Текст книги "Дорожный запах приключений (СИ)"
Автор книги: Октябрина Коллет
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)
Варя с тяжелым вздохом доплыла до Фила на животе, иногда царапая ногами дно.
– То есть, ты хочешь сказать, что они ушли, а ты сюда? А за машинами кто следит?
– Да кому они нафиг нужны, – небрежно поморщился Фил. – От своей тачки Артемон ключи забрал, а наша и даром никому не нужна.
Варя с тяжёлым вздохом скрестила руки на груди и кинула быстрый взгляд в сторону стремительно опустевавшего берега. Лишь кое-где ходили, взявшись за руки, влюблённые парочки.
– Фил, это несерьёзно. Машину могут угнать, вещи могут утащить…
– А ещё! – Фил буквально вынырнул из-под воды перед Варей, обдавая её запахом солнца и соли, коснулся своим лбом её лба и, притягивая её горячими сильными руками за талию к себе вплотную, прошептал, как страшную тайну: – Может пройти наше время… Представь, мы состаримся, и ты будешь жалеть, что пошла караулить машину, а не пошла плавать со мной.
– А! – Варя усмехнулась, приподняв бровь: – Ты вылезать не намерен.
– Не-а! – Фил разжал руки и упал на воду перед ней.
Тут только Варя заметила, что он снял повязку с больной руки.
– Ты зачем повязку снял? Рука не заживёт.
– Не парься, царапина, – махнул Фил, показывая Варе красную и снова опухшую «царапину». – Море продезинфицирует. А потом ты.
Варя покачала головой и посмотрела на горизонт, где сходилось золотисто-лиловое небо и тёмно-синяя вода. Тёплая улыбка, в которой смешались и досада, и тепло, и до сих пор не до конца понятное желание прижаться к Филу и не отпускать его ни на миг, сама собой озарила лицо. Варя прошептала:
– И почему я с тобой полтора года, а?
Фил мгновенно встал, встряхнул волосами, как мокрый пёс стряхивает капли с шерсти, подошёл к Варе снова вплотную, здоровой ладонью притянул её к себе за талию, а больной ладонью прижался к её ладони. Тепло разлилось под самой Вариной кожей, и она позволила Филу делать то, что он хотел. Фил поднял их ладони на уровни тонкой ещё поблескивавшей золотом линии горизонта. Казалось, что золото струится от их рук, касается пальцев. Фил аккуратно переплёл их пальцы и сжал Варину ладонь.
– Может быть, потому что я люблю тебя? – Фил улыбнулся и как будто закончил фразу, но Варя явственно видела, что он ждал от неё какого-то ответа.
Варя задумчиво погладила большим пальцем его кисть, посмотрела на воду, едва колыхавшуюся с заходом солнца, а потом заглянула в глаза Фила, чище воды и неба.
– И я тебя… – голос сорвался, Варя облизнула пересохшие губы и едва ли не по слогам произнесла: – Люблю.
Эти слова давались ей не так легко, как Филу: с плеча и неожиданно. Они были чем-то вроде священного секрета, который Варя хранила глубоко в душе и которым боялась поделиться. Фил улыбнулся, провёл мокрой ладонью по Вариной щеке, смахивая с лица мокрые пряди, а потом плавно потянул её за собой к берегу:
– Ладно, пойдём.
– Ты ж поплавать собирался! – хохотнула Варя, подчиняясь Филу.
– Мало ли что я собирался. У тебя уже губы синие. А ты мне ещё нужна.
– Д-да ну, – от внезапно повеявшего прохладного ветра, остужавшего мокрую кожу, стало не по себе, кожа покрылась мурашками. – М-можно ещё.
Варя попыталась потянуть Фила на глубину. Но тот лишь поморщился, развернулся, легко перехватил Варю за талию и, придерживая за бёдра, потащил к берегу.
Варя искренне верила, что такое бывает лишь в фильмах и анекдотах. И никогда не думала, что это случится в реальности. С ней и Филом. Варя провела холодными ладонями по мокрой спине Фила, легонько хлопнула его и попыталась протестующе крикнуть.
Фил не услышал. Или сделал вид, что не услышал. Он спокойно донёс её до песка, а потом опустил на землю так, что Варя едва сумела сохранить равновесие. На берегу было холодно: Варя не могла этого не признать. Поэтому вперёд Фила промчалась к их лагерю по холодному песку с осколками ракушек, чтобы переодеться.
