. В его окружении такой женщины не было, а в любовь с первого взгляда – чтобы предложить руку и сердце случайной незнакомке с улицы – мужчина не верил. Брак по расчету тоже откладывался. Среди дочерей его партнеров подходящей кандидатуры по возрасту, а главное – бизнес-интересу, не было. Ну, а жениться на содержанке, сколь бы красивой она не была – моветон. Впрочем, Вячеслав бы смирился с таким вызывающим нарушением негласных норм хорошего тона, если бы хоть одна затронула его сердце. Но все знакомые ему женщины трогали только его кошелек и… яйца. К тому же, мысли о семье вообще очень редко посещали голову бизнесмена, слишком много было более актуальных дел. И гревшие ему постель женщины очень хорошо знали свое место. Возможно, Ирма была более дальновидной, и решила сделать долгосрочный вклад? Тогда почему о ребенке он узнал не от нее, а от своего начальника охраны? Благо, тот всегда очень щепетильно относился к своим обязанностям и поспешил выяснить, на предмет чего очередная пассия шефа ни с того ни с сего посетила женскую консультацию – вдруг гадость какую-то подцепила? Что было на уме у этой женщины? С тех пор, как Ирма узнала о своей беременности, она Вячеславу даже не позвонила. А когда сегодня он сам решил ей позвонить, оказалось, что та просто отключила трубку. Мужчину это жутко бесило, потому что ситуация напрочь отказывалась анализироваться, а значит, нельзя было спланировать дальнейшие пути ее развития. Впрочем, главное – убедить Ирму оставить ему этого ребенка. Точнее – вообще оставить ребенка и позволить ему стать отцом. В конечном счете, Вячеслав понимал, что Ирма – девушка молодая, и двадцать один – это не тот возраст, когда умная и амбициозная женщина захочет стать матерью. Он даже был готов жениться. Тем более, Ирма подходила на роль госпожи Волковой лучше, чем любая другая из его любовниц. У нее, кроме внешности и темперамента, были мозги и индивидуальность. Именно поэтому он приехал выяснять отношения сам, а не послал за девушкой шофера. Вот где он сглупил, так это когда предварительно не отправил кого-нибудь проверить, дома ли она. И теперь ему оставалось только тупо курить, пялиться на то, как какая-то шпана пытается вскрыть его автомобиль, и думать, что делать дальше. Стоп. Что пытается сделать шпана?
До Вячеслава донеслось визгливое поскуливание сигнализации, сработавшей на несанкционированное отпирание дверцы. А рослый белобрысый парень уже ловко лез под капот, и через считанные секунды сигналка обиженно захлебнулась собственным визгом. Белобрысый, по-голивудски ухмыльнувшись, приглашающее распахнул дверь, два других парня одобрительно похлопывали его по спине, а из кустов к ним уже неслись две девчонки. Тут бизнесмена наконец-то отпустил столбняк, и он, зло выплюнув сигарету, побежал вниз, перепрыгивая через ступеньки. Перед выходом из подъезда он глубоко вдохнул и шагнул во двор как в собственный кабинет, где его ждали провинившиеся подчиненные:
– Ну и какого хуя вы делаете, мальчики?
«Мальчики» оказались парнями лет 18-20, каждый выше его чуть ли не на голову – особым ростом Волков не отличался, да и телосложения был довольно хлипкого, так как его угораздило наследовать внешность от матери – женщины хрупкой, болезненной, но потрясающе красивой. Особенно окружающих восхищали ее непропорционально огромные глаза какого-то нечеловеческого разреза и чувственный капризный рот. К сожалению или к счастью (сам Вячеслав склонялся к последнему варианту), свое место на лице сына нашел только он. Впрочем, и без того снисходительная «отцовская» ухмылка, кривившая «мамины» губы, делала Вячеслава просто неотразимым для женщин. Кажется, на неудавшихся угонщиков она тоже произвела впечатление. По крайней мере, они уставились на неожиданно появившегося хозяина авто, как кролики на удава. Но тут со стороны водительского сидения, где он, по всей видимости, пытался завести машину, вылез белобрысый, вблизи выглядевший еще более внушительным:
– Тачку твою угоняем, чувак! – парень в пару шагов преодолел разделявшее их расстояние и, резко впечатал кулак в нижнюю челюсть Вячеслава. Тому ничего не оставалось, кроме как отлететь к подъездной двери, сползти по ней вниз и потерять сознание.
