Текст книги "Мой огненный страж (СИ)"

Автор книги: Olga_Malina

Соавторы: Светлана Ключникова,,,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

1

Тонкий, нежный, чарующе-приятный аромат окутывает город вуалью. Пение птиц раздается отовсюду: звонкое, лирическое и волшебное, оно завораживает, возвещая о наступающей весне. Многие считают самыми прекрасными моменты, когда природа возрождается, словно птица феникс из пепла. Энергия жизни заряжает людей, пробуждая добрые чувства, наполняя мир добрыми улыбками и светом искренних глаз. Весной как никогда сильны желания открыть свой внутренний мир другому, найти того, с кем сможешь пройти жизненный путь рука об руку, преодолевая все преграды и трудности. Но слишком часто мечты остаются мечтами…

Яркое солнце на небосводе озаряет уставший от зимы город, придавая особую, сюрреалистическую красоту, наполняет сиянием природу, оживающую на глазах. От тёплых солнечных лучей на лицах прохожих появляется радость и улыбки, но внутри у большинства властвуют серость, темнота, страх, зависть и ненависть, пусть и скрытые от посторонних глаз. Но как бы ни старались люди спрятать свою истинную природу, каждую весну наступает день, когда я вижу все их тайны.

Мой дар и есть мое проклятье, которое, увы, я приняла не сразу. Я совершила множество ошибок, прежде чем прислушалась к данному мне неведомыми силами таланту. И кто бы мог подумать, чем всё обернётся в конце концов.

Словно цветок, мой дар наиболее ярко себя раскрывал весной. Но в том, что мне являлось, красоты отыскать было невозможно. Я начинала видеть лица людей обезображенными, настолько ужасными, что порой боялась выходить на улицу, где зло царило в полном великолепии. Я мечтала не выходить в это время в город, оставаясь во власти иллюзий и представляя его совсем иным: добрым и непорочным. Иногда мне казалось, что я не из этого мира, а быть может, так оно и было.

Весной истинным счастьем для меня оказывалось встретить кого-то с чистым сердцем. Такие люди становились всё большей редкостью, глотком свежего воздуха в душном, кишащем грязью и злобой муравейнике. Все чаще попадались другие. Исчезала даже внешняя привлекательность, пороки искажали внешние черты, безжалостно их уродуя. Столько раз я видела людей, которые выглядели счастливыми и милыми, а внутри у них зарождалась тьма, пуская корни в каждый уголок, и постепенно от доброты не оставалось и следа. Но я, словно путник среди пустыни, старалась разглядеть остатки света сквозь тьму их душ.

Когда-то давно я была самой обыкновенной девочкой, не видела и даже не подозревала о происходящем вокруг. Но в один прекрасный миг все перевернулось, после чего я уже никогда не смогла стать прежней.

Я помню тот день, словно это было вчера. Будучи совсем ребенком, погожим весенним утром я выбежала играть во двор. В крошечном городке на окраине Латвии все жители знали друг друга в лицо. Казалось, ничего не изменилось, но оглянувшись по сторонам, я не смогла узнать никого, кроме детей. Сопровождающие детвору взрослые выглядели странно, сквозь знакомые черты просвечивали ужасные детали: у многих появились рога, кто-то обзавелся хвостом, а на руках появились рубцы, чешуя, бородавки. Да и лица производили не лучшее впечатление: искажённые от злобы черты изменились до неузнаваемости. Но больше всего меня испугали глаза: у кого-то полностью черные, у кого-то с краснотой, они пылали яростным огнём.

На меня свалилось пугающее осознание того, что всё, прочитанное когда-то в страшных сказках, было правдой: ведьмы, колдуны и черти существовали на самом деле, скрываясь за обликом обычных людей! Я помчалась домой так быстро, как никогда раньше не бегала. Преодолев несколько лестничных пролетов, влетела в квартиру, с грохотом захлопнув за собой дверь.

На шум из кухни вышла мама, вытирая руки о мягкое махровое полотенце. Вглядываясь в родные черты лица, оставшиеся привычными, я очередной раз подумала, что моя мама – самая лучшая.

