Текст книги "Подземельный переполох"

Автор книги: Ольга Манс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Ольга Манс
Подземельный переполох

Глава 1

– Всем привет!

Меня зовут Лена.

И я сегодня злая, чтобы рассказывать о своей жизни.

– Мы здесь, чтобы помочь вам раскрыться, выслушать и поддержать. Дорогая Лена, для этого нам нужно немного больше, чем одно предложение. Вы приходите сюда уже несколько недель.

Я молчу. Уставилась на свои пальцы, которыми пыталась отковырять кнопку на джинсах. Рядом на стуле заерзал сосед. Не помню, как его зовут, хотя была на этих идиотских встречах уже несколько раз. Я бы ни за что сюда не пошла, но сестра надавила на меня. Под словом «надавила» я подразумеваю именно взяла меня за шиворот и прижала к стенке. Она у нас спортивный тренер, бывшая спортсменка в прошлом. Угадайте с первого раза, что за спорт?

Тяжёлый вздох.

– Зачем я здесь? – промямлила себе под нос.

– Хороший вопрос. Лена, что вас заставило прийти сюда?

Михаил Сергеевич сильно надоедливый. А я… Я опоздаю на электричку, если сейчас не стартую. Ведь машина-то в ремонте, а младшая сестра с оравой детей хотела приехать ко мне на все выходные погостить, пока её супруг в командировке.

А мне это надо?

Я ценю свободу и покой своей жизни. Поэтому…

– Меня заставила сестра, а мне как бы здесь и не к чему быть, – я вскочила со стула, испугав соседа.

Предостерегающий взгляд Михаила Сергеевич только подлил масло в огонь моей решимости.

– Было приятно приходить… Э-э-э… в такую приятную компанию.

Я уже закинула сумку на плечо, готовая сбежать сию же секунду. Михаил Сергеевич нахмурился. Всё шло не по плану. Слабые личности вокруг меня могли испугаться моих резких телодвижений. Натянув на лицо придурковатую улыбку, я посмотрела в глаза мужчине.

– Спасибо за внимание. И до свидания!

И рванула с места под строгий голос Михаил Сергеевич с просьбой остановиться. По-любому пожалуется моей сестре. За спиной послышался чей-то визг. Я закатила глаза. А внутри радовалась, что мне в это раз удалось сбежать.

Сорок минут мне хватило собрать сумку, прихватить саженцы и доехать в битком набитой маршрутке до вокзала. Там, по дороге к кассам, купила ещё два ведерка саженцев цветов. Со всем добром ввалилась в душный вагон и…

– Двери закрываются…

Врубив на всю катушку музыку в наушниках, я уставилась счастливым взглядом в окно. Пыльные здания, дороги, забитые машинами. Куча народа, спешившего сжечь свою бессмысленно проходящую жизнь в погоне за властью, деньгами и седыми волосами в тридцать лет.

Впереди два выходных в гармонии с моим огородом и чириканьем птиц под козырьком родной крыши.

Чистый воздух.

Природа.

Тишина.

И покой…

Что ещё нужно для хорошего отдыха?

По грунтовой дороге в сторону своего домика я шагала словно по красной ковровой дорожке, вся в гордости, самолюбии и высокомерии садовода. Интересно, звёзды Голливуда так же себя чувствуют? Не-а, фигня. Я чувствую себя на миллион долларов! Потому что я на пороге выходного! И на своей любимой даче!

Преисполненная надежд на светлое будущее, я с закрытым глазами открыла входную дверь, слушая, как ключ скрипит в скважине. Распахнула заветную дверь, и на меня, как в фильмах, устремился поток застоявшегося воздуха. Всколыхнул светлые волосы и умчался навстречу заходящему солнцу. Я переступила порог дома и вдохнула полной грудью.

Впереди меня ждали два замечательных дня!

Утром, когда птички напевали шаловливые трели, я уже в поте лица трудилась в огороде. Ближе к полудню, когда мне вспахали землю культиватором для посадки картошки, я зашла в дом отдохнуть, пообедать и набраться сил для самой нелюбимой части огородно-полевых работ. Вот почему пропалывать, окучивать, да что там, копать картошку мне нравилось. Хотя с копанием я все-таки погорячилась. Но посадка меня все же ужасно раздражала. Может, все дело в том, что зимнее попасидение отучило трудиться в огороде, а может, моя лень била точечно, и так получилось, что посадка картошки попала под раздачу, но мне жутко это не нравилось.

