Текст книги "Пятнадцать центов (СИ)"
Автор книги: Pale Fire
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
========== 1. ==========
КФ2-127
Стив/Брок
Стив, конечно, разобрался в современных технологиях, но довольно поверхностно, только в том, что ему требовалось ежедневно.
Всё случилось из-за перевода в Вашингтон. То ли в бухгалтерии циферку в номере счёта перепутали, то ли ещё что, но Стиву перестала поступать зарплата. Осознал он это, только когда на кассе в магазине ему сказали, что у него закончился лимит на кредитке. То есть не просто деньги закончились, а он ещё и должен остался. Стив удивился, ничего не понял и пошёл домой. А там его выселяют, потому что автоматически настроенные платежи перестали проходить пару месяцев назад. Стива выставляют за дверь вотпрямщас, благо, всех вещей у него – спортивная сумка одежды, проигрыватель, десяток пластинок, папка с рисунками да полупустое ведро йогурта в холодильнике. Костюм и всё прочее хранится на работе, мебель с техникой принадлежат съёмной квартире, на мотоцикле не поспать.
Утром он идёт к Фьюри, но того нет на месте и не будет ещё несколько недель. И Марию он с собой прихватил. Все Мстители в Нью-Йорке. В бухгалтерии разводят руками: Стив нужных данных никогда не знал. Одалживаться у Тони Роджерс не посчитал нужным: недоразумение рано или поздно разрешится, а Тони навсегда обретёт новую подколку. Ночевать в Трискелионе? А питаться чем? Кафетерий платный, йогурт закончился.
Рамлоу, ввечеру застав Кэпа на стоянке непривычно растерянным, выясняет подробности и предлагает пожить у себя. Можно даже с проигрывателем. Поскольку диванчики Трискелиона для Кэпа маловаты, а Рамлоу в болтливости не замечен, Стив соглашается. Заодно Брок одалживает ему на погашение всех задолженностей, объясняя про важность кредитной истории.
И жить с Рамлоу оказывается замечательно.
Кинки: “семейная” жизнь, помощь с неожиданной стороны, дружба перерастает в любовь, хэ.Стив/Брок
______________________________________________________________
– Сэр, у вас карта заблокирована.
Стив недоуменно посмотрел на хорошенькую кассиршу, растянувшую пухлые, ярко накрашенные губы в дежурной улыбке, и снова перевёл взгляд на экран кассового аппарата.
– Это, должно быть, какая-то ошибка, – нахмурился он, повертел в пальцах маленький пластиковый прямоугольник и снова протянул его Лесли – по крайней мере, так значилось у неё на бейджике. – Мисс, попробуйте ещё раз.
Губки Лесли на миг искривились и снова приветливо улыбнулись. Она забрала у Стива карту, самолично вставила её в аппарат и протянула его обратно.
– Вводите пин-код, сэр.
А в почти чёрных глазах появилось откуда-то столько презрения и неприязни, что не по себе стало. Будто бы он старый маразматик, которому внук подарил банковскую карточку, а как пользоваться ею, не объяснил. Это, конечно, действительно было не слишком далеко от истины, но Стив на память никогда не жаловался.
Набрав пять цифр, он вернул аппарат Лесли.
«Три, два, пять, пять, семь» – этот номер казался выжженным у него на задней стенке черепа. И захочешь – не забудешь. Только Стив сам не мог понять, для чего поставил его пин-кодом.
– Ваша карта заблокирована, – вновь произнесла она с явным торжеством в голосе, будто всё, что он недоплатит, пойдет лично ей. – Превышение лимита.
Стив растерянно открыл пустой, лишь с парой дисконтных карт из кофейни и книжного, бумажник, закрыл его и виновато улыбнулся.
– Простите, тогда я в следующий раз.
Лесли ещё что-то бурчала ему в спину, громыхала продуктовой корзиной, но Стив мыслями был уже очень далеко, чтобы выслушивать в свой адрес оскорбления непонятно за что. Ему надо было думать, как жить дальше и на что.
Выйдя из магазина, Стив остановился, щурясь, окинул взглядом тихую сонную улочку Бруклина, высокие, богатые по меркам прошлого столетия дома, ухоженные деревья, чистую мостовую. Бруклин изменился почти до неузнаваемости, но всё равно оставался для Стива местом, связывающим его едва уловимой нитью с прошлой привычной жизнью.
