Текст книги "Исцеление (СИ)"

Автор книги: Падальщица

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me

Игорь бежит – бежит изо всех сил, не разбирая дороги, не оборачиваясь на рычание и лай, доносящиеся из-за спины. Сердце, колотящееся с бешеной скоростью, периодически неприятно покалывает: не то от долгого бега, не то от страха перед адским существом, медленно, но верно приближающимся.

Если бы у Игоря была возможность вернуться в прошлое, он ни за что не повторил бы своих ошибок. Он ничего не крал бы, пусть даже из этого следовало бы, что он навсегда останется никому не известным неудачником. Он никуда не поехал бы. Если бы вселенная дала ему шанс всё исправить, он точно не ввязался бы во всю эту историю. Но вселенной плевать на его мольбы так же, как ей было плевать на них на протяжении всей его жизни, потому что Игорь – всего лишь человек. Один-единственный никому не нужный человек, который ничего не значит для этого мира.

Он бежит по пустынным улицам. Мимо проплывают ряды одинаковых заброшенных многоэтажек. Спустя некоторое время многоэтажки сменяются лесом. Он не успевает заметить, когда под ногами заканчивается асфальт и начинается невысокая пожухлая трава.

Через лес бежать ещё труднее. Ветки царапают лицо и руки. О выступающие из земли корни деревьев легко споткнуться. Однако каким-то чудом он не спотыкается и не падает. Он бежит, и ему кажется, что этот кошмар никогда не закончится. И только в тот момент, когда силы предательски покидают его, а звуки, издаваемые преследующим его псом, раздаются всего в паре шагов от него, сквозь затянувшую взгляд пелену слёз он неожиданно видит вдалеке железную дверь.

Уже почти перешедший на шаг от изнеможения, он собирается с последними силами и заставляет себя продолжать бежать. Осталось совсем немного. Он укроется в бункере и долго ещё оттуда не выйдет. Лишь бы дверь была открыта.

Дистанция между Игорем и дверью стремительно сокращается. Десять шагов. Семь шагов. Четыре шага. Один, последний, шаг.

Он добегает до двери и за неимением ручки дёргает за ржавый край. Дверь не поддаётся. Он дёргает сильнее. Безрезультатно. Тогда он в отчаянии начинает колотить кулаками по железу. Безумная надежда, что кто-то услышит его и придёт на помощь – всё, что у него осталось.

Удар. Ещё один. И ещё. Никто не отпирает дверь. Слеза скатывается по щеке, затем срывается с подбородка и разбивается о землю где-то у ног.

Скоро всё закончится, мысленно говорит себе Игорь. Закончится, и больше никогда не будет так страшно. Забвение лучше этого. Что угодно лучше этого. Нужно только вытерпеть боль.

Внезапно рычание за спиной стихает. Игорь знает, что это такое. Это тишина перед прыжком. Не в состоянии обернуться полностью, он всё-таки заставляет себя повернуть голову и взглянуть через плечо.

За плечом у него стоит человеческий силуэт.

Затуманенный взгляд, наткнувшись на неизвестного, несколько проясняется. Парень резко разворачивается спиной к бункеру.

Неизвестным оказывается девушка одного с Игорем роста. У неё молодое лицо – на вид ей не больше тридцати лет, – но в растрёпанных чёрных волосах почему-то полно седины. Одета она вполне современно: кроссовки, джинсы и сильно испачканная чем-то рубашка. Девушка ничего не делает. Она просто стоит, слегка склонив голову к плечу, и смотрит на Игоря таким изучающим взглядом, будто он не человек, а музейный экспонат. Пса поблизости не видать – он исчез бесследно.

Не успевает Игорь вздохнуть с облегчением, как девушка моргает. В один миг её глаза, прежде имевшие какой-то невыразительный, но вполне естественный цвет, становятся чёрными как смоль. Зрачки, радужки и белки сливаются воедино. Девушка с тихим хрустом выпрямляет шею и делает шаг вперёд.