Еле отдышавшись и едва придя в себя, я затараторила с сумасшедшей скоростью:

– Мама! На улице полно чудовищ, нет ни одного обычного взрослого, никого! Мне страшно!

Увы, мама мне не поверила, решив, что я просто повздорила с кем-то из ребят. Будучи уже достаточно взрослой, чтобы не настаивать на своих словах, я лишь отошла подальше от окна и устроилась в кресле с любимой книжкой. Но страх прокрадывался, мешая читать, мысли постоянно возвращались к жутким лицам монстров на детской площадке.

Так я и просидела весь день, не выходя из дома и ни с кем не общаясь. Долго не могла заснуть, а когда, наконец, удалось, и во сне ко мне пришли полчища тех же чудовищ. С трудом вырвавшись из кошмара, я больше уже не смыкала глаз той ночью.

Вскоре весна уступила свои права лету. Постепенно странное и пугающее происшествие исчезло из памяти. Через год я выкинула из головы жутких монстров – мои нервы оказались достаточно крепкими, чтобы переступить через страхи, но именно тогда чудовища вернулись. Вновь вместо привычных лиц меня окружали оскалы, рога, копыта и чешуя, более кошмарные, чем в первый раз.

Всё повторялось, пугающие образы постоянно появлялись, мучая меня каждую весну, не позволяя наслаждаться прекрасным временем. Я часто смотрела на себя в зеркало, боясь увидеть, что мое лицо тоже превратится во что-то другое. Но, к моему облегчению, оставалась самой собой: прямые темно-русые волосы, овальное удлиненное лицо, гладкая кожа, полноватые губы и серо-голубые глаза. Никакой чешуи и рогов. Но этого мне было лишь немногим легче.

В то время мне казалось, что хуже быть просто не может: замкнувшись в себе, я с трудом изображала внешнее благополучие, не желая быть принятой за сумасшедшую. Я начала привыкать, но когда мне исполнилось шестнадцать, стало еще хуже. Весна прошла как обычно: я чувствовала усталость, злость, ярость окружающих меня людей, видела обезображенные лица. Но наступило лето и люди стали привычными, постепенно возвращаясь в обычное состояние, но теперь я видела ореол их эмоций вне зависимости от времени года.

У меня не было друзей, не было любимого – не с кем было поделиться бедой. Единственным близким человеком оставалась мама, но ей не нужно было знать о происходящем: я не хотела мучить её. От необходимости выплёскивать свои страхи, переживания и мысли я стала вести дневник. Я запирала его в ящике стола на ключ, храня как величайшее сокровище. В нем была та часть моей жизни, которая навсегда должна оставаться тайной.

Пролетело время. Я окончила школу и поступила в университет. Наступил новый этап моей жизни, пора студенчества, и я не знала, что она мне преподнесет.

2

«Дорогой дневник!

Вот уже месяц я ничего не пишу… Но не думай, я не забыла про тебя, просто… Мне стало страшно, понимаешь? Не так страшно, как тогда, в детстве, а по-настоящему, до ужаса, судорог и седых волос. Я больше не сплю по ночам, совсем… я очень боюсь, что они придут за мной, когда я буду спать, и тогда я не смогу убежать от них…»

Я и сама не заметила, как это случилось, просто в один совсем не прекрасный момент образы не исчезли. Было уже шестнадцатое июня, а я всё ещё наблюдала не просто ореол эмоций, а обезображенные лица. Вот только на этот раз я видела не только внутренние сущности людей, а ещё и каких-то призрачных существ, летающих повсюду, и с каждым днём они становились ярче, плотнее. Сперва они казались прозрачной дымкой, затем она потемнела, превращаясь в сгусток энергии, который до определённого момента никак не влиял на окружающий мир… Но и это длилось недолго.

Однажды вечером я, как обычно, выключила свет в комнате и забралась под мягкое и тёплое одеяло, готовясь отправиться в мир грёз. И тут я внезапно ощутила, как что-то коснулось моего лица. Списав это на сквозняк, перевернулась на другой бок и вскрикнула от неожиданности, когда по одеялу скользнуло нечто. Резко подскочив на месте, я нащупала рукой выключатель. От яркого света глаза защипало, но я не смогла заставить себя зажмуриться, боясь хоть на секунду выпустить из вида существо, парящее в нескольких сантиметрах от кровати.