В такие моменты Стив чувствовал себя динозавром. Он был человеком даже не другого десятилетия, а почти что древним реликтом, велением шутницы-судьбы заброшенным в очень далёкое и непонятное будущее, где обесценилось всё, когда-то важное для него, и люди, прикрываясь индивидуальностью, лишь сильнее отгородили собственное одиночество.
Первое время Стив каждый свой шаг, новое слово, понятие записывал в тонкий блокнот, за что поймал от Старка с десяток шуточек про пенсионера и современную технику, учился пользоваться обыденными для остальных вещами, стараясь не реагировать на снисходительные взгляды коллег.
Потом привык.
Хуже всего дело обстояло с финансами, пластиковыми картами – вот хоть бы кто объяснил, чем этот невзрачный кусок пластмассы лучше пачки налички, – онлайн-платежами, мобильным банком и прочими совершенно ненужными Стиву вещами. Насколько было бы проще, выдавай ему зарплату в конверте, под роспись. Так бы он точно знал, хватит ли ему денег до конца недели или придётся поужаться в расходах и не стоять глупо на кассе, не зная, куда деть глаза.
Значит, денег нет. Вообще нет. Совсем. И холодильник, как назло, практически пуст, лишь наполовину пустое ведёрко ванильного йогурта, который он взял по совету Наташи. А ещё закончились кофе, бумажные полотенца и шампунь, пахнущий персиком. Если без последних двух пунктов списка он ещё мог прекрасно обходиться, то без кофе по утрам становился совершенно невыносимым и бесил даже сам себя, что уж говорить об окружающих, которые предпочитали стоять и молча с уважением взирать на него, какую бы ахинею он ни нёс, толком не сумев проснуться.
«Ладно, – думал Стив, поднимаясь по лестнице к себе в квартиру. – Отсутствие еды и кофе сегодня вполне можно пережить. Главное – крыша над головой!»
Но судьба, как говорится, дама капризная. Если уж ей взбрело что-то в голову, ну что же, прости, приятель, так получилось.
Неладное Стив почувствовал, ступив на свой этаж и столкнувшись с управляющим, который за несколько месяцев проживания здесь Стива ни разу не поднимался выше второго этажа, а тут осилил подъём на пятый.
– Сэр, я больше не могу закрывать глаза на безобразие, – взвизгнул он, подлетев к Стиву, потряс какими-то бумажками перед его лицом. – Я думал, вы приличный человек, крайне занятой и ответственный. Ждал полтора месяца, а оплата так и не пришла. У меня не приют или богадельня.
Стив тряхнул головой.
Всё происходящее в ним с самого утра походило на какой-то артхаусный фильм, к которым его пыталась пристрастить Шерон, на том их единственном свидании затащив Стива на показ польского режиссёра с непроизносимой фамилией. Нет, может, фильм и был интересным, но Стив был настолько вымотан предыдущим днём, заседанием в совете безопасности ООН, что банально уснул в самом начале фильма. И судя по гневно поджатым губам Шерон и возмущённым взглядам остальных зрителей, храпел на весь маленький кинозал.
И вот сейчас, стоя на лестничной клетке в обнимку с граммофоном, рюкзаком с теми немногими вещами, что он считал своими, и ведёрком недоеденного йогурта из холодильника, Стив почувствовал себя героем такого вот фильма без начала, с набором непонятных событий-кадров; осознал, что и жить-то ему теперь негде.
Если его сегодня ещё и уволят, то жизнь действительно прожита не зря.
Закрепив кое-как граммофон у себя за спиной на сидении мотоцикла, Стив крепко задумался. Поспать он, предположим, сумеет и у себя в кабинете. Стоящий там диван узкий, жёсткий и явно не предназначенный для ночёвок, мало привлекал, но не на парковке же спать, а вот с пропитанием надо было что-то делать. Кафетерий в штабе ЩИТа платный.
Был ещё вариант обратиться в бухгалтерию, вдруг в документы закралась какая ошибка. Стив прекрасно понимал, что зарплата символа нации и Мстителя не такая уж и заоблачная, но и он не был транжирой, чтобы умудриться всё потратить.