Натянутая ткань громко трепыхалась на вечернем ветру в созвучии с потрескиванием костра, вокруг которого на огромных ветках, которые нашла на берегу Света и которые по её инициативе притащили сюда Фил и Артём, пыхтя и смахивая пот со лба, расселись все.
– Что, может, пожрём? – Фил достал из своей спортивной сумки «Доширак».
Варя поморщилась и помотала головой. Артём заметил, что лучше голодать, чем есть «Дошик». И только Света протянула всем хрустящий коричневый пакет, аппетитно пахший копчёной рыбой, сказав, что это ей передала мама через отца. Фил достал из кармана бриджей цвета хаки с огромным количеством карманов складной ножик и под пристальным взглядом Вари разделил небольшой кусок рыбины на четыре части.
После ужина, которым все остались вполне довольны, Артём с улыбкой оглядел присутствующих и сказал:
– Ну, может, поделимся, кто да как живёт. Откуда боевые раны у Фила, а?
Варя накрыла здоровую руку Фила холодной ладошкой и едва заметно мотнула головой. Ей совсем не хотелось ни рассказывать об этом, ни слушать рассказ Фила.
– Лучше сбацай что-нибудь на гитаре! – Фил понял её жест и взъерошил ещё влажные волосы пятерней.
– Ты гитару привёз? – восхищённо воскликнула Варя, расправляя влажные пряди по плечам. – И ничего не сказал, зараза. Кто так делает, а?
– Я! – глухо отозвался Артём от машины, а потом вернулся к костру с гитарой. – Ну, что первым сыграем?
– Предлагаю «Варвару»! – улыбнулась Света, накручивая локон на палец. – Хорошая песня.
Варя вспыхнула, сжимая руки в кулаки, и порадовалась, что её лицо сольётся с красным пламенем костра. Она не очень любила эту песню. Из-за своего имени, в общем-то. Когда классе в восьмом кто-то впервые услышал эту песню и напел её при всём классе, то Варя подозревала, что добром это не кончится. Отвязалась эта песня от неё только в десятом классе, когда пришло много «новеньких» и ушло столько же «стареньких».
– А «Розовые розы» ты не хочешь сыграть? – растянула уголки губ в улыбке Варя, сверля убийственным взглядом Свету.
– Не, ну, а что! – воскликнул Фил. – Я за Варвару! Варвара…
Минуту Варя пыталась отговорить Артёма от этой затеи. Через минуту Артём нашёл аккорды, перебрал струны и забренчал. Сначала короткий проигрыш, на котором Фил тихонько подвыл в самое ухо Вари:
– Но где ты, Варвара, ага, угу!
Артём то ли услышал это подвывание, то ли заметил, как исказилось Варино лицо, но определённо понял, что происходит, и лицо его озарила светлая и немного снисходительная усмешка. А потом он, не отрывая пристального взгляда от Вари, запел:
– Как грустно и очень обычно всё вышло, – Артём не чеканил слова, он напевал их приятно и мягко.
И Варя вдруг почувствовала, что песня не так дурна и надоедлива, как казалось ей раньше.
– Ушла от меня, и в ночь теперь слёзно кричу… – тихонько подпела Света, и Варя удивилась, как гармонично сочетается её почти детский голос с мягким голосом Артёма.
– Мне просто обидно шаги одиночества слышать, – Фил то ли пел, то ли шипел это в самое Варино ухо, поглаживая подушечками пальцев тыльной стороны её ладони. – И страшно подумать, и вряд ли я жизнь доживу-у-у…
– Варвара! – грянул Артём, задорно мотнув головой и едва заметно подмигнув Филу.
– Йохо, Варвара! – захлопал по ноге Фил.
– Варвара! – влилась в ритм Варя, покачивая головой.
Они пели, улыбаясь и прижимаясь друг другу всё плотнее и плотнее. Тепло исходило не от костра, оно исходило от песен, от хохота и улыбок. И даже Света, предусмотрительно пристроившаяся рядом с Артёмом, уже не казалась окутанной мраком. Её веснушки, как и веснушки Артёма, блестели в пламени костра, как искры. Такие же яркие и горячие искры сверкали и в их глазах. Варя повернулась на Фила, пихнула его в плечо и увидела в его глазах такой же огонь. Тёплый, согревающий. Варя посмотрела на столб костра, взметавшийся из ямы в песке на уровень их глаз.