– Блядь! – выдохнул Пашка.
– Ага, – флегматично согласился с мнением приятеля Егор.
– Ты вообще охренел? – пискнула Катька.
– А нехуй хуями при дамах выражаться! В следующий раз вежливей будет, – подмигнул ей Вадим.
– Делать-то чего будем, вежливый ты наш? – гнула свою линию девушка. Нелли только нервно хихикала. Ивлев подошел к телу, залез в карман пиджака, нашарил брелок с ключами, гордо явил улов благодарной публике:
– Кататься.
– А с ним? – все также неэмоционально отреагировал Егор.
– Ну, он все же владелец тачки. Пусть с нами покатается, – заржал Вадим, поднимая тело и усаживая его на переднее сидение.
– Ты не в себе, – задушено констатировала Катька.
– Ты это только что поняла? – попытался пошутить Пашка. Никто не засмеялся.
– А серьезно. Что теперь делать? – продублировала вопрос его подружка.
– Всем в машину. Доедем до спортзала, там приведем это, – Вадим ткнул пальцем в бессознательного мужчину, – в чувство и побеседуем.
– Это похоже на хороший план, – согласился Егор, залезая в машину.
– Это нихрена ни на что не похоже! – сорвалась в истерику Нелли, – вы понимаете, что нас всех посадят!
– Если ты и дальше будешь вопить на всю улицу, кто-нибудь непременно заинтересуется, что происходит, и очень может быть, что все пойдет по твоему сценарию, – зло подтвердил Ивлев. Нелли тут же заткнулась. – В машину, я сказал!
Все дружно последовали указанию. До спортзала ехали молча. Вадим вел авто по привычному маршруту и злился – на эту дурацкую тачку, привлекшую его внимание, на этого мужика (при ближайшем рассмотрении «прикинутый парень» оказался старше его лет на десять, а может быть, и больше), который так несвоевременно решил явиться за своим имуществом, а главное – на Господа Бога, который решил испоганить ему такой замечательный вечер. В этот вечер вообще было слишком много злости. И она отчаянно требовала выхода. Кому-то сегодня придется ответить за его испорченное настроение. Доехав до места, Ивлев без дальнейших разговоров вытащил тело и внес его внутрь. Остальные последовали за ним. Вадим положил мужчину на бок, привязал скакалкой его руки к перекладине «шведской стенки», принес из душевой полведра воды и с замахом выплеснул ему в лицо. «Тело» проявило признаки возвращения в осязаемый мир.
***
– Проснулась наша спящая красавица? – услышал Вячеслав и как-то сразу понял, что у него явные неприятности: угнана машина, его тошнит и голова кружится, а это, вкупе с потерей сознания, явное сотрясение мозга, и к тому же сам он привязан к настенной лесенке в школьном спортзале и облит водой. А над ним возвышается белобрысый знакомец с тяжелым ударом и определенно недружелюбно скалится. «Я. Не. Могу. Это. Контролировать, – паническая мысль полоснула бизнесмена по нервам, заставив его губы сложиться в немного безумную улыбку. – Сначала совершенно не поддающаяся планированию ситуация с Ирмой. Теперь это. Впрочем, пока я могу угрожать и обещать».
– Вы вообще представляете, что я могу с вами сделать за все это? – ледяным тоном поинтересовался Вячеслав. Интонация далась непросто – челюсть ныла, как заведенная.
