Текст книги "Непокорные (СИ)"

Автор книги: outlaw_author

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 31 страниц)

Реджина думала о единственном возможном способе спасти Робина, оставалось совсем мало времени, чтобы принять окончательное решение, но, зная о возможных печальных последствиях разделения одного сердца на двоих, бывшая Королева никак не могла сделать выбор.

Тем временем Темный Маг сидел у софы, на которой лежала Белль, время уже близилось к рассвету, а он все никак не мог решиться на спасительный для девушки поцелуй. А все дело было в его неуверенности в том, что это сработает. Был ли он не уверен в своей любви? – Нет, Румпельштильцхен точно знал, что любит Белль. Да и как ее можно было не любить, ведь Красавица была единственной в этом мире, которая смогла увидеть прятавшегося за ликом чудовища, человека. Но была ли ее доброта любовью? Или Белль было просто жаль Темного Мага, ведь он был совсем одинок, и все вокруг его боялись. Любила ли она его по-настоящему?

Румпельштильцхен задавался еще массой вопросов, но ответы он мог получить, лишь поцеловав эту девушку. Так, что это все-таки было, неуверенность или все же страх того, что его любовь безответна? Мужчина взял руку Красавицы в свою и прижал ее к свои губам:

– О, Белль.

Темный знал, что девушка не слышит его и уж тем более ничего не чувствует.

«Всего один поцелуй, один поцелуй, – твердил он себе, – если она не проснется, тогда еще будет время уговорить ее отца спасти дочь. Можно пообещать ему, что я оставлю Белль в покое, тогда он согласится ее разбудить!»

Мужчина резко встал со стула и навис над девушкой, внимательно рассматривая ее лицо.

– Сейчас или никогда, – вслух произнес он и ближе наклонился к Красавице, оставляя на ее губах почти невесомый поцелуй.

Однако этого невинного соприкосновения губ хватило для, чтобы по всему замку прокатилась магическая волна, а еще через мгновение Белль сделала глубокий вдох и распахнула свои глаза. Темный Маг не успел отстраниться от нее, поэтому девушка сразу догадалась, кто подарил ей поцелуй истинной любви:

– Румпельштильцхен, ты спас меня!

Красавица села и обняла мужчину, он совсем не ожидал этого действия с ее стороны, поэтому несколько неуверенно провел рукой по ее спине. Белль, радостно улыбаясь, прижалась щекой к шее Темного Мага, однако через несколько минут она отстранилась, ощущая, как кожа мужчины стала более теплой и мягкой, нежели была раньше. Румпельштильцхен, видимо, находясь под шквалом эмоций, не чувствовал ничего, кроме объятий девушки, но он удивился, когда она отодвинулась и окинула его изумленным взглядом.

– Что такое, Белль? – взволнованно спросил Маг.

– Румпель, ты… О, Боже, это невероятно! – Красавица провела рукой по щеке мужчины.

Темный поднес свою руку к лицу и только сейчас понял, чем так удивленна девушка: его кожа приобрела здоровый цвет, больше не было этого желто-зеленоватого оттенка и чешуек. Мужчина, открыв от удивления рот, подбежал к стене, но которой красовался начищенный до зеркального блеска щит и замер.

– Не может быть, – прошептал Темный.

Белль, последовавшая за ним, остановилась за его спиной:

– Может. Любовь все может.

Румпельштильцхен медленно обернулся, встречаясь с радостным взглядом Красавицы, она смотрела на него и широко улыбалась, после девушка провела пальцами по его волосам, щеке и очертила указательным пальцем его губы.

– Я знала, что ты любишь меня, – прошептала девушка, – знала, потому что сама люблю тебя.

– Белль, – мягко произнес мужчина и, взяв руку Красавицы, поцеловал ее ладонь.

Девушка улыбнулась в ответ, еще не до конца веря, что все происходит наяву: прямо перед ней стоит мужчина, в которого она влюбилась, когда он был в обличии чудовища, и, вот, любовь снова сделала его человеком, хотя человеком он был всегда. Белль приподнялась на носочки и, обхватив лицо Румпельштильцхена, накрыла его губы своими, Маг незамедлительно ответил на ее поцелуй, однако насладиться этим моментом им не дали, вошедшие в комнату Реджина и Малефисента. Румпель и Белль разорвали поцелуй и посмотрели на женщин, которые замерли на пороге, они почувствовали магическую волну и решили убедиться, что сонное заклятье снято, однако они никак не ожидали увидеть Темного, вновь вернувшегося к нормальному человеческому облику.