День тянулся изматывающе долго. Хотелось есть, спать и откусить кому-нибудь голову. Йогурт кончился ещё утром, нормальный кофе он так купить и не сумел, а мелочи, которую удалось наскрести по рюкзаку, карманам и в ящике рабочего стола, хватило только на дрянной эспрессо из автомата в фойе, которым брезговали даже охранники. В конце концов у него осталось лишь пятнадцать центов.
Добрее Стив от этого кофе не стал, воодушевлённее тоже.
В бухгалтерии развели руками и обещали всё проверить, но сразу предупредили, мол, отчётное время и не стоит сейчас от них ждать чудес расторопности.
Фьюри в штабе не было, Марии с Наташей тоже. Можно было бы, конечно, напроситься на время к Соколу, но тот хвастался, что начал ремонт в доме, из-за чего сейчас и сам на мели, кантуясь сегодня в комнате отдыха Центра Ветеранов. А у Старка просить Стив и сам бы не стал. Нет, Тони даст, но издеваться потом над символом нищей стороны американского общества будет ещё лет пять, пока новую почву для шуток не обнаружит. А больше Стиву было обратиться не к кому.
Опустив тяжёлые роллеты, Стив попытался вытянуться на диване и хоть немного подремать не в самой удобной позе, всё же на войне как они только не ночевали. Но диван был категорически против. Он скрипел, упирался в спину несуществующими углами, мешал коленям. Промучавшись на нём с четверть часа, Стив поднялся, потёр неожиданно занывшую поясницу и вновь постарался сосредоточиться на работе, перечитать отчёты с последних миссий, хотя хотелось спуститься в зал и выплеснуть накопившееся раздражение на ринге – вот только с кем, чтобы и от души, и не бояться убить первым же ударом? – или вбить злость в грушу. Но для этого нужно было выйти из кабинета, пройти по коридору до лифтов, спуститься вниз и никому голову по дороге не откусить. В данном настроении миссия практически невыполнимая.
Просидев до темноты над практически одинаковыми отчётами, разослав всем справки, Стив спустился вниз на полупустую парковку и с тоской глянул на граммофон, который, если дела так дальше и пойдут, придётся продать, чтобы банально не подохнуть от голода.
– Классная штука, – донесся из темноты хрипловатый голос вместе с легким запахом дорогого ароматизированного табака. – Но Айпод компактнее. Хотя ты же сторонник тёплого лампового звука, да, Кэп?
Стив вздрогнул. Он настолько сильно ушёл в собственные переживания, что не услышал шагов.
– Да, классная, – ответил он, хотя использовал бы скорее другое слово к этому старичку, такому же древнему, как и он сам, погладил ладонью по дереву короба.
Как же не хотелось его продавать.
– Ты чего такой смурной? – спросил тот же голос и в темноте вспыхнул огонёк сигареты.
– Рамлоу, вы не знаете, где лучше всего продавать такие классные штуки? – спросил Стив, оглянувшись.
Брока в темноте парковки почти не было видно, лишь алый огонёк сигареты мелькал в воздухе, на мгновение тускло высвечивая лицо собеседника.
– Кэп, что стряслось? – Рамлоу вышел из тени, подошёл ближе. – Такие штуки лучше вообще не продавать, потом не купишь. – Он оглядел Стива. – Так, сиротка империи, колись, что у тебя случилось.
Тот хотел было огрызнуться, что не его это дело, да и так с начальством не разговаривают, но вовремя прикусил язык, запрятав не самый простой характер поглубже. Выбора у Стива не было никакого, кроме как обратиться к Тони, а это не выбор.
– Про сиротку это вы в точку попали, – Стив натянуто улыбнулся, проглотил так и рвущуюся с языка колкость. – Как и про граммофон. Денег у меня нет, совсем нет, и жилья теперь тоже нет. Вон, – он кивком головы указал на мотоцикл с притороченным к нему рюкзаком и граммофоном, – всё имущество, ну и пятнадцать центов в кармане.