Нервы парня сдают окончательно. Он уже не может сдержать пронзительный, протяжный крик ужаса. Он кричит, прижавшись спиной к двери бункера. Он больше не зовёт на помощь: к нему, наконец, пришло болезненное осознание того, что это бесполезно.

Ладонь девушки опускается ему на плечо. Жуткие чёрные глаза оказываются так близко к его лицу, что он, не выдержав, зажмуривается.

Он не видит того, как открывается дверь – он только слышит скрип и проваливается в образовавшуюся за спиной пустоту.

Игорь приходит в себя от сильного удара по щеке. Прежде, чем его взгляд успевает сфокусироваться на окруживших его полукругом людях, он осознаёт, что продолжает как в бреду шептать:

– Убирайся. Не трогай меня. Убирайся…

– Что ты там бормочешь, урод? – слышится мужской голос.

Игорь с трудом заставляет себя замолчать. Из носа стекает струйка крови. Кровь попадает на губы. Он морщится от её вкуса, но отплёвываться не рискует.

Ещё один удар по лицу вынуждает его окончательно прийти в себя. Один из парней сидит рядом с ним и смотрит на него ледяным взглядом. В этом парне Игорь узнаёт Пашу – владельца квартиры, где некогда хранилась крупная сумма.

– Ну что, попался? – невозмутимо произносит Паша. – Поговорим? Расскажешь, куда бабки мои дел? Хотя мы и так уже знаем. Ты лучше расскажи, как возвращать будешь.

С этими словами Паша достаёт револьвер и направляет его на Игоря, отчего у того сбивается дыхание.

– Я всё верну. Всё верну, – сбивчиво говорит он, пытаясь закрыться от револьвера рукой. – Я…

В этот момент лампочка над их головами начинает мигать.

– Что это? – Игорь отползает к стене и прижимается к ней спиной так, словно стена при необходимости сможет его защитить.

Паша убирает револьвер и смотрит вверх. Лампочка перестаёт мигать, но свет её теперь значительно более тусклый, чем был до этого.

– Перегорела, наверное… – констатирует Паша всё тем же тоном. Последнее произнесенное им слово тонет в женском крике. – Ань, ты чё орёшь?

– Тут кто-то есть! – Аня протискивается между другой девушкой и парнем так, чтобы оказаться поближе к Паше – видимо, рядом с этим воплощением хладнокровия ей спокойнее всего. – Я видела. Кто-то стоял там!

Взгляды присутствующих, переметнувшись с Игоря в дальний угол помещения, около минуты напряжённо изучают полумрак. В конце концов парень, имени которого Игорь то ли не знает, то ли не помнит, говорит:

– Ань, там никого нет. Ты случайно грибочков радиоактивных… Бля! – Тут его голос резко меняется. – Народ, там реально кто-то стоит!

Паша поднимается с корточек и, пройдя мимо товарищей, снова становится впереди всех. Теперь уже всем видна фигура, стоящая на границе кромешной темноты и тусклого света.

– Кто ты? – спрашивает парень, пытавшийся пошутить про радиоактивные грибы.

Ответ не заставляет себя долго ждать.

– Я – всё, что вы видите и слышите, всё, до чего можете дотронуться. Вы называете меня Припятью.

– Ты – город? – С губ Паши слетает нервный смешок. – А выглядишь – вылитый человек.

Фигура делает шаг навстречу Паше. Становятся видны её черные глаза.

– Это тело принадлежало человеку, когда-то приехавшему сюда так же, как вы. Это был скверный человек. Я убила его. Но мне нравится это тело. Через него я могу говорить.

– Нас ты тоже решила грохнуть? – уже менее флегматично интересуется Паша, направляя револьвер в грудь черноглазой.

Черноглазая опять сокращает расстояние. Она останавливается только тогда, когда между ней и нацеленным на неё дулом остаётся не больше двух шагов.

– Я не трону вас, если вы выполните мои условия, – говорит она.

– Чего ты хочешь?