– Сейчас ты можешь только поскуливать от боли, если я захочу тебе ее причинить, – Вадим жадно всматривался в бледно-голубые, почти серые глаза, ожидая того мгновения, когда в страхе расширится зрачок, – так что будь паинькой, не зли меня. – Зрачки не дрогнули, парень был жутко разочарован. Он так и не придумал, что делать со своим пленником и очень надеялся, что тот его на что-нибудь спровоцирует – неосторожным словом или движением. Но мужчина лишь сел на корточки, прислонившись виском к лесенке. Отчего-то его новое положение в пространстве очень не понравилось Вадиму. Пока тот стоял на коленях – было лучше… было правильней. А с этой ситуацией парня примиряло только то, что сидеть так было наверняка неудобно, о чем свидетельствовал и изгиб позвоночника и врезавшаяся в запястья резина скакалки, которая явно была не самым гуманным средством для связывания.
– Тогда могу я поинтересоваться, что вам от меня нужно?
– Нам нужны гарантии, что детали нашего маленького приключения не выйдут за пределы нашего же тесного круга.
– И что? Вы с меня стребуете расписку о неразглашении? – хмыкнул мужчина и устало прикрыл глаза, словно сарказм съел его последние силы.
– Угу, кровью, – хохотнул Пашка. – Вадим, действительно, ну как мы можем получить от него гарантию?
– Я говорила, что вы идиоты, – встряла Катька. – Об этом надо было думать раньше. Вот нафига мы его сюда притащили? Оставили бы у подъезда и все!
– Надо было сразу внести это рационализаторское предложение, теперь-то что распыляться, – внесла свой вклад Нелли.
– Развлеклись, блин, – согласился Павел.
Вячеславу, с интересом следившему за словесным пионерболом своих похитителей, ситуация показалась довольно смешной. Он не выдержал и фыркнул:
– Ну, еще не все потеряно. Вас тут много, вот друг с другом и развлекитесь. А я, пожалуй, домой пойду. Можете не провожать, только развяжите.
Желание Вадима стереть эту ехидную ухмылку вышло за пределы разумного, как река из берегов в паводок. Он дернул мужчину за воротник пиджака, и потряс как котенка за шкирку, заставляя его снова стать на колени:
– Я бы на твоем месте не выеживался, – вкрадчиво шепнул парень, наклонившись к самому уху своей жертвы и чуть коснувшись губами неожиданно приятно пахнущих волос. – А то развлечься могут тобой…
Мужчина закусил губу, пытаясь справиться с тошнотой, которая перекрывала даже болезненные ощущения в передавленных резиной запястьях. Вадим заметил реакцию и чуть остыл – физически издеваться над своим пленником парень не планировал. Он только хотел показать этому крутому с дорогой тачкой, возомнившему себя королем этой долбанной жизни, что в конкретный данный момент его жизнь целиком и полностью зависит от прихоти Ивлева. «Это будет маленьким пикантным десертом вечера, – размышлял парень. – Приятным бонусом. Вряд ли этот большой босс захочет кому-то рассказать, как его внаглую поимели. А значит, приключение останется без последствий». И секса в этом «поимели» не было. Никакого секса. Просто так случилось, что кое-что при этом слове в организме Вадима сладко вздрогнуло. И в корне изменило течение его мыслей… Ивлев посмотрел на своего пленника с новым интересом. Мужчина был определенно привлекателен, а если быть чуть более честным с собой, на вкус Вадима, он был чертовски красив. Смуглая кожа и бескомпромиссно-черные волосы – давно осознанный парнем фетиш – стали финальным мазком на импрессионистском полотне его желания. Но то ли совесть, то ли логика, вдруг отчетливо заявили Ивлеву, что просто так взять и трахнуть нельзя. Впрочем, он тут же возмутился: «Что значит нельзя?! Этому все можно. А мне, значит, нихрена нельзя?! Я ему, блядь, покажу, чего мне нельзя и чего ему можно», – последняя мысль сопровождалась очередным рывком за многострадальный воротник, поставившим таки мужчину на колени. Тот оперся руками о ступеньку, низко наклонив голову и уже мечтая о том, чтобы его вырвало – дальше бороться с тошнотой никаких сил не было. Но ощущение сильных пальцев, варварски расправляющихся с застежкой его брюк, тут же вернуло его в реальность. Вячеслав резко дернулся и оказался припечатанным многострадальной головой к перекладине:
– Меньше движений – меньше травм, – выдохнул Вадим севшим на тон голосом, обдавая жаром своего тела спину Вячеслава. И добавил отчетливо: – Пашка, помоги мне, подержи его за плечи, чтоб не рыпался.