– Да, нынче на пятнадцать центов не разбежишься, – согласился Брок и спросил: – Бухгалтерия напортачила? Они могут, «Страйку» вот премиальные за мартовскую миссию до сих пор не выплатили. Слушай, а поехали ко мне. Сегодня… – он замялся, – …финал чемпионата по бобслею. Посмотрим, пожрём, перекантуешься у меня, пока всё устроится. Спален у меня две, жратва есть.
– Не хочу быть вам в тягость, но соглашусь, – выдохнул Стив, заметно расслабившись. Он придумает, как потом отплатить Рамлоу за помощь.
Жизнь в эмигрантском квартале Бруклина сама по себе была не сладкой, научила справляться с неприятностями и принимать помощь, не отмахиваясь даже от самых сомнительных предложений.
Стив почти не знал Брока Рамлоу. Тот для него был подчинённым, отличным командиром, профессионалом своего дела и просто красивым мужиком. Но вне работы они никогда не пересекались.
– Тогда садись, – Рамлоу подошёл к своей машине. – Кидай своё добро на заднее сиденье. И расскажешь по дороге, что стряслось.
Сняв рюкзак и граммофон с мотоцикла, Стив аккуратно положил свои вещи на заднем сидении большой чёрной машины, больше похожей на танк, для верности пристегнул их, а сам устроился впереди.
Кто-то ему говорил, что человека несложно понять, достаточно взглянуть на его рабочий стол и в автомобиль. В тренажёрном зале «Страйка» Стив почти не бывал, спускаясь туда, лишь когда хотелось немного побыть наедине с собой, а потому видеть Рамлоу за работой или входить в его кабинет не случалось. А вот машина впечатляла, как и чистота в салоне.
Тот же самый Сокол вечно возил на заднем сидении своего Шевроле пустые упаковки от пиццы, у Наташи салон пах новой машиной, будто бы она всего пять минут назад села за руль и выехала из автосалона. У Рамлоу в машине пахло кожей, свежей отдушкой, немного кофе и хорошим дорогим табаком.
Пристегнувшись, Стив откинулся на спинку кресла и едва не застонал сквозь зубы.
Вот почему его диван не мог быть таким же удобным, он бы жить в кабинете остался.
Рассказывать о своих оплошностях не хотелось. Не то чтобы Стив пытался сохранить образ идеального человека, но собственные слабости угнетали его ещё с тех пор, когда любой сквозняк был способен уложить его надолго в постель.
– Утро у меня явно не задалось, – начал Стив и, к своему удивлению, выложил перед Рамлоу всё как было, не стараясь хоть что-то опустить.
Рамлоу хмыкнул.
– Ну точно бухгалтерия налажала. Квартира-то хрен с ней, новую снять не проблема, но время. Поживи пока у меня, кэп. Пока это всё разгребётся. Потому что, чует моя задница, разгребётся оно не в один день. Ты как, бобслей любишь?
– Бобслей? – удивился Стив. – Не сказал бы, но и против ничего не имею.
Он не стал спрашивать, помешает или нет Рамлоу – раз зовёт, значит всё в порядке, но та простота и открытость, с которой он это говорил, удивляли. Современные люди, по крайней мере, насколько он о них узнал из телепрограмм, не спешили впускать в дом практически незнакомцев. А вот Рамлоу… хотя что он о нём знал, кроме запаха табака и привычки сопровождать команды крепкими выражениями?
Рамлоу жил в небольшом таунхаусе на втором этаже. В его квартире слабо пахло табаком, кофе и почему-то древесиной. Стены были обшиты тёмными панелями, мягкая мебель обтянута коричневой кожей, пол тоже был темным.
– Проходи, разувайся, – пригласил Рамлоу, открывая дверь. – Сейчас ужин сварганю. Ты сицилийское рагу когда-нибудь пробовал?
– Я непритязателен в еде, – отозвался Стив, проходя в гостиную, огляделся.
Граммофон занял своё место на свободной полке книжного шкафа, очень удачно туда вписавшись, будто всегда там и стоял. Вообще, дом Брока очень напоминал его самого: ничего лишнего, все вещи на своих местах, и в то же время квартира не выглядит каталожной подделкой под жилую, сразу видно – тут жили люди, расставляя всё по своему вкусу.