Так вот, допивая сладкий чай под тиканье настенных часов, я мысленно готовилась совершить подвиг. Так готовилась, что чуть не уснула… Как дверь заскрипела. Я повернулась в тот самый момент, когда бедная дверь сдалась и распахнулась настежь, и в дом, в мой милый тихий дом, ввалилась ворчащая сестра со своими тремя кричащими детьми.

У меня дёрнулся глаз. Затем другой. Возможно, я зарычала. Но дети замолчали, уставившись на меня. Сестра с глазами размером с блюдце полетела ко мне. Сгребла в охапку. Я едва успела встать со стула, не уронив чашку.

– Какого черта вы тут делаете?! – не хотела при детях ругаться, но так получилось.

Отодвинула от себя сестру. Та секунду смотрела на меня как на сумасшедшую, потом затараторила, как будто не слышала моего недоброжелательного тона.

– Лена, почему ты уехала, не предупредив нас? Мы еле добрались до этой твоей дачи! Ступеньки у электрички ужасные! Я чуть на упала с Владиком на руках! А где мы будем спать? Вот и хорошо, дети подышат свежим воздухом! Нужно разобрать вещи. Чай ещё горячий? Ужасно хочу пить. А Саша пьёт с молоком, у тебя есть?..

– Так, стоп!

Я готова была повырывать все волосы. Причем не себе. За что мне такое наказание?

– Зачем вы вообще сюда припёрлись?

– Будь здоров, Митя. Как зачем? Ты же сама сказала, что побудешь с нами, пока Олег в командировке.

– Я не говорила этого! Ты сама решила, не спросив меня! А у меня своя жизнь! Свои дела!

Сестра засмеялась, будто я сказала невероятную шутку.

– У тебя же нет детей, куча свободного времени! Какие дела?

– Вот поэтому и нет детей, я живу для себя любимой.

Очередной чих. Но в это раз сестра не отреагировала, была занята тем, что смотрела на меня как на дурочку, несущую чепуху.

– Мама всегда говорила, что за тобой нужен присмотр, ты странная.

– О, Господи! Мама так не говорила, а говорила, что я отличаюсь от нашего сумасшедшего семейства.

– Вот и я о том же. У нас в семье у всех по трое – четверо детей, ты одна странная.

Громкий чих.

Мы одновременно поворачиваемся к ребятне, которая замерла подле нас, слушая склоку двух тёток.

– Будь здоров, Митя! – хором сказали мы, уставились на белобрысого паренька.

Тот выпучил на нас огромные глазки.

– Мама, я не чихал.

Двое других ребят так же покачали головами в знак согласия с братом. Маленькая банда. Но такие невинные и убедительные глаза.

– Э-э-э… – протянула сестра в недоумении, но не стала наводить разборки с детьми, повернулась ко мне.

Таки добить решила!

– Так о чем это мы…

– О том, что ехали бы вы домой на следующей электричке! – огрызнулась я и направилась к двери.

Кто-то из детей захныкал. Сестра кинулась к нему, по пути ворча про мою неблагодарность. А ведь я только хотела позволить им остаться, раз детки так хотели побегать на свежем воздухе. Но под причитания сестры вылетела из дома. Ещё несколько минут назад он был оплотом тишины и покоя. А сейчас бедлам какой-то!

– Лучше картошку садить, чем говорить с этой чокнутой сестричкой! – ворчала себе под нос, хватая два ведра набранной картошки.

– Жарко. Без панамы голову напечёт.

– Пускай, все равно не вернусь в этот дурдом, – ответила я голосу и продолжила бурчать сама с собой.

Лопата, казалось, превратилась в смертоносное орудие, с таким воинственным видом я швыряла землю. Картошка испуганно смотрела на меня белыми глазками. Если бы она могла говорить, но наверняка бы сказала, чтобы я уже прекратила ворчать. В конце концов, это моя родня и никуда мне от них не деться. Всегда есть осуждающие, клюющие тебя за то, что ты живёшь не как они. А они живут правильно! А обиднее всего, что обычно это твои близкие люди. Кто, если не они, должны поддерживать тебя и принимать с любовью? Конечно, если ты не вытворяешь гадостей. Я не вытворяла. Я просто живу одна. Я ценю свободу и личное пространство. У меня есть парни для души и тела. Но вот жить я предпочитаю одна и делать то, что захочу, и ходить, куда захочу. Особенно сейчас. Когда я начала только приходить в себя.

