Текст книги "Судьба Некроманта (СИ)"
Автор книги: Отец Хмель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
– Магистр, вы уверены, что именно сейчас стоит атаковать? Извините, но это подло. Все же мы воины, и убивать спящих.
– Габриил, заткнись, ты хочешь потерять рыцарей? Я не хочу лично. Так что истребим пока те в спячке.
Габриил промолчал, он был не согласен с подобным. Но он не смел, противоречит магистру. Ведь именно благодаря Михаилу он все еще жив и может наслаждаться убийствами. К штурму все было готово. Разведчики нашли тайный проход в замок. И теперь, все воинство инквизиции направлялось внутрь.
Большинство из ночных жителей спали, когда первые рыцари ордена вошли в замок. Это было похоже на бойню, но никак не на бой. Рыцари вырезали всех, детей, женщин. Они не щадили никого. Спящего Вильгельма, убил сам Михаил, вместе с Кронелией и их сыном. Они даже не смогли сопротивляться. Это был ужас. Насколько может быть жестоким человек. Те, кто успел проснуться, не облаченные в доспехи, пытались сопротивляться. Они пытались сражаться, но эффект неожиданности тоже дал многое. Рыцари продвигались все дальше. Потери были с каждой стороны. Но жители ночи терпели поражение. Все новые и новые залы занимали рыцари. Трупы были везде.
Авель и Эвелин беседовали в почивальне покойного Дрэйвена. Но их беседу прервал звук лязгающей стали. Оба схватились за клинки и бросились наружу. Их взору был представлен ужас бойни. Рыцари ордена истребляли всех на своем пути. Трупы детей, женщин, это внушило ярость в обоих. Словно дикие звери они ринулись в бой. Запах крови, звук лязга стали. Казалось, это два непобедимых воина. Авель сражался яростно, пытаясь защитить проход к основному рою. Что бы воины успели хоть взять оружие. Эвелин помогал Авелю. Рыцари немного пали духом, их окутал страх. Эвелин перерезал глотки, каждому кто был у него на пути. Реки крови струились по замку. Кровь людей перемешалась с кровью вампиров. Это был ужас, кровавая баня.
Габриил был в центре боя, когда увидел бойца в алых доспехах. Этот вампир, разбрасывал рыцарей на лево и на право. Они явно были ему не соперники. И это зажгло ассасина. Он хотел сразиться с ним. Ведь найти достойного противника всегда сложно. Габриил начал прокладывать себе путь. Убивая на своем пути всех, рыцарей, вампиров. Ему было все равно, он хотел драки с таким же, как он, убийцей. Достойным противником. Взмах, еще взмах, кровь брызнула на лицо, но это лишь взбодрило убийцу. Он приближался, а Эвелин даже не заметил этого. Тело Эвелина пронзила бой, под лопатку ему вонзился нож. «Как так? Как так получилось?» – подумалось Эвелину, но он не упал, он развернулся и на отмажь, попытался ударить ассасина. Но удар прошел мимо. Габриил успел увернуться, и нанести очередной удар по Эвелину. Эвелин упал на колено, в его левом боку зияла дыра от клинка. Он чувствовал, что его покидает жизнь. Габриил уже хотел добить противника, который не оправдал его надежды, но, волей случая Авель заметил это. Резкий рывок, и тело ассасина пронзил клинок кровопийца, он не ожидал этого. Габриил был удивлен, его убили, он был повержен, повержен тем же образом, которым сам так любил убивать. Неожиданно, просто его тело пронзил клинок...
Авель склонился над телом дяди, он помирал. Вокруг была бойня. Он убил убийцу Эвелина, но самого Эвелина не спасти, его пронзил серебряный клинок.
– Авель, я помираю...
– Эвелин молчи.
Авель был шокирован, отец мертв, теперь еще и дядя. Пусть он и мало его знал, но что-то оборвалось внутри. – Авель, одно прошу, найди Михаила, освободи его от этого всего...
Эвелин был при смерти. Он сам понимал, что это конец, и единственное что он хотел, это что бы его сын был освобожден от рабства инквизиции, пусть даже освобожден смертью. Но главное что бы он был свободен.