Павел подошел и, все еще не понимая, что задумал Ивлев, взялся за предплечья мужчины, который, кажется, больше не пытался вырваться. Но тут же отдернул руки, когда увидел, как Вадим стаскивает с него брюки вместе с бельем:
– Ты какого хрена творишь? – произнес Пашка истеричным шепотом.
– Беру расписку. И честно пытаюсь обойтись без крови, – зло улыбнулся Вадим.
– Ты совсем с ума сошел? – подошла ближе Нелли, однако в ее голосе слышался скорее интерес, чем обвинение.
– Угу, – отозвался парень, становясь на колени позади своей жертвы и вытаскивая из кармана джинсов презерватив. Вячеслава колотила нервная дрожь. Инстинкт самосохранения молчал – видимо, не расценивал сложившуюся ситуацию, как опасную для здоровья. Вырываться было бессмысленно, а вот так стоять на коленях, сжимая кисти на перекладине и ожидая, когда тебя выебут – крайне унизительно. Нужно было что-то делать, но на ум приходило только сакраментальное: «расслабиться и получать удовольствие». Вячеслав смотрел в пол, на желтую полоску на синем фоне, отмечая то, что краска давно облупилась и то, что края у полоски неровные, и в голове не было ни одной мысли. И раздражающая кривизна полоски при таком раскладе очень радовала.
Тем временем, Вадим развел в стороны ягодицы пленника, смачно плюнул между, расчетливо проследил, как слюна сползла к нужному месту, приставил туда же собственный конец и сильно надавил. Честно говоря, он надеялся на большее сопротивление. Поэтому, как только оказался внутри практически полностью, азарт схлынул и Ивлев резко протрезвел. Ну, добился он, чего хотел – вот он и в заднице… этого много о себе возомнившего короля жизни… Ну, что делать дальше? Трахаться сразу расхотелось. Черт, это было как-то нелепо – вытащить член и извиниться. К тому же орган, обладавший собственной головой, однозначно сообщал свое мнение – ему было просто замечательно чувствовать, как подергиваются, пытаясь избавиться от боли чужеродного вторжения мышцы. Его рукам офигительно нравилась дрожь удерживаемого за бедра тела. Но одновременно с этим ему очень хотелось запутаться пальцами в коротких жестких волосах и резко дернуть, чтобы заставить чужое тело напрячься еще больше. Тогда будет можно дотянуться до шеи губами… нет, лучше зубами… и оставить симпатичную отметину. И тут Вадим понял, что меньше всего ему сейчас хочется извиняться. Зато очень хочется проделать все, что он только что проиграл в своем воображении. И начал парень с того, что запустил всю пятерню в растрепавшуюся модельную стрижку мужчины и дернул на себя так, что заставил его сильно прогнуться в позвоночнике и податься назад. Встретить его ответным движением бедер оказалось отличной идеей, хотя, думалось, что глубже просто некуда – дальше уже гланды. От сдавленного глухого всхлипа, который даже по пьяни не спутаешь со стоном удовольствия, мозги Вадиму отшибло окончательно. Где-то на краю сознания тихонько пискнули