Его контуры были похожи на человеческие, но руки и ноги заметно длиннее, растительность на «голове» отсутствовала, как и любые признаки одежды. Бесполая фигура была соткана из густого тёмно-серого тумана, вокруг очертаний всё ещё клубились отдельные завитки пара. Пустые глазницы уставились на меня, словно пытались, но не могли разглядеть. На некотором подобии лица застыло выражение не проходящей тоски и страдания, а беззубая пасть была раскрыта в беззвучной попытке крика. Моё внимание настолько привлекло странное существо, что я не сразу заметила, что оно не было одиноким. Контуры других были более размытыми, однако я отчётливо видела и ощущала их присутствие в спальне. Их головы были опущены, словно они скорбели по уходящему другу. Тишину комнаты, нарушаемую лишь моим хриплым от ужаса прерывистым дыханием, неожиданно пронзил оглушительный по силе вопль, далёкий от человеческого. По странной исказившейся гримасе парящего существа я поняла, что кричало оно. А спустя несколько мгновений, в течение которых я старательно зажимала уши ладонями, боясь оглохнуть, с тихим хлопком фигура лопнула и растворилась, словно воздушный шар, наполненный цветным дымом. Я подняла глаза от пустого места, где ещё совсем недавно висел «умирающий», и увидела, как существа, окружавшие его, постепенно удаляются, растворяясь и проходя сквозь стены, покидают мою комнату с тихим шелестом, словно переговариваясь. Казалось, их спугнула какая-то неведомая сила, а тот, кто подошёл слишком близко ко мне, поплатился за храбрость.

Опустошённая, я подобрала под себя ноги и тихо заплакала. Я уже давно перестала спрашивать «За что мне всё это?», потому что никогда не получала ответ. Но теперь я хотела знать: зачем? Зачем кто-то там наверху решил, что мне нужно всё это видеть, слышать и чувствовать? Для чего? Я не была сумасшедшей, хотя это многое бы объяснило. Тогда я бы знала, что всё это лишь мерещится, что это галлюцинации, и она не причинит вреда. Но происходящее не было миражом, злые духи существовали на самом деле, и по какой-то неведомой причине только я могла их видеть.

С тех пор я не могла спать. Хорошо ещё, что подготовка к экзаменам занимала много времени, и на сон его просто не оставалось. Парапсихология входила в список предметов, изучаемых только на четвёртом курсе, но мне разрешили сдать его досрочно, поэтому уже четыре ночи подряд я занималась тем, что готовилась к экзамену.

Не найдя среди громадных стопок книг, скопившихся в моей комнате, нужной, я приняла решение отправиться в библиотеку университета, находящуюся в соседнем корпусе. Ночь была на удивление тихой – студентам было не до вечеринок, они заняты предстоящей сессией, а сущности… Может, у них тоже были экзамены?

Выйдя на улицу, я полной грудью вдохнула свежий чистый воздух, кажущийся почти невесомым. Бодрым шагом дойдя до круглосуточной студенческой библиотеки, я очередной раз удивилась царящей вокруг тишине, словно сама природа взяла паузу. Потянув на себя дверь, я вошла и увидела письменный стол, за которым обычно сидела внушительных размеров библиотекарша; но сейчас она отсутствовала. Следующий зал – огромная комната с высоченными потолками, до самого верха уставленная книгами. В узенькие проходы между стеллажами едва мог протиснуться человек. Книги по нужной мне тематике находились в самом дальнем углу помещения, куда я и направилась решительным шагом.

Неожиданно в глубине прохода мелькнул тусклый свет, словно кто-то читал с фонариком. Едва дыша и стараясь не шуметь, я медленно подошла и обнаружила молодого человека, сидящего спиной и не обращавшего на меня ни малейшего внимания. По мере приближения меня окутывало ощущение тепла и спокойствия. Парень напряжённо вчитывался в страницы старой потрёпанной книги, время от времени делая пометки простым карандашом в не менее потрёпанном блокноте. В нерешительности я замерла прямо у него за спиной. Неловко переминаясь с ноги на ногу, тихо кашлянула, привлекая его внимание.