Пробежавшись взглядом по корешкам книг, Стив опустился на диван. Как ни странно, это был первый раз, когда он пришёл в чей-то дом без погони за спиной. Комнаты в Башне Старка не в счёт, слишком они были одинаково прилизанными, гостевыми, а тут будто в чужую душу заглянул.
– Ну тогда переодевайся в домашнее и пойдем, будешь мне помогать, – сказал Рамлоу. – Лук там почистишь, морковку, всё такое… Чеснок. Ненавижу чистить чеснок.
Стив пожал плечами.
– Душ только приму. Не против?
– Щас выдам тебе полотенце, – сказал Рамлоу и действительно выдал огромное тёмно-коричневое полотенце. – Одноразовые бритвы в аптечке над раковиной, – сообщил он и оскалился: – Ни в чём себе не отказывай.
Поблагодарив, Стив закрылся в ванной. Трясущимися руками кое-как включив воду в душевой кабинке на полную, он сел на бортик ванной, стараясь успокоиться, как-то унять нервную дрожь.
Всё, что Стив умел за свою очень долгую жизнь – это справляться, превозмогать, преодолевать препятствия, обстоятельства, самого себя, и вдруг осознать собственную беспомощность оказалось страшно.
Руки тряслись, ходили ходуном, сердце частило, бухало, заглушая шум воды. Зажмурившись, Стив выдохнул через стиснутые зубы, отсчитал до десяти. Успокоиться не получалось.
Скинув с себя одежду, он вступил под обжигающе горячую воду, запрокинул голову, подставляя лицо тугим струям.
Когда Стив вышел из ванной, Рамлоу возился на кухне, обжаривая в глубокой сковороде нарезанные кубиками куски нежирной свинины. Работала вытяжка, но мясом пахло все равно.
– С меня лук, морковь и чеснок? – улыбнулся Стив и сел на высокий барный стул.
Брок донельзя органично смотрелся в ярком цветастом фартуке, снова открываясь неожиданной гранью. Стив, конечно, не считал, что умение готовить – это чисто женская прерогатива, всё же есть вкусно хотелось всем вне зависимости от пола, но острый на язык командир «Страйка» не вязался с этим уютным человеком, что-то вполголоса мурлыкающим и приплясывающим на месте.
Тихо играла какая-то незнакомая музыка, певец пел на итальянском, Рамлоу помешивал мясо и иногда подпевал.
– Да, с тебя лук, морковь и чеснок, – кивнул он. – Три головки чеснока, четыре луковицы, четыре морковки. А я пока займусь этой красоткой, – и он вынул из холодильника здоровенный кочан цветной капусты. – Люблю готовить, если не для себя одного.
Стив и не заметил, как пролетело время. Он чистил, нарезал, измельчал, слушая бесконечные байки боевого братства, сам рассказывал о Ревущих, времени, когда Баки был ещё жив. Хотя не мог вспомнить, чтобы хоть с кем-то был настолько откровенным.
– Так как, ты говоришь, это блюдо называется? – спросил Стив, втянув носом густой аромат мяса со специями.
– Сицилийское рагу, по рецепту моей бабушки, – ответил Рамлоу. – Но у неё вкуснее получается. Ещё полчаса – и будет готово. Тебе кофе, чай, пиво?
– Чай с молоком, если есть. – Стив обмыл разделочную доску и ножи. – Мама умела готовить из ничего так, что язык проглотить можно. Баки всегда приходил к нам ужинать.
Рамлоу налил ему чаю, пододвинул сахарницу, сел напротив, покусывая зубочистку.
– Вот ты мне скажи: ты в ту квартиру хочешь возвращаться или другую поищешь? Кстати, дай-ка мне номер счёта хозяина, ща денег ему кину, чтобы на тебе не висело. Потом сочтёмся. А то ещё подсуетится, в суд подаст, тебе оно не надо.
– В суд? – Стив нахмурился, покопавшись в рюкзаке, выудил сунутый хозяином конверт с просроченными платёжками и протянул Броку. – Не подумал про это. Не ожидал, что до этого дойдёт. Тони мне объяснял про автоматическое погашение платежей с карты… не понимаю, я всё правильно делал.
