сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
***********************************************************************************************
Гаишник и бизнесмен
http://ficbook.net/readfic/2157410
***********************************************************************************************
Автор:OLGA-OLGA (http://ficbook.net/authors/171139)
Беты (редакторы): Касанди
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: м/м
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Юмор, POV
Предупреждения: Нецензурная лексика
Размер: Мини, 12 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:
Говорят, если встретить гаишника в полночь на тёмной дороге – к потере денег. Дмитрий же наоборот, приобретёт нечто намного большее. Оказывается, мечты могут сбываться не только у Газпрома…
Посвящение:
Michico Solar)))
Публикация на других ресурсах:
Спросите
Примечания автора:
Небольшая зарисовка из жизни обычных людей. Не претендую на оригинальность.
Стою у клуба, задумчиво поигрывая брелком с ключами. Синий «ягуар» сверкает в неоновых лучах вывески, притягивая взгляды немногочисленных прохожих и курильщиков у стен развлекательного заведения. Выпил я всего лишь бокал белого вина за компанию с другом, который полвечера жаловался на свою любовницу.
Она, видите ли, хочет стать женой! И наличие у Витьки официальной благоверной её ни капельки не останавливает. «Либо ты купишь мне кольцо, либо я тебя брошу!» – коверкая голос, вещал Виктор, одним глотком выпивая текилу и закусывая алкоголь долькой лимона. Громкая музыка долбит в уши, а моя голова сочувственно кивает другу, в то время как мозг переваривает информацию.
– Ну так купи, ты и так тратишь на свою модельку половину калыма, – лениво выдаю я, чтобы поддержать разговор. Если честно, мне изрядно надоело его нытьё. Бросил бы одну, обзавелся другой. В чём проблема?
– Она хочет, чтобы я ей в ЗАГСе его подарил.
– М-да, друг, тут случай тяжёлый. Тогда разведись с Леркой, отсуди у неё колечко, женись на Маринке, передари брюлик – все счастливы, – хмыкаю, закидывая ногу на ногу, и устраиваюсь на диване удобнее. С женой друга я был хорошо знаком – как-никак в один детский сад ходили – и знал, что она собой представляет. Как говорится, муж и жена – одна сатана. Прекрасно осведомлённый о похождениях обоих, даже не пытался влезать в их семью со своей библией. Их устраивает? Вот и хорошо.
– Она не отдаст, – тяжело вздохнул Витька, рассматривая игру переливающихся бликов в рюмке с коньяком. Графин с текилой опустел, и друг перешёл к тяжёлой артиллерии. Если можно так сказать.
– Я вообще-то пошутил, – морщусь я, поглядывая на часы. Половина двенадцатого. Завтра серьёзная встреча с заказчиком, а я сижу в «Неаполе» и слушаю бредни упившегося Казановы. Никогда раньше не замечал за другом такой меркантильности. Хотя если подумать… В институте он всегда пьянствовал за мой счёт, вечеринки на своей жилплощади не устраивал, предпочитая отрываться у меня или своих знакомых… Я бы ещё понял, если он не имел денежного запаса, но увы – нет. У Витьки предприимчивые родители, никогда не экономившие на любимом чадушке, да и парень в то время приторговывал слабыми стимуляторами хорошего настроения. Мне никогда не нравилось это его хобби, но он лишь отмахивался, смеясь и корча забавные рожи. «Я несу людям радость, ведь таблетками больные лечатся? Вот я их и избавляю от плохого настроения!» – восклицал друг, носясь вокруг меня, изображая самолёт и размахивая руками на манер пропеллера. Позер!
Незаметно сцеживаю в кулак зевок и глазами прошу принести счёт. Парнишка кивает в сторону моего соседа за столиком и игриво двигает бровями. Хмыкаю, внимательнее присматриваясь к парнишке. Ничего так, вернее сказать, ничего особенного. Короткий ёжик чёрных волос, выщипанные брови, слишком крупный рот, в общем, не мой тип. Отрицательный кивок головой – и через минуту на стол опускается коричневая папка. Не глядя, вкладываю в неё купюру и поднимаюсь.
– Вить, заканчивай пить, тебе ещё Лерку из больницы завтра забирать, – стараясь перекричать музыку, наклоняюсь к ухрюкавшемуся поросёнку.
– А что она там делает? – на меня смотрят несчастные помутневшие глаза.
– Рожает! – не выдерживаю его тупости.