– Ого, – выпалила Реджина, рассматривая внешность Румпельштильцхена.

Белль же только сейчас обратила внимание, что они находятся не в замке Темного Мага, она окинула взглядом комнату, а потом посмотрела на бывшую Королеву и ее огнедышащую подругу.

– Как мы здесь оказались? И это ведь были Потерянные мальчишки? Один из них дал мне яблоко, я подумала, что это обычный маленький бродяжка, но только сейчас поняла, что он вовсе не бедный ребенок.

Румпель погладил девушку по плечу и, посмотрев на нее, слегка улыбнулся:

– Все верно, Белль, сонное заклятье подсунул тебе Питер Пэн.

– Но, зачем? – удивилась Красавица.

– Уверенна, Темный расскажет тебе обо всем позже, – сказала Реджина, приближаясь к паре, – а пока, раз ты снова человек, хочется узнать, поцелуй истинной любви случайно не повлиял на твою магию?

Румпельштильцхен самодовольно фыркнул:

– Думаешь, что я перестал быть Темным Магом?

– Стоит проверить, – не унималась бывшая Королева.

Мужчина закатил глаза и взмахнул рукой, создавая огненный шар:

– Еще есть вопросы, дорогуша?

– Что ж, хорошо, раз ты остался Темным Магом, то мне нужна прядь твоих волос, если ты помнишь об этом, – ответила Реджина.

Румпель усмехнулся, а после, наколдовав нож, отрезал немного своих волос и положил в мешочек, который протянула ему брюнетка.

– Полагаю, еще одной прядкой поделилась твоя подруга? – Маг сверил взглядом Малефисенту.

– Все верно, Румпель, – ответила за подругу блондинка, – как тебе поцелуй истинной любви?

В голосе женщины звучали легкие ироничные нотки, но это не задело Темного Мага, ведь в конечном итоге, Малефисента была права, пытаясь убедить, что его поцелуй сработает. Белль наблюдала за этим диалогом, не пытаясь вмешаться, однако она успела понять, что заклятье скоро будет активировано, ведь пряди волос таких магов, как Румпель и Малефисента могли понадобится именно для этого. Реджина в свою очередь посмотрела сначала на Белль, потом на преобразившегося Румпельштильцхена:

– Значит, любовь смогла изменить даже Темного Мага, – задумчиво произнесла она, но все присутствующие прекрасно поняли, о чем думает бывшая Королева.

– Да, я и забыл, насколько сильна магия истинной любви, – также задумчиво ответил Румпель, – Реджина, я знаю, – он сделал паузу и посмотрел на Белль и Малефисенту, – мы знаем, о чем ты сейчас думаешь.

– Точнее думаю уже почти год, – нервно ответила брюнетка, – и если, это единственный шанс, то я его не упущу, как бы вы не пытались меня переубедить.

Румпельштильцхен посмотрел на свою бывшую ученицу печальным взглядом:

– После всего, что сейчас произошло со мной и Белль, я не смею более убеждать тебя в чем-либо, если это твой выбор, то мы просто будем надеяться на положительный исход.

Малефисента подошла к подруге и положила руку на ее плечо:

– Я тоже не буду переубеждать тебя, ведь та история была единственным случаем, когда люди разделили одно сердце, и совсем необязательно, чтобы с тобой и Робином случилось то же самое, что и с теми мужчиной и женщиной. Вы двое слишком любите друг друга и у вас есть Генри, возможно, это и убережет вас от Тьмы.

Реджина еле заметно улыбнулась, ей было по душе, что Малефисента и Румпель поменяли свою точку зрения, но в то же время душа ее была не спокойна, ведь, несмотря на слова поддержки, риск ни на йоту не уменьшился.

– Нужно готовится к активации заклятья, – наконец, сказала бывшая Королева, и в ее голосе было гораздо больше дрожи, чем ей хотелось бы.