моральные нормы, привитые мамой – учительницей русского языка и литературы – мол, насиловать… ммм… некорректно. Да просто подло и низко… и так поступают только конченные уроды и отморозки, подлежащие немедленной кастрации… и что уважать он себя после этого не сможет. Но что-то из разряда первобытных инстинктов в ответ жутко рыкнуло: «А где вы были раньше?» И Вадим неожиданно понял, что в данный конкретный момент ему отчего-то нифига не стыдно. Сначала это было какой-то бредовой игрой. Хотелось напугать и унизить, хотелось доказать, что Вадим тоже… что тоже он не знал, но доказать это хотелось до зубовного скрежета. В какой момент парень так заигрался, что назад дороги не стало – он не понял… Но теперь все это стало неважным. Потому что именно в этот момент Ивлев ощутил себя богом, в чьих возможностях – покарать и наградить. Простым смертным не всегда понятно, где заканчивается первое и начинается второе. Впрочем, это не всегда ясно и самому Всевышнему, но это – тссс! – маленький божественный секрет. От этого быть богом только интересней. Отказаться от такого ощущения Вадим просто не мог. Зато он мог продолжить двигаться.
Из шока, вызванного видом трахающего незнакомца Ивлева, Катю вывел звук неровного дыхания ее собственно парня. Павел стоял в паре шагов от нее и был явно возбужден зрелищем. Девушка подошла и уверено положила руку ему на ширинку. Пашка опустил взгляд на эту руку и сказал:
– Знаешь, у нас совершенно замечательная раздевалка. Пойдем, покажу?
– Всю жизнь мечтала посмотреть… – согласилась Катя и тут же была утащена на экскурсию. Нелли завистливо проводила парочку взглядом, потом толкнула Егора в бок:
– А у вас есть еще одна раздевалка? Я бы тоже не отказалась посмотреть…
– Мммм? – парень смерил Нелли раздраженным взглядом. А потом до него дошла суть вопроса, и взгляд посветлел:
– Нет, нету. Но я могу показать тренерскую. Тоже совершенно замечательная комната.
– Веди, Сусанин!
***
Вячеслав обнаружил себя на заднем сидении собственной машины. Тело еще не затекло от неудобного положения, из чего он сделал вывод, что сознание отлучалось ненадолго. И еще плюс – автомобиль припаркован у подъезда его дома. Голова кружилась, слегка тошнило, ныла левая скула и запястья – в густых августовских сумерках ссадин видно не было, но дотрагиваться до них было неприятно, а в задницу будто свернутую в трубочку наждачную бумагу засунули, однако, в целом, жить можно. Можно даже самостоятельно добраться до квартиры. Бизнесмен искренне порадовался, что ему в свое время не удалось договориться с хозяйкой «советского пентхауза», представлявшего собой надстройку над пятым этажом в «сталинке», и без того славившейся высоченными потолками. Его четырехкомнатная, довольно скромная для статуса Волкова квартира располагалась на третьем этаже. Зато сам дом находился в самом сердце К-ска – на проспекте Советской Власти, по левую сторону от Драмтеатра.