Добавив в чай четыре ложки сахара, Стив разложил перед собой на столе все те бумажки, что выдавались ему каждый месяц в бухгалтерии. Рамлоу тут же притянул их к себе и уткнулся чуть ли не носом.
– Помешай рагу пока, – сказал он.
Открыв крышку, Стив подхватил лопатку. И снова в душе не возникло никаких противоречий, словно он не первый раз на чужой кухне, стоит вот так, склонившись над глубокой кастрюлей. Помешав рагу, он непроизвольно сунул лопатку в рот, с удовольствием облизал её и только тогда спохватился, густо покраснев под насмешливым взглядом Брока.
– Вкусно, – буркнул Стив, отправив её в мойку.
– Рот не обожги, – ответил Рамлоу, перебирая бумаги. – В общем, дело такое, Роджерс. У тебя есть отчисления от министерства обороны с сорок третьего года. Они идут на счёт, на них начисляются проценты, раз в три месяца они поступают на другой счёт, к которому привязана твоя карта. А бухгалтерия наша, дуры безголовые, тебе зарплату переводят на первый счет, а не на второй. И у тебя начисления от минобороны и от ЩИТа на одном счету, и снять ты оттуда ничего без запроса в банк не можешь. Хотя на самом деле тебе должны были зарплату перечислять на второй счёт, на который и проценты приходят, и от которого у тебя карта. Проценты большие, но приходят раз в три месяца и ты их как раз потратил. А зарплату ты вообще живьём не видел. Хотя она вчера была, нам каждые две недели платят. Отсюда и проблемы. Если бы у тебя счёт был привязан к номеру телефона, тебе бы смски приходили каждый раз, и ты бы видел, где у тебя сколько денег осталось. Но ты два доллара в месяц сэкономил – сэкономил же? – и не знаешь, чего у тебя где и сколько. Сегодня пятница, в понедельник сходи в банк и привяжи счета к номеру телефона. Потом сходи в бухгалтерию, накрути там всем хвоста и потребуй, чтобы они переводили тебе зарплату на второй счёт. Как снять с первого деньги, я не знаю, это тебе в банке надо будет выяснить.
Стив потёр шею. Всё происходящее казалось неимоверной глупостью, при том именно его ошибкой: не прочитал, недооценил современную систему, пустил всё на самотёк, надеясь… А на что, собственно, надеясь? Теперь он без денег, квартиры, сидит на шее у подчинённого, вынужденного его кормить, а суперсолдатский аппетит – это вам не шутки.
– Я постараюсь разобраться быстрее, чтобы не напрягать твоё гостеприимство лишнее время. И спасибо.
– Не морочься, – ухмыльнулся Брок. – Ты до странного ненапряжный, Роджерс. – И протянул ему руку: – Брок.
– Стив, – представился в ответ Стив и пожал протянутую руку.
Ели в молчании. Стиву, привыкшему по большей части находиться в одиночестве, пусть даже и в вечной толпе Мстителей, было неожиданно комфортно сидеть рядом с кем-то ещё, есть вкусное пряное рагу под бурчание телевизора из гостиной.
Бобслей Стив не понимал, вот совсем не понимал. Санный спорт был для него чем-то сродни катанию с большой горки, усевшись гуськом на кусок картонной коробки. Брок же радостно улюлюкал, когда команда разгоняла санки, а уж когда на особо старательном разгонщике прямо по шву на заднице лопнул комбинезон, под которым ничего не оказалось, пришёл в полный восторг и ржал так, что стекла звенели.
Расположившийся в кресле Стив улыбался поверх утащенной с полки книги. Он не знал, о чём она, не смог прочитать и страницы, слишком было интересно наблюдать за Броком, живым, ярким. Тем, как изламывались удивлённо его брови, блестели смехом глаза, делая лицо моложе на добрый десяток лет. Стив смотрел, смотрел и смотрел.
Наконец спортивная трансляция закончилась. Брок потянулся. Футболка задралась, показав кусочек накачанного волосатого живота.
– Ну что, спать? – спросил он. – Пойдём, покажу тебе твою комнату. Завтра меня не буди, я в выходной отсыпаюсь.