– Ты все-таки меня видишь? – мягко произнёс юноша. – Все хуже, чем я думал. Надеялся, что твой дар ограничится тем, что уже есть, но он снова усилился. Это значит, ты в большей опасности, чем я предполагал.

– Эм-м, привет, – выдавила из себя я. – Меня зовут Адель.

«Боже, что я несу, он же не спрашивал моего имени!» – пронеслось в голове. Но мысли моментально улетучились, как только он обернулся. Ровный прямой нос, точеные скулы, тонкие притягательные губы… Но больше всего меня поразили его глаза – янтарные, окружённые всполохами пламени в буквальном смысле слова! В его глазах бушевал огонь, горевший внутри зрачка. Я отшатнулась от неожиданности, больно ударившись лопатками о стеллаж.

– Не бойся, – ласково произнёс парень, и по телу вновь растеклось приятное спокойствие, словно он таинственным образом мог управлять моими эмоциями. – Я не обижу тебя, честно. Меня зовут Феликс.

– И кто ты такой, Феликс? – спросила я, неожиданно осмелев.

– Ну, я что-то вроде… В общем, я защищаю ваш мир от нашего, – теперь и в его голосе звучал огонь, словно потрескивали поленья в костре.

Чем больше я смотрела на юношу, тем менее реальным становился его облик. Аура расползалась вокруг тела ярко-оранжевыми языками пламени, вырывавшимися из глаз. Но этот огонь, казалось, не мог обжечь меня, только согреть и подарить тепло.

– Что это значит? – Мне как никогда хотелось проникнуть вглубь этого мира, ведь впервые я встретила в нём кого-то не пугающего, а притягательного.

Внезапно за спиной что-то громко хлопнуло, и раздался протяжный вой.

– Если останемся здесь хоть на мгновение – узнаешь… – мрачно произнёс Феликс. – Мекка началась.

Едва я успела открыть рот, чтобы задать следующий вопрос, парень схватил меня за руку и рывком потащил к запасному выходу из библиотеки. Сперва я попробовала вырваться, ведь пришла сюда за книгой, а мешать мне учиться – уже полная наглость со стороны другой реальности, но железная хватка Феликса свела на нет мои усилия. Опустив взгляд на наши сплетённые руки, я увидела, что их окутывает прочное кольцо огня.

– Так они не нападут на тебя! – выкрикнул Феликс; вой стал совершенно невыносимым.

Я уже было хотела спросить, кто «они», но оглядевшись, поняла, что вопрос отпадает сам собой. Всё помещение было наполнено сгустками энергии, существами, которые с печальными подобиями лиц пересекали зал в разных направлениях, совершенно не обращая внимания на стеллажи с книгами, проходя сквозь них. От фигур веяло холодом и тленом. Это были те же самые сущности, что и в ту ночь в моей комнате, только теперь я даже не могла их сосчитать, казалось, ими заполнено всё пространство вокруг.

Ударом ноги Феликс распахнул ведущую на улицу дверь, и в тот же момент тихий стон сорвался с его губ. Вся площадь, вся дорога, ведущая к моему корпусу общежития, была буквально усеяна ими. Плачущие, ревущие, воющие, они направлялись по своим делам, создавая чудовищную какофонию из боли и страданий. Не отпуская моей руки, Феликс резко обернулся, выставив вперёд другую руку, словно создавая щит между нами и сущностями.

Таща меня за собой, он бросился к моему общежитию, пробираясь сквозь плотную толпу тёмных фигур – почти бестелесных, но каждый раз, когда кто-то из них касался меня, по моему телу пробегал озноб, и всё существо охватывал леденящий ужас, пока огонь Феликса вновь не заполнял меня. Остановившись буквально на секунду, парень сформировал в руке огненный шар, который швырнул вперёд. Огненные языки образовали горящий туннель, стены которого боялись пересечь эти отвратительные существа. Они тянули к нам длинные руки-щупальца, словно желая забрать нас в свой мир страданий и темноты.

