Текст книги "Главный наследник НЕ скрывает свою силу. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Оро Призывающий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Он поглядел на Наину.

– Да, я понимаю, что он овощ. Но… он в первую очередь мой сын, каким бы он ни был.

– Но глава рода?

– Чисто номинально, – отозвался Михаил. – К тому же… ты сама прекрасно понимаешь, что так будет лучше для всех, включая Дмитрия. Учитывая… то, что начало происходить в кругах аристо после его пробуждения.

– Это решаемо, – Наина покачала головой. – А вот что нерешаемо – так это то, как люди будут смотреть на Дмитрия, когда поймут, что его променяли на дауна. Как он должен будет править родом, по-твоему?

– Я со всем разберусь.

– Это слова главы рода? – Наина уставилась на Михаила. – Или самооправдание потерявшего голову отца?

– Я же сказал, что…

– Не стоит делать того, что нарушит… – женщина сделала паузу, – мир в семье.

– Хватит, – Михаил вновь поглядел на жену. – Это слова главы рода. Рода, которым я правлю уже много лет. Я обещаю тебе, что позиции нашего младшего не изменятся. А пока… Прошу по-человечески, не трави мне жизнь, дай порадоваться за сына. Дай исполнить обещание первой жен… – он осёкся под взглядом Наины.

Тема первой жены была запретной между ними.

– Если Дмитрий хоть в чём-то будет обижен… – Наина заговорила так, будто никакой заминки не было, – если ты пойдешь наперекор своим же словам… То узы нашего брака могут очень сильно пошатнуться.

– Не нагоняй драмы.

На какое-то время салон машины погрузился в тяжёлое молчание.

– А что до нашей гостьи, – Наина нарушила молчание вновь, – ты уверен, что готов так рисковать?

– Принц Британской Короны и дочь де-факто главы Японии сойдутся в священном браке. Ты понимаешь, что это может остановить столетнюю британо-японскую войну? – Михаил и рад был отвлечься на другую тему. – И это – на территории рода Распутиных.

Событие мировых масштабов.

– Да уж, акции Распутиных взлетят до небес, – Наина кивнула пару раз. – Но меня смущает характер девчонки. Она же ещё ничего не знает. Думает, что отец прячет её здесь от убийц… Твой друг Хидео Мори предупреждал, что его дочь может учудить что угодно.

– Каким бы непокорным ни был её характер, она всё же знает свое место перед отцом, – голос Михаила источал уверенность. – К тому же будущий женишок в неё уже давно до беспамятства влюблен. Познакомятся у нас через неделю, смирятся-слюбятся…

– Думаешь? – а вот в голосе Наины так и сквозило сомнение.

– Да кто вообще будет против свадьбы с Филлипом-Александром Третьим Манчестерфильдским, лордом Вестминстерским, наместником Сатурна, братом Посейдона? Лучше ей пары не найти, – Михаил самодовольно хмыкнул. – Я бы на твоём месте больше волновался о том, чтобы этому напыщенному британскому гусю хватило сортов чая у нас дома.

– Так и не выучил его имя?

– Полвечера пытался, но без шпаргалки до сих пор никак.

Супруги коротко рассмеялись; атмосфера в машине стала чуть теплее.

– …но, надеюсь, ты отдаешь себе отчёт в том, что если мы не справимся, то гнев обеих сверхдержав падет на дом Распутиных? – уточнила Наина уже без юмора в голосе. – Следи за девчонкой.

Михаил фыркнул.

– Она же просто целыми днями сидит в своей комнате и скучает. Что вообще может произойти?

Глава 6

На плече Юкино, кажется, висел кусочек чьей-то селезёнки.

Иронично, но сейчас это далеко не главная её проблема.

– В смысле, в подвале нет никаких трупов?! – девушка уставилась сначала на Михаила, а затем и на меня.

Я стоял с постной миной, разглядывая замысловатую лепнину на потолке кабинета. Ну, да. Мне тоже совершенно не нравится происходящее, девочка. По моим планам, я должен был бы сейчас исследовать тёмные и загадочные глубины подземных лабиринтов, разгадывать загадки прошлого и обретать тёмную и очень запретную силу…

Но вместо этого я, бл**ь, стою здесь! Перед внезапно появившимся «папочкой», что не даёт мне вернуться в подземные глубины и вообще, похоже, не собирается затыкаться. Из-за тебя, Юкино, между прочим.