Её взгляд, скользнув по револьверу, падает на людей, стоящих за спиной Паши. Уголок тонких бескровных губ ползёт вверх.

– Я хочу жить, – отвечает она медленно, чётко проговаривая каждое слово. – Я отпущу вас, если вы отдадите мне прибор… и одного из вас.

На мгновение воцаряется гробовая тишина. Припять смотрит на людей, а люди смотрят на Припять: кто-то удивлённо, кто-то испуганно.

– Зачем тебе один из нас? – спрашивает Паша. – Что ты собираешься с ним…

– Ты совсем, что ли, охерела? – перекрывает Пашины вопросы голос рыжей девушки. – Никого мы тебе не отдадим. И прибор ты не получишь.

Черноглазая делает едва заметное движение рукой. Рыжая девушка, закашлявшись, сгибается пополам. Один из парней кидается к ней.

– Эй, – раздаётся его встревоженный голос, – Настюх, ты чего? Что с тобой?

– Дышать нечем, – хрипит Настя, а затем заходится новым приступом кашля.

– Это чтоб вам легче думалось, – лучезарно улыбаясь, сообщает Припять.

Стоящий рядом с Настей парень оборачивается в сторону черноглазой.

– Да ты падла похлеще того ублюдка из КГБ, – цедит он сквозь зубы, а после бросает другу: – Паш, стреляй!

Паша стреляет. Пули одна за другой входят в тело девушки. На рубашке появляется несколько красных пятен. Впрочем, девушка продолжает неподвижно стоять перед компанией. Её лицо не выражает ни малейших признаков боли.

– Я тебя прощаю, – говорит она. – На первый раз. Выстрелишь снова – умрёшь.

– Понял. – Без дальнейших пререканий Паша прячет револьвер и показывает Припяти свои пустые руки. За его спиной продолжает кашлять Настя. – Ты хотела прибор. Ань, отдай его ей.

Аня открывает было рот, чтобы поспорить, но, встретившись с тяжёлым взглядом обернувшегося Паши, так и не решается ничего сказать. Вместо этого она медленно подходит к Припяти и неуверенно протягивает сумку с прибором.

Как только сумка попадает в руки к черноглазой, та тут же вытаскивает из неё устройство. Она сжимает прибор в руках – и прибор начинает рассыпаться, словно он сделан из песка. Не проходит и половины минуты, как машина времени превращается в неприглядную горстку серой пыли, лежащую у ног девушки.

Когда последние пылинки падают на пол, Настя перестаёт кашлять.

– Как же долго я этого ждала, – произносит Припять. – Когда вы попали в руки к сотрудникам КГБ, мне казалось, что они уничтожат меня. Но нет. Наконец-то я свободна от этой проклятой машины. Свободна от страха смерти.

– Кажется, мы только что крупно лоханулись, – сообщает Настя.

– А у нас был выбор? – неожиданно подаёт голос самый молчаливый человек в этой компании.

– Выбор есть всегда, – говорит Паша. – Но в данном случае он у нас так себе.

– Я жду вашего решения, – напоминает Припять.

– Какого решения? – Паша заметно нервничает. Это плохой знак. Если уж нервничает даже Паша, значит, дело дрянь. – Мы отдали тебе то, чего ты хотела.

– Я поставила вам условие: прибор и человек. Отдайте мне человека.

– По-другому никак?

– Никак.

– Ясно. Мы можем хотя бы посовещаться?

– Даю вам минуту, – отвечает девушка и неизвестным науке образом растворяется в воздухе.

Тяжело вздохнув, Паша оборачивается к товарищам.

– Ребят, дело серьёзное. Понимаю, звучит отвратно, но тут такая ситуация – не до благородства уже. Не пожертвуем одним – пришьют всех.

– И что ты предлагаешь? – отзывается Настя. – Кем пожертвуем? Мной? Лёхой? Или, может, Аней?

При упоминании Ани лицо Паши мрачнеет ещё больше, чем прежде, однако парень удерживается от того, чтобы высказать всё, что он думает по этому поводу.