– Не дай им схватить себя! – прокричал Феликс, едва заглушая их протяжные вопли.

Что было силы, я бросилась вперёд по спасительному тоннелю, в конце которого уже виднелась дверь в моё общежитие, ставшая спасательным кругом. Феликс крепко сжимал мою руку, не давая оступиться. Наконец, спустя несколько секунд, показавшихся вечностью, туннель за моей спиной оборвался, а рука уже могла дотянуться до входной двери. Я уже почти открыла её, когда Феликс резко развернул меня к себе лицом.

– Постой! – выкрикнул он.

– Нам нельзя останавливаться, пойдём, скорее, – я отказывалась слушать его, потянув за руку внутрь здания.

– Мне нельзя идти с тобой, слышишь?! – торопливо произнёс он, постоянно оглядываясь на тьму из существ, сгущающихся у него за спиной. – Вот, возьми, это защитит тебя.

В мою ладонь легло что-то холодное и маленькое, по форме напоминавшее небольшой пузырёк. Я медленно подняла его к глазам. Внутри плескалось что-то похожее на раскалённый металл.

– Что это? И почему тебе нельзя со мной? – вопросы роились в голове, словно назойливые мухи.

– У тебя мало времени, зайди в дом, только там ты под защитой! Спрячься! – отвечать на мои вопросы Феликс не планировал. – Если ты увидишь их мекку, тебе конец.

– Это души? – я не оставляла своих попыток узнать хоть что-то.

– Нет, Адель, это не души, – ответил он серьёзно. – Эти страшные твари и рядом не стояли с вашими душами. Ты не должна их видеть ни в коем случае.

С этими словами он затолкнул меня в дом, плотно закрыв за мной дверь. Не решившись выходить, я прильнула к окну, стараясь разглядеть парня в кромешной тьме. Это не составило особого труда – весь он светился алыми всполохами, его волосы из тёмных превратились в огненно-алые, из кончиков пальцев вырывалось пламя. У меня перехватило дыхание от увиденного. В какой-то момент, когда существа полностью окружили его, из его рта раздался оглушительный рёв и вырвался клубок пламени, постепенно превращаясь в нечто, напоминающее огромного дракона, такого, каких я видела на китайских поздравительных открытках. Как завороженная я смотрела на разворачивающуюся передо мной битву света и тьмы, совершенно позабыв слова Феликса о том, что мне нельзя видеть это…

3

Тьма накрыла меня внезапно, обрушившись лавиной со всех сторон. Только что я наблюдала невероятное сражение, пренебрегая предостережением, а вот обволакивающая чернильная темнота погружает меня в кокон спокойствия и небытия. Я краешком сознания понимала, что обязана испугаться, но даже страх не смог пробиться через окутывающие тенета.

Я падала в пропасть или летела в звенящую бесконечность – определить было невозможно. Меня охватило безразличие ко всему живому и мёртвому, существующему и нет. Я ощущала, как растворяется в невообразимом пространстве моё тело, отделяясь от мыслей и чувств, как я становлюсь бесплотным призраком, лишённым эмоций, зрения и свободной воли…

– Не-е-е-ет! – вопль разрушительной силы проник сквозь пространство и время, прерывая падение и резко выдёргивая в привычный мир. Тьму разрезало неровными огненными всполохами, выбросами энергии невероятной силы, путы распались, и я выпала из плена.

Не сразу я решилась открыть глаза.

Я находилась в своей комнате, сидела в мягком кресле. За окном заканчивалась ночь, далеко на востоке узкая полоска света предвещала наступление утра. Переведя взгляд, я увидела Феликса. Он стоял в двух шагах от меня. Застывшее лицо было напряжено. А как оно изменилось! Огонь глаз потух, янтарный, столь удививший меня цвет утратил живость и яркость, потемнев, став ближе всего к банальному человеческому светло-карему. Черты лица искажались борьбой и страданием.

– Феликс? – прошептала я. – Что произошло?