Реджина встретилась с сочувствующими взглядами и поняла, что не может больше находится в этой комнате, она направилась к выходу, но остановилась на самом пороге:

– Если все же что-то пойдет не так, то вы знаете, как поступить с сердцем, что полностью будет пропитано Тьмой. Никакой жалости. Никаких шансов.

***

Вопреки ожиданиям Реджины и Румпельштильцхена, зелья соединились на пару часов раньше предполагаемого срока. Это означало, что нужно приступать ко второму этапу и, наконец, завершать процесс активации заклятья. Однако для Реджины и Робина это означало то, что время, что они хотели провести вместе, сократилось на два часа. И только они оба подумали, что это была самая жестокая насмешка судьбы, как в коридоре раздался громкий крик, это был гном Ворчун, который со всех ног направлялся на смотровую площадку (где собрались почти все), чтобы сообщить неутешительные новости.

– Пэн! Он почти прорвался через магический купол! – громко доложил гном, ввалившись в помещение.

Он выглядел запыхавшимся и взволнованным, однако спустя минуту, взяв себя в руки и отдышавшись, Ворчун продолжил:

– Точнее тень Пэна, светлые чары фей стали ослабевать, и это с каждой минутой делают защиту более уязвимой, так сказала Голубая Фея.

Все присутствующие обменялись напряженными взглядами, Румпельштильцхен поднялся со стула и задумчиво потер подбородок:

– Я отправлюсь к границе и помогу феям, думаю, смешение Темной и Светлой магии, даст нам фору, пока вы будете заняты активацией заклятья.

– Думаю, помощь дракона тоже не помешает, – сказала Малефисента.

– Отличная мысль, дорогуша, – одобрил Румпель.

После Маг посмотрел на Робина и Реджину, лица, которых были бледнее полотна, мужчина понимал, что у них даже не остается времени на приличное прощание, хотя будь у них все время мира, его бы не хватило, чтобы сказать нужные слова. И можно ли вообще подобрать нужные слова, когда расстаешься с любовью всей своей жизни навсегда?

Видимо, Робин задавался тем же вопросом, однако, чем дольше они находились в этой комнате, тем меньше времени оставалось на эти самые нужные слова. Разбойник посмотрел на котел, над которым появился светло-сиреневый пар:

– Думаю, что у нас каждая минута на счету.

– Верно, – согласился Румпельштильцхен, – но все же в запасе есть примерно четверть часа, знаю, что это ничтожно мало для прощания, но зелья уже соединились.

– Мы понимаем, – Реджина поднялась со стула, – предлагаю не терять время.

Робин подошел к жене и взял ее за руку:

– Пойдем к Генри.

Брюнетка, чувствуя дрожь своего мужа, кивнула в ответ, а после повернулась к Белоснежке и Дэвиду:

– Вы же посидите с нашим сыном, пока мы будем, ну… – женщина показала рукой на котел.

Снежка подошла к мачехе:

– Конечно, мы побудем с Генри.

Реджина использовала магию, чтобы не тратить время на хождение по коридорам, и перенесла себя, Робина, Белоснежку и Дэвида в комнату. Бабуля Лукас сидела с Генри и Лили и, увидев скорбные лица бывшей Королевы и разбойника, поняла все без слов.

Тем временем Темный Маг следом за Малефисентой собрался переместиться к границе леса, однако Белль взяла его за руки, тем самым вызвав у мужчины удивление.

– Я пойду с тобой, – уверенно сказала девушка.

– Нет, Белль, оставайся в замке, – парировал Румпельштильцхен.

– Я хочу быть рядом с тобой во время заклятья, и я не боюсь тени Пэна, потому что знаю, что ты меня защитишь.

Румпель знал, что спорить с Белль просто бесполезно, потому что она все равно отправится за ним:

– Ну, хорошо, мы будем вместе, когда заклятье свершиться.

Красавица широко улыбнулась, а Темный прижал ее к себе и по взмаху руки перенес их двоих прямиком к феям, что упорно отбивались от атаки Пэна.