Под этот аккорд моего ворчания лопата обо что-то ударилась. Я нахмурилась, кляня все на свете за такой ужасный день! Склонилась над землёй и почувствовала, как голова закружилась.

Панама.

Блин, я не надела панаму!

Глава 2

«Это надо же так психануть, чтобы упасть в обморок. И почему я не вернулась за панамкой в дом?» – вертелось в моем сознании.

– Больно, наверное?

Да, наверное, я точно перегрелась! Этот голос меня преследует в голове.

– Так, а почему ты мужской-то? – пробубнила я, все ещё лёжа на спине, не открывая глаз.

– Наверное, потому что я мужчина.

– Мужчина… Стоп.

За долю секунды я раскрыла глаза и вскочила на ноги. В глазах все ещё летали тёмные пятна от яркого солнца, и я толком ничего не видела вокруг.

– Кто это говорит? Не подходи ко мне!

Я вертелась как юла на месте, пытаясь хоть что-то увидеть. И наплевать мне уже, что притопчу всю пахоту.

– Не надо так резко двигаться, только же очнулась.

– Где ты, черт тебя дери?!

– Э-э-э… Не угадала. Нет! Замри! Там…

Я резко мотнула головой в сторону, и со всего маху впечаталась во что-то лбом.

– …камень, – закончил странный голос незнакомца.

Я застонала и осела. Лоб ужасно саднило, боль сильная, но терпимая. Я принялась растирать ушибленное место ладонью, кривясь от боли. Один плюс – зрение прояснилось. И только сейчас я поняла, что это не чёрные пятна плясала перед глазами, это просто я сижу в каком-то подземелье.

Что за?..

– Сильно больно? – опять этот навязчивый голос.

– Ты у меня в голове? Я все же сошла с ума, – вздохнула, – Михаил Сергеевич был прав. Совсем с ума сошла. Надо было добросовестно посещать собрания.

Усмешка.

А потом к моей руке что-то прикоснулось, пока я думала, истерить мне или нет. Может, опять вскочить на ноги? А если опять ударюсь? В общем, пока принимала решение, мою руку аккуратно отняли ото лба, и в полумраке я увидела лицо молодого темноволосого парня. Уставилась на него не моргая. Тот поначалу осматривал мою голову, а потом, под силой моего придурковатого взгляда, посмотрел на меня. Смутился. А я все ещё глазела на него. Тот даже отодвинулся от меня, прячась в тени подземелья. Я очнулась и тут же схватила его за руку.

– Постой! Ты кто такой? И где это я? На мой огород это не похоже. – Тут меня осенило. Я даже слегка визгнула. – Картошка осталась под солнцем! Сдрябнет! Сестра вряд ли додумается убрать.

Я захныкала. Парень в это время смотрел на меня, утирая нос рукавом.

– Подожди, у меня есть платок, – я потянулась в карман рубашки, зная, что носовые платки сую в каждую одежду на всякий случай.

Но вот привычка у меня такая. Достав клетчатый платочек, протянула безымянному незнакомцу. Тот посмотрел на платок как на чудо света. Помялся, но все же взял. А потом как сморкнется от души в него. Мне почему-то стало смешно.

– Простыл, что ли? Я тоже летом всегда умудряюсь простыть и хожу чуть ли не до осени сопливая.

Парень хмурился, глядя на меня, но продолжал сморкаться в платок.

– Так как тебя зовут?

Победив свой нос, парень улыбнулся и торжественно произнес:

– Я домовой твой! Зовут Ванькой. Вернее, меня ещё не назначали именно в твой дом, но…

– Стоп, стоп… Э-э-э… Ваня. Ты это сейчас так шутишь, да? Потому что выглядит все это как бред и похищение.

– Это не бред! – обиженно произнес парень.

– Хорошо, если это не бред, то я, пожалуй, пойду.

Я поднялась на ноги, предварительно ощупав низкий каменный потолок пещеры. Ну, точно похищение. А этот чувак был у меня на даче, говорил со мной. А потом…

Трясь!

По голове.

И вот я здесь, в пещере.

Здесь полутьма, значит, откуда-то льётся свет. Потому принялась искать взглядом его источник. Парень в это время все ещё сидел, молчал. Обиделся что ли?

– Почему ты не можешь поверить, что я домовой? Неужели вам, людям, проще сочинить неправду, нежели поверить в то, что говорят другие?

Я усмехнулась.

– Потому что люди, как правило, лгут. Лгут и не краснеют.

– Люди – да. Но нечисть всегда говорит правду. Ну, или не говорит вообще.