– Хорошо, я исполню твою волю Эвелин.
Эвелин лишь улыбнулся, и его тело обмякло. Еще один великий вампир был убит. Авель был в ярости. Его глаза налились кровью, он зарычал, словно берсерк, он начал крушить, уже не замечая, кто рядом. Вампир, рыцарь, было без разницы. Авель крошил, рубил, а кровопийца был покрыт кровью. Авель прокладывал себе путь вперед. Где-то там, там был магистр. Которго надо убить.
Михаил, убивал, вампиров, не раздумывая. Уже сотни пали под клинками инквизиции. По подсчетам, в замке остался десяток вампиров примерно. Теперь замок был под властью инквизиторов. Но вот, что-то не так. Кто-то убивает рыцарей, с особой яростью. Не щадя никого, не останавливаясь. Шлема на его голове не было. И Михаил узнал кто это. Это был тот наглец с бала. Который оскорбил магистра, который так вероломно унизил инквизицию, но этим, же дал власть магистру в городе.
– Пора и с тобой покончить.
Тихо проговорил Михаил и направился навстречу Авелю.
Авель и Михаил
Их взгляды встретились, оба пылали яростью. Рыцари расступились. Каждый выжидал, кто же первый нанесет удар.
– Предатель!
Со злостью выпалил Авель и нанес первый удар, который Михаил успешно парировал.
– Я тебя не знаю даже.
Михаил нанес ответный удар.
– Ты такой же полукровный, как и я! Но выбрал другую строну! Ты предал своего отца!
Михаил лишь рассмеялся. Он резко сделал выпад, но Авель уклонился. Временно воцарила тишина. Лишь лязг клинков её нарушал.
– Да, и что с того?
Авель немного впал в ступор. Он думал что Михаил не знает о своем происхождении, по крайней мере Эвелин так сказал племяннику.
– Я знаю, кто я. И я ненавижу вас отродья! Да мне врали в монастыре, но со временем я узнал правду. Если бы не этот Эвелин, мать была бы жива! Её бы не убили!
Теперь уже Михаил был в ярости, его удары, словно молоты, обрушивались на Авеля, который только и успевал, что парировать их.
– Эвелин не виноват, что он таким родился! Во всем виноваты люди, что приняли вампиров за зло!
Резко выпалил Авель и нанес ответный удар. Михаил парировал его и снова продолжил атаковать.
– Люди не виноваты! Это все эти кровопийцы! Все из-за вас твари! Вы только и можете, что приносить боль! Вон и твоя Елена будет сожжена из-за тебя!
Эти слова вывели Авеля из себя, он резко ударил Михаила с ноги в живот, с такой силой что того откинуло и он упал.
– Не из-за меня! Из-за вас! Это вы твари! Вами только и руководить желание войны! Вы только и хотите убивать, воевать! Мы не хотели войны! Ни вампиры, ни остальные! Мы не виноваты, что такими родились! У вампиров была договоренность с людьми! Но вы, инквизиция, сами призвали к этому! Посмотри вокруг, сколько людей и вампиров мертвые! Твой отец мертв! И ты мне говоришь, что я виноват?! Что виноваты вампиры?! Вы сами! Сами!!! Вы атаковали нас, начали охотиться за вампирами и оборотнями! Вы начали истреблять, начав войну! И в итоге обвиняете еще нас?! Да вы сами чудовища!
Михаил поднялся на ноги, он ничего не ответил сразу, лишь атаковал Авеля. Удар, еще удар, еще. Авель уже с трудом сдерживал атаки.
– Да если бы не было вампиров, оборотней, и прочих, не было бы и войны! Ничего не было бы!