Стива бросило в жар, захотелось кончиками пальцев коснуться смуглой кожи, провести над поясом джинсов, нарисовать его такого, домашнего, без растягивающей губы колкой саркастической улыбки.
– Да, покажи, – отозвался Стив, отводя взгляд, неловко поднялся.
Он совершенно не знал до этого дня Брока, не особо обращал на него внимания, хотя внешние данные оценил почти сразу, но, правда, с чисто художественной стороны, не думая сближаться, выяснять что-то о нём. Не при их работе заводить долгосрочные отношения или портить климат в коллективе одноразовым сексом, после которого уже будет невозможно отделить Брока от командира боевой группы, не искать его спину глазами, не волноваться во время операций, но сейчас менять что-то было уже поздно. Внизу живота теплело от одного взгляда на прямую спину.
Гостевая спальня была маленькая, в ней помещались только кровать, стул и небольшой шкаф. Постель была застелена коричневым бельем.
– Вон там сортир с умывальником, – Брок указал на неприметную дверцу в углу. – Располагайся. Спокойной ночи.
– Добрых снов, – пожелал Стив, надеясь, что ему действительно удастся поспать. День выдался богатым на события.
Вытянувшись на постели, Стив уставился в потолок. Надо было быстрее решать проблему финансов и жилья. С Броком ему было слишком хорошо и правильно, хотелось возвращаться в этот уютный дом, а прошло всего несколько часов, как он переступил порог квартиры.
========== 2. ==========
Проснувшись на рассвете, Стив не стал разлёживаться. Всё-таки менять устоявшиеся привычки было не в его характере. Умывшись и сбрив пробившуюся за ночь щетину, Стив усмехнулся сам себе в зеркале, подмечая круги под глазами, резче обычного прорезавшиеся морщины в уголках губ.
– Вот тебе и суперорганизм.
На улице было хорошо, утренняя свежесть за раз разогнала неприятную муть в душе, позволяя вздохнуть полной грудью.
Эту часть города Стив не знал, но бежалось так же легко, как и в знакомом до кустика парке. Отсчитывая шаги, собственный пульс, можно было выкинуть из головы все мысли, не думать о том, как скрывать собственный интерес к приютившему его подчинённому, где сбросить напряжение из-за отсутствия денег на посещение какого-нибудь клуба. Всё это в данный момент казалось неважным, имели значения лишь ветер, бьющий в лицо, дорога, скатертью стелившаяся, под ноги, и ещё совсем сонный тихий город.
В квартиру Стив вернулся нагруженный благодарностями от местных бабушек, таких же ранних пташек, как и он сам. Несколько спелых яблок за снятого с дерева кота (паршивец ему всё плечо ободрал), половина черничного пирога, баночка какого-то джема – и всё только за мелочи, которые ему было совершенно не трудно выполнить.
Брок выполз из своей спальни только к полудню. Включил кофеварку, долго пил крепкий черный кофе и смотрел в никуда. Казалось, он не видел ничего перед собой, заглядывая вглубь собственной души.
– Утро добрым не бывает? – спросил Стив, аппетитно похрустывая яблоком.
– Никогда, – буркнул Брок, допивая кофе и принюхиваясь к пирогу. – Откуда всё это богатство?
– У тебя очень милые и одинокие бабульки в домах по соседству, – пожал плечами Стив. – А пирог, кстати, очень вкусный, и прости, я едва смог остановиться, так что там осталось совсем чуть-чуть.
Стив улыбнулся, развёл руками.
Брок улыбнулся ему.
– Охмуряешь мирное население? – спросил он. – Поехали сегодня жрачкой закупаться. Я в субботу на всю неделю покупаю, поможешь дотащить.
– Мне помочь не сложно, – отмахнулся Стив, налил в чайник воды. – Ты ешь-ешь, пока у меня чайник не вскипел, а то сам знаешь, в большой семье клювом не щёлкают.
Стив сидел на высоком барном стуле, из-за кружки наблюдая за сонными размеренными движениями ещё не до конца проснувшегося Брока, каким-то медитативным подмешиванием сахара во второй чашке кофе, взглядом в никуда, растрёпанными волосами. Сейчас Брок уж точно не был Рамлоу, командиром отряда, он вызывал иррациональное желание утащить его с собой на диван, позволить свернуться у себя на груди тёплым сонным клубком и не просыпаться до обеда, гладить его по голове, вплетая пальцы в чёрные, стоящие торчком волосы, уткнуться в макушку и никуда не спешить.
Брока хотелось себе. Неправильное такое желание.
Брок выпил ещё чашку кофе, заел её куском пирога и сказал:
– До завтрака никаких покупок. Плотного такого завтрака. А то накупим всякой ненужной хуйни вроде бразильского кетчупа.
– А что ты имеешь против бразильского кетчупа? – поинтересовался Стив, заглядывая в холодильник. – Приготовить тебе оладьев? Или омлет? Или ещё что-нибудь?
– Яичницы с беконом, – сказал Брок. – И на себя тоже. Пачка бекона на верхней полке, коробка яиц где-то в холодильнике. А бразильский кетчуп – мерзкая приторная дрянь!
Только поставив сковороду на огонь, Стив будто переключился. В последний раз он вот так вот готовил кому-то ещё до войны, до «Гидры» и экспериментов Эрскина. Он и сам-то предпочитал питаться в кафе или перебиваться тем, из чего можно состряпать быстренько сэндвич, чтобы не вспоминать о Баки. Но сейчас почему-то привычное чувство глухой тоски, сжимающее нутро ледяной лапой, отступило. На сковороде весело шкворчал бекон, за спиной Брок бездумно катал яблоко по столу, и Стиву было, впервые, наверное, с тех пор, как он очнулся в новом для себя времени, тепло.
После завтрака Брок забил в телефон здоровенный список, по каждому пункту советуясь со Стивом.
Магазин встретил стандартной прилипчивой музыкой, многоголосым гомоном, детскими криками, призывающими родителей бросить всё и купить вкусняшку. Стив вздохнул и покосился на совершенно спокойного Брока, который, не моргнув глазом, увёл последнюю тележку прямо перед носом какой-то девицы, разоравшейся ему вслед про рыцарей и их уступчивость перед дамами.
– Соус, паста и мука первые на очереди, – перечислил по памяти Стив.
В супермаркете они провели два с половиной часа, заполнив тележку с горкой. На самом её верху красовался круглый зелёный арбуз, который Брок решил купить в последний момент.
Миловидная кассирша не знала, кому именно из них строить глазки, улыбаясь то одному, то второму, а потом и вовсе вместе с чеком сунула Броку номер своего телефона, подмигнув почему-то Стиву, откровенно облизав его взглядом, когда он, совершенно не напрягаясь, разом подхватил сразу все пакеты.
– А тележку до машины докатить что не позволяет? – спросил Брок, выкинув чек в мусорку на выходе из магазина. – Ты арбузы любишь?
– Не тяжело же, – ответил Стив, проследив взглядом за скомканным чеком. – Не знаю, до войны денег ни на что не хватало, а сейчас ещё не успел распробовать.
– Жёлтый, костариканский, – сказал Брок. – Хороший должен быть.
Они загрузили все покупки в машину. Брок сел за руль.
– Сделаю сегодня окорок, нашпигованный чесноком, – с предвкушением облизнулся Брок. – Ты просто дар божий, Стив. Такой повод готовить!
– Замучаешься кормить, – расхохотался Стив.
Рядом с Броком куда-то пропадало чувство стеснения, неловкости за свою силу, богатырские габариты, аппетит, не хотелось постоянно извиняться и улыбка сама выползала на губы. Было странно, что этот жёсткий, порой даже жестокий со своими бойцами человек умудрялся парой ничего не значащих фраз изменить день в лучшую сторону, заставить поверить в то, что всё ещё наладится и не стоит опускать руки. Рядом с таким хотелось жить.
Брок с удовольствием готовил для себя и для Стива все выходные. Они не говорили больше ни о чем серьезном, пили вино, смотрели смешные боевики девяностых годов, комментируя их с профессиональной точки зрения.
В воскресенье днём Броку позвонили.
– Привет, – сказал он. – Нет, не один. Потому что. Нет, Эрик. Даже не рассчитывай. Нет, я сказал!
– Бывший ёбарь, – объяснил он Стиву, сбросив звонок. – Что-то встрялось ему.