Я покосилась на парня. Вид у него был крайне обиженный, даже оскорблённый. Только сейчас заметила, присмотревшись, что у него заострённые кончики ушей. Это, конечно, не повод ему верить, но все же.

– Ваня, послушай, – я присела возле него на корточки.

Да, я человек, который сам чуть не сошёл с ума от горя, и у меня вряд ли получится играть роль здорового и здравомыслящего психолога.

– Я, конечно, не верю в домовых и прочую нечисть, ты уж извини. Но я тебя впервые вижу, и вроде парень ты не плохой. Предлагаю выбраться из этой пещеры. И разойтись каждый своей дорогой. Хорошо? Кстати, ты не знаешь, как мы здесь очутились?

Парень шмыгнул носом.

– Вот так всегда! А ведь нас предупреждали, что люди нынче в ничего не верят. А я все хотел попробовать!

Я пожала плечами.

– Жизнь такая. Никому не веришь – дольше живёшь, потому что нервы целы. А теперь идём…

Я не договорила. Сбоку от нас что-то зашипело. Я и Ванька одновременно повернули головы на движение в темноте. А в ней свернули будто бы жёлтые глаза. Не знаю, кто из нас громче заорал, но вскочили на ноги мы лихо. Кинулись бежать со всех ног в противоположную сторону от чудовища, скрывавшегося во мраке. Слабый свет освещал путь, и я бежала что было силы. Тут же в голове заиграла ритмичная боевая музыка, которую слушала в электричке. Я даже почувствовала себя крутым бегуном-ниндзя. Позади послышался оклик Вани. На ходу я обернулась, споткнулась, и вся моя музыка стихла. Бранясь, как сапожник, я откинула волосы с глаз. Начала вставать, как в меня врезалось нечто тёмное и непонятное. Тупая боль отозвалась в ребрах. И последнее, что я увидела, испуганное лицо домового.

Домового?

Я поверили ему? Да бред. Это просто сон. Сейчас я проснусь среди своей картошечки в городе. Я говорила, что не люблю сажать её? Вот к чему приводит самовнушение…

Сознание вновь меня покинуло, унося в тёплую и влажную темноту.

Глава 3

Темнота, хоть глаз выколи. Холодно, мерзко и совершенно безумно.

Я преподаю современный танец в академии искусств, и так хотела отдохнуть от своих лоботрясов этим летом, насладиться одиночеством, взахлёб насытиться тишиной, но сейчас готова оказаться вновь в студии в окружении тех, кто не понимает, что они тут делают, но только бы сбежать отсюда.

Как вообще я сюда попала? Отпрыски сестры разнесут мне всю дачу! Солнце испортит картошку, протравленную в дорогой отраве от колорадского жука, и подсушит пахоту! И тут я застонала от столь неудачного стечения обстоятельств, потому что по-настоящему плакать не могу уже больше года. Все мои слезы остались в прошлом.

– Ты плачешь? Все хорошо?

Я слегка подпрыгнула от внезапного знакомого голоса. А чтоб тебя!.. Домовой, блин!

– Плачу?.. Пф… Я никогда не плачу! С чего ты решил? Я просто кайфую, что продрогла до костей и ни хрена не вижу! Кстати, где ты?.. Опять…

– Я в клетке слева от тебя. Видишь ли, у нечисти другое зрение. Для меня здесь и не так уж темно.

Видишь ли? Да не вижу я! И меня это начинает бесить! Как и до безумия вежливый парень, каждую десятую секунду шмыгающий носом!

Но это я, конечно же, не сказала. Я же культурная. Как-никак учитель, черт меня раздери!

Поэтому тихо сопела, держа язык за зубами.

– Ты злишься?

Эка какой догадливый смазливый мальчишка. Дай хоть посопеть от злости и от души!

Но я опять промолчала.

– Ты это, прости меня, что не уберег. Хреновый получится из меня домовой, наверное. А ведь я уже почти на последнем курсе!

В темноте что-то мелькнуло. Вряд ли мне показалось. В себе я уверена. Всегда.

– Что? – слетело с губ, когда я разглядело то, что точно не сулило ничего хорошего.

– Я говорю, плохой из меня домой. Хозяйку дома вот…

– Тише!

– Да, извини. Я буду говорить тише. Мне очень неловко…

Огонек, что я видела вдали, уже перерастал в яркое движущее пламя. И оно быстро приближалось. Опасно быстро.

– …что не смог уберечь. Просто, я не часто сталкиваюсь с людьми.