Когда песня закончилась, Варя поправила на плечах персиковую олимпийку и, буквально сияя от счастья, посмотрела на друзей. Артём отставил гитару в сторону и поправил волосы. Света, глядя то на огонь, то на ребят, что-то черкала в блокноте. Фил глотал из бутылки газировку.
– Ребят, как круто… – хрипло протянула Варя и протянула руку к Филу: – Дашь мне?
Фил, опустошив полбутылки, протянул остальную половину Варе.
– Ну, что дальше будем петь? – похрустывая пальцами, спросил Артём.
– Письма на лавочке, – на секунду оторвалась от горлышка бутылки Варя.
Артём кивнул и принялся искать аккорды в интернете.
Отблески костра осветили крупный чёрный силуэт за синей тканью. А потом, без стука и предупреждения перешагнув через натянутые верёвки, создававшие видимость «своей» территории, перед ними возникла фигура грузной женщины с засаленными то ли серыми, то ли светло русыми волосами и откровенно нетрезвым лицом.
– Вы что – охренели тут голосить? – прикрикнула она, упирая руку с бутылкой в бедро. – У меня там дети спят, а вы орёте.
Артём качнул головой, очевидно, обдумывая, как деликатно намекнуть женщине, что сама она пришла из явно не самой тихой компании: то там, то тут по всему пляжу слышались то музыка, то ор и гогот. Света пренебрежительно усмехнулась и продолжила шуршать в блокноте. Варя допила газировку и протянула пустую бутылку Филу. Тот её не взял, и Варя кожей ощутила назревающую бурю. Мотнула головой и попыталась поймать здоровую руку Фила, сжимавшуюся в кулак.
– А вы бухаете, – резко бросил он, пытаясь приподняться.
– И что?
– Как «что»? – Фил небрежно отмахнулся от Вари. – У вас же дети спят.
– Так мы им не мешаем.
– А когда это орать стало равно не мешать? – яд сквозил не только в словах Фила – он сквозил в каждом его жесте, в каждой его усмешке. – Или родители орут – это норма?
– Фил… – прошипела Варя, касаясь его руки кончиками пальцев и успокаивающе поглаживая: – Да расслабься ты, всё хорошо.
Фил обернулся к Варе, и Артём умело встрял в спор, выпроваживая женщину за пределы их «лагеря»:
– Мы орать не будем и пить не будем. Только вы сюда лучше больше не приходите. Вон, там, с того края музыка в машине орёт. Гитара и живое пение хорошее влияние оказывает на ауру ребёнка, а вот искусственное воспроизводство музыки…
Артём что-то ещё говорил, выпроваживая даму, а Варя переплела пальцы с пальцами Фила и, сжав их, заглянула в глаза. Она боялась увидеть, что он зол или рассержен. Но Фил усмехнулся уголком губ и, уткнувшись лбом ей в висок, покачал головой.
– Фу-ты! – Артём вернулся, отряхивая руки от воды. – Большей ереси в жизни не нёс. Но ей вроде зашло.
– Да у неё детей, наверное, нет, – повела плечиком Света. – Просто на разведку вышла.
Артём пожал плечами:
– Избавь меня от мыслей об этом, лады?
– Как ты грамотно её выпроводил… – протянула Варя, когда Артём сел на бревно и взял в руки гитару.
– Так дипломат же, – фыркнул Артём. – Будущий. Грех такие конфликты не разруливать.
– Слышь, дипломат, – Фил встрепенулся и, подавшись вперёд, посмотрел на Артёма, поправлявшего красную рубашку с коротким рукавом. – А нахрена ты тогда химию сдавал?
Артём, поджав губы, пожал плечами и легкомысленно усмехнулся:
– На всякий случай. Петь будем или как?
Варя кивнула:
– Будем!
Артём взял первые аккорды, а Варя почувствовала, как от самых пяток к горлу поднимается безудержная радость и рвётся наружу. И сейчас ей было совершенно не важно, что поёт она так себе, что текст песни знает лучше всех. Самое главное, что она была здесь и сейчас, с любимым и другом. В тёплом кругу, в котором огонь тесно связал их сердца.