– Я нарушил Закон, чтобы спасти тебя, – опустив голову, хрипло проговорил он, садясь на стул рядом со мною. – Я зашёл в твой дом, выхватив тебя из тьмы. Зачем ты смотрела?

– Я… – растерянно попыталась объяснить я и не смогла найти слов. – Я почему-то не смогла отвернуться. Что теперь будет?

– С тобой – ничего, – пожал плечами он, вглядываясь в постепенно светлеющее за окнами небо. В его голосе не было упрёка, лишь безнадёжность. – Я же говорил: я защищаю ваш мир от нашего. Но мои силы не бесконечны, а возможности – ограничены.

– Ничего не понимаю, – замотала головой я. – Поясни.

– Грань между мирами тонка, но прочна, – послушно начал рассказывать Феликс бесцветным голосом. – А наш мир не может существовать без вашего. Мы издавна питались эмоциями. Вашими эмоциями. Нам не нужна обычная пища, но без эмоций мы умрём. Несчётное количество лет назад возникла эта связь. Изначально эмоциональный окрас вашего мира был чистым. Открытым, радостным. Были трудности, как без них, но они не искажали душ. Не было лжи, лицемерия. Но по мере развития человеческой цивилизации вы эволюционировали, менялись ваши эмоции, а с ними изменялись и мы. И вот в какой-то момент возникли Они.

Феликс замолк. Я вглядывалась в его черты, пытаясь заметить отличия от человека. Теперь, когда исчез огненный взгляд, их не осталось. Обычный парень, привлекательный, с хорошей фигурой. Да, встретив такого где-нибудь в толпе, я бы несомненно обернулась. Несмотря на робость и скромность, попыталась бы познакомиться. Меня тянуло к нему.

За окном раздалась пронзительная птичья трель, разрушив тишину. Феликс вздрогнул и продолжил рассказ:

– Их пищей стали злоба, ненависть, зависть, – скривился от воспоминаний он. – Лишь один негатив. И они несли разрушение и нашему миру, и вашему. Ведь зло изначально сильнее добра, лишь самоотверженность и великая сила любви позволяет держать равновесие. Ломать всегда проще, чем строить. А они разрушали всё, что попадалось на глаза. Наш мир был когда-то отражением вашего, но нематериальным: он был окрашен во все оттенки радуги, наполнен сказочными снами и иллюзиями, заветными мечтами и желаниями. «Они» быстро захватили наш мир. И чернота поглотила его. Лишь горстка упрямцев отказалась подчиняться и идти по простому пути, по-прежнему выискивая любовь, доброту, искренность и поддерживая ими жизнь. Они отгородились от окружающей темени, с трудом сохранив кусочек прежней славы. Возвели неподвластные злу стены. Создали Совет Верных.

Феликс снова вздохнул, отвёл глаза, вглядываясь в крыши домов и свежую зелень парка за окнами.

– И ты – один из них, да? – спросила я.

– Был, – тихое слово упало, словно каменная скала. – У нас немного сил – радостных эмоций в вашем мире почти не осталось, нам нечем стало питаться. Выяснилось, что Новые духи или Тени, как стали их называть, умеют не только потреблять отрицательные эмоции в пищу, но и подпитывать ими людей. Зло спокойно проникало между мирами, находя лазейки в человеческих слабостях, потакая низменным страстям. Наши старейшины смогли создать заслон, охраняющий ваш мир от нашего зла, но его поддержание требовало невероятных усилий. Стражи – те, кто держал заслон – очень часто умирали. И силы их истаивали. И нас было мало. Поэтому мы могли лишь держать заслон – и только.

– А ты сделал что-то непозволительное, да? – догадалась я. Рука моя дёрнулась – внезапно захотелось дотронуться до сцепленных на коленях рук парня, утешить его. Я слушала рассказ и постепенно осознавала весь ужас своей вины. Но слишком мало знала, чтобы хотя бы одна версия, как исправить ситуацию, появилась в голове.