Не ясный шум преследовал тень. Я отчаянно прислушивалась, чтобы быть готовой ко встрече со злодеями, что вероятно пленили нас. Но Ваня не замолкал ни на секунду!

– Да и с магией у меня немного того…

Я терпела как могла. Честно. А потом…

– Да, замолчи ты уже, пожалуйста! Тишина от слова «тихо»!

Голос домового вмиг затих.

Я, как будто могла что-то увидеть в темноте, пялилась в сторону парня. Он молчал.

– Отлично! Спасибо!

Тон, надо сказать, был у меня не очень вежливый. Хотя подумать, я учитель со стажем. Откуда во мне столько нервов? Действительно, откуда?

Я начала поворачиваться к источнику шума. Уткнулась взглядом в яркое пятно огня, зависшее странным образом над землёй. Мой глаз не дернулся. Хотя нервишки что-то у меня в последнее время шалят. Конец учебного года, ёлки-палки. Глаз прищурился. Я пыталась понять, что, черт возьми, происходит. Но меня ожидало иное.

– Болтливый у тебя домовой, красавица. Жизнь наверху, видимо, совершенно изменилась. Раньше мелкая нечисть была тихой и покладистой. А теперь все печально. Позор предкам.

Тяжёлый мужской голос вещал из пустоты.

Что за?..

– Кто ты? Почему я не вижу тебя?

Зато теперь, в свете огня, я видела прутья своей клетки, и прижала к ним лицо в попытке рассмотреть говорящего. Но в ответ мне был лишь грубый смех.

– А меня ты же видишь? – голос, полный надежды.

Я обернулась. В полумраке темницы разглядела Ваню, вцепившегося в прутья. Его глаза были чуть ли не больше глаза кота из мультика. Что он надеялся услышать от меня?

– Э-э-э, да.

Ваня шумно выдохнул. Чуть ли не обрадовался. С чего бы это?

– Хорошо, – выдохнул он.

Я нахмурилась, не понимая, что он имеет виду. В это время голос из пустоты продолжал вещать у меня над ухом.

– Смертные, такая скука! – презрительно протянул он. – Вытащите её.

Замки клетки загремели. Я ринулась в дальний угол темницы, стараясь убежать от незримых последователей. А я-то думала, он один. Невидимые руки схватили меня. Холодные тела сжали с обеих сторон. Острые невидимые ногти впились мне в щеки, удерживая голову на месте. Другие незримые руки удерживали мои руки. Я дергалась, брыкалась, но все было тщетно. Мои ругательства лишь вызывали смех у владельца жуткого голоса и огня. В это время мой юный домовой бился о прутья, кричал, пытался меня спасти, глупенький. Да как вообще можно спастись от того, чего не видишь? И от того, во что не веришь?

– Да пошли вы! – выпалила я залп ругательств, пытаясь высмотреть в пустоте обидчиков.

Но затихла на миг, когда жгучая жидкость залила глаза и половину лица. Тут я уже взревела от адского жжения, не обращая внимания на крики Вани и смех невидимых мучителей.

Откуда мне было знать, что это ещё цветочки, и настоящие кошмары ждут меня впереди.

Глава 4

Глаза слезились.

В носу свербело.

А мне было обидно.

Обижать женщин нынче не в моде. Мы же не в годы крепостного права живём, в конце-то концов! Нынче женщина имеет право на все. Нет, не так.

На В-С-Ё!

Но здесь, в этом вонючем подземелье, не в курсе феминистского движения. Мы что, зря таскаем штаны и кофты-балахоны, когда парни щеголяют в обтягивающих лосинах? Напрасно вкалываем на трех работах, чтобы доказать мужчинам, что мы можем всё и ни от кого не зависимы? Подумаешь, межпозвоночная грыжа уже вылезла, обратно не заправить. А парням что? У них прическа, не дай боже, растреплется!

Но тут, видимо, все по-другому. Про феминизм? Не, не слышал.

Да, кстати, запашисто здесь. Вонь феноменальная и…

Интригующая.

Честно слово, пока я лежала, связанная по рукам и ногам, балдела, и меня одновременно тошнило от странного мускусного запаха, что окутывал сладкими болотными феромонами. Жуть да странность!

А пока моё несчастное зрение прояснялось, я думала не о том, за что так меня наказывают, а насколько сильно сдрябнет моя картошка под открытым солнцем.

Проморгавшись, я наконец рассмотрела сияющий, видимо, кварцем потолок подземелья. Острые грани камней переливались в источнике искусственного тёплого света и словно насмехались надо мной. Последний год был тяжёлым, и меня вряд ли чем теперь удивишь. Не потому, что я суперначитанный препод (ага, только я не профессор физики. По секрету скажу, я в ней ни бум-бум, и мне кажется это крайне сложной наукой), а потому что не осталось во мне такого, что еще может удивиться чему-то. Всё выжжено. И нет пути назад.

Потолок, конечно, был прекрасен, но голоса вокруг не внушали доверия.

Когда взгляд достаточно прояснился, я повернула голову.

Э-э-э.

Ну, товарищей вокруг я сейчас видела. Очень даже хорошо. Они были… Так же прекрасны, как свод пещеры, если не брать в счёт, что на товарищей они были похожи только наполовину. Крепкие мужские торсы с шикарной длинной шевелюрой (у меня самой каре), плавно синели в прямом смысле этого слова и переходили в змеиные хвосты, покрытые чешуйками азурово-синего цвета. Человеческая кожа в свете факелов казалась смуглой и лоснилась, словно бронза. Змеиные хвосты извивались, гипнотизируя своей грацией.

Змеелюдов вокруг было много. Всё они были и похожи друг на друга, и различны одновременно. Оттенки хвостов, как веер всевозможных оттенков синего. В полумраке подземелья их глаза светились от отблеска огня. Загадочно и завораживающе. Тяжёлые ожерелья из чёрного металла украшали шею, а на запястьях сияли змеевидные армиллы. Их говор был сродни шипению, но все же я понимала их речь.

Всё змеелюды находились на некотором расстоянии от странного низкого помоста, где была привязана я. Никто не подходил ближе. Тесно жались по периметру пещеры, освещённую мощными факелами с замысловатыми узорами. Ваню я не увидела. И это немного растаивало меня. Пусть он был ненамного знакомее этих странных монстров, но все же ко мне относился с добром. Домовой же мой, ёлки-палки!

Толпа продолжала шептаться, сверкать на меня своими змеиными глазами. Но больше всего моё внимание привлёк змеелюд с василькового цвета хвостом. Он чаще других поглядывал на меня, и более злобно. И не скрывал ехидную улыбку от собеседников, явно был доволен сложившейся ситуацией. Змей подколодный!

Я фыркнула, когда гад в очередной раз покосился на меня. В этот момент все притихли и мое ворчание разнеслось эхом по всей пещере.

– Добро пожаловать в мир Великих и Мудрых Нагов!

– Не похоже, что вы желаете мне добра, – я с сомнением смотрела в жёлтые глаза нага, чье присутствие внушало страх и трепет у всех, находящихся в пещере.

У всех, кроме меня.

Этот наг был выше остальных. Его хвост был кобальтово-синий, а мощный торс, закованный в чёрное железо, венчали пять человеческих голов. Чёрные волосы, словно капюшон кобры, обвивали головы с жуткими жёлтыми глазами. Но на меня смотрели только две головы, остальные блуждающим взглядом шарились по сторонам. Это, надо сказать, серьезно отвлекало.

Очень отвлекало.

Непонятно, в какую пар глаз смотреть.

– Вы приковали меня. А можно было усадить за стол, если вы такие гостеприимные.

Главная голова, та, которая была выше всех и находилась посередине, рассмеялась на удивление приятным голосом. Но голова справа зашипела, показывая свой раздвоенный язык.

– Тише ты, – обратилась главная голова к той, что шипит. Затем уже ко мне. – Прошу простить нам столь грубое поведение, но таких мер требует современное время. Меня зовут Ямпил, и я король этого царства. Позволь узнать, как зовут тебя, прекрасная незнакомка?

Я закатила глаза. Как все это банально.

– Меня зовут Лена, и мне очень не нравится быть связанной.

– Откуда ты, Лена?

– Эм… Если вы о том, как я сюда попала, то это нелепая случайность, и мне нужно срочно вернуться к себе на дачу, меня ждёт картошка!

Ямпиловы головы, все разом, улыбнулись. Вот это поистине было жутко. Я тяжело сглотнула.

– Прошу простить, если мы показались грубы с тобой, прекрасная Лена. Но позволь рассказать тебе одну историю.

Я вздохнула. Всё как в дешёвых фильмах. Уж не думает же он, что я поведусь на его сказки? Но я, конечно, кивнула, висеть здесь тоже мало приятного. И я понадеялась, что меня пригласят, в конце концов, к столу гостеприимные наги.