***

Реджина и Робин, взявший Генри на руки, отошли в другой конец комнаты, остальные лишь молча могли наблюдать за этим душераздирающим прощанием. Разбойник с сыном подошел к окну, а бывшая Королева замерла за пару шагов от них. Робин стоял спиной, поэтому никто не слышал, что он говорит Генри, который притих и внимательно смотрел на своего отца. Сейчас, казалось, что этот шестимесячный малыш понимает каждое произнесенное Робином слово, по крайней мере, разбойник на это надеялся.

– Генри, мне так жаль, что меня не будет рядом в новом мире, жаль, что я не буду отцом, который всегда поможет, научит, утешит, – мужчина говорил эти слова, и слезы обжигали его кожу.

Реджина была единственной живой душой, кто слышала этот разговор, ее сердце разрывалось на части, ведь она так и не сказала Робину, что у него есть шанс отправиться в мир без магии. Бывшей Королеве не хватило духу начать этот разговор, ведь она и сейчас все еще не приняла окончательное решение. Если бы их было только двое, Реджина, не раздумывая, разделила бы свое сердце, но у них есть Генри, и он не может остаться сиротой. Пока женщина пыталась ответить на миллион собственных вопросов, Робин повернулся к ней:

– Посмотри на нашу маму, Генри, – произнес он, – когда ты вырастешь, то станешь ее рыцарем-защитником и будешь рядом с ней в самые трудные минуты.

Реджина, услышав эти слова, подошла к мужу и сыну, они обнялись и простояли так несколько минут, а потом Робин поцеловал Генри и, в последний раз сказав, что он его любит, передал малыша жене. Следующие пару минут разбойник потратил на прощание с вдовой Лукас, Дэвидом и Белоснежкой, девушка и бабуля, не сдерживая слез, обняли мужчину, с королем же разбойник разделил крепкие мужские объятья. Реджина, утерев слезы, поцеловала сыночка и подошла к Снежке:

– Что бы не случилось, не оставляйте Генри, – шепотом попросила женщина, укладывая малыша в кроватку.

Девушка вопросительно нахмурилась:

– Что ты имеешь в виду?

Реджина ничего не ответила и вместе с Робином вернулась на смотровую площадку, где им предстояло разделить оставшиеся минуты. Мужчина и женщина были совсем не готовы к скорому расставанию, однако у них не было выбора.

– Робин, я должна тебе столько сказать, но я даже не знаю с чего начинать, – сквозь слезы произнесла бывшая Королева.

Разбойник обнял свою жену:

– Я знаю, Реджина, но у нас осталось так мало времени, поэтому я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещала.

Брюнетка вопросительно посмотрела на мужа, а он продолжил:

– Если там, в новом мире ты встретишь кого-то, с кем твое сердце вновь будет счастливо, не беги от него. Не беги от своего счастья, я знаю, ты сможешь полюбить снова, – слезы нещадно обжигали лицо разбойника.

Королева обхватила руками лицо любимого:

– Нет, Робин, я не смогу полюбить снова, потому что я всегда буду любить тебя, – прошептала она, – ты и Генри – мое сердце, и больше никто не сможет занять его.

В этот момент на смотровую площадку буквально выбежали Динь-Динь, Уилл, Малыш Джон и брат Тук, они не могли прийти в комнату, когда Робин прощался с сыном, так как возвращались из соседней деревушки. А когда все четверо вошли в покои бывшей Королевы и разбойника, Снежка сообщила, что Робин и Реджина пару мгновений назад перенеслись на смотровую площадку, к тому же девушка была обеспокоена тем, что ее мачеха, задумала что-то, что может навредить ей самой.

– Что вы тут делаете? – в один голос удивились Робин и Реджина.

– Мы не можем оставить вас одних в такую минуту, – ответил Уилл.

– И мы хотели попрощаться, – добавила Динь-Динь.

Разбойник благодарно посмотрел на друзей и перевел взгляд на Реджину.

– Попрощайся с ними, – прошептала она, выпуская мужа из объятий.

Через несколько мгновений Робин был заключен в объятья сразу четверых человек:

– Эй, не стоит плакать Динь-Динь, однажды мы еще увидимся, – разбойник пытался подбодрить разрыдавшуюся девушку, – ну все-все, пора.