Нет, без вопросов: то, как девушка расправилась с обоими киллерами раньше, чем те успели ко мне даже приблизиться, вызывало лишь восхищение. Особенно момент, когда они начали лишаться конечностей, одной за другой.

Но вот затем… неужели было обязательно так спешить с собственным алиби? «Мы позовём охрану, покажем ей убийц!» Что ж, вместо охраны в холле особняка нас встретил Михаил, и теперь планы вернуться в подземелье откладывались на неопределённое время.

Одно хорошо – перед тем, как уйти, я всё же успел получить немного силы. Пускай и… слегка иным способом.

– Хотя бы из уважения к собственному отцу, не делай меня идиотом, Юкино. – в голосе Михаила звучало сердитое раздражение. – Ты приезжаешь в мой дом – и с первого дня начинаешь всем видом показывать, как тебе здесь не нравится находиться. А сейчас что? От скуки решаешь чуть ли не убить моего сына…

«Отец» указал на меня. Да, видок у меня лучше не стал; к синякам и царапинам прибавился нездоровый цвет лица, да и стоял я кое-как, шатаясь, словно на ветру.

– … а потом ещё и придумываешь россказни про каких-то убийц?!

– Но они были! – возмутилась Юкино.

– Слуги все проверили, – отрезал Михаил. – Подвал чист. Если бы ты действительно «порубила их на роллы унаги саки», как говоришь, то там должен был остаться хотя бы один след.

Юкино перевела на меня возмущённо-растерянный взгляд, ожидая хоть какой-то поддержки или подтверждения собственных слов. Но я лишь продолжал стоять и хлопать глазами.

Да-да. Я и сам в шоке от того, что тела исчезли. В отличие от тебя, Юкино, я спускался туда второй раз с Михаилом и охраной, и открывшийся вид стал для меня полной неожиданностью.

Там не то что не было трупов. Там вообще не было ничего – ни луж крови, ни раскиданных внутренних органов. Как будто кое-кто (не будем тыкать пальцем) не устроил там кровавую баню за пятнадцать до того.

Идеально чистый подвал – и зияющий зев спуска. Словно… нечто пожрало не только трупы, но и высосало все до единой капли крови, разбрызганные по стенам, полу и даже потолку.

И что-то мне подсказывало, что это нечто находилось прямиком за закрытой плитой, ведущей в саму подземную тьму.

Чёрт. Теперь мне ещё больше захотелось туда спуститься и постичь эти подземные тайны!

– Зато знаешь, что обнаружили слуги? – а вот мой «батя» здраво рассудил, что никаких трупов и не было, и это всё лишь отговорки завравшейся японочки. – Записи на камерах! Там нет никаких ассасинов, но там есть ты, ведущая моего сына прямиком к подвалу.

Ну, разумеется. Профессиональные ассасины не светятся на камерах – не имеют такой привычки.

Я поцокал языком. Тихо поцокал, так, чтобы «батя» не услышал. Поцокал потому, что из-за шалостей подвальной хтони, что любит пожирать трупы, у Юкино теперь нет ни единого способа оправдать себя.

– И если ты думаешь, что подобное сойдёт тебе с рук, – продолжал распинаться Михаил, – то ты глубоко ошибаешься, Юкино. Как только я разберусь до конца, что же именно произошло…

Темнишь, папаша. Ой, темнишь! Изо всех сил стараешься казаться грозным, даже брови нахмурил, но…

Мы же, кажется, говорим о покушении на жизнь сына главы рода? И простое и абстрактное «Ой, разберёмся и я тебя накажу» – это как-то… Не то, чего ждёшь после подобных обвинений. Как будто Михаил не хочет, чтобы дело и правда дошло до каких-то разборок.

– Кровь есть – вот она, на моём клинке, – сообразив, что я не заговорю, Юкино решила взять всё в свои руки. – Можете…

– И я даже знать не хочу, откуда она! – Михаил оборвал её на полуслове. – Ты и так должна быть рада, что мой сын молчит. Даже представить не могу, о каком садизме он мог бы нам поведать! Твой характер и твои замашки известны любому, Юкино Мори!

Он взмахнул рукой – и указал на меня.

– Погляди, он же весь зелёный! Какого чёрта ты там натворила с ним?

Не-а, батя, не угадал. Может, синяки на моём лице – «заслуга» Юкино, но вот зелёный я по совсем другой причине. Это процесс принятия новой силы заставляет меня… выглядеть неважно.

Впрочем, «отца» не волновало то, что его слова так и сквозили какой-то шаблонностью. Он словно хотел, чтобы девушка почувствовала себя виноватой. Но вот зачем ему это…

– В общем, так, – заговорил он, вновь всем видом показывая, как он суров и беспощаден. – До тех пор, пока мы не разберёмся со всем произошедшим… А это может занять какое-то время… Тебе нельзя выходить из своей комнаты.

– Но…

– Тебе нельзя выходить из своей комнаты, Юкино Мори!! – рявкнул Михаил. – И лучше тебе молиться, чтобы мы не нашли ничего серьёзного, иначе…

Серьёзно?! Серьёзно, вашу мать?

Детский сад. Я с недоумением глядел на Михаила, гадая, не ослышался ли я.

Домашний арест? За попытку убить его сына? Полный бред, если только не предположить, что… вся эта гневная тирада – лишь повод загнать буйную Юкино в комнату и заставить сидеть тихо.

Вот только на девушку, кажется, это произвело обратный эффект.

– Ещё чего, – фыркнула она. – Так я здесь в гостях или в плену, господин Распутин?

Вежливое обращение в её устах прозвучало издёвкой.

– Ещё одно слово, – отец будто стал выше, нависая над девушкой, – и простое условие не выходить из комнаты покажется тебе раем, Юкино Мори. Ты даже не представляешь…

Я поймал на себе отчаянный взгляд Юкино. Кажется, ей не помешала бы помощь.

Ну… нужно признать. Она ведь действительно, даже защищая себя, ни словом не обмолвилась о том, что я далеко не такой молчаливый овощ, каким меня считают. И даже не упомянула о том способе, которым я обрёл немного силы.

Меня шатало; живот крутило. Состояние паршивое. Но даже в таком состоянии я ясно понимал, что от Юкино, сидящей под замком, толку не будет. Да и вообще… всё это слишком затянулось.

Мне нужен свой человек в поместье и вне его. Тот, кто сможет проводить, провести, довезти, доставить послание… и так далее. И Юкино отличный кандидат на эту роль.

А чтобы папаша сейчас не обломал все эти перспективы – нужно помешать ему посадить Юкино под арест. Ну, и… обосновать, почему мы будем везде ходить вместе.

Ладно.

– Отец, – выдохнул я, изо всех сил стараясь погасить рвотные позывы. – Мы встречаемся.

Возможно, батя будет рад узнать, что его сын так быстро реабилитируется и становится нормальным половозрелым восемнадцатилетним юношей.

Ведь так?..

Пауза.

– Отец?

Его остекленевшие глаза меня немного напрягали.

Наверное, он просто не ожидал, что я так внезапно и осмысленно заговорю. Я не говорил с ним ни разу с момента моего выхода в окно.

– Это я отвел ее в подвал, – пояснил я, пока Михаил таращился на меня, – Мы просто решили спрятаться в подвале, чтобы… ну… чтобы слуги там не спалили нас, понимаешь? – я выразительно подвигал бровями.

Меня очень сильно мутило, поэтому со стороны это явно выглядело не очень. Ну, если судить по реакции Юкино. Девушка смотрела на меня с очевидно смешанными чувствами.

– Ты… что… ты же только один день здесь… с Юкино? С этой Юкино?

Да он как будто сам позеленел от такого известия. И, кажется, его больше удивило не то, что его сын, которого все считают отсталым, проворачивает такое, а то, что… у Юкино появился парень?

Нет времени долго размышлять; ещё немного – и вся новообретённая сила вывалится из меня вон.

– Отец, – вновь заговорил я, немного торопливо, но в целом спокойно и ровно. – Не нужно её наказывать. Это я придумать сказать про трупы, чтобы… никто не догадался, зачем мы на самом деле туда спустились.

Изобразив подобие улыбки, я указал на катану.

– И кровь не человеческая. Мы… крысу убили, для правдоподобности. Вернее, двух. Двух здоровенных таких крыс…

Лицо Михаила не менялось. Он словно был в трансе; я знал такое выражение – так смотрят люди, которым только что сломали и шаблоны, и партию. Вот только… руку даю на отсечение, дело здесь совсем не в моих амурных делах.

Тогда в чём же?

– В… – голос «отца» был словно надтреснутым, – в-вон идите отсюда. О-оба. К себе. Мне надо подумать. Я уже ничего не понимаю.

***

От кабинета мы отошли шагов на десять – так, чтобы Михаил не слышал; затем я повернулся к Юкино.

– Я знаю, что ты хочешь спросить, – кивнул я. – Почему я сказал что мы пара. Здесь всё про…

Ох. Оборвавшись на полуслове, я прикрыл рот руками. С-сука!.. Сила лезет обратно.

Опершись двумя руками о стену, я принялся неблагородно блевать.

Юкино глядела на меня со странным выражением лица. Подойдя ближе, она положила руку ко мне на плечо.

– Ну… да, конечно, я бы хотела спросить, почему ты сказал, что мы парочка… но вообще-то меня больше волнует другое.

Я продолжал блевать на пол.

– КАКОГО Х*Я ТЫ СОЖРАЛ СЕРДЦА КИЛЛЕРОВ В ПОДВАЛЕ?!

Хороший вопрос. Я замер, мысленно подбирая слова для внятного ответа.

Два сердца лежали на полу, в луже алой от крови блевотины. Лежали, продолжая биться.

***

Звонок от Хидео Мори – отца Юкино. И так не вовремя. Как же хочется не отвечать…

Михаил нажал кнопку.

Хотя бы голос звучит не слишком хрипло?

– Миша, – заговорил в трубке Хидео, – я только что узнал новости. Поздравляю с выздоровлением сына.

– Д-да, да, спасибо…

– Кстати, о детях, – продолжал японец. – Как там моя дочь?

Ох. Михаил сделал глубокий вдох.

– Да, о ней… – он замер на миг. – Есть новости, и они… тебя удивят.

Скорее, шокируют, как только что шокировали его самого. До сих пор в голове не улеглось.

– Что такое? – голос Хидео прозвучал обеспокоенно. – С ней всё в порядке?

– Да, в порядке, но…

Нужно сказать. Нельзя оттягивать этот момент, словно он не глава сильнейшего рода России, а испуганная гимназистка.

– Похоже, твоя дочь и мой… Сын… – выдавил Михаил, сам не веря своим словам. – В общем, у них что-то вроде отношений.

В трубке повисла тишина.

– Погоди, но… Твой сын, он же… – Хидео тоже не сразу нашёл нужные слова. – Он же с разумом девятилетки, прости, но это так. Девять лет в коме, и всего полдня как…

Михаил криво усмехнулся.

– Вот и я охренел. Понятия не имею, когда они успели, но… Там сложная ситуация. Мой сын заявил, что они встречаются, а та… Даже резать его не стала. Ну, знаешь. как она обычно это делает.

– Ты говоришь о моей Юкино? – поразился Хидео. – Той, которая ломает руки всем, кто посмеет на неё взглянуть? Которая не считает ни одного мужчину равным себе?

– Ага.

Это было всё, что Михаил мог сейчас сказать.

– Это какая-то шутка?

– А я, по-твоему, шутил бы по такому поводу?

Тишина по обе стороны провода.

– Понял, – голос Хидео Мори звучал совершенно серьёзно. – Вылетаю. Буду ближайшим рейсом.

***

Некоторое время назад.

– Похоже, это первое проваленное убийство в особняке Распутиных, Виталий.

– По крайней мере, за последние полвека, Григорий.

Стук тел о ступеньки был достаточно тихим, чтобы не мешать диалогу. Шаг за шагом, киллеры спокойно тащили их вниз, под люк. Туда, где тела незадачливых коллег не привлекут лишнего внимания.

Все следы убраны; делать это быстро и тихо – обязательное умение каждого ассасина. Осталось только спрятать тела. Это была не только профессиональная этика, требующая прикрывать следы собрата, но и банальная рациональность. Если трупы будут замечены, поднимется шум, а это вряд ли сделает их миссию легче.

А сложности Виталий с Григорием не любили. Уж точно не в особняке Распутиных.

– Ты их знаешь, Григорий? – уточнил Виталий, когда оба тела оказались внизу лестницы.

