Текст книги "Кровь вампира (СИ)"

Автор книги: осирисс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

========== Кросс Кайен ==========

Кайен Кросс откинулся на спинку кресла-качалки и поплотнее запахнул тёплую шаль. Многих смешила эта его глупая привычка кутаться в шаль, кому-то эта его привычка казалась забавной глупостью и ребячеством, кто-то высказывал различные теории, начиная от того, что эту шаль подарил кто-то важный для него (что, в общем-то, было довольно близко к истине, даже можно сказать, что это было именно так), заканчивая выдумыванием разных заболеваний, из-за которых он мог постоянно мёрзнуть. В силу своего характера Кросс Кайен не отрицал, но и не подтверждал слухи, чем только подливал масло в огонь, потом со стороны наблюдая, как учителя в академии Кросс обсуждают, нет ли у него ревматизма или он просто боится простыть.

Со стороны наблюдать за ними было забавно, глупые и наивные люди, даже не подозревающие о существовании как вампиров, так и гильдии охотников на вампиров, а между тем, и те и другие были очень даже близко, возможно, даже слишком близко. Кое-кто из них сидел за партами в школьных классах.

Сколько же было вопросов, когда пару лет назад он объявил о создании Ночного класса! Учителя шумели, возмущались, кричали, что это глупость и даже самодурство. Где уж им понять, почему он затеял всё это. А причины были – мир менялся и не было больше сил видеть, как две расы истребляют друг друга, а уж тем более участвовать во всём этом самому.

Когда-то он верил в идеалы отца, он шел по его стопам, мнил себя великим борцом с нечистью, гордился своими достижениями. Он был легендой среди охотников на вампиров, но время шло, а он всё так и оставался легендой. Отец состарился и одряхлел, а для него время словно остановилось. В этом было что-то неправильное, так не должно было быть, только не с охотником на вампиров. Это их извечные враги – жуткие и аморальные кровопийцы могли веками сохранять молодость и здоровье, охотники же таким даром не обладали.

Кайен метался, пытался найти ответ. Отец ухмылялся и говорил, что Кайен с детства отличался на редкость крепким здоровьем, даром что ли, ведь даже эпидемия дифтерии, косившая детей в их городе, обошла его стороной, а потом и вдруг пришедшая из соседнего государства оспа. Сам отец на всю жизнь сохранил на лице её следы, глубокие и уродливые рубцы, а Кайену всё было нипочём. Но этот ответ вовсе не удовлетворял его, а только заставлял ещё глубже задуматься.

Вариант, что он вампир отпадал сразу – за столько лет у него были просто обязаны хотя бы прорезаться клыки, но их не было, как не было и жажды крови. Хотя, вот это утверждение было не совсем верным, жажда крови была – он желал убивать, запах крови врагов пьянил его похлеще вина, потому-то он и шел вперёд, стремясь истребить как можно больше сумеречных тварей, наслаждаясь ароматом их крови, текущей по его мечу, глядя, как распадаются их тела в прах, а его уносит лёгким облаком ласковый южный ветер.

Каждый год отображался на лице отца очередной морщиной, руки уже с трудом удерживали кружку чая, чтобы не расплескать и не уронить, а он как герой одной, давным-давно прочитанной им книги, не постарел ни на день, вот разве что у него не было магического портрета, который бы старел вместо него. Вопрос оставался нерешенным.

Жаль, что он не знал имени своей матери, отец говорил, что она умерла во время родов, но почему-то она была похоронена не здесь, хотя отец и прожил всю жизнь в этом маленьком городке, тоже странно, но вполне объяснимо если немного подумать – возможно, мать была из других мест, а отец взял воспитание сына на себя, когда она умерла, каков был смысл перевозить её тело сюда? Вот её и похоронили там, где она жила. Но всё это были только домыслы. Отец молчал как партизан на допросе, лишь в очередной раз подпитывая любопытство сына.