Робин снова подошел к Реджине (которая уже успела отправить в котел прядь своих волос, а также пряди Румпеля и Малефисенты) и уверенно кивнул, одним взглядом говоря, что он готов, их друзья отошли в сторону, наблюдая за последними мгновениями бывшей Королевы и разбойника.

– Я люблю тебя, – прошептала брюнетка.

– Я тоже тебя люблю, – ответил разбойник.

Робин и Реджина разделили последний, самый горький, самый безрадостный поцелуй. И горечи к нему добавил тот факт, что подсознание мужчины и женщины сыграло с ними злую шутку, напомнив им напоследок всю их историю, начиная с первой встречи и заканчивая этим самым моментом прощания.

Робин оторвался от губ Реджины и посмотрел в ее глаза:

– Я всегда буду рядом, буду присматривать за тобой и Генри из другого мира, – его сердце болезненно сжималось в груди, – а сейчас сделай это.

Женщина отрицательно замотала головой.

– Я готов, – твердо сказал Робин и сделал шаг назад.

Королева через силу подняла голову и посмотрела на разбойника:

– Сейчас будет больно, – предупредила она.

Мужчина лишь кивнул в ответ.

Реджина сделала глубокий вдох и запустила руку в грудь своего мужа, нащупывая пальцами, бешено бьющийся орган. Мгновение, вдох-выдох, слышное только им обоим: «прости», резкий рывок, после которого лицо Робина исказила болезненная судорога, и вот сердце покинуло его тело, оказавшись в руках Реджины. Однако вид пульсирующего органа заставил всех удивиться: он был пылающим, сердце разбойника буквально было охвачено ярким огнем, который свидетельствовал о том, что оно полностью очищено от Тьмы.

Брюнетка в одной руке держала сердце своего возлюбленного, а другой сжимала его руку.

– Давай, Реджина, нужно раздавить его, – с трудом скрывая дрожь в голосе, произнес Робин и поднес руку жены к губам.

Бывшая Королева, вздрагивая от рыданий, вытянула руку над котлом и, чувствуя физическую боль во всем теле, сжала сердце разбойника. Послышался хруст и в воду постепенно начали падать крупинки только что ярко пылающего чистого пульсирующего органа.

– Реджина, – имя возлюбленной в последний раз сорвалось с губ Робина.

Женщина все это время неотрывно смотревшая на мужа, почувствовала, как его пальцы разжали ее ладонь, после Робин закрыл глаза и, словно, в замедленном действии упал на пол.

По другую сторону площадки все замерли, наблюдая, за смертью друга и страданиями Реджины, Динь-Динь уткнулась лицом в грудь Уилла, а тот, оцепенев, смотрел на уже бездыханное тело разбойника:

– Он сдержал свое слово, – тихо произнес парень.

Брат Тук, малыш Джон и даже Динь-Динь посмотрели на Скарлетта.

– Какое слово? – спросила девушка.

– Однажды Робин сказал, что умрет с именем любимой на устах, – пояснил Уилл, – так и случилось.

Все четверо посмотрели на Робина и перевели взгляды на Реджину, которая рухнула на пол рядом с мужем, стоило только последней частице его сердца оказаться в котле.

– Робин! – сквозь рыдания крикнула она, – Робин!

Женщина, словно, обезумела, она рыдала и пыталась докричаться до мужа, остальные не пытались ее остановить, даже, когда она прижалась к губам Робина, в надежде, что поцелуй истинной любви вернет его. Однако это было лишь минутным помешательством и паникой. Реджина резко успокоилась и вытерла лицо от слез, Динь-Динь напряглась, вспоминая слова Снежки, а бывшая Королева не теряя драгоценное время, запустила руку в грудь и вырвала свое сердце.

– Реджина, нет!

Все четверо крикнули в один голос, и кинулись было к женщине, но она, призвав все силы, применила темную магию, которая заставила ее друзей замереть на месте. Теперь они не могли пошевелить и пальцем, а лишь наблюдать за действиями Реджины.

– Я не смогу жить без него, – произнесла она и посмотрела на свое сердце, которое прямо на глазах стало разгораться таким же пламенем, каким пылало только что сердце Робина.