Усач посветил зажигалкой – и покачал головой; при таком тусклом свете многого не разглядишь, да и сами тела… больше напоминали кучу сложенных вместе конечностей.

– Самому интересно. Но это точно не наши, Виталий.

Киллеры переглянулись.

– Похоже, что кто-то ещё заказал младшего Распутина, Виталий.

– Похоже, что так, Григорий. Но тут важно не это…

Виталий покачал головой.

– Убил их настоящий маньяк. Конечности, внутренности… Но вот тот, кто выжрал им сердца – не маньяк. Это тёмный маг. И, судя по почерку, умелый и очень талантливый.

– Если он и правда так хорош, Виталий… – согласился его напарник.

– …то скоро начнётся полный п**дец, Григорий.

Молчание. Взгляд убийц переместился наверх – к тёмной крышке люка, закрывшегося над их головами.

– И где мы сейчас, Виталий?

– Кажется, под Москвой, Григорий.

Новая пауза. И без слов было понятно, что это означает. Тёмные секреты рода Распутиных, Москва, что закопана, подземные катакомбы… Они оба это всё терпеть не могли.

– Но меня волнует другое, Виталий.

– И что же, Григорий?

Киллер замер на мгновение, вглядываясь вверх – в сторону закрывшейся за ними плиты.

– Как нам теперь выбраться отсюда?

Глава 7

Какого х*я я сожрал сердца киллеров в подвале?

Я с тёплой улыбкой поглядел на Юкино. Ох уж эта маленькая любительница познавать окружающий мир!

– Я знаю, как это выглядит, – заметил я, вытирая окровавленный рот рукой.

– Да ты что? И как же? – ядовито отозвалась она, с достоинством истинного самурая перебарывая рвотный позыв.

Я ухмыльнулся в ответ.

– Как перекус поехавшего каннибала. Но подумай вот о чём…. не прошло и суток с тех пор, как я вышел из девятилетней комы с абсолютно кристальным сознанием. За последние полчаса я сделал тебя своей должницей, пережил нападение убийц и убедил своего отца, который ещё вчера был готов дать голову на отсечение, что я овощ, в том, что встречаюсь с дочерью главы клана якудза. И только потом выблевал сердца…

Ещё одна ухмылка.

– Очевидно, что на то была своя причина.

Юкино смотрела на меня со скепсисом; было видно, что она находится в смешанных чувствах.

Я оглянулся по сторонам и, не обнаружив ничего подходящего, стащил с себя верхнюю кофту и быстренько завернул в неё два бьющихся сердца. Всё-таки особняк не совсем пустой, и в любой момент сюда могут завернуть слуги. Оглядевшись ещё раз – камер вроде заметно не было – я жестом указал Юкино следовать за собой.

– Все вопросы – не здесь.

Девушка, прикрывавшая рот ладонью, только закатила глаза, мол, сама знаю – и пошла за мной.

Мы шагали по старинным коридорам в неловкой тишине, разрываемой только хлюпаньем двух сердец, завёрнутых в уже намокшую от крови кофту. М-да, чистосердечного признания от них уже не добиться (извините, не удержался).

Но то, что эти двое мертвы, ещё ничего не значит. Как говорится в древней народной поговорке, где два киллера сегодня, там и армия на орбите через неделю. И сейчас я немного не в том состоянии, чтобы налегке с ней разобраться.

И всё это не где-нибудь, а здесь, в поместье Распутиных. Похоже, что враг завёлся внутри собственного рода?.. Едва ли сюда может попасть любой случайный прохожий. И кому же я мог стать костью поперёк горла, только лишь выйдя из комы?

Нет уж. Слишком много странной хрени творилось вокруг, чтобы я мог чувствовать себя безопасно, не имея в запасе ни капли силы. Но… вряд ли у нас бы получилось спуститься обратно в подвал. Может, Михаил и зациклен сейчас на чём-то более интересном, чем чудесное выздоровление любимого сына, но он всё же не полный идиот. Наверняка вход туда опечатали, или, по крайней мере, выставили охрану.

А даже если и нет, то соваться сейчас обратно и пропадать с радаров не лучшая идея – вызовет слишком много переполоха. Особенно если сделать это на пару с Юкино.

Однако это не значит, что я готов оставаться голым перед лицом угрозы.