Михаил лишь кивнул головой, и все рыцари направились в сторону Авеля. Авель понял, что этот бой ему не выиграть. Он осмотрелся, с болью в сердце, он понял, что война проиграна, что он, повержен, и с этими мыслями он сиганул в окно. Он не знал, как теперь ему спасти Елену. Что ему теперь делать. Как быть. У него теперь не было никого, ни семьи, ни роя, ни любимой. Любимую вскоре сожгут, и он не знает, как её спасти. Он повержен, полностью и бесповоротно. Его родовой замок, который так долго был домом многим вампирам теперь захвачен, разорен. Все убиты, даже дети, младенцы. Не осталось ничего. И никто так ничего и не понял. Ему не удалось выполнить последнюю волю покойного дяди. Михаил жив. Инквизиция одержала верх. Ничего не остается только, как смерится с этим и уйти, уйти в темноту, в неизведанность, быть забытым, но напоследок все, же надо увидеть её. В одиночку Авель не сможет её спасти, но хоть бы увидеть. Хотя бы быть рядом в день, когда её казнят...
Исповедь магистра инквизиции
Вот и все, теперь все. Вампиры повержены, теперь все под властью инквизиции. Михаил смотрел на последствия этой кровавой бани. Это было ужасно. Человеческая кровь перемешалась с кровью вампиров. Люди растерзаны, тела вампиров порублены. Раненым оказывали первую помощь. А трупов, сортировали по тому, насколько они изуродованы. А вот вампиров, выбрасывали в окна, в лучах солнца их тела сгорали. Это была победа, не такая легкая, как рассчитывал Михаил, но все ж победа. Теперь осталось дело за малым, сжечь дочь покойного графа Пальмера Елену, и весь город, все его окрестности, будут во власти магистра.
На улице уже была ночь, и рыцарей разместили в замке. Михаил не мог уснуть. Он бродил по замку. Его мучили голоса. Он называл их ангельскими. Теперь они ему говорили, что замок очищен, что земли очищены. Что теперь осталось сжечь Елену, причем в самом скором времени. Но кое-что все ж беспокоило магистра. Его беспокоило то, что один из жителей этого замка остался жив. А именно Авель. Этот наглец, который позволил себе дерзость в отношении магистра на балу. Который позволил себе дерзкое нападение. И который решил его учить жизни. Слова наглеца задели Михаила. Он, конечно, знал, что его обманывали, как оказалось, но он продолжал винить своего кровного отца, винить в смерти своей матери. Казалось бы, радость должна переполнять, победа над злом, но, ни радости, ни покоя, не было. Слишком много погибло при штурме замка. Даже Габриил, верный слуга, ассасин ордена и самого Михаила, был повержен, повержен от руки полукровного вампира. Теперь, остались лишь единицы, которым сам магистр мог доверять. До рассвета еще было время, но даже он не скроет того что тут произошло, ни дождь, ни гроза, не смоют с рук и земли пролитую кровь. И ничто, не сможет оправдать действий инквизиции, перед вампирами. Перед людьми они оправданы церковью, а вот перед остальными, а перед остальными и оправдываться не стояло. Остальные это ничтожества, исчадья тьмы, отродья, которые заслужили смерть. Которых нужно истреблять, ведь из-за них, столько печали и бед. Так считал магистр и его приверженцы, близкое окружение, как и сама церковь. Но вот у самих, этих отродий, была другая точка зрения, которую и услышал Михаил от этого дерзкого полукровного. С одной стороны он был прав, но вот с другой, с другой стороны он не пережил того что пережил Михаил, как казалось ему самому, на его глазах не убивали его мать, ему с самого детства не внушали, того что только церковь есть добро, а вот все остальное зло. Все что не есть человек, это порождение бездны, убийцы и зло в плоти. Но вот со временем даже у магистра менялось мировоззрение, он понимал, что даже люди не есть добро. Но противоречить церкви, которая его вырастила, дала возможность отомстить, он не смел. Как и не смел, усомнится в том, чего его обучили.