А потом отец умер, уснул в своём любимом кресле и больше не проснулся, хоронить старого и давно отошедшего от дел вояку собралась почти вся верхушка гильдии охотников на вампиров. Все высказывали сыну слова соболезнования, перешептываясь за спиной, обсуждая и осуждая его, подходили к гробу, оставляли живые и яркие цветы, уродливо контрастирующие с землисто-серым старческим лицом, лучше бы вообще ничего не приносили. Его раздражали лживые улыбки и не менее лживые слова, которые произносили эти люди, его вера в непогрешимость охотников трещала по швам, вместе с ней и вера в абсолютное зло вампиров.

Кажется, именно тогда Кросс Кайен перестал быть примером и легендой среди охотников, он уже не рвался убивать всех вампиров подряд, наверное, где-то глубоко в душе он понимал, что ничуть не лучше самих вампиров, ведь он тоже убивает без разбора и что уж таить? Получает от этого странное садистское удовольствие, а поняв это, утратил последние частицы веры в правильность всего того, что он делала раньше.

С тех пор много воды утекло, он слишком много знал и понимал, он больше не хотел участвовать в этой грязной игре, где жизни других – будь то вампиров или самих охотников, – были всего лишь разменной монетой, мелочевкой, которая не имела никакой ценности в борьбе за власть, и охотники тут ни чем не уступали вампирам, та же жажда власти, те же беспринципность и ложь. Нет, это ему категорически не нравилось, так не должно было быть, но где бы найти путь, по которому он захочет идти?

И путь он нашел там, где его совсем не ждал. Всё ещё оставаясь членом гильдии охотников, он получил задание сверхсекретное и не менее же сложное – ему предстояло поколебать основы силы вампиров, выследить и убрать одного из чистокровных вампиров, вообще-то между вампирами и охотниками давным-давно устоялось некое шаткое подобие равновесия в духе «не трогай меня и я не трону тебя», полагалось убивать только провинившихся вампиров, чье участие в убийствах людей, было доказано, но и те и другие периодически исподтишка это правило нарушали. Вот и сейчас ему поступило задание уничтожить вампира, чья совесть и чьи клыки не запятнала кровь людей. Может, оно и несправедливо, но приказ есть приказ.

Ему стоило труда выследить неуловимую Джури Куран. Не один месяц он пытался выяснить, где она скрывается, но он был бы не Кросс Кайен, если бы не нашел её.

Вот она куда-то идёт ночью, она одна и это хорошо, так будет проще, да и свидетелей не будет. Он затаился, поджидая, когда жертва подойдёт чуть ближе, на расстояние удара, чтобы уж точно не промазать. Скорее всего, что у него будет одна-единственная попытка, она же как-никак чистокровная, а он не понаслышке знал, что такое связаться с чистокровным вампиром. Но и она не была бы Джури Куран, если бы не заприметила его на мгновение раньше, чем он атаковал.

Это был самый постыдный его проигрыш, и он должен был бы стать его последним проигрышем, ведь по логике Джури могла и должна была бы его убить, но вот тут что-то пошло не так, по крайней мере, он очнулся в доме четы Куран, сама Джури и её муж, а по совместительству её брат Харука сидели тут же и ждали, когда он очнётся.

Наверное, тот самый день и ещё несколько последовавших за ним, когда израненный, он вынужден был прожить бок о бок с Куранами, стали для него отправной точкой в его поиске себя самого и своего пути в это жизни. Тогда он узнал и понял слишком многое, порой думая, что уж лучше бы не знал и жил себе спокойно дальше. Каково было ему самому узнать, что его мать была вампиршей? Пусть не чистокровной, но из древнего аристократического рода. Где и как она умудрилась связаться с его отцом? И как вышло так, что её имя по ошибке оказалось в списке на уничтожение? Знал ли об этом отец? А если знал, то почему ничего не сделал? Кто же тогда он сам? Несчастное дитя охотника и вампирши, обладатель крови обоих рас. Зато это многое объясняло, очень даже многое, например, его долголетие. Вампир без клыков – это уже не вампир, а пародия на вампира, думал он, да и охотник из него так себе – раз уж в нём течёт кровь его врагов.

Джури была удивительным существом, светлая и жизнерадостная, она умудрялась согревать своим теплом всех вокруг, рядом с ней начинал улыбаться вечно хмурый Харука, рядом с ней ему самому жизнь казалась уже не такой глупой затеей. Ту шаль связала она сама, незадолго до того, как её жизнь так нелепо оборвалась и подарила ему, сказав, что если вдруг её не окажется рядом, то он сможет согреться, закутавшись в эту шаль.

Вампиры… Охотники… Люди…

Почему они не могут жить в мире? Вернее, почему мы не можем жить в мире? Этот вопрос грыз и мучил его, не давая покоя ни днём, ни ночью. Он уже давно отошел от дел и вложил все свои сбережения в частную закрытую школу, всё же от детей нет стольких проблем, как от взрослых. Даже подростки и то честнее и искреннее, они ещё не так мастерски лгут, а если и приходится лгать, то они абсолютно искренне испытывают стыд, то самое чувство, которое искоренили в себе многие взрослые. Так что он надёжно укрылся от своих бывших друзей за высокими стенами, спрятался среди детей, да так, что многие годы к нему не было ни единого вопроса у гильдии.

Это потом, когда в его жизни появилась Юки, опеку над которой ему пришлось взять на себя, а чуть позже и Зеру, его давняя мечта о разрушении вечных границ между людьми и вампирами, начала обретать более чёткие очертания. Вот тогда-то и появилась его идея о создании ночного класса.

Собственно, единственная цель, которую преследовал он – научить молодых вампиров уважать людей, сблизить их, ну и, конечно, Юки и Зеру. Их тоже надо было постепенно подготовить к тому, что им предстоит жить в двух мирах. И вот тогда-то у гильдии и появились к нему вопросы, много вопросов, а вместе с ними и предложения.

Надо ли говорить, что Канаме Куран был первым, кто записался в этот класс, а остальные уже подтянулись вслед за ним. Всё же силу и могущество чистокровных, даже столь молодых чистокровных как он, нельзя было переоценить.

Кайен посильнее запахнул шаль и взял в руку чашку чая с мелиссой и чабрецом и отхлебнул. Эх, Канаме, Канаме, ту ли игру ты затеял? И стоит ли эта игра свеч?

========== Чистокровная ==========

Мияко ненавидела утро, впрочем, если подумать, и день тоже. Она вообще мало что любила. Она предпочитала тихое уединение, вечера, проведённые за чтением книг, иногда прогулки под луной в полном одиночестве, когда никто и ничего не мешает размышлять. Этакий хронический социопат с приступами острой мизантропии, в такие дни она буквально ненавидела всех и вся, того, кто сломал ей жизнь буквально с самых первых дней её появления на свет, тех, кто помог ему в этом, ну и тех, кто с этим просто смирился, то есть её родителей. Может быть, она бы и попыталась их понять, всё-таки её дядя Ридо Куран был далёк от эталона человечности и сострадания, он действительно был опасным психом, но её родители… Ведь смогли же они спасти ту, другую свою дочь. Юки. Юки Куран.

Её она тоже ненавидела, уже за то, что она заменила в их жизни её саму, тогда, как Мияко содержали практически как животное, не давая выходить за пределы одно-единственной своей комнаты, Юки наслаждалась всем тем, чего не было у неё – детством.

Кросс Кайен говорил, что она когда-нибудь полюбит Юки, что та очень добрая и сострадательная девушка, очень похожая на свою кроткую и добросердечную мать, но ей-то от этого не легче. Она знать ничего не хотела о них, о брате и сестре. Ей хватало уже того, что она смогла вырваться из этого ада, в который её поместил её дядюшка, будь он неладен. Ну как – вырвалась?

Если бы не Кайен, то так бы она там и сидела, в той ненавистной комнате, раз в месяц убивала бы очередную жертву, которую притаскивали к ней, практически без сознания, на всякий случай, чтобы не вздумала сопротивляться, теряла бы последние крохи разума и чувств.

Он единственный нашел её и помог, он же научил её всему, что она сейчас умеет, он принёс ей первые книги. И наверное, он был единственным, чьё присутствие не раздражало её, с ним было легко, он выслушивал все её жалобы, молча вздыхал, гладил по волосам, а потом начинал нести какую-нибудь откровенную ерунду, вроде того, как он однажды вдруг начал рассказывать о людской традиции встречать Новый год, хотя что его встречать? Можно подумать, что без этого он бы не наступил.

Но и этого ему было мало, на следующий день он приволок к ней в дом еловые ветки, остро пахнущие лесом и хвоей, разноцветную гирлянду, яркие, блестящие шарики и переливающуюся мишуру. А потом они вдвоём чертыхаясь и ссорясь из-за мелочей, развешивали всё это по комнате и пили чай, глядя на цветные огоньки гирлянды.

Это вообще было вполне в его вкусе – прийти, перевернуть всё с ног на уши и когда кажется, что вот уже настал край её терпению, напроситься на чашечку чая, а потом сидеть, болтая об ерунде и смеяться, глядя, как она морщится, слушая его рассказы из жизни людей.

Реже он рассказывал новости о её брате и сестре. Она бы слукавила, если бы сказала, что ей это неинтересно. Где-то глубоко-глубоко внутри, она хотела бы увидеть их, хоть один раз посмотреть на них. Однажды она даже попросила его принести их фотографии и потом долго разглядывала их лица. Подходила к зеркалу и сравнивала себя с ними, получалось, что они оба походили на неё… В общем-то, это было логично, они же были её братом и сестрой, но почему тогда так больно?

Мияко отложила в сторону книгу. Кайен не приходил уже давно, это было странно, с тех пор, как она тут поселилась, невдалеке от этой его школы, он приходил не реже, чем раз в неделю, иногда забегал на чашечку чая, просто когда бывал тут в городе, но вот уже почти три недели, как она его не видела. Уж лучше бы пришел и опять рассказывал свои глупости о том, кто из его преподавателей просит повышения зарплаты, что в этот раз отмочил его ночной класс. Это ему ещё повезло, что там затесался Канаме – чистокровный вампир, которому под силу контролировать остальных и стоящий на его стороне, а то тяжело бы ему пришлось с ними, с этим его ночным классом. Но что же в конце-концов с ним случилось?

Девушка прошлась до окна и обратно. Если постараться, то в окно можно было рассмотреть крыши академии Кросс, которая расположилась на самой окраине города, почти даже уже и не в городе. Сейчас она всматривалась, сама не понимая, что там ей надо. Что-то гложило её сердце, тревожило, может это и дурость, но сейчас она была уверенна, что происходит что-то ненормальное и страшное, хотя, а с ним бывало что-то иное?

Кайен вечно умудрялся вляпаться в самые оригинальные ситуации, иногда ей казалось, что он делает это специально, чтобы не заскучать, этакий адреналиновый наркоман, не способный жить без очередной дозы омтрых ощущений.

Девушка прошла обратно к окну, посмотрела на одинокую ворону, раскачивающуюся на ветке дерева, но взгляд снова и снова возвращался туда, где виднелась академия.

– Ну подумаешь, не пришел, не муж вроде как и даже не любовник, – произнесла она вслух, видимо пытаясь убедить сама себя, – он же вполне взрослый, даже более чем взрослый и вполне самостоятельный, не хочет и не надо.

Но длинные когти беспокойства уже успели сжаться на её горле, не давая нормально дышать и не ослабевая ни на минуту.

Она снова посмотрела в окно, пытаясь ещё раз убедиться, что там всё хорошо… и замерла.

Одна из башен академии накренилась и рухнула, в воздух взлетели тучи пыли, на пару минут заслонив неяркое вечернее солнце и быстро унесённое порывом ветра.

– Да что же там такое?! Что за дела?

Мияко метнулась к своему комоду, в выдвижном ящике которого, среди нужного и не очень тряпья, лежал длинный обоюдоострый меч, когда-то и его тоже подарил ей Кросс Кайен, он же и научил им пользоваться, считая, что когда-нибудь это может ей пригодиться.

– Нет, самостоятельный-то он, конечно, самостоятельный, но с его талантом вляпываться во всё подряд, помощь ему может очень даже пригодиться, тем более, что у меня перед ним должок. – пробормотала она, цепляя к поясу тяжелые ножны, сами по себе вполне способные выполнять если не роль оружия, то средства защиты уж точно.

Выбежав на улицу, она напрочь позабыла про дверь. Так и убежала, оставив ту открытой. Город встретил ей гулом растревоженного улья, не она одна увидела, что случилось с башней академии. Люди сбивались в кучки и пытались расспрашивать друг у друга, что там такое случилось, хотя ни один не испытывал никакого желания пойти туда и посмотреть, вдруг кому-то там нужна их помощь? Да куда уж им! Трусы. Только и способны, что задавать в сотый раз один и тот же вопрос «а вы не знаете, что там такое случилось?», нет, откуда же им знать, если они стоят тут рядом с вами?

Улица, поворот, потом ещё один.

Мияко бежала, не помня себя, только бы успеть. Он же не погибнет, правда? Он последнее, что у неё ещё осталось в этой никчёмной жизни, он же не оставит её одну, правда?

Уже на подходах к академии становилось понятно, что дело совсем плохо и как это не прискорбно, но тут не обошлось без чистокровных, иначе, позвольте спросить, откуда тут столько вампиров Е-класса? Кто-то ведь создал их.

Ни один из живых мертвецов, коими по сути и являются вампиры Е-класса, не рискнул нанести ей ни единого удара, чувствуя в ней чистокровную. Её кровь сегодня была залогом её же неприкосновенности, кажется, в кои-то веки она начала понимать, откуда в некоторых вампирах такая тяга к власти, это же надо, одно мановение рукой их создателя и вся эта маленькая армия не меньше сотни персон, пойдёт драться не на жизнь, а на смерть. Они будут погибать ради того, кто их создал.

Ну, а Мияко не останавливало ничего, она с каждым взмахом меча расчищала себе путь вперёд, раскидывая противников, буквально кроша их головы, даже не глядя, как позади неё взлетает облако из пепла, в который обращаются их бренные тела. Ей надо было вперёд, туда, где на развалинах академии, кажется, шла яростная схватка. Оттуда слышались крики, иногда их перебивал лязг металла.

Кто напал на академию? И главное – зачем? Ещё можно было бы понять, если бы это была гильдия охотников, которой с самого начала не нравилась идея Кайена организовать такое вот совместное обучение людей и вампиров, но всё походило на то, что на академию напал вампир. Чистокровный.

Утешало только лишь то, что где-то там бродит ещё парочка чистокровных, если ещё не порешили в этой неразберихе их там.

Когда она, наконец-то, пробилась к академии, то собственно говоря – сама битва уже и окончилась. Кайен был жив и здоров, он вновь стоял в своей форме охотника, с оружием в руках, таким когда-то она его и увидела, таким он был особенно дорог. Рядом стояли вампиры, кое-кого из них изрядно потрепало, в том числе высокого темноволосого красавца, так знакомого ей по одной -единственной фотографии, которую она видела – Канаме Куран; девушка с длинными волнистыми волосами, что стояла бок о бок с ним – явно Юки (когда только успела волосы так отрастить?) Остальные знакомы ей не были, впрочем, ни от одного из них и не несло такой силой, как от этих двух – чистокровных тут было всего трое, включая её саму.

На неё естественно тут же обратили внимание:

– О, Мияко, моя дорогая! Я знал, что ты не бросишь меня в беде! Не волнуйтесь, это моя давняя знакомая, Мияко-сан! – Кайен вновь вернулся к своей привычной шутливой манере общения, широко раскинул руки и шагнул к девушке, делая попытку обнять её, впрочем, безуспешную: Мияко ловко отклонилась.

Подобное объяснение удовлетворило всех там присутствующих. Точнее – почти всех. Канаме стоял с таким видом, словно только что прямо перед ним из асфальта вылезло приведение, помахало ему рукой и залезло обратно. То есть на его лице читалась смесь некоторого замешательства, недовольства и раздражения. Он один с первого же взгляда угадал в незнакомке не только чистокровную, но и безошибочно разглядел черты семейства Куран.

========== Сестра ==========

– Ты ничего не хочешь рассказать мне?

Канаме ходил из угла в угол, заложив руки за спину, всем своим видом демонстрируя, что он спокоен… почти спокоен, а когда он почти спокоен, то это может быть опасно для окружающих. Возможно, на кого-то другого это произвело бы самое ужасающее впечатление, но не Кайена. Он помнил Канаме ещё мальчишкой, но дело даже не в этом, он просто неплохо успел узнать Канаме за это время, конечно, если его вообще можно узнать. Так что он просто сидел в своём любимом кресле-качалке, посреди чудом уцелевшего в результате нападения Ридо, и посматривал на Канаме сквозь стёкла очков.

– А что ты бы хотел услышать? – бывший охотник изо всех сил пытался делать вид, что не понимает ровным счётом ничего.

– Ну для начала хотя бы. Откуда там взялась вампирша с лицом моей матери, и заметь – чистокровная вампирша?

– О, ну так это моя старая знакомая! Ты можешь и ошибаться на счёт её крови…

– Я – ошибаться? Я чувствую её силу, буквально ощущаю её всем своим телом. Она – чистокровная! И более того, ты прекрасно об этом знаешь. Кто она?

Канаме придвинул стул и сел прямо на против Кайена, пристально глядя ему в глаза. Такого взгляда долго не выдерживал даже он и сейчас он тоже поиграв в игру «кто первый отведёт взгляд», отвернулся первым.

– Так ты скажешь или мне узнать самому? – Канаме говорил спокойно, но чуть заметное дрожание его голоса говорило о том, что он уже на грани, ещё немного и он начнёт выходить из себя.

– Сестра. Ты этого ждал? – директор Кросс сцепил пальцы в замок и продолжил наблюдать за собеседником.

– С-е-с-т-р-а-а-а. Как? Как она может быть сестрой и почему я не знаю о ней? Мать ну никак не могла бы скрыть от меня беременность, да и не стала бы этого делать.

– Ну фактически она старше тебя.

Взгляд Канаме стал ещё жестче. Ситуация тревожила его всё больше и больше, мало ему дяди Ридо, так ещё и эта непонятная родственница, о которой он знать не знает. К тому же старшая. То есть она, а не Канаме должна была бы по логике претендовать на звание главы клана, а вот это уже никуда не годится, это может испортить ему всю, столь тщательно рассчитанную партию, а вот этого допускать ну никак нельзя.

– Вот отсюда поподробнее. Кажется, даже у моих родителей были свои скелеты в шкафу.

– Ну у них-то как раз и не было, все скелеты собрал у себя ваш дядюшка, неуважаемый Ридо Куран. Если совсем просто, то практически сразу после рождения их дочь и твоя сестра была похищена, и Ридо имел к этому самое прямое отношение, но там были замешаны и другие, кто именно, я догадываюсь, но доказательств у меня нет. Так вот, не в силах найти свою дочь, они смирились… Нет, они никогда не забывали её, но это было слишком больно, поэтому у них было не принято обсуждать то, что тогда произошло, да и потом, щадя чувства несчастной женщины, лишившейся ребёнка, Харука старался не упоминать о том ребёнке.

– А вот вы, как я посмотрю, с ней знакомы и даже очень знакомы, недаром же она прибежала к тебе на помощь, а то, что спасать она собиралась именно тебя, а не нас с Юки, например, слишком сильно бросалось в глаза.