– Я потратил все силы на то, чтобы спасти тебя от них, – тихо ответил Феликс. – Ты – мощнейший источник эмоций для нас, чистых и незамутнённых. Я посчитал, что не могу позволить тебя погубить. Но теперь я стал бесполезен. Мои силы иссякли, огонь погас.

– Но почему ты тут? – прошептала я, зажмурив глаза. – Ведь твой дом – там?

– Я не выполнил приказа, – пожал плечами мой собеседник. – Есть ночи, когда эти твари особенно сильны. До сих пор неясно, от чего зависит периодичность. Но мы научились предчувствовать эти моменты. И тогда стражи держат оборону, не позволяя врагам пробиться в ваш мир. Проникают лишь их тени, а это меньшее из зол. Если проникнут они сами, всё светлое и вечное здесь погибнет, и ваш материальный мир утонет во тьме точно так же, как утонула большая часть нашего нематериального мира.

– Те существа?..

– Да, некоторые люди иногда их видят, и на подобных Видящих идёт охота, как на вкуснейшие деликатесы. Ведь только чистые душой способны разглядеть вторгающиеся в мир живых Тени.

– Они жуткие, пугающие, – пробормотала я, вспоминая. – Наполнены болью и страданием.

– Для тебя, – невесело усмехнулся Феликс. – А для иных они предлагают власть, деньги, развлечения, способы отомстить или проучить. Почти в каждом сердце можно найти порок и им воспользоваться, соблазнить. Лишь дети им неподвластны, их чистые души. Но дети взрослеют.

– Я издавна встречала по весне искажённые души людей, – рассказала я. – Видела вместо обычных городских обывателей монстров с рогами и чешуёй, с провалами тьмы вместо глаз.

– Весна – время обновления природы, прихода радостных чувств, любви и жизни, – объяснил Феликс. – И Новые духи усиливают влияние на жертв, чтобы удержать их на своей стороне. В каждом человеке живёт светлое и тёмное. Нет света без тени и теней без света. В этом жизнь… Вопрос сочетания.

– Но если они уничтожат свет…

– Им не нужны тени, – оборвал мои рассуждения Феликс. – Им нужна тьма.

– А что будет, если удастся их замысел? – с замиранием сердца задала вопрос я.

– Внешне ничего не изменится, разве что мелочи: померкнут краски природы, менее ярко будет светить солнце, природные пейзажи утратят прелесть свежести, – пояснил он. – И люди забудут способность любить. Удивляться и мечтать. Бескорыстно радоваться.

– Но как такое возможно? Ведь тогда человечество погибнет? – удивилась я.

– Ты недооцениваешь силу людей, – возразил Феликс. – Вместо занятий любовью останется насилие, вместо заветных желаний – жёстко рассчитанные планы, не считающиеся с жертвами. Но инстинкт самосохранения в людях сильнее, чем в ком бы то ни было. Просто доля тёмного станет превалирующей. Основной.

– Но что же тогда делать? – зажмурилась от ужаса я. – Неужели нет спасения?

– Наверное, оно есть. Но я не знаю пути. Лишь могу сопротивляться, сколько хватит сил. Я ведь страж-новичок, многого не умею. Точнее, не умел, – помрачнел еще больше Феликс. – Опытный страж на моём месте просто выключил бы твоё сознание, чтобы ты не могла увидеть ничего. В вашем мире есть поговорка: «глаза – зеркало души». Она верная, но не до конца. Глаза ещё и дверь в душу. И когда ты смотрела на них, они получили полный доступ. Они отвлекли меня сражением, у тебя не осталось защиты. Еще несколько мгновений, и тебя бы уничтожили, а твоя душа стала бы их лучшей добычей, сила бы возросла многократно. О, это был бы роскошный подарок для них – исчезновение Видящей, уничтожение ещё одного островка света.

– Но ты же спас меня, не позволил страшному случиться! – возмутилась я. – Почему тогда тебя изгнали?