С самого детства, Михаила, обучали только одному. Убивать. Убивать вампиров, ликанов, ему лгали, лгали о его происхождении, лгали о том, кто убил его мать, точнее, можно сказать не лгали, а просто приукрасили в том свете, в котором это было выгодно церкви и ордену. В это хотелось верить магистру, но на самом деле, кому и стояло винить себя в смерти Лилии, так это именно самого Михаила. Ведь из-за него она погибла, она погибла, защищая его. Но признать виновным себя, значит признать что церковь и все, все, что делал Михаил, во все, что он верил, было враньем, обманом, и делалось лишь в свое благо, а не во благо великой цели единой веры и очищения земли от скверны. Он не хотел это признавать, и поставил себе за цель, что чтобы не случилось, он все равно будет верить именно в то, что считает правильным. И для себя, он поставил веру во власть. Ведь именно власть давала безграничную силу. Больше всего власти было у церковников, и инквизиция это понимала, особенно это понимал Михаил. И он принял это. Власть веры. Тебе будут поклоняться словно богу, тебя будут уважать, боятся, провозгласят дланью господней. И именно этого он добился. Он захватывал города, убивал сотни, тысячи, и неважно было, действительно это нечисть, или же просто не согласен. Всегда можно было объявить человека виновным в служении тьме. Очистить огнем, и прикрыться деянием во славу единой веры, церкви и света. А кого нельзя было устранить, таким образом, всегда могут убрать те, кто обязан тебе жизнью. Именно этого он и добился. Очередной город был под властью инквизиторов, под властью Михаила, и эта власть опьяняла его, он не хотел уже ничего менять. Он сам поверил в сказку, которую придумал, воплотив её в реальность, приняв её за истину. Больше ничего не существует помимо цели, а любые средства оправдывает цель. Пусть даже жить слепо придется, с верой. Ничто не есть истинно, все дозволено. Михаил всегда оправдывал себя, нет, не перед кем то, а перед самим собой, перед своей совестью. Ему не надо было оправдываться перед другими, для других он уже давно был наравне со святыми. Он был идолом, кумиром, дланью господа в плоти. И это ему нравилось, а теперь, в полдень, он казнит невинную девушку, которая просто влюбилась не в человека, а вампира, в прошлом некроманта. Она даже не знала, что приглянулась магистру. Но у него уже был коварный план, он предложит ей спасенье, но это спасенье будет стоить ей свободы. Свободы выбора, ей придется отречься от любви, если она согласится, и стать, его, стать собственностью Михаила, которой он сможет управлять, помыкать, делать с ней что захочет. Даже отдавать её тело подчиненным для развлечения. Лишь для того что бы быть еще влиятельнее, быть тем кем он сам себя видит. Не выглядеть жалким в глазах других. И получать то, что он хочет, любым способом. Даже самым отвратительным.
Утро застало Михаила за размышлениями. Он так и не сомкнул глаз. Он для себя многое принял. И теперь, когда победа в его руках, он сделает все что угодно. Но не отдаст её никому. Его опьянила власть, опьянила в тот момент, когда он стал предводителем ордена. Все сокровища в замке были собраны и погружены на повозки. Рыцари уже были в седлах, и теперь, лишь оставалось въехать в город, заявив о победе, заявив о себе, о том, что теперь власть в его руках. И более никто, никто не смеет противиться воли Магистра, никто не смеет сомневаться в его чести, в его верности, в его деяниях, в нем. С такими мыслями, Михаил оседлал своего коня, и караван с грузом отправился в город. А Михаил вез голову, голову своего родного отца, как напоминание о том, из-за кого в его жизни происходят все беды, по его мнению...