– Позвони мне по номеру, – начал Артём и ободряюще подмигнул Варе. – Расскажи мне историю…
– Поцелуи робкие твои, – Варя подхватила мотив и запела самозабвенно. – Мои… С ветром останутся. В прошлом останутся…
– А ты если хочешь, пиши если хочешь во сне! – пели уже втроём, бодро и громко. И даже Света старалась им подпевать: – Письма на лавочке в старом своем дворе.
– И запах молочный так срочно твой нужен мне! – эту строчку Фил прошептал в Варино ухо, утыкаясь носом в её волосы и шею и шумно дыша.
– И письма на лавочке, письма на лавочке…
Искры срывались с завораживающе полыхающего костра и в причудливой пляске таяли воздухе под ритмы песни. Вместе с голосами, сплетавшимися в единое звучание, сплеталось воедино тепло их тел и тонкие нити их душ. Варя чувствовала, что более тёплого и более светлого воспоминания в её жизни ещё нет. И, возможно, не будет.
Комментарий к День 2. Часть III
Песни:
ШАПИТО “Письма на лавочке”
Би-2 “Варвара”
========== День 3 ==========
Холод июльского утра безжалостно развеял весь уют вчерашнего вечера вместе с пеплом от потухшего костра. Варя поворочалась на холодном полу ярко-жёлтой палатки, натянула по самые уши плед, пытаясь согреться. Прикрыла глаза. Где-то над головой грохотали волны. Варя видела, как белая пена собирается и с грохотом разбивается о пустынный берег, местами усеянный послештормовым мусором. Картинка никак не хотела отпускать и не давала уснуть. Варя резко села и решительным рывком отбросила плед.
Рядом недовольно замычал Фил:
– Почему тебе всегда не спится с утра пораньше, а?
– Я жаворонок… – посмеялась Варя, заплетая волосы в косу на боку.
– Ты не жаворонок, – проворчал Фил, разлепляя один глаз и недовольно глядя на Варю. – Ты что-то среднее: ложишься поздно, встаёшь рано. Как ты вообще живёшь?!
Варя пожала плечами и коснулась кончиками пальцев обнажённой шеи Фила, спускаясь ниже и ниже, параллельно отодвигая плед. Спина Фила тут же покрылась мелкими мурашками, а Варя коснулась плеч Фила обеими руками.
– Ты что: совсем, что ли? – Фил отвернулся от Вари, укутываясь в плед, и буркнул: – Не спишь, так другим не мешай.
У Вари не было настроения обижаться на ворчливость Фила, она лишь шутливо взъерошила его светлые шелковистые волосы, стащила из угла палатки трикотажную кофточку и, застёгивая молнию, вылезла из палатки.
На улице было ещё холоднее, так что первым Вариным желанием было юркнуть обратно в палатку и прижаться к Филу всем телом. Но она помотала головой, натянула рукава по самые ладони и посмотрела на палатку военной расцветки, стоявшую в другом конце под тентом: рядом с машиной и спальной зоной. Поморщилась, потёрла ладони друг о друга. Со стороны тента, под которым расположилась импровизированная кухня, послышалось фырканье и плеск воды.
Варя обернулась.
Света стояла перед пластиковым рукомойником с неотклеенным ценником (видимо, его они купили вчера в «Хозтоварах») и старательно умывалась. «Надеюсь, они вчера догадались набрать воды для умывания из колонки, а не покупать в аптеке…» – Варя помяла подмёрзшие руки, шмыгнула носом и, надев шлёпки, подошла к Светке. Колючая трава щекотала ступни, а яркие золотистые лучи резали слипшиеся спросонья глаза. Варя широко зевнула, потянулась, прогибаясь в пояснице до хруста.
Светка мгновенно среагировала на её появление, как бы Варя ни старалась красться. Утирая веснушчатое личико красным полотенцем, болтавшемся на плече, она улыбнулась:
– Доброе утро!
– Привет! – скупо кивнула Варя, глядя на фирменные розовые крышечки пятилитровок, и, поправив косу, кивком головы указала на них: – Это из аптеки, да?
Света кивнула и поставила свою щётку в оранжевом футляре в стакан:
– Что-то не так?
Варя посмотрела в большие глаза Светки. Вчера, в свете костра, они показались ей по-детски наивными, но сейчас Варя видела своё отражение в её светлых и удивительно серьёзных глазах.