– Давайте пожертвуем Гошей, – предлагает тот, кого, по всей видимости, зовут Лёшей. – От него всё равно никакого проку.

– Никакого проку, значит? – моментально взвивается Гоша. – А машина чья? А кто из-за вас в ментовке сидел, но не сдал вас?..

– Тихо, бля, – прерывает возмущённую тираду Паша. – Нет времени спорить. У нас меньше минуты на то, чтобы решить, кого мы отдадим этой твари.

– Неужели нет другого выхода? – спрашивает Аня. – Может, если быстро уйти отсюда…

– Она не отпустит вас, – внезапно доносится из-за спин слабый голос. – Она повсюду. Всё видит, всё слышит. Вам кажется, что она ушла, но она всё ещё здесь.

– Подкастер, – произносит заметно оживившийся Лёха. – Почему никто ещё до этого не додумался?

– Нет, Лёш, – говорит Настя. – Так нельзя.

– Он ведь тоже человек, – добавляет Аня.

– Именно, – кивает Лёха. – Он хоть и редкостная мразь, но человек. Она хочет человека. Она его получит.

– Прошу, – голос Игоря становится умоляющим, – не делайте этого…

Как обычно, на его слова никто не обращает внимания.

– Лёха прав, – заключает Паша. – Лучше его, чем кого-то другого.

– А как же твои деньги? – напоминает Гоша.

– Уплыли мои деньги. Ну и хер с ними. Не до них сейчас. Нам бы живыми отсюда выбраться.

Игорь пытается встать. Ему хочется бежать куда глаза глядят, но он понимает, что это бесполезно. Рано или поздно она всё равно догонит его. И тогда… Он ещё не знает, что тогда, но уверен: ничего хорошего.

Ему всё-таки удаётся подняться с пола. Как только это происходит, успевшие подойти к нему Паша и Лёха хватают его под руки. Слёзы застилают глаза. Отбиваться нет сил, поэтому он только слабо дёргается то в одну, то в другую сторону.

– Ты смотри, ещё и трепыхается, – с отвращением замечает Лёха. – Ну и где она?

– Лёш… – Настя смотрит через его плечо. – Сзади…

Развернувшись, парни оказываются лицом к лицу с черноглазой.

Припять с кривой улыбкой смотрит на них. Она заглядывает в глаза каждому поочерёдно: сначала Паше, потом – Лёхе, потом – Игорю. Последнему достаётся самый долгий и самый пристальный взгляд. От этого взгляда у него холодеет внутри.

– Он? – спрашивает девушка, продолжая с интересом смотреть на того, кого люди собрались принести ей в жертву.

– Он, – отвечает Паша и отпускает парня. Лёха тоже разжимает хватку и толкает Игоря в спину. Тот, не удержавшись на подкашивающихся ногах, падает на колени.

– Не отдавайте меня ей, – шепчет он сквозь всхлипы.

– Какой же ты жалкий, – кривится Лёха. – Даже сдохнуть достойно не можешь.

Припять опускается на колено рядом с Игорем. Какое-то время она просто смотрит на него. Он продолжает всхлипывать. Его бьёт дрожь.

– Пожалуйста, – произносит он одними губами. – Не делайте этого…

– Тшш. – Припять протягивает костлявую руку к его лицу и холодными пальцами стирает слезу с его щеки. – Не плачь. Ты не умрёшь.

– Н-не умру? – переспрашивает он. Он уже ничего не понимает. Она не собирается его убивать? Но что она тогда намерена с ним делать?

– С тобой всё будет хорошо, – заверяет девушка почти ласково. – А вот насчёт твоих приятелей я не уверена.

– Что это значит? – С трудом держащий себя в руках Паша сжимает пальцы в кулаки. – Мы выполнили твоё условие – прибор и человек.

– Что касается человека, это была проверка, – ровным голосом сообщает Припять, – и вы её не прошли.

– Ну охуеть теперь, – выдыхает Лёха.