Так уж случилось, что сама того не подозревая, Реджина, применив чары, остановившие ее друзей, вытолкнула ту самую частицу Тьмы, на которую ей указал Темный Маг. Теперь ее сердце очистилось, и у женщины больше не осталось не единого сомнения, она взяла пульсирующий орган двумя руками и, аккуратно сжав его, разделила на две части. Острая боль прокатилась по ее телу, однако, проигнорировав ее, Реджина поместила одну половину своего сердца в грудь Робина, а вторую вернула на место. Улыбаясь сквозь слезы, она смотрела на своего возлюбленного, но ничего не происходило, он все также лежал перед ней, не подавая ни единого признака жизни.

– Что… – Реджина не успела продолжить фразу, так как внезапно все ее нутро свела страшная судорога, она прижала руку к груди, а через секунду без чувств упала на грудь Робина.

Чары, что сдерживали Динь-Динь, Уилла, Джона и Тука пали, и теперь они медленно подошли к телам мужчины и женщины. Бывшая фея закрыла рот рукой, точно зная, в каком случае магия теряет свою силу, брат Тук перекрестился и опустил голову, произнося слова молитвы, Уилл и малыш Джон последовали примеру монаха. Оглушающую тишину нарушил детский крик, а вскоре в помещение вошли Дэвид и Снежка с Генри на руках:

– Реджина, малыш внезапно расплакался, и мы не можем его…

Девушка замерла с открытым ртом, увидев лежащие на полу тела Робина и Реджины:

– О, нет, Реджина, что же ты наделала.

Больше никто не успел ничего сказать, так как заклятье набрало силу, и темный сиреневый дым начал выкатываться из котла, медленно поглощая все вокруг. Первыми исчезли из виду, Динь-Динь, Уилл, брат Тук и малыш Джон. Дэвид обнял Белоснежку и Генри, в последний раз бросая взгляд на Робину и Реджину, тела которых вслед за феей и разбойниками, исчезли в магическом дыму.

Заклятье за считанные минуты поглотило все Королевство и прилежащие к нему земли, которые феи, Румпельштильцхен и Малефисента защищали от тени Пэна до самого конца. Это означало, что пришел конец правлению Белоснежки и Дэвида, пришел конец магии и волшебства, завершилось время Зачарованного леса.

========== Глава 30. ==========

Сторибрук, 12 лет спустя.

Темноволосый кареглазый мальчик двенадцати лет сидел рядом со своей подругой – одиннадцатилетней девчушкой, которая получила от своего отца светлые волосы и бойкий нрав, а от матери зеленые глаза и веру во все хорошее. Дети находились в ломбарде некогда Темного Мага, а теперь просто мистера Голда и его жены Белль. Они сидели за небольшой стойкой и ждали появления взрослых, которые разговаривали по телефону в соседней комнате, мальчишка рассматривал какую-то диковинную вещицу, лежащую под стеклянной витриной, а девочка нервно болтала ногой и постоянно кидала встревоженный взгляд на входную дверь.

– Не нужно было нам этого делать, – шепотом сказала она своему другу.

Мальчик посмотрел на подругу и уже хотел было что-то ей ответить, как мистер Голд и Белль с трехлетней дочкой на руках вышли из подсобки. Бывший Темный Маг убрал мобильный телефон в карман пиджака и, слегка улыбаясь, посмотрел на детей. Мальчик и девочка опустили головы в ожидании поучительной лекции от Румпельштильцхена и Белль.

– Полагаю, вы оба думаете, что мы с миссис Голд сейчас будем отчитывать вас за проделку? – мистер Голд, словно, угадал мысли детей.

Мальчик и девочка удивленно посмотрели на мужчину, а тот, переглянувшись со своей женой, тихо рассмеялся:

– Это сделают твои родители, Эмма, – произнес Голд, – которые будут здесь минут через двадцать, а пока можете расслабиться.

Девочку вовсе не утешили слова Румпельштильцхена, а вот ее друг немного приободрился и посмотрел на мистера и миссис Голд.

– Ты что-то хочешь спросить, Генри? – теперь мысли мальчика угадала Белль.

Он замялся и нервно поерзал на стуле.

– Что тебя тревожит? – спросил Румпель.

– Какими были мои родители… там, в Зачарованно лесу?