– Да-а-а? А кого?
Всё, занавес…
– Афроамериканца, – доверительно сообщаю Витьке на ухо, наклоняясь к нему и встряхивая за плечи.
– А почему? – кажется, у меня задёргался глаз.
– Почему афроамериканца или почему рожает? Если первое – на экзотику потянуло, если второе – решила выполнить долг перед Родиной.
– Это как? – Виктор икнул и почесал бритый затылок.
– Хочет разбавить количество китайцев на один квадратный метр площади!
И пока друг свыкался с мыслью, что в его семье появится иностранец на правах родного сына, пошёл в туалет, по дороге делая себе зарубку в памяти завтра позвонить Валерии и узнать, забрал ли её муженёк. Аппендицит в зрелом возрасте – это серьёзно. Пока сделал все дела, пока вернулся обратно – Витька исчез. Покрутил головой, пытаясь отыскать пропажу. Мой взгляд наткнулся на море разгорячённых тел, которые извивались под неимоверными углами. Кто-то просто топтался на месте, пытаясь изобразить последние конвульсии умирающего лебедя, барная стойка облеплена любителями горячительных напитков, под потолком крутился и сверкал стеклянный шар, украшая присутствующих и обстановку контрастными оттенками, будто кто-то сверху поливал краской. Стелющийся по полу дым скрывал отдыхающих и выше щиколотки, словно создавал декорации к какому-то фильму ужасов. Не хватало только леденящих душу стонов и потоков крови с потолка.
Удивившись своим странным ассоциациям, стал проталкиваться сквозь толпу, пытливо всматриваясь в лица. Друг обнаружился в центре круга из тел шести девушек разной степени опьянения. Подбадриваемый криками, он медленно покачивался под ритмичную музыку и расстёгивал пуговицы на белой рубашке. Когда я уже был готов как Отелло придушить эту недоделанную Дездемону, почувствовал, как на плечо опустилась тяжёлая рука. Резко обернувшись, узрел нашего с Витькой бывшего одногруппника, весело скалившегося в мою сторону.
– Митяй, здоров! Ты как всегда – любишь испортить кайф нашему общему другу, – басом поздоровался Пашка, пожимая своей здоровущей ладонью мою руку. – Оставь мужика, я за ним присмотрю. Мы с ребятами через час уже сваливаем, так что доставлю это тело в целости и сохранности.
Несколько секунд поколебавшись, согласно киваю и, попрощавшись, начинаю пробираться к выходу. Пашка Зверев жил в том же панельном доме, что и Витька, так что причин для отказа в его просьбе я не видел.
И теперь, стоя рядом с машиной, думал – вызвать такси или всё же сесть за руль? До дома придётся добираться минут двадцать, а завтрашняя встреча вообще состоится в другой части города. Общественный транспорт я недолюбливаю, да и свою «девочку» оставлять на стоянке перед клубом не хочется.
Решено! Сегодня нарушу правила, а завтра – ни-ни!
Дорога практически стелилась под колёса, тонкий ободок луны подмигивал приятным голубоватым светом, иногда скрываясь за пуховым облаком, россыпь звёзд облепила небо, как бы стремясь застолбить территорию и не покидать её даже в дневное время. Через опущенные стёкла проникал игривый ветер, взъерошивая короткие светло-русые волосы, охлаждал лицо и шею, пробирался в ворот, вызывая приятные мурашки. И всё бы хорошо, думал, через пять минут зайду в квартиру и завалюсь на кровать, готовясь увидеть красочный сон… Но неприятный звук свистка заставил резко сдавить руль мгновенно вспотевшими ладонями, и умиротворённость как шелуха слетела, оставив после себя жгучий осадок несправедливости ко всему миру. Вдавив педаль тормоза, несколько раз вздохнул, наклеивая на лицо счастливую улыбку, словно встреча с гаишником в половине первого ночи – предел всех моих мечтаний.
Закопавшись в бардачке в поисках техпаспорта и прав, услышал стук в боковое стекло. Опустив его, сразу же получил в глаза целенаправленный удар почти обжигающего света.
– Чёрт! – отклоняюсь, закрывая верхнюю часть лица ладонью. Даже закрыв глаза, вижу разноцветные круги, которые то сужаются, то вновь расплываются, образуя дикую смесь различных оттенков.
Этот придурок хмыкнул, убирая фонарик.
– Капитан Ефиме… – приятным голосом представился блюститель порядка. – Предъявите ваши документы.