Откровения Авеля
Все кончено. Его мир был разрушен. Его любимая в заточении, а он, он изгой, не имеющий дома, семьи. Люди отобрали у него все, те кого он считал своей семьей его предали. Новая семья, которую он обрел и потерял в один же день, так же потеряна. Хотя бы увидеть её, хотя бы раз взглянуть в её глаза, на последок, поцеловать, обнять. Хотя нет, не на последок, а на всю жизнь. Надо украсть её, спасти из заточения. Что-то придумать. Но, аккуратно, без лишних свидетелей, без помощников, хватит смертей. Люди алчны, жаждущие власти, твари. Они называют злом ликанов, вампиров, всех, всех кто на них не похож, да и они не лучше. Сколько войн прошло между ликанами и вампирами, прежде чем было заключено перемирье уж и не сосчитать. Но перемирье было заключено. А люди, лживые. Казалось, и перемирье было заключено, в которое Авель никогда не верил, да и все некроманты не верили в подобное, большинство было людьми, в прошлом конечно, и они прекрасно знали человеческую сущность, сущность предательства. Умели лгать, обманывать, вводить в заблуждение. А самое главное предавали, даже друг друга. Что никогда не возможно было встретить в рядах жителей ночи. И эта вера в честь, вера в клятвы и погубила вампиров. Теперь им всем придется прятаться, скрываться, жить в страхе, страхе того, когда же их логово обнаружит инквизиция или же охотники. Лишь она, Елена отличалась от остальных, она не была такой как все. Она была понимающей, доброй, она полюбила полукровного, некроманта и вампира в одном лице. Того кто разорял села, города. Убивал людей, она полюбила, приняла таким, как он есть, и теперь...
Теперь она должна заплатить за это своей жизнью, потому что кучка людей, решила, что так правильно. Что человек может любить только человека. А все остальное зло, все остальное не верно, неправильно. Надо её спасти – это единственное что ему хотелось. Спасти её. Он встретил рассвет у своего склепа. На его глазах были слезы, впервые за много лет. Он плакал, и не скрывал этого, не стеснялся. Да и смысла не было, никого не осталось, никого. Отца он убил сам, мать сожгли, дядя убит, рой, рой уничтожен, а те, что выжили, убежали и прячутся. И верно делают. Некроманты, оставили его одного еще в начале. Он сам, один, против толпы, разъяренной толпы людей, которые хотят изничтожить все, что не такое, что, по их мнению, не идеально, не подходит для их призрачного смертного мира. Даже себе подобных, которые приняли другую позицию.
Авель не собирался опускать руки, но он и не знал, что ему делать. Слезы помогли успокоиться, выпустить наружу ту боль, которая съедала его внутри. Но это лишь душевная боль, а вот сердечную он не может успокоить. Боль от потерь. От мысли о том, что из-за него она может умереть. Возможно, магистр и прав, все из-за нас, таких вот, уродцев. Возможно, именно мы и портим людям жизнь. Но чем мы хуже них? Чем они лучше нас? Ничем. Где их честь? Нет. Им нельзя верить, они сами себе выдумали веру. Они боготворят живых. Они причисляют их к лику богов. Сотворят идолов, кумиров. А для чего? Людям нужно, что бы ими кто-то управлял? Так чем вампиры не подходили на эту роль? Никто не ответит. Лишь домыслы самого полукровного дополняли эти ответы. Людям просто нужно, что бы ими управляли, и не кто-то лучше их самих, а именно такие же ничтожества. Что бы не чувствовать себя ущербными. Что бы думать, что раз он мог стать то и я могу. Ни больше, ни меньше. Обычное стадо. И нас, вампиров и ликанов они обозвали зверьём, злом в плоти. Конечно, среди нас тоже есть те, кого призирают, кто нарушает правила, но их единицы. А у людей наоборот, единицы достойных. Тех, кто может понять.
За раздумьями парень провел весь день, и лишь когда на землю опустился вечер, он растворился туманом, исчезнув. Так и не зная, что делать дальше, как её спасти, он решил просто импровизировать, и будь что будет. Даже смерть, будет для него облегчением, он не увидит её мучений тогда. Он не увидит, как её тело поглощает огонь, если не сможет её спасти...
Город окутал вечерний туман. Все казалось, стихло, и лишь некромант, растворившись туманом, направлялся в сторону темницы, где находилась та, ради которой он был готов отдать свою жизнь, свое бессмертие. Что бы попытаться её спасти, и быть с ней всегда...
Елена – темница
Елена была в темнице. Темная сырая камера, в которую еле проходит дневной свет. Она ждала, ждала своей казни. Она смирилась с тем, что она помрет. Теперь она понимала, что люди, не всегда такие, какими мы их хотим видеть. Ведь как только в город вошла инквизиция, сразу казалось, что это, самые светлые, смелые, воины чести. А оказалось, это прогнившие до костей, желающие власти людишки. Все подходило к своему завершению. Её отец мертв, то, что он так много строил, теперь пошло прахом. Ведь он хотел, что бы люди научились понимать друг друга, он хотел мирно сосуществовать с вампирами и прочими. До того момента, когда Авель во второй раз появился в поместье. Именно на следующий день, папенька, решив, что на его дочь покусились, впервые сделал шаг навстречу инквизиции. А после бала, когда Авель похитил Елену, Пальмер, полностью передал власть в руки инквизиторам. И теперь был мертв, а его дочь, она будет сожжена на рассвете следующего дня, предана очищению огнем. А ведь, если бы он знал, что его единственной дочери ничего не грозит, то ничего и не случилось бы. Если бы Елена тогда рассказала всю правду отцу, если бы она знала кто на самом деле Авель, из какого он рода. Ничего бы не произошло. Пальмер бы понял, он был бы жив, и инквизиция не получила бы такой власти. Елена не сидела бы сейчас в темнице, ожидая смертного часа. Но время не обернуть вспять, и ничего не изменить, ни событий, ни действий, ни отношения к людям. Лишь одна ошибка может поломать все, даже любовь. Елена все еще продолжала любить Авеля, как и он, любил её, но теперь, не факт что они смогут быть вместе. Так думалось Елене, когда она услышала шаги, тяжелые, словно, какой-то демон, или еще кто спускался по лестнице в темницу, но явно не человек. Елена стала на колени, лицом к маленькой решетке, которая пропускала в её камеру тусклые солнечные лучи, и стала молиться. Она молилась не за себя, не за душу своего покойного папеньки, она молилась за него, за Авеля. Что бы он остался жив, что бы его обошла стороной смерть, и плевать, что он вампир. Что бессмертен, главное, что бы с ним, ничего не случилось. И что бы он, не пришел её спасать. Иначе он сам себя подставит...
Магистра, в городе, встретили как победителя, на него смотрели, словно на бога. Именно это ему и нужно было. Больше ничего, ну разве что еще Елену. Но её еще нужно сломить. Заставить быть с ним, отрекшись от любви к этому грязному полукровному некроманту. И тогда, тогда он, магистр ордена, будет воистину подобен святым, подобен богу. Ему будут поклоняться. Он перед всем населением города сможет заявить что он, десница, длань господня, по воле господа бога, очистил прикосновением грешницу, отпустил ей все грехи, и теперь, грешники, могут быть очищены не только священным пламенем. Это, это ему было нужно, полная власть, подчинение и поклонение. Он спускался по лестнице в темницу, он ждал увидеть Елену сломленную, подавленную, но он ошибся. Она не сломилась, даже перед страхом смерти. Пусть она стояла на коленях, но, она молилась, и молилась за него. За этого грязного, никчемного некроманта. Он слышал её шепот. И это его выводило из себя. Он ожидал совершенно другого результата. Он ждал, что она будет вся в слезах, молить о пощаде. Молить о том, что бы её освободили, простили. Но вместо этого она молила бога о том, что бы он уберег его. Как же она заблуждается, не слышит он её. Его нет, для человека, бог, это сам человек, которому они смогут поклонятся, которого они смогут боготворить. Михаил подошел к камере, и посмотрел на Елену, после чего заговорил с ней.
– Елена, вы зря молитву читаете. Он не услышит вас. Ему нет до вас дела, а к этому, грязному, еретику, тем более.
Елена повернула голову, она увидела того кто спускался по лестнице, кому принадлежали эти шаги. Это был магистр Михаил. Ужасный человек, который убил её отца.
– Вы смеете говорить о боге? Да вы, по сравнению с Авелем, вы как раз еретик.
Михаил лишь рассмеялся. Его это забавило.
– Да, может и так. Но, сейчас, сейчас бог я. Жители меня боготворят, и любое мое слово они примут за истину.
– Вы чудовище.
– Да Елена, возможно, я и чудовище. Но это чудовище может вас спасти, от смерти.
– Спасти от смерти? Да вы шутите? Вы сами меня к ней приговорили. Вы объявили меня убийцей моего же отца. И теперь вы говорите, что можете спасти меня?
Елена была в ярости, она не ожидала такой наглости от этого человека. Даже не просто наглости, а дерзости.
– Да, барышня, я могу спасти вас. Я сейчас вправе вершить судьбы. И могу спасти вас. Правда, лишь если вы примете мои условия.
Елена оторопела, она не ожидала еще большей дерзости со стороны магистра. Он и так её унизил. Но, интерес все ж не покинул Елену, и ей было интересно узнать, что ж хочет от нее Михаил.
– И что же вы хотите от меня, какие же условия моего спасения?
На лице Михаила расплылась довольная улыбка, ему показалось, что Елена все же пала духом и теперь будет согласна на все условия. Но как, же он ошибался.
– Елена, я не мог сказать вам это на балу, точнее не успел. Но вы мне приглянулись. И я готов освободить вас, сделать так, что с вас снимут все обвинения. Но, вы должны принять меня, стать моей женой. И отреклись от этого грязного некроманта. От любви к нему. Вы перед всеми жителями сообщите, что вы ошибались, что ваш разум был помутнен магией, этого грязного еретика. Это моё условие.
Он ждал положительного ответа, но, его надежды были неоправданны. Она любила Авеля, и не собиралась предавать эту любовь. И он это увидел, увидел в её глазах, в её взгляде.
– Вы, чудовище. После всего, что вы сделали, вы надеетесь, что я приму вас? Что я прощу вас? Что я сделаю все, что вы захотите?
– Елена, не спешите делать поспешные выводы. Мне не нужно ваше прощение, мне нужно, что бы лишь вы стали моей.
– Этого не будет, идите к черту! Я люблю его, и не предам, пусть он даже некромант, пусть вы считаете его еретиком, злом в плоти, но я люблю только его, и я лучше помру, чем буду с таким чудовищем как вы Михаил!
Слова Елены словно молот огрели инквизитора, он не ожидал такого отпора, такого унижения. Это было для него непривычно, обычно, любая женщина, девушка, которую он захочет, не смела ему противоречить. Не смела ему отказать. Особенно после такого. Но, этот случай был исключительным.
– Вы сделали свой выбор Елена. И вы будете казнены на рассвете.
Михаил с яростью произнес это, он развернулся и не дожидаясь ответа пошел прочь. А Елена, она упала на колени и зарыдала. Она понимала, что теперь это конец, что она, будет убита, сожжена, живьем. Но больше всего, её беспокоило то, что она не сможет увидеть на последок его. Того самого, любимого человека...
Вечер, хорошее время для размышлений. Особенно когда туман спускается на окрестности и город, и знающему, вампиру, некроманту, очень легко укрыться в этом тумане став с ним единым целым. Именно так поступил и Авель. Он растворился в тумане, и теперь, искал, искал, где держат его любимую. Увидеть, поцеловать, обнять и спасти. Именно этого ему хотелось. Но, не суждено. Он уже был возле темницы, у входа стража, еще и под магической защитой. Внутри явно тоже, но охрана внутри это не так опасно, да и снаружи, если никакой ловушки нет. Скорее всего, инквизиция поджидала полукровного, но не это было важно для него. Туман, неспешно просочился сквозь щели в дверях. Внутри, охрана спала, и это было на руку. Авель начал материализоваться. Елена заметила его, и боялась издать какой либо звук. В её голове лишь проносились мысли о том, какой он дурак, что не стояло сюда переться. Это глупость. Он сам себя загонит в ловушку. Но, это был Авель, и было приятно осознавать, что он пришел спасти её, свою любимую, даму сердца. Несколько движений, и охранники мертвы. Авель подходил к камере, он смотрел на нее, а она на него, их взгляды встретились, и казалось, время вокруг застыло, что се остановилось кроме них. Он туманном проник сквозь прутья, которые отделяли его от любимой, она стояла, замерев в нетерпении, а он, он приближался к ней. Все, выглядело, так как при их первой встрече, все, помимо окружения и одеяний. Ведь тогда они встретились в её комнате, на ней было шикарное платье, а сейчас это были казематы темницы, и одета она была в изодранное платье, в котором была на балу. Он уже был рядом, его руки легли на её талию, он подтянул ее к себе, и прикоснулся губами к её устам. Они слились в поцелуе, обоим не верилось что это действительно так. Для него её уста были сладкими словно вишня, манящими к себе. Он обнимал её, целовал, боясь того что это окажется лишь сном. Она отвечала взаимностью на поцелуй, её руки гладили его волосы, она боялась открыть глаза. Слишком все походило на сон, и она боялась, боялась, что если откроет глаза, то все исчезнет. Он оторвался от поцелуя, посмотрел на нее, и прошептал – я люблю тебя, я пришел за тобой. Она ничего не могла ответить, она любила его, но, понимала, что не сможет быть с ним долго, он полукровный, вампир и некромант, а она лишь человек. Что даже если они и будут вместе, то это ненадолго. Его всегда будут преследовать, искать, люди не остановятся, никогда. Авель, не надо было приходить, уходи – лишь прошептала она. Но он не слушал, он стоял и смотрел на неё, он собирался забрать её с собой. Пусть преследуют, пусть убьют, но лишь бы жива была она. Лишь это беспокоило его. Но воля случая все решила за них. Ночная смена караула вошла в темницу. И, увидев тела стражников, подняли тревогу. Авель бросился к ним. Но, патруль, проходящий мимо, уже спешил на подмогу рыцарям охранявшим темницу. Он вернулся к Елене – пошли со мной. Но она лишь оттолкнула его – уходи, я не люблю тебя больше. Внутри Елены словно оборвалась нить, ей больно было произнести эти слова. Но иначе, иначе они оба погибнут. Она лишь наблюдала, как Авель, растворяется туманом и исчезает, она не знала, что он прочел её мысли...
Когда в темницу ворвалась охрана, он хотел спасти её, но, он прочел её мысли, он понял, она любит его, он понял все. Пусть даже она сказала обратное. Ему ничего не оставалось, кроме как исполнить её желание. Уйти, исчезнуть, остаться живым. Она, та едиственная которая изменила некроманта, которая изменила его отношение к людям. Она, лишь она заставила его понять, что не все люди такие, не все люди считают себя венцом, и что есть такие, такие как она, добрые, теплые, любящие. И из-за этого он не мог нарушить её желание, пусть даже она не озвучила его в голос, но в её мыслях, он явно услышал – «Живи!». И лишь из-за того что она так пожелала, он будет жить. Но он будет мстить, теперь как вампир, полукровный. Точнее, как последний из своего рода. Он отомстит, отомстит за её смерть. Теперь он, Авель, наследник рода Кровеля, станет грозой для тех, кто посчитает себя выше других...
Казнь
Рассвет не заставил себя долго ждать. Елену, обнаженную, вели с темницы, до самой главной площади, где и должна была состояться её казнь. Или как называли это церковники, инквизиторы – очищение огнем. Тело Елены было истерзанным от ударов плетью. Её вели, словно преступницу на казнь. На главной площади уже собралась толпа людей, ожидающая действа. В этой толпе был и Авель. Ему, было, трудно решится, прийти и смотреть на то, как его возлюбленную казнят. Но все ж он решился. Он пришел. Что бы увидеть её напоследок, в последний раз, увидеть её глаза. Михаил сам возглавил казнь, и возложил на себя роль палача. Он хотел отомстить, отомстить за то, что она так вероломно отвергла его предложение. Что не согласилась стать его. И за это, она сгорит. Люди, ослепленные речами инквизитора, слепо приняли его слова за правду. И вот, стража подводила девушку к столбу, у которого уже были разложены дрова. Авель хотел, рванут в бой, но его останавливало, то, что пожелала мысленно ему Елена. И ему лишь оставалось наблюдать, за тем как её привязывают к столбу, а магистр вышел вперед.