Голд, Белль и Эмма посмотрели на Генри, голос которого стал на тон тише, когда он задал вопрос о своих родителях. Мужчина и женщина посмотрели друг на друга, ведя немой, понятный только им двоим диалог.

– Ну, Робин и Реджина были самой необычной парой в Зачарованном лесу, на их пути было столько препятствий, – начал мистер Голд, подойдя к Генри, – но любовь оказалась сильнее всего на свете, они упорно шли против всех правил и превратностей судьбы.

Бывший Темный Маг замолчал и посмотрел на мальчика, который внимательно слушал каждое его слово.

– Твои родители, Генри, – мужчина на пару секунд задумался, – я никогда не видел такой борьбы за любовь, никто из известных мне людей не был готов на такие жертвы, какие твои мама и папа приносили ради спасения друг друга и тебя. Королеву и разбойника по праву можно назвать Непокорными.

Эмма задумчиво нахмурилась, ведь и ее родители прошли не одно испытание, прежде чем нашли друг друга, да и сам мистер Голд совершал несвойственные Темному Магу поступки ради Белль.

– А как же мои родители или вы с Белль? – наконец спросила дочь Белоснежки и Дэвида.

Румпель посмотрел на девочку и мягко улыбнулся:

– Поверьте мне, юная леди, ваши родители, я и Белль получили гораздо меньше ударов судьбы, чем Робин и Реджина. Порой это были смертельные удары, но они раз за разом спасали друг друга от, казалось бы, неминуемой гибели, вплоть до последнего дня в Зачарованном лесу.

– А что случилось в тот последний день? – спросил Генри, – что они сделали перед заклятьем? Как оно было активировано? Какая сила была использована, чтобы все мы попали в Сторибрук? Мне никто не рассказывает об этом, родители Эммы говорят, что мне еще рано об этом знать.

– И я согласен с ними, – ответил мистер Голд, – ты еще слишком юн для этого. Генри, ты ведь знаешь, что знания, тем более знания о нашей сказочной жизни – это большая ответственность, так что, как только ты станешь взрослее, тебе обязательно будет поведана вся история жизни твоих родителей.

Мальчишка расстроено вздохнул, так как ему в очередной раз не удалось узнать о том, как было наложено заклятье. Белль хотела утешить Генри, сказать ему пару ободряющих слов, но звонок на входной двери не дал ей этого сделать. В лавку стремительным шагом вошла Мэри-Маргарет, она подошла к стойке и смерила детей строгим взглядом, а после повернулась к Голду и Белль:

– Спасибо, что присмотрели за ними.

– Это не составило нам труда, – ответила Белль, а Румпель кивнул в знак согласия с женой.

Мэри-Маргарет снова посмотрела на свою дочь и сына Королевы и разбойника:

– Дома нас ждет очень серьезный разговор.

Голос женщины был тверд и убедителен, Эмма даже немного поежилась, зная, что ее мама прочитает ей долгую и достаточно нудную лекцию о том, что нельзя совершать нехорошие поступки, нужно творить только добро. Девчонка даже устало вздохнула, понимая, что за этой лекцией последует неодобрительный отцовский взгляд, а также наказание. В этот момент Эмма позавидовала Генри, так как, ей думалось, что его ждет куда более мягкий разговор.

– Бегом в машину, – скомандовала Мэри-Маргарет.

Дети попрощались с мистером и миссис Голд и направились к двери.

– Еще раз спасибо, – сказала Снежка, – увидимся вечером «У бабушки».

– До вечера, – улыбнулась Белль.

Эмма и Генри остановились посреди лавки, дожидаясь Мэри-Маргарет и надеясь, что она уже не сильно злится.

– В машину, – в ее голосе снова появилась строгость.

Мальчик и девочка обменялись безнадежными взглядами:

– Идём, Свон, – произнес Генри и, похлопав Эмму по плечу, направился к выходу.

– Почему Свон? – вопрос мистера Голда заставил всех остановиться и посмотреть на него.

Генри вопросительно уставился на бывшего Темного Мага.

– Свон, – повторил мужчина, – откуда взялось такое прозвище?

– Он называет меня Свон, потому что, когда мы гуляем в доках лебеди не боятся есть у меня из рук, – ответила за мальчика Эмма.