Не глядя, протягиваю руку в сторону гаишника с зажатыми в ней бумагами.
В течение минуты, пока капитан внимательно изучает предложенную документацию, промаргиваюсь, костеря на все лады Витьку с его «друг, срочно приезжай, подыхаю!» и бокал вина, который мне в *уй не упирался! Вот зачем было нужно пить? Что мне дал этот глоток свободы?
– Хм, Колесников Дмитрий Валентинович, техпаспорт в порядке, правда на правах фотография паршивая, но она не идёт ни в какое сравнение с изображением на том снимке, который вы мне так любезно протянули. Хорошо отдыхаете, плодотворно, – и какой-то напряжённый смех вызывает странные воспоминания. Словно где-то я уже слышал эти хрипловатые нотки.
Вздрагиваю, давая себе мысленный подзатыльник. Фотокарточка, на которой я – абсолютно голый – обнимаю такого же нудиста на частном пляже в Геленджике, уже полгода валяется в машине, в минуты ностальгии скрашивающая моё вынужденное одиночество.
– Верните! – рявкаю зло, подаваясь всем корпусом вперёд, чуть ли не наполовину высовываясь из окна «ягуара».
– Выйдите из машины, – громко заявляет оппонент.
– Зачем? – выдыхаю, теряя весь свой пыл.
– Экспертизу проводить буду, – ответ меня неожиданно смешит.
– Что, будете сверять картинку, так сказать, с натуры? Так мне тогда раздеться нужно. – Ну не идиот? Какого лешего я нарываюсь?
– Мне повторить? – голос капитана пропитан язвительностью и неприязнью.
Что, геев не любишь? Так нас мало, отлавливать по одному заколебётесь! Распахиваю дверцу и выбираюсь наружу.
Ёжусь от внезапно пробравшего до костей холодного ветра и смотрю в лицо напряжённого капитана. На краю сознания мелькает мысль, что где-то я уже видел этот прищуренный взгляд, но вот где – вспомнить не получается.
– Вы сегодня пили? – Этот странный гаишник опирается бедром на мою машину и внезапно заводит свою руку за шею, чтобы через секунду перекинуть вперёд длинный хвост светлых волос.
Удар под дых. Пошатнувшись, резко вбираю в рот холодный воздух.
***
– Митька, верни тетрадь по-хорошему. – Невысокий щуплый паренёк смешно подпрыгивает, пытаясь дотянуться до своего конспекта, который удерживает в поднятой вверх руке его русоволосый одноклассник.
– А что мне за это будет? – а голос прямо-таки сочится ленивой сладкой патокой.
– Ничего не будет! Ни очередного похода к директору, ни уборки класса! – язвит блондин, убирая за ухо выбившуюся из хвоста прядку.
– Ну, это не интересно. Яр, поцелуешь?
– А в рыло? – Ярослав отшатывается, дикими глазами уставившись на скалившуюся «грозу всея школы».
– Нет, желательно в губы, – смеётся Дима, делая шаг вперёд и хватая за руку тут же вздрогнувшего парня.
– Я… я…
– Ой, не могу больше! – дикий хохот сотрясает плечи Димы и сметающей волной бьёт по нервным окончаниям Яра, на лице которого проступает понимание, что над ним просто глумятся.
Чуть позже он находит свою тетрадь в туалете, приклеенную на скотч к стене. «Отдамся в хорошие руки», – жирным чёрным маркером через всю страницу.
– Ненавижу! – яростный шёпот.
***
– Козёл, урод, сволочь! – Ярослав, сжимая кулаки и шипя сквозь зубы, потирает правую ягодицу, на которой горит след от болезненного щипка.
В раздевалке полно учеников, которые со всё возрастающим интересом следят за противоборством двух сторон. Десятый класс – время игры гормонов и переходного возраста.
Дмитрий медленно оборачивается, открывая в ехидной улыбке белоснежные зубы.
– Любовь моя, тебя кто-то обидел? – помещение буквально взрывается от смеха и бурных оваций.
– Педик! – выплёвывает блондин, топнув ногой по полу.
– Повтори, – на грани слышимости. Только в глазах полыхает злое пламя, разгорячённой лавой прожигая все внутренности Ярослава. Парень сглатывает, но кровь ещё кипит от негодования и обиды, и он делает, наверное, самую большую ошибку в своей жизни…
– Что, трахаться не с кем? Педикам никто не даёт? – а глаза выдают нешуточный испуг. Яра изнутри колотит от накатывающего страха перед отливающими сталью и неугасимым огнём глазами напротив.