– А я говорила… – начинает было Настя, но почему-то замолкает, так и не закончив фразу.

– Так что, мы все умрём? – В самый напряжённый момент к Паше возвращается привычная невозмутимость.

– Непременно, – отвечает Припять. – Но не сейчас и не от моей руки.

Бледные пальцы обвивают запястье Игоря и тянут вверх. Подчиняясь им, парень кое-как встаёт с колен. Он решает беспрекословно слушаться: может, если не злить это жуткое существо, оно в самом деле не отнимет у него жизнь. Впрочем, кто знает, не приготовило ли оно для него что-нибудь похуже, чем смерть.

Игорю так страшно, как не было даже тогда, когда за ним гнался взбесившийся пёс. Игорь старается не думать о том, что его ждёт.

Припять сжимает пальцы сильнее. Неожиданно обстановка меняется. Парень ошалело оглядывается по сторонам. Ещё секунду назад он находился в бункере в окружении людей, отдавших его в руки чудовища, а теперь они с чудовищем вдвоём стоят посреди большой комнаты, явно покидавшейся давно и в спешке: по полу разбросаны покрытые слоем пыли вещи. Игорь не успевает их рассмотреть.

Девушка подводит его к дивану. Затем она разжимает пальцы и говорит:

– Сядь.

Он садится и вздрагивает от скрипа, который издаёт диван, слегка прогнувшийся под его весом.

– З-зачем я тебе? – срывается с языка вопрос. Он жалеет, что заговорил, когда его не спрашивали. Но девушка, к его удивлению, реагирует на это совершенно спокойно.

– Не оставлять же тебя этим трусливым животным, – отвечает она. – Ты, конечно, тоже молодец, но ты хотя бы не готов пожертвовать одним из товарищей ради собственного спасения.

– Откуда ты знаешь, что я не готов?..

– Я много чего знаю, – говорит Припять. – Больше, чем хотелось бы. Скоро ты тоже будешь видеть людей насквозь.

В этот момент Игорь, и без того бледный, приобретает цвет мела.

– Пожалуйста, не надо…

Вместо ответа Припять кладёт руку на его взмокший горячий лоб, после чего происходит что-то странное.

Игорь чувствует, как от головы по телу начинает разливаться мягкое, успокаивающее тепло. С каждым мгновением тепло становится всё ощутимее, однако оно не превращается в жар. Игорь понимает, что это не к добру, но, так долго испытывавший только страх, боль и отчаяние, оказывается неспособен сопротивляться необыкновенно приятному ощущению. Всё, что ему удаётся – это выдавить из себя тихое:

– Что это?

– Исцеление, – отвечает черноглазая.

Но я не болен, думает парень. Я не болен. Не болен…

– Я… я не хочу, – произносит он заплетающимся языком.

– Не бойся. Я не причиню тебе зла.

Через пару минут его глаза закатываются. Худое тело, перестав дрожать, обмякает. Припять убирает ладонь с головы Игоря. Она склоняется над ним и легко касается губами его лба.

В этот миг её глаза перестают быть чёрными.

Игорь не знает, как долго он пробыл без сознания. Он смутно помнит, что с ним произошло. Он помнит, как бежал от чего-то. Помнит, как стоял на коленях перед группой ненавидящих его людей и как какая-то девушка помогла ему подняться. Она забрала его оттуда в другое место – тихое и безопасное. Он помнит тепло, в котором растворилась его боль.

Когда он открывает глаза, солнечный свет, проникающий в комнату сквозь грязное окно, заставляет его сощуриться.

– Проснулся? – раздаётся сбоку женский голос.

Игорь поворачивает голову и видит девушку, сидящую на другой половине дивана. Он знает её: это та самая девушка, которая пришла, когда было страшно, и спасла его. Что-то в её внешности изменилось. Он никак не может понять, что именно.

– Где мы? – спрашивает он.

– Дома, – отвечает девушка. – Что ты помнишь?

– Страх. Какое-то помещение без окон. Людей…

– Что ты помнишь о людях?