Вячеслав стащил с себя одежду по пути из коридора в ванну, встал под теплые успокаивающие струи в душевой кабинке и начал восстанавливать в памяти события последних пары часов. Господину Волкову впервые в жизни было так за себя стыдно. Он был одним из самых молодых в среде влиятельных людей области, и своего положения добился совсем не за красивые глаза. Отец помог ему только тем, что предоставил вполне приличную стартовую площадку. Но всего того, что Вячеслав достиг, он добился сам. И ему часто приходилось совершать неблаговидные поступки – иногда противоречащие государственным законам (какой крупный бизнес без экономических махинаций?), иногда законам нравственным (у какого влиятельного человека нет секретной папочки с компроматом на своих соперников, которым он при случае не замедлит воспользоваться?). И ему часто приходилось вступать в переговоры со своей совестью, которые, как истинный деловой человек, он заканчивал, достигнув взаимовыгодного компромисса. А тут… Вячеслав просто потерялся – такого густого и вязкого, как мед, стыда ему не приходилось испытывать никогда. Конечно! Сначала было негодование и злость на белобрысого щенка, который осмелился тявкнуть на признанного вожака стаи. А потом оказалось, что щенок – сильнее. Пусть чисто физически, но – сильнее. И вполне может доказать свое право на доминирование. И не просто может – уже доказывает. Иначе как объяснить по-другому то, что этот щенок сделал с его задницей? Все это и будило в мужчине стыд. Но таким тягучим и сладким его делало другое. В тот момент, когда шок от осознания собственной слабости прошел, Вячеслав испытал потрясающее ощущение свободы… совершенно волшебное ощущение свободы от самого себя.
Контроль был его второй натурой. И сколько Вячеслав себя помнил, он пытался выбраться за пределы чертовых рамок – хотя бы из чистого любопытства. Но этот внутренний предохранитель не перегорал ни от ударных доз алкоголя, ни от приличного количества растительного происхождения наркотиков – химию Волков не признавал в принципе… И вот на 35-м году жизни его любимая мозоль была неизящно оттоптана каким-то нахалом. Нет. Гораздо хуже. Его контроль был просто отобран незнакомым мальчишкой, словно мячик у беззащитной малышни. И это оказалось прекрасно. Ему больше не нужно было отвечать за себя. Кто отобрал – тот пускай теперь и отвечает.
Вот только, когда Вячеслав все это понял, ему захотелось расплакаться от жалости к себе. Потому что теперь он вряд ли откажется от ощущения удерживающих его бедра рук и причиняющих тупую боль толчков чужого члена внутри – раз именно в такой маске перед ним решила предстать госпожа Свобода. Слава богу, ему не удалось воплотить это намерение в жизнь – жрец великой богини, явившейся своему поклоннику аватарой Анархии, последний раз дернув Вячеслава на себя, замер, а через пару мгновений прижал ему двумя пальцами сонную артерию и Волков вырубился. По всей вероятности, выходил парень уже из бесчувственного тела, потому что этого бизнесмен не помнил. Зато он хорошо помнил, что, не смотря на тошноту и боль, начал получать явное удовольствие от процесса:
– Я пидорас, – прокомментировал Волков последнюю мысль вслух, уткнувшись лбом в стеклянную стенку душевой кабинки и сопроводив признание тоскливым стоном, – кто бы мог подумать. Сюрприз! Сюрприз!
Мужчина завел руку за спину и коснулся горящего входа, кожа недовольно отозвалась усилением жжения. Вячеслав зашипел и героически протолкнул намыленный палец в пострадавшую задницу – оценить ущерб все же надо было, не к семейному же доктору идти:
– Ни крови, ни боли… значит само пройдет, – разговор с самим собой успокаивал. – Но с постановкой диагноза я поторопился. Может и не пидорас. Может и пронесет. А белобрысого найти надо – из вредности. Чтоб слегка потрепать нервы. И чтоб было. Думаю, стоит начать с дома Ирмы. И собственно сама Ирма. Этот вопрос нужно решить не откладывая, но до утра он подождет. А вот с головокружением и тошнотой надо что-то делать. Если сотряс – это месяц постельного режима. Так что раньше ляжем – раньше встанем. – Проговаривая планы на ближайшее будущее, Вячеслав натягивал халат и шлепал босыми ногами в спальню, где на прикроватной тумбочке жил радиотелефон. Мужчина набрал номер начальника своей службы безопасности:
– Сергей Михайлович? Добрый вечер. Будьте любезны, вызовете мне врача. Лучше всего будет, если вы привезете его ко мне сами. У меня есть для вашей службы задание.