– Не важно, – отмахнулась Варя, промывая щётку под краном: – Просто придётся сегодня ехать в Находку.
– Зачем?
Варя приподняла бровь, глядя на то, как деревянный гребешок Светы проходится по её ярко-рыжим мягким волосам. Сейчас она была похожа на одуванчик: волосы светились на солнце благородным золотом.
– Чтобы затариться продуктами, – поджала губы Варя.
Она ополоснула лицо и тут же поёжилась от холода. На языке вертелся вопрос, как Света умудрилась познакомиться с Артёмом, но Варя почему-то не могла преодолеть возведённый ею барьер и заговорить со Светой о чём-то серьёзном и откровенном.
Варя понимала, что ревновать друга и брата к его девушке, – глупо. Понимала, что любви Артёма хватит и на неё саму, и на Светку, и на родителей, ещё и на тёплые подколы Фила останется. Но ничего не могла с собой поделать. Она знала Артёма слишком давно – с самого детства, и поэтому привыкла, что они всегда и всё делали вдвоём. Даже в школе, казалось, Артём уделял Варе больше внимания, чем всем пацанам. Для Вари до сих пор оставалось секретом, как он умудрялся ходить по такой тонкой, почти невесомой, грани и оставаться своим и для пацанов, и для неё.
А потом появился Фил. И Варя как-то смирилась с тем, что теперь Арт существует не только для неё, но и для Фила. А потом сама научилась находить ту грань, чтобы уделять время и Филу, и Арту и оставаться для одного любимой, а для другого – сестрой.
Но к Свете Варя была попросту не готова. Она даже не представляла, как к ней подступиться, но интуитивно предполагала, что через Артёма.
– Доброе утро, дамы! – из своей палатки вылез Артём, на ходу натягивая серую майку с эмблемой Бэтмена. – Как спалось?
– Доброе утро! – улыбнулась Света, чмокая Артёма в щёку и касаясь указательным пальцем кончика его носа. – Ты улавливаешь, что море здесь шумит по-другому?
Артём нахмурился, похоже, напряжённо вслушиваясь в грохот волн. Потом неуверенно кивнул в знак согласия. Но по недоумённому выражению лица Варя поняла, что разницы он особой не заметил.
– А ты как спала? – Артём приобнял её за плечо. – Фил не пинался?
– Фил как раз спал хорошо и спокойно! А вот я не очень: неудобно… – пожаловалась Варя, потирая ноющие рёбра. – Твёрдо. Вообще, по-хорошему, надо предупреждать, как будете отдыхать.
– Да ладно тебе. Сама знаешь, что без сюрпризов жизнь скучнее, – тепло улыбнулся Артём.
Варя фыркнула и с трудом удержалась от того, чтобы язвительно напомнить ему об отсидке в КПЗ. «Три дня, а впечатлений – на всю жизнь!» – потом отшучивался Артём, взъерошивая волосы, но в глазах его проскальзывала тоска. Артём приобнял двух девушек за плечи и, утыкаясь носом в пушистые Светины волосы, громко поинтересовался, кто возьмёт на себя ответственность приготовить завтрак.
– Фил-то до обеда не встанет! – заметил он.
– А Шах готовить умеет? – ехидно поинтересовалась Света, а Варя скрипнула зубами.
– Да, – улыбнулся Артём. – И готовит лучше всех нас вместе взятых.
– И ещё… – попыталась вставить Варя, но наткнулась на осуждающий взгляд Артёма.
Варя догадывалась, что между ними была прочная связь, поэтому у неё лишь едва дёрнулась бровь, когда Артём озвучил её мысли:
– Не называй его Шахом. Он этого не потерпит.
Через час рысканий по машинам и импровизированной кухоньке, ребята поняли, что готовить им не из чего. Из всей еды были только «Доширак», «Ролтон», заварные кашки, да копчёная рыба, почти съеденная вчера. Решили остановиться на заварных кашах. Позавтракав наспех, разошлись кто куда. Света притащила стульчик к берегу моря и, то и дело поправляя тыльной стороной карандаша козырёк розовой кепки, принялась делать наброски в альбоме.
Артём уселся на песок рядом, кидая ракушки и камешки в море. Изредка он перебрасывался со Светкой фразами и взглядами, после чего они либо вместе смеялись, либо Света щёлкала его карандашом по носу, и Артём замолкал и продолжал кидать камешки в море.
Золотистые лучи утреннего солнца подчёркивали их одинаково веснушчатые лица и удивительно тёплые и задорные улыбки. Варя поморщилась, глядя в сторону своей жёлтой палатки. Фил спал, как убитый. И вставать, в общем-то, не собирался.
Махнув на него рукой, Варя подошла к ребятам, и села рядом с Артёмом, спустив ноги к самой воде.
– Скучаешь? – тепло усмехнулся Артём, щуря один глаз от яркого света солнца.
– Не знаю, чем себя занять… – развела руками Варя. – Море холодное, загорать неохота. Пойти, что ли, пофотать.
– Ты всё ещё не купила зеркалку? – спросил Артём, который был в курсе хобби, появившегося у Вари чуть меньше полутора лет назад.
Варя поморщилась, покопала песок, выловила перламутровую ракушку и повертела её на свету. Буркнула, что не хочет таскать с собой тяжесть и постоянно трястись за её сохранность. Артём смотался на пару минут в лагерь, и на берегу воцарилась тишина. Все шумные компании спали, и по морю лишь редкими точками были рассеяны люди, бесстрашно плескавшиеся в холодной воде.
– Так, девочки, – скомандовал Артём, возникая за спинами Светы и Вари, когда Варя только-только собиралась начать говорить со Светой. – Давайте-ка спортом позанимаемся.
Варя не хотела себе признаваться, но она выдохнула, когда ей этого делать не пришлось. Она просто не представляла, о чём говорить со Светой, чтобы не вызвать в ней такую же жгучую ревность к Артёму, какую вызывала она. Света с Варей синхронно обернулись и улыбнулись, глядя на выкрутасы Артёма с волейбольным мячом. А потом, переглянувшись, синхронно застонали наперебой, что у них есть дела поважнее, чем играть в мяч.
– Встаём-встаём, девочки! – подкинул мяч в воздух Артём и направил его Варе.
Варя со смехом отбила в Свету, вставая с песка.
В двенадцать, а может быть, даже в первом часу, когда солнце уже припекло макушки и вынудило всех раздеться до шорт, на пляже соизволил показаться Фил. Зевающий, с помятыми волосами, с красными следами простыни на голом торсе. Артём не удержался и перенаправил Варин мяч в Фила.
– Ты совсем?! – крикнул Фил, с громким шлепком отбивая мяч. – Я вообще-то, не жрамши, едва вставши, а вы мне мяч в морду. Спасибо!
– Тоже мне, бедолага! – усмехнулся Артём, отправляя мяч обратно Филу. – Иди и свари.
– А вы продукты вчера купили? – отбил мяч Фил и передразнил: – Свари им…
– Сейчас сходим и купим! – крикнула Светка, отчаянно скача вокруг Артёма и пытаясь вырывать у него мяч.
Никакого «сейчас» не случилось ни через час, ни даже через два. Полтора часа они плескались в холодной воде, кувыркались на матрасах, пересекая волны. Потом Фил, увидев посиневшие Варины губы, буквально силой вытолкнул её на берег греться. За Варей вылезла Света и, накрыв плечи маленьким полотенцем, снова принялась рисовать. Фил с Артом ещё какое-то время покидались друг в друга мячами и поплавали на перегонки, но потом вылезли тоже. Подрагивающие от прохладного ветра, сдувающего с них капли.
Тогда Варя снова вернулась к разговору о продуктах:
– Нам надо съездить в Находку.
Фил, тщательно растиравший мокрые волосы полотенцем, буркнул:
– Тебе надо – ты и ехай. В чём проблема сходить в местные магазы и затариться по полной?
Варя вспыхнула. Показалось, что её просто укололи тысячами иголок.
– В местных магазах по полной не затаришься, – вставил Артём, роясь в вещах в поисках полотенца.
– И цены здесь… – Варя втянула подкопчённый воздух, пахший шашлыками, и тоскливо протянула: – Кусаются…
Фил махнул рукой и пообещал съездить чуть позже. Варя, закусив губу, обиженно скрестила руки на груди. Обычно она верила Филу, но не сейчас. Он пообещал таким лёгким тоном, что без труда можно было понять: исполнять он это не собирается. В чём-то Варя понимала его: не хотелось оставлять этот тёплый берег даже на час. Хотелось каждой клеточкой тела впитать тепло солнца и брызги солёной воды. Но Варю тянуло в город. Тянуло в цивилизацию.
Мягкая рука опустилась на её промокшее плечо.
– Поехали? – улыбнулся Артём, и в его глазах сверкнуло тепло.
– Света ревновать не будет? – благодарно усмехнулась Варя, аккуратно смахивая его руку и ныряя в машину за чемоданом.
– А Фил? – подмигнул Артём.
Через пятнадцать минут Варя, собрав влажные солёные волосы в хвост и жалея, что не может помыть голову, уже ждала Артёма в салоне, пропахшем цитрусовым освежителем. Сам Артём что-то бормотал Светке. Где был Фил – неизвестно. После разговора с Варей он пошёл гулять вдоль берега. Варя не собиралась бегать и искать его среди полусотни людей. Даже если бы очень захотела.
– Ну что, поехали! – бодро запрыгнул Артём на водительское место и пристегнулся ремнём. – Список составила?
– Примерный только.
– Уточни.
Варя скривилась:
– По ходу скорректирую.
– Нам бы хотя б приблизительно сумму прикинуть… – укоризненно прищурился Артём, хрустя колёсами по песку и палкам и поднимая столбы пыли. – А то на месте ты нарешаешь, я тебя знаю.
– Ой, – насупилась Варя, легонько пихая Артёма в плечо, – кажется, это не я в детстве тратила все карманные на булочки с корицей.
– Но я же ел их не один! – повёл бровью Артём, настраивая магнитолу на местное радио.
Варя хмыкнула, чувствуя, как на неё накатывает тепло воспоминаний. Она открыла заметки на телефоне и принялась прикидывать, какие продукты им будут нужны, чтобы прожить хотя бы неделю. «Плюс палаток в том, – размышляла она, вбивая в список мясо и помечая его тремя восклицательными знаками, – что можно в любой момент собраться и уехать. А не ждать, пока кончится арендная плата за дом». В целом, список выходил внушительным. Варя злилась, стирала продукт за продуктом, уменьшала объёмы. Радио бубнело над ухом новостями.
– Может, на музыку переключишь? – психанула Варя, когда в итоге список получился больше, чем был. – В чём прикол новости слушать?
– Тише, не кипишуй, – спокойно отозвался Артём. – В чём проблема.
– Всё хорошо!
– Не ве-рю. Скажи ещё раз, – Артём улыбнулся и в этот же миг напомнил Варе хитрого и молодого лиса: ещё не совсем мудрый, но уже опытный.
– Всё. Хорошо, – на последнем слове сами собой скрипнули зубы.
– А теперь ещё раз! – Артём объехал вишнёвое «Ауди» и тепло посмотрел на Варю.
– Всё хорошо, – выдохнула Варя, и почувствовала, что её отпустило.
Словно бы огромная волна накрыла её с головой, а потом ушла, забрав с собой раздражение, нервозность и озлобленность на мир. Варя с благодарностью глянула на друга и уверенно кивнула:
– Правда… Просто список всё растёт и растёт.
– Так мы это решим, – подмигнул Артём. – Грузчик у нас один: это я. Так что все овощи-фрукты, если ты хотела их брать, уменьшай в два раза.
– А я? – запоздало вклинилась в его рассуждения Варя, ощущая себя виноватой.
– Что – ты?
– А я. Грузить?
Артём мотнул головой и категорически заявил, чтобы даже мысли не допускала. При этом он так плотно сжал губы и нахмурился, что Варя не рискнула с ним спорить. Она молча кивала и следовала его советам. Убирала то, что в сумме превысит объёмы походного ведра-холодильника, уменьшала планируемую массу продуктов. И в итоге получила список в два раза меньше предыдущего.
– Ты не только дипломат, но ещё рационалист, – заметила Варя, со спокойной совестью пряча телефон в карман и наконец-то расслабленно откидываясь на спинку пассажирского кресла.
– Просто мне надо ещё в центр заехать, купить кое-что Свете.
Варя, закусив губу, посмотрела за окно: на высокие скалы, поросшие изумрудно-зелёными кустами и бросавшие приятную прохладную тень на крутую дорогу.
Варя чувствовала, что лучшего момента задать вопрос о Свете просто не будет, но боялась выглядеть в глазах Артёма ревнивицей. Или – что ещё хуже – собственницей.
– Тём-м, – протянула она, постукивая пальцами по ручке двери, и отвела взгляд от скал: от мелькания её уже начало мутить.
– Ммм? – протянул в ответ Артём.
Варя, посмеиваясь его манерам, заправила за ухо прядь, а потом спросила прямо в лоб, как любил спрашивать Артём:
– А как ты со Светой познакомился?
– Ты поэтому на людей бросаешься второй день? – Артём как будто просиял от своей догадки и как-то насмешливо посмотрел на неё сверху вниз.
– Оч-чень смешно. – Варя, обиженно фыркнув, скрестила руки на груди. – Если шутки кончились, то я хочу услышать полную историю.
Артём взъерошил пятернёй волосы, потёр шею, вздохнул и, едко (хотя и правдиво) заметил, что своим любопытством она и мёртвого достанет. Варя выжидающе прожигала Артёма взглядом, тот ещё раз вздохнул. На этот раз решительно и обречённо, и всё-таки рассказал Варе их со Светой историю.
Познакомились они со Светкой в начале декабря, когда Питер окутал пушистый мокрый снег и на пары с утра пораньше торопиться никто не хотел. Блондинка Ленка Шталь из их группы, тусившая до ночи у подруги, клятвенно обещала прийти к третьей паре. После первой пары уже выжатые, как лимоны, студенты торопились вниз, к автоматам, чтобы купить поесть каких-нибудь шоколадок. А рядом с аудиторией неловко замерла рыжая девчонка с Ленкиными глазами. В руках она держала фиолетовый пакет, из которого тянуло фаршированными блинами. Да так аппетитно, что вся группа пускала слюни.
– Ну, вы-то не знаете, что такое «голодный студент», – вдруг сделал лирическое отступление Артём.
Варя почувствовала в словах друга лёгкий укол и ответила:
– А не надо было родину бросать.
– Это не я её бросил, а она меня. В тюрьму.
Варя закатила глаза и попросила Артёма продолжать.
Потом студенты выяснили, что девочка в тёмно-синей флисовой юбочке в красную клетку, не кто иная как сестра Лены Шталь – пятнадцатилетняя Света Шталь. И она принесла старшей сестре завтрак. «Святая девочка! – страдальчески выкрикнул кто-то из группы: – Мне бы кто приносил!»
– А эта наивная девочка впихнула мне, – Артём нервно взъерошил волосы и рассмеялся: – Знаешь, я до сих пор не добился от неё ответа, почему именно мне. Так вот, впихнула она мне этот адский контейнер. И съесть я не могу – не я готовил, не моя еда, да и стыдно. И отдать? Кому? Мы ж Ленку знаем: если сказала, что к третьей паре, то это прости прощай…
– И ты не съел?
Артём расправил плечи и откинулся на спинку кресла:
– Съел, – повёл разбитой бровью. – Правда, это она меня накормила, клятвенно обещая больше не кормить сестру. Это обещание она не сдержала, конечно. Но мы как-то начали общаться. Она на дизайнерском учится, в техникуме. Не захотела сдавать ЕГЭ, вместе с сестрой от родителей свалила.
Варя пожала плечами. У неё не было особого желания сваливать от родителей. Нет, конечно, раньше, когда они жили в квартире, их постоянный контроль её напрягал. Но теперь, когда у них был двухэтажный дом, и каждый находился, где хотел, и делал, что хотел, все проблемы исчезли. Они собирались три раза в день – за завтраком, обедом и ужином – и делились новостями. А потом буквально растворялись в стенах дома, не сильно досаждая друг другу.
Артём притормозил у маленького книжного магазинчика рядом с большим торговым центром и попросил Варю подождать. Варя мотнула головой и вылезла из авто. Вместе они вошли в магазин. Варя пошла к полке с детективами, а Артём – с альбомами. Варя шелестела тонкими желтоватыми страницами, выискивая хоть что-то интересное, что она не читала. А иногда косилась на Артёма, задумчиво оценивавшего на ощупь плотность страниц и тяжело вздыхавшего. Варя схватила с полки «Левиафан» Бориса Акунина, хотя предполагала, что читать про преступления на корабле во время поездки на море, не самая хорошая идея. Подошла к Артёму и, привстав на носочки, глянула из-за плеча.