– Они хотели сделать со мной что-то плохое.

– А если я скажу, что что-то плохое скоро случится с ними?

При этих словах сердце Игоря болезненно сжимается. Перед глазами встаёт размытая картина: он видит людей, хотевших навредить ему – в их глазах отражается ужас. Они о чём-то переговариваются, прячась за углом от свистящих в воздухе пуль.

– Надо помочь им, – говорит он.

– Но они не оценят этого, – замечает девушка.

– Это не важно. Они нуждаются в помощи. Надо помочь. – Игорь встаёт с дивана. Девушка тоже поднимается. – Где они сейчас?

– Я покажу тебе. Не волнуйся, мы успеем. – Припять подходит к нему и кладёт ладонь на его щёку. – Я рада, что ты выздоровел от этой мерзкой людской заразы.

– От какой…

Договорить Игорь не успевает: холодные губы накрывают его рот. Она целует его нежно, аккуратно. Сначала он застывает от неожиданности, однако спустя некоторое время позволяет себе ответить на поцелуй.

– У нас в запасе около часа, – сообщает Припять, на миг отрываясь от его губ.

– Хорошо, – отвечает он, как заворожённый глядя на неё. Он больше не ощущает себя никому не нужным изгоем. Он сам не знает, откуда взялась уверенность в том, что он важен для этой загадочной девушки, но эта уверенность крепнет с каждой секундой.

Она улыбается и начинает стягивать с него свитер. Игорь помогает ей. Он уже не боится. Он чувствует: рядом с ней ему нечего бояться.

– Ты не обязан это делать, если не хочешь, – внезапно остановившись, говорит она. – Я не буду заставлять тебя. Просто…

– Просто что? – спрашивает он через сбившееся дыхание.

– Просто я так долго ждала возможности почувствовать себя живой, что даже не спросила…

– Я тоже не чувствовал себя живым до этого момента, – говорит он и этим отвечает на все её незаданные вопросы.

– Ну что, нашёлся? – спрашивает Паша.

– Нашёлся, – отвечает Аня, показывая паспорт. – Простите, что из-за меня пришлось сюда возвращаться.

– Отлично. Тогда валим отсюда.

Они спускаются по лестнице на первый этаж и уже направляются к выходу, когда Настя внезапно останавливается.

– Ребят… Кажется, я слышала какой-то шум снаружи, – говорит она.

– Я ничего не слышал, – отзывается Паша.

– Нет, я точно слышала. Там кто-то есть.

– Кто пойдёт первым?

– Я пойду, – после недолгого молчания заявляет Настя. – Ждите меня здесь.

– Хорошо, – соглашается Паша. – Глянь, что там за хрень, и…

– Никто никуда не пойдёт, – доносится из-за их спин.

Компания оборачивается на знакомый голос, теперь звучащий совершенно по-другому – уверенно и спокойно.

– Подкастер?! – У Лёхи округляются глаза – и не только у него.

– Поднимайтесь на второй этаж, прячьтесь и не высовывайтесь, пока я не вернусь, – говорит Игорь, идя по направлению к выходу.

– Что она с тобой сделала? – долетает до него вопрос Ани.

– То, чего от тебя Паша никак не дождётся, – невозмутимо отвечает он. – Ну и ещё кое-что… Так, всё. Прячьтесь. Живо!

Игорь проходит мимо Насти, уже спешащей на второй этаж вместе с остальными, и выходит на порог дома.

Как только он переступает порог, раздаётся выстрел.

Пуля, продырявив свитер, входит в живот. Игорь опускает глаза на красное пятно. Он не чувствует боли. Страха тоже нет: он знает, что оружием его теперь убить невозможно. Он будет жить, пока жива Припять – такая, какой она стала после аварии. Только новая машина времени способна причинить им вред.

Игорь поднимает глаза на стоящего напротив него человека.

– Я тебя не помню, – говорит человек, шагая ему навстречу. – Ты кто, мать твою, такой?

– Знать бы самому, что я теперь такое, – говорит парень. – Впрочем, это не столь важно. Ты опоздал. У них больше нет того, что тебе нужно.

– Я тебе не верю, – с этими словами человек снова направляет на него автомат.

– Зря, – отвечает Игорь. – Очень зря, товарищ Костенко.

Игорь делает малозаметное движение рукой – и автомат, вылетев из рук человека, падает на землю.

– Ты меня этими своими фокусами не напугаешь, – шипит мужчина. – Я тебе покажу, кто здесь главный, щенок.

Он быстро наклоняется, в одно мгновение поднимает автомат и выпускает в Игоря целую очередь, чем заставляет того покачнуться.

– Главный здесь не ты, – говорит парень, вытирая пальцами стекающую с уголка губ струйку крови, – и не я. Главная здесь она.

– Что ещё за «она»?

За плечом Костенко стоит Припять. Она смотрит на Игоря и улыбается. Она довольна своим творением.

Костенко, увидев, что Игорь смотрит куда-то ему за спину, пытается обернуться, но прежде, чем он успевает это сделать, Припять одним резким движением сворачивает ему шею. Мужчина падает.

Игорь ощущает, как раны затягиваются, а пули растворяются внутри живота и груди. Это ощущение напоминает ему тепло, которое он теперь чувствует внутри всякий раз, когда прикасается к Припяти. Кровь больше не идёт изо рта. Игорь обходит лежащий на земле труп и подходит к девушке.

– Ты убила его, – произносит он спокойно, но в то же время с грустью. – Зачем?

– Иначе он не перестал бы преследовать их. Люди, помешанные на какой-то одной идее, редко могут остановиться без посторонней помощи.

– Я считаю, что за него стоило бы побороться. Я видел его душу так же, как видел души людей, которые сейчас находятся там, – говорит Игорь, кивая на здание. – Знаешь, что я видел?

– Что же? – спрашивает Припять, которой уже известен ответ.

– Ни одна из этих душ не безнадёжна.

– Так и есть, – отвечает она. – Это вторая причина, по которой мне нужен ты. Мне необходим кто-то, кто исцелит меня, как я исцелила тебя.

– А первая причина?..

– Эй, – доносится из окна второго этажа Лёхин голос, – ну так чё, можно уже высовываться?

Его вопрос остаётся без ответа.

– Иди к ним, – говорит Припять. – Проводи их до черты города и возвращайся.

– Куда возвращаться?

– Куда угодно. Не бойся потерять меня – этого теперь никогда не случится. Тебе достаточно просто позвать, и я приду.

– Ладно. – Он верит ей, поэтому он спокоен. – Так что за первая причина?

– Помнишь пса?

– Какого пса?

– Того, что бежал за тобой до бункера, – напоминает она. – Ты был так одинок и так напуган… Я хотела сказать тебе, что ты не один. Что тебе нечего бояться. Но не успела сменить облик на человеческий. А потом ты начал бежать, и…

– Я вспомнил, – говорит Игорь. – Я вспомнил пса. И чёрные глаза.

– Прости.

– Ничего. Я понимаю.

– Было ещё кое-что, что я тогда хотела тебе сказать. Я наблюдала за тобой с того момента, как ты оказался здесь. Я проверяла тебя – возможно, чересчур жестоко, но это был единственный способ узнать, достоин ли ты исцеления. Ты понравился мне. Ты нравился мне даже тогда, когда начал съезжать с катушек, – произносит Припять и исчезает.

Игорь некоторое время задумчиво смотрит на то место, где она стояла, а затем разворачивается и идёт к зданию – сообщить людям, что они, наконец, могут вернуться домой. Они, конечно, спросят его, почему он не хочет вернуться вместе с ними, а он ответит, что ему не надо никуда возвращаться. Они не поймут этого и продолжат считать его ненормальным. И чёрт с ними, по правде говоря.

Его дом здесь. Так было всегда, но он не всегда это понимал. Теперь, когда он понял, он будет верен своему дому. Верен ей.

Вечно.