Лицо Димы вмиг становится серьёзным, и только на щеках играет какой-то нездоровый, бордовый румянец. Ядовитая ухмылка, и тело Ярослава само приходит в движение, срываясь с места в противоположном от одноклассника направлении. И уже не слышит:
– Почему же, похоже, кто-то всё же скоро даст…
А на следующий день Ярослав Ефименко просто не пришёл в школу. И всю следующую неделю – тоже. Позже Дмитрий выяснил, что родители парня забрали документы и перевели сына в другую школу. Как бы ни пытался найти пропажу Колесников – всё впустую. Квартира, в которой проживал Ярослав, встречала парня закрытой дверью и оглушительно-противным звонком. Он злился, вымещая бешенство на ни в чём неповинной груше в гараже, часами лежал в своей кровати на животе, продумывая планы мести этому гадёнышу.
А ведь он действительно влюбился как мальчишка, до дрожи в пальцах, до яростного сумасшествия. Только вот не умел по-другому выразить своей симпатии. Любовью болезненной, неприемлемой в их маленьком мире. Как присуще пацанам, донимал понравившийся объект, привлекая внимание. Юношеский максимализм, который сыграл с ним злую шутку, просто отняв недосягаемую мечту.
***
– Дмитрий Валентинович, с вами всё в порядке? – немного обеспокоенный голос взорвался в голове миллиардом маленьких фейерверков, возвращая меня в настоящее.
Что-то сдавливает грудь, мешая поступлению живительного воздуха. Словно я только что родился и пытаюсь огласить мир первым звуком, но не могу.
– Ты!!! – шипение пополам с хрипом срывается с губ, а тело уже вжимает в машину Ярослава. Он уставился на меня широко открытыми глазами, моргающий, едва справляющийся с шоком. – Яр-р-ри-ик…
– Узнал, – утверждение. Глаза напротив сужаются, а зрачок увеличивается, оставляя вокруг себя едва заметный ободок голубого пламени. – Да ты пьян.
– Ты куда пропал? – жадно осматриваю лицо блондина, постепенно узнавая давно похороненные глубоко внутри любимые черты, впитывая детали. Передо мной уже не мелкий пацан, как ершистый котёнок огрызающийся на любую колкость, а уверенный в себе тридцатилетний мужчина, который морщится, пытаясь отпихнуть источник опасности.
– Не дыши на меня, пьянь! Будем составлять протокол? – от слов, пропитанных превосходством, хочется выть. Кадык Ярослава дёргается, а я залипаю, облизывая вмиг пересохшие губы. Хочу впиться в него поцелуем, укусить шею. Но лишь сильнее вдавливаюсь в пышущее жаром, облачённое в форму тело, вдыхая незнакомый аромат.
– Да отцепись ты! Нападение на представителя закона карается уже не административным штрафом.
– Яр, я скучал…
– Ты что курил, идиот? – как-то по-мальчишески взвизгнул Ярослав, почувствовав на своей ягодице, обтянутой форменными брюками, чужую ладонь. – Руки убери! Здесь уже не лишением прав пахнет, а лишением свободы на срок до пятнадцати суток.
– Лишением прав? – только сейчас до меня стал доходить весь ужас ситуации. – Яр, может, договоримся? – не особо надеясь на снисходительность и мысленно прощаясь с водительским сидением «ягуара» и рулём, шепнул я.
– Договоримся, – кивнул блондин, отпихивая меня и поправляя синюю рубашку. – Двадцать штук!
– Чего? – вроде, слова знакомые, а смысл ускользает.
– Не долларов, не волнуйся, – ядовитый смешок заставляет рвано выдохнуть, а злость изнутри – поднять голову и оскалиться.
Подаюсь вперёд, захватывая в плен холодные, чуть обветренные губы, и смотрю в очумелые глаза. Осторожно, боясь спугнуть, борясь с желанием завалить и оттрахать, наслаждаюсь вкусом самых потрясающих губ на свете. Тихое рычание Яра сквозь зубы буквально срывает башню. Я взвинчен, возбуждён, брюки становятся жутко тесными, а в голове набатом звучит звон колоколов.
– Двадцать тысяч, и я тебя не видел, – врывается в уши хриплый голос.