Юкино не отставала; катана чуть покачивалась в такт шагам. Пройдя через просторный и совершенно пустой холл с большой лестницей, мы вышли в живописный сад, полный белыми вишнёвыми деревьями в самом цвету.

Вот оно – тихое место, укрытое от лишних глаз. Идеально.

– Юкино! – окликнул я. – Лови.

Набухший кровью свёрток полетел в её сторону. Даже не оглядываясь на девушку, я принялся раскапывать землю руками. За спиной раздалось брезгливое «Боги!», но сверток Юкино не выронила.

…сила.

Думаю, никого не удивит тот факт, что она бывает разной. Есть истинная сила, которая достигается лишь огранкой Дара. А есть… компромиссы.

Этот способ – как раз-таки компромисс. Я узнал о нём от одной космической пиратки-некромантки. Долгая история. Но главное вот что: разница между истинной силой и компромиссом состоит в том, что второй – лишь временное решение.

Ямка вышла неглубокая, но этого должно хватить. Я протянул ладонь к Юкино; девушка на вытянутых руках передала мне пульсирующий свёрток и отошла на пару шагов назад. Краем глаза я заметил, как нервно она сжимает катану.

Нет, едва ли она видит во мне угрозу или собирается атаковать. Скорее, в её случае это привычка – как у других могла бы быть привычка накручивать прядь волос на палец или вертеть в пальцах карандаш. Успокаивает нервы, заставляет чувствовать себя уверенней.

Забавно наблюдать, что она тоже человек, а не только та ледяная якудза, какой хочет казаться.

Положив оба сердца в ямку, я набросал сверху земли, хорошенько попрыгал сверху – и отошёл к Юкино.

– Ну и что ты сделал? Отдал честь поверженному врагу?

– Смотри.

Сначала недоверчиво-злое лицо девушки стало сначала изумленным, а потом завороженным. Как ребенок, увидевший вылупляющуюся бабочку, она следила за тем, как из земли быстро выползают две чёрные, как первичный хаос, лозы; как они переплетаются между собой шипами, тянутся к солнцу…

Её взгляд изменился. Едва заметно, но всё-таки достаточно, чтобы я заметил, как из него уходит брезгливость.

Какое-то время мы стояли молча, наблюдая за происходящим. Около двух-трех минут тишины – и вот на нас уже смотрели два чёрных цветка, напоминающих розы.

Вот и моя сила.

Увы, мой организм был слишком слаб, чтобы переварить свежевырезанные сердца, ещё сочащиеся кровью и агонией. Но такой исход был… довольно предсказуем.

Шагнув вперёд, я сорвал оба цветка; Юкино шагнула следом за мной, вытягивая шею, чтобы заглянуть мне через плечо.

– Ну, д-допустим, ты и правда не поехавший каннибал, – заметила она странным тоном. – Но… тогда откуда ты знаешь о таком?

Я хмыкнул.

– Секреты бесплатно не рассказываю. Раз уж мы тут делимся интересными моментами биографий, то почему бы тебе не начать первой?

– Вряд ли я смогу рассказать то, что перекроет это, – Юкино указала на чёрные цветы. – И вообще всё, что связанно с тобой.

– Шутишь? – я поглядел на неё. – Отрубленные пальцы матери. Звучит как довольно весёлая история.

Юкино нервно оглянулась по сторонам, сжав катану окровавленными пальцами; её лицо посмурнело.

– Не хочешь говорить – не надо, – я пожал плечами. – Но тогда я тоже ничего не буду рассказывать.

– Да уж, то ещё веселье, – она резким движением воткнула катану в землю. Ножны, кажется, так и остались в её комнате. – Правда, эта история больше про моего отца, чем про мать.

– Жесткий тип, наверное? – ну, да. Глава клана якудза, судя по тому, что упоминал Михаил. Каким ещё он может быть?

– Мягко сказано, – Юкино саркастически улыбнулась. Впрочем, хмуриться она не перестала. – Жаль, что я родилась после того, как он стал… таким, какой он сейчас.

– А он не всегда им был? – я поглядел на неё. – Мне всегда казалось, что у подобных людей всегда одна и та же обычная история – про трудное детство, подъём с низов и всё такое…

– Подобных людей? – Юкино окинула меня высокомерным взглядом. – За кого ты считаешь моего отца, а? Он не «обычный»… ну, может быть, слегка. Был. Лет до тридцати.