– Ну, можно сказать и так. Ещё при жизни Харука искал её, но найти следы пропавшего ребёнка так и не смог, после его смерти этим занялся я в память о друге. Мне повезло больше. Случайно до меня дошли странные слухи о молодой вампирше, которую держат взаперти и готовят стать женой Ридо. Ему было нужно сильное тело, в которое он бы перенес свою душу. Сначала у него вроде бы всё пошло неплохо – ему удалось заполучить её, потом родился ты, и он попытался переиграть, решив создать из тебя еще и послушного слугу, а она родила бы ему сына, чье тело приняло бы его душу. Он мечтал о собственной армии – сильной и даже всемогущей, ему нужны были верные слуги. Но вот тут всё пошло наперекосяк – ты ему не достался, его это очень огорчило, если это слово уместно по отношению к Ридо Курану, он ещё раз сделал попытку заполучить ещё одного ребёнка Харуки и Джури, и снова провал, да ещё какой. На многие годы он остался без сил и это твоими стараниями. А вашу старшую сестру я смог найти уже позже смерти твоих родителей.

– Почему ты прячешь её? Чего ты добиваешься?

– Да, собственно говоря – ничего. Это только её желание. Ей слишком много пришлось пережить, она не в восторге от перспективы общения большой и дружной семьёй, она сама пожелала жить в одиночестве и по возможности чтобы никто не знал о ней.

Канаме глубоко задумался. Это всё меняло, но что бы хоть что-то решить, надо было поговорить с ней лично.

– Где я могу найти её?

– Зачем тебе? Она не рвётся в клан, не претендует на твоё место. Она просто несчастный ребёнок, который хочет покоя и чуточку тепла.

– Она часть клана, я должен учитывать это. Да и Юки, я думаю, была бы совсем не против познакомиться с ней.

Кайен покачал головой, словно выслушивал оправдания нерадивого ученика, второй раз подряд сбежавшего с уроков.

– Кому ты это говоришь? Канаме, я вижу твои глаза, я знаю, хоть и слишком примерно, твои планы. Я никогда не поверю, что тут всё настолько просто. У тебя не бывает «просто», ты любишь сложные, многоходовые партии. Не надо втягивать ещё и её.

– Ответ «я не причиню ей зла» – устроит?

Молодой глава клана Куран прекрасно понимал, что разговаривает не с простым человеком, а с умнейшим и одним из сильнейших охотников, близким другом его родителей и знавшим его самого с раннего детства, по крайней мере – с раннего детства в этом теле. Раз уж родители доверяли ему настолько, что он знал вещи, до сегодняшнего дня неведомые ему самому, то этого человека точно обмануть не так уж просто. Поэтому он ответил максимально честно, не углубляясь в подробности, но всё так же честно.

– Клянёшься? На крови.

Куран вздохнул, посмотрел в окно, не нашел там ничего интересного и снова повернулся к собеседнику. Тот явно был не дурак. Клятву на крови не может нарушить даже он. Беспроигрышный ход.

– Тогда ты дашь мне её координаты? И не попытаешься спрятать её от меня?

– Да. Только тогда. Ты же знаешь, я люблю Юки всем сердцем, как свою собственную дочь и ты тоже любишь, я даже знаю, на что ты готов ради неё, но нельзя ради этого жертвовать той, другой сестрой.

– Хорошо. Я поклянусь.

Канаме расстегнул пуговицу на рукаве, закатал манжет и быстрым движение рассёк кожу прямо кончиком своего ногтя, на бледной коже выступила капелька крови, за ней ещё одна и несколько секунд спустя, крови уже было достаточно. Он обмакнул палец в крови и протянул Кайену.

– Бери мою клятву. Я клянусь не причинять вреда… Кому?

– Мияко. Мияко Куран.

– Ясно. Я, Канаме Куран, клянусь не причинять вреда Мияко Куран и так будет до окончания моих дней.

Директор Кросс накрыл рану на его руке своей рукой и произнёс:

– Я – Кайен Кросс, принимаю твою клятву. Да будет так до скончания твоих дней.

Потом он взял листок бумаги и что-то там написал, на секунду задумался и протянул листок Курану.

– Держи, это её адрес, но имей ввиду, что я предупрежу её о твоём визите. Если она решит, что не хочет видеться с тобой, то это будет её и только её решение.

Вампир взял листок, прочитал написанное на нём и кивнул, соглашаясь с условиями.

– Я пошел. Что-нибудь передать Юки?

– Конечно! Скажи, что папочка любит её и ждёт в гости! Вас обоих!

При упоминании приёмной дочери его лицо сразу же утратило следы душевных метаний и тяжки раздумий. Светлая и добрая, как и её погибшая мать, девушка неизменно заставляла его улыбаться.

Канаме усмехнулся, глядя на эту метаморфозу:

– Конечно, мы придём, как только я решу кое-какие проблемы.

– Например?

– Ты веришь в то, что Ридо затеял и провернул всё это один?

– Нет и есть у меня кое-какие подозрения, осталось только их проверить.

– Не скажешь какие?

– Ну почему не сказать? В этом как-то замешана гильдия охотников, в конце-концов, им не впервой проворачивать подобное в сговоре с вампирами. Только доказать это будет сложно.

– Постарайся, а я проверю кое-кого из вампиров. Кстати, а где ты нашел эту Мияко?

– Ну, это небольшое имение в горах, официально не имеет никакого отношения к вампирам и принадлежит человеку, но по сути им владели вампиры. После того, как мне удалось достать её оттуда, имение самым странным образом сгорело. Сейчас почти ничего о нём не напоминает.

– И никакой связи того человека – владельца имения, с вампирами ты не нашел?

– К сожалению, нет, не нашел.

– Где оно было? Я тоже попробую посмотреть со своей, так сказать, стороны.

Кросс прекрасно понимал, что после появления Мияко, этот разговор был неизбежен и точно так же понимал, что она – прямая угроза для власти Канаме, но вроде бы ему удалось выиграть хоть какое-то преимущество для неё, а сейчас Канаме был прав, надо было решать, кто и с какой целью помогал Ридо.

========== Глава клана ==========

Мияко нервно пыталась разлить чай в чашки, почему-то чай разливался на стол, на пол, на рукав домашнего платья, но никак не в чашку. Вот зачем она туда влезла? Ведь знала же, что на глаза остальным вампирам лучше вообще не показываться, пусть и думали бы дальше, что она сгинула неизвестно где, а может и вовсе не знали бы о её существовании. Что, ей тут плохо жилось?

– Давай, я сам налью. – наконец-то не выдержал Кайен, молча сидевший до этого в кресле.

Девушка молча отошла от стола, попыталась оттереть салфеткой рукав, впрочем, безуспешно, потом махнув рукой, буквально упала в другое кресло.

Мужчина справился с задачей куда успешнее, переставил поднос с двумя чашками чая, маленькой изящно сахарницей и имбирным печеньем на столик между их креслами и снова сел.

– Ты зря так боишься, он тебе ничего не сделает, хотя бы потому, что не сможет, да и ты сама тоже чистокровная, не забывай об этом.

– Я не боюсь, просто не люблю новые лица. Ты же знаешь.

Мияко попыталась изобразить, что сама верит в то, что только что сказала, верить не получалось даже самой, какой бы чистокровной она не была, но выросшая среди четырёх стен и в компании парочки немногословных служанок, она действительно боялась встречи с другими вампирами и уж тем более встречи с братом. Конечно, ей не хватало знаний об устройстве мира вампиров, но даже того, что она знала, хватало, что бы понять её появление могло спутать ему все карты и он вряд ли счастлив тому, что она объявилась.

Кросс покачал головой и улыбнулся, показывая, что не верит ни единому её слову, но прекрасно понимает её.

– Ты не сможешь прятаться вечно, рано или поздно, но тебе всё равно пришлось бы выйти в свет.

– Столько лет жила и дальше прожила бы прекрасно, без вашего “света”, “высшего общества” и прочего. – скривилась Мияко.

– Знаешь, в такие моменты ты особенно похожа на Джури, когда она бывала недовольна, у неё появлялось точно такое же выражение. И у малышки Юки тоже, – улыбнулся Кайен.