Словно ледяной водой окатили. Обида смывает желание, оставляя внутри выжженную пустыню. Медленно отстраняюсь, прикрывая глаза и стараясь выровнять сбившееся дыхание.
Десять минут. Десять долбаных минут уходит на полное восстановление наигранного спокойствия. Всё это время не смотрю на Ярослава, который тихо стоит в двух шагах от меня и безэмоционально любуется фонариком в руках.
– У меня с собой нет такой суммы, – горжусь собой. Голос почти не дрожит. – Если ты не побоишься и поедешь ко мне домой – штраф через пять минут обогреет твои нечистоплотные руки.
Улыбается, согласно кивая.
– Подожди, сейчас предупрежу напарника об окончании своего рабочего дня и сможем выдвигаться, – смотрю, как Ярослав разворачивается и идёт к припаркованной где-то в районе бурно разросшихся кустов служебной машине, которую я сначала не заметил. Конспираторы фиговы!
Дождавшись его возвращения, завожу мотор и плавно трогаюсь с места, стараясь не смотреть в сторону безмолвного призрака из прошлого.
Дорога пролетает перед глазами. Практически ничего не вижу, погрузившись глубоко в себя. Я много раз представлял себе нашу встречу, как холодно посмотрю в его глаза, снисходительно улыбнусь и пройду мимо. И что же? Как шестнадцатилетний пацан накинулся, поверив в мечту. Потянулся к огню, как бабочка, и получил плевок. Очередной. Намного болезненней, чем когда-то давно. В прошлой жизни. Наивный, думал – прошло, поросло быльём? Смешно и одновременно грустно. Странная смесь чувств. Червячок сомнения точит изнутри, внушая не отпускать, привязать верёвками, обмотать канатом и завоевать. Но здравый смысл преобладает. Зачем ворошить прошлое? Кто мы друг другу? Всего лишь бывшие одноклассники, даже не друзья. Вычеркнуть, забыть, вновь заверить себя, что это просто игра больного воображения. Что эта встреча мне просто почудилась, как и много раз до сего события.
Зло сдавливаю руль, скалясь в пустоту. Нужны деньги? Ты их получишь…
***
– Держи, здесь вся сумма, можешь не пересчитывать. Когда будешь уходить – захлопни дверь, – протягиваю руку с зажатыми в кулаке купюрами. В коридоре горит приглушённый свет от бра на стене, причудливые тени пляшут только им одним известный танец, а душа обливается слезами.
Разжимаю ладонь, и деньги осыпаются на паркет, как никому не нужный мусор. Не могу больше – больно. Словно вырезают сердце из груди. Резко отворачиваюсь и, печатая шаг, иду в сторону ванной комнаты.
Неуловимое движение, и моё тело вжимают в покрашенную белой краской дверь. Из лёгких вырывается весь воздух, становится нечем дышать.
– Я решил взять натурой, – жаркий шёпот на ухо посылает по телу разряд тока. Перед глазами пелена, вокруг всё искрит от напряжения, а в ягодицы упирается твёрдая плоть Ярослава. Он двигает бёдрами, позволяя мне почувствовать всю силу его эрекции.
Поцелуй-укус в шею заставляет выгнуться и задохнуться собственным вдохом. Калейдоскоп мыслей ураганом пролетает в голове, оставляя её восхитительно пустой. Одна ночь? Что ж, я согласен…
Ноги подкашиваются. Ярослав ладонью обхватывает мою шею, поворачивая лицом в свою сторону и закрывая рот губами. Феерия чувств топит. Рык в губы, и меня подхватывают на руки, безошибочно находя направление в сторону спальни. От удивления распахиваю рот. Раньше я и помыслить не мог, что он будет в состоянии так сделать. Разные весовые категории.
У Ярослава такое глупое выражение на сосредоточенном лице, что я не могу сдержать смешок, который срывается с губ помимо моей воли. Мужчина скашивает глаза, как-то обезоруживающе улыбается и пинком распахивает дверь.
Я никогда не был снизу, но уверен – сегодня мне придётся почувствовать всю прелесть этого положения. И самое интересное – я не против!
Опустив моё тело на кровать, Ярослав голодным взглядом прошёлся по нему, будто трогая. Сердцебиение усилилось во стократ, отдаваясь в висках, кожа горела в местах нашего соприкосновения, зрачки Яра расширились, и если бы я захотел, то увидел бы в них себя – ёрзающего, возбуждённого, горящего в агонии незнакомых ранее чувств.
Поцелуи вернулись. Мы исступленно ласкали друг друга, срывая одежду, дрожа от нетерпения. Тело жаждало прикосновений, а голова пошла кругом, когда обнажённое тело навалилось сверху. Мозг плавился, терпение иссякало. Хотелось почувствовать его в себе, вобрать всего, снять напряжение. Дыхание Яра окончательно сбилось, когда я прихватил губами выступающий кадык и легонько сжал зубы, упиваясь гортанным стоном любовника. И пусть это всего лишь на одну ночь – я получу от неё всё сполна.
Запрокидываю голову и окончательно теряю связь с реальностью. Выгибаюсь, прижимаясь грудью к его груди. Мой член, зажатый между нашими телами, жаждет ласки. Губы исследуют территорию, втягивая кожу, облизывая, срывая бешеные стоны. Взбудораженный, хрипящий Яр отрывается от моей шеи, расфокусированно осматривает грудь и языком проводит по предплечью, невесомо кусает и спускается к соску, вбирая его в рот. Выкрикиваю его имя и, слетев с катушек, теряю рассудок.
– Митя, Мить… да, хочу… – шепчет, целуя живот.
– Яр… смазка под подушкой, – едва шевеля губами.
Но меня услышали. Глаза как-то зло сощурились, пальцы на ягодицах сжались с неимоверной силой. Рваный вздох, и меня переворачивают на живот. Несколько секунд – и в меня настойчиво проталкиваются пальцы, смазанные вязкой субстанцией. Дёргаюсь, непроизвольно стараясь ускользнуть от болезненных ощущений. Недовольный рык, и моё лицо впечатывают в подушку. Беззвучно протестую, мотая головой.
– Не могу больше… – направляя головку члена туда, где только что были пальцы, хрипит Яр.
Он подаётся вперёд и одним мощным толчком входит в меня. Несмотря на пронзающее меня желание, ору от нестерпимой и острой боли. Непрошеные слезы пропитывают подушку, хватка на затылке слабеет и у меня появляется возможность дышать. Ярослав на мгновение замирает, чтобы через секунду начать покрывать мою спину успокаивающими поцелуями.
– Я… первый? – путано, срывающимся голосом спрашивает он, отрываясь от моей лопатки.
Киваю, не в силах вымолвить и слова. Поворачиваю голову, чтобы увидеть, как проясняется лицо Яра, с каким детским восторгом он смотрит на меня, обнимает крепко за талию, повторяя: «Мой… мой… только я… первый…» – и плавно толкается, всматриваясь в моё лицо.
Первая вспышка боли стихает, а возбуждение усиливается. Ярослав приподнимает меня за бёдра и пропихивает руку вниз, чтобы обхватить твёрдый член. Вбиваясь в меня, он одновременно двигает ладонью по плоти. Движения размашистые, уже не сдержанные. Входит глубже, меняет угол наклона – и перед глазами взрывается фейерверк от накатившего наслаждения.
Пальцы Яра пробегаются от основания моего члена к головке. Подаюсь назад, сильнее насаживаясь, ловя кайф от хриплого рычания за спиной. Размашистые удары, поцелуи, укусы, стоны – этого хватает, чтобы довести меня до оглушительного оргазма. Пульс бьёт в висках, земля проваливается, и я лечу, теряя контроль над собственным телом.
Чувствую, как Яр, тяжело дыша, замирает, кончая глубоко внутри.
– Никого, кроме меня. – Ярослав прикусывает мочку моего уха и облизывает его.
Вздрагиваю, спихивая его тело с себя и укладываясь набок. Поясницу немного простреливает глухой болью, но удовлетворение, бегущее по венам, с лихвой перекрывает этот дискомфорт.
– Я полностью расплатился? – язвительность борется с защемившей грудь болью.
– Не-а, – ленивое, – ты теперь со мной до конца жизни расплачиваться будешь!
– Почему это? – непонимающе смотрю во вновь загорающиеся желанием голубые омуты глаз.
– А кто меня совратил? Ещё тогда, в школе…
С недоверием смотрю на Ярослава, облизывая обкусанные губы.
– Не делай так, иначе я не сдержусь, – блондин сглатывает, смотря на свой вновь подающий признаки активной половой жизни член.
– Как? – Теперь уже специально облизываюсь и вскрикиваю, когда молниеносным движением меня опрокидывают на спину, нависая сверху.
– Ты теперь мой? – голос Яра напряжён.
– Посмотрим, – наигранно хмурюсь, получая поцелуй в нос.
– Язва!
И только спустя два часа нам удалось объясниться. Оказывается, его отец получил работу в другом городе и в срочном порядке увёз свою семью за триста километров от родного Норска.
– Я приезжал восемь лет назад… к тебе, – тихо говорил Ярослав, бессмысленным взглядом прожигая потолок моей спальни. – Твоя мать… она сказала, что ты умер…
Прикрываю глаза, вновь погружаясь в тот день, десять лет назад. «Ты не достоин ходить по земле. Тебя нет, ты умер для нас!» – словно визг бензопилы. Мать сжимает пальцы на локте взбешённого отца. А их глаза горят отвращением. Вздрагиваю, выталкивая воспоминания. Ещё одно разочарование.
– Я всегда буду рядом, – горячий шёпот и тёплые руки, прижимающие к себе, укрывающие от всего мира. Улыбаюсь, придвигаясь к Яру ещё ближе.
***
Утром съездил на встречу, предварительно приготовив завтрак Ярославу, состоявший из омлета, помидорно-огуречного салата и тостов, подписал выгодный контракт и поспешил обратно. А в два часа дня позвонила Валерия, спрашивая, куда подевался её муженёк и почему выключен его телефон. Быстро собрался и выбежал из квартиры, таща за собой недовольного Ярослава. Он всю дорогу ворчал, что молодожёны не должны таскаться по всяким сомнительным заведениям и забирать оттуда каких-то непонятных женщин.
Поинтересовавшись здоровьем болезной и получив в ответ: «Не дождётесь!» – полностью успокоился, наблюдая за злющей подругой, резво скачущей впереди нашей пары «налегке». Мы же с Ярославом волокли к машине подушку, одеяло, два комплекта постельного белья, пакет с продуктами… Обычно последний несут в больницу, а не из неё! Но разве с Леркой поспоришь?
А после пришлось звонить Пашке, так как Витька домой так и не попал. Валерия сгрызла себе все ногти от беспокойства (подозреваю, просто волновалась за семейный бюджет), устроившись на кухонном диване. Ярослав не сводил с неё подозрительного взгляда, и даже тот факт, что я вообще-то не по девочкам, его не успокаивал.
***
Дверь в Пашкину квартиру открыл шатающийся Виктор, придерживающийся за косяк. За его спиной маячил Павел с виноватым выражением на пьяном лице.
– Ик, а мы тут это… копытца обмываем, – выдал секрет друг, широко и бессмысленно улыбаясь.
– Чьи? – опешила Лера, а я попытался незаметно улизнуть.
Виктор немного подумал, вникая в вопрос.
– У меня сын родился! – наконец выдал он. – Нет, два сына. Пашка посоветовал обоих Машей назвать! Один китаец, а второй, этот… негр!
Валерия шокированно распахнула глаза, в которых заиграло недоброе пламя.
– И кто же тебе их родил? – «ласково» поинтересовалась новорожденная Медуза Горгона. Инстинкт самосохранения заставил попятиться назад и остановиться, впечатавшись в грудь подозрительно хрюкающего Ярослава.
– Эм, так жена моя, Ле-ро-чка, – Виктор пошатнулся.
– Дебил, мне аппендицит вырезали! – заорала женщина, наступая на пьяное чудо.
– По-изд-ра-авляю, – подал голос второй участник этого фарса – Пашка. – И как вы его назвали? Или её…
Хохот за спиной заглушил звук пощёчины, доставшейся Виктору. Павел попытался подхватить собутыльника, но лишь рухнул с ним вместе на пол в коридоре, хватая ртом воздух.
Мы же с Ярославом смылись с места преступления, булькая от смеха и смакуя понравившиеся детали разговора.
***
Живём вместе уже год. Ярослав перебрался ко мне, заявив, что устал ревновать, не зная, где я могу быть и с кем. Дурак. Разве я смогу теперь на кого-то другого посмотреть? Моя недосягаемая мечта осуществилась. Да и личный гаишник в семье лишним не будет, тем более с экономическим образованием и узкой специализацией.
Целых пять минут искал это образование в районе паха смеющегося Ярослава. Тот заявлял, что узкая специализация как раз таки у меня и его не кончившее «высшее» стремится сделать её более расширенной…