– Он был пекарем? – я ухмыльнулся.

– Хуже. Он был мангакой. Рисовал истории про боевые искусства.

Я честно пытался сдержаться, но всё равно фыркнул в нос. Юкино аж взвилась от злости:

– Его манга пользовалась огромным успехом, вообще-то! И по контракту он был обязан делать её в каких-то безумных количествах. Просто сидел и рисовал по 18 часов в день, без выходных. С деньгами, конечно, проблем не было но… он даже дышать еле успевал.

Весь яростный задор как-то сошел на нет, плечи опустились, руки беспомощно повисли вдоль боков, и Юкино снова стала угрюмой. Она, кажется, с головой ушла в мысли об отце, позабыв, где она и с кем находится.

– А затем… его мать заболела. Тяжело заболела, за ней нужно было много ухаживать. Он не рисовал целый месяц. Нанимателям не было дела до его проблем, они хотели, чтобы выпуск глав продолжался – они ведь получали крупный процент с его доходов. Но отец просто отказывался с ними говорить, и в какой-то момент они подключили якудзу, чтобы заставить его снова рисовать. Угрозы, избиения…

Я молчал. Кажется, у Юкино это давно копилось.

– Отец продолжил работать, но уже не в таком темпе, как прежде. Работа по 18 часов в день научила его упорству, и он принялся изучать… то, о чём рисовал. Боевые искусства, магию. В какой-то момент уже казалось, что всё более-менее тихо, но затем якудза решили, что он должен работать больше. И… убили его мать. То ли сил не рассчитали, а то ли так и хотели.

Юкино скрестила руки на груди, мрачно глядя на два чёрных цветка у меня в руке; затем сглотнула – и с новой злостью в голосе продолжила.

– Около месяца его никто не видел. А затем… как-то раз он пришёл в штаб-квартиру якудза. С одной кистью в руке. В Токио ту ночь называют «Резнёй Кровавых Красок».

Громкое название.

– Он убил человек сто, а покалечил втрое больше.

Да и дело… громкое, пожалуй.

– Но и на этом он не остановился, – продолжала Юкино. – Он слегка… свихнулся. Насилие стало его новым способом самовыражаться, как прежде рисование. Ну, кланы якудза он объединил больше по вдохновению – ему же только повод нужен был начать мясорубку. Потом добрался до бизнесменов.

– Их он тоже вырезал? – уточнил я.

– Нет, ему требовались «всего лишь» влияние и доступ к их ресурсам, чтобы было на что покупать новые клинки, – усмехнулась Юкино. – Корпораты кого только не нанимали… но всё бесполезно. В итоге им пришлось согласиться.

Она покачала головой.

– А потом он встретил мою мать. К тому моменту он был уже почти на самой вершине, а она была дочерью влиятельного политика. Свадьба… через год родилась я, и примерно в то же время отец окончательно закрепился на верхушке пищевой цепи.

– Звучит как история абсолютного успеха, – кивнул я. – И в чём же подвох?

Подвох есть всегда.

– В его жестокости и упорстве, – процедила, подняв потемневшие глаза, Юкино. – Он буквально боготворил их. Благодарил за всё, что получил, и считал единственными качествами, достойными уважения. Упорство и жесткость, возведённые в абсолют. Может, боялся, что если не будет жёстким, то снова случится беда – как тогда, с его матерью. Или просто… самовыражался. По-взрослому.

Ну, с этого момента всё стало более-менее ясно.

– Мы для него ничего не значили, – продолжала Юкино. – Отцовская забота и любовь? Ха! Я знала их только от матери, а отец с каждым годом всё отдалялся от нас, но продолжал требовать от нас абсолютного послушания. Мы были…

Она запнулась, подбирая нужные слова.

– Фигурами на доске? – подсказал я.

– Да, вроде того, – неуверенно кивнула она, поморщившись от пафоса моей фразы. – Нам не прощалось ничего. В какой-то момент он запретил матери общаться со мной, чтобы я не стала слишком слабой. Его слово было законом… и она этот закон нарушила.

Юкино отвернулась, напрягая плечи и руки, как будто хотела закрыть себя от какой-то опасности.

– На мой шестнадцатый день рождения. Мать подарила мне эту катану… а отец считал, что я её ещё не заслужила. Он пришёл в бешенство. Приказал мне отрубить ей пальцы… а я настолько его боялась, что не посмела ослушаться.

Девушка резко обернулась поглядела на меня с каким-то вызовом. Глаза абсолютно сухие и даже губы не дрожат – невероятная выдержка. Достойная дочь своего отца.

– Вскоре она умерла. Он даже не озаботился тем, чтобы нормально вылечить её. Весёлая история.

Я приподнял бровь. Да за пару минут она мне выдала больше слов, чем за всё наше знакомство.

– Что уставился? Я не обезьянка в зоопарке, – огрызнулась Юкино.

Ну, во всяком случае, теперь многое встало на свои места.

– Возьми катану.

– А?

Я молча протянул ей одну из чёрных роз и жестом указал на лезвие катаны. Замолчав, Юкино постояла секунду… а затем выхватила катану из земли и разрубила цветок.

Первым почернело лезвие клинка. Затем рукоять, а затем – волной, как разбегающийся круг по воде – окрасился в чёрный и весь сад. Юкино изумленно распахнула глаза, глядя на ставшие похоронно-траурными деревья.

– Я не понаслышке знаю, что такое проблемы с… роднёй, – сообщил я и указал на почерневшую катану. – Этого должно хватить, чтобы перерубить любую кисточку.

Юкино хмыкнула.

– Что дальше?

Я задумчиво повертел в руках чёрный цветок. Сила. Единственная ценность этого мира. Конечно, всегда есть вероятность превратиться в кого-то вроде отца Юкино, однако…

Рука свернулась в кулак, сминая и разламывая тонкие чёрные лепестки. Жилы пронзила энергия.

Без силы ты навсегда обречён подчиняться таким как он. И никакие вероятности здесь не нужны.

– Пойдем обратно в подвал, – заключил я. – Подумаем, как обойти охрану и как объяснить отсутствие, но… Нам нужно в подвал. Сейчас.

Мы шли обратно в особняк, и каждый думал о своём. Уж не знаю, что было в голове у Юкино, но я в тот момент чётко понимал, что мне нужно взять от сложившейся ситуации.

И чётко знал, что мне нужно для этого делать.

Вот только иногда… вещи идут не по плану.

Опять.

Мы успели зайти только до середины широкого холла, как из противоположной двери вылетел Михаил, злой и собранный. Он будто даже внешне изменился – никакой больше неловкости, никаких попыток быть обходительным. Только сталь.

– Юкино – ты идешь в свою комнату и ждешь прилета отца. – Михаил перевёл взгляд с за секунду побледневшей Юкино на меня. – А что же до тебя, сын… То ты сейчас же отправляешься к Романовым и проводишь у них три дня. На свадьбе тебя быть не должно.

– Какой ещё… – мы с Юкино переглянулись, – свадьбе?

Отец замолчал, и лишь на мгновение бросил виноватый взгляд на Юкино.

– Были причины, по которым я не мог тебе сказать, Юкино. – снова глянул на меня, – Но из-за действий моего сына всё пришлось ускорить и скрывать уже глупо…

– Моих действий? – я непонимающе вытаращился на «отца». – Да о чём ты?

Ещё полчаса назад все было в порядке. Или так казалось, по крайней мере.

За него заговорил другой голос. Более высокий и более молодой.

– О свадьбе, конечно же. Твоя подруга Юкино завтра выходит за его Королевское Высочество, Филиппа Третьего.

Из-за спины отца прогулочным шагом вышел щуплый парень с короткой и модной стрижкой. Его лицо искажала самодовольная, почти садисткая улыбка.

Память прошлого тела быстро подсказала, кто стоит передо мной.

Дмитрий. Сын Наины.

И если я хоть что-нибудь понимаю в людях, то я ему не нравился.

А если я хоть что-нибудь понимаю ещё и в вероятностях и закономерностях…

То резкая перемена в настрое Михаила произошла вовсе не из-за магнитной бури.

Да что у меня за проблема с младшими братьями?!

***

Да что у него за проблема со старшим братом?!

Йошида. Когда-то в детстве одно это имя внушало ему страх. А затем ублюдок впал в кому… и мысль об этом даже в самые тёмные моменты жизни грела сердце Дмитрия невероятным теплом и спокойствием.