– Я мог отключить твоё сознание, – повторил Феликс, поднимая тяжёлый взгляд. По моей спине прошёл электрический ток. – И должен был это сделать сразу, как ощутил, что происходит. А я увлёкся. Завёл разговор, слушал твой голос, смотрел на тебя… Пропустил момент. В результате ты увидела то, что видеть не должна была ни в коем случае. Пойми, я тебя не виню: зло притягательно, устоять невозможно. Вина моя и только. Силы ушли на то, чтобы выдернуть тебя из их власти. Но в качестве стража я теперь Совету не подхожу. Силы защищать людей у меня больше нет. Я так же беспомощен перед Тенями, как и обычный человек.

Я утонула во взгляде наполненных светлой грустью карих глаз. Мир закружился в невероятном танце. «Я увлёкся», – слова Феликса звенели, вторя птичьим голосам за окном. Я понимала трагичность ситуации, в которой, что бы ни говорил парень, была львиная доля моей вины, но волна радости поднималась из глубин души, и поделать я с нею ничего не могла.

Не осознавая, что творю, я протянула руку и кончиками пальцев погладила сильные мужские ладони. Кожа была нежной и прохладной, а мощь электрических разрядов от прикосновения усилилась в несколько раз.

Но длилось это всего лишь несколько секунд. Феликс резко поднялся, разрывая прикосновение. Лицо его исказила гримаса боли.

– Не искушай меня, пожалуйста, – с мольбой в голосе проговорил он. – Я изгнанник, но я не хочу стать одним из врагов. Я не должен ничего чувствовать, пойми! Слишком легко теперь мне попасть в их власть. Лишь только пройдя путь здесь, впитав эмоции и силы материального мира, устояв перед всеми соблазнами, после смерти я смогу вернуться и вновь выполнять долг. Но если я поддамся на искушения, пусть из добрых намерений, всё может кончиться плохо. Для нас обоих. Тогда знакомство со мной окажется для тебя худшим событием в жизни.

И тут я смогла до конца осознать подробности его рассказа. Если существа его мира питаются эмоциями, значит, они их с лёгкостью различают. Любые! Значит, мои внезапно возникшие чувства не были и не могли быть секретом для Феликса. Я ощутила, как мучительная краска смущения заливает лицо. Опустив голову почти к самым коленям, я вцепилась ладонями в волосы, слезы против воли полились из глаз.

На мои сведенные судорогой пальцы легла прохладная рука Феликса. Нежное прикосновение показалось чудом.

– Адель, пожалуйста, – тихо прошептал он, присев на корточки рядом с креслом. – Ты не должна стыдиться чувств. Прости, что заставил тебя пройти через всё это. Я снова виноват.

Я подняла лицо. Удивительные глаза, пусть лишившиеся огненного обрамления, были совсем близко, я вновь попала в плен взгляда, согреваясь и наполняясь восторгом. Юноша робким движением дотронулся до моего лица, стирая капельку солёной влаги.

– Что теперь будет? – прошептала я.

– Я пройду через испытание и вновь вернусь на границу, – уверенно проговорил он. – И рано или поздно Совет сумеет найти выход, спасти оба мира.

– А мы? – робко прошептала я.

– Адель, – вздохнул он. Моё имя музыкой прозвучало в его устах. – Если бы я мог… Я отдал бы всё, чтобы никогда не разлучаться с тобой. Но я – опасность для тебя. Ты слишком хорошо чувствуешь наш мир, чтобы без риска к нему приближаться. Слишком ты лакомая добыча для Теней. Береги себя.

Он поднялся, легкое прикосновение прохладных губ оставило след на моей щеке. Пронизывающий сквозняк скользнул по комнате. Хлопнула дверь. Я осталась одна.

4

Я простояла на одном месте еще час, или день, или даже месяц, а быть может, и год. Совершенно потеряла чувство времени. Феликс, безликие духи – все это казалось страшным и одновременно прекрасным сном. Столько лет я молилась, чтобы кошмары ушли из моей жизни. А теперь хотелось, чтобы монстры вернулись, а вместе с ними и Феликс.

Быть может, рядом с ним мне и грозила смертельная опасность, но когда он был рядом, говорил со мной, касался меня, я чувствовала себя живой и нормальной. Впервые я встретила кого-то, кто мог меня понять, как никто другой, спасти от безумия. И тут же его потеряла.