– Чем не принцесса-лебедь? – усмехнулся Генри и направился к выходу.

Когда Мэри-Маргарет и дети покинули ломбард, Белль повернулась к мужу, задумчиво изучая его лицо:

– Эмма Свон, – медленно произнесла она.

– Эмма Свон, – повторил Голд.

– Прямо, как в твоих видениях, не так ли?

– Именно, Белль, – поддержал Румпель, – Эмма Свон вернет мне моего сына, моего Бейлфайра. Вот только когда?

– Думаю, всему свое время, – мягко улыбнулась Красавица, – а сейчас поехали домой, Хейли пора кушать и спать.

Белль улыбнулась дочурке, что мирно наблюдала за происходящим в лавке, положив свою кучерявую головку маме на плечо, Голд тоже улыбнулся и поцеловал Хейли в макушку.

***

Генри и Эмма молча сидели на заднем сиденье машины, они наблюдали за тем, как Мэри-Маргарет, что-то говорила своему мужу, который оценивающе смотрел на разбитый детьми велосипед.

– Мда, восстановлению не подлежит, – произнес Дэвид, погрузив то, что осталось от двухколесного средства передвижение, в багажник автомобиля.

– О каком восстановлении идет речь? – удивились Мэри-Маргарет, – больше никаких велосипедов.

Мужчина и женщина сели в машину, Дэвид заметил расстроенные взгляды своей дочери и Генри.

– Мэри-Маргарет сказала не серьезно, – мужчина попытался подбодрить детей.

– Очень даже серьезно, – парировала женщина, однако ей не удалось сдержать мягкую улыбку.

– Но в ближайший месяц можете забыть о велосипедах, – добавил отец Эммы, стараясь напустить на себя как можно более строгий вид, но это у него всегда плохо выходило.

Машина тронулась с места, какое-то время, и дети, и взрослые ехали молча, однако Белоснежка решила нарушить тишину:

– Как можно было додуматься до такого? – выпалила она, оборачиваясь к детям, Эмма, разве мы с отцом тебя такому учили?

Девочка виновато опустила голову.

– А, ты, Генри, только подумай, как огорчены твои родители, – женщина посмотрела на сына Королевы и разбойника.

– Мне очень стыдно, – тихо произнес мальчик.

– И мне, – также тихо добавила Эмма.

Мэри-Маргарет посмотрела на своего мужа, который не очень-то умел отчитывать детей за их проделки, у него всегда получалась больше поддерживающая речь, нежели поучительная лекция. И сейчас Дэвид снова не смог даже повысить голос на дочь и Генри.

– Мы понимаем, что вам двоим стыдно, – начал он мягким голосом, – но, Эмма, Генри, ваши проделки просто-напросто бывают очень небезопасны.

– Хорошо, что сегодня с вами не было Лили, иначе все приобрело более катастрофические последствия, – добавила Мэри-Маргарет.

– Разбойники, – тихо произнес Дэвид и сосредоточился на дороге.

В машине снова образовалась тишина, и никто ее не нарушал, пока машина не остановилась у дома семьи Нолан. Мэри-Маргарет с детьми направились на кухню, а Дэвид понес велосипед в гараж.

– Руби, спасибо, что посидела с Нилом, – улыбнулась женщина, подходя к своей подруге, что любезно согласилась присмотреть за младшим братом Эммы.

Мэри-Маргарет взяла своего двухлетнего сына на руки и еще раз поблагодарила подругу, Руби же накинула шарф и пальто:

– Ну, мне пора на работу.

– Конечно, еще раз спасибо, – ответила мать Эммы.

Руби попрощалась с подругой и направилась к выходу, на секунду она остановилась напротив Эммы и Генри:

– Ну, разбойнички, крепитесь, – она подмигнула детям и скрылась за дверью.

Пока Мэри-Маргарет была занята Нилом, Эмма и Генри, прихватив огромную книгу сказок, прошли на кухню и расположились за столом. Женщина посмотрела на детей, которые с интересом перелистывали иллюстрированные страницы, и ей вовсе сейчас не хотелось отчитывать их за случившееся. К тому же удрученный вид сына Королевы и разбойника обеспокоил Мэри-